ЖУРНАЛ №1. СБОРНИК №11 "СЕМЕЙНЫЕ ИСТОРИИ АВТОРОВ САЙТА" (НА ОСНОВЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ КОНКУРСА-6) - ПОЛНЫЙ ТЕКСТ (122 ПРОИЗВЕДЕНИЯ)
СОДЕРЖАНИЕ
I. ИДЕЯ ПУБЛИКАЦИИ ЖУРНАЛА
II. ПРИНЦИПЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЖУРНАЛА
III. СТРУКТУРА ЖУРНАЛА
IV. СОСТАВ СБОРНИКОВ
V. СПРАВКА о Призах и наградах Авторов, полученных по Итогам Конкурса-6 и отмеченных при публикации произведений в Cборниках (по алфавиту)
VI. СБОРНИКИ. ТЕКСТЫ
VII. "ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ" (с указанием номера Сборника и позиции расположения статьи в этом Сборнике)
I. ИДЕЯ ПУБЛИКАЦИИ ЖУРНАЛА
Дорогие коллеги, идея составления и публикации Журнала принадлежит Вам: конкурсантам и их "болельщикам". Дело в том, что было несколько сообщений о том, что жаль расставаться с такими искренними и трогательными, ироничными и грустными, душевными и восторженными историями семей Авторов, которые они представили на "конкурсной площадке".
Важно, что в этих сообщениях отмечено, что воспоминания носят не только частный, личностный характер - в них отражается история нашей страны.
Вот тогда и пришла мысль о создании Журнала, который мог бы способствовать продлению жизни этих замечательных рассказов.
Читатели Журнала смогут ознакомиться с историями, рассказанными Авторами и поделиться своим мнением-откликом.
Было понятно, что создание всего лишь одного сборника, который включил бы более 120 конкурсных произведений, вряд ли будет читабелен. Поэтому надо было как-то сформировать сборники, чтобы они стали привлекательными, интересными, наглядными, акцентированными и читабельными.
Мои предложения я выношу на ваш суд. Буду очень благодарен за ваши замечания, пожелания и предложения о принципах формирования Журнала, его структуре и составу Сборников..
Хотел бы обратить ваше внимание на то, что, если будет поддержка с вашей стороны, то возможно формирование "ВНЕКОНКУРСНОГО СБОРНИКА", в котором смогли бы разместить свои "прои" Авторы, не принимавшие участие в конкурсе и конкурсанты, готовые поделиться своими новыми историями.
ОЧЕНЬ ВАЖНО: для рассказов, предлагаемых во "Внеконкурсный сборник" нет никаких ограничений (в т.числе, по размеру), кроме соответствия Теме. Также отмечу, что нет ограничений по количеству историй, предлагаемых каждым Автором. И ещё уточню: истории могут быть о любом члене семьи: детях, жене, муже, внуках……
И последнее. Если кто-то сможет к каждому сборнику сделать коллаж из фотографий Авторов, то получит статус "оформителя Журнала" и соответствующие благодарности….
II. ПРИНЦИПЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЖУРНАЛА
1. Журнал включает ВСЕ произведения, представленные в конкурсной и во внеконкурсной номинациях.
2. В Сборники №№1-4 включены произведения Авторов, принявших участие в ОСНОВНОЙ конкурсной номинации.
3. В Сборники №№5-7 включены произведения Авторов, принявших участие во "ВНЕКОНКУРСНОЙ номинации".
4. В Сборники №№8-10 включены произведения Авторов, принявших участие, как в основной конкурсной номинации, так и во внеконкурсной.
5. Сборник №11 будет включать ВСЕ произведения, вошедшие в Сборники №№1-10.
6. Кроме этого, в случае вашей поддержки, может начать формироваться "ВНЕКОНКУРСНЫЙ СБОРНИК" №12.
В этом сборнике свои "Семейные истории" смогут представить:
- Авторы, не принимавшие участия в Конкурсе-6;
- Авторы, принимавшие участие в Конкурсе-6, но решившие ознакомить широкую аудиторию с новыми историями, не вошедшими в Сборники №№1-11.
7. Все произведения даны в редакции Авторов, т.е. без редакционных правок.
III. СТРУКТУРА ЖУРНАЛА
В журнал входит 11 Сборников, формируемых на основе произведений Конкурса-6:
Сборник №1. "10 жемчужин Конкурса-6". Произведения Победителей и призёров в основной номинации (10 "прои").
Сборник №2. Произведения Номинантов Конкурса-6 (16 "прои").
Сборник №3. Произведения Участников Конкурса-6 в основной номинации (по алфавиту "А-К" (15 "прои").
Сборник №4. Произведения Участников Конкурса-6 в основной номинации (по алфавиту "М-Ю") (12 "прои").
Сборник №5. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации" (по алфавиту "А-И") (23 "прои").
Сборник №6. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации" (по алфавиту "К-М") (23 "прои").
Сборник №7. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации" (по алфавиту "Н-Ш") (23 "прои").
Сборник №8. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "А-И") (9 Авторов).
Сборник №9. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "К-М") (10 Авторов).
Сборник №10. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "О-Ш") (10 Авторов).
Сборник №11. Общий сборник Произведений всех Участников Конкурса-6 (122 "прои")
Идёт формирование "ВНЕКОНКУРСНЫХ СБОРНИКОВ", начиная со Сборника №12 - для произведений, не вошедших в Сборники №№1-11. Присылайте свои новые истории….
IV. СОСТАВ СБОРНИКОВ
СБОРНИК №1. "10 жемчужин Конкурса-6". Произведения Победителей в основной номинации (10 "прои") http://www.proza.ru/2018/12/27/253
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение/Место в основной конкурсной номинации
1. Светлая Ночка "Сага о воде или бабушкин родник" - 1 место
2. Виктор Прутский "Бабушка" - 2 место
3. Олег Маляренко "Бабушкина корова Фиалка" - 2 место
4. Мила Суркова "Портрет" - 3 место
5. Лора Шол "Душа оставила закладки..." - 3 место
6. Ольга Горбач "Везунчик" - 3 место
7. Мария Купчинова "Бабушка" - 3 место
8. Евгения Козачок "Кто дорог сердцу - помню!" - Лауреат конкурса
9. Вахтанг Рошаль "Никто никогда не умирает, если..." - Лауреат конкурса
10. Эмма Татарская "Есть женщины в русских селеньях" - Лауреат конкурса
СБОРНИК №2. Произведения Номинантов Конкурса-6 (16 "прои") http://www.proza.ru/2018/12/27/256
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Нина Юдина "Бабенька"
2. Ирина Анди "Незнакомый дедушка"
3. Людмила Май "Загадочный портрет"
4. Алина Данилова 2 "Дед"
5. Дубровская Надежда "Сказки знахарки бабы Мани"
6. Екатерина Краснова3 "Умей сказать Нет!"
7. Максим Метельский "Выходные"
8. Виктор Кармалитов "Белая лошадь"
9. Евгений Солнечный "Два характера слепили третий"
10. Галина Санорова "Бабушка"
11. Анна Шустерман "Сердце бабушки - безразмерное!"
12. Татьяна Матвеева "Грехи наши невольные"
13. Нина Радостная "Бабушка, мы помним"
14. Лидия Парамонова -Фокина "Ветка дерева"
15. Владимир Кожин 3 "Вспоминая моих дедов"
16. Тамара Непешка "Любовь и огурцы"
СБОРНИК №3. Произведения Участников Конкурса-6 в основной номинации (по алфавиту "А-К") (15 "прои") http://www.proza.ru/2018/12/27/271
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Михаил Абрамов "Бабушка"
2. Анни Аниклев "Памяти деда"
3. Лада Арий "Вернуться назад"
4. Бабушка 2 "Конфетка"
5. Тамара Белова "Моя бабушка"
6. Тамара Брославская-Погорелова "Михаил"
7. Валентина Бутылина "Завет бабы Веры!"
8. Варакушка5 "Воронец"
9. Татьяна Водолеева "Бабуся"
10. Иветта Дубович Ветка Кофе "Опилки"
11. Алексей Жарёнов "История военной фотографии"
12. Светлана Иргалиева "Разные ли?"
13. Анатолий Комаристов "Две бабушки"
14. Алина Кострова "Воспоминания"
15. Юрий Кутьин "Эхо войны"
СБОРНИК №4. Произведения Участников Конкурса-6 в основной номинации (по алфавиту "М-Ю") (12 "прои") http://www.proza.ru/2018/12/27/289
№ позиции/Автор/Произведение
1. Владимир Мальцевъ "О Бабушке"
2. Вера Мартиросян "Первая любовь"
3. Мать Моржиха "Любовь и табурет"
4. Дмитрий Маштаков "Письмо от прадеда"
5. Ольга Меньшикова 3 "Баба Женя"
6. Юрий Никулин Уральский "Дед"
7. Ирина Оплер "Иван да Настя"
8. Геля Островская "Моя чужая бабушка"
9. Петр Панасейко "Бабушка Евдокия"
10. Ольга Постникова "Обед на траве-мураве"
11. Наталья Спасина 3 "Волосы"
12. Гульдария Юсупова "Святая ложь о пользе массажа"
СБОРНИК №5. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации" (по алфавиту "А-И") (23 "прои") http://www.proza.ru/2018/12/29/433
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Александр Алексеенко 2 "Последняя улыбка"
2. Максим Алешинский "Вспоминая лето 2017 г."
3. Александр Андриевский "Отец"
4. Анни Аниклев "Русская бабушка"
5. Ян Архипов "Агнея"
6. Бабушка 2 "Бабушка Анна"
7. Геннадий Багдасаров "Похищение невесты"
8. Тамара Белова "Сказание о маме"
9. Михаил Бортников "Памяти старшего брата"
10. Валентина Бутылина "Моя дорогая мамочка"
11. Варакушка 5 "Треугольники"
12. Валентина Васильева 4 "Родословная"
13. Владимир Виноградов 3 "Юбилей мамы"
14. Елена Гвозденко "Бабушка"
15. Ольга Горбач "Козленок"
16. Карин Гур "Я видела Бога"
17. Нина Джос "История старинной брошки"
18. Иветта Дубович Ветка Кофе "Окрошка"
19. Дубровская Надежда "Волшебная встреча"
20. Валерий Захаров 39 "Испытание"
21. Йозеф Зюс "А я ее слышу"
22. Светлана Иргалиева "Я приехала!"
23. Роза Исеева "Далёкий туман детства"
СБОРНИК №6. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации"
(по алфавиту "К-М") (23 "прои") http://www.proza.ru/2018/12/29/469
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Виктор Кармалитов "Мороз"
2. Яков Каунатор "Голоса из прошлого"
3. Даша Квон "В память о любимой бабушке..."
4. Любовь Кирсанова "Узелок на память"
5. Владимир Кожин 3 "Образованность или ученость?"
6. Евгения Козачок "Наша бабулечка родная"
7. Людмила Колбасова "Баушки"
8. Людмила Колденкова "О! Каникулы. Зубная история"
9. Анатолий Комаристов "Старший брат"
10. Екатерина Краснова3 "Мама"
11. Ленина Кудренко "Золотая свадьба"
12. Мария Купчинова "Мой дом. Интермеццо. Пазл"
13. Надежда Кучумова 2 "Божественная комедия 3"
14. Ирина Литвинова "Улыбка тёти Розы"
15. Зинаида Малыгина 2 "Доля ты, русская долюшка женская"
16. Владимир Мальцевъ "Лучшая в мире мама"
17. Олег Маляренко "Жизнь длиной три века"
18. Вера Мартиросян "Двойняшки"
19. Ольга Меньшикова 3 "Я твоё эхо"
20. Лили Миноу "Волшебный счёт для чая"
21. Олег Михайлишин "От расцвета до заката"
22. Варвара Можаровская "Ворожбiй"
23. Илья Молоков "Светлая душа"
СБОРНИК №7. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации" (по алфавиту "Н-Ш") (23 "прои") http://www.proza.ru/2018/12/29/495
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Вера Никонина "Мои бабушки"
2. Василий Овчинников "Цена Праведного Слова 2. Корни"
3. Сергей Одзелашвили "Лик"
4. Геля Островская "Бабушка Маня"
5. Петр Панасейко "Памяти брата"
6. Елена Петрова-Гельнер "Бабушка"
7. Галина Польняк "Красная горка"
8. Ольга Постникова "Бабушка"
9. Виктор Прутский "Отец"
10. Нина Радостная "Сладку ягоду рвали вместе"
11. Вахтанг Рошаль "Сразу после Бога"
12. Галина Рубан "Гулька и бабушкины руки"
13. Роза Салах "Бабушка своя. глава 7. Братья"
14. Ольга Сангалова "Про счастье"
15. Галина Санорова "Бабушкино лихолетье"
16. Светлая Ночка "Вишнёвые слёзы"
17. Евгения Серенко "Голубые следы"
18. Михаил Туллер "Афоризмы. На склоне лет"
19. Татьяна Фролова 4 "Моль"
20. Валентина Хрипунова "Наша бабушка"
21. Владимир Цвиркун "Сказ о матери"
22. Лора Шол "Моя небожительница"
23. Анна Шустерман "Семья. Рассказ перевоспитанной бабушки..."
СБОРНИК №8. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "А-И") (9 Авторов) http://www.proza.ru/2019/01/02/244
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1.1. Анни Аниклев "Памяти деда"
1.2 Анни Аниклев "Русская бабушка"
2.1 Бабушка 2 "Конфетка"
2.2 Бабушка 2 "Бабушка Анна"
3.1 Тамара Белова "Моя бабушка"
3.2 Тамара Белова "Сказание о маме"
4.1 Валентина Бутылина "Завет бабы Веры!"
4.2 Валентина Бутылина "Моя дорогая мамочка"
5.1 Варакушка5 "Воронец"
5.2 Варакушка 5 "Треугольники"
6.1 Ольга Горбач "Везунчик"
6.2 Ольга Горбач "Козленок"
7.1 Иветта Дубович Ветка Кофе "Опилки"
7.2 Иветта Дубович Ветка Кофе "Окрошка"
8.1 Дубровская Надежда "Сказки знахарки бабы Мани"
8.2 Дубровская Надежда "Волшебная встреча"
9.1 Светлана Иргалиева "Разные ли?"
9.2 Светлана Иргалиева "Я приехала!"
СБОРНИК №9. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "К-М") (10 Авторов) http://www.proza.ru/2019/01/02/255
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1.1 Виктор Кармалитов "Белая лошадь"
1.2 Виктор Кармалитов "Мороз. Рассказ"
2.1 Владимир Кожин 3 "Вспоминая моих дедов"
2.2 Владимир Кожин 3 "Образованность или ученость?"
3.1 Евгения Козачок "Кто дорог сердцу - помню!"
3.2 Евгения Козачок "Наша бабулечка родная"
4.1 Анатолий Комаристов "Две бабушки"
4.2 Анатолий Комаристов "Старший брат"
5.1 Екатерина Краснова3 "Умей сказать Нет!"
5.2 Екатерина Краснова3 "Мама"
6.1 Мария Купчинова "Бабушка"
6.2 Мария Купчинова "Мой дом. Интермеццо. Пазл"
7.1 Владимир Мальцевъ "О Бабушке"
7.2 Владимир Мальцевъ "Лучшая в мире мама"
8.1 Олег Маляренко "Бабушкина корова Фиалка"
8.2 Олег Маляренко "Жизнь длиной три века"
9.1 Вера Мартиросян "Первая любовь. Посвящается дедушке и бабушке"
9.2 Вера Мартиросян "Двойняшки"
10.1 Ольга Меньшикова 3 "Баба Женя"
10.2 Ольга Меньшикова 3 "Я твоё эхо"
СБОРНИК №10. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "О-Ш") (10 Авторов) http://www.proza.ru/2019/01/02/266
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1.1 Геля Островская "Моя чужая бабушка"
1.2 Геля Островская "Бабушка Маня"
2.1 Петр Панасейко "Бабушка Евдокия"
2.2 Петр Панасейко "Памяти брата"
3.1 Ольга Постникова "Обед на траве-мураве"
3.2 Ольга Постникова "Бабушка"
4.1 Виктор Прутский "Бабушка"
4.2. Виктор Прутский "Отец"
5.1 Нина Радостная "Бабушка, мы помним"
5.2 Нина Радостная "Сладку ягоду рвали вместе"
6.1 Вахтанг Рошаль "Никто никогда не умирает, если..."
6.2 Вахтанг Рошаль "Сразу после Бога"
7.1 Галина Санорова "Бабушка"
7.2 Галина Санорова "Бабушкино лихолетье"
8.1 Светлая Ночка "Сага о воде или бабушкин родник"
8.2. Светлая Ночка "Вишнёвые слёзы"
9.1 Лора Шол "Душа оставила закладки..."
9.2 Лора Шол "Моя небожительница"
10.1 Анна Шустерман "Сердце бабушки - безразмерное!"
10.2 Анна Шустерман "Семья. Рассказ перевоспитанной бабушки..."
СБОРНИК №11. Общий сборник Произведений всех Участников Конкурса-6 (122 "прои").
СБОРНИК №12. Произведения, не входящие в Конкурс-6 ("ВНЕКОНКУРСНЫЙ СБОРНИК").
V. СПРАВКА о Призах и наградах Авторов, полученных по Итогам Конкурса-6 и отмеченных при публикации произведений в Cборниках (по алфавиту)
Автор/Произведение
Приз, Награда
А.Алексеенко2 "Последняя улыбка"
Специальный Приз №7 "ЗА 100-ю заявку в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
И.Анди "Незнакомый дедушка"
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
Я.Архипов "Агнея"
Специальный Приз №8 "ЗА юбилейную 100-ю рецензию на материал о Регламенте конкурса"
Т.Белова "Сказание о маме"
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
М.Бортников "Памяти старшего брата"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
Т.Брославская-Погорелова "Михаил"
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "поэтической форме"
Варакушка-5 "Воронец"
Специальный Приз №5 "ЗА последнюю заявку в основной номинации конкурса"
В.Виноградов3 "Юбилей мамы"
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
Т.Водолеева "Бабуся"
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "поэтической форме"
О.Горбач "Везунчик"
3 место в основной номинации
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
А.Данилова2 "Дед"
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
Дубровская "Сказки знахарки бабы Мани"
Номинант в основной номинации конкурса
Н.Дубровская "Волшебная встреча"
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
А.Жарёнов "история военной фотографии"
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "поэтической форме"
Р.Исеева "Далёкий туман детства"
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
В.Кармалитов "Белая лошадь"
Номинант в основной номинации конкурса
Л.Кирсанова "Узелок на память"
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
В.Кожин-3 "Вспоминая моих дедов"
Номинант в основной номинации конкурса
Е.Козачок "Кто дорог сердцу, помню"
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
Е.Козачок "Наша бабулечка родная"
5 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА первую заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
Л.Колбасова "Баушки"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
Е.Краснова3 "Умей сказать, нет"
Номинант в основной номинации конкурса
Е.Краснова3 "Мама"
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
Л.Кудренко "Золотая свадьба"
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
М.Купчинова "Бабушка"
3 место в основной номинации
И.Литвинова "Уроки тёти Розы"
Специальный Приз №2 "ЗА последнюю заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
Л.Май "Загадочный портрет"
Номинант в основной номинации конкурса
З.Малыгина2 "Доля ты русская…."
3 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
О.Маляренко "Бабушкина корова "Фиалка"
2 место в основной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
В.Мартиросян "Первая любовь"
Специальный Приз №6 "ЗА юбилейную 50-ю заявку на участие в основной номинации конкурса"
Т.Матвеева "Грехи наши невольные"
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №10 "За получение в основной номинации более 50 рецензий"
М.Метельский "Выходные"
Номинант в основной номинации конкурса
Приз читательских симпатий
О.Михайлишин "От расцвета до заката"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
Т.Непешка "Любовь и огурцы"
Номинант в основной номинации конкурса
Л.Парамонова-Фокина "Ветка дерева"
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №4 "ЗА первую заявку в основной номинации конкурса"
Специальный Приз №10 "За получение в основной номинации более 50 рецензий"
Г.Польняк "Красная горка"
Специальный Приз №4 "ЗА юбилейную 50-ю заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
В.Прутский "Бабушка"
2 место в основной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
В.Прутский "Отец"
4 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
Н.Радостная "Бабушка, мы помним.."
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №9 "ЗА большее число рецензий в основной номинации"
Специальный Приз №12 "За более 100 рецензий в обеих номинациях"
Н.Радостная "Сладку ягоду рвали вместе"
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
В.Рошаль "Никто никогда не умирает, если.."
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №9 "ЗА большее число рецензий в основной номинации"
Специальный Приз №11 "ЗА абсолютно большее число рецензий в обеих номинациях"
В.Рошаль "Сразу после Бога"
2 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
Г.Санорова "Бабушка"
Номинант в основной номинации конкурса
Светлая Ночка "Сага о воде или бабушкин родник"
1 место в основной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
Светлая Ночка "Вишнёвые слёзы"
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
Е.Серенко "Голубые следы"
1 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
Специальный Приз №5 "ЗА большее число рецензий во "Внеконкурсной номинации"
Е.Солнечный "Два характера слепили третий"
Номинант в основной номинации конкурса
Н.Спасина3 "Волосы"
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "поэтической форме"
М.Суркова "Портрет"
3 место в основной номинации
Э.Татарская "Есть женщины в русских селеньях"
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №10 "За получение в основной номинации более 50 рецензий"
В.Цвиркун "Сказ о матери"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
Л.Шол "Душа оставила закладки"
3 место в основной номинации
А.Шустерман "Сердце бабушки безразмерное"
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №14 "За успешное участие во всех шести конкурсах"
А.Шустерман "Семья"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
Н.Юдина "Бабенька"
Номинант в основной номинации конкурса
VI. СБОРНИКИ. ТЕКСТЫ
Сборник №1. "10 жемчужин Конкурса-6". Произведения Победителей в основной номинации (10 "прои")
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение/Место в основной номинации
1. Светлая Ночка "Сага о воде или бабушкин родник" - 1 место
2. Виктор Прутский "Бабушка" - 2 место
3. Олег Маляренко "Бабушкина корова Фиалка" - 2 место
4. Мила Суркова "Портрет" - 3 место
5. Лора Шол "Душа оставила закладки..." - 3 место
6. Ольга Горбач "Везунчик" - 3 место
7. Мария Купчинова "Бабушка" - 3 место
8. Евгения Козачок "Кто дорог сердцу - помню!" - Лауреат конкурса
9. Вахтанг Рошаль "Никто никогда не умирает, если..." - Лауреат конкурса
10. Эмма Татарская "Есть женщины в русских селеньях" - Лауреат конкурса
11. О "Жемчужинах" во "Внеконкурсной номинации"
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ п/п/Автор/Ссылка /Награды/Произведение
1. СВЕТЛАЯ НОЧКА http://www.proza.ru/2012/04/23/1399
ПЕРВОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
"Сага о воде или бабушкин родник"
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
- Веточка, пойдем журавлика напоим
- Какого журавлика?
- Колодезного. Сначала мы его напоим, потом он нас, а мы - странников.
- А кто такие странники?
- Это люди, приходящие со стороны. Нынче праздник, и они со всех окружных деревень пешком двинутся в церковь. Путь их не близок, устанут, попить захотят, вот мы им на крылечко водички и выставим. Они попьют, сил наберутся.
- Бабуль, а журавлик - живой?
- Конечно, живой. Сейчас услышишь, как он закурлычет, когда ведерко из колодца будет доставать.
- А осенью он улетит на юг?
- Нет. С нами зимовать останется.
- Так ему же холодно будет.
- А мы не дадим озябнуть-то. Телогрейку на спину накинем, - улыбается бабушка.
У колодца я дивлюсь на журавлика. Шея у него длинная, он смотрит в небо, держа в клюве ведро. Бабуля тянет за цепь, ведро медленно опускается, слышится плеск, и журавлик, весело курлыча, вытаскивает его на поверхность. Бабушка наливает воду вместе с плавающим в ней солнцем и вновь черпает, заполняя второе ведро. Я глажу журавушку по длинным ногам, прощаясь с ним. Бабушка поддевает ведра коромыслом, и мы идем домой. По дороге она рассказывает мне сказку про водичку.
ДУША ВОДЫ
- Жили-были два соседа. У одного из них был колодец, а у другого - нет. Сколько ни пытался он вырыть свой, всё без толку. И приходилось ему брать воду у соседа. Но однажды поссорились они меж собой, и хозяин колодца повесил на него замок. Наутро пришел сам по воду, отомкнул замок, опустил ведро, а воды-то и нет. Ушла. Стал бедолага искать пропажу, ходит по селу, выспрашивает, не видал ли кто. Через день нашлась беглянка у того соседа, от которого он воду-то под замок посадил. Тут и сказке конец.
- Бабуль, а как вода ушла? У неё разве есть ноги?
- У неё, Веточка, есть душа.
ДОЛГАЯ ПАМЯТЬ
Мы подошли к дому, где на крылечке уже сидели "странники".
- Веточка, сбегай за кружкой и крышками для вёдер, да пирожков захвати.
Мне нравится быть помощницей, и я с радостью выполняю просьбу бабушки. Прежде, чем покрыть вёдра, зачерпываю водички и подаю одной из женщин.
- Нате-ка, попейте, устали, поди, - говорю я, копируя бабушку, а она, тем временем, рассказывает:
- Пришла как-то к соседям, а они бранятся. Рядом - сынок, а в ведре - вода без крышки. Я попросила мальчонку выйти во двор, глянуть, не гонят ли стадо, а им говорю: "А ведь вы только что враз две души замутили - дитя своего и душу воды. Ребёнок стоит с открытым ртом, а вода - в непокрытом ведре, и обои запоминают слова ваши нехорошие. У детей и у воды - долгая память".
***
Всего три эпизода, а душа бабушки - как на ладони. Её судьба была несладкой, но она никогда не расплескивала на других горечь пережитого, отличалась мудростью, добросердечием, обладала на удивление жизнерадостным, отзывчивым и добродушным характером. Бабушка любила в с ё - жизнь, людей, природу, радовалась солнышку, носила его в себе. Она даже пол в комнатах неизменно красила в солнечный цвет, отчего в ее доме в любую погоду было светло. А как же она любила нас - своих детей и внуков! Да мы просто купались в её любви...
Такой бабушка Аннушка и осталась в нашей памяти - с солнышком внутри.
2. ВИКТОР ПРУТСКИЙ http://www.proza.ru/2015/09/08/375
ВТОРОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
Специальный Приз №13 "ЗА более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций".
"Бабушка"
Почему-то весь день вспоминаю бабушку - её невысокую фигурку, быстрые, несмотря на возраст, движения и добрые, внимательные глаза.
Она жила тогда со своим сыном в Таганроге, а мы в Донбассе. Моя мать постоянно болела, и бабушка приехала на несколько дней проведать свою больную дочь. Это было тяжелое послевоенное время.
Я учился во втором или третьем классе и был на тот период единственным грамотеем в доме. Ни родители, ни бабушка читать и писать не умели.
И вот однажды, когда мы были с бабушкой одни, я увидел, как она что-то пишет. Медленно, старательно водит пером по бумаге, потом поднимет задумчиво голову, теребя подбородок, и снова склоняется над листком…
- Бабушка, а что ты делаешь? - не поверил я своим глазам.
Я готовил уроки, и она жестом остановила моё любопытство: не мешай, мол, занимайся своим делом.
А через некоторое время подошла и протянула листок, покрытый довольно ровными строчками. Растерянно и с какой-то внутренней опаской попросила:
- Посмотри, Витя, что я написала…
Строчки были хоть и аккуратные, но я не различил в них никаких букв, кроме разве что сплошных "и" или "ш".
- Бабушка, тут ничего не написано, - сказал я с сожалением.
- Ну как же, Витя! Я же вот вижу: ты думаешь и пишешь. И я тоже думала и писала.
Я стал что-то говорить о буквах, из которых состоят слова, вообще о грамоте, а бабушка лишь кивала головой, и в её глазах гас и гас ещё минуту назад горевший огонек. И будто морщин прибавилось… Она прижала мою голову к груди, провела ладонью по волосам.
- Спасибо, внучек. - И через секунду добавила: - Я так и думала.
Мне было неловко, что невольно разрушил её надежду, пусть и зыбкую. Такую зыбкую, что она, значит, даже постеснялась обратиться с этим вопросом к своему сыну, знавшему грамоту.
- Бабушка, а давай я тебя научу читать, писать!
- Что ты! Глаза уже никуда не годятся, - улыбнулась она. - Ладно, делай уроки, не буду тебе мешать.
Бабушка Алёна, Алёна Васильевна… Она единственная, кого знаю из своей родословной. Ни бабушки по отцу, ни обоих своих дедов и их сестер и братьев даже никогда не видел. Кто-то погиб в Гражданскую, кто-то умер от голода в коллективизацию, кто-то не пережил 37-й год…
Чем старше становлюсь, тем больше думаю о родителях, бабушке. Никогда они не садились за обеденный стол и не вставали из-за него, не перекрестившись. И я не помню каких-то поучений или нотаций со стороны родителей или бабушки. Они воспитывали нас не словами, а своей праведной жизнью.
Не знаю, сколько лет было тогда бабушке. Думаю, что не больше, чем мне сейчас. А это значит, что скоро и я буду там, куда уходят все. Сначала встретят меня мать, отец, старшие братья, а потом подойдет и бабушка. Она проведет ладошкой по моим поредевшим волосам и скажет:
- Постарел ты, Витя. Но я тебя всё равно узнала! И не думай, что ты умер. Ты просто вернулся из командировки домой. Ещё будет много таких командировок!
Улыбнётся и тихо, чтоб не слышали остальные, по секрету добавит:
- А буквы здесь совсем не нужны.
3. ОЛЕГ МАЛЯРЕНКО http://www.proza.ru/2018/11/19/1239
ВТОРОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
"Бабушкина корова Фиалка"
Всю свою долгую жизнь Ольга Денисовна, бабушка жены Оли, держала корову. Бурёнки менялись, но клички у них оставались неизменными - Фиалка. И все они молока давали много и несравненного вкуса.
С весны до осени коровы паслись в стаде на прилегающих к лесу лугах. К вечеру они неспешной походкой разбредаются по своим дворам, тяжело неся полные вымени. Хозяйки выходят им навстречу, а их питомицы призывно мычат.
Бабушка моет Фиалку тёплой водой всю, но особенно тщательно вымя. Вытирает насухо, а затем проходит по шкуре мягкой щёткой. Нежно треплет морду коровы и что-то говорит ей на ухо ласковым тихим голосом. При этом Фиалка млеет и закрывает глаза, словно старается вникнуть во всё, что ей говорено на ухо. И только после этого бабушка садится на низкий стульчик рядом с выменем бурёнки. Но и это ещё не всё, поскольку без массажа вымени никак нельзя. Тёплое парное молоко тугими струями брызжет в начищенное до блеска эмалированное ведро. Кроме вечерней дойки обязательна и утренняя, ради которой бабушка поднимается до рассвета.
Такое нежное обращение Ольги Денисовны со своей любимицей имело и обратную сторону: та кроме хозяйки никому молока не давала. Дед несколько раз пытался подоить корову, но тщетно, поэтому махнул рукой на занятие, требующее женских рук.
В конце лета бабка Оля простудилась, да так крепко, что её положили в больницу с воспалением лёгких. Остался дед Гриша один на один с Фиалкой. А она только мычит, но молока не даёт. Делать нечего. Поехал дед в город за дочкой, то есть за тёщей. Мол, выручай, не то пропадёт молоко у коровы.
Тёща появилась в родной деревне незадолго до того, как корова вернулась из стада с полным выменем. Зная непростой норов Фиалки, тёща начала проделывать с ней те же манипуляции, что и бабушка. Корова только косила большими синими глазами, но молока не давала, если не считать трёх скупых струек. Тогда тёща начала говорить корове ласковые слова, которые сама многократно слышала от матери. Во взоре Фиалки сквозило недоверие, что выразилось в пустых сосках.
И тут до тёщи дошло, что нужно ей срочно переодеться в одежду бабушки, чтобы обмануть бурёнку. Сказано - сделано. Вскоре она появилась в бабушкином халате, клетчатом фартуке, в надвинутой до глаз косынке и даже немного ниже ростом.
Наконец в ведро ударили полновесные струи тёплого молока. Вместе с тем, Фиалка явно скучала о своей хозяйке.
А бабушка постепенно стала выздоравливать. Тёща по очереди с дедом через день проведывала мать. С каждым днём она выглядела бодрее, и ей не терпелось вернуться домой.
И, наконец, такой день настал. Когда бабушку привезли домой, то она порывалась сходить на пастбище к любимой Фиалке.
Встреча бабушки с коровой была потрясающей. Прижалась к уху и дольше обычного шептала ей ласковые слова. А питомица буквально улыбалась, обнажая крупные жёлтые зубы.
- Мама, я так рада видеть вас снова дома, - расчувствовалась тёща. - Я так благодарна врачам за то, что они вылечили вас.
- Не знаю, как бы они меня вылечили, если бы не народные средства, что я принимала помимо лекарств.
- А что это за средства?
- Фиалкино молоко, которое приносила ты, и самогон из бузины, который приносил дед.
4. МИЛА СУРКОВА http://www.proza.ru/2018/11/25/101
ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
"Портрет"
Я была слишком мала, чтобы задавать некоторые вопросы. Теперь не у кого спросить - вечная беда повзрослевших детей и внуков.
С какого момента помню себя? С того дня, когда увидела на стене портрет.
И как я его раньше не замечала? Долго стояла, очарованная милым выражением лица и кроткой добротой, исходившей от облика девушки, внимательно смотревшей на меня с портрета.
Я ощутила тепло. Особенное. То, что входит в сердце с пониманием родства самого крепкого свойства.
- Кто она? - спросила я дедушку.
- Это моя Мария, - ответил он и погладил меня по спине.
Неужели это икона? Но он никогда не молится и даже не смотрит на нее. Странно…
"Моя Мария"… Я несколько раз произнесла это певучее имя. Я пробовала его на разные лады, но больше всего мне нравилось нежное, протяжное его исполнение - особенно звука "и".
Я играла во дворе, срывала вьюнок и пела ему: Ма-р-и-я-а-а, потряхивала сухой коробочкой мака и продолжала в такт: Ма-р-и--я-а-а, кружилась без причины в веселом танце и продолжала петь… И всё думала, кто же эта красавица?
Вечером, присев рядом с дедушкой, я хотела потрогать его жесткую с проседью бороду, но, вспомнив, что он этого не любит, взялась за сухую твердую руку и спросила: "Дедушка, а кто такая Мария?" Он засмеялся, и в его глазах я заметила что-то новое для меня: словно солнечный зайчик, которого я недавно ловила, промелькнул внутри и наполнил взгляд сиянием. Я не могла понять этот взгляд. Откуда знать пятилетней девочке о том, что на свете есть любовь. Разная и непонятная.
Он ответил: "Это твоя бабушка".
Бабушка?! Как же так? Моя бабушка - старенькая, тихая, в ситцевом платье в мелкий цветочек и в светлом переднике. У неё седые волосы, которые она расчесывала деревянным гребнем, заплетала в косичку и прятала под платок. Так эта красавица на портрете моя бабушка?!
Я побежала в дом. Молодая девушка с тёмно-русыми волосами, уложенными в высокую прическу, тепло смотрела на меня. Да, глаза добрые, как у моей бабушки, лёгкая улыбка - уголками губ с красивым изгибом - тоже казалась мне знакомой.
Я рассмотрела её всю: и аккуратные ушки с затейливыми сережками, и мягкий подбородок и высокую шею (нет, не такая у бабушки) и открытые плавные плечи. А платье… Я видела его только до талии, но его великолепие покорило меня. Восхитил и широкий кружевной воротник, немного приподнятый спереди, а сзади - как парус .
Я долго стояла перед портретом, пытаясь понять, как такое бывает: молодая, красивая - и вдруг… бабушка.
Снова побежала к ней, прижалась, погладила по сухой щеке и заплакала. Я поняла: что-то неправильно происходит в жизни, не должны любимые люди стареть.
- Бабушка, а где твое платье? И почему ты стала… другая?
- Платье?.. Да что платье… Люди стареют, платья изнашиваются,.. - грустно покачала она головой.
Я прижалась к ней: "Я найду волшебника и попрошу всё вернуть". Бабушка поцеловала меня: "Может быть, тебе и удастся его найти"…
Снова скрипит колесо прялки. Бабушка перебирает события, как жёсткую шерсть... Вьётся тонкая нить. Так же истончается наша жизнь и висит на паутинке, становясь всё длиннее, но не сильнее...
5. ЛОРА ШОЛ http://www.proza.ru/2015/02/24/1379
ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
"Душа оставила закладки..."
Они спорили - не ругаясь и не махая кулаками. Спорили - словно два образованных профессора на кафедре. Предметом споров были законы и заповеди. Кафедрой была маленькая комната, а профессорами старенькая бабушка Меланья и её зять Владимир, пятидесяти лет мужчина с партбилетом из армейской юности.
Бабушка сидела в изголовье лежащего больного. Она заботливо вытирала выступавшую испарину на его лице, смачивала водой потрескавшиеся губы и понимая, почему спорщик задерживается с ответами, поглаживала сжатые им от боли кулаки,
- Потерпи, потерпи, Володя. Скорая уже едет. И не говори ничего, потом...
- Хочется дойти мне до Вашей истины, мама. Не уходите.
Медсестра, уколов обезболивающий наркотик, уехала. Володя смог уснуть, а проснувшись, вернулся к разговору.
- Вот видите, мама, мои страдания облегчил укол, а не Ваш Всемилостивый.
Бабушка пожала плечами,
- Господь не держит в руках шприц, он придал тебе силы дождаться помощи. Господь даёт веру, вера даёт силы. А что твой маркса дал тебе? Красную корочку?
- Партбилет это называется.
Бабушка, опираясь на спинку стула, встала и потихоньку прошла в другую комнату. Вернулась она, держа в руках две книжечки, одна из которых была партбилетом, а вторая была побольше и называлась молитвенником.
Володя улыбнулся,
- Будем сравнивать?
- Будем. Маркса твой, смотрю, рубли любит. За веру в него деньги кажный месяц плати? А потеряешь - отлучат от веры в него? Ах, нехристи. "4.49" "5.90", а похоронить по людски Ленина у партии денег нет!
Володя усмехнулся, сколько раз себе этот вопрос задавал.
А в последние два месяца времени на раздумья хватало. Болезнь накрепко приковала к кровати. Приезд старенькой тещи и раньше радовал и сейчас не в тягость больному был. Обладала она мирным спокойствием, мягким юмором и добрым сердцем, недаром все внуки нежно называли её бабуней.
- Ни одного душевного словечка нет, одни деньги да номер порядковый. Чего им трясут на собраниях? - бабушка вертела в руках партбилет. Затем взяла молитвенник, подержала, словно взвешивала.
- Тут про деньги не пишут, - и раскрыв, начала читать молитву о болящих.
Читала медленно, смысл молитвы несла ясно и душевно. "Господи, пошли ему с небес Твою врачующую силу, прикоснись к его телу, угаси в нем жар, прекрати страдание и исцели всякую находящуюся в нем немощь; будь врачом Твоего раба Владимира и подними его с одра болезни, с ложа страдания целым и совершенно здоровым..."
В уголках изможденных глаз Володи заблестела слеза.
- Спасибо, мама. Только не от...мо...лить меня уже... А спорить с Вами больше не буду, оставьте мне свою книжечку, почитаю. Обещаю Вам.
С каждым днём физические силы покидали его. Но не душевные. Он старался облегчить ухаживания своих сиделок - жены и старенькой тёщи, вечной оппонентки в спорах о мироздании. Молитвенник был дочитан и Володя попросил надеть ему крестик. В комнате часто звучал Высоцкий, на что бабушка как-то заметила, голос сорвал за правду видать твой тёзка. Володя улыбнулся, мировая тёща у него.
2 июня 1988 года Володя ушёл... Бабуня пережила его на 21 год, неустанно молясь о его душе. Молитвенник долго хранил закладки, сделанные и его душой на молитвах о детях и внуках...
6. ОЛЬГА ГОРБАЧ http://www.proza.ru/2018/11/18/88
ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
"Везунчик"
- Ты, Андрюха, фартовый, тебе и идтить! - как шашкой рубанул командир отряда и вперил суровый взгляд из-под кустистых бровей в самое сердце Андрея.
- И пойду! Не сумлевайся, Игнатий, не подведу!
- Вторая хата от леса. Скажешь - Макеев прислал, возьмешь пакет. Смотри, головой отвечаешь! - он снова уставился буравчиками прямо в душу. Сомневался командир, уж больно молод да несерьезен боец, вечно девки на нем виснут. Сознательности нету, шалопай. А с другой стороны, такому проскочить легче - везунчик, говорят. Это уже третья попытка забрать штабной пакет в захваченной белыми Аникеевке. Двое бойцов не вернулись.
- Дядя Игнат, не сумлевайся, все сделаю! - Андрей сверкнул веселым глазом.
Предрассветный туман розоватыми клочьями повис на старом заборе, зацепился за корявую яблоню. Тихо. В лесу гулко застучал дятел. Кукнула кукушка, да замолчала. "Не густо отмеряла", - подумал Андрей. Подкрался к самому окошку, постучал по стеклу… Что-то хрустнуло сзади, ахнуло по голове, сверкнул белый свет, свернулся в копеечку и померк.
- … Болдов Андрей, Бородятко Иван, Куницын Василий, Шатура Михаил, Яковлев Яков, Болдов Андрей. Опять Болдов, вроде был уже? По списку шестеро. Два Болдовых - видать, писарь ошибся. Значить - пятеро к расстрелу. А их шестеро. Ану-тко, пофамильно рассчитайсь!..
Они стояли у изрешеченной пулями стены церковного придела. Андрей был шестым, пробитая голова кровила, по шее стекала липкая струйка крови. Как били его ногами беляки на допросе, как кинули в сарай к таким же полумертвым пленным, он помнил смутно. Словно то был далекий чужой сон.
- Болдов Андрей - произнес разбитыми синими губами рыжий парень в рваном тулупе.
"Однофамилец - удивился Андрей, - это к удаче - встретить полного тезку. Особенно перед расстрелом - он невесело усмехнулся".
- Шатура Михаил.
- Братцы, за что же?.. - голос у худого седого мужика дрожал.
- Яковлев Яков - твердо отчеканил солдатик в шинельке.
- …
- Ну, что молчишь? Фамилия!..
Шальная мысль блеснула в тяжелой голове:
- Петров Димитрий - хрипло представился Андрей.
- Петров, Петров… Про Петрова распоряжений не было. Айда его обратно в сарай. Михеич, уведи!
- Иди, каналья! Не твоя сегодня очередь - мордатый Михеич сильно двинул ему прикладом промеж лопаток.
Когда они завернули за угол, раздался грохот выстрелов, кто-то вскрикнул, над лесом с карканьем взвилась стая ворон…
"Пронесло" - подумал Андрей, и, шатаясь, подгоняемый Михеичем, поплелся к сараю.
- Который тут Петров? Выходь, стрелять тебя буду! "Все равно говорят, Петров он или Болдов - к стенке красного лазутчика!" - ворчал давешний есаул, выводя из сарая Андрея.
Снова подошли к приделу. Андрей запрокинул голову - в синем небе висело маленькое облачко. "Господи, иже еси на небеси…"
Страшный грохот оглушил, откинул Андрюху к телеге. Последнее, что он видел, как корчился на земле есаул, как бежали перепуганные беляки, как черными кустами взвивались взрывы.
- Ну что, чертяка, уцелел? - Игнатий похлопал Андрея по плечу, - и вправду везунчик! Благодари своих ангелов-хранителей - отряд Вакулича на подмогу пришел - отбили Аникеевку у белых. Добыли пакет! Иди, счастливчик, фельдшер тебе башку перебинтуеть.
В гражданскую Андрей еще дважды избегал расстрела. Всю Отечественную прошел минером от первого до последнего дня без серьезных ранений.
Везунчик мой героический дед, это точно!
7. МАРИЯ КУПЧИНОВА http://www.proza.ru/2018/11/30/1493
ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
"Бабушка"
Бабушка старенькая. В свои пять лет Машенька уже понимает это. В комнате тепло, а бабушка мерзнет, кутаясь в длинные фланелевые платья. С седой головой, впавшим ртом, незаживающей раной у глаза, бабушка кажется подраненной птицей. Но, когда Машенька подбегает, она обхватывает внучку двумя руками, выпрямляется, не позволяя обидеть любимицу.
Взрослые вздыхают: "У бабушки с головой все хуже". Машеньке кажется: они с бабушкой похожи. Раз у бабушки "не очень хорошо" с головой, значит, у нее, Машеньки, тоже. Они одинаково долго сидят над тарелками, задумчиво что-то пережевывая. Когда бабушка берет в руки тряпочку, Машеньке тут же хочется из этой тряпочки сделать одежду для куклы. А когда девочка берет игрушку, бабушка тянется ее подержать.
Иногда бабушка перестает обращать внимание на внучку и говорит что-то непонятное. Тогда Машенька садится на табуретку возле бабушкиной кровати, прислушивается. Мама объяснила: бабушка разговаривает с дедушкой, который умер давным-давно, задолго до рождения Машеньки и ее старшего брата Коли.
- Обо мне не беспокойся, Васенька, славных деток мы вырастили. У старшего, Коленьки не прижилась: он-то хороший, но жена его испекла пирожки, посчитала, а я лишний съела. Беда такая. Сима наш - добрый мальчик, и жена у него добрая, только раскладушку для меня негде поставить: как-никак втроем в одной комнате. Ниночка одна живет, так ей судьбу устраивать нужно. А у меня с головой проблемы. Я-то не замечаю, но, говорят - значит, правда.
Голос бабушки прерывается, дрожит. С Машенькой так бывает, когда хочется плакать. И бабушка вздыхает:
- К Ниночке как-то мужчина пришел. Не подумай плохого, Васенька, чаю попить. Я очень старалась скрыть, что у меня с головой "не порядок", только он все равно больше не приходил... Вот я и решила в Ростов уехать. Мне здесь спокойнее. У Зоеньки свекровь живет, так я к Жене. Кровать у них лишняя. Внучек наш, Коленька, уже большой, в институте учится...
Бабушка замолкает, поглаживая сухой морщинистой рукой одеяло и глядя на притихшую внучку когда-то удивительно яркими карими глазами. Делает над собой усилие, чтобы вернуться в реальный мир, но тот, который живет в голове, не хочет отпускать утлую лодочку воспоминаний, и бабушку опять уносит по волнам прожитой жизни.
Машенька, пугаясь, трясет бабушку за руку:
- Бабушка, про другое расскажи!
Детский голосок заставляет бабушку очнуться:
- Что тебе рассказать, егоза? Все уже пересказано. Лучше скажи, кем на утреннике будешь?
- Снежинкой. Мне мама пачку сшила. Хочешь, потанцую?
- Потанцуй...
Ночью мама будит Машеньку и отводит к соседям. У соседей Машенька спит, играет; иногда заходит мама, что-то говорит, но Машенька не понимает ни слова. Зато вдруг понимает: бабушка умерла. Понимает вот именно этим, горьким словом, которое никто при ней не произносит. Ей очень хочется поверить, что она ошибается, но вечером мама забирает Машеньку, и они возвращаются в пустую комнату. Ничего не изменилось, только комната стала очень большой. И спать в ней холодно, и бегать холодно. Так же, как было холодно бабушке. Машенька сжимается в комочек, накрытая несколькими одеялами. Больше всего она боится, что кто-нибудь начнет ей объяснять произошедшее. Не надо! Она сама знает: бабушка там, где этот святой, нарисованный на картинке, которую бабушка называла иконой...
8. ЕВГЕНИЯ КОЗАЧОК http://www.proza.ru/2018/11/28/1111
ЛАУРЕАТ КОНКУРСА
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
"Кто дорог сердцу - помню!"
Мамочка родная, с одной клеточки моего зарождения мы были связаны с тобой пуповиной, а позже после моего рождения незримой душевной нитью. Как и ты со своей мамой - моей бабушкой. Мы втроём были одним целым. Я родилась в доме, где приняла меня бабушка Таня, соседка, во время твоего обеденного перерыва. Этот дом - наша колыбель, куда съезжалась вся наша родня за советами как к главным членам семьи. Мы втроём были старшими - бабушка, мама - её старшая дочь, и я - старшая внучка. Мы чувствовали мысли, боль, радость друг друга. Вы знали, когда мне плохо, невыносимо больно. Звонили, успокаивали. Расстояний между нами не существовало. Мы постоянно испытывали потребность друг в друге, как и в детстве, когда вы обе не спали ночами, оберегая мой сон. Кормили, лечили, первым словам и шагам меня научили ... Любили, жалели, бабушка молитву к Богу о моём здравии и счастливой жизни читала. Каждая моя слезинка, разбитое колено или нос открывались в вашем сердце раной и надолго.
Когда училась в институте, помогали, чем и как только могли, не слушая меня, что получаю стипендию и присылать денег не надо, так как жили мы больше чем скромно. Ожидали вдвоём меня на каникулы, праздники и нежные, мудрые письма писали. В каждом вашем слове была любовь и забота. И я в любой удобный момент мчалась к вам, чтобы увидеть, обнять, погладить ваши натруженные руки. Как мне хотелось поменяться с вами местами, оградить от бед, унять вашу боль, чтобы вы от души смеялась. Я готова была в лепёшку расшибиться, чтобы вы счастливыми были, отдать всё, что имела, чтобы продлить вашу жизнь. Я не представляла свою жизнь без вас потому, что вы моя жизнь! Вы - мои бабушка и мама!
Теперь, с вершины прожитых лет, хочется сказать вам: "Простите родные мои, простите, что не смогла продлить вашу жизнь. Простите за всё: бессонные ночи, каждую морщинку на вашем лице, каждую слезинку, что по моей вине упала с ваших глаз, за мою боль, которая болела вам сильнее, чем мне потому, что у меня болели колено или пальчик, а у вас сердце. Сколько же этой боли было на вашем веку! Знаю, мои дорогие, что сейчас я не дозовусь, не докричусь к вам в иной мир, но всё равно простите за то, что не досказала, что может быть не так сильно, как вы меня, любила или не дай Бог, нечаянно чем-то обидела. Простите!
Как жаль, что вы не порадовались рождению теперь уже и моих внуков. Это вы, мамочка и бабушка, научили меня любить преданно и беззаветно. Мой муж, ваши внуки, правнуки и праправнуки любят вас так же, как и я, потому что все мы связаны одной незримой нитью любви друг к другу и светлой памяти о вас. Мамочка, ты подарила мне жизнь, а вдвоём с бабушкой подарили мне счастье - жить и любить то, чем дорожили вы. Я продолжаю жить в нашем селе, где прожили вы свою жизнь.
К сожалению, я не могу выразить словами ту свою большую любовь к бабушке и маме, неугасающую боль от невосполнимой утраты дорогих мне людей, которые навсегда останутся в моём сердце.
***
9. ВАХТАНГ РОШАЛЬ http://www.proza.ru/2018/11/18/1223
ЛАУРЕАТ КОНКУРСА
Специальный Приз №9 "ЗА большее число рецензий в основной номинации"
Специальный Приз №11 "ЗА абсолютно большее число рецензий в обеих номинациях"
"Никто никогда не умирает, если..."
Светлой памяти моей бабушки Иды
Я помню своих дедушку и бабушку только по рассказам мамы.
Бабушка Ида… Была она, что называется, сорвиголова - вместе с Янкеле они заправляли целой ватагой соседских мальчишек в Житомире. Родители только и ждали, когда она подрастёт, чтобы выдать замуж. К 17 годам бабушка из гадкого утёнка превратилась в прекрасного лебедя. От женихов отбоя не было. Подрос и Янкеле. Работал у своего отца подручным в кузнице. Высокий, стройный, с лукавым взглядом карих улыбчивых глаз. Они много времени проводили вместе, но главных слов сказать не осмеливались. Была поздняя осень. Гуляя вдоль озера, Ида заметила кувшинки и восхитилась их красотой. Янкеле был смелый парень, да ещё и влюблённый; он бросился в воду нарвал цветов, но обратно доплыть не хватило сил…
Ида горевала так, как горюют только в юности, и приняла решение никогда не выходить замуж.
Но время лечит, и когда очередная шадхэнтэ (сваха на идиш) пришла сватать ее за вдовца Хаима - она согласилась. Хаим был кантором в синагоге, когда он пел, все вокруг замирали от восторга и благоговения.
Хаим безумно любил бабушку, и готов был сделать для неё всё. Жили дружно. Каждый год Ида дарила мужу деток. Время было трудное - гражданская война. Холодным ноябрем 1918 года в городок ворвались петлюровцы. Когда начался погром, бабушка схватила четверых старших, в том числе и мою маму, и спряталась в лесу. А малюток-близняшек укрыли в погребе с родственниками. Петлюровцы нашли их и немилосердно с ними расправились. Малышей убили, разбив им головы о мостовую (не хотел писать о такой жестокости, но ведь все так и было - это история моей семьи). Дедушка Хаим и другие мужчины пытались задержать погромщиков, чтобы дать уйти семьям. Они отсреливались до последнего патрона. Получив отпор, бандиты отступили. Женщины и дети были спасены, но, скитаясь по лесам, дедушка простудился и вскоре умер.
Бабушка Ида не смогла пережить такого горя и, отдав детей в детский дом, ушла с первой конной армией Буденного мстить за своих безвинно погибших младших детей и мужа. Она была санитаркой. С огромной душевной теплотой она ухаживала за ранеными, которые были ей очень благодарны. Однажды ей даже пришлось с винтовкой защищать свой госпиталь от белых. В том же госпитале она познакомилась с тяжело раненым красным командиром Барухом. Врачи говорили, что он не жилец, но бабушка выходила его. Естественно, Барух влюбился в свою спасительницу, и как кончаются хорошие сказки, женился на ней. И родились у них ещё трое деток - тётя Поля, тётя Геня и моя любимая тетя Ася.
Бабушка умерла когда я был совсем маленьким, а дедушка Барух ещё раньше.
Посчитать, сколько внуков и правнуков, понадобится счётная машинка. Только нас у мамы было пятеро. Моим внукам повезло больше. Старшему уже 20 лет, он курсант военного училища.
Я с душевным трепетом достаю из альбома эту старую пожелтевшую фотографию. Это единственный сохранившийся снимок. Меня Вы конечно узнали - слева на коленках у моей бабушки Иды Яколевны Гольдфарбер.
P.S. "Никто никогда не умирает, если у него есть дети и ВНУКИ". Рей Бредбери.
10. ЭММА ТАТАРСКАЯ http://www.proza.ru/2018/11/18/1123
ЛАУРЕАТ КОНКУРСА
Специальный Приз №10 за получение в основной номинации более 50 рецензий
"Есть женщины в русских селеньях"
Отец Николая был купцом, сейчас бы сказали - бизнесменом. Закупал у охотников рябчиков, да и другую дичь и поставлял в рестораны, говорили, даже к царскому столу. Послал он однажды сына по этим делам в Архангельскую область, там у него были охотники знакомые.
А Николай, как увидел дочь охотника Михаила Татарского, Серафиму, так и забыл, зачем приехал. Красавица она была необыкновенная! Глаза синие, брови чёрные, коса русая ниже пояса. Высокая, статная. Рост сто семьдесят пять!
Было ей в ту пору всего семнадцать лет. Отец не хотел выдавать её замуж - помощница в хозяйстве, мать умерла рано, а ещё трое сыновей, младше её.
Но Николай, хоть и не по душе был Серафиме, сумел сманить её Питерской городской жизнью. Дала она согласие. И жених, пока не передумала, срочно увез её в Питер. Обвенчались. Родня мужа нарадоваться не могла на такую красавицу и умницу. Честно говоря, они в душе понимали, что не достоин их Николаша такой невесты. Задирист был, да и к рюмке пристрастился рано.
Вначале души не чаял в жёнушке, а потом попробовал показать, кто в доме хозяин. Да не на ту напал! Серафима такой отпор дала, что больше пикнуть не смел. Родились дети: четверо сыновей и одна дочь. И всё бы ничего, да грянула революция.
Николая вскоре убили - могли и красные, и белые, больно задирист был. Похоронив мужа, Серафима решила уехать из голодного страшного Петербурга к отцу в село.
Как она добралась - одному Богу известно! Одна, с детьми! Встретили её хорошо. Дом большой, всем места хватило. Рыбы и дичи, ягод и грибов в избытке. Не бедствовали.
Замуж больше не выходила, хоть и сватались к ней.
Но дети росли, после школы надо дальше учиться. Разъехались, кто куда.
Семьями обзавелись, детьми. А у дочери беда: в тридцать седьмом арестовали мужа, как "врага народа". Из квартиры в 24 часа выселили.
А у неё четверо детей. Хорошо, добрая душа, учительница, приютила. Вот бабушка и решила ехать к дочери, помочь в трудную минуту. Всю войну вместе пережили, хватили лиха. Сыновья воевали, старший погиб на фронте. А вскоре умерла и его жена. Бабушка и моя мама взяли в свою семью его младшего сына, вырастили, как родного. Помню, как он, уже взрослый, плакал, когда бабушка умерла. Любил её очень, как и мы все.
Так и жила с дочерью до конца дней своих. Самые светлые воспоминания из детства о моей бабушке. Сколько сказок она знала, историй разных! Помню её в круглых очках в тонкой оправе, любила она читать - газеты, книги. Умерла в здравом уме и твёрдой памяти. Мне было тогда шесть лет. Как пусто стало в доме без бабушки!
Вечная память Серафиме Михайловне, моей любимой бабушке!
Хочется закончить словами Наума Коржавина:
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд.
А кони всё скачут и скачут,
А избы горят и горят…
11. О "Жемчужинах" во "Внеконкурсной номинации"
Думаю, что вполне можно отнести к "жемчужинам" конкурса и лучшие произведения "Внеконкурсной номинации":
Евгении Серенко "Голубые следы" http://proza.ru/2018/11/22/253
Вахтанга Рошаля "Сразу после Бога" http://www.proza.ru/2018/11/24/869
Зинаиды Малыгиной 2 "Доля ты, русская долюшка женская"
http://www.proza.ru/2018/11/13/471
Виктора Прутского "Отец" http://www.proza.ru/2018/12/04/513 и
Евгении Козачок "Наша бабулечка родная" http://www.proza.ru/2018/11/17/203
СБОРНИК №2. Произведения Номинантов Конкурса-6 (16 "прои")
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Нина Юдина "Бабенька"
2. Ирина Анди "Незнакомый дедушка"
3. Людмила Май "Загадочный портрет"
4. Алина Данилова 2 "Дед"
5. Дубровская Надежда "Сказки знахарки бабы Мани"
6. Екатерина Краснова3 "Умей сказать Нет!"
7. Максим Метельский "Выходные"
8. Виктор Кармалитов "Белая лошадь"
9. Евгений Солнечный "Два характера слепили третий"
10. Галина Санорова "Бабушка"
11. Анна Шустерман "Сердце бабушки - безразмерное!"
12. Татьяна Матвеева "Грехи наши невольные"
13. Нина Радостная "Бабушка, мы помним"
14. Лидия Парамонова -Фокина "Ветка дерева"
15. Владимир Кожин 3 "Вспоминая моих дедов"
16. Тамара Непешка "Любовь и огурцы"
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1. Нина Юдина http://www.proza.ru/2018/11/20/1337
Номинант конкурса
"Бабенька"
Родных дедушек и бабушек у меня не было. Мамины родители умерли во время блокады. А папиных, живших в Витебской области, сожгли немцы со всей деревней.
Но в моей жизни была Елизавета Ивановна, мать моей крестной. Её я называла бабенькой. Она была из " бывших". Внешность у неё была благородная, правильная речь и потрясающее чувство юмора.
Что мы только не вытворяли с бабенькой! Помню, как мы наловили сачком в пруду тритонов, поселили их в трёхлитровую банку и притащили к нам домой. Папа почему-то этих тритонов не полюбил, а нам они нравились. Помню, как мы в ванну запустили плавать морскую свинку, и как нам с ней за это попало. А ещё у бабеньки всегда был компот из сухофруктов и пирожки с ливером. Вкуснятина!
Меня часто оставляли у неё дома для присмотра. Бабенька занималась домашними делами и пела. Мне очень нравились её песни. Особенно одна.
Было мне лет пять, когда мама и бабенька повели меня на Ёлку в Дом культуры. Дед Мороз стал вызывать детей за подарками. Надо было рассказать стишок или спеть песенку. Я дома учила песенку про маленькую елочку, которой холодно зимой. До меня эту песенку уже пропели раз двадцать. Подошла моя очередь идти к Деду Морозу. От волнения забыла слова. Я сказала Деду Морозу, что не помню про ёлочку.
- Может какую-нибудь другую песню знаешь? - участливо спросил у меня Дед Мороз.
Я знала. Самую любимую из песен бабеньки.
" Всё васильки, васильки,
Сколько их выросло в поле.
Помню, до самой реки
Я собирал их для Оли." - тоненько заголосила я.
Зал от неожиданности притих. " Он её за руки брал, в глазки смотрел голубые, и без конца целовал бледные щёчки худые" жалостливо выводила я. Дед Мороз попытался меня остановить, но я отмахнулась от него, протянула руки к слушателям и продолжила эту жизненную историю. В финале на словах " Надпись была на груди: " Олю любовь погубила!" я повернулась к Деду Морозу и погрозила ему кулаком. Как мне аплодировали! Я забрала свой подарок и побежала к маме и бабеньке.
- Лиза, ты при ребёнке что-нибудь в духе времени пела бы. А то не хорошо как-то, -сказала моя мама.
- Не расстраивайся, Ира. Согласись, что у Ниночки был успешный дебют.
Я не знала, что такое дебют, но успех был. Тут и говорить нечего.
Мы втроём шли по вечернему предпраздничному городу. Падал легкий снежок, я несла в руках кулёк с конфетами и двумя мандаринками. Мама напевала для Елизаветы Ивановны " голова повязана, кровь на рукаве". Бабенька кивала в такт головой. Я, счастливая, отбегала от них немного вперед, смотрела на сверкавшие в свете фонарей снежинки и про себя вспоминала слова ещё одной бабенькиной песни:
" Студенточка. Вечерняя заря.
Под липою в мае одну жду тебя..."
Елизавета Ивановна, бабенька моя, спасибо тебе за то,что ты заменила мне тех, кого унесла война. Царствие тебе небесное!
2. Ирина Анди http://www.proza.ru/2018/11/30/1669
Номинант конкурса
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
"Незнакомый дедушка"
Дедушка Владимир был высокий, улыбчивый и жизнерадостный.
"Вылитый артист, что Гришку Мелехова играл", - безапелляционно утверждали тетушки.
"Начешить чуб свой, возьмет гармонику, да на гулянку за околицу!" - сердито поджимала губы бабушка.
"Я больше всех на него похожа!" - романтично привирала мама, родившаяся в последний день сорокового года...
"Любил меня на лошадь впереди себя сажать, да как вчистит по степи! Мама заругается, а он, смеясь, гутарит, что казак из люльки должен на коня сразу перелезть..." - мечтательно, под водочку, вспоминал дядюшка.
Из четырех детей только Варя похожа на бабушку: светленькая, миниатюрная. Остальные уродились высокие, смугловатые, с чернявыми кудрями и калмыцкой раскосостью глаз, отличительной чертой тех мест.
"Раньше, старики сказывали, казаки жен из набегов привозили - из Калмыкии и Кавказа…" - тётушка Шурочка охотно углублялась в историю.
"Свекруха мени не любила, шо худая, "кацапкой" обзывала. Только робила я поболя усех", - сердилась бабушка, отмахиваясь от моей докучливости.
"Папа меня подкидывал на руках и кликал беляночкой!" - хвалилась тетушка Варя.
И все хором умильно утверждали, что дедушка был бы от меня в восторге, потому как очень любил детей, а уж маленькую маму вообще с рук не спускал.
Моей пятилетней фантазии "восторг" представлялся в виде дарения конфет большими кульками, да гордых прогулок за руку вдоль улицы, чтобы все видели, какой у меня дедушка.
Ещё Шурочка так душевно пела, уверена, что про дедушку: "Каким ты был, таким ты и остался, Орел степной, казак лихой!.."
В школе нам задали сочинение про дедушек, которые воевали. Я так бежала домой, так надеялась, что наконец-то бабушка мне всё расскажет...
"Ишь чего удумали! Войну они вспоминають... Ишо бы Бога припомнили, а то сначала церквы загубили, потом мужиков наших!" - бабушка кричала так, что я расплакалась.
"Пиши, дочка: твой дедушка, Владимир Фёдорович Плешаков, ушел на войну в июле 41-го, воевал все четыре года и дошёл до Берлина. Его не отпустили домой, а отправили в Закарпатье. Неспокойно там было очень. И... и его убили осенью 45-го, через полгода после Победы", - мамин голос становился всё тише и тише...
"Дедушкины фотографии, письма и награды где? Ох, детка, мы поклялись, что ты не узнаешь", - умирающая Шурочка не смогла нарушить волю матери...
"Под зиму пришла похоронка с наградами. И мать осерчала страшно, голосила дурниной, де, знала: не вернется он, уходил, мол, слишком веселый, да с гармошкой!" - дядя Иван не слишком деликатничал.
"Бабушка стала срывать со стен фотографии, их и было всего штуки три, наверно... И кинула их на хворост для растопа, вместе с похоронкой, письмами и документами, да изрубила топориком, проклиная и фашистов и коммунистов одновременно..." - Тяжело вздохнув, тетя Варя окончательно прояснила картину.
Никто не судил бабушку. И я это поняла, когда выросла.
Что те фотографии? Когда точно знаешь, что кровь дедушки, которого никогда не видела, течет в твоих венах и согревает сердце.
Не сомневаюсь, что и на том свете он не устает подначивать бабушку, которая всё сердится притворно, а дед искренне и заливисто хохочет.
И они ладно заводят на два голоса: "Ой, то не вечер, то не вечер..." Правда, правда, я иногда их слышу...
3. Людмила Май http://www.proza.ru/2018/11/21/832
Номинант конкурса
"Загадочный портрет"
Впервые я увидела бабушку с дедушкой в восьмилетнем возрасте, когда мы с мамой приехали к ним в отпуск. Они представлялись мне веселыми героями из сказки про репку, но оказалось, что у дедушки даже бороды нет и он любит читать исторические романы, а бабушка - портниха, и к ней домой приходят клиенты.
Дедушка мне сразу пришёлся по душе - он был добрый и очень приветливый, а вот бабушка... Нет, она тоже была рада мне, но в её словах: - Ну вылитый отец! - я уловила какое-то неодобрение. Наверное, ей не нравилось, что мой папа увез её дочку так далеко, аж на Камчатку. Они обе даже плакали при встрече.
Бабушка была строга и не разрешала играть в своей комнате. А мне так этого хотелось! Чего здесь только не было: швейная машина, огромные ножницы, утюги разных размеров и много всяких интересных штуковин. Но бабушка всегда меня выпроваживала: - Иди, деточка, побегай во дворе.
Однажды мама с тётей Верой ушли в кино, а меня с собой не взяли. Сказали, что фильм взрослый, и мне будет скучно. Я представляла, как они будут объедаться там мороженым, и у меня от обиды капали слезы. Бабушка обняла меня, привела в свою комнату и стала показывать фотографии, висевшие на стене: - Смотри, это твоя мама. Это Верочка. А это дядя твой, Василий.
Мне стало ужасно смешно, что девочка с бантиком - моя мама, а карапуз на кривых ножках - любимая тётушка. А дядя? Разве дяди такие? Пацан какой-то. Я засмеялась: - А он где?
- Он на войне погиб, Людочка.
- Как? Он же маленький!
Бабушка печально вздохнула: - Это он здесь маленький, а тогда ему почти восемнадцать было. Он добровольцем ушел, по комсомольскому призыву. И дедушка твой тоже воевал.
- А ты?
- Я работала в ателье, мы шили телогрейки и отправляли их солдатам на фронт. А твоя мама помогала мне петли обмётывать, хотя и была тогда чуть постарше тебя.
Увидев моё изумление, она улыбнулась: - Вот подрастёшь немного и тоже научишься.
Я разглядывала фотографии в рамочках, а бабушка комментировала: - Это дед молодой - ишь, красавец какой, девки за ним табунами бегали... Это он в госпитале, в Польше - у него ранение было... Это я - на доске почета висела.
- А это кто? - я показала на небольшой портрет очень красивой женщины в шляпке с перьями.
Бабушка усмехнулась: - А это дедова зазноба. Повесил вот и любуется.
- Ну чего ты болтаешь? - укоризненно сказал дед, тихо сидевший в комнате с книгой.
Бабушка фыркнула и сказала многозначительно: - Знаем мы этих полек...
Моё воображение живо нарисовало, как дедушка встретил в Польше эту красавицу, как она полюбила его и подарила свой портрет. Не решаясь расспрашивать, я так и считала, что это какая-то дедушкина знакомая. Возможно, и не зазноба вовсе, как сказала бабушка, но загадка все же оставалась.
А через несколько лет я увидела в одном журнале репродукцию и долго смеялась. Это был тот самый портрет с надписью: И.Н. Крамской. "Неизвестная".
Милая бабушка, ну зачем ты меня обманула?
А, может, она на самом деле не знала, что это знаменитая картина русского живописца? Но дедушка-то наверняка знал!
Ну, дед... Мог бы и сказать... Он у нас всегда был не очень-то разговорчив...
4. Алина Данилова 2 http://www.proza.ru/2011/12/02/1607
Номинант конкурса
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
"Дед"
-Алька! Заводи! - кричит дед.
-Сейчас!
Я накручиваю ручку старого патефона, аккуратно ставлю иголку….
-Расцветали яблони и груши…
Пахнет стружкой, греет солнце. Сегодня - дрова. Взрослые пилят - рубят, а мы, внуки, носим по три поленьки под навес и складываем под руководством бабушки.
Дед - сухой, абсолютно лысый! Всю жизнь он бреется опасной бритвой "под ноль". Говорят, даже бабушка не знает, какой у него цвет волос.
Дед - машинист паровоза. Он награжден в войну орденом Ленина.
А в жизни он - веселый, пьющий, курит непонятные папиросы, от дыма режет глаза…
Все его зовут "Дедка". И мы, и мама, и бабушка. Только когда бабушка сердится, она говорит: - Шурка.
И оба они - Шуры. Так уж вышло.
-Шурка! Пошел к черту! Вся жизня через тебя наперекос!
-Дедка! Я с тобой завтра за грибами!
Он курит и усмехается:
-А дойдешь?
-Я? Я - дойду.
И мы встаем до рассвета, бабушка тихо ругается: - Куда дитё тащишь, старый козёл?
А он сверкает глазами:
-Лялька? Дойдет.
Долгое поле, уже и леса никакого не нужно, но я же сказала?
И спать хочется.
Я таращусь честно под каждую травинку. А грибы убежали по лесу от меня врассыпную, не хотят ко мне в лукошко.
-Дедка! Вон у тебя уже сколько! А я?
Уже и слезы готовы брызнуть.
-Ой, Алька! Чего-то мне в глаз соринка занеслась. Вон там, под кустом глянь? Ну, на всякий случай.
Под кустом сидят, нахохлившись, три белых.
-Дедка! Ты же старенький, ничего не увидел! - хлопаю я в ладоши, - а мне, смотри, беляки сами показались!
-Да ну? - изумляется он, - вот ведь, чтобы я без такой помощницы делал? Прогнала бы нас Шурка из дому с пустыми корзинами.
Мы возвращаемся к вечеру. Ноги гудом гудят, но в корзине - красавцы грибы. И еще букет васильков для бабушки.
- Бабушка! - говорю я, - ну расскажи про летчика из Ленинграда, а? Как он в тебя влюбился и с тремя детьми замуж брал?
-Алька! Отрынди! Ну какой летчик?
-Вакуированный! Вот бы ты, бабуленька, замуж за него вышла, я бы теперь в Ленинграде жила!
-Ты, Лялька, дурочка. Тебя бы тогда и не было бы вовсе.
-Как же, бабушка? Как же это меня - и не было бы?
- А Дедка? Тебе его не жалко? Как же он один остался бы?
Я думаю. Слезки скапливаются в уголках глаз.
Я бегу на крыльцо, где курит дед. Обнимаю его за шею руками, прижимаюсь к груди:
-Ты, Дедка, не плачь! Я же всё равно с тобой бы грибы собирала, да?
-Обедать! - зовет бабушка.
За большим столом многочисленная родня. И мы, все внуки.
-Вот, -говорит Дед, - есть предложение: сначала мы все будем есть Алькино, а потом - каждый своё. Здорово я придумал?
-Здорово, здорово! - кричу я радостно.
Мне кажется, что если я - отдам всем своё вначале, то потом - мне будет очень много счастья, все будут со мной делиться.
- Она - невыносима! - вещает старшая двоюродная сестра. - Убогая наша.
-Ешь, мой хороший, - серьезно вдруг говорит Дедка, - никогда никого не слушай.
Мне - шесть лет....
5. Дубровская Надежда http://www.proza.ru/2018/11/20/1132
Номинант конкурса
"Сказки знахарки бабы Мани"
"Ангелы - хранители, души и тела спасители, пошлите мне, рабе божьей Надежде, сна тихого, безмятежного", - шепчу я каждый вечер перед тем, как отдать свою душу в руки Бога.
Этой и другим молитвам, заговорам и сказкам научила меня моя светлая, добрая бабушка - Дубровская Мария Андреевна.
Для неё я - рыжая, конопатая девчонка, всегда была красавица!
- " Ишь, какая уродилась, вся в прабабку: волосики жёлтенькие, как солнышко. Правда, люди говорят, что лучше батюшки с матушкой - нет мастера!"
Ласково гладила меня по жиденьким волосёнкам и рассказывала какую - нибудь сказку: про Пыхтелку, которая жила у нас в погребе и не давала брать овощи. Или про ленивую бабушку и внучку, которые не хотели садить картошку, надеялись, что бабушка умрёт, а внучка замуж выйдет! Но мечты их не сбылись. И уже в феврале, голодные спрашивали друг у друга: "Не пора ли садить картошку?"
Знала бабуля этих сказочек, очень много и всегда к месту рассказывала.
Например, видит, что мы с сестрой играть на улицу собрались, а в доме порядок не навели.
Она, как бы невзначай, начинает: " Приехал как- то молодой, красивый купец в деревню, да объявляет, что меняет пыль, да мусор на сливы.
Сбежались девушки со всех концов села. Кто мешок, кто два мусора в доме насобирал .Получили сливы, едят и радуются. Только одна девушка плачет, нет, говорит у неё пыли, вот, только горсточка…
- А на тебе , красавица, я женюсь! - отвечает ей купец.
И бабуля хитренько поглядывала в нашу сторону.
Несмотря на тяжёлую судьбу, характерную для людей её поколения, гибель мужа, в сорок первом году под Москвой, тяжёлую вдовью долю с четырьмя сыновьями, сумела она сохранить силу духа, весёлый нрав и желание помочь человеку, попавшему в беду.
От своей свекровки, Василисы Ивановны, научилась лечить людей травами, заговорами. Готовила пластырь от воспалений. Умела спасать от "рожи", грыжи и других "ветрено опасных" болезней.
Со всей округи тянулись к ней люди за добрым словом и надеждой. И уважительно называли - Знахарка.
-" Гром грянет, лес вянет, камень колит, дума воет", - нашёптывала бабуля свой заговор от тоски, подруге, которая получила похоронку на своего мужа.
Потом раскидывала на бобах.
- Да жив он, он жив! И ты одна у него в голове и в сердце! Беги в церковь, ставь свечку за здравие.
И, правда, вернулся с войны мой будущий дед - Орлов Александр Фёдорович, раненный, но живой!
На своё здоровье баба Маня никогда не жаловалась, таблетки не пила.
- " О болезнях ни слова!", - любил повторять папа её слова.
Радостью, любовью всегда веяло от её слов, обращённых к нам.
Как от слов моих внучек - двойняшек: "Бабушка, ты не бабушка, а большая девочка! Расскажи, пожалуйста, сказку".
- Я вам лучше стихотворение прочту про одну девочку, которая себе волосики сильно подравняла:
" В детстве далёком, где звёзды огромные и манящие,
Решила увидеть себя взрослой и настоящей….
Подстригла чуть - чуть чёлочку до затылочка, до заколочки.
И стою, почти бритая, слезами и соплями умытая,
Но - красавица…"
Не дочитав, мы начинаем хохотать, а потом украшать лысую головку Машеньки цветными резиночками...
Сказка - продолжается!
6. Екатерина Краснова3 http://www.proza.ru/2018/11/22/873
Номинант конкурса
"Умей сказать Нет!"
"Выпей… Выпей, Валька… легче станет…". Ежедневно кто-то приходил и участливо расспрашивал о горе, которое обрушилось на пятидесятитрехлетнюю Валентину. На столе появлялась бутылка настойки или самогонки и слова: "Выпей, полегчает…", - звучали снова и снова… Она повторяла одну и ту же историю, плакала и пила, а чьи-то заботливые руки подливали ещё… Длинными бессонными ночами, убитая невосполнимой потерей, Валентина вспоминала свою нелегкую жизнь.
Во время коллективизации вместе с мужем под покровом ночи бежала из родного села. Кто-то постучал в окно и сказал: "Бегите, завтра придут за Петром…". В чем были, завернув в одеяло маленького сына Геночку (единственно выжившего из шести), запрягли подводу и помчались на станцию. Поездом уехали к родственникам в Сталинск. Оттуда завербовались в Благовещенск на рыбные промыслы, а в начале войны вернулись в Сибирь.
Вскоре Петра забрали на фронт… В 1945-ом с наградами и ранениями он вернулся и устроился на работу. Как многие мужчины в те годы, крепко выпивал и погуливал, но Валентина терпела. Она любила его. Вскоре построили небольшой, но зато свой бревенчатый дом.
Геннадий вырос, и безграмотная Валентина решила выучить сына на инженера. Закончив ремесленное, поступил в Томске в институт, что не нравилось Петру. Он считал, что сын должен работать. Валентина помогала Геннадию, как могла. Сушила овощи и сухари и отправляла посылки, подрабатывала посудомойкой и прачкой, и переводила тайком от Петра сыну деньги. По распределению Геннадий с женой Диной уехал на Сахалин. Он любил мать и был благодарен ей за поддержку: "Ты, матушка, не вздумай работать, я тебе под старость жизнь устрою! Будешь, как сыр в масле…". Работал прорабом на энергостройке, затем в обкоме партии. Каждый месяц отправлял матери деньги, и её душа ликовала от радости и гордости за сына.
Геннадий умер от сердечного приступа в тридцать три года, а Дина, не справившись с горем, через полгода покончила собой. Двух внучек в возрасте два года и семь лет привез в Кемерово Петр.
Валентина навсегда запомнила, как они зашли в калитку - небритый, осунувшийся Петр и девочки. Старшая держала в руках чемоданчик, а младшая зеленый эмалированный горшок. "Ну, встречай бабка внучек", - каким-то не своим, дрожащим голосом сказал Пётр.
С той поры дверь в их дом практически не запиралась.
Однажды Валентина проснулась от сильной головной боли. Она ужаснулась: "Похмелье… Что же я делаю… У меня же девочки… Я им жизнь испорчу…".
Несколько месяцев пронеслись в рыданиях и стенаниях. Валентина жалела сына, ругала сноху - "оставила двух деточек-сироточек", но после той мучительно-бессонной ночи всем, кто приходил посочувствовать с "пол-литрой", твердо говорила: "Нет!". Её не понимали, уговаривали, обижались и осуждали… Постепенно, желающих разделить страшное горе становилось меньше, а вскоре и совсем не стало.
Шли годы. Похоронила Петра. Были трудности, радости и огорчения, но Валентина вырастила и воспитала внучек, и успела в своем старом бревенчатом доме понянчить правнуков.
Когда слышу в средствах массовой информации, как психологи на тренингах учат: "Умейте сказать Нет!", - вспоминаю свою неграмотную бабушку, которая оставшись один на один со страшным горем, сумела сказать: "Нет!", - и пошла по жизни прямым путем, открыв заплаканные глаза и высоко подняв, поседевшую от горя голову, ведя за собой двух маленьких девочек.
7. Максим Метельский http://www.proza.ru/2018/12/07/1809
Номинант конкурса
Обладатель приза "Читательских симпатий"
"Выходные"
Когда я был маленьким - лет пять, то каждые зимние выходные проводил у бабушки в гостях. Войдя с мороза в теплую квартиру, я первым делом, предварительно, сняв обувь, шел на кухню к холодильнику, в котором меня дожидались, на специально выделенной бабушкой полочке, шоколадки. Не было ни одного дня, чтоб полочка, к моему приходу, оказалась пустой. В гостиной же, в большой хрустальной миске, всегда лежали яблоки, апельсины и бананы, но, моими стараниями, лежали не долго. Днём мы катались вдоль Финского залива на лыжах, после чего лепили снеговика, которого я потом с разбега разбивал ногами. Пока сушилась моя мокрая, после прогулки, одежда, бабушка готовила рыбные котлеты, а я смотрел фильмы и дрался с воображаемыми врагами на валиках от дивана, представляя себя Жан-Клодом Ван Даммом. Перед сном же, после горячей ванны и сытного ужина, мы с бабушкой начинали сочинять сказки про Винни-Пуха.
Как правило, это происходило следующим образом: я задавал тему, например, как Винни-Пух учился ездить на троллейбусе и бабушка начинала, а я продолжал и так до поздна. Затем мы выключали свет и, пожелав друг другу "спокойной ночи", как будто, засыпали, но через три минуты я шепотом предлагал начать сочинять новую сказку. О том, например, как Винни-Пух строил вертолет. Мы, наверное, придумали не меньше историй про "медведя с опилками в голове", чем сам Алан Милн и ни разу бабушка не сказала мне, что устала или, что у нее нет настроения. Казалось, что сочинять со мной сказки было для нее самым любимым занятием в выходные, впрочем как и для меня бабушка с Винни-Пухом были интереснее и лыж, и снеговиков и даже фильмов с Жан-Клодом Ванн Даммом.
Прошло больше двадцати лет как бабушки не стало, но чем старше я становлюсь, тем сильнее ее люблю, равно как и наши с ней сказки про Винни-Пуха, ставшие для меня основной причиной моего увлечения сочинительством.
Мне, чтоб быть счастливым не обязательно становиться вторым Чеховым. Ведь я единственный у кого была, есть и будет такая бабушка, какая была у меня - воспоминания о которой и есть мое счастье.
Посвящается Метелице Зинаиде Игнатьевне - Президенту Ломоносовского фарфорового завода (1971-1996)
8. Виктор Кармалитов http://www.proza.ru/2018/11/19/1542
Номинант конкурса
"Белая лошадь"
Мне стыдно! Сегодня был на кладбище. Проведывал могилки близких родственников. Потом хотел проведать могилку бабушки. И, не нашёл. Ходил, смотрел, искал наклоненную берёзу и, не нашёл. Так и ушёл ни с чем.
Ушёл с грузом на душе, память помнит, а найти не может.
Бабушка родилась в 1904 году. Украинка. Вышла замуж за русского мужика, моего деда, Григория Ивановича. Родила ему четырёх дочерей и сына, моего отца Алексея Григорьевича. Жила где-то на Украине с дедом, вспоминала, что у них был очень хороший дом, хозяйство, коровы, лошади, овцы, куры.
Деда в тридцатые посчитали кулаком. Пришли, забрали коров, лошадей, овец, когда он был на покосе. Жена с детьми ничего сделать не смогла. Когда муж вернулся с покоса, рассказала ему, что пришли с ружьями люди и, забрали всё.
Муж переживал очень. Как, так? Своим трудом наживал хозяйство! Ладно, заключил он, всё отдам, но лошадь белую пусть вернут! Любил он очень эту лошадь! С тем и пошёл к председателю колхоза. Где ему отказали и, пригрозили, мол будешь противиться новой власти, жизнь потеряешь.
Горевал дед, не знал, что делать? Вечером, выпив горилки, расчувствовавшись, пошёл на скотный двор колхоза и, тайком забрал свою белую лошадь!
Утром следующего дня, пришли люди с ружьями домой к деду. Их не испугали крики ребятишек и женщины, они арестовали Григория Ивановича за хищение государственного имущества.
Спустя месяцы, жена Григория Ивановича родила сына! Это был мой отец.
С сыном на руках и, четырьмя дочерьми, Верой, Нюрой, Машей, Таней, она пошла проведать в местной тюрьме своего мужа и, показать ему сына!
За колючей проволокой держали заключённых. Бабушка с детьми подошла как можно близко к двойному ограждению места заключения.
- Гриша у тебя сын родился! - Кричала бедная женщина сквозь колючки металла. Она искренне хотела обрадовать мужа. Он так желал сына! Четыре дочки подряд а, наследника нет! И, вот свершилось!
Толпа заключённых за колючей проволокой роптала, суетилась, кричала, ко многим в тот день пришли родственники.
- Уезжай, Лена! Уезжай от сюда! Житья здесь не будет! Спасибо, за сына, родная! Береги его! И, уезжай! Продай всё! Не сможешь, брось! Только уезжай! Обещай мне, что выполнишь мой наказ? –
Бабушка пообещала и, выполнила.
Только спустя годы, она узнала, что всех этих заключённых, на следующий день расстреляли.
Мне стыдно. Я не знаю ничего о своём дедушке. Кроме того, что он очень любил белую лошадь.
9. Евгений Солнечный http://www.proza.ru/2018/11/19/1462
Номинант конкурса
"Два характера слепили третий"
ДВА ХАРАКТЕРА СЛЕПИЛИ ТРЕТИЙ
По причине развода родителей, меня воспитывали две бабушки, в разные периоды моего детства. Одна по материнской линии Анастасия Алексеевна, жившая в деревне Горбыщево Кировской области. Другая по отцовской - Пелагея Федотьевна, жившая в 40 км, в г. Уржуме. Была еще и слепая прабабушка, бабушкина мама, у которой я был поводырем. По этому поводу, я часто задавал вопросы: "Почему у меня столько бабушек и ни одного дедушки?". Дедушку по отцовской линии я не видел. Мне кажется, и отец его не знал, т.к. уклонялся от этого разговора. Дедушку Алексея по материнской линии, помню смутно, поскольку сразу с началом войны, его направили на завод, производящий автоматы. Там вредители отравили в рабочей столовой ползавода, в том числе и его. Так что от него осталось только яркое воспоминание, как он вынес меня из бани и бросил в сугроб со снегом.
Всю войну, до школьного, восьмилетнего возраста, я жил в деревне. Бабушка работала в поле, а я пропадал на конюшне, научившись, в последствии, работать на лошадях. Встречались только вечером, на дойке молока. Я в это время наблюдал за процессом и кормил корову сеном. Бабушка ласково разговаривала с коровой. Я на это ревниво обижался: "Вот ты корову Машенькой называешь, а меня байстрюком". На что она отвечала: "Корова нас всех кормит, а от тебя одни убытки".
Учиться меня отправили в город, ко второй бабушке, где, в отличие от деревни, было электричество и водопроводная вода. Зато хлебнул послевоенной голодухи. Хлеб давали по карточкам: по 400 гр. - на взрослого и 200 гр. - на ребенка. Да еще за ним надо было стоять в очереди. Я - с вечера до ночи, бабушка - с ночи до утра. Бабушка имела двухклассное образование, но обладала аналитическим умом в вопросах воспитания.
Однажды, я, сделав лук, тренировался в стрельбе по мишени, прикрепленной к калитке. Только я выстрелил, как, "по закону подлости", калитку открыла бабушка, и стрела точно попала ей прямо в лоб. Все знают, как обычно ведут себя люди, с реактивным умом. А она рассмеялась и, превозмогая боль, вымолвила: "Удачный выстрел. Хорошо, что не в глаз!" Это ли не пример всем воспитателям, с высшим образованием. Но не всё так однозначно, как кажется.
Большинство людей, как и я в детстве, любят только за то, что любят их. Вот и я, только многие годы спустя, осознал, что те самые важные черты характера, как срединность и чувство меры, слепили мне обе бабушки. А деревенская бабушка, которая меня часто поругивала, за что я ее тогда не любил, еще и воспитала во мне трудолюбие, силу воли и стремление к успеху. Я счастлив, что в нужный момент у меня оказались такие два ангела-наставника, которым я премного благодарен!
10. Галина Санорова http://www.proza.ru/2018/12/03/1916
Номинант конкурса
"Бабушка"
Моя бабушка многое пережила, сейчас я хочу рассказать только об одном событии в её жизни.
Родилась в 1906 году в Горном Алтае. Потомственная крестьянка, а затем колхозница она в 30 лет потеряла мужа. Отправил колхоз мужиков зимой на лесозаготовки без провизии, есть нечего, но откуда-то завезли рыбий жир. Мой дед его на дух не переносил. Перебороть отвращения не смог, умер от голода.
В деревне одной тяжело, да еще с детьми на руках. Мужская сила ох как нужна. Тут овдовел односельчанин Григорий и тоже с тремя сорванцами. Поговорили они и решили жить вместе, хотя Григорий был гораздо старше. Вот так у моей бабушки Елены Кондратьевны Медведевой прибавилось три ребёнка.
Бабушка - красавица, а нового мужа портил шрам на щеке, полученный в первую мировую. Мужик работящий, бабушку не обижал, пил в меру. Но вот горе - дети хорошо помнили свою мать и бабушку совсем не воспринимали. Уж как она ни старалась, всё без толку. Особенно старшая четырнадцатилетняя дочь Ксения или Сина, как её называли в деревне, грубила;"Какая ты нам мама. Ты не любишь нас!" Изнуряющая работа в колхозе от зари до зари, дом, скотина и огород, ручная стирка, выпечка хлеба и приготовление еды. Сил для установления контакта с падчерицей вовсе не оставалось. Сина совсем отбивалась от рук. В селе, где каждые руки на счету, ничего не хотела делать, не слушалась, смеялась бабушке в глаза. Больше же всего огорчало бабушку противостояние сводных братьев и сестёр. Вечные ссоры и даже драки возникали по всяким пустячным поводам.
Один случай изменил всё. Бабушка постирала вручную бельё (стиральных машин не изобрели) и пошла полоскать его на речку. Речка бурная, горная метров через 100 впадает в широкий и глубокий Чарыш. Вода обтекает огромные камни-валуны. За ней потащились дети и стали прыгать с валуна на валун. Устроили состязание, кто прыгнет дальше. Разделились на две группы. В одной дети в другой пасынки. Сина, как всегда, с неприязнью смотрела в сторону родных детей, начала толкать их, пытаясь сбросить с камней, но ребятишки уворачивались от её рук и быстрее прыгали дальше. Бабушка краем глаза следила за ними. Боялась, как бы не случилось беды. Сделала замечание Сине: "Не надо обижать более младших". Сину же это только раззадорило. Прыгая, она пыталась нагнать сводного брата, но тот был ловчее и смог увернуться от неё. И тут случилось непредвиденное, пытаясь перепрыгнуть на далёкий валун, Сина поскользнулась, упала в воду, ударилась о каменистое дно и потеряла сознание. Быстрое течение понесло её в Чарыш. "Мама, мама!- закричали дети, -Сина тонет !" Бабушка тут же бросилась за Синой по берегу. Нагнала её, прыгнула в воду. Сильное течение могло сбить и её, об этом не думалось. "Спасти, спасти",- билось в её голове.
Схватила Сину, вытащила на берег и начала приводить её в чувство.
Через день Сина уже вставала. Тело у ней было в огромных синяках. Когда течение несло её, то она билась о камни.
После этого случая Ксения не грубила, стала послушней, но мамой мою бабушку так и не называла. Трудно назвать мамой другого человека, когда хорошо помнишь родную мать.
11. Анна Шустерман http://www.proza.ru/2018/01/16/1958
Номинант конкурса
Специальный Приз №14 "За успешное участие во всех шести конкурсах"
"Сердце бабушки - безразмерное!"
Перед рождением второго внука в моем сердце зародилась тревога!
В голове крутился дурацкий вопрос, cмогу ли я любить второго внука, также безумно, как первого?
Смогу ли я любить своих внуков, также, как любила нас моя бабушка?
Я уверена, что маленькая, хрупкая бабушка Лена, если бы только могла:
Oчистила бы миp от горькой корки,
Накормила бы внуков сладкой жизнью,
Пути - дорожки от трудностей подмела...
О, eсли бы она только могла!
Помню в eё взгляде искрилась любовь,
Которая могла бы исправить для внуков весь мир,
Если бы oнa только могла!
********
Всепоглощающая любовь к первому внуку 15 лет назад, вызывала умиление у моего сынa
и невестки!
Мой сынуля, рожденный в Израиле, отец моих 8 внуков, в свое время купался в море всепоглощающей любви своей бабушки, моей свекрови.
Моя невестка, рожденная в Америке в многодетной семье ,успокаивала меня:
- Hе волнуйтесь, ведь сердце бабушки - безразмерное!
1 Января 2018 года, второму внуку справляли Бар-мицву!
По еврейской традиции мальчик достигший 13 лет становится взрослым .
Kогда я смотрю, как он жонглирует пылающими факелами, на радость своим друзьям и гостям, собравшимся отметить его Бар-мицву, безразмерное сердце бабушки, переполненоe любовью к повзрослевшему внуку, отбивает чечетку все быстрее и быстрее... тук тук тук, тук тук тук...
Ho я не паникую, не кричу внуку : "Hе играйся с огнем, а то обожжешься!"
Я - "перевоспитанная бабушка"!
Я узнала, что "жонглирование развивает ловкость и выносливость, благоприятно воздействует на нервную систему, стимулирует творческий процесс, развивает мелкую и крупную моторику рук, улучшает осанку и зрение, реакцию, координацию движений, выносливость, боковое зрение, скорость, способность угадывать траекторию перемещения предметов".
Он учился жонглировать и делать фокусы с девяти лет!
Только недавно начал жонглировать с огнем, и уже выступал на благотворительных акциях собирающих средства для больных раком.
Такой вот бесстрашный внук растет у меня! И в кого он только пошел?
И тут я вспоминаю свою энергичную бабушку Лену,
всегда радостно встречавшую своих внуков -озорников...
Моя старшая сестра Елена Куприянова
написала замечательный стих о нашей бабушке:
"Память хранит черно-белые снимки:
Вот переулок, вот домик, крыльцо,
Бабушка Лена в крылатой косынке,
В мелких морщинках родное лицо.
Ветки жасмина в сиянии давнем,
Белой сирени лилейная гроздь,
Чудо-крылечко, исповедальня,
С бабушкой Леной на лавочке гость.
Мы приезжали не просто проведать,
Бабушка знала, что внуков гнетет:
-Детка, сначала давай, пообедай,
Все остальное у нас подождет.
Бабушка Лена - тихая мудрость,
Чистое сердце, сердце без зла.
Годы согнули, душа не согнулась,
Только подумать - сто шесть прожила!"
http://stihi.ru/avtor/lkuprijanova
**********
P.S.
Момент истины запечатлен,
Мистически, во внуках,
В их жестах и улыбках...
Не рвётся связь времён!
12. Татьяна Матвеева http://www.proza.ru/2018/11/17/2
Номинант конкурса
Специальный Приз №10 "За получение в основной номинации более 50 рецензий"
"Грехи наши невольные"
Глазами, полными ужаса, Мария смотрела на свою руку: кровь стекала ручьем, заливая скошенную траву и землю.
Случайность. Обронив платок, она наклонилась и попыталась его поднять. Косарь, мальчишка лет пятнадцати, идущий по смежной полосе, взмахнул литовкой, и, остро заточенное лезвие по инерции прошлось по локтевому сгибу. Зажав порез поднятым платком, Маша побежала в деревню. Председатель как мог перевязал руку, наложил жгут, и подводой отправил её в город.
Видавший виды врач обработал рану, обколол новокаином и принялся сшивать сухожилия и нервные стволы. Мария старалась не кричать. Перспектива остаться инвалидом пугала куда сильнее физической боли. Закончив, доктор тяжело вздохнул и сказал: "Плохая рана - глубокая. Месяца через три заживёт. Но последствия не внушают оптимизма".
Опасения доктора подтвердились - рука так и осталась согнутой в локте. Пальцы не шевелись. Что есть кисть, что нет...
Шёл 1942 год. До глубокой сибирской деревушки война не добралась. Но работали в тылу на износ: всё для фронта, всё для победы!
Глядя на изуродованное предплечье, Мария понимала - это конец. Похоронка на мужа пришла в сорок первом. Поэтому рассчитывать было не на кого и не на что. Шансов выжить с детьми практически не осталось. Они и в первый-то военный год себя не баловали, а теперь и подавно. Летом ели лебеду да крапиву, зимой - тюрю, или суп из мороженого колхозного картофеля, который чудом удавалось откопать под снегом. Себе Маша варила на воде, детям, если удавалось, на молоке. Кое у кого из соседей оставались коровы, но на кормилицу и своих едоков хватало. Удои же от малочисленного колхозного стада шли на фронт. В госпиталях сухое молоко и сгущенка были жизненно необходимы.
Погоревав, старики-родители сказали: "Тебя калеку, да ещё с двумя детьми, нам не потянуть. Отдай младшую дочь в "дети"".
Мария не стала перечить их воле, как велели - так и сделала. Собрала нехитрый скарб и отнесла Галочку в бездетную семью.
Для военного времени супружеская чета, согласившаяся взять ребёнка, жила неплохо: как-никак мужик в доме. Выдающийся комбайнер имел право на бронь. По всему выходило, что дочке там будет лучше. Но разве можно объяснить двухлетнему ребёнку, почему его оставляют у чужих людей? Материнское сердце готово было разорваться от боли. Галочка смотрела на маму во все глаза и плакала. И такое горе читалось в её недетском взгляде! Она тянула ручонки и без конца повторяла: "мамочка". Не в силах сдержать рыданий, Маша выскочила за дверь и быстро пошла к дому. Утешало одно: Галя останется жива. Женщина искренне верила, что тем самым спасает доченьку от голодной смерти.
Даже на миг она не могла представить, что не пройдёт и полгода, как на деревенском погосте появится маленький холмик с деревянным крестиком. Именем и датой укладывающейся в два с половиной года. Подвело материнское сердце…
Мария так и не простила себя за ошибку. Терзала мысль, что не отдай она дочку в чужие руки, может, всё бы и обошлось. Чувство вины дало всходы: два инсульта и пожизненная инвалидность первой группы.
Как выжила моя бабушка в те суровые годы (а это была именно она), одному Богу известно.
Война не бывает милосердной, и не щадит никого. И ей всё равно кто ляжет под её пули.
13. Нина Радостная http://proza.ru/2018/11/18/1193
Номинант конкурса
Специальный Приз №9 "ЗА большее число рецензий в основной номинации"
Специальный Приз №12 "За более 100 рецензий в обеих номинациях"
"Бабушка, мы помним"
Обычный летний день. Главная работа - высушить и сметать сено. Погода нам в тот день не помешала. Папа, мама, сын и дочь справились, как надо. После трёх часов собрались на семейном совете с участием бабушки Маши:
- Мама, можно мы на рыбалку? Вдруг сегодня что-то и словим. От берега далеко отъезжать не будем. Жди, мы недолго.
Мы к двери, она нам вслед, как всегда,с теплом сказала:
- Идите с Богом!
Папа вёсла взял на плечи, сын удочки, мама пошла с ведром для рыбы, дочь понесла наживку. Ей, в свои шесть лет, как раз под силу было. Все при деле.
Погрузились в лодку и двинулись вперёд, на водные просторы. Какое блаженство! Ну, рыбка, берегись! От нас не уйдёшь.
Прошло немного времени, солнце стало играть с нами в прятки. Появились облака. Через полчаса пришли уже тучи.
Мы проверили улов. Попадают в основном окуньки. В камышах у берега более серьёзной рыбы и не поймать. Вдруг наблюдательная дочь кричит:
- Мама, мне на лицо капелька упала.
Через несколько минут капельки падали и на брата, и на папу и на маму. Дождь разошёлся и поливал нас, как из ведра. Откуда взялся? Мы вымокли в считанные минуты. А рыбе всё- равно. Клюёт замечательно. Только успевай наживку менять.
Не верилось, что с утра был ясный день и мы убирали сено.
Но с нами дети, надо двигаться к дому.
- Сматывай удочки. - Командует папа сыну,сам кладёт вёсла на воду и вперёд, домой. По пути мы вычерпываем воду из лодки, подбираем упавшую на дно лодки рыбу. Прибыли. Лодку затаскиваем на берег.
Смотрим друг на друга, смеёмся. На каждом из нас очень мокрая одежда,вода каплет с волос, даже с наших носов.
- Ну что, бегом домой! - мы вымокшие, но счастливые, быстрым шагом идём домой, с отчётом к бабушке. Беспокоится, наверное, ждёт нас.
Открываем дверь с улицы и понимаем, бабушка что-то изобретает. Так вкусно пахнет!
Вошли в дом, бабушка к нам:
- Давайте, рыбаки, переодевайтесь. Как раз поспели. Чай готов и блинчики. А уж с чем хотите, решайте сами. То ли с вареньем, то ли с мёдом.
Милая мама, бабушка, не забылась та рыбалка и тот самый аппетитный чай, что приготовила ты. Он был так кстати. Ты знала, чем встречать намокших рыбаков.
Прошло много лет.
- Бабушка, мы не растеряли твоё тепло. Светлая тебе память...
14. Лидия Парамонова -Фокина http://www.proza.ru/2018/11/17/86
Номинант конкурса
Специальный Приз №4 "ЗА первую заявку в основной номинации конкурса"
Специальный Приз №10 "За получение в основной номинации более 50 рецензий"
"Ветка дерева"
Родители отца умерли до моего рождения. У бабушки и дедушки по материнской линии я неоднократно проводила летние каникулы в селе Кривая Лука на рязанской земле.
Семья деда, Фокина Николая Филипповича - огромное мощное дерево, пять крепких веток которого уничтожены войной.
Не взяла вражья пуля деда и его старшего сына Ивана - так распорядился Бог и дал возможность пополнить род пятью сыновьями, взамен погибших на войне братьев и племянников. Счастье выпало деду - иметь и четырёх дочерей, увидеть внуков, правнуков.
В первом классе я училась в сельской школе, где дед преподавал историю. Его родную сестру Татьяну Филипповну, заслуженного учителя СССР, приглашали в школу на открытые уроки по математике.
Меня распирала гордость за деда, ведь он рассказывал юному поколению историю нашей страны. Хоть роста был невысокого и слегка начал сутулиться, но плотное тело, крепкие руки, волнистые волосы, добротой наполненный взгляд голубых глаз и приятный природный голос придавали ему особую красоту. Дед был великолепен.
Придя с работы, дед ставил пузатый кожаный портфель на письменный стол. Присаживался на стул. Начинал интересоваться о состоянии дел в доме, а у внуков - о прочитанных рассказах, сказках, выученных стихах. У него не забалуешь: книга- источник знаний, лучший собеседник, советчик и друг!
Дед, плотно пообедав, отправлялся в сад. На двадцати сотках земли росли двенадцать яблонь, вишнёвые деревья красовались стеной по периметру плетёной изгороди из ивовых прутьев. Вдоль тропинки, разделившей сад пополам, рос картофель, ботву которого начинали "захватывать в плен" усы и листья насаженной тыквы.
Куда дедуля, туда и мы - интересно было наблюдать за каждым его движением. Он аккуратно и бережно обрабатывал каждое дерево: опрыскивал, замазывал ранки садовым варом.
Ещё интереснее была его работа на пасеке, расположенной в начале огорода площадью больше сада. В двадцати ульях шло упорядоченное движение пчелиной жизни.
Мы, наблюдая за дедушкой, "прирастали" к изгороди.
Дед заходил в амбар, построенный из самана*, где хранились фляги для мёда, ящики для рамок с вощиной, пчеловодческий инвентарь, надевал халат, как у хирургов, с завязками на спине. Рукава халата и штанины брюк были на резинках. На голову предназначалась шляпа, на широких полях которой имелся проволочный обруч с сеткой. Дедуля становился миленьким "космонавтом". В таком наряде ни одна пчела не пробиралась к телу.
Дед стамеской поднимал потолок улья, успокаивая растревоженных насекомых дымом из пчеловодного дымаря, доставал рамки с мёдом и осторожно помещал их в ящик для рамок с сотами.
Медогон - святое дело пчеловода, праздник. Мы резвились во время качки мёда, жевали соты, после чего нельзя пить холодную воду. Я попила- желудок налился свинцом. Пришлось дедуле свою любимицу молоком отпаивать.
Бывало пчёлы жалили нас.
Дедуля лечил радикулит укусами пчёл. Для нас это был подвиг.
Сильный был дед. И ветка его дерева, благодаря ему, была крепкой. Жили дружно. Работали слаженно. Пели.
... Далеко любимое село, запах сена, дом, тепло русской печи, чай с мёдом и антоновкой, спокойно шаркающие шаги дедули, его душевные песни.
При воспоминании о детстве по каждой клеточке организма разливается тепло. Так хочется вернуться туда, где через пасеку к реке бежало моё детство в сарафане и косыночке в горох, сшитыми мамиными руками.
* саман- кирпич из соломы и глины.
15. Владимир Кожин 3 http://www.proza.ru/2018/11/24/228
Номинант конкурса
"Вспоминая моих дедов"
Никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки (Р. Брэдбери)
Многие из нас уже стали бабушками и дедушками. Повезло не только нам, но нашим внукам, которые смогли с нами пообщаться. А мне удалось увидеть только одну свою бабушку по отцу, остальные не пережили трудные годы голода и войны. Почти не осталось их фотографий.
Моя бабушка Клавдия Васильевна, была старше моего деда Ивана Михайловича. Он женился в 18 лет, его родители рано умерли, оставив детей сиротами, говорили, что отравились беленой. Деду одному было трудно растить двух малолетних сестер. Посоветовали ему жениться, недалеко жила хорошая работящая девушка на выданье. У них родилось четверо детей. Дед умер очень рано во время голода в Поволжье, ему было около 40 лет. Бабушка в деревне не могла прокормить своих четверых детей и двух сестер мужа, они отправились за лучшей долей в Ленинград. Устроилась работать нянечкой в госпиталь, бралась за любую работу, и, хоть жили очень бедно, уже не голодали как прежде. Она была верующей, честной, спокойной, доброй женщиной. Ее любили все, кто знал, и больные, и врачи.
Когда мне было года 4-5, мы ездили на бабушкину родину в Костромскую область в деревню Личинино. Что-то об этом рассказывала мать, что-то и я помню. Остановились в бревенчатом доме у бабушкиной сестры, которую она называла Нюшей. Однажды бабушка взяла топор и куда-то пошла. Принесла небольшую зеленую сосенку. Стала состругивать какие-то белые полоски со ствола. Стоял приятный запах свежей сосны. Вероятно, она срезала тонкие слои луба (это то, что под корой). Она дала эти полоски нам с сестрой и сказала: "Поешьте, это очень полезно". Я попробовал, они показались мягкими и вкусными. Больше никогда я такое не ел. Вероятно, так в их деревне в голодные времена компенсировали весной витамины и свежую зелень. Может такая еда и помогала им выживать в голод. Тогда по продразверстке хлеб у населения изымали.
Говорили мы с бабушкой о многом: о школе, о деревне, о том, как она растила детей, о Боге. Она была очень позитивным человеком, никогда не роптала, ни о ком не говорила плохо. Когда заходила речь о Боге, не спорила, только замолкала, слушая мою атеистическую пропаганду. Ведь мы - дети гордились, что первый спутник запустили, а я был пионером и даже звеньевым в классе. Поговорив, бабушка отворачивалась и тихо говорила: "Прости его, Господи".
Даже во время активной борьбы с религией бабушка оставалась глубоко верующим человеком, ходила в церковь, иногда брала с собой меня. Я помню в свои 5-6 лет, как мне нравилось принимать причастие - очень все казалось вкусным. Она никогда не говорила, что во время поста ей многого есть нельзя, просто отказывалась садиться за стол со всеми, говорила, что сыта.
Чудом сохранилось единственное фото, где мои молодые бабушка и дедушка сняты с друзьями. Фотография потрепанная, некоторые детали трудно различимы, но для меня она бесценна. Жена сказала, что я похож на деда. И я вглядываюсь в его единственное фото и чувствую что-то близкое, родное. Какая-то часть его сохранилась и во мне. Что ж, гены есть гены.
16. Тамара Непешка http://www.proza.ru/2018/12/03/1900
Номинант конкурса
"Любовь и огурцы"
- Бабуль, расскажи, как ты замуж выходила... Ты деда любила?
Свет в доме погашен, больной туберкулёзом дед по случаю приезда внучек ушёл спать в баньку. Мне, как самой младшей, досталось место за печкой, двоюродным сестрам постелили за тонкой перегородкой. После городских квартир нам страшновато в большом доме, где непривычно темно и тихо, и мы донимаем бабушку вопросами, чтобы она не заснула раньше нас.
- Любила?.. - переспрашивает она. - Я круглой сиротой в шесть лет осталась. Старший брат меня к себе в семью взял, а у него своих восемь ребятишек было... Вот и выдали меня замуж, как только семнадцать исполнилось... Тяжело работать приходилось, земли у свёкра много было.
- Больше, чем сейчас? - удивляюсь я, потому что огород за домом кажется мне бесконечным.
- Даже сравнить нельзя. До самой кривой сосны!
Кривая сосна далеко, мы туда ходили лишь однажды. Я пытаюсь совместить услышанное с рисунком в учебнике, на котором буржуй стоит на огромном участке земли, а крестьянин теснится на малюсеньком, размером с лапоть. Гостивший у нас дед, увидев его, сердито пробурчал:
- Глупый учебник!
Бабушка тогда посмотрела на него с укоризной. Вот и сейчас она, словно желая избежать дальнейших расспросов, переходит в наступление:
- А что вы про любовь-то спрашиваете? Рано вам ещё про любовь думать. Завтра огурцы полоть пойдете! Спите!
Я засыпаю, прижавшись спиной к тёплой печке. Завтра будет столько всего интересного!
Утром я вскакиваю раньше сестёр, быстро съедаю кашу и тороплю бабушку:
- Когда пойдем огурцы полоть?
- Подожди, я посуду уберу!
- Можно я одна пойду?
- Иди, что с тобой сделаешь, - машет рукой бабушка.
Я бегу по дорожке в конец огорода. Ещё несколько дней назад я не могла поверить, что из засохших семечек появятся ростки, но вот пожалуйста - из земли торчат красивые тёмно-зелёные листочки, так и хочется их потрогать!
Я смело принимаюсь за работу. Раз, два, три... - все ростки огурцов выдернуты и лежат вдоль бороздок вперемежку с немногочисленными сорняками. Я бегу обратно:
- Бабушка, готово! Прополола!
Бабушка спешит к грядке. Сначала она не может вымолвить ни слова, потом приходит в себя:
- Ты что наделала? Зачем огурцы выдернула?
- Так я прополола...
Теперь бабушка не может говорить уже от смеха. Я же, поняв всю глупость содеянного, начинаю реветь. Сёстры крутят пальцем у виска и хохочут. Бабушка меня успокаивает, обещает посадить огурцы заново, я замолкаю, но слёзы стоят в глазах и могут снова политься ручьями в любой момент. За ужином все опять вспоминают мою прополку и покатываются со смеху, а я готова провалиться под землю.
Неожиданно дед хлопает по столу ладонью:
- Хватит над ней смеяться!
Все сразу замолкают. Дедуля, как я благодарна тебе!
Дедушка вскоре умер. А сделанная им мебель всё ещё служит семье: буфет с множеством дверок и ящиков, сохраняющих запах старины, стулья с перекладинами между передними ножками, на которых можно уместить пятки и сидеть, уютно обняв колени...
Огурцы в то лето бабушка всё же вырастила, и о происшествии потихоньку забыли. Только я вспоминаю о нём каждый раз, когда вижу первые огуречные всходы, но уже конечно без слёз, а с тёплой улыбкой памяти.
СБОРНИК №3. Произведения Участников Конкурса-6 в основной номинации. По алфавиту "А-К" (15 "прои")
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Михаил Абрамов "Бабушка"
2. Анни Аниклев "Памяти деда"
3. Лада Арий "Вернуться назад"
4. Бабушка 2 "Конфетка"
5. Тамара Белова "Моя бабушка"
6. Тамара Брославская-Погорелова "Михаил"
7. Валентина Бутылина "Завет бабы Веры!"
8. Варакушка5 "Воронец"
9. Татьяна Водолеева "Бабуся"
10. Иветта Дубович Ветка Кофе "Опилки"
11. Алексей Жарёнов "История военной фотографии"
12. Светлана Иргалиева "Разные ли?"
13. Анатолий Комаристов "Две бабушки"
14. Алина Кострова "Воспоминания"
15. Юрий Кутьин "Эхо войны"
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1. Михаил Абрамов http://www.proza.ru/2018/12/11/256
"Бабушка"
Летом приезжала бабушка. Она была из поколения "николаевских стариков" - людей дюжинной стойкости и жизненной силы, переживших войны, голод, гибель детей и близких. В то время ей было около 80, пожалуй. Я говорю "пожалуй" потому, что до сих пор не знаю, когда она родилась. Умерла она чуть ли не в один день с папой. "Она его потянула" - рвала одежды на похоронах обезумевшая от горя мама.
Бабушка останавливалась у своей сестры - Бети. Мы жили настолько тесно, что на ночь кота выгоняли на улицу.
- Ты видел яблоко, что она грызла, когда мы пришли?! Вот такое! - мама по-вратарски расставила пальцы, чтобы показать это огромное яблоко величиной с футбольный мяч.
Мы возвращались домой после длинного вечера натянутых улыбок, пикировок и острых шпилек, который назывался семейным обедом, и мама бурлила, как вулкан.
- Я могу поклясться, что я в жизни не видела такого яблока! И хоть бы она ребенку дольку отрезала! Ей даже в голову не пришло. Не мне - ребенку! Никогда! Как она себя любит! О, как она себя любит!
Папа не отвечал. Его давила грудная жаба и он шел медленно и молча, прислушиваясь к уколам сердца.
***
По воскресеньям мы выбирались на пляж. С утра мама жарила котлеты, резала овощи, варила яйца - паковала авоськи и сумки. Дым коромыслом.
На пляже располагались в тени под деревом и сразу шли купаться. Бабушка, несмотря на возраст, плавала хорошо, аж до буйков. Мама тоже запросто переплывала залив туда и обратно. Мы с папой держались ближе к берегу, где можно стоять. У папы - сердце, а я никогда плавать не умел.
Аппетит на пляже всегда зверский, и сразу из воды, слегка подсохнув, расстилали платки и - за трапезу. Хлеб, вареные колбасы, бычки в томате, винегрет, котлеты - нехитрая снедь, о которой я ныне часто тоскую.
После обеда папа с мамой пошли по берегу, а мы с бабушкой остались вдвоем.
- Бабушка, а почему вы с мамой все время не ладите?
- Почему не ладим, мы как раз ладим. Посто мы долги подбиваем, а ты думаешь, что мы не ладим.
- Долги? Какие долги?
- Надо платить по долгам, Миша. Люди живут, делают долги, а платят не всегда. И вот на мне есть долги, и на маме есть долги. А когда считают долги, то всякие споры.
- А откуда берутся долги?
- Откуда? Ну, например, дети в долгу перед родителями. И если они не отдают долги, то долги переходят на их детей. И долг растет. Поэтому надо отдавать долги, а то наступит катастрофа.
- Какая катастрофа?
- Долг, Миша, падает на всех. Все за всех платят. И если где-нибудь, далеко-далеко в Африке большой долг, то этот долг мы тоже платить будем, и плата страшная - войны, погромы, болезни. Вот что такое катастрофа. Спрятаться нельзя, надо чтобы все платили. Вот почему надо отдавать долги, Миша.
***
Я всегда отдавал долги, но сыновний так и остался - неоплатный.
2. Анни Аниклев http://proza.ru/2012/05/09/561
"Памяти деда"
- Дедушка, расскажи ещё раз, как ты бежал из плена. Почему ты молчишь? Я знаю, ты умер 13 лет назад, ты сломал шейку бедра 23 февраля, наверное, это был подарок свыше, потому что ты уже плохо себя чувствовал, и 5 марта тебя отпустили.
Хорошо, я сама расскажу, как это было. В плену ты был два раза, оба раза тебе удалось бежать. Про первый раз я ничего не знаю, а вот во второй...
С тобой был друг, он знал , что ты еврей, брил тебя в плену каждый день наголо, чтобы немцы не увидели твоих красивых вьющихся волос. А ещё там был старый немец, ты и сам не знал почему он заботился о тебе, может, на нашей территории у него воевал такой же молодой сын, и он втайне надеялся, что и ему кто-нибудь поможет.
Ты попал в плен с ранением и контузией. Рука, в которой застрял осколок от мины, распухла. Но старый немец распорядился, чтобы тебе её прооперировали, руку спасли. Он принёс тебе ботинки, увидев твои стёртые в кровь ноги. А потом вы с другом решили бежать: один из пленных знал тебя, он пригрозил, что расскажет немцам о твоей национальности, надеясь взамен получить поблажки.
Вы убежали, старый немец знал, но он никому ничего не сказал, не послал погоню.
Когда вы вышли из окружения, то попали к нашим, тебе удалось спрятать в подошве ботинка комсомольский билет. Строчки с именем, фамилией, отчеством, годом рождения и национальностью были размыты.
Ты сказал, что украинец, назвал другое имя и год рождения, в этот день на свет появился новый человек, а юноша из местечка без вести пропал. Об этом потом тебе рассказали сёстры, мама ничего уже не могла рассказать, её зарыли вместе с её сёстрами и их детьми в Бабьем Яре.
Наши, увидев твой комсомольский билет, поставили тебя в одну сторону, а твоего друга - в другую, потом они увели вас по разным сторонам. Все попытки найти его во время войны и после не увенчались успехом.
Служил ты после плена в охране Конева, дослужился до звания капитана, дошёл до Германии, встретил бабушку.
Знаешь, она умерла через три года после тебя и всё время плакала...
3. Лада Арий http://www.proza.ru/2016/12/13/784
"Вернуться назад"
Много лет тому назад заглянув на огонёк к своей бабушке, застала её за необычным занятием.
На аккуратно нарезанных листиках бумаги, она писала свои данные: Ф.И.О, адрес, группу крови.
Затем эти листики, один за другим, отправлялись в карманы верхней одежды хранившейся в шкафу.
На мой вопрос, для чего всё это делается, бабушка вздохнув ответила:"Не доверяю я своей памяти. Иногда так сложно вернуться назад!"
4. Бабушка 2 http://proza.ru/2014/12/30/1817
"Конфетка"
Занятия во второй смене закончились, и Галина торопливо побежала на вокзал. Сидеть в общаге выходные, когда до стипендии еще неделя, а в кармане пара рублей, совсем не хотелось. Успела за пять минут до отхода автобуса билет купить да в буфете кулек карамелек. Пока час до деревни ехала конфеток осталось три штучки. Зато есть хотелось поменьше.
Дома у порога встретили трое племяшек от года до трех лет. Дала им по конфетке и побежала на кухню, поискать, чего перекусить.
Квартира что Ноев ковчег. В самой маленькой комнатке младший брат с новорожденным сыном и женой. Комната побольше шкафом разделена пополам и там два брата со своими малышами и женами. В проходном зале отец мать и Галина. В самой дальней комнатке бабушка Анна. Галина заглянула к ней в комнату поздороваться и вдруг увидела, что текут слезы по ее лицу. Бабушке тоже захотелось конфетки, а ей не хватило. Она сидит, плачет и сама над собой посмеивается: "Вот совсем дожилась, конфетки не хватило. Будто век не едала". Галина сбегала в магазин, купила грамм двести конфеток помягче и дала бабе Анне. Та развернула одну, пожевала, а остальные спрятала под подушку. Через пять минут по квартире бегала чумазая троица племяшат, а прабабушка ласково смеялась вместе с внуками над их проделками. В свои девяносто она хорошо помнила свою бабушку политкаторжанку, и войну с японцами, и первую мировую и гражданскую. Вырастила восемь пасынков и своих четверых детей, одного мужа в гражданскую потеряла, второго в ссылке в тридцать втором, нянчила двенадцать внуков. Сетовала, что всякого на веку повидала, сейчас жить бы да жить, да вот старость пришла.
"Мы ведь не кулаки были - дураки. Работали день и ночь. А сейчас посмотри: пенсию дают, сено машиной косят, землю трактор пашет, даже коров машина доит. Выходные у баб посреди лета, а заболеют так вообще на работу не ходят. И с детьми сидят дома грудными. Телевизор дома можно смотреть. Не верьте никому, что при капитализме хорошо. Там кто мало работает, тот и ест мало".
Галина вздохнула, вспоминая бабушку. Хорошо, что немножко не дожила она до перестройки. Умерла спокойной за правнуков своих.
5. Тамара Белова http://www.proza.ru/2018/12/09/1329
"Моя бабушка"
Не родись красивой, а родись счастливой…
Родилась моя бабушка в 1882 году. Умерла 12 апреля 1946 г. Имя у бабушки самое русское, - Глафира - Аграфена Нефедовна по отцу Саватеева.
Бабушка была красивая. Мама говорила, что у бабушки в молодые годы коса лежала вокруг головы, отчего осанка была гордой. Да и мне досталась по наследству от бабушки и мамы коса. Наверно, Николай Алексеевич Некрасов о ней сказал:
"Есть женщины в русских селеньях
С покойною важностью лиц.
С красивою силой в движеньях.
С походкой, со взглядом цариц"
Влюбился в бабушку богатый и красивый да статный парень Леонтий Фомин. Только Нефед Саватеев был детьми богат. Бедность из всех углов смотрела. А парню уже сосватали богатую невесту. Леонтий же объявил отцу, что у него есть другая и любимая. О, нравы, о, обычаи! "Сын да не ослушайся отца своего". Папаша просто выгнал сына из дому и не дал ничего. Прадед Андрей Дмитриевич Фомин был зажиточным крестьянином. Двум послушным сыновьям дал надел и скот.
Третьего сына Леонтия лишил всего. Ушли влюблённые оба из дому, вырыли землянку на заимке и там жили до самой смерти моего деда. Как говорится: " С милым рай и в шалаше". Родила бабушка в землянке троих деток. Умер дедушка в тридцать три года в 1913 г. Подорвал он здоровье. Осталась бабушка с тремя детьми в землянке: моя мама Агафья - ей было девять лет, Яков - четыре и Евгений один год и шесть месяцев. Семья Леонтия батрачила на богатого отца. Пасли скот. Скота было несколько голов. Дедушка на выпасе, бабушка подоит коров, сметану, масло, творог несёт отдавать отцу.
Прадед Андрей Дмитриевич везёт масло, сметану, творог продавать в Китай. Землянку надо натопить. Лес далеко. Бабушка брала санки и шла в лес нарубить дров. Вскоре она слегла и долго лежала в больнице. Всё хозяйство легло на плечики мамы.
Через год бабушка вышла замуж за Николая Андреевича Осипова. Он был бабушки на десять лет моложе. Николай Андреевич забрал семью к себе из землянки. Да недолгим счастье было. В 1914 году началась Первая мировая война. И отчима, мама сказала, призвали в армию. Опять пришлось батрачить на богатых. Бабушка шила унты из шкур скота - обувь для своих детей и себя. Хватила опять лиха. Сено для скота накосить, дом обогреть, чем детей накормить. Опять кормильца нет. Всё на тебе.
Вернулся Николай Андреевич израненный. Только стал поправляться, а тут революция и гражданская война. Ушёл он в партизаны вместе с братом. Чудом остался жив. Родила бабушка ещё троих. Перед войной уехали в Подмосковье город Ногинск. Оба с дедом работали на Апрелевском граммофонном заводе пластинок. Началась вторая Отечественная война. Сыновья Яков и Александр ушли на войну. Да вскоре получила она похоронки: Александр погиб в 1942 году. Яков дошёл почти до Берлина. Да вот лежит в чужой земле. Похоронки пришли уже в Забайкалье. Бабушка с дедом вернулись в Забайкалье. Бабушка работала птичницей в совхозе.
Умерла бабушка не от болезней. Она утром выгоняла корову на пастбище, её забодал свирепый бык. Переломал все рёбра.
Бабушка, "ты красотою дивила,
была и ловка и стройна".
Да, "Долюшка русская, долюшка женская, вряд ли труднее сыскать"?
6. Тамара Брославская-Погорелова http://www.proza.ru/2018/11/25/1516
Специальный Приз №3 "ЗА поэтическое представление произведения
"Михаил"
Объявлен конкурс: - внук иль внучка,
Чтоб стали лучшими на сайте.
Я в этом деле самоучка.
Ну, что ж, вздохнула - полистайте…
И внучкой с дедом не жила;
За "лучшей" мне смешна охота;
(Не честь нужна и похвала),
Прочтите Вы мою работу.
Возможно, маленький рассказ,
Или поэма, в пятьсот слов.
Вам баллы все отдать сейчас,
Готова. А сюжет таков.
Когда росла, была мала,
В историях о прошлом, сходных,
Запомнила лишь, что смогла,
С времён тех дорогих, голодных.
Про деда папа вспоминал,
А мне он кто? - ПрадЕд, однако.
Когда со мной отец бывал,
О счастье говорил двояко:
Он нам внушал: - Не в окнах свет,
А за окошком его много!
Мне в двух словах отца портрет
Представить трудно Вам. Убого,
Выглядят, друзья, рисунки все,
Вот так, с полслова.
Регламент нарушать нельзя,
Мой папа нраву был не злого.
И с ним, вдобавок, доложу:
Его жил дед, а мой-то прАдед.
(Гляжу на счётчик, и сужу: -
Повествованье лихорадит...)
Рассказ про прАдеда: - Вопрос
Открылся, как бы невзначай,
Мой папа с дедом в детстве рос,
Отец погиб, мать, заключай,
Тогда и вышла за другого,
А дед мальца один растил.
Жизнь, сиротой, не знал толково,
Но внуку душу он вложил.
Жалел он внука, по - мужски!
Хлеба растили, на прокорм!
Такие были мужики,
Из тех, столыпинских реформ!
В Сибирь подался он от бед,
Был в прошлом крепостной. Хитёр!
Хозяином жил славным дед,
И многим, как бы, нос утёр.
Я это всё узнать смогла,
Поехала проведать тётю.
Ей девяносто Жизнь дала,
Жива и счас, когда прочтёте,
Вы строки добрые мои,
О людях из моей семьи.
А тётю я почти не знала,
И встречи с нею не искала.
Но выпал день, и выпал случай,
Я думаю, он в Жизни лучший.
Мне тётя фото отдала,
Так прадеда узнать смогла.
Когда отец ушёл на фронт,
Дед, уж, как мог, семью кормил,
Придёт, бывало, на порог,
Голодный сам, что нету сил…
"Дедуня, - внучек говорил,
(С войны, он раненым пришёл), -
Ты не ходи, и не проси,
Народ весь сам, и сир, и гол".
А дед устало отвечал: -
Я не прошу, сами дают...
Так и замёрз, когда привал,
Там, в Хабарах, или приют,
У Бога в марте приобрёл,
На сельсоветовском крыльце.
Он из семьи, по правде, шёл,
Опять заботясь об отце.
Война и холод, дети были,
Все семьи очень трудно жили!
А голодали, жуть сказать!
Спасибо Вам, отец и мать!
Спасибо, дед, ты воевал,
Погиб на Первой Мировой!
Спасибо, прадед! Из начал,
Ты самый лучший и живой!
Ты нам пример! Ты крепость Духа!
Ты верность дому и семье!
Ты - Михаил! Сие - не слухи:
Архангел - это о тебе!
7. Валентина Бутылина http://www.proza.ru/2015/09/01/187
"Завет бабы Веры!"
Я часто вспоминаю это напутствие своей бабушки. И передаю его своим детям. Хотя оно было уж миллион раз ими слышано. Но все-таки, что же в нем такого. Сказала простая деревенская женщина,оставшаяся в войну с пятью детьми и потерявшая мужа в сорок первом, вынянчавшая множество внуков.
И при этом никогда не уставала вновь и вновь повторять простую фразу, казавшуюся даже нелепой, никак к нам не относящейся.
Мы с мужем, молодые супруги,часто навещали бабушку,жившую в то время у своей дочери Зинаиды.Квартира у тети благоустроенная трехкомнатная, на втором этаже. Когда бабе Вере было уже более 80 лет, тетя Зина забрала ее к себе. А до этого бабушка жила долгое время у младшей дочери Марии.
Картина всегда была такая: она сидела на табуреточке, так как плохо перемещалась. В зале, где,как обычно, у всех в советские времена, диван, стенка. И телевизор, чтобы не скучала, так как старушка практически не выходила на улицу.
Полная, грузная, даже. В платочке, в длинной юбке до пят и широкой блузе, с бадажком в руках.Наклонившись вперед, опираясь на палочку обеими руками, она проводила свои дни в наблюдениях за родными и раздумьях. Иногда покачиваясь в такт своим умозаключениям.
И всегда первой ее фразой было, когда она видела нас с мужем: "Не пейте, дети, водку!". Первый раз я,ошарашенная, долго смотрела в лицо бабушке, пытаясь решить для себя оскорбление это или нет.Но постепенно поняла, что нет, глядя в такие родные, карие глаза, полные строгости,страдания и боли.
Это казалось бы давно надо забыть, что же держит в памяти? Как святой образ, лицо бабушки не стирается, хранится у меня в глубине души. А, может, это заговор, талисман, хранивший мою судьбу?
Нет-нет, да вспомню бабу Веру. Поистине благословлена была своей бабушкой на хорошие и добрые дела.
8. Варакушка5 http://www.proza.ru/2018/12/12/1658
Специальный Приз №5 "ЗА последнюю заявку в основной номинации конкурса"
"Воронец"
Всегда была уверена, что сладкозвучная певица Ольга Воронец фамилией владеет от легендарных берегов Дона. С намёком на лихих вороных скакунов!
Тем сильнее было удивление, когда сибирский дедушка попросил принести с "воронца" какую-то загогулину. Это оказалось задачей "поди туда..., принеси...(что?)".
"Воронец" оказался ТОЛСТЕННОЙ кедровой перекладиной поперёк дома.
???????!!!!!!!.
Всё остальное "танцевало" от воронца. Печка. Стены. Полки. Люльки. Сбруя. Закутки. И люди.
Жизнь крутилась вокруг воронца. На нём сушили. Хранили. Качали люльки.
Это был дом моего дедушки-старовера. Тайга Алтая. Беловодные реки. Рыбные озёра. Стремнины перекатов. Грибы, ягоды, орехи, мёд и море лечебных трав. Дедушка был знаменитым травником. И "мОржем".
Накрепко запомнила его совет: -"Выбрось сковороду!"
Хочешь быть здоров - не ешь жареного! Разве мы соблюдем такие советы? Соблазн сильнее нас.
Древний уклад жизни сохранился до наших дней. Только одежду теперь покупают. Перестали сеять лён. А моя мама носила домотканые льняные платья.
Дедуля по папе брал меня на покос. За сеном. Нагружал бричку. Меня подсаживал на ворох. Сам шёл рядом, держа вожжи в руках. Серко перебирал копытами не торопясь. Ворох колыхался.
Я трусила от мысли, что свалюсь.
Но так приятно было вдыхать аромат свежего, тёплого цветочнотравяного настоя на солнечных лучах и свежем ветре!.. Дорогу домой хотелось продлить.
Бричка въезжала в ворота. Конягу распрягали и он тот час пристраивался к свежему вороху.
А дедуля подсыпал ему овса и черпал "журавлём" водицы. Серко тихонько музыкально ржал и
складывал голову на плечо дедуле.
А бабуля управлялась в хлеве. Слышно было звонкое пение молочных струн о дно и стенки подойника, но, вскоре, пение превращалось в сытое и влажное шуршание с всхлипами.
И вот она! Кружка сладкого, тёплого, живого молока. Белые "усы" над губой - награда за
дневные труды.
Дедуля мечет деревянными вилами на сеновал, а я разгребаю ровненько. Работа спорится.
Последние охапки уносят в хлев и свинарник, а мне подают простыни и подушки... Сегодня
спим на сеновале!
Ночлег устроен. Быстро в баньку!
И вот, чистенький, уставший, довольный, предвкушая аромат сеновала, наконец, заваливаешься
на чистые простыни. Опускаешь масахан от комаров. Расправляешь. Всё! Ты в объятиях Морфея.
Под тёплые вздохи в коровнике. Под хруст сена. Трепыханье в курятнике. Проваливаешься в
сладкий сон.
Спасибо, дедуля, что взял меня с собой. Я чувствую себя взрослой.
А завтра поедем за ранними дыньками и арбузами. Лето в разгаре!
Чистое яркое утро встретило ароматом свежевыпеченного хлеба! Кружка парного молока. Краюха
тёплого, хрустящего, поджаристого каравая!.. Пара помидоров с грядки. Горсть малины.
Что ещё надо для полного счастья!?
Тайком отламываю кусок макухи в амбаре. Дедуля делает вид что не заметил. Спасибо, дедуля!
С тобой можно в разведку!
Серко уже запряжен. Грызёт, позванивая, удила. Нетерпеливо переминается. Машет хвостом.
Медленно расходятся тяжёлые створки ворот. Мне уже чудится дынный аромат и яркая мякоть арбуза.
Сядем на бережке Ульбы, выкатим из золы горячую картошку, развернём салфетку с малосольными бабулеными огурчиками и, пополдничав, примемся наполнять бричку полосатыми и оранжевыми ягодами.
Опять Серко повезёт потихоньку домой. К вечерней дойке. Дедуля будет шагать не спеша. Я -сидеть на облучке. В сумерках распахнёт объятия сеновал...
Где Вы, милые мои!? Родные! Дорогие сердцу люди!
В ответ тишина. И только память полна живыми, яркими картинами.
9. Татьяна Водолеева http://www.proza.ru/2018/11/22/1232
Специальный Приз №3 "ЗА поэтическое представление произведения"
"Бабуся"
Часто вспоминаю я свою бабусю,
Милую деревню, деревянный дом.
За оградой важно ходят наши гуси,
У опушки леса пляж перед прудом.
А в саду ранетки наклонили ветки,
В огороде дружно спеет помидор,
За калиткой сидя, щёлкают соседки,
И горланит детский деревенский хор.
У бабуси в доме и светло, и чисто.
Белы занавески, тканый половик.
И прядут так быстро бабушкины руки,
Здесь у нас в деревне всяк к труду привык!
А по воскресеньям, просыпаясь в неге,
Сразу ощущали мы чудесный дух.
Это спели в печке пироги и шаньги,
В сковороде томился жареный петух.
Славная бабуся, как ты нас любила!
Вряд ли кто полюбит так ещё сейчас!
За всякие проделки никогда не била!
Гладя по головке, обнимала нас.
Всё нам позволяла и всегда прощала,
Своим добрым нравом примиряла всех.
Добрая бабуся, как сейчас нам мало,
Как нам не хватает живых твоих потех!..
Не жалея розы срежу я в садочке,
И с букетом этим выйду на погост.
У могилки милой посижу в тенёчке,
Спи, моя бабуся, я твой частый гость!
10. Иветта Дубович Ветка Кофе http://www.proza.ru/2018/11/17/61
"Опилки"
Памяти дедули, Щёкотова Фёдора
Ивановича.
Лето.Жара. Дедуля ходит по
двору, что - то обдумывает.
Интересно, что ?
Заходит в сарай, выходит с
мешками. Спрашивает :" Пойдешь
со мной за опилками?" " Ещё бы!
Конечно, пойду! А куда?"
"А к Кузьме."
Кузьма - плотник. Я его
не видела, но имя мелькало в
разговорах бабули с дедулей.
Нет - нет, да и был необходим
по разным вопросам. Вон,
новенький, окладистый табурет,
его работа, "Кузьма сделал."
И пошли мы с дедулей к
плотнику Кузьме.Дворов пять, а
шестой - его.
Заходим.Опилок - гора!
Дедуля ещё раньше договорился с Кузьмой.Вон, и
лопата уже тут, лежит. Явно,
нас ждали.
Нагребает дедуля, я держу
мешок. Завязываем тоже вместе.
Тугой, красивый получился
мешок! Опилки так пахнут!
А второй мешок дедуля
наполнил вполовину, прилаживает
верёвочку, чтоб завязать.
Я спрашиваю:"А что не
полный?"
Дедуля смотрит на меня с
прищуром:" Это же тебе." "Мне?
Мне, значит, неполный?"
( Обидно же!)
"Нет, уж, давай и мне,как
себе!" И я распахиваю пошире
раструб мешка.
Дедуля опять прищурился.Но
послушался, нагрёб.
Вышли от Кузьмы, идём след
в след: дедуля, за ним я.
Сколько мы прошли дворов?
Да два только, всего два - и я
начала шататься: то влево, то
вправо. А ведь я сильная!
Ничего не пойму! Думаю,
опилки, что ли, смещаются...и
утягивают за собой точку
приложения силы тяжести.
Восьмой класс, проходили уж
по физике.
Я вспоминаю рисунок в
учебнике... Ах, там же ещё
была реакция опоры...Не она ли
виновата?
Когда подходили к нашему
двору, все точки вообще
распоясались : меня уже
заносило с большей амплитудой -
туда и сюда!..
И всё против моей воли.
Хорошо, дедуля не оглядывался.А ведь даже слово лёгкое :
" опилки " !
Пришли.Высыпали.Дедуля высыпал, поросёнку, в сарайчике,подстилочку.
Пошли второй раз к Кузьме.
И снова, всё повторилось,точки
приложения опять мудрили.
Но дедуля теперь пошёл за мной...
Он смекалистый, всё видел, всё понял...
Когда пришли, сказал:" Пока
хватит.Больше не пойдём."
Сколько лет прошло.Я молодею, вспоминая эти опилки,
эти мешки, и как дедуля шёл, не
колыхаясь.
Видимо, дедуля , про точки
приложения сил , знал другой
вариант, некнижный!
11. Алексей Жарёнов http://www.proza.ru/2018/11/25/1035
Специальный Приз №3 "ЗА поэтическое представление произведения"
"История военной фотографии"
Мой дед вернулся с той войны -
Жестокой, страшной и кровавой.
Он не рассказывал нам сны,
Победной не кичился славой.
Был молчалив, задумчив, строг.
И, выпив, только в День Победы
Он говорил: " Не дай Вам Бог
Увидеть этакие беды!"
Однажды мне он показал
Уже желтеющее фото.
"Ну, что? Ты дедушку узнал?
Ну, молодец! Ну, ладно! То-то!"
Потом немного помолчал,
Надел очки неторопливо:
" С Андрюхой в Пруссии мы здесь!
Да, это было справедливо!
Мы немцам дали прикурить
За слёзы русские святые!
И никому нас не сломить -
Запомни истины простые!
В поместье были мы тогда,
В "гостях" у ихнего барона.
Лупили фрицев в пух и прах!
Вся разлетелась оборона!
А вот Андрюха - за рулём -
Не дожил месяц до Победы.
Эх, упаси Вас всех Господь
Увидеть этакие беды!"
Перекрестился, помолчал.
А по щеке слеза сползала.
Она, немножко подождав,
На фото старое упала.
12. Светлана Иргалиева http://www.proza.ru/2018/02/08/829
"Разные ли?"
Мне кажется, что великими были наши дедушки и бабушки. Они жили правильно. При этом, никому не навязывали свой образ жизни.
Вспоминаю своих бабушек…
***
Бабушка Тоня - истинная христианка. Соблюдала все посты, совершала все молитвы. Чистая и уютная хата всегда пахла ладаном. Возле иконок висели небольшие бутылочки. Одна - со святой водой, это я знала. Красные уголки с иконами были белее всего белого! Вышитыми крестиком цветами и узорами любовалась я в детстве.
У баб Тони было несколько книг. Большие и красочные, со множеством рисунков и малым количеством текста. Эти книги всегда были доступны, да и прятать в бабушкином доме негде. Листая их страницы, я узнавала об истории рождения Иисуса. Бабушка никогда не училась, но знала все буквы и читала. Зато она с восьми лет пела в церковном хоре. До восемнадцати…пока церковь не разрушили.
Другой возможности, кроме телевизора, не стало у старенькой женщины, чтобы наблюдать празднование христианских торжеств, всю ночь петь вместе со всем православным народом. Бабушка садилась на диван, а, напротив, в зеркале, отражался экран телевизора.
Как только она попросила однажды поставить свечку в церкви, я сразу же сделала это, впервые попав в храм. С тех пор, как только есть возможность, делаю это.
Когда умер дедушка, мы узнали, что бабушка Тоня умеет и писать, получая от неё маленькие письма.
Баб Тоня мало говорила. Никогда не повышала голос. Всегда вспоминаю её ответ на вопрос, неужели совсем страшно заниматься домашними делами в те дни, когда в православные праздники нельзя работать: "Работать, Света, никогда не грех".
Всегда возилась, до темна, пока вся деревня не высыпала на лавочки. В чулане - огромные сладкие кухи, караваи необыкновенно вкусного хлеба из русской печи - нямочное было моё деревенское лето! Вся семья вечеряла под виноградными лозами, которые протянулись от входа в хату до самой калитки.
Она просила поминать её скромно, как положено: щи, пироги с капустой да сухофруктами, кутья, блины, кисель, компот. Когда мы приехали её хоронить, во дворе цвела вишня.
***
В отличии от бабушки Тони, моя аби была истинной мусульманкой. Она была из небедной семьи, поэтому имела образование в семь классов! Затем даже обучалась в медресе.
На стенах висели красивейшие полотна с восточной вышивкой: золотыми и цветными нитями.
Из огромного шкафа абика доставала большую тетрадь и открывала её. В неё были вписаны все родственники, которые появлялись в нашей большой семье. Родословная велась на арабском языке. Было удивительно наблюдать, как из-под пера появлялись витиеватые строчки.
Аби была всегда в движении. Она не менялась со временем!
Много детей, а, соответственно, и внуков собирались во дворе под старым карагачом. Он раскинул свою могучую крону над длинным дастарханом, на котором появлялись медовый чак-чак, лапша, крошечные беляши…
Напротив дома, прямо через дорогу, располагалась базарная площадь. Однажды, абика повела меня на базар. В предрассветной черноте раздавались приглушенные звуки. Прилавки ломились от самых разных товаров. С рассветом опустела площадь, остались сладости в руке. И в памяти.
Перед смертью аби просила поминать её скромно, как и положено по мусульманским обычаям: бешбармак, баурсаки, конфеты...
Перед глазами старенькая мазанка, на крыше которой растет трава.
***
Дети моих бабушек выросли атеистами. Плохо это, или хорошо? Не мне судить.
Мне - помнить.
13. Анатолий Комаристов http://www.proza.ru/2018/11/20/570
"Две бабушки"
Бабушка Мария
Родители отца жили в Белогорье. Так называлась окраина города у подножия Белой Горы.
В хатке "мазанке" c земляным полом была небольшая комната с низким потолком и крохотная кухня.
Мы с сестрой часто ходили к ним. Бабушка, её звали Мария (отчество не помню), любила нас. Она сама и её дочери - наши тёти - были глубоко верующими людьми.
Я хорошо помню большие красивые иконы, украшенные вышитыми белыми полотенцами и цветами. На самой большой иконе с блестящим окладом была изображена Божия Матерь. Перед иконой всегда горела лампадка.
Бабушка приобщала нас с сестрой к религии. Она учила нас, как надо правильно молиться, осенять себя крестным знамением, читать простую молитву.
Причем делала это она как-то просто, спокойно, не навязчиво, а мы с сестрой воспринимали эту науку, как игру.
Потом бабушка открывала старый сундук и доставала оттуда красивую коробочку, где была дощечка с двумя окулярами. Перед окулярами была подставка, на которую она устанавливала плотные картонные карточки, разделенные на две части с симметричными изображениями.
Когда мы смотрели в окуляры, изображение получалось стереоскопическим, объемным. Рисунки на всех карточках имели библейские сюжеты.
Смотрели мы в окуляры по очереди, а бабушка сидела рядом с нами и рассказывала, что изображено на карточке.
Мы очень многое не понимали, но нам было интересно рассматривать изображения на карточках. Мы внимательно слушали бабушку, иногда задавали ей вопросы.
Картотека у бабушки была большая, но долго смотреть картинки она не разрешала. Каждый раз, когда мы приходили к ней, она показывала нам всё новые и новые карточки.
Это были первые уроки в изучении Библии. Я всегда с благодарностью вспоминаю бабушку и её стремление приобщить нас с сестрой к христианской вере с детства.
В конце войны бабушка и дедушка ушли из жизни. Больше никто с нами бесед на религиозные темы не вел. Постепенно всё, чему нас учила бабушка Мария, стало забываться.
Бабушка Ирина
После печальных событий в нашей семье бабушка по линии матери Ирина Антоновна и тётя Катя забрали меня и сестру к себе и воспитывали нас до окончания школы и поступления в институты.
Бабушка Ирина - мы звали её "бабаня" - тоже верила в Бога. В комнате, где она спала, в углу висела икона Божией Матери, и лампадка из голубого стекла. Чистить и заправлять лампадку маслом бабушка доверяла только мне.
Икона была старая, в фигурной раме с серебряным окладом. В сундуке бабушка хранила толстую, в кожаном переплете Библию. Мне казалось, что Библии столько же лет, сколько и бабушке. Она читала её каждый день с помощью большой лупы.
В 1946 году собор Рождества Пресвятой Богородицы еще работал. Приближался большой праздник - Рождество Христово. Бабушка попросила отвезти её на службу. Собор от нашего дома находился далеко, и дойти пешком туда и обратно она уже не могла. Тётя Катя решила, что в храм её повезу я.
Тётя договорилась с каким-то мужиком, что он на санях отвезет нас в храм и привезёт домой после окончания службы.
Пока бабушка молилась, я стоял рядом с нею. Она устала, но радовалась, что в такой большой праздник ей удалось побывать на службе. Тётя рассказывала, что больше до самой смерти ещё раз посетить собор бабушке не довелось…
14. Алина Кострова http://proza.ru/2018/05/02/1115
"Воспоминания"
Идея написать воспоминания о дедушке зародилась давно.
По телевидению транслировали шествие Бессмертного полка. Колонна земляков двигалась по проспекту, в руках портреты родных людей, прошедших испытания Великой Отечественной войной. Хотелось присоединиться к многочисленному потоку, влиться маленьким ручейком. Мы радовались и огорчались одновременно, потому что в нашей семье нет фотографии дедушки Семёна - солдата, прошедшего горнило трёх войн: Гражданской, финской и Великой Отечественной.
Пропал без вести в 1941 году. Об этом мы прочли в "Книге памяти".
До сих пор надеемся на чудо и поисковое отряды России.
Жалко, что в своё время, не хватило ума подробнее расспросить о дедушке. Слишком легкомысленна была, не понимала важности информации.
Если честно, разговоров о тяготах войны помню мало, видно, на эти воспоминания в семье было негласное табу, чтобы не раниться памятью. У наших женщин сухие глаза. Все слёзы и боль давно выплаканы.
Взрослые переходили с русского языка на родной, может именно тогда, они вспоминали дедушку и его однополчан, бесследно исчезнувших. Скорбели об утрате, сожалели, что нет могилы, куда можно прийти и преклонить колени. Положить цветы, погоревать, помолиться.
Интерес детей к непонятному разговору быстро сходил на нет. Они убегали играть во двор.
Оставалось догадываться насколько страшной была война, опасна эвакуация по озеру на баржах под бомбёжками, мучительны голод и жизнь на чужбине, если в мирное время близкие люди до этого старались не дотрагиваться.
Иногда память - тяжёлое бремя.
Моей расторопной, мудрой бабушке удалось выжить в Архангельской области и сохранить трёх маленьких детей.
Четвёртая - старшая, беспокоилась о себе самостоятельно в далёкой Сибири, куда её отправили трудиться на благо победы. Далеко от дома, от матери, но на её счастье, на пути встретились неравнодушные люди, которые помогли не пропасть. Сибиряки славятся добротой, широтой своей души. В семье помнят об их отзывчивости и, будьте уверены, преклоняются перед ней.
Голод - страшное бедствие.
Воспоминания близких о нём были особенно тягостны. Часто приходилось есть лебеду, крапиву, кору деревьев, опилки. Не удивительно, что о таком хотелось позабыть.
Полностью заслуга бабушки, что дети уцелели. Жизнь сделала из неё настоящую мастерицу. Она умела многое: испечь хлеб, богатые пироги, калитки, рыбники и в то же время приготовить вкусный обед из ничего, прясть пряжу, вязать тёплые вещи, шить одежду, вышивать. Заготовить, наколоть дров, растопить печь, при необходимости её сложить. Наловить сетью или удочкой рыбы, запастись сущиком. Засушить грибов.
Горжусь своими дедушкой и бабушкой. Они для меня - самые замечательные.
Бабушка Марфа: простоволосая, красивая, рукодельница, бойкая певунья, смелая и очень-очень добрая.
Деда Семён: высокий, сероглазый с черными кудрявыми волосами. Хороший домохозяин. Мастер на все руки. Любил детей. Они обожали его в ответ.
Не считал, что жена обязана убояться мужа. Просто жалел свою Марфушу. Как можно было не любить его в ответ.
Если бы дедушка, хоть коротко был в моей жизни, это было бы лучшее.
15. Юрий Кутьин http://www.proza.ru/2015/01/14/1227
"Эхо войны"
Эхом ушедшей грозы отзываются последствия войны в судьбах людей.
По послевоенному детству помню бабушку Катерину по маме уже очень старенькой. Она жила вместе с бездетной тётушкой Манефой. Я частенько к ним заглядывал. Баба Катя всегда говорила, что я похож на Колюшку, единственного её сына, ушедшего на войну сразу после краткосрочных лейтенантских курсов и только одного письма с дороги на фронт пропавшего без вести.
Ну похож, думал я, так зачем каждый раз плакать-то. Потом стал понимать, дядя Николай - мамин брат, был гордостью и надеждой семьи. Перед самой войной единственный из всей деревни закончил в городе 10-летку и готовился "поступать на учителя". И теперь, видя похожего мальца, баба Катя плакала по своему сыну Колюшке, который по её словам утонул на переправе - "ведь не умел плавать-то".
- Ох, мама, опят придумываешь, - привычно одергивает Манефа, ставя на стол самовар. - Это тятя рассказывал про переправу еще в ту войну с германцем.
- Да,- переключается с причитаний на разговор баба Катя,- Федор-то пришёл с войны Кавалером.
Я представлял деда Федора эдаким кавалером-ухажёром с гармошкой и начищенных сапогах и только позже мне стало ясно, что это означало наличие у него Георгиевских крестов, сгоревших потом при пожаре. Да тогда эти царские ещё награды особо и не показывали.
- Вот, Манеф, видно, так и останешься вековухой, последний твой ровесник умер,-печалится бабушка.
- Да какой, мама, он жених - безногий после фронта, да и я хороша невеста - "на торфу" всё себе застудила.
В войну тётушка Манефа была мобилизована на торфоразработки. Почему и кто загонял её по пояс в холодную воду и, главное, почему она сама шла, мне, несмышлёнышу, казалось странным.
Но самовар на столе, а я хоть и мал, но уже сообразил, что на чай надо садиться рядом с бабой Катериной, потому что она к чаю даст целую горсть подушечек, не как тётушка Манефа - одну-две.
- Вот пирожка, Колюшка, скушай,- потчует бабушка.
Я в ожидании угощения, не протестую - Колюшка так Колюшка.
- Ба, а с чем пироги?
- С рыбой,- дразнит мой аппетит бабушка. Надкусываю раз, другой…
- А где рыба-то?
- Дак, видать, убежала,- смеётся бабушка.
Я тоже смеюсь, уминая бабушкино угощение. И не было тогда ничего вкуснее этих конфет подушечек и пустых без начинки пирогов, щедро приправленных бабушкиной любовью к мальцу так похожему на её Колюшку в детстве.
Меня удивляло, что причитания по пропавшему сыну бабушка совмещала с каким-либо занятием и могла в любой момент взять паузу для решения бытовых вопросов, переходя на обычный голос, а затем без перехода причитала снова. Все слёзы по пропавшему сыну она давно выплакала и теперь горевала с сухими глазами.
Тексты причитаний были всегда разные, бабушка импровизировала и рифмовала на ходу. Получалось до того складно, что я невольно заслушивался и проникался аж до мороза по спине и гусинной кожи на руках. Тётушка и мама, казалось, со своими заботами и не слушали, но тоже глаза украдкой вытирали.
Редко какая семья в ту войну не понесла утраты и до сих пор эта боль в народе не изжита. Бабушка Катя так и унесла эту боль с собой, оставив нам память о тех кого любим и помним.
СБОРНИК №4. Произведения Участников Конкурса-6 в основной номинации. По алфавиту "М-Ю" (12 "прои")
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Владимир Мальцевъ "О Бабушке"
2. Вера Мартиросян "Первая любовь"
3. Мать Моржиха "Любовь и табурет"
4. Дмитрий Маштаков "Письмо от прадеда"
5. Ольга Меньшикова 3 "Баба Женя"
6. Юрий Никулин Уральский "Дед"
7. Ирина Оплер "Иван да Настя"
8. Геля Островская "Моя чужая бабушка"
9. Петр Панасейко "Бабушка Евдокия"
10. Ольга Постникова "Обед на траве-мураве"
11. Наталья Спасина 3 "Волосы"
12. Гульдария Юсупова "Святая ложь о пользе массажа"
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1. Владимир Мальцевъ http://www.proza.ru/2018/11/25/815
"О Бабушке"
Телеграмму принесли ночью. Сентябрьской ночью 1976 года. Телеграмма-молния всегда означала что-то важное и срочное. Так и оказалось. Умерла бабушка. Мама медленно опустилась на табуретку, схватилась за сердце и тихонько заплакала. Я, тогда ещё маленький мальчик, стоял рядом и не знал, что делать. Впервые я видел, как плачет мама. Утром мы стали собираться в дорогу. Страшное слово "Похороны" то и дело мелькало в разговоре мамы и папы. До этого я ездил к бабушке каждое лето. И привычное для многих выражение - "На каникулы к бабушке в деревню" в нашей семье имело прямо противоположное значение, чем это принято для большинства школьников страны. Поскольку мы жили в провинциальном городке, а бабушка жила в Москве. Вернее в деревне в нескольких километрах от Москвы. На автобусе мы с бабушкой за пятнадцать минут добирались до метро, на котором доезжали, и до зоопарка, и до цирка. А там, кроме всего прочего, мороженое - пломбир в бумажном стаканчике, поверх которого алая розочка. Ах, какая же она вкусная! И деревянную палочку можно грызть долго, пока в ней держится вкус мороженого.
На похороны собралось много народа, родственников близких и дальних у нашей семьи хватает. Накануне договорились в церквушке, расположенной недалеко, об отпевании бабушки. А на следующее утро природа преподнесла всем нам пренеприятный сюрприз - за окном валил густой снег. Это в сентябре-то! Вмиг замело все дороги! А ведь предстояло нести бабушку на отпевание. Кто-то из родственников побежал в срочном порядке ловить грузовую машину, чтобы довезти до церквушки гроб. Но какое там, бесполезное дело. В СССР грузовые машины были все государственные, и поймать попутку для личных нужд оказалось невозможно. Нужно было заказывать заранее автобус, но если бы не снег, то он нам нужен не был - до церквушки чуть больше километра. Понесли гроб на руках. Не могли его накрыть крышкой - нести тяжело! И бабушку постоянно заносило снегом. Процессия останавливалась каждые пять минут, чтобы стряхивать его, но это было совершено бесполезно, снег валил не переставая. Так я и запомнил немного страшную чёрно-белую картину - свою бабушку всю занесенную снегом, который не таял на её лице.
Уже давно ставший взрослым, часто вспоминаю, что бабушка научила меня ездить на велосипеде. В лесу держала велик за багажник, а я крутил педали. В очередной раз, когда оглянулся, бабушка была далеко. А я ехал сам! А ещё бабушка читала мне на ночь книжки, которые приносила для меня из библиотеки. Одна книга с японскими сказками, необычными картинками и с какими-то закорючками безмерно привлекла моё внимание. Я карандашом старательно перерисовал закорючки на листок бумаги. Позже я узнал, что это японские буквы - иероглифы. Мои детские воспоминания стирались, как след от карандаша после ластика. Но однажды по телевизору Эльдар Рязанов рассказывал о съёмках фильма "Служебный роман" в сентябре 1976 года и припомнил, что тогда совершенно неожиданно для всех выпало огромное количество снега. Его съёмочная группа бросила всё и начала снимать изумительный сентябрьский снег. Эти кадры вошли в фильм - заснеженная Москва. Во время интервью Эльдара Рязанова я прослезился, поскольку передо мной встала картина похорон и вспомнилась бабушка в гробу практически полностью занесённая снегом. С тех пор для меня фильм "Служебный роман" - символ памяти о бабушке.
2. Вера Мартиросян http://www.proza.ru/2018/12/10/1462
Специальный Приз №6 "ЗА юбилейную 50-ю заявку на участие в основной номинации конкурса"
"Первая любовь. Посвящается дедушке и бабушке"
Был последний день весны. С утра моросил небольшой дождик. Работы много, а нужно ехать в город за несколько километров, чтобы прикупить керосина и соли. Набрав сена в повозку, Фёдор с сыном отправились в путь. Старший сын Сергей был видным парубком: стройный, высокого роста, с чёрными, как смоль, волосами. Лошадь шагала легко, дорога тянулась вдоль каменистых склонов. Ехали молча, оба курили трубки, набитые крепкой махоркой. С тех пор, как Фёдор похоронил жену, он сильно изменился. Раньше он был суров к своей семье: его слово было законом, мнение других его не интересовало. Часто по вечерам садился на отаманке (крыльцо), набивал трубку крепким табаком. Затягиваясь дымом, кашлял. Какие мысли блуждали в его голове, никто не знал.
Вдали показались дома. Это был поселок Краснянка. Подъезжая к первой улице, сын с отцом остановились, увидев около первого дома колодец со срубом, где было привязано ведро. Когда незнакомые люди подошли к воротам, залаяла собака. На пороге дома появилась девушка, смущаясь, спросила:
"Хотите водички попить? Она у нас очень вкусная. Если кому-то однажды посчастливится попить нашей водицы, второй раз мимо не пройдет". Взгляд Сергея остановился на девушке. Стройная, голубоглазая, толстая русая коса свисала до пояса. А девушка не отрывая глаз, смотрела на парня. Ирина, так звали девушку, была единственной дочерью у родителей. С тех пор, как Сергей увидел красавицу, совсем потерял покой. Ночью отец слышал, как сын вздыхает, переворачиваясь в постели.
Через месяц сосватали Ирину. Мать девушки была против такого скорого брака, материнское чутье впоследствии оправдалось. Вскоре сыграли свадьбу. Село гуляло три дня, почти все селяне были приглашены на торжество. Глаза невесты светились радостью, пылкая любовь заполняла её сердце. Когда гости закричали "Горько!", жених прижал свои жадные губы к её губам.
Молодые наконец-то оказались вдвоем. Слезы радости светились в глазах невесты. Обвив его шею руками, она подняла лицо для поцелуя, который должен был скрепить их будущее.
Невеста привезла приданое. Родители с щедростью отправили несколько повозок в дом жениха. В большом доме молодоженам выделили комнату. Разместилось всё: большая деревянная кровать из дорогого красного дерева с резьбой, угольник, дубовая лавка, покрытая лаком, сундук с постельным бельем и нарядами.
Наступили будни. Молодая жена старалась во всём угодить мужу и его семье. Родители дали ей прекрасное образование. Они были дворянского рода. Ирина мечтала работать учительницей в школе, но муж не позволил молодой жене работать.
С тех пор она забыла об этой мечте, так как ждала ребенка. Крепкая от роду здоровьем, Ирина родила дочь, как две капли воды похожую на неё - голубоглазую, беленькую. Ирина старалась всё успеть: за ребенком присмотреть, убрать в доме, сварить вкусную еду. А какие вкусные пекла пироги, хлеб, ведь мать её с детства научила. Кроме того, она умела прясть и вязать.
Выбегая во двор к колодцу, она любовалась большим двором, где росла зеленая трава - спорыш. Легко и беззаботно, ступая босыми ногами по тёплой земле, Ирина ощущала райское наслаждение. Набрав полные вёдра воды, цепляла их на коромысло, и, легко вскинув коромысло на плечо, покачиваясь, спешила к дому, навстречу счастью.
3. Мать Моржиха http://www.proza.ru/2018/12/09/1099
"Любовь и табурет"
В нашей семье до сих пор не принято выставлять напоказ какие-то чувства. Присутствовали всегда лишь незримая забота и ощущение постоянной защиты.
Возможно, именно поэтому я не припомню в паре бабушки и деда видимых проявлений любви и ласки по отношению друг к другу. И когда случилось так, что бабушка слегла совсем, дед нас удивил и озадачил, начав ухаживать за ней наравне с нами.
Приходя с работы, мы обнаруживали бабушку сидящей на кровати в окружении пяти взбитых и поставленных на ребро подушек. На голове ее белел свежий хлопковый платочек, плечи, "на всякий случай", согревала пуховая паутинка. Бабушка улыбалась. А дед, сидя перед ней на низеньком табурете, заботливо разминал ее ноги. "Может, ещё встанет...", - говорил он, не оборачиваясь на нас, и продолжал скрюченными пальцами массировать стопы своей жены.
Однажды, подойдя к их двери, я услышала, как дед говорил бабушке о своей к ней любви... После этого я ещё долго не могла туда войти...
4. Дмитрий Маштаков http://www.proza.ru/2018/02/22/1419
"Письмо от прадеда"
записка найдена среди старых фотографий
Мой дед:
Пётр Лазаревич Маштаков (5 июня 1872, с. Кадышевка, Хвалынский уезд, Саратовская губерния - февраль 1942, Ленинград) - русский и советский учёный-филолог, педагог, составитель грамматики русского языка и географических сочинений, коллежский советник. Из крестьян. В 1899 - 1905 годах преподаватель русского языка Смольного института. Был преподавателем гимназии Л.Д. Леонтьевской в Санкт-Петербурге на 1909 и преподавал на общеобразовательных курсах А.С. Черняева. Исследователь Слова о полку Игореве. Был знаком с В.Д. Бонч-Бруевичем. Проживал на Васильевском острове, 20-я линия, д. 9, кв. 14. Умер в период блокады Ленинграда, похоронен на Пискарёвском кладбище.
В 1925 году в статье "О местных названиях" академик А. И. Соболевский, высоко оценивая "Списки рек" П. Л. Маштакова по бассейнам Днепра, Днестра и Южного Буга за их "полноту", высказал пожелание "иметь список названий Дона, от его верховья до устья". Этой теме и была посвящена последняя книга П. Л. Маштакова из его гидронимического цикла - "Список рек Донского бассейна" (1934).
Мой прадед, Лазарь Михаилович, живший по-прежнему в Кадышёвке, отослал эту небольшую записку-письмо моему отцу, который учился в то время в гимназии Мая в С.Петербурге на Васильевском острове.
Подробности о жизни моего отца можно узнать тут - http://www.proza.ru/2017/05/29/1321
Дорогой Миша
Я об тебе соскучился, часто вспоминаю и поглядываю на твою карточку.
Мне живется одинокому невесело, все один да один
вот если бы, ты поблизости был почаще бы приходил
и мне было бы отраднее коротать жизнь и время не тянулось бы так уныло.
Целую тебя крепко и желаю успеха в учении.
Все таки подумываю приехать к Вам повидаться.
Я собачку новую завел Палкашку. Игрунья, все хватается за брюки
оставляет на них дырочки. (далее неразб.)
Люб. тебя Дедушка
5. Ольга Меньшикова 3 http://www.proza.ru/2018/12/06/352
"Баба Женя"
Про бабу Женю можно рассказывать бесконечно. Сегодня расскажу малую часть о ней. Она стала киборгом, как сейчас бы сказали, в 53 года.
Дело было зимой. Она шла за мной в детсад. Она всегда очень быстро ходила, а тут ещё торопилась. Зимой становится очень рано темно. И вот, не дойдя всего чуть-чуть до сада, она упала и очень неудачно сломала руку. Хорошо заведующей садом была её сестра, тетя Лида. Она и забрала меня к себе домой. Помню как стояла на подоконнике, протирая пальцем лёд на окне, и ждала, ждала, ждала. Бабуля сломала руку в нескольких местах, и руку собирали на несколько гвоздей. Так вот потом три гвоздя вышло, а два ушли пожизненно в кость. Ей стали раньше времени выпрямлять пальцы. Пришлось уйти на пенсию раньше, по инвалидности. К врачам она больше в своей жизни не ходила.
Но ко мне её отношение не изменилось. Она оставалась моим главным защитником и воспитателем. Так вот эти гвозди стали гулять по руке через двадцать лет. Они то выходили из кости, то заходили обратно. Она чем-то мазала руку, что-то шептала и перевязывала руку. Так и жила с ними. Правда, на гитаре уже не играла и меня не научила, но петь не прекращала. Так с песней по жизни и прожила 89 лет.
6. Юрий Никулин Уральский http://www.proza.ru/2018/12/11/1498
"Дед"
В пяти-шестилетнем возрасте, приезжая с родителями на свою малую Родину, я "разрывался" между местами, в которых хотел побывать. Одним из таких мест был дом моего деда Федора Захаровича Никулина.
В доме у деда был комплект деревянных шахмат, книга "За лесными шеломами" о временах Древней Руси, и картина с видом комнаты с русской печью и столом, вокруг которого сидели и стояли мужчины в мундирах со странными красивыми погонами - "эпалетами", как запомнилось мне это слово. И запомнилось, что на картине - Кутузов со своими генералами держит совет, как победить Наполеона.
Однажды дед, сославшись на плохое зрение, попросил почитать ему "За лесными шеломами". В шесть лет я читал довольно хорошо, и управился, насколько могу вспомнить, дня за два. Все те часы, что прошли за чтением книги, дед сидел рядом со мной, глядя на меня улыбающимися глазами. События прошлого захватили меня сразу и бесповоротно, в дальнейшем я читал все попадавшиеся в руки исторические книги, как художественного, так и документального содержания, и получение в сорокатрехлетнем возрасте диплома учителя истории с последующим преподаванием истории в общеобразовательной школе - итог любви к "делам давно минувших дней", привитой дедом.
7. Ирина Оплер http://proza.ru/2018/11/22/1183
"Иван да Настя"
Светлой памяти моих любимых бабушки и дедушки
В моих воспоминаниях бабушка и дедушка всегда были вместе, казалось, что по-другому и быть не могло.
Рассматривая пожелтевшие фотографии в старом альбоме, я слушала их рассказы, и семейные истории оживали.
Ваня и Настя родились в рязанской деревне, но в детстве мало общались. Родители Насти вскоре после ее рождения уехали на заработки в Москву. Ваня рос в деревне, а после возвращения из армии поехал искать работу в городе, где его приютили в Настиной семье.
Иван не смог устоять перед очарованием москвички: умница, комсомолка, активистка. Правда не спортсменка, Настя хромала после детской травмы, но это не смущало влюбленного парня. Зато будущая свекровь возмущалась: она прочила своему красавцу - сыну богатую невесту, а тут - беднота, и к тому же хромоножка. Иван и правда был первым парнем на деревне, играл на гармошке на деревенских праздниках, от невест отбоя не было, но Настя затмила всех деревенских красавиц.
В Москве, не дождавшись благословения родителей, отпраздновали веселую комсомольскую свадьбу и зажили вместе, скромно, но счастливо, Иван устроился на работу на завод, Насте после рождения дочери пришлось оставить службу в издательстве, но она продолжала активно заниматься общественной работой.
Мирное счастье прервала война, начались голод, бомбежки. В конце 41-гo, когда немцы подступали к Москве, завод эвакуировали в Куйбышев, но семье не разрешили присоединиться. Иван отправил беременную жену с десятилетней дочкой к своим родителям в деревню, а сам поехал работать на победу. Свою младшую дочь, мою маму, Иван увидел только через 2 года, в 44-м, когда немцы отступили, и завод вернули в Москву.
Вернувшись после эвакуации, дома застали разруху: временные жильцы все унесли, особенно было жалко библиотеку, но долго не горевали. На заводе Ивану дали новую большую комнату, и постепенно жизнь стала налаживаться.
Анастасия была рукодельницей, простенькую мебель украсила белоснежными ажурными вышивками, развесила занавески. Иван смастерил люстру с подвесками из плексигласа, не хуже хрустальной. Комната получилась как игрушка, и гости радостно приходили в хлебосольный дом.
Не получив в свое время достаточное образование, супруги приложили все возможные усилия, чтобы дочери смогли закончить престижный институт и хорошо устроиться в жизни.
Годы шли, бабушка и дедушка помогали своим рано оставшимся без мужей дочерям вырастить внучек, окружая нас заботой и любовью.
Мы с Наташей росли как сестры, благо жили по соседству, вместе проводили лето на даче. Помню, как в дождь дедушка надевал плащ-палатку, и мы бежали рядом с ним, смотря в отверстия для рук, как в окошки, а дома ждала бабушка с вкуснейшими варениками с вишней.
К выходу Ивана на пенсию судьба преподнесла щедрый подарок: отдельную двухкомнатную квартиру! Обычная хрущевка казалась роскошными апартаментами после коммуналки. Снова супруги принялись хлопотать: здесь покрасить, там починить, такие заботы были в радость.
В семье не было принято говорить о чувствах, Иван и Анастасия были вместе и в горе, и в радости, заботясь о друг друге, и о своих детях и внуках.
Наверное это и есть настоящая любовь…
Анастасия ушла из жизни раньше, Иван пережил жену на 5 лет, постоянно вспоминая и тоскуя о ней...
Верю, что теперь они навсегда вместе, соединились на небесах в вечной любви...
Вечный покой вам, Иван и Анастасия, бесконечная благодарность...
8. Геля Островская http://www.proza.ru/2018/11/25/1399
"Моя чужая бабушка"
Я уезжала из дома, получив благословение и написанную старомодным почерком на тетрадном листке первую в моей жизни каноническую православную молитву от чужой бабушки.
Эта семья, состоящая из трех поколений, жила в такой же трехкомнатной квартирке, но двумя этажами ниже - на первом. Окна выходили на юго-запад, но у них было гораздо темнее из-за громадных кряжистых карагачей. В отличие от нашей по-целинному неуютной и пустоватой квартиры, где много было только книг и кроватей (трое детей и частые, надолго остающиеся гости), соседи жили с "укладом" и с "обстановкой".
Дверь в квартиру после звонка лишь слегка приоткрывалась "на цепочку", низенькая старушка всматривалась в вас сквозь очки с толстыми выпуклыми линзами, плотно сидевшие на утином ноздреватом носу, и, если гость был кстати и хозяева принимали, открывала дверь.
Кроме того, что бабушка служила привратницей, она была также отличной няней для погодков, превосходной кухаркой, прекрасной поломойкой, чистильщицей столовых приборов и тихим "ангелом" этого дома.
Но семейные неурядицы, стойкая неприязнь зятя, мужа единственной бабушкиной дочки, уроженца здешних мест, из-за которого семья переселилась из старинного города Верный (Алма-Ата) в строящийся городок на северо-западе Казахстана, то и дело выгоняли бабушку к окну на лестнице, где она, уставившись невидящими глазами вдаль, курила, сжимая в руке папиросу.
В семье регулярно случались не то чтобы скандалы, а стычки. Зять, баянист, директор музыкальной школы, заметно уступал бабушке в происхождении (она была из благовоспитанных дворян, а он - из не лишенных амбиций поселковых куркулей) и, пользуясь своим нынешним главенствующим положением и безропотностью жены, заострял ситуацию мезальянса, устраивая спектакли, как правило, в воскресенье утром. Мне об этом потом с восторгом рассказывали погодки.
После непременных субботних гулянок с песнями, алкоголем и приволакиванием за красивыми женщинами, просыпавшийся ранним воскресным утром зять начинал преследовать старушку, бродя за ней в трусах из комнаты в комнату и повторяя хнычущим голосом: "Бабуля, сварите мне пшенной кашки... и подайте в алюминиевой миске с алюминиевой ложкой..." , при этом для убедительности он еще глумливо постукивал ложкой об заготовленную миску.
Бабушка, оглядываясь и подпрыгивая от негодования, спешила в "свою" детскую комнату, где пыталась скрыться за дверью.
Но зять, просовывая ногу и отжимая дверь, все продолжал свои издевательские завывания и только сардонически улыбался в ответ на выкрики: "Оставьте меня! Мужик! Хам!"
В итоге он выжил старушку, и та бежала в Москву, куда ее давно уже приглашала племянница, недавно родившая первенца.
***
Перед каждым экзаменом я молилась "бабушкиной" молитвой, и неожиданно поступила с большим запасом, набрав сверх планки еще два лишних балла и преодолев конкурс в 13 человек на место.
Когда родители узнали об этом, то изумились и сообщили о "чуде" соседям, и моя чужая бабушка очень спокойно заметила, что ни секунды не сомневалась, ибо кому же еще учиться в МГУ и ЛГУ, если не таким, как я...
Прошло много лет, но в списке близких, имена которых я называю в молитве за упокой, всегда есть моя чужая бабушка Александра. Надеюсь, что у Бога она, наконец, отдыхает и радуется...
9. Петр Панасейко http://www.proza.ru/2018/11/17/968
"Бабушка Евдокия"
Моя бабушка Евдокия Саввична, родилась в марте 1905 года в семье крестьян Саввы Григорьевича и Марины Кононовны Тарасенко. Появилась на свет после того, как отец вернулся с пятилетней службы в морском флоте, едва не став участником русско-японской войны.
Революцию 1917 года помнила хорошо, хотя ей тогда исполнилось только двенадцать с половиной лет. Рассказывала, что революционные события из Петрограда до украинского села Туркеновки (ныне Малиновка) докатились с большим опозданием. Село находится в девятнадцати километрах от легендарного Гуляйполя, которое "прославил" Махно.
Когда мы в клубе смотрели фильмы "Хмурое утро", "Александр Пархоменко", то она, увидев на экране Нестора Ивановича, только улыбалась. С её слов, образ "Батьки", вообще получился карикатурным. И добавляла, что если бы Махно был на самом деле таким глупым, каким его показывают в кино, то пол-Украины не держал бы в своих руках.
Установление Советской власти в селе бабушке запомнилось хорошо: однажды рано утром в их дверь постучали. На пороге стояла группа вооружённых людей. Они ходили по домам и изымали то, что имело свою цену. Один из пришедших пытался штыком проверить не спрятаны ли драгоценности за одной из икон, висящих на стене. Это ему удалось бы, если бы не стоящий рядом пожилой красногвардеец из другого села.
В колхоз бабушка вступила в начале 1930-х годов, всё время работала в поле. До пенсии доработать не смогла из-за инвалидности со зрением. В семейной жизни ей не повезло. Из всех детей выжила одна моя мама Елена.
Временную немецкую оккупацию села бабушка забыть не могла. Однако рассказывать не хотела. Оно и понятно: пережить весь тот ужас врагу не пожелаешь. Муж с войны вернулся, но вскоре ушёл из семьи.
Бабушка окончила всего четыре класса. Но когда я учился в начальных классах , она по памяти проверяла у меня задания по школьным предметам. До сих пор слышу её голос: "Петя, посмотри ответ, сходится?". Ответы всегда сходились.
Она всегда верила в Бога. С его помощью спасла меня на втором году жизни. Обнаружилась грыжа. В селе не стали делать операцию. Повезли в район. По пути температура стала зашкаливать за сорок градусов. Делать операцию с такой температурой врачи не решались. А счёт моей жизни шёл уже по минутам. Тогда бабушка всю ответственность взяла на себя, написав соответствующую бумагу. Хирург Костенко, не давая никакой гарантии, рискнул. Однако, если бы не "бумага" не рискнул бы. Разве могу я когда-нибудь забыть тот отчаянный и спасительный для меня поступок моей бабушки ?!
21 августа 1971 года родители поменяли место жительства, уехав на берега Волги, где построили Волжский автомобильный завод. Мы навсегда покинули родное село. И вот тут-то случилось невероятное, трудно объяснимое. 31 октября 1967 года умирает бабушка, и в тот же день в российском городе Тольятти закладывают фундамент первого дома нового Автозаводского района, где нам предстояло жить. Чистое совпадение? Вряд ли. Во-первых, 31 октября - последний день месяца. Во-вторых, 31 октября - вторник. Могли фундамент заложить на следующий день, в среду, первого ноября, но заложили именно 31 октября. Тем самым бабушка "благословила" наш переезд перед своим уходом.
17.11.2018 г.
10. Ольга Постникова http://www.proza.ru/2013/02/04/1590
"Обед на траве-мураве"
С папой и Лидой мы идём пешком в Елшанку, деревню, где родился папа. Бабушка гостит там, у другой папиной сестры - тёти Зины.
Идём, сбирать крыжовник, как сказала тётя, отправляя с нами Лиду. После землянки тёти Макриды, дом в Елшанке показался дворцом. В зале - передний угол был завешен иконами. Лики святых угодников пронзали взглядами насквозь. Горела лампадка. На полочках этажерки лежали стопки тёмных толстых книг - со старых времен, родовые, так сказала бабушка. Я стояла рядом с этажеркой и дышала стариной - у времени есть запах.
На стенах - рамки с фотографиями. Столько фотографий и на всех моя родня - не подозревала, что у нас столько родственников. Бабушка рассказывала - знакомила. В тот день в первый раз увидела фотографию своего деда. Сначала подумала, что это папа, только странно одетый. Костюма такого у папы не было, шляпу он носил, но не такую высокую. И галстука, как на фотографии у папы не было. А ещё - усы и трость. С уголка фотографии - надпись незнакомыми буквами. Бабушка, поймав мой взгляд, сказала:
-Это Нестер Данилович, ваш с Лидой дедушка, а фотокарточку прислал с самой Америки. Он туда на заработки поехал. Семья у нас большая была, жили все вместе - свёкор, свекровь, брат старший с женой и робятишками. У нас с Нестером трое робятишек было, да трое померло во младенчестве. Жили, не сказать, чтоб бедно - пашня была, покосы, бахча. Скотины много: лошадь, быки, коровы, овцы, птица всякая. Шику не было, но не голодали. Нестер отделиться задумал, своим домком жить, а хозяйство как разделишь - только зорить его, да и домок, его построить надо. Где денег взять? Прослышал он от мужиков про Америку, стал у тяти благословение просить, чтоб отпустил на заработки. Тятя и слушать не хотел. Эка даль - за морем-океяном. Маманя голосила, не хотела отпускать. Переупрямил их Нестер, дали ему благословение. А меня и не спрашивал никто, я у всех в послушании была. Уехал. Через год, без малого, пришло письмо от него. Радости-то было - живой. Отписал: и про чужбину, и про мытарства свои спервоначалу, пока не добрался до Халафорнии и не пристроился к работе. Шибко ему там понравилось. Сказывал, как подсбирает деньжат, приедет за мной с робятами. Не судьба нам мериканцами стать. Приехал Нестер за нами. Пока суть, да дело война началась. Пойдём, Юлюшка, обед сбирать. Скоро Митя с Зинаидой и Лидонькой из сада придут, а мы с тобой загутарились.
В летней кухне, как и в доме, была русская печка. В ней томилась еда, приготовленная на весь день. Бабушка выдвигала из печки ухватами чугунки со щами, кашей. Потом расстелила во дворе большую клеёнку, мне дала деревянные ложки, чтобы я разложила их по едокам. Прижав к груди круглую буханку хлеба, бабушка нарезала его большими кусками и положила на клеёнку. Как будем сидеть за таким столом, я не представляла.
-Вот на травке и усядемся, вишь, какая она шелковая, мяконькая. На вольном воздухе и тюря сладкой покажется, а у нас, слава те, Господи, всего вдосталь наготовлено".
И сиделось всем удобно, и обед на вольном воздухе мне понравился: "Надо будет маму упросить, чтобы она тоже во дворе обедать сбирала".
11. Наталья Спасина 3 http://www.proza.ru/2018/12/08/2013
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "ПОЭТИЧЕСКОЙ ФОРМЕ"
"Волосы"
Марии тридцать лет, ещё девчонка.
По Божьему велению - вдова.
Каскад волос до пят, глазищи, чёлка.
Душа, как ветка мёрзлая - мертва.
Муж уходил на фронт весёлым, бодрым,
Вернулся весь больной… туберкулёз.
Сгорел, как свечка, не прошло и года.
Не плакала она… не стало слёз.
Лишь дети и держали - дочь малая.
Два пацана. Ораву чем кормить?
Гремят ключи, пусты лари в сарае.
Неурожай в колхозе, как тут быть?
Ещё до свадьбы ей отец из драпа
Пальто купил, подбитое лисой.
А что лиса - не ужин, и не завтрак.
Валерка вырос… Лёвушка босой.
На рынок бы, продать пальто, да справить
Обувку детям… прикупить муки.
До Городца по Волге переправа.
Две вдовушки Маруси сундуки
Распотрошив, всё выгребли до донца,
И к пристани с рассветом на возке.
Когда над кручей поднималось солнце,
Подруги разместились на торжке.
На молодух взирали бабы косо.
Товар трепали, только мимо шли.
И лишь одна сронила:- Вот бы косу,
Такую, как у этой до земли,
Купила я, наверно, не торгуясь.
И у второй, пожалуй, по рукам?!!-
Две Маши, не моргнув, переглянулись.
Взмах ножниц… пали два ручья к ногам.
Весь год потом косынок не снимали,
Пока по плечи волос не подрос.
Не шибко, три червонца сторговали
За пару пышных золотистых кос.
Послевоенный быт был небогатым,
Маруся, Маша (бабушка моя)
Не накопила ни рублей, ни злата.
Но чётко, очень чётко помню я,
Её уютной, ласковой и сильной,
С уложенной в пучок волос копной.
Она была до старости красива,
Так и оставшись мужнею вдовой.
И у неё всегда все было лучшим-
И хлеб простой, и на меду пирог…
А главное, она в наследство внучкам
Передала волос пшеничный шёлк.
12. Гульдария Юсупова http://www.proza.ru/2018/09/12/1009
"Святая ложь о пользе массажа"
-Бабушка, когда вырастем, мы станем врачами и будем лечить тебя!
- И тогда ты помолодеешь и никогда не умрешь!
-Конечно, мои девочки, но для этого вы должны старательно учиться, помните об этом!
-Мы будем стараться бабушка, только ты не болей!...
...За разговорами о своем будущем и бабушкином здоровье мы с сестренкой старательно массировали ее поясницу и спину. Бабушка была очень молодой, когда ее свалил тяжкий недуг. Она провалялась в постели целых пять лет, пока за ее лечение не взялась известная на всю округу целительница. Она массировала ей все тело, грела в бане тяжелые камни и ставили их на бабушкины руки, ноги, живот. Каким-то чудом, а может к счастью двух маленьких дочек, бабушка ожила и начала ходить. Но поясница ее к этому времени успела деформироваться и бабушка ходила всегда полусогнувшись. Но все равно она была самой лучшей и красивой бабушкой на свете. Она носила яркие наряды и красивые платки, а поверх зеленой шерстяной кофточки надевала янтарные бусы. Она пекла нам вкусные ватрушки, вязала носки и варежки, а на дни рождения дарила большие красивые куклы, модные жестяные сумочки с яркими рисунками. Бабушка была для нас примером во всем и мы готовы были на все, чтобы она всегда была здоровой и веселой.
-Бабушка, ведь правда наш массаж поможет тебе и ты снова станешь стройной и красивой?
-Конечно, - уверяла бабушка. - Ложитесь спать, завтра я напеку вам вкусных пирожков со смородиной...
...Утром, как только мы просыпались, бабушка подходила к нашей кровати и говорила:
-Посмотрите, внученьки, как вы мне вчера помогли! Но показываю только один раз - моя спина выпрямилась!
Как же мы радовались, увидев нашу, сразу постройневшую бабушку! Мы искренне верили, что наш массаж пошел ей на пользу и как только наступал вечер, бабушка доставала свои мази и внучки принимались за дело.
... Только по прошествии многих лет я поняла, что бабушка то нам тогда лгала! И каких усилий ей стоило выпрямить больную поясницу и простоять так несколько минут, пока детишки не убедятся в том, что массаж и на самом деле пошел ей на пользу. Вот так наш ангелочек ставила нам крылья, учила доброте и состраданию. Правда, иногда через ложь. Через святую ложь, как я теперь понимаю...
СБОРНИК №5. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации" (по алфавиту "А-И") (23 "прои")
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Александр Алексеенко 2 "Последняя улыбка"
2. Максим Алешинский "Вспоминая лето 2017 г."
3. Александр Андриевский "Отец"
4. Анни Аниклев "Русская бабушка"
5. Ян Архипов "Агнея"
6. Бабушка 2 "Бабушка Анна"
7. Геннадий Багдасаров "Похищение невесты"
8. Тамара Белова "Сказание о маме"
9. Михаил Бортников "Памяти старшего брата"
10. Валентина Бутылина "Моя дорогая мамочка"
11. Варакушка 5 "Треугольники"
12. Валентина Васильева 4 "Родословная"
13. Владимир Виноградов 3 "Юбилей мамы"
14. Елена Гвозденко "Бабушка"
15. Ольга Горбач "Козленок"
16. Карин Гур "Я видела Бога"
17. Нина Джос "История старинной брошки"
18. Иветта Дубович Ветка Кофе "Окрошка"
19. Дубровская Надежда "Волшебная встреча"
20. Валерий Захаров 39 "Испытание"
21. Йозеф Зюс "А я ее слышу"
22. Светлана Иргалиева "Я приехала!"
23. Роза Исеева "Далёкий туман детства"
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1. Александр Алексеенко 2 http://www.proza.ru/2018/10/18/694
Специальный Приз №7 "За 100-ю заявку в сумме основной и внеконкурсной номинации"
"Последняя улыбка"
Отец уже почти не вставал. Утром, выполнив все необходимые процедуры, а потом медленно и без особого аппетита позавтракав, он снова отправлялся в спальню и с моей помощью устраивался на кровати. Когда процесс укладывания заканчивался, и удобство размещения принималось отцом, то он со вздохом сообщал:
- Ну, полежу немного. Ты зайди через полчасика, уберешь из-под ног подложенные одеяла, - и отпускал меня от себя.
Заглянув через непродолжительное время к нему в комнату, я обнаруживал отца, как правило, спящим. Может, и не всегда он спал, но глаза у него были покойно закрыты, а о чем он тогда в эти минуты отрешения думал - я уже никогда не узнаю…
Но однажды заглянув к нему после привычных манипуляций, я обнаружил папу не спящим, а глядящим в окно и улыбающимся. Улыбка в последние дни редко посещала его лицо, а тут смотри - так светло улыбается!..
Я распахнул дверь и такой же с улыбкой зашел к отцу в комнату.
- Как дела? Смотрю, вы улыбаетесь. Что-то вспомнилось?
Отец с тем же веселым выражением лица проговорил:
- А ты присаживайся, я расскажу. Вспомнилось из детских лет. Это когда наши, в сорок третьем, вернулись и освободили село из-под немцев. Хотя мы немцев у себя почти и не видели, а просто на них работали. Раньше был колхоз, и мы все там трудились, потом пришли немцы, но колхоз не разогнали. Назвали его как-то по-другому, поставили начальника из сельских, а сами приезжали только иногда, чтобы поощрить или поругать. Даже иногда премии в виде пиджака или чего-то в натуральном виде давали. За "усердие". Но я не это вспомнил.
Осень стояла теплая, работы было много. Но чувствовалось, что скоро немцы уйдут. Немец-надсмотрщик, который приезжал к нам на бричке, в селе давно уже не показывался. Погромыхивало вокруг. Значит, пушки бьют где-то, и не так, чтобы очень далеко.
Работали мы на колхозном огороде. Бригада в основном была из женщин, да несколько пацанов моих лет. Время подходило к обеду. Понятно, что никто домой идти не собирался, а с собой каждый что-то имел для перекуса. Ну, там, кусок сала с хлебом, или молоко. А кто просто воду в бутылке да горбушку. В общем, мы работу оставили, готовились к обеду, как вдруг увидели, что по дороге идут трое военных. И сразу в глаза бросилось - не немцы!.. Идут вразвалочку, как все славяне, и также выглядят: одеты неважно, оборваны даже немного, чумазые, в руках автоматы. Понятно - это разведчики, из наших!
Но народ сельский из скромности чувств никаких не проявляет, а молча смотрит на подошедших. Солдаты подошли поближе, глянули на собравшихся и поздоровались. Народ ответил, но не дружно, даже как-то настороженно. Застеснялись что ли?.. А ведь у многих в это время кто-то из родных был в Красной Армии, хотя это при немцах афишировать было не принято. Но все равно - смущаются селяне.
Один из бойцов бросил взгляд на разложенную нехитрую снедь, и все поняли: кто бы они ни были, а людей первым делом надо накормить!
Пригласили, уселись и понемногу разговорились. Тут самая бойкая из женщин задала тот самый вопрос, который у всех крутился в голове, но никто не решался первым его озвучить.
- А ваши далеко?
Народ замер. Ну, сказанула, "ваши"…
А один из разведчиков, судя по всему самый главный у них, не спеша, проглотив очередной кусок хлеба с луком и салом, эдак хитренько взглянул на самую смелую:
- А ваши далеко убежали?
И народ с облегчением грохнул смехом. Селяночка, красная как буряк, смеялась тоже: как же всем стало хорошо и просто!..
Отец закончил рассказ и, все также улыбаясь, повернулся на другой бок. Я порадовался за него, что он чем-то развлекся, и потихоньку вышел.
Хороший сегодня день получился у нас!.. Жаль, что не пришлось мне что-то еще от отца услышать. Понимаю свою вину, но ничего не поправишь.
Через месяц отца не стало.
2. Максим Алешинский http://www.proza.ru/2017/08/22/1273
"Вспоминая лето 2017 г."
Когда мы приехали в Вену, стояла жуткая жара. За нами приехала отдельная машина. Мне пришлось сесть спереди. Всю дорогу меня жарило солнце так, что я приехал уже весь потный.
Мы устроились в уютном номере отеля. Сначала дед был суетлив, и его охватывали антиномии. Оказалось, что в номере плохо ловит интернет - очень медленно. Сидел сначала в ванной (там ловило лучше всего). Апропо, позже я перестал там сидеть и стал спускаться на первый этаж, где ловило хорошо.
Каждый наш ужин выглядел как Лукуллов пир. Даша сначала мало ела, но позже решила устроить себе карт-бланш в плане еды. И при виде сладкого, она испытывала чувство экзальтации.
Дед дал нам список слов, которые мы должны были использовать каждый день при составлении рассказа. Сначала я писал рассказы в лапидарном стиле, но позже увеличил размер страниц. Даша же писала кучу грустных рассказов. И дед, и тетя Лариса испытывали чувство эмпатии.
Мы не смогли сходить на перфоманс в театр, так как дед перепутал дату . Он сказал что он "не капитан а старый баран".
Еще он говорил, что каждый день рефлексирует и то, что я небрежно отношусь к своим обязанностям, например, манкирую в части чтения книги.
Надолго останется в памяти то, как мы с дедом играли в водное поло. Моя команда (в моём лице) называлась "Длинные руки", а его команда (в его лице) - "Опытные старики". Когда я пропускал гол, я испытывал ажитацию и фрустрацию. Но мне казалось, что, когда гол забивал я, дед был в полной эйфории.
Вот так быстро, весело и задорно пролетел наш отдых в Хевизе. Надеюсь не в последний раз.
3. Александр Андриевский http://proza.ru/2015/08/24/1494
"Отец"
***
Время продолжает неумолимый свой ход . Давно ли на планете Земля, в прошлом веке, в мае тысяча девятьсот семьдесят пятого года, в Советском Союзе, и в других странах Мира, отмечали тридцатилетие Великой Победы над фашистской Германией, Японией и их союзниками.
Через месяц, после юбилейных праздников, посвящённых этому событию, ушёл из жизни мой отец- участник Великой Отечественной войны.
Родился он в 1908 -ом году. Этот год был незабываемым для народов Мира уже за одно то, что в сибирской тайге упал метеорит, названный "Тунгусским".
Не знаю, связано ли каким-либо образом это событие с судьбой моего отца? Ему пришлось воевать до окончания Второй Мировой войны. В июне 1941 -ого года ему было тридцать три года, когда фашистская Германия напала на Советский Союз.
Из разговоров матери с людьми, приходившими к нам в гости, я знал хорошо о том, что ему пришлось отдать армии десять лет жизни. Таким образом, жизнь великой страны, сказалась в его судьбе.
Осознанно человек начинает понимать себя и окружающий его мир, с двухлетнего возраста. В этом утверждении учёных и психологов - есть истина. Мои самые яркие и осознанные воспоминания, что сохранила память,- подтверждают эти высказывания.
Она сохранила в себе воспоминания, связанные с жизнью нашей семьи в двух небольших посёлках. Мать называла их лесоучастками, называла так за то, что рядом с ними находились лесные деляны.
Нет давно тех посёлков, о которых я сказал. Однажды, с младшим братом, на его Жигулях, проезжали мимо одного из них. В нём, по словам матери, я родился. Моё сердце обливалось кровью, когда смотрел на обгоревшие столбики, что остались от заборов. На них сидели несколько жирных ворон. При нашем приближении к ним, они нехотя взлетели, и, недовольные тем, что их покой был нарушен, начали громко каркать.
- Вот здесь мы когда-то жили,- сказал брат, глядя на пепелище, и рукой указал мне на распадок, что находился между невысокими сопками, поросшими лесом.
Увиденная картина места, в котором когда-то жил в детстве, болью отозвалась в моей душе. - Поехали отсюда! -сказал я ему, и, не оглядываясь, пошёл к автомобилю.
***
Во второй половине пятидесятых годов, наша семья переехала из посёлка Аршан в посёлок Глинка. В этом небольшом сибирском посёлке, мы прожили без малого двадцать лет.
Долго, мои родители не могли забыть о том, как жили в Бударе и в Аршане. Часто, мать вспоминала Аршан. Аршан - слово бурятского происхождения. В переводе на русский язык означает- целебная вода. В Читинской области, в Бурятии, и в Иркутской области, много источников целебной воды. В Бурятии, например, есть курорт, названный из-за целебной воды "Аршан".
В лесном посёлке Аршан, из которого выехала в посёлок Глинка наша семья, почти у всех его жителей, были свои, небольшие бани. Рассказывая, о нём и небольшой горной речке, с одноимённым названием, мать говорила, что волосы на голове, после посещения бани, всегда рассыпались, а чай и пища, приготовленные на аршанской воде, всегда были вкусными.
Чаще, она говорила о втором посёлке. Этот посёлок назывался Будара. В нём жили несколько семей рабочих лестранхоза. В этом посёлке жила её младшая сестра с мужем и тремя малолетними дочерьми.
Так получилось, что в Бударе, родители на время оставили корову. Она паслась на пастбище, вместе с коровой и телятами наших родственников. Естественно, что сестра матери, жившая в той деревне, загоняла её в стайку, в которой они держали своих коров и телят.
Память моя подсказывает мне, что летом следующего года, отец поехал в эту деревню, чтобы перегнать из неё корову с телёнком в Глинку.
Прикипела своей коровьей душой Зорька к старому месту жительства. На следующий день её проводили в деревенское стадо. Увы! Жестоким было разочарование моих родителей, когда они узнали от деревенского пастуха о том, что она смогла усыпить его бдительность, и незаметно убежать в Будару.
Зорьку перегнали в Глинку. И снова она убежала. Её новый побег огорчил родителей. На семейном совете, Зорьку решили продать, а взамен неё купить тёлку-трёхлетку.
Они купили породистую тёлку. Так её прежние хозяева говорили о ней моим родителям. А ещё они говорили, что их породистая тёлка будет заливать молоком нашу семью. Но этого не произошло. Люди, разбиравшиеся в породах коров, объяснили им, что тёлка-трёхлетка, купленная ими, была мясной, а не молочной породы.
Мать, после её дойки, приходила расстроенной, и говорила о том, что лучше купить хорошую козу, чем держать такую корову.
Скоро, родители и в самом деле купили козу. Как бы это странным не казалось, но она давала столько же молока, что и корова. Её мы назвали Лялька. Коза наша была большой умницей и проказницей, как представители её племени.
Если, мы её не загоняли в стайку, то она умудрялась залезть даже на крышу дома. Родители часто думали и гадали, глядя, на неё, как она залазит туда.
Через года два, после того, как они её купили , отец, в один из весенних дней, привёл во двор дома, на верёвке, молодую тёлку, которая должна была отелиться. Он сказал матери о том, что скоро она отелится, и будет давать много молока. Его слова оправдались. Зорька, так назвали мы новую корову, оправдала ожидания наших родителей. Мать, за удой надаивала с неё эмалированное десятилитровое ведро молока. "У коровы молоко на языке"- говорила она. Наверно, из-за этого, я и два моих младших брата, с любовью ухаживали за нашей кормилицей Зорькой.
Очень долго, символом доброты для нас, ребятишек, была корова Зорька, которая не жалела своего молока. Любил я частенько выйти во двор с куском хлеба, подойти к стайке, чтобы покормить её. Я смотрел в её большие глаза, гладил ей шею и бока, а она шумно дышала. Мне, в такие мгновения жизни, было жаль всех животных за то, что их убивают на мясо. Может быть, из-за того, что ухаживал за ними, я никогда не бил их прутиками или палками. Мне было достаточно сказать им несколько слов, чтобы они были послушными.
***
Наша семья, состоявшая из семи человек, в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году, переехала в небольшой лесной посёлок Глинка из Аршана. Я уже говорил об этом небольшом посёлке. В Аршане наша семья прожила два года.
Руководство лестранхоза выделило в Глинке нашим родителям квартиру, в одном из домов, что находился возле залива реки Хилок. Три длинных белых дома, стоящие на его берегу, жители называли белыми бараками. До переезда рабочих в эти дома, в них жили семьи офицеров воинской части, которая находилась в посёлке.
Белыми бараками их называли за то, что они были побелены известью. В каждом из них было три подъезда. Жители называли их по-деревенски просто коридорами. В них находились три квартиры. По скромным подсчётам получалось: в бараке жило девять семей.
Кухня и комната, в этих квартирах занимали, площадь двенадцать квадратных метров. Большая русская печь в квартире хорошо отапливала её во все времена года.
Посредине кухни, на полу, под небольшими дверками с колечком, находилось неглубокое подполье
для хранения картофеля и разных солений. Мясные продукты хранили в сарае, находившимся, рядом с домом. В нём был небольшой ледник.
Нужно сказать, что о случаях воровства продуктов или вещей в те годы, я не слышал. Люди старались жить тогда по совести. В нашей деревне об этом не говорили.
Возле бараков находились огороды жителей. Они были небольшими: соток шесть - на семью. Впрочем, жильцы сажали в них только мелочь: лук, огурцы, помидоры, салаты, цветы. Картошку сажали на полях, которые выделял для её посадки колхоз, находившийся в посёлке.
Садить весной картошку на полях, и копать её осенью,- ребятишкам очень нравилось.
Лестранхоз выделял рабочим машины для перевозки людей и картошки: на поля и домой. Как же было здорово им сидеть в кузове машины, на лавочках, и сверху смотреть на знакомый мир, который вдруг менялся на глазах, неожиданным образом.
В конце пятидесятых годов двадцатого века, в лестранхозе были американские автомобили
Студебеккеры. Эти машины поставляла в Советский Союз по ленд-лизу Америка. После окончания Великой Отечественной войны, они долго работали на предприятиях страны.
Студебеккеры были надёжными автомобилями. У них было три моста. Два из них, были ведущими. Вот из-за этого, они обладали высокой проходимостью. Шофера ценили их.
В детстве, этот автомобиль казался мне большим из-за его боковых деревянных бортов. В кузов залазили после того, как открывали его задний борт. Он был ниже по высоте, чем боковые борта.
На боковые борта надевали деревянные лавочки. Сидя на лавочке, можно было любоваться видами природы.
Красивы сопки весной! Они полыхали алым цветом, от цветущего на них багульника. Воздух был напоен его запахом, и запахом, цветущей черёмухи. Небо над полем и сопками - было голубым. В нём, как в голубой реке, словно льдины, плыли белые облака. В это время, голоса кукушек раздавались со всех сторон: с невысоких сопок, с берегов Хилка.
Красиво на полях было и осенью, когда жители посёлка начинали копать картошку. В первую очередь на участках разжигали костры и готовили её: кидали в золу, или клали на землю, после этого, картошку накрывали ведром, и двигали его в разгоревшийся костёр.
Запах картошки разносился по всему полю. Он был таким вкусным, что хотелось поесть её.
Чай и обед были очень вкусными. Чай имел запах дыма и костра.
Интересной была картина на картофельном поле, когда соседи обедали: везде горели или дымились костры, беззаботные ребятишки бегали по нему, и громко кричали.
***
Дома, называемые в посёлке белыми бараками, находились возле залива реки. Дом, или барак, в котором тогда жила наша семья, был крайним. Рядом с ним был залив. Соседство с водной стихией, доставляло жителям одни неприятности. Хилок, в конце пятидесятых годов прошлого века, был полноводным. В то время, люди бережно относились к природе. Если случались в лесах пожары, то на борьбу с огнём выезжали, как правило - все взрослые люди нашего посёлка.
Скажу немного о том, что помню о наводнениях, то есть о случаях затопления земли возле домов. Хилок часто выходил из своих берегов: во время ледохода на нём, или после проливных дождей.
Помню, в такие опасные дни, когда он мог выйти из берегов, взрослые парни, и мужчины, ходили к заливу реки, втыкали рядом с водой колышки. Они часто ходили смотреть за ними; доставали их из воды, если река прибывала; обсуждали, что делать жильцам: подождать того времени, когда вода отступит от берегов, или всем дружно выезжать из квартир.
Однажды, коварная река застала жителей всех трёх бараков врасплох. Наши соседи ходили на берег залива, ставили возле воды колышки. Вода в реке прибывала не очень быстрыми темпами. Все надеялись на то, что она отступит. С надеждой на хорошее в тот вечер, люди легли спать.
Река дождалась своего часа. Во втором часу ночи, вода появилась возле домов. Скоро, возле них, забегали люди, и послышались крики:- Караул! Люди! Хилок вышел из берегов! Спасайтесь!
Мне в тот год исполнилось два года, Михаилу, младшему брату - чуть больше года. Поэтому, наша мать, посадила нас с ним на какую-то тумбочку, и наказала сидеть на ней спокойно, чтобы не упасть с неё. В коридоре шумела, бегущая, по полу вода.
На деревянных лодках, возле домов, плавали мужики, и перевозили на них жильцов трёх бараков, к соседней улице. Кто-то кричал : -Караул! Помогите! Тонем!
Я с удивлением смотрел на нашу пожилую соседку; она спасала маленьких поросят. Её сын привёз их
Чикоя, когда ездил туда в гости к родным. Поросята громко визжали, пытаясь вырваться из мешка, в котором были. Её бесстрашие перед водной стихией, успокоило нас с братом. Некоторые взрослые мужики, подплывшие к крыльцу, хотели её загрузить в свою лодку, но она отказалась от их помощи.
Я удивлялся тому, что она ничего не боится; с поросятами на руках выскочила соседка из коридора
и побежала по улице : только брызги воды разлетались в стороны из-под её обуви.
Скоро, к нашему подъезду подплыла лодка. Нас перевезли на соседнюю улицу. На ней был отец с кем-то из соседей. Он и ещё один из них, в ту ночь, на лодке переплавляли жильцов на сухие места, что
находились, возле соседней улицы.
В ту опасную ночь, нашу семью приютил троюродный брат отца - Дмитрий. Отец, называл его в разговорах с матерью или знакомыми братаном . Долго, мы, не могли все уснуть после пережитого стресса в ту ночь.
Дети спали на полу. Тётя Лена, жена дяди Дмитрия, постелила на нём толстый матрац, заправила постель чистыми простынями, а сверх их положила подушки и толстые ватные одеяла.
Под тёплыми одеялам, мы согрелись, и уснули. Перед кроватью хозяев, на стене, в деревянной рамочке, висела небольшая картина, вышитая нитками на пяльцах. На ней была изображена лохматая белая болонка. Длинная белая шерсть закрывала её глаза. Из-за этого, отец, глядя на неё говорил: - Собака какая-то пахмурая.
Были наводнения и после этого случая. Наученные, горьким опытом незабываемого наводнения, родители наши заблаговременно, во время большой воды в Хилке, переезжали к знакомым, жившим далеко от его берегов.
Я хорошо запомнил последнее наводнение в реке, заставившее нашу семью выехать из барака. Почти месяц мы жили у знакомых отца, чей дом находился возле самой сопки, за железной дорогой.
В тот год, к нам в гости приехал младший брат матери, с женой и дочерью. Он приехал из Артёма. Этот
город находится недалеко от Владивостока. Как было тогда принято, привёз всем подарки: нашим родителям, и, нам - ребятишкам.
Я с завистью смотрел на наручные часы марки " Победа". Дядя Прокопий подарил их моему старшему брату. В шестидесятые годы двадцатого века, наручные часы были только у взрослых людей.
Наручные часы, изготовленные на часовых заводах Советского Союза, в те давние годы, пользовались спросом даже за рубежом. Стоили они довольно дорого: не каждый житель нашей деревни мог купить их.
Популярными были мотоциклы: " Иж-49"; "Иж-56". Несколько десятилетий мотоциклы этих моделей, верой и правдой служили советским людям.
В семидесятых годах, прошлого века, после службы в Советской Армии, был я в гостях у родственников, живших в небольшом забайкальском городе.
Я удивился, увидев, едущего на Иж-49, одного из наших знакомых; с гордостью смотрел на мотоцикл и думал:" В Советском Союзе делали хорошие машины! Чего стоили "Победы"? Делали также хорошие мотоциклы и часы! Почему стали гоняться за импортными шмотками? Они хуже наших товаров,"- думал тогда.
***
Думаю, что настало время для того, чтобы рассказать о моих детских впечатлениях тех лет, когда наша семья жила в бараке, возле залива реки Хилок.
До железной дороги от нашего дома было примерно метров триста. Погрешность при измерении, будет не более пятидесяти метров в большую, или в меньшую сторону.
Чувства тревоги и страха перед миром, в котором жил, долго не оставляли меня. Их можно объяснить тем, что я был маленьким, а потому чувствовал себя иногда незащищённым от его опасностей.
Но тем не менее, мир, окружающий меня со всех сторон,привлекал меня к себе. Всё, что я видел, казалось мне загадочным, большим и пугающим меня. Я чувствовал себя беззащитным перед собаками, лошадьми, и, конечно, перед гусями соседей, которые жили во втором подъзде дома. Их квартира находилась за нашей стенкой.
Тётя Груша, наша соседка была ровесницей матери. Она работала в то время заведующей
железнодорожного клуба. Дядя Лёва, её муж, работал шофёром на лесовозе, в лестранхозе.
В обеденное время, она всегда кормила гусей, пришедших с залива реки. От нашего барака до него было метров тридцать. Так что гуси часто сами приходили домой на обед. Иногда, она подходила к заливу реки и кричала:-Тега! Тега!
Услышав её голос, они плыли к берегу. Первым в строю гусей, шедшим к дому хозяев, был их вожак. Он был очень гордым. Увидев меня на своём пути, выгибал длинную шею, прижимал её к земле, шипел. После этих устрашающих процедур, бежал ко мне, надеясь ущипнуть меня.
Вот за эту его агрессивность ко мне, я невзлюбил его, и при случае кидал в него камни. Тётя Груша, однажды, увидела, как я кинул камешек в гусака. Она, конечно, сразу же высказала матери недовольство.
Этот гусак стал причиной её неприязни не только ко мне, но и ко всей нашей семье. В разговоре с мужем, или с соседями, она стала называть всю нашу семью: нищими и голодранцами.
Оснований называть нас так, у неё - не было. Все мои братья и сёстры внешне не отличались от своих сверстников. Мать наша, нужно воздать ей должное, следила за тем, чтобы мы, дети, были не только сытыми, но и хорошо одетыми.
Все выпады соседки в адрес нашей семьи, были необоснованными, а потому, она говорила о ней:" Собака лает, а ветер носит!"
Никто не знал тогда о том, как хотелось мне стать взрослым парнем; мне хотелось быть уверенным в себе человеком. Но увы! Жизнь неторопливо шла своим чередом. Годы её идут так как ей угодно.
Меж тем, мать не отпускала нас с Михаилом гулять за нашим бараком, возле залива Хилка. Частенько, мы с ним гуляли возле него. Мать находила нас возле него, и вела домой. - Вы теперь будете дома сидеть целую неделю,- говорила она,- нужно было сказать мне о том, куда пошли гулять. Взрослые стали? Отец вам дома ремень покажет. Будете знать, как без спроса гулять возле речки. Догадались уйти!
Про свои угрозы мать скоро забывала. На следущий день, отпускала нас гулять на улицу.- Мама,- обращался я к ней,- дай мне литровую банку и хлеб. Мы с Мишкой пойдём на залив, и будем в неё ловить амолек.
Амольками в нашем посёлке называли мальков рыб, что стайками плавали в реке, её заливах, или в озёрах.
От нашей рыбалки была польза кошке Мурке. Она с большим удовольствием ела мальков, которых мы с братом приносили домой.
Нам с ним тоже была польза от неё. Мы часто любовались, плавающими в чистой воде мальками рыб и зелёными водорослями, что росли в ней.
Нарыбачившись, ложились на траву, и смотрели в голубое небо. Высоко над нами, в голубом воздушном океане, плыли белые облака. При движении, они меняли свою форму: напоминали нам сказочных животных, или птиц. Часто, они были похожи на головы животных или людей.
Иногда, мы с братом ходили колоть налимов к старой школе. Старой её называли за то, что для деревенских детей строили новую школу. Её строили за железной дорогой, что делила деревню на две части. Деревянное здание, вернее сруб новой школы, находился возле подошвы невысокой лесистой сопки.
Из окон старой школы ученики видели: густые заросли ивняка, и берега реки, небольшой залив, вернее - протоку, омывающую остров со стороны школы.
На дне протоки было много крупных камней и коряг, течение воды в ней было быстрым. Под камнями и корягами, в ней водились налимы и пескари.
Частенько, подростки приходили сюда рыбачить. Процесс рыбалки был прост. Брали столовую вилку, проволокой или тряпками привязывали её к длинной палке.
Этим орудием лова начинали рыбачить . Отваливали в сторону камень или корягу, затем, ткали им, в стоявшего под ними налима, или пескаря. Как правило, рыба не успевала уплыть от рыбаков.
Пойманную, вернее, заколотую вилкой рыбу, я отдавал соседям. Мать наша почему-то не любила готовить блюда из неё.
***
Время шло незаметно. В конце 1957-ого года родился Николай - второй младший брат. Мать, после того, как в семье стало трое сыновей погодков , не работала на производстве. Отец ей сказал:-Какая может быть работа? Детей нужно растить! Я буду один работать. Расти ребятишек!
Мать согласилась с ним, и вопрос о её работе на предприятии, отпал сам собой. Если быть честным в этом вопросе, то нужно сказать о том, что она работала до рождения старшего сына на молибденовом руднике. Несколько лет работала в шахте. У неё был выработан горный стаж. По достижении пенсионного возраста, она могла уйти на пенсию.
Была одна немаловажная деталь в этом вопросе: ей нужно было собрать все необходимые документы.
Но она не думала о пенсии, да и некогда было: нужно было растить детей.
Отец работал в лестранхозе на валке и трелёвке леса. В послевоенные годы, в нём было мало техники. Тракторов не хватало. Приходилось использовать труд лошадей.
Руководство лестранхоза часто просило его работать на трелёвке леса. Он не отказывался от этой работы.
Однажды, он остался на лестранхозной деляне коногонить, то есть смотреть за лошадьми в выходные
дни. Ему пришлось работать ночью : лошадей нужно было поить водой, и кормить овсом. Дело было зимой. Он запряг лошадь в сани и ехал по просеке, в лесу. Несколько молодых рабочих подшутили над ним. Они хорошо знали о том, по какой просеке он поедет. Эту просеку, шутники загородили проволокой(натянули её через дорогу). Лошадь испугалась проволоки, когда коснулась её. Она понеслась по просеке. Отец не увидел, её потому, что в лесу было темно. Зимой, как известно, рассвет не спешит приходить на землю.
Бог спас его от неминуемой смерти. Он упал с саней в снежный сугроб. В результате падения, получил травмы, и сотрясение мозга.
Отец не стал подавать на шутников в суд. - У них ребятишки,- сказал он в конторе лестранхоза, когда выписался из больницы,- пусть живут спокойно!
По складу характера, он был добрым человеком. Участие в Великой Отечественной войне, в нескольких военных конфликтах - не испортили в нём эту благородную черту характера. Он всегда был готов придти людям на помощь, всегда спешил делать добрые дела.
Я удивлялся его доброте. За малейшую провинность, родители моих друзей били своих детей. - Их нужно бить, чтобы они хоть чего-то боялись в этой жизни,- так говорили они о воспитании детей. Некоторых моих друзей били за провинности, тем что попадало под руку их воспитателям.
Когда нашему отцу говорили о том, что у него мягкий характер, что детей нужно воспитывать строго, не жалеть ремня, он улыбался в ответ и говорил:- Дети наши должны радоваться жизни! Я за это воевал.
Однажды, я прочитал о том как советские солдаты защищали город Ржев. Им негде было пройти в местах боёв: везде были горы трупов солдат, и кровь на земле. Поэтому, не удивительно то, что наш отец не любил кинофильмы о войне. Как-то раз, мать уговорила его сходить с ней в клуб , чтобы
посмотреть фильм о войне.
Он ушёл из клуба, не досмотрев его. - Это враньё про войну, что людям показывают,- возмущался он, - зачем врать?
Не любил отец рассказывать о том, как воевал с немцами и японцами. Мы, дети, редко слышали разговоры взрослых о войне. В годы правления Н.С.Хрущёва, в Советском Союзе не проводили Парадов Победы. Девятого Мая, бывшие фронтовики ходили к обелиску, на митинги, и возлагали
цветы к вечному огню, горевшему рядом с ним
Из громкоговорителей, что были укреплены на электрических столбах, раздавались песни военных лет и военные марши. Фронтовики, стоявшие в шеренгах, были грустными, у всех на глазах были слёзы Они не стыдились их: слёзы были святыми!
" Люди мира! Будьте зорче втрое! Берегите мир! Берегите мир!" - до сих пор звучит в моей душе песня о войне, которая раздавалась из громкоговорителей в начале шестидесятых годов двадцатого века.
***
Помню, однажды, отец сделал подарок нам, ребятишкам, так называл он нас- всех своих детей.
В Сибири леса горят часто. Летом 195...года горела тайга, недалеко от деляны лестранхоза.
Был выходной день. Все рабочие отдыхали от работы. Он, в числе добровольцев поехал тушить пожар.
После того как пожар в лесу был потушен, руководство лестранхоза поощрило всех рабочих, участвовавших в его ликвидации, денежной премией. Отец попросил дать ему больше мелочи, то есть монет.
Мы, ребятня, всегда просили мать мелочь на кино, в клуб. Стоимость посещения сеанса кино была пять копеек.
Хорошо зная об этом, он стал ложить монеты в горшок, в котором рос кактус. Мы, дети, узнали об этом и часто рыли пальцами землю в нём, искали выросшие пятаки.
- Мама, - спрашивали мы мать,- кто положил деньги в горшок? Она улыбалась, и только пожимала плечами, иногда, говорила :- Откуда я знаю! Выросли за ночь.
***
Говорят, что у страха глаза велики. Это - правильное высказывание. Народ мудро говорит о жизни, потому, что люди хорошо запоминают то, с чем встречаются в ней.
Однажды, мать приготовила отцу ужин. Он должен был скоро приехать с работы. Иногда, она просила меня бросать в печь дрова. Возле неё было жарко. Печь топилась. Горящие в ней дрова, весело потрескивали.
Скоро приехал с работы отец, и в квартире запахло бензином. Похоже, в этот день он был помощником у вальщика леса. Вальщики работали бензиновыми пилами. Вот из-за этого и пропах бензином.
На мгновение, я отвлёкся от топящейся печи и посмотрел на ближайшую стену. Ужас! По ней полз огромный паук. По размеру, он был как воробей. Я испугался, увидев его. Мать, потом говорила мне: "Сынок, ты увидел на стенке маленького паука. Неизвестно, почему, ты его сильно испугался?"
Отец, увидев мою реакцию на паука, ползущего по стене, сбил его с неё валенком и раздавил. "Сынок,- вот и всё,- говорил он мне,- нет паука! Будь мужчиной! Умей преодолевать страх в себе! Какие твои годы научишься этому".
Я с уважением и восхищением смотрел на него: он только что уничтожил страшного паука, и ничуть не гордился подвигом, совершённым на моих глазах.
***
В пятидесятые, шестидесятые...и в семидесятые годы двадцатого века в стране была хорошая жизненная атмосфера. Её определяли ветераны Великой Отечественной войны. Она была доброй, прежде всего, из-за них. Только сильные духом люди бывают добрыми.
Самое главное для них было - человеческое общение. На праздники, они ходили в гости друг к другу. Столы ломились от закуски и спиртного. Но как бы это не казалось странным, никто не напивался до беспамятства. На гулянках пели старинные песни, и вспоминали ранешную жизнь.
В последние годы стало модным явлением- охаивание Сталина или Ленина. Буду честным: люди, жившие в нашей деревне, в те далёкие годы, не ругали их, а вот Хрущёва-ругали...
Может быть, где-то было иначе. Я говорю о том, чему являюсь свидетелем.
Когда заканчивались такие встречи, то души людские светлели от доброты, что отражалось на их...лицах.
Годы шли. Отец продолжал работать и незаметно старел. Возраст начинал делать своё дело. Всё чаще он говорил о пенсии, на которую скоро пойдёт. После таких разговоров, говорил о том, что немного поживёт на пенсии, и уйдёт шиповник караулить : он так говорил о смерти. На территории деревенского кладбища рос шиповник. Поэтому, так и говорил.
Всё так и случилось . После ухода на пенсию, отец прожил семь лет.
Мужественно, красиво, с достоинством, уходил он из жизни. За несколько минут, до ухода в вечность, советовал матери, мне и младшему брату, как нам жить дальше.
"Будьте людьми,- говорил нам,- делайте людям добро! На этом стояла и стоит человеческая жизнь!"
4. Анни Аниклев http://www.proza.ru/2016/10/18/1849
"Русская бабушка"
В моей семье почти все евреи, за исключением бабушки, маминой мамы. Её звали Елизавета. Она обожала меня, я самая старшая из внуков. Есть ещё два брата, дядины сыновья. Но бОльшую часть своей любви бабушка дарила мне. У меня и папина мама, вторая бабушка, тоже Лиза, и потому с детства, чтобы не путать, я им обеим дала прозвища. Мамина мама была вся седая, она стала бабушкой Белой, а у другой щёки от мороза или от жары были всегда красные, её я стала звать бабушкой Красной. Родные шутили по этому поводу, ведь Белая - беспартийная, а Красная - коммунистка, поэтому я и называю их так.
Бабушка Белая многому меня научила, всего не перечислишь. Например, она показала мне, как связать крючком ободок для волос, как делать воздушные петли-вешалки для халатов, платьев, юбок. Когда я стала старше, то часто звонила бабушке, чтобы спросить рецепт того или иного блюда, объясняла она всегда очень доступно.
С ней и дедом мы каждый год, начиная с моего семилетнего возраста, проводили отпуск в доме отдыха на Реке Наре, близ города Наро-Фоминска. Там был лес, и гуляя со мной по лесу, бабушка обязательно перечисляла своей любимице названия трав, цветов, деревьев и даже объясняла, чем каждое растение полезно для человека. Но любовь к природе у неё проявлялась не только в этом. Бабуля знала, какие растения находятся в Красной книге и не позволяла мне их трогать. Да и вообще, она не особенно любила рвать цветы:"Посмотри, Инночка, - говорила она мне - каждый цветок в лесу или на поле на своем месте и каждый красив по-своему, будь то роза из сада или простая ромашка. Так и люди, не бывает плохих и хороших. Любой имеет ценность"
Всё это осталось в памяти, и пока дочери были маленькими, я, находясь с ними на природе, вспоминала бабушкины рассказы и передавала детям.
5. Ян Архипов http://www.proza.ru/2018/08/17/1125
Специальный Приз №8 "ЗА юбилейную 100-ю рецензию на материал о Регламенте конкурса"
"Агнея"
"Собственная старость тяжела, чужая - всего лишь обременительна". Владислав Гжещик
Молодого специалиста, проработавшего месяц в совхозной школе Игоря Петровича однажды вызвали к директору, и директор объявила, что рано утром на следующий день ему надо будет вместе с молодой медсестрой сопровождать одну старушку в дом престарелых. Одинокая 83-летняя бабушка Агнея жила последние три года в деревенской больнице, поскольку некому был за ней ухаживать в её избушке. В конце концов, больница оформила Агнею в дом престарелых. Школа со своей стороны проявила участие вследствие того, что Агнея в прежние годы, много лет проработа в школе уборщицей. Сознание у Агнеи начало угасать, но сердце ещё было крепкое. Дорогу пятичасовую должна была вынести. Снарядили её в путь основательно: огромные валенки в галошах, тёплый платок, тёплый стариковский полушубок, покрытый чёрным велюром, как носили старики в те времена, большой старинный сундук и тюки с нажитым добром. Повезли на совхозном автобусе. В пути сделали остановку. Медсестра посадила её на горшок, а потом покормила.
Неприятности начались, когда они уже въезжали в дом престарелых. Какое-то недоброе подозрение вспыхнуло в её угнетённом сознании. "Вы, ребята, недоброе задумали", -объявила она, хотя изначально была оповещена, что её везут в дом престарелых. Затем, во дворе богоугодного заведения, стала кричать, звать на помощь. Игорь Петрович и медсестра Алла почувствовали себя разбойниками, которые собирались ограбить или убить старушку. Прогуливающиеся во дворе старики со злом смотрели в их сторону.
"Сволочи, дождаться не могут когда умрёт. В дом престарелых сдали!" -с громко оповестил один из них, выражая тем самым общий вердикт. Молодой педагог и медсестра стали возражать, что это не их бабушка, что они только сопровождают, но никто этого и слушать не хотел.
Агнея отказывалась шагать и Игорю Петровичу с медсестрой пришлось волочь её силой в приёмный покой. За ними шёл шофёр с бабушкиными тюками. В приёмном покое врач замахала руками: "Куда тащите тюки. Невеста с приданым приехала! У нас полное государственное обеспечение, ничего не надо".
Определив Агнею в большую палату с множеством коек и сильным запахом мочи, исходящим из находящихся под кроватями больничных уток, Игорь Петрович, наконец, получил возможность на обратном пути рассмотреть внутреннее убранство и стариков, находящихся в заведении. Это было новое, неуютное и уже пропахшее мочой здаие. В каждой палате стояло около 10 коек. Немногочисленные нянечки изредка сновали туда-сюда, меняя утки или наблюдая за состоянием стариков. Все старики, которые попадались на пути, имели такое выражение лиц, словно они ожидали от вас неожиданного оскорбления или даже удара. Попался санитар, ведущий под руку старика, в глазах которого не светилось никакой мысли. И говорить он не мог. Как Игорь Петрович узнал из разговоров, этот старик постоянно убегал. Его отыскивали в городе и возвращали обратно. Интересно, что там щёлкало в его голове, когда он сбегал, если ни думать, ни говорить он уже не мог?
Тягостные чувства вызывало это заведение и хотелось поскорее покинуть его, выйти на воздух.
"Денег не дала нисколько",-произнесла медсестра, то ли осуждая Агнею, то ли сожалея о деньгах, которые старухе больше не понадобятся, раз уж она будет жить на полном государственном обеспечении.
Через пару недель сообщили из дома престарелых, что Агнея умерла. Переезд и новая обстановка оказались слишком большим стрессом для гаснущего сознания и общего физического состояния одинокой и никому не нужной старушки.
6. Бабушка 2 http://proza.ru/2017/06/24/1000
"Бабушка Анна"
На стыке границ России, Китая и Монголии среди сопок затерялось село Кадая. Когда-то здесь на рудниках отбывали каторгу главные государственные преступники. Состарившихся невольников выпускали из тюрьмы и оставляли на вечное поселение. Так появилась на руднике бабушка Люба. Никто не помнит её фамилию. Было у бабули шестеро внучат. До самого своего смертного часа Люба отмечалась раз в неделю в охранном отделении. Внучка Анна родившаяся в 1893 году хорошо запомнила бабушкины сказки и книги на непонятных иностранных языках, но ни фамилии её, ни причины по которым она оказалась на руднике, даже дату её смерти, по малолетству не запомнила. В школу девчонки не ходили. Читать и писать их бабушка научить не успела. Отец Козьмин Пётр работал охранником, и хоть семья бедной не считалась, девчонки по дороге в церковь сапоги несли на плече, чтобы подошвы не снашивались. Как только Анна чуть подросла, её отдали в няньки в семью местного старосты. Хозяйка тяжело болела и четверо малышей требовали присмотра. После смерти матери они остались на попечении Анны. Когда ей исполнилось 16 лет староста Лагунов Александр Ильич обвенчался с ней в церкви. Началась война. В семье родилось ещё трое детей. Когда установилась советская власть селяне выбрали Александра председателем сельского Совета. После прихода семёновцев он вновь стал старостой. Это был последний год его жизни. Новая власть потребовала набрать сотню молодых ребят, посадить на коней, вооружить и отправить в бой. Команду староста выполнил, но сотню отправил на север в партизанскую армию красных. Сам,опасаясь расправы над семьями, остался в селе. Вскоре пришел карательный отряд. Несколько пожилых отцов схватили и увезли в соседнее село. Анна, беременная на последнем месяце, поехала следом. На площади она подошла к поручику-еврею и стала просить помиловать пожилого многодетного отца, но в ответ получила несколько ударов нагайкой. На следующий день стариков изрубили саблями. Так Анна осталась вдовой в 26 лет с восьмью детьми на руках, младший из которых родился через месяц после смерти отца. Мир не без добрых людей. На помощь Анне пришел недавно овдовевший сосед, который нуждался в помощи в уходе за его детьми. Две семьи объединились. Родилось ещё двое малышей. В 1931 году новая беда. В селе началась коллективизация. Для начала создали комитет бедноты. Надо сказать что кроме рудников на берегах Аргуни благодатные земли и бедняков среди тех кто много работал были единицы. Лошадь и корову имел практически каждый. Членами комбеда могли быть только безлошадные. Таких насчитали восемнадцать человек. Большинство алкоголики со стажем, промышлявшие до войны охотой на нелегальных старателей. Комбед занялся тем что раскулачивал зажиточные семьи. Скот угоняли в общественный загон где кололи и раздавали мясо по домам членов комбеда. Имущество также отнимали. Главу семьи объявляли кулаком и вместе с женой и детьми высыпали в Нарым. Дошла очередь и до семьи Анны. Вот тут мнения комитетчиков разошлись. Андрей Филипов человек зажиточный. Косяк лошадей, пять коров доятся и овцы да птицы полон двор. Хоть наемных работников никогда не держал, но точно кулак. Анна его жена. А вот что делать с пасынками? Малолетние они еще. Отцу их советская власть памятник на площади в центре села поставила. Решено было детей оставить под присмотром старшего семнадцатилетнего Петра и двух его ровесников дядек служивших в приграничном отряде ЧОН.
Семью с детьми Андрея и малышами увезли в район, а оттуда в теплушках кулаков отправили в Новосибирск. Там их ждали баржи и паузки. Свежий ветер на Оби пронизывал насквозь. Теплой одежды не было. После душных теплушек первыми заболели малыши. Через неделю беда пришла и к Анне. Затемпературил младший ребенок. На ночевку баржи и паузки причаливали к берегу. На них грузили продукты. Пересчитывали и осматривали кулаков. Заболевших оставили на берегу. Анна вцепилась в ребенка и охранник никак не мог вырвать его из ее рук. Уговоры, что заболевших отправят в больницу и они догонят караван позже, не помогали. Тогда Андрей взял из её рук малыша и сказал что останется с мальчиком. Анне он велел беречь остальных детей. Когда караван ушел за мыс оставшихся расстреляли. Так боролись с возможной вспышкой тифа.
Раскулаченных высадили на берег реки Андармы в глухой тайге. Люди торопливо рыли в крутом берегу землянки, закрывали их лапником. Сибирское короткое лето подходило к концу и надо было хоть как-то укрыться от скорых холодов. Открылась комендатура и люди стали писать письма на родину. Анна писать неумела, но нашлась добрая душа и послала весточку оставшимся дома детям куда попала мать.
Письмо получил сельсовет. Детей вызвали и за связь с кулаком потребовали покинуть село в 24 часа. Когда пришли выгонять из дома, Ольга, которой было тринадцать, убежала за печку и надела на себя несколько юбок и кофточек. Санька лежал с температурой и из под него выдернули теплый потник, а его выгнали во двор. Один из комбедовцев, увидев внезапно потолстевшую Ольгу, полез под юбку проверить, не спрятала ли она что-нибудь. Но тут же его огрел нагайкой с плеча другой. Девке подол задерешь до околицы добежать не успеешь, на вилы посадят. Детям каждому выдали справку в сельсовете, что они вычищены по первой категории и обязаны покинуть пределы Сибирского края. Старый друг отца, работавший председателем сельсовета, сумел написать справки так, что позже они смогли вырезать вдоль сгиба листков часть текста и первая категория из справки исчезла. Справки аккуратно подклеили по сгибу. Поездом добрались до Новосибирска. Старший, семнадцатилетний Пётр решил устраиваться самостоятельно а одиннадцатилетний Санька и Ольга пешком отправились к маме. Шли через Колывань и Баткат. Ночевали на окраинах поселков в наскоро сделанных шалашах. Изредка везло когда Ольга обменивала юбку или кофточку на булку хлеба или кулёк картошки для совсем ослабевшего Саньки. Пару раз удалось уговорить мужиков и проехать на телеге десяток километров. Мать, измученная непосильной работой на лесоповале, наконец узнала о судьбе троих своих детей. О судьбе малыша и мужа она ничего не смогла узнать до самой смерти .Только через десятки лет, случайно оказавшись на берегу, где когда-то стоял конвой, дети Александра услышали от местных стариков о расстреле больных, оставшихся после ухода барж.
Старший брат Пётр нашел себе работу на спиртозаводе. Но второй раз попал под репрессии и бы выслан на Колыму на прииск за участие в мятеже кадетов в Чите в 1918 году. Родился он в 1916 и в момент мятежа было ему года два. Но был бы человек, а статья нашлась. А расстрельная статья для несовершеннолетних в тот год репрессий не применялась. Освободился в 1953 году. Анна выходила Саньку несмотря на открытую форму туберкулеза. Сберегла она и Ольгу, хотя от непосильной работы и жизни в землянке Ольга тяжело болела до конца жизни. Маленький Василий тоже вырос и даже успел повоевать в самом конце войны ездовым артиллерийской батареи. Из-за маленького роста больше никуда не взяли. Сын Андрея Павел до войны не дожил. Он был самым старшим из детей и погиб от туберкулёза. Пенсии Анне не полагалось, так как в колхозе она пятнадцать лет не проработала. Всю жизнь она перебиралась от одного сына к другому или к дочери, а все остальные присылали ей по десятке на карманные расходы. Анна умерла не дожив до девяноста лет пару месяцев. Остались двенадцать внучат да десятки правнуков. А государство, ограбившее руками пропойц многодетную работящую мать, не вернуло ни дома её и второго мужа, ни землю и имущество. До глубокой старости не было у неё своего дома или квартиры. Ведь правом реституции в России пользуются только люди никогда не знавшие репрессий, но зато называющие себя верующими. А те кто прошел ад раскулачивания и репрессий, молились на сохранённые чудом иконы в землянках и крестили детей в деревянных банных шайках. И до сих пор несут последние копейки церкви поминая невинные загубленные в ссылке жизни.
7. Геннадий Багдасаров http://proza.ru/2012/09/25/1352
"Похищение невесты"
Революция в России повлекла за собой смятение умов и душ народов многих стран.
Хочу остановиться на Грузии.
Почему именно на Грузии?
Да потому, что повествование связано с моими близкими родственниками, проживающими там.
Дотоле мирно существующее население Грузии разделилось на несколько политических партий.
1919 год.
Власть в Тбилиси в руках меньшевиков.
Естественно, орудовали и различные течения, выплеснувшие из партии меньшевиков.
И бандформирования "косящие" в сторону нового правительства.
Были и убийства и предательство. Были кровь и слезы.
Оставлю в покое все партии-Бог с ними.
Скажу только одно.
Что все они сволочи, идиоты и пидорасты.
Из наступившего в стране хаоса хочу выделить беззаветную любовь любовь двух сердец, оказавшихся на пике народных волнений.
Дед мой, отец матери, коммерсант а по образованию юрист, директор лимонадного завода, в свое время, построил целый двор для всей родни.
После смерти жены, берег как зеницу ока, свою любимую дочь.
Статную чернобровую красавицу с огромными карими глазами(с легкой поволокой), большими ресницами, хорошей фигурой и копной черных вьющихся волос, ниспадающих до колен.
Власть в городе была нестабильной.
Как в фильме"Свадьба в Малиновке" менялась каждый день. Вплоть до 1931 года.
То "Красные", то "Белые".
Долго еще бесчинствовали различные недобитки, врываясь на конях в дома мирных людей.
Главарь одного из немногочисленного бандформирования, въехал на лихом скакуне во двор моего деда, имевшего свою конюшню, сад и много еще чего в самом центре столицы Грузии-в Тбилиси и чуть с коня не свалился.
Навстречу ему шла 17-ти летняя красавица с ведром, набитым яблоками. Шла в сторону дома.
40-ка летний главарь, улыбаясь, ловко выдернул с ведра яблочко и, надкусив, похвалил за спелось и особый вкус.
- Моей заслуги в этом немного, потупив глаза, скромно опустив голову, ответила, не избалованная мужским вниманием, придерживающаяся кавказских традиций, хорошо одетая девушка.
Это и была моя мать, Багдасарова Вера Тиграновна.
Поняв, что благодарить ему нужно отца ее, вежливо постучал в дверь, и после приличествующих такому случаю, слов, предложил дружбу.
Дедушка, с благообразной опрятной бородкой с легкой проседью, пригласил атамана в комнату.
Конечно, дед не хотел иметь ничего общего с такими людьми, но "Закон Гор" и обычаи требуют оказывать почести и помощь любому, постучавшемуся в дверь.
Главарь похвалил, небрежно лежащий на столе, очень красивый, золотой портсигар, увенчанный бриллиантами и топазами, с вензелем фамилии известного грузинского князя, подарившего моему деду портсигар в знак особой благодарности за оказанную в свое время неоценимую услугу.
Был на юге и такой обычай: вещь, понравившуюся гостю, хозяин обязан ему подарить.
Гость оказался из понятливых, сглотнул слюну, но от подарка отказался.
- Лучшим подарком и моей женой будет Ваша дочь отец, чуть ли не теряя сознание от своего же нахальства, ответил гость.
Дед не только коммерсант. Он еще и хороший, красноречивый юрист.
Сославшись на юность девушки и единственную отраду, дед вежливо дал понять, что на эту тему разговора больше не будет.
Да и зачем ему зять постоянно рискующий и собой и своей семьей, одним словом бандит.
Хотя и внешность и манеры главаря импонировали деду.
Как я писал чуть выше, власть сменилась.
По домам стали разъезжать красноармейцы на расквартировку.
Жители домов обязаны были принимать военнослужащих.
В одной из многочисленных комнат остановился молодой красивый капитан Красной Армии с военно-полевой сумкой воен-врача, на которой был виден красный крест, обозначающий призвание владельца.
Деду очень понравился опрятный офицер, увешанный медалями.
Через несколько дней разговорчивые мужчины сдружились.
Девушка, помогая отцу по хозяйству, накрывала на стол.
Через несколько дней умудренный жизненным опытом дед почувствовал, что офицер потерял аппетит.
После нескольких хитрых вопросов юриста, от которых невозможно было ускользнуть, дед дал понять офицеру, что догадывается о причине его грусти.
Офицер в погонах смутился, покраснел и признался, что влюбился с первого взгляда.
Дед за руку ввел дочь в комнату и, с хитрецой поглядывая на нее, без обиняков спросил о ее согласии на свадьбу.
Девушка, до того не знавшая даже поцелуев, от неожиданности вскрикнула и убежала.
Не спала девушка этой ночью.
Очень и очень понравился ей этот офицер.
Через несколько дней банда вернулась.
Кого пристрелили а кое-кто из красноармейцев успел скрыться.
Услышав крики отца девушки, офицер, которого дед предусмотрительно спрятал в подготовленном для таких случаев подвале, вышел во двор, игнорируя осторожность.
Дед в это время запрягал коня для погони за главарем банды, в страшной суматохе, укравшего "невесту" и умчавшегося с ней.
Офицер, с измальства, как и дед, приручавший коней, не отставал от деда.
Вскоре они догнали похитителей, приближающихся к горе, за которой поиски оказались бы бессмысленными.
Разъяренный офицер, размахивая револьвером и невольно бренча медалями героя, жестко потребовал выдачи невесты.
В противном случае, перестреляет всех и застрелится сам.
Минутное молчание.
Обалдевший от такой наглости и храбрости офицера-одиночки, атаман рассмеялся и крикнул:
"Безумству храбрых пою я песню". Рассмеялась и свита, окружавшая его.
Атаман повернул своего коня боком к боку коня офицера и офицер осторожно пересадил девушку на своего коня.
Все радостно захлопали такому удачному повороту событий.
А что потом-спросите вы?
Позднее несколько раз приезжал атаман со своими людьми к гости к умному деду за советами.
И не было между ним и офицером никакой стычки.
Бандит оказался на удивление порядочным человеком.
Дед, несмотря на отказ главаря, вручил, с благодарностью, так понравившийся ему портсигар.
(Офицер-мой отец. Невеста-моя мать).
Полгода не было ни видно ни слышно того атамана.
Пошли слухи, что в одном из боев он был убит красноармейцами.
8. Тамара Белова http://www.proza.ru/2018/12/03/1378
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
"Сказание о маме"
Мама!
Тебя я любила с детства.
Так это было естественно.
Ты строгой была
И очень доброй слыла.
Агафья!
Имя то, какое?
Имя Агафья - святая.
Рано ты хозяйкой осталась.
Младших братьев воспитывала.
Тяжёлое детство. Босоногое.
Не только коров доила ты с детства.
Научилась ставить и тесто.
Хозяйство вела большое,
В девять лет пасла ты коров.
А от этого будешь ли здоров?
Помощи нет ниоткуда-
Заболели ноги - простуда.
Комсомол.
Девчонкой была ты бойкой
В двадцатом стала комсомолкой.
Хотя и рано,
Вышла замуж за партизана.
Едва вы были знакомы.
Отец председатель сельревкома.
Позднее отец стал геологом.
Искал в рудниках железо, олово.
Война.
Настало суровое время,
На плечи твои свалилось
Тяжёлое бремя:
Подушки на хлеб ты меняла.
Отца и детей содержала.
Коровку держала, пасла
Она жизнь твоим деткам спасла.
Картошка, капуста,
А в желудках бывало и пусто.
Младшие плакали,
Старшие терпели..
Все и всегда кушать хотели.
Но билась ты за нашу жизнь
Отчаянно.
Выросли мы все здоровыми
не случайно.
Чем ты жила?
Сама не знала…
А дети малые не понимали.
Ноги твои много ходили.
Даурские степи они изучили:
Ты искала, чем семью накормить.
Вещи несла на кусок обменять.
Старший сын из десятого.
ушёл на войну.
Надо ж было защищать.
свою страну.
Сына на фронт проводила:
Глаз по ночам не сводила.
Оставшиеся дети лениться не смели:
Трудились все, как умели.
Отец вольфрам добывал,
Да на фронт посылал.
Дети.
Сыновья твои красавцами стали.
Дочери от них не отстали.
Все они учились,
Специалисты получились:
Нормировщик и водители,
Энергетик и строители,
Слесарь и геолог.
Каждый учился, пока был молод.
Дочка не училась одна:
Не дала ей учиться война.
Юности она не знала.
Братьев меньших растить помогала.
Мама!
Каждым из нас ты гордиться могла.
Жаль! До ста лет шесть с половиной
Не дожила.
Какое счастье иметь мудрую мать!
Детям хочется быть ей под стать.
В девяносто память не терять,
Стихи отца почти в последний
свой час читать.
Мама!
Как дети любили тебя!
Ты звездой путеводной была.
В радости - ты с нами всегда.
В горе мы равнялись на тебя.
Красотой и всем взяла.
Кончилась война,-
Остались все живы.
Воспитание.
Мама!
Как много нас было за столом!
Ты работу всем распределяла потом.
Мы ослушаться не смели,
Работу делали умело.
Бездельникам - шло наказание.
Меньше доставалось за признание.
Мама!
Ты от лени нас охраняла:
На путь жизненный нас наставляла.
Внуки.
Выросли у тебя шесть сыночков,
Да ещё две дочки.
Но на этом не поставили точку:
К сотне подходит число внуков
И правнуков.
И слава принадлежит тебе
Здесь по праву:
Многих из них не только
На руках ты держала,
Многих из них и сама воспитала.
Имела косу ниже пояса.
В руках любая работа спорилась.
Имела память и стать.
Отец был тебе под стать.
Каждый из детей устроился.
Мама за них не беспокоилась
Ведут себя достойно:
Мама, спи спокойно!
ДЛЯ КОГО Я О МАМЕ ПИШУ?
НИКТО НЕ ПРОСИТ
ВНУКИ ПРОЧТУТ
И В ПЕЧКУ БРОСЯТ?.
Тамара.
9. Михаил Бортников http://www.proza.ru/2015/04/18/323
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Памяти старшего брата"
Памяти моего брата. 23.01.1938 - 23.01.1974.
По горной речке - плот,
Река меня куда-то,
Баюкая, несет…
Но вдруг - гром водопада!
Мне б к берегу прильнуть,
Мне б с берегом обняться,
Да горный берег крут,
Мне некуда деваться.
Снега среди небес,
И группа альпинистов
Штурмует Эверест -
Вершина уже близко…
Но горный вдруг обвал,
Удержится, кто в связке,
А я канат не взял
И позабыл салазки.
Ромашка на лугу
Я рядом - одуванчик.
Ромашку на бегу
Сорвал какой-то мальчик.
Я к стебельку приник
Мне не сдержать печали.
А он не озорник -
Он собирал гербарий.
А небо - голубей,
И я опять - мальчишка,
Бумажных голубей
Я делаю из книжки.
Вот голубь мой, взлетев,
Упал, прижавшись к клену…
Я, глупенький, хотел
Ладошкой небо тронуть.
Жизнь - просто эпизод
В комедии вселенной.
Сценарий приведет
К развязке непременно.
Но не хочу я жить
По воле сценариста!.
Мне песню бы сложить -
Я сам назначу пристань.
Станислав Бортников. Апрель 1973. За 10 месяцев до смерти.
Славик. Славка. Станислав. Мой горячо любимый старший брат. Я помню о нем постоянно, а вспоминаю - редко. Сразу перехватывает дыхание, и на глазах появляются слезы. Называть себя Стасиком он не позволял с раннего детства. Славик был старше меня на семь с половиной лет. Он пошел в первый класс на неделю раньше моего рождения. Родился он в тридцать восьмом, на два дня раньше Высоцкого. И ушел раньше - на шесть лет.
Все, наверное, боготворят своих старших братьев в детстве. Но у Славика, действительно, было столько разнообразных талантов, что я даже подражать ему не мог, только в рот заглядывать и восхищаться. Он был очень спортивен. В школе занимался боксом и делал большие успехи, пока не потерял передний зуб, и наш отец не запретил ему тренировки. Занялся гимнастикой, позже - уже в институте - парной акробатикой. Тренировался иногда дома на мне, удерживая меня за спину вытянутой рукой. Помню, что это называлось арабеска. Танцевал запрещённый, но популярный рок-н-ролл.
Двухпудовую гирю он притащил из Ростовского универмага пешком за три квартала и упражнялся постоянно. Никто из его друзей повторить его трюки с гирей не мог. Плавал - как рыба. Вырос в Одессе и плавал часами, заплывая до сетей, установленных далеко в море. Музыке его не учили (зато пытались учить старших сестёр и меня), но только он один и мог подобрать мелодию на пианино, и не расставался с гитарой, причем не просто аккомпанировал тремя аккордами, а часто именно играл. Мне же больше нравились песни в его исполнении, и я всегда просил Славку петь. Песни он пел разные: туристские, студенческие. До сих пор почти все они в моей памяти. Окуджавы и Высоцкого в его исполнении я не помню. Они стали популярными чуть позже.
Семнадцать лет мне еще не исполнилось, а мы расстались, после школы я уехал в Одессу и поступил в мореходку. А еще на два года раньше он женился, и жил уже у родителей супруги, но приходили они с женой часто. В будние дни иногда к нам обедать прибегал. По воскресеньям играли всей семьей либо в домино, либо в "догонялки" - абсолютно детскую игру, невероятный азарт в которую вносила молодая Славкина жена по прозвищу Мурашка, любившая жульничать, где только возможно. Отец проигрывать не любил, а играть - обожал. В шахматы тоже играли, но это с утра - под воскресные мамины пирожки. Традиционные.
Славик среднюю школу закончил в Одессе, мужскую сто пятую, с серебряной медалью. Но отца в 1955-м направили на работу в Ростов-на Дону, и брат поступил в РИСИ - Ростовский инженерно-строительный институт. Он мог выбирать любой - медалистов брали тогда без экзаменов.
Свое призвание он нашел позже, и было оно в другой сфере, хотя учился на все пятерки и был Сталинским стипендиатом. Я не оговорился. До шестидесятого они так и назывались. Создали они СТЭМ - студенческий театр эстрадных миниатюр. Увлеклись этим делом страшно. После института,помимо работы инженером, продолжал заниматься самодеятельностью. Выступали они с друзьями в клубе строителей в МАФО - это значит, в театре малых форм, театре миниатюр.
Я неосознанно старался подражать старшему брату во всем, но там, где у него был талант, у меня не проглядывало даже крохотных способностей. В школе купили мне фотоаппарат, но ни фотографировать толком, ни обрабатывать пленку, я так и не научился. Славка прекрасно рисовал, чертил, выпиливал. В Ростове, помню, из бамбука сделал торшер по описанию в журнале "Юный техник". Руки у него были золотые, и пришиты так, как надо. У меня же они росли из другого места, и даже многолетняя работа механиком не сделала из меня Кулибина.
На первом курсе я две недели занимался боксом, как Славка, пока капитан сборной училища не вытолкал меня из зала на баскетбольную площадку. На втором курсе я окончил курсы любителей бальных танцев, но вальс танцевать так и не научился. На третьем купил гитару и даже вспомнил ноты, потому, что без нот играть у меня не выходило. Впрочем, и с нотами тоже. Вот только в чтении спортивных газет я брата превзошел, женившись, спорт он забросил. Ну, для чтения таланты не нужны.
А вот что я перенял у него, это любовь к слову, к записным книжкам, вырезкам всяким, архивам. Старенький Славкин кожаный бумажник хранится у меня до сих пор. С раннего детства я лазил по ящикам стола моего брата и изучал все, что там находилось. Бумажник его был предметом моей зависти. И даже не сам бумажник, а Документы, которые в нем хранились. Паспорт! Комсомольский билет!! Послужной список боксера!!! Боже, как мне хотелось иметь Документы, записать их номера в какой-нибудь реестр. Доказательством того, что не вру, служит тот факт, что спустя шестьдесят лет я без запинки могу назвать номер моего комсомольского билета, первого моего документа. А вот номер паспорта моряка, который я бесчисленное множество раз вносил во всякие декларации, я запомнить не в состоянии.
У Славки в ящиках хранились всевозможные скетчи, хохмы, анекдоты, зарисовки, в том числе и рисунки, кальки, забавные фото. Да,конечно же, фотографии! Фотоархив, понятно, черно-белый, у него был огромный. Еще в школе Славик увлекся фотографией по-настоящему. Я же только помогал ему своим сопением на ухо во время таинственного появления изображения на фотобумаге. Вечера, когда он печатал фотографии, становились для меня праздниками.
На первом курсе я получил от брата серьезное письмо, в котором он анализировал свою жизнь, писал, что только в двадцать пять лет понял, наконец, что с выбором специальности ошибся. Инженером он был хорошим, я знаю, но душа его стремилась к иному. Писал стихи, песни на свои стихотворения, но главным его увлечением стал театр. Бросить свою работу он не мог. К этому времени у него уже была двухлетняя дочь, а вот квартиры не было. Чувство ответственности у Славки развито было нормально. Поэтому учиться режиссуре, к чему его все больше тянуло, он приступил, поступив заочно в Московский университет искусств.
Еще через год, отчаявшись получить квартиру в Ростове, Славик уехал на работу в Донецк, где ему эту квартиру в скором будущем пообещали. Там он жил он в общежитии, без семьи и все свободное время пропадал в самодеятельном театре, который сам же и создал.
Туда я и приехал в августе шестьдесят пятого, после плавательной практики Дунае,по дороге в Ростов. Мне хотелось и брата повидать, и друзей ростовских - по школе, по дружному нашему двору, по баскетбольным играм. В Донецке мы не задержались. Вечером я посетил репетицию народного театра, который возглавлял мой талантливый брат, потом мы долго сидели, разговаривали, а утром я проснулся от страшного грохота.
Оказалось, что Славка водрузил механический будильник на перевернутое жестяное ведро. Встать нужно было рано - брата послали в командировку в Краматорск. Пока он решал там свои вопросы, я успел съездить по его совету в Славяногорск. Место оказалось, действительно, очень красивым.
Через полгода Славик неожиданно назначил мне встречу в Ростове. Он собирался туда, чтобы попрощаться с дочерью и объяснить родителям жены причину наметившегося развода. Его вины в нем не было, старшее поколение все поняло правильно. Расстались они мирно, обнявшись на прощание, со слезами. Ну, попрощались и мы. Слава же, поцеловав дочку, направился в Сибирь.
Папка твой уезжает,
Дорога лежит нелегка.
Один рюкзак понимает:
Разлуки боль нелегка,
Тебе без него будет туго-
Так много нужно сказать
Нам каждый бы день друг другу,
Заглядывая в глаза.
Не надо плакать, малышка,
Он не бросает тебя,
Едет по сердца вспышке
Искать самого себя.
Понял он вдруг и резко:
-Годы висят, как топор,
Скоро на смену детским
Взрослый придет разговор:
- Как это, жить по сердцу?
Кто это-романтик? - скажи!
Настежь распахнуты дверцы
Доверчивой детской души.
А что он в ответ-то скажет,
Какой разожжет маяк,
Коль сам он в замочной скважине
Всю жизнь просидел, как червяк?
Девочка ты дорогая,
Право он должен иметь,
Ответить: "Лишь трудно сгорая,
Жизни в лицо глядеть".
Затем-то и точку на карте
Там ищет прежде всего, где люди,
Как вёсны без марта,
Не могут жить без него.
Я верю в твою тревогу
Грядущих негладких лет:
- Папка, зовет дорога,
Сердце взяло билет.
Весь коллектив народного театра сочувствовал Славе. Некоторые даже обещали ехать за ним по вызову. Поехали двое, тоже немало. Друг его, Женька и Люда - девушка, влюбленная в Славика. Она и стала позже его второй женой. Для начала Славик поехал в Тюмень. Там и завербовался в геологическую экспедицию, не по специальности, конечно, геодезистом.
Геодезия, знаю точно я,
Ты наука довольно точная:
Измеряешься сантиметрами,
Метрами, километрами.
Хоть сподручнее бы в кавалерии,
Пехотинец я по призванию,
Я весь Шарик рулеткой обмеряю,
Верить хочется, что все правильно.
А мы люди земные, грешные,
Не хватает порой в нас прочности.
Только ты одна без погрешностей,
Образец правоты и точности.
Я с твоею волшебной силою
На той правде, что вверх тормашками,
Лишь сведу крест нитей, сфокусирую -
Порастет ложь быльём с ромашками.
Только вот беда: не всегда в трубе
Разглядеть просто правду голую,
Ах, труба, труба, ну зачем тебе
Без разбору всё - с ног на голову?
Геодезия, мы ведь связаны
Неразрывно, как лимб с алидадою.
Подскажи ж ты мне верный азимут -
Увязать свой ход в жизни надо бы.
И потекла у Славки таежная жизнь. Теодолит. Планка. Палатка. Комары. Снег. Лыжи. Охота. Собака. Новые друзья. Новая любовь. Ожидание писем с "Большой земли".
Как корабль ждет свидания с молом,
Как болельщик - первого гола,
Как весна - журавлей прилета,
Ждет Толья - вертолёта.
Вертолёт - это люди и новости -
(Не РД, а живое слово!)
Вертолёт - это радость и горести,
Вертолёт - это просто здорово!
Вертолёт - это письма близких,
Где-то там, на "Большой" живущих,
Письма, месяц порой идущие
К адресату таежной прописки.
Как их ждут здесь, в глухом поселке,
Знают лишь бородатые ёлки,
Да солдаты поймут, быть может,
Письмам цену знавшие тоже.
За сто верст его звук знакомый
Каждый сердцем здесь узнает,
И проносится снежным комом:
"Вертолёт! Вертолёт! Вертолё-от!"
Ждем и мы. Но другие невольно
Мозг заботы уже шевелят -
Завтра мы улетаем в "поле".
До свиданья, Толья!
Помню его рассказ о том, как вертолет привез в поселок три бочки пива, и Славику доверили его делить. На каждого жителя приходилось, скажем по десять литров: шестьдесят человек принесли тары на десять литров каждый. Я, говорит, по пять раз доливал пиво в емкости после того, как пена осела. И все равно бочка одна осталась нетронутой. Понял я тогда, кем надо трудиться, если хочешь заработать.
В следующий раз мы увиделись весной 1967-го, в порту Николаева, куда он привез новую свою жену. Мое судно там грузилось, я был опять на практике, но уже мотористом, работал в штате, как большой. Да я и был уже большой, самостоятельный. Представил и я ему свою жену и двухмесячного первенца, Владислава. Жена хотела назвать его Вадимом, а я - Станиславом, как брата. Сошлись на Владиславе. (Славиком, правда, моего сына никто не называет).
Там забавная встреча получилась. Я, будучи в рейсе, ни сном, ни духом не знал, что он приехал в отпуск в Одессу, а он, узнав о моем приходе в Николаев, решил меня порадовать. Дал радиограмму на пароход, типа - приезжаю 15-го в одиннадцать, встречай. И подпись - Слава. На почте что-то перепутали и подписали - Клава.
Утром мы в город с женой собрались, радист меня в коридор вызвал и, так, чтобы супруга не видела, вручил радиограмму. Я и не понял ничего. Сроду у меня никаких Клав не было. Плечами пожал, и забыл. Ушли с судна.
На проходной вдруг встречаю брата с молодой супругой, на меня гневающегося. Я, мол, тут уже час стою. - А я что, виноват, что он Клавой подписался? Вернулись на пароход. Облазил он все досконально, увидел даже то, что я не успел за два месяца. Помню, глядя на надстройку сказал: - Хотел бы и я уйти в рейс. Надолго. И зарплаты не надо! - Посидели мы, чайку попили, не водки. Я гитару нашел, попросил спеть что-нибудь из нового. Он улыбнулся, подстроил гитару и запел:
Братишка где-то в кругосветке,
Чудес заморских в трюме груз,
А я по всей стране Советской
За зайцем солнечным гонюсь.
Сестренка вечно дорожила
Уютом тихого огня,
А мне гадалка ворожила
Цыганский табор, да коня.
И как скакун в полете жадно
Хватает воздух на лету,
Я чашу жизни пью, и жажду
Мне утолить невмоготу.
Новое семейное положение обязывало брата менять работу. Какой-то дружок позвал его в Усть-Каменогорск. Там они с Людой и осели года на три. Родился сын, Илья. И вот из-за него, в основном, решили они перебраться на Украину, в Славянск, где жила Людина мать. По дороге погостили в Одессе. Отец наш хотел работу Славке найти дома, и была у знакомых вакантная должность директора совхоза в Дальнике под Одессой, но он отказался. - Рано мне еще на такие должности.
А под Славянском строили огромную ГЭС или ГРЭС, на тот момент, самую крупную в Европе. Слава устроился заместителем начальника производственного отдела стройки. Дали им двухкомнатную квартиру. Купил Славка мотоцикл с коляской, начали на речку ездить, да по грибы, по ягоды. Ребята поздоровели. Было Илюхе года два, а моему Владику около пяти, когда мы своей молодой семьей съездили к ним в гости.
Познакомился я с его друзьями, с соседями, дружно они все жили. Да Славик по другому и не умел, а Люда, моложе его на 6 лет, смотрела на него влюбленно и соглашалась во всем. Театром он уже не занимался, не до того было, а поиграть на гитаре, песни попеть свои и чужие любил. Вот что я тогда запомнил:
А с ружьишком за плечом, да с собакою,
Мне что вдоль, что поперек, одинаково,
Еще друга мне бы с верностью собачьею,
Я бы в сказку превратил жизнь бродячую!
Встречу ль на тропе своей весну,
Осень ли на ней заплачет, !
Я свою судьбу-блесну кину на удачу.
Чтобы гладко жить, надо законы знать,
Кому морду бить, кому зад лизать,
Когда в дерьмо вступить, когда в партию,
Да не по мне она, дорожка скатертью!
Я шагаю по лесам, да болотам,
Мне плевать на суетные расчёты,
Параллель за параллелью глобуса
Напевают со мною вполголоса.
Встречу ль на тропе своей весну,
Осень ли на ней заплачет,
Я судьбу свою-блесну
Кину на удачу.
Отец наш был партийным работником. Руководил отделом агитации и пропаганды обкома партии. Впоследствии, после защиты кандидатской диссертации, занимался преподавательской работой, был и заведующим кафедрой в разных институтах, одно время и директором Ростовского Педагогического института. Я потому только об этом здесь пишу, чтобы было понятно, что язык у него всегда был главным орудием труда и ораторским искусством он владел превосходно.
В свободное время, по выходным, любил он поговорить и дома, пересчитать по пальцам всех детей и внуков. Это он с моим племянником, Иваном, старшим внуком, родственников считал, я-то уже большой был и слышал эти рассказы сто раз. Как первой в семье родилась дочь, Татьяна, он у нашей мамы потребовал сына. Второй опять родилась дочь, Лариса и опять он остался недоволен. Ну, родился, наконец, и сын, Славка. Так нет, мало отцу показалось.
И сто раз он сам нам рассказывал, как он маме говорил, что один сын - это ненадежно, мало ли что может произойти с ним, под трамвай, например, попасть. Но ведь еще знаменитый адвокат Плевако добился оправдания убийцы, всего лишь пятнадцать минут повторяя одну и ту же безобидную фразу: "Господа присяжные заседатели". Я - человек, необычайно далекий от мистики, но в данном случае…
Но и сам Славик хорош. Взял за моду то и дело приговаривать, еще и в песни вставлять: "Сколько жизни той осталось!". "Сколько жизни той осталось, Рыжик, делай, как смешней!". Сейчас мы все знаем, что даже мысли материализуются. Особенно плохие мысли. Есть такое мнение, что самая страшная болезнь, которую и по имени-то лучше не называть, часто случается из-за обыкновенных обид.
Так ли, нет ли, не знаю. Но я предпочитаю всегда перебдеть, чем недобдеть.
Летом 1973 отец наш стал все больше жаловаться на здоровье, На второе одесское христианское кладбище стал заглядывать даже, а жили они тогда с мамой неподалеку. Вроде как место себе присмотреть. "Давно я Славку не видел", - начал говорить папа. "Не ровен час, помру, попрощаться бы хоть заранее". Мы с братом письмами обменивались, не ленились. Ну и отписал я ему ситуацию.
В сентябре он приехал в Одессу последний раз. Один приехал, ненадолго. Разъезжать всей семьей было не время, у них второй сын как раз родился, Женей его назвали. Пообщался Славик с родителями, отец доволен остался. Потом мы с ним к нам на дачу Ковалевского поехали, так местность называется за Большим Фонтаном. Там у моего тестя кусочек земли был. Переночевали мы там. Подышал братик родным морским воздухом. Поделились своими горестями.
Мне как раз из пароходства пришлось уволиться, визу мне закрыли, и я на берегу устроился теплотехником. А Славик на здоровье пожаловался, цистит, сказал у него. В Николаевке под Славянском, где они жили, хирург у него был знакомый. Вот он ему и доверил свою жизнь, не сказав ничего ни родителям, ни мне. Тот его на стол сразу положил. Понадеялся на себя, не думал, что болезнь так далеко зашла. Сделать ничего не смог, Славику даже и диагноз не объявили. Ну, это такая всеобщая политика тогда была. Сейчас, может, по другому. Но жене-то все сказали.
Тогда уже сообщили и родителям, и нам с сестрой. Никогда в жизни я так не плакал, как тогда, когда узнал о болезни Славика. Ревел просто белугой, сутками. Выплакал все на месяц вперед. А мама, самый практичный и деятельный член семьи, связалась с Ильченко, бывшими одесситами, осевшими в Москве, которые имели некоторое влияние, и друзья у них были не только в Одессе, а везде. Отыскали они Радиологический центр в Обнинске, договорились о том, чтобы срочно Славку госпитализировать.
Поехали они с Людой через Москву. Детей с бабушкой оставили. Мама их встретила, отвезла к Ильченко. В Москве Слава еще на ногах был, надеялся на лучшее. По нашей версии о своей болезни он не знал. Но … он ведь не дурак был. Понимал, Что в клинике лечат. И что просто так операции не делают срочные. А ему именно операцию и назначили опять.
В любом случае, Славик сдаваться не собирался, верил и надеялся на лучшее:
А человек во что-то должен верить,
Без веры человек - не человек.
Он должен верить в то, что близко берег,
И верить, что пробьет травинка снег.
Он должен верить в то, что завтра будет
Забыт кошмар сегодняшней поры,
Что завтра, как бессмыслицу забудет
При первом блеске утренней зари.
Что уж там этот эскулап в сопроводиловке написал, не представляю, если обнинские врачи взялись за заведомо ненужную повторную операцию. Я только надеюсь, что в Москве у Люды со Славиком нашлось и время, и желание, чтобы посетить хоть один спектакль в хорошем московском театр. Не знаю, не уверен.
В Обнинске и мама наша, и Люда находились безотлучно. Сблизились за это время еще больше. Славику после операции назначили облучения, он их переносил плохо. А кто их хорошо переносит? Но у него все развивалось слишком стремительно. Врачи уже маму начали готовить к худшему. Она позвонила в Одессу, вызвала меня в больницу.
Я тогда работал на берегу, и приехав, сказал братишке, что послали меня в командировку в Москву, вот и вырвался к нему на денек. Выглядел он очень исхудавшим. Мощные обычно руки, ноги, выглядели совсем по другому. Из-под одеяла выглядывали трубочки, тянущиеся к баночкам. Не знаю, что Славка чувствовал, но виду он не подавал. Может быть, всех нас жалел. Мы при нем держались, а выйдя из палаты, расклеивались.
Ничего хорошего врачи не обещали. Впрочем, они вообще ничего конкретного не говорили, сами не знали. Мне пришлось уехать на работу. Валера Копп, мой тогдашний шеф, накинулся на меня сначала, потом, узнав обстоятельства, по которым я бросил объект, утих. Он был замечательный начальник, Славку мне напоминал.
А буквально через день мама позвонила и сказала, что своего дня рождения Славик не пережил. Накануне еще говорил, что ему лучше, что завтра перед обедом поднимет рюмку, но до обеда не дожил. Ему исполнилось тридцать шесть.
Мама наша крепкой женщиной была. Она хотела похоронить сына у нас, в Одессе. Но решение было за Людой. Управление строительством Славянской ГЭС уже отправило в Москву машину со всеми необходимыми похоронными принадлежностями. Так что выбор был сделан. А нам с отцом было велено выезжать в Славянск.
Приехав в Николаевку, мы застали все приготовления в разгаре. Мама держалась, Люда тоже. Наверное, как и я, все слезы уже выплакали. Народу собралось очень много. Из Ростова приехала мать Светланы, первая теща Славика с внучкой, двенадцатилетней Леночкой, друзья Славика по институту. Я их всех знал, в большой квартире родителей они и чертили, и на все праздники собирались. Приехали и сейчас. Альберт Баканев, Боря Блок, Гена Юнг, Коля Томашкевич. Мы давно не виделись, обнялись. Горе было неожиданное для всех. Славку все очень любили и уважали. Душа их коллектива уходил первым.
Из Тольятти приехал мой двоюродный брат с женой, Женя Кривобоков, которого я не видел больше двадцати лет. Ну, и местных было очень много. Траурная процессия шла пешком от Славкиной пятиэтажки до совсем небольшого тогда кладбища Николаевки. Было ясно, что Люда была права. В этом городе Славика знали и уважали. В Одессе на кладбище не собралось бы и двадцатой части этой мощной процессии.
Поминки были устроены в столовой. Там тоже было многолюдно, в зал заходили по очереди. Желающих почтить память моего брата было очень много.
На следующий день мы с родителями уехали. А через некоторое время Люда приняла еще одно правильное решение. Она справедливо решила, что жить в Славянске ей будет материально трудно. Ее мать была пожилой одинокой женщиной, наш отец - уже пенсионером, я - начинающим береговую жизнь инженером с окладом в сто двадцать рублей. Помощи ждать было не от кого. И она уехала на север, в Норильск, где и прожила много лет, до пенсии, вырастила двух прекрасных сыновей, теперь помогает растить внуков.
А внуков у Славика много - и в Москве, и в Ростове, и в Киеве. 9 человек! Желаю им всем познакомиться с дедушкиной жизнью и быть на него похожими. Слава был бы рад узнать, что все дети ладят между собой, дружат, ездят друг к другу.
А моей дорогой невестке, Людмиле Алексеевне Бортниковой - мой низкий поклон за все, что она сделала в этой жизни. И делает сейчас, участвуя в волонтерском движении Донбасса.
10. Валентина Бутылина http://www.proza.ru/2016/08/10/643
"Моя дорогая мамочка"
Я люблю вспоминать ее почему-то такой, когда она летом в подвязанном назад платочке из кусочка материи и светло-розовом платье в мелкий цветочек, сновала по ограде туда-сюда: из летней кухни в огород, из ограды в избу. Играючи, без лишних движений легко как-то готовила щи, жарила картошку, тут же пекла толстые блины на огромной сковородке. К картошке традиционно шла окрошка на колодезной воде с уксусом, Все в руках ее горело и спорилось, без перерывов одно дело переходило в другое.
Все делала мамка быстро, умело.Удивительно, а какая она была рукодельница, и никакой работы не боялась. Мало того, что шила, выбивала и вышивала, она еще ткала половики. Я охотно наблюдала за ее движениями, не могла оторваться.
Что бы она не делала: кроила ли платья, солила ли сало, я помню ее сосредоточенное лицо и быстрые, ловкие движения. Вот берет шмат сала одной рукой, а другой натирает смесью чеснока и крупной соли и кладет куски плотно друг к другу. Сало ее слушалось и утрамбовывалось, как надо. И в сало обязательно тмин, который она сама собирала. Запах тмина для меня,это как то, что напоминает маму.
С детства мы много слышали похвал о своей родной матери, и училась она лучше всех, и ягоды и грибы брала быстрее всех в деревне. Про грибы это было удивительно, она их чувствовала, что ли. Она находила их там, где другие возвращались с пустыми руками. Помню такой случай: мы собирали клюкву с ней на болоте: мама полное ведро, я больше половины, а сестра меньше половины ведра, но так и не могли за ней угнаться.
Сколько лугов и холмов ею исхожено было в поисках лесных угодий, и нас с собой водила.
Сколько платьев ситцевых, костюмов , юбок было ею сшито для нас, ее любимых дочерей. Как мама любила ткани разные, видела их рисунок, особенности. Накопилось сотни три выкроек в кладовке, когда мне пришлось их сжечь, я поражалась ее желанию творить.
Не помню, чтобы дома у нас говорили про быт, что он нас заел, что надоело домашнее хозяйство.. И только спустя годы понимаешь всю ценность такого опыта, когда мы вместе с мамой познаем эту жизнь, как радость труда, творчества, как залог успешности.
11. Варакушка 5 http://www.proza.ru/2018/12/04/664
"Треугольники"
"Стеклянного мастера" и "Тапёра" прочла в один день.
Ошеломляющее впечатление родило мечту о хрустальном рояле. Голубом. Сияющем. Дымчатопрозрачном. Звеняще-тающем звуком, улетающем ввысь с мягкой вибрацией. Эта детская мечта поглотила меня полностью.
Отчётный концерт привёл нас к пианино. Но в мечтах витал рояль.
Дедушка врач. Бабушка домохозяйка. Каникулы в их обществе были восхитительны! Дедушка часто
выезжал по вызову. "Колотун бьёт". Эти слова часто слышала летом в самую жару.
"Колотун" - это малярия. Пик заболевания приходился на массовый вылет малярийного комара.
Анофелиса. И дедуля, со своим неизменным чемоданчиком, мотылялся по округе, пичкая хиной
страдающий народ.
В самую жару, в дальней комнате, закрыв ставни, забирались с моей тётушкой под стол и,
тихонько беседуя, постепенно засыпали.
Тётушка - военврач. Войну закончила в Германии. После войны ещё четыре года лечила немцев
на их территории. Под этим столом она вспомнила госпитальный эпизод...
"Третьи сутки оперировали, меняя друг друга у стола. Раненые поступали потоком. Отправила
санитара на склад. Ушёл. Но, не вернулся. Пошла за ним...
Увидела его у стены. Прислонившись спиной, он, стоя, спал!"
Пробовала потом "стоя спать", но не получилось. Ни разу. Только всё время мучал вопрос: -
"Как же он не упал?"
В этой же "тёмной" комнате был заветный ящичек. Открывать его не разрешалось. Там хранились
"шарики" с хинином. Улучив момент, бумажный шарик я стащила, приметив бумажный треугольник.
Дома я видела такой же. В маминой шкатулке.
"Шарик" распечатала и лизнула... Лучше бы я этого не делала...
Это было не просто горько. Это была ядовитая, пронизывающая горечь! И она не проходила.
Трое суток не знала покоя. Признаться в содеянном было нельзя. И жить с этой мукой было
невыносимо. Урок запомнился.
Треугольник оказался письмом с фронта. Написанным перед боем. Последним письмом...
Дедушка заведовал малярийной станцией. Он и два его друга, тоже врачи, всё лето проводили
в бесконечной борьбе с "колотуном".
Но, наконец, настало время, когда придумали вывести проклятых анофелисов порошком (дуст)
дихлордифенилтрихлорметилметаном - ДДТ.
И принялась малая авиация посыпать леса, озёра и болота, с тайгой в придачу, этим белым
порошком. Посыпали не один год. А потом, совершенно неожиданно, нашли этот порошок во
льдах полюсов.
И не только его. Оказалось, что дуст с длинным названием похож на шкатулочку с секретом.
Ларчик открылся не сразу и не просто. Он превратился в природе в более ядовитое и более
стойкое вещество - "2,4-Е"! Вот такие пироги с малярией-колотун.
Дедушка всю жизнь провёл в борьбе с этой заразой. А бабушка у печки. Какой хлеб она
выпекала! Какие блины! Калачи. Шанежки. Пироги. Плюшки. По весне - жаворонков!
Неутомимая пара. Проведшая всю жизнь в труде.
А в моей душе звучал рояль... Хрустальный! Как только дедуля брал в руки гитару, а его друг скрипку, сверкающий рояль сиял в моих мечтах.
Однажды, летом, совершенно неожиданно, папе выпал отпуск. И мы рванули в Москву!
Остановились у родственников. А на следующий день меня повезли знакомить с младшей бабушкиной сестрой - ещё одной бабушкой.
Входим в келью. Я замираю. Рояль!
Сияет чёрным лаком. Восхищает изящными линиями. В тесноте кельи бывшего монастыря занимает всё пространство. Как сказочная чёрная жемчужина!
Наконец я прикоснулась! Звук в замкнутом пространстве кельи улетел верх. Но вернулся.
Отразился от каменных стен и возникло ощущение оргАна. Но, не тягучегудящего, метллического. А чистого родниковохрустального и мягкосолнечного.
Ах! Какой это был рояль! Тёплый звук улыбался ласково. Баюкал мягким бархатом. Душа улетала и таяла в восторге...
После чая пошли гулять. Внезапно оказались перед большим пространством площади с
Кремлёвской стеной, Мавзолеем, Собором Василия Блаженного, лобным местом...
От неожиданности остановилась. Вихрем промелькнуло всё! Казнь Пугачёва. Горящая Москва с
французами. Гранитная брусчатка, по которой печатали шаг отряды сорок первого...
Сразу в бой! И этот же гранит, встретивший победителей с поверженными символами рейха.
Брусчатка истории нашей Родины.
И зазвучала восьмая Бетховена. В память о тех, кто не вернулся. И полетели белые треугольнички. Белокрылыми голубями. С лёгким шелестом засыпАли площадь и не было видно им конца и края...
Так я познакомилась с Главной Площадью страны.
Горечь от хины прошла за трое суток. Горечь от фронтовых трегольничков, вызывающая "колотун" Души, не может пройти до последнего вздоха. И нет такого "дуста", который способен её заглушить.
Бессмертный полк подтвердил это.
12. Валентина Васильева 4 http://www.proza.ru/2016/05/02/1129
"Родословная"
Интернет даёт нам неограниченную возможность "общения" с известными людьми. Большое разнообразие интеллектуальных передач ближе "знакомит" нас с биографией интересного для нас человека. Прочитав название "Галина Польских. Под маской счастья", захотела посмотреть эту передачу. После просмотра и я вспомнила свою первую встречу с актрисой в фильме "Дикая собака Динго". На всю жизнь мне запомнились её удивительные глаза и душевные страдания от первой любви, то, как она мчалась на санях с собачьей упряжкой, рассказывала стихотворение про золочённый крестик… И даже жадное поедание ею пельменей, сидя на лестничной площадке, врезалось в память. Позже, в фильме "Журналист" её "сростание" стало для меня одной из лучших сцен объяснения в любви в отечественном кинематографе. И в телесериале "Тени исчезают в полдень", опять ей досталась роль девочки, преданно любящей своего Федьку и женщины, покорившей сердце Фрола. Но это "портрет" актрисы сложившийся через экранных героинь. А в жизни?! Как много страданий пришлось пережить самой Галине Польских… Невозможно было слушать без слёз её признание, что она не помнит лица мамы, от которой осталась всего одна маленькая фотография, и та впоследствии куда-то пропала. Хорошо, что её нашла бабушка, хоть один родной человек. Но и бабушка, по словам актрисы, никогда не приласкала внучку, не окружила девочку нежностью и любовью.
Сколько же людей в нашей многострадальной стране, начиная с Октябрьской революции, гражданской войны, коллективизации, репрессий, Великой Отечественной войны остались сиротами, непомнящими "родства своего". И я знала женщину, которую ребёнком вывезли из блокадного Ленинграда. Выросшая в детдоме, она праздновала свой День рождения в один день с В.И. Лениным, 22 апреля, так как всем детям в их детдоме "назначили" эту дату.
Как-то в детстве, рассматривая семейный альбом, я обратила внимание на большую фотографию на плотном картоне. Четыре женщины сидят рядышком и три из них держат на коленях грудничков, а вокруг стоят несколько девочек и мальчик. Одеты они были в длинные одежды, которые в наше время уже не носили. " А кто эти люди на фотографии?",- спросила я у мамы. "Вот это я на руках у своей мамы, твоей бабушки. Справа от нас - Анна, жена моего брата по отцу, с младшей дочкой, а слева - моя сестра по отцу Прасковья с дочкой Мариной. Вот эта девушка, твоя тетя Марика, моя старшая сестра по матери, а этот мальчик Терентий, мой брат по матери, который пропал без вести в войну…", - рассказывала мне мама. Воспринимать, что этот ребенок с голенькими ножками моя мама, а эта тетя, которую я никогда не видела, моя бабушка, было для меня необычно. И если мама на ней ребенок, то вся эта многочисленная семья сфотографировалась в 1915 году. Я всматривалась в незнакомые мне лица, разглядывала в несколько рядов монисто на груди одной из девочек, платьица с рюшами, блузы. Фотография есть запечатлённый всего лишь один миг ЖИЗНИ. Повертев фотографию, я отложила её и стала смотреть другие фотографии, на которых были запечатлены знакомые мне люди.
И только, спустя много лет, когда мой средний брат осуществил свою мечту - написал родословную нашей семьи, все люди на той фотографии, как бы зашевелились и ожили, встали и пошли домой. Я как бы увидела бабушку Василину, хозяйкой большой семьи, окруженную детьми и внуками. Услышала всё разноголосье вокруг неё: невестка спрашивала совета, что приготовить на ужин, дети постарше шалили, кто-то из грудничков плакал, всё наполнилось жизнью… И, оказалось, все эти люди имеют самое непосредственное отношение к моей жизни, без этой красивой женщины и её кропотливого труда не было бы и меня. Но что я знаю о ней? Я даже не знаю её отчества! Долгие годы она была в моём сознании ОДИНОКОЙ старенькой бабушкой, у которой даже могилы не было, так как она умерла от тифа после войны в другом селении и погребена в общем захоронении…
Какая же сила побуждает нас искать свои корни, составлять многочисленные родословные "деревья" с пышными кронами?! Откуда это желание знать: "Чей я?!".
Новый Завет начинается с "Родословие Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его…". (Матфея гл.1 ст.1-2) Восхищает краткость Библии, в строку "Авраам родил Исаака" вмещаются несколько глав книги "Бытие". При чтении вышеизложенного стиха может создаться впечатление, что Авраам родил Исаака и умер, также Исаак родил Иакова и скончался. Но это не так. Аврааму было сто лет, когда родился Исаак. Исааку было 60 лет, когда родился Иаков. Авраам прожил 175 лет, а его сын Исаак 180. Получается, что Иакову было 15 лет, когда умер его дедушка Авраам. И маленьким Иаков успел посидеть на коленях своего дедушки Авраама, тогда как его брат близнец Исав бегал вне шатра, и внимательно послушать дедушкины чудные рассказы о том, что ему говорил Сам Бог. И та вера и любовь, с которой дедушка рассказывал о помощи Бога, когда он освобождал своего племянника Лота и победил 5-рых царей, глубоко приникла в сердце внука, желающего быть как дедушка. Это очень важно, чтобы взрослые передавали детям знания рода из уст в уста.
А как быть найдёнышам? Как восстановить свою родословную?
С приходом на землю Иисуса Христа, Бог-Отец установил всем людям единственную РОДОСЛОВНУЮ! "Восхотев, РОДИЛ Он нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его СОЗДАНИЙ". (Иакова гл.1 ст.18)
"А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть, быть ЧАДАМИ Божиими, которые не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога РОДИЛИСЬ". (Иоанна гл.1 ст.12-13)
Как же войти человеку в эту РОДОСЛОВНУЮ? Надо, как Иаков, прийти к "шатру" Божьему, который называется "Дом молитвы", сесть у ног Иисуса Христа, а кто посмелей "попроситься к Нему на колени" и с верой принять все Его Слова, записанные в Библии, и прилагая старание исполнять их.
Желаю тебе, друг мой, найти и своё имя в этой единственной Божьей РОДОСЛОВНОЙ!
13. Владимир Виноградов 3 http://www.proza.ru/2016/12/13/2178
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
"Юбилей мамы"
Слава Богу!!!
Крик младенца разбудил село Елабугу.
Ровно 90 лет назад
Лёгкий шлепок получил младенческий зад.
Имя дали простое - Любовь,
Рождение пришлось почти на Покров.
Босоногое, счастливое детство:
По утрам рёв коров, крик петуха
Разрушила войны разруха.
Чтоб не нести на одёжку, еду затраты
Любаша добровольно пошла в солдаты.
Из города до базы КАФ* шли пешком.
Четыре года службы было потом.
Артиллерийский зенитный дивизион.
Там же в траншее появился он.
Вася, Вася, Василёк
Девичье сердце увлёк.
Пошли детки: две дочки, и сыночек.
Сколько тебе бессонных досталось ночек?!
Сопли, кашель, ангина.
Над стиркой, уборкой, готовкой - сгибалась спина.
Всех вскормила и добру обучила.
И, чтоб не было в семье обузы
Подросших детей отправила в ВУЗы.
Вскоре пошли внуки и внучки косяком,
И правнуки с правнучками потом.
Хочешь, верь - или не верь,
Но в жизни её был: и Пионерий лагерь,
Пединститут, и институт Культуры.
Брешут мужики, что все бабы - дуры.
Даже Академия Экономики и Права,
Детский сад, Дом культуры,
Но это - забава.
Хранительница семейного очага,
Дом - полная чаша.
Любимая мамочка наша.
Одного прошу у Бога.
Дай маме прожить 100 лет,
И ещё много, много.
17.10. 2013 г. г. Хабаровск.
*База КАФ (Краснознамённой амурской флотилии)
14. Елена Гвозденко http://www.proza.ru/2013/05/04/34
"Бабушка"
4 мая 2001 года, за неделю до своего 84 дня рождения, ушла моя бабушка. Светлой памяти посвящается…
Моя бабушка вышла замуж по расчету. Она сама мне сказала. Помню, мне было тогда лет пять, и я, рассматривая портрет, с которого смотрел серьезный мужчина с напряженным лицом, спросила у нее "как она была невестой". Портрет всегда висел в ее комнате, и я знала, что этот немного сердитый мужчина ее муж, которого очень давно "убили на войне". Но почему-то этот факт мало меня заинтересовал. Мое воображение будоражило видение бабушки-невесты. Она так и представлялась мне в фате поверх всегдашнего своего цветного платка и в своем фартуке, надетым ею, впрочем, на белое платье. Я представляла, как моя бабушка-невеста бредет под руку с портретным мужчиной, а вокруг много цветов. На большее моя фантазия была не способна.
"Как, как, - ответила она, не отрываясь от какой-то своей работы, которую выполняла беспрестанно, - пошли, расписались и все".
-"Как все, - недоумевала я, - а платье, а фата, а свадьба?".
"Какая свадьба? Пошли мы в сельсовет, расписались, а потом пришли домой, наварили каши, наелись, вот и вся свадьба".
Признаться, я испытала легкий шок. Мой пятилетний мозг не мог осознать, что вот так просто "с кашей" можно провести единственный день, когда абсолютно все девушки превращаются в принцесс. Я часто рассматривала фотографии, где мои родители были такими красивыми в день их свадьбы. Это что же получается, что у бабушки и праздника-то никакого не было. В моем понимании, праздника с кашей просто и быть не могло. Это не праздник, это ненавистный завтрак в детском саду. Тогда я подумала, что бабушка и ее муж настолько любили друг друга, что не стали ждать, когда у них накопятся деньги на свадьбу.
"А ты любила своего Петра Алексеевича?", - спросила я. Бабушку почему-то не смутил подобный вопрос из уст пятилетней внучки. "Какая там любовь. Замуж за него пошла, чтобы хлеба наесться".
Наверное, в этот момент я повзрослела. Нельзя было испытать настолько сильное разочарование в человеке, который был авторитетом во всем и остаться маленькой девочкой. Я не могла понять, как можно было выйти замуж для того, чтобы есть хлеб. Ну, я еще могла бы понять, если моя наставница выходила бы замуж для того, чтобы есть конфеты, но хлеб…
Помню, что я молча стянула покрывало с ее подушек, действо, за которое непременно была бы наказана раньше. Но мне, ставшей вмиг взрослой, было это безразлично. Достала припрятанный красный карандаш, и, спрятавшись за занавеску, водрузила легкий тюль на своей голове, не забыв накрасить губы. Из зеркала на меня смотрела почти невеста, почти принцесса с грустными глазами.
Моя бабушка - ровесница революции. Ее рассказы о своем детстве, и без того, казавшиеся мне какими-то нереальными, были пропитаны мистикой, сказочностью. Даже деревня, в которой прошли ее детство и юность, называлась, на мой взгляд, очень загадочно - Марьино поле. Мне всегда хотелось представить эту самую Марью, в честь которой назвали деревню. Бабушка рассказывала, что это была дочка помещика, которой эта деревня отошла в качестве приданного.
Мамы своей она не помнила. Ее отец, был женат три раза. Мама бабушки была его второй женой. В этом браке родилось двое детей - Елена и ее младший брат Иван.
"Ему в молодости, - рассказывала она тихим низким "сказочным" голосом, - цыганка нагадала, мол, будет он женат три раза, и с каждой женой будет жить по семь лет. Прожил он с первой женой семь лет. Народился у них Никита. А жена, возьми, да и помри. Пришлось отцу второй раз жениться. Ну, он на моей матери и женился. Взял девушку молодую, здоровую. А через семь лет ее лошадь "разбила". Остался он уже с тремя детьми на руках. Никита, правда, скоро женился и отделился от нас. А отец женился в третий раз. Прожили они с мачехой семь лет, и отец помер. Мне тогда 15 лет было, а братцу моему Ване всего 11. Мачеха и говорит, не буду я с вами жить, не нужны мне чужие дети. Говорит, забирайте, мол, или дом или корову. Тут я растерялась. Думаю, если возьмем дом, то, без коровы с голоду умрем, а если корову - то где жить будем. Пошла я к старшему брату за советом. А его жена нам и присоветовала, что, мол, берите дом, а корову мы с вами пополам свою поделим".
"А как можно было корову-то поделить? Вон у нас кошка Мурка, ее, если поделить, она обязательно умрет".
Бабушка улыбнулась, потрепав меня по голове. Она объяснила, что корову никто пополам резать и не собирался. Молоко, что дает корова, делили, телят, которые у нее рождались тоже. А сама "кормилица", как называла ее бабушка, осталась целой.
"Так мы и выжили. Мы с Ваней в дом к Никите перешли, а они - в наш. У нас он намного больше был. Мы с Ваней в колхозе работали "за палочки".
"За какие-такие палочки, - недоумевала я, - за кукурузные что ли?"
"Нет, просто за палочки. Выходит человек на работу, а за это ему в тетрадке палочку ставят. А когда урожай соберут, палочки посчитают и за них зерна насыпят".
Много непонятного было для меня в ее речи. На работу люди ходят за деньги, это я к своим пяти годам очень хорошо знала. Вот мама и папа ходят за зарплату. Правда, мне было немножко обидно, я вот в свой садик ходила совершенно бесплатно, а там, на мой взгляд, потяжелее, чем на работе было. Ведь я ни разу не слышала, чтобы папу или маму заставляли на их работе спать, и есть рисовую кашу. Но ходить на работу за какие-то там палочки в тетрадке, непонятно. И потом, что делать с зерном, которое насыпали за эти самые палочки. Летом в деревне я видела, что зерном кормили гусей и кур, но, чтобы сами ели, не видела ни разу. Мне было очень интересно, а как относилась к неродным детям мачеха, также как в сказках, или все-таки получше…
"Ой, милая, мы, когда вдвоем с братцем жить стали, хоть вздохнули свободно. У мачехи ведь свой сынок был. Отец целый день на работе, а мы с Ваней целый день голодными ходим. Мачеха с сыночком едят, а нас к столу и не пускают. А работы в деревенском доме столько, что ни в одной сказке не опишут. Надо и убраться, и скотину покормить, и обед сготовить, и печку натопить, и огород прополоть. В школу меня не пускали. Подружки мои, кто с родной мамой жил, читать-писать научились. А моя мачеха говорила, что не надо на это девчонке время терять, и вместо школы сажала меня вязать носки. Помню, что, если замешкаюсь, то мачеха обязательно затрещину давала. А как отец вечером придет, то она сразу как мед становилась. И сладенькими нас называла, и родненькими. Помню, раз обидела она меня крепко, а отцу неправды наговорила. Он ей поверил, а не мне, да и сам оплеухой наградил. Обиделась я, убежала в поле, легла на холодную землю, надеялась, что простужусь и умру. Вот только соседи меня вовремя заметили. С тех пор только ухо слышит плохо.
А один раз чуть заживо не сгорела. Наш дом загорелся, а я спала в самой дальней комнате. Мачеха своего сына выставила, Ваня сам выбежал, а мне огонь путь перекрыл. Мачеха голосит, свои сундуки из огня тащит, а я горящей горнице мечусь. Хорошо, что сосед заметил, окно выбил и достал меня. Так что когда мы с Ваней вдвоем жить стали, стало даже немного легче. Правда, мы с утра до вечера в колхозе работали. Я на коровах пахала, лошадей не хватало, а Ванечка мой пастухом ходил. Намаемся за день, а вечером на свой огород идем, или ночью, если ясная. Так и жили. Только есть все-время хотелось. Особенно страшным был 33-й год. Засуха была такая, что все поля выгорели. Мы всю лебеду поели, все кожуру картофельную. Помню, даже песенку сочинили: "В 33-м как году, всю поели лебеду, картофельны шкурки считали за булки". На полях зерно плохое, но уродилось, а колхозникам за трудодни его не стали давать, и так государству план не сдали. Многих тогда за воровство колосков посадили. Пойдет, к примеру, бабеночка какая в поле, не может она смотреть, как детки ее от голода пухнут и умирают, наберет мешочек маленький колосков, каши сварить, а ее обходчик и поймает. И вместо каши отправлялась наша бабенка в лагеря. Помню и я раз решилась своровать. Набрала карман этих самых колосков, а тут и обходчик едет. Я в крапиву и метнулась. Всю ночь в крапиве просидела, выйти боялась…
А за Петра Алексеевича я от голода замуж вышла. Он трактористом работал. В то время тракторист, на деревне - первый парень. Им и зерна на трудодни выделяли много. Думала, вот выйду замуж за тракториста, хоть хлеба наемся. Расписались и стали жить вчетвером сразу. И у него и у меня братишки меньшие были", - бабушка умолкла, вглядываясь в сумеречное окно.
Позже я узнаю, что баба Лена вместе с мужем переедет в город, что ее Петр Алексеевич во время войны найдет себе боевую подругу, которая сама приедет к бабушке рассказать об их романе. Узнаю, что Петр Алексеевич "пропадет без вести", а бабушка уже на самом исходе войны встретит свою любовь, моего дедушку. Узнаю, что дедушку убьют в мае 45-ого. В последнем письме он еще успеет дать имя их дочери, моей маме…
15. Ольга Горбач http://www.proza.ru/2016/06/09/1490
"Козленок"
Эту историю про свое детство мне рассказал отец. Произошла она в 20-е годы в украинском селе Курень Черниговской области. Я помню эту историю всю жизнь, и написала этот рассказ, чтобы мои дети и внуки тоже помнили эту историю, вспоминали своего дедушку и знали, каким он был.
Козлик был совсем маленький, с жесткой серой шерсткой и еле видными тупыми рожками. Тонкие коленчатые ножки он ставил широко, но они дрожали и подгибались. Когда мать доила козу у сарая, козлик тыкался смешной рожицей Ване в живот и жалобно мекал, от этого почему-то становилось щекотно в животе и наворачивались слезы. Ваня обхватывал нежную шейку и целовал козлика в твердый теплый лоб. И пахло от него козьим молоком и сеном.
Ваня брал козлика на руки и нес его на лужок за огородом, перепрыгивая через грядки с капустой, пробираясь через кукурузную делянку и огибая маленький грязный пруд с утками. На лугу рос клевер и молодая нежная травка. Козлик щипал травку, а когда уставал - ложился рядом с Ваней и приваливался к нему теплой серой спинкой. Ваня грыз сочную травинку, и было ему так хорошо и спокойно в эти минуты, что он засыпал каким-то легким радостным сном.
Так прошел месяц.
Первым делом, проснувшись, Ваня бежал в хлев и трепал козлика за рожки. Увидев Ваню, тот радостно мычал и нежно бодал его в живот. Потом весь день, бегая по своим мальчишичьим делам, Ваня забегал к серому дружочку, а после обеда шел с ним на луг. Козлик подрос, самостоятельно преодолевал этот путь, только тревожно блеял, когда Ваня скрывался за высокой кукурузой.
Дни стояли жаркие. Ваня бегал купаться на большой пруд на окраине села и брал с собой козлика. Козлик заходил в воду по колено и долго пил. А потом Ваня обливал его водой, фонтаном брызг обдавая козлика с головы до ног. Тот отчаянно прыгал, выбирался на берег, его заливистое блеяние смешивалось с Ваниным хохотом, и было это такое счастье - ощущать солнечную, сверкающую, восторженную жизнь, что не важно, кто ты - человек или козлик, а важно, что рядом есть существо, чувствующее то же самое!
Еще Ваня рассказывал козлику свои тайны. Эти тайны нельзя было доверить никому на свете! Даже говорить словами - и то было страшно! Но козлик терпеливо ждал, пока Ваня горячо шептал ему в ухо про черный наган в промасленной тряпке, что хранился у матери в банке с фасолью, про соседского Семку, прятавшего в яме под сараем человеческий череп, про поджог бани, и про многое-многое еще… "Ты никому не скажешь?" - спрашивал Ваня козлика, и тот тряс лобастой головой, а горизонтальные зрачки в желтых глазах клятвенно сужались, обещая сохранить тайну.
А потом козлик пропал.
Еще утром он был на месте, когда Ваня забежал попрощаться с ним перед походом на рыбалку со старшими братьями. Все было как всегда - мать доила козу, козлик дурашливо бодал Ваню в живот, так же шныряли куры под ногами, так же светило солнце…
Вернулись они к ужину. В ведерке принесли штук 15 карасей и трех лещей. Ваня не увидел козлика во дворе, не нашел его ни в хлеве, ни за сараем. Спросил у матери, та только досадливо отмахнулась, ничего не ответив, и поспешила на кухню
Ваня побежал на луг, но и там козлика не было. Тоска охватила сердце Вани, беспокойство все нарастало. Он подбежал к козе, обхватил руками ее морду: "Где же твой козленочек?" Коза резко вырвалась и больно боднула Ваню. Ее соломенные глаза смотрели холодно и отчужденно. Ваня побежал к соседке тете Марусе, но она только развела руками и закачала головой. Побежал дальше по улице, в каждом дворе справляясь о своем козлике. Кто мотал головой, кто махал руками, кто вообще не отвечал - у всех свои дела, какой там еще козленочек. Побежал на дальний пруд. Мальчишки купались, увидали его, звали к себе. Козлика они не видели.
Куда дальше бежать? Может быть, в лес ушел, заблудился. По щекам потекли слезы. Сердце бухало где-то в горле, душа металась испуганной птицей в груди. Все на свете отдал бы Ваня в тот момент, лишь бы увидеть своего любимого козленка!
Он опять побежал домой - может быть, беда миновала и козлик вернулся? Но во дворе его по-прежнему не было. "Мама, где же козленочек?" Мать как-то суетливо отвернулась и исчезла в хате, и уже оттуда крикнула : "Да ладно, что за пропажа! Зови братьев вечеряти!"
Из кухни густо пахло жареным мясом. Это была такая редкость, мясо почти не ели, жили-то, в основном, впроголодь. В животе заурчало и, что называется, потекли слюнки. И тут Ваня смалодушничал, предал своего друга, подумал : "Поем быстренько и продолжу искать".
Он забежал в хату, присел на лавку с краю. Посередине стола дымилась большая миска с жареным мясом. Ох и дух стоял! Все взяли по куску и молча стали есть. Было так вкусно, что не до разговоров. Заедали луком, хлебом, запивали молоком.
Поели очень скоро, и Ваня рванулся из-за стола.
"Ты куда?!"- мать ухватила его за подол рубахи. "Мама, я же козлика шукаю, нет нигде!" "А что его шукать - вот же он и есть" - мать кивнула на опустевшую миску. "Время его пришло, Ванятко, не сердись, скоро осень, чем кормить? Да и была бы козочка, а то ведь козлик.."
Ваня так и застыл с открытым ртом.
Медленно доходила до его сознания страшная весть, невозможно было поверить, что вот только что с таким аппетитом он ел лучшего своего друга… Жаром обдало его с головы до ног, страшная судорога свела живот. Еле успел Ваня выскочить из хаты, его рвало фонтаном, а дворовый пес Митька, не веря своему счастью, тут же подъедал вязкую лужицу. Ваню выворачивало наизнанку,он задыхался, захлебывался, плевался, из глаз ручьем текли слезы, голова кружилась, коленки подгибались. Мать выбежала за ним с крынкой воды, пыталась умыть лицо, но Ваня вырвался и убежал на сеновал.
Всю ночь он плакал. Засыпал, просыпался, опять плакал, до икоты, до судорог. Утром мать залезла на сеновал, прижала к себе Ванину голову и качала его как маленького, покрывая поцелуями. Ваня снова заснул и проспал так до вечера. Вечером у него начался жар, приходи фельдшер, поил какой-то горькой микстурой. Ваня впадал в забытье, а когда приходил в себя - снова плакал, метался.
Проболел он две недели. Когда похудевший, с синяками под глазами, вышел поутру во двор - козы там не было, это мать продала ее, чтоб не напоминала Ване о козленочке. С тех пор в семье коз не держали.
16. Карин Гур http://www.proza.ru/2014/10/27/1300
"Я видела Бога"
Светлой памяти моей бабушки - посвящается.
1953 год. В свои пять с половиной я начала отпочковываться от родителей, дедушки и бабушки, осознавать себя личностью с головой, переполненной массой вопросов, требующих немедленных ответов. Поскольку мама и папа большую часть времени были заняты на работе, глаза на жизнь открывала мне бабушка, объясняла так, как она эту самую жизнь понимала, не имея высшего образования, с трудом умея писать на русском.
После того, как дедушка прочитывал газету, я брала её смотреть картинки. Самые интересные были в праздники: парад, дедушка Сталин на трибуне. Но то, что увидела тем майским днём, поразило настолько, что я побежала к бабушке:
- Ба... Прочитай, прочитай...
На фотографии дедушка Сталин держал на руках маленькую девочку в белой блузочке, в волосах бант тоже белый и большой. Она крепко обнимала его за шею.
Бабушка призвала на помощь всю свою фантазию:
- Эта девочка живёт в городе Москва, учится в школе на пятёрки, хорошо кушает, слушается маму, папу и дедушку с бабушкой.
И всё? Просто хорошо кушать и быть отличницей? Этого достаточно, чтобы поехать в Москву и обнять дедушку Сталина?
О, сладостное предчувствие исполнения желаний...
Через несколько месяцев из тощего, салатового цвета заморыша, я превратилась в более чем упитанного ребёнка. Мальчишки на улице кричали мне: "Бочка", но я не обижалась. Откуда они могли знать, что я уверено шла к осуществлению своей мечты.
Наш небольшой городок пересекала длинная улица, начинающаяся от пруда с одной стороны и спиртзавода - с другой. Покрытая плохим выщербленным асфальтом, она лениво тянулась мимо бани, пересекала центральную трассу, тянущуюся из Винницы через Житомир до Киева.
Мимо маленьких одноэтажных магазинов, в которых продавали селёдку, мясо, хлеб, нитки и пуговицы, керосин и подсолнечное масло на разлив, продолжалась до школы, в которую мне вскоре предстояло пойти, колхоза, суда и милиции до самого загадочного места - кладбища.
Все маленькие улочки вливались в неё, как притоки в русло большой реки. И наша, в то время Базарная, пыльная летом, грязная заболоченная весной и осенью, скользкая зимой, упиралась в неё под прямым углом. Наш дом был вторым от дороги. И как только издалека раздавались звуки оркестра: "Там там та там, там та та та та та там..." все бежали смотреть на процессию. В этот раз пошла с бабушкой и я. Увиденное, мне очень понравилось: цветы, венки, машина, на которой стояла большая открытая коробка, оббитая красным сукном. Что было в коробке, я с высоты своего роста рассмотреть не могла, но толкала бабушку в бок и спрашивала:
- Ба... ба... что это?
Она шикнула на меня:
- Стой тихо, дома расскажу.
Так я впервые узнала, что люди умирают.
- Это что значит: умирают? - не могла не поинтересоваться я.
- Засыпают навсегда, закрывают глазки и спят.
Хорошее дело! Это как: ни кушать, ни играться... Подумав, я спросила:
- И куда они деваются?
- Боженька их забирает к себе на небо.
Час от часу не легче... Это что ещё за боженька?
Бабушка, как могла, втолковала, что это такой старик, который всё видит, всё знает и всё может. Почти, как дедушка Сталин.
- Ба... А все умирают?
- Все. - Бабушке была занята, этот разговор явно начинал ей надоедать и она стала отправлять меня играться к соседу ровеснику.
Но я должна была выяснить для себя ещё кое-что важное:
- А я? Я тоже умру?
- Угу, только это не скоро, ты будешь жить долго долго до ста лет.
Я с трудом считала, но по пальцам, отняв от ста пять, поняла, что жить мне ещё долгих девяносто пять лет. Ура! Это так много!
Потом, задрав голову, я высмотрела в небе седого старика с длинной белой бородой, во всём белом, сидящего на облаке. Он внимательно смотрел на меня, я смотрела на него, пока не заболела шея, а он уплыл куда-то по своим делам.
Через несколько дней, получив от мамы денежку, отправилась за вкусным мороженым. Тётенька в белом переднике доставала его из металлического бидона, накладывала в бумажный стаканчик и вручала деревянную ложечку. Меня отпускали одну, это было близко от дома и дорогу не нужно было переходить. В это время издали появилась лошадь с телегой, на которой стояла коробка, точно такая, как раньше на машинах. Не было цветов, не было музыки, но я поняла, что кому-то исполнилось сто лет и его повезли умирать. Было жутко и страшно, но я решила дойти с повозкой до конца и посмотреть, что же происходит на самом деле. Коробка стояла низко, в ней лежала худая старуха в белом платочке, укрытая простынёй, со сложенными руками, в которые была воткнута палочка с перекладиной. Пристально вглядываясь в её лицо, старалась увидеть, как она моргнёт или повернётся на другой бок, но старушка лежала, не шевелясь. Дорога оказалась длинной, мороженое я съела, пальцы липли от сладости. Я хотела домой, пить, писать, но решила терпеть до конца. Кто-то дёрнул меня сзади за косичку. Я вздрогнула. Передо мной стояла наша соседка тётя Валя. У неё почти не было зубов и она шепелявила:
- Рая, ты шо тут делаешь? Ух и попадёт тепе от папушки.
Это я и сама знала.
- Я хотела посмотреть, как умирают...
- Держись за руку, а то потеряися.
Дома кончились, вдоль дороги тянулись поля.
Наконец телега въехала на странное место. С двух сторон виднелись холмики, огороженные маленькими заборами. Внутри стояли какие-то камни, большие палки с перепонками, кое где лежали цветы. Мы остановились у какой-то глубокой ямы. Коробку поставили на земляную насыпь. Откуда-то появился толстый дядя, больше похожий на тётю в длинном чёрном платье. За спиной висел хвостик, на животе раскачивалась палочка с перекладиной, такая же, как у старухи, только очень большая и красивая.
- Тёть Валя, это кто?
- Патюшка.
- Он этой старухи батешка, папа?
- Рая, это поп(а я поняла "бог"). Был он совсем не похожий на белого старичка, сидящего на облачке. Нужно будет потом у бабушки всё расспросить.
Коробку закрыли, опустили в яму и засыпали землёй. Старуха умерла. Бог быстренько что-то сказал, видно пообещал ей, что скоро её оттуда откопает и заберёт к себе на небо. Все стали быстро размахивать рукою сверху вниз, справа налево и кланяться до земли...
Ох и влетело мне дома: целую неделю без кино и мороженого.
Зато я видела Бога!
Осень и зиму я проболела. Мама сказала соседке, что у меня "хараническое воспаление середнего уха". Вот так! У всех по два уха, а у меня ещё какое-то третье, середнее. Я долго смотрела на себя в зеркало, искала, но так и не нашла, видно оно где-то на спине, а спину я не вижу. Приходила медсестра и делала в попу больнющий укол, а мама на ночь капала в ухо чем-то тёплым и ставила компресс.
В тот день мама почему-то не пошла на работу, все куда-то бегали, по радио играла грустная музыка, папа без конца курил в холодном коридоре. Потом пришёл сосед с сыновьями, все сидели и плакали. Старший его сын, комсомолец, сказал, что теперь всё кончилось и ничего уже не будет так хорошо, как раньше.
Мама объяснила мне, что умер Сталин. Я не могла понять и смириться: как же так, а я? А моя мечта? А трибуна? А большой белый бант? Мне пришлось впервые в жизни испытать горечь несбывшихся надежд...
Бабушка на кухне чистила картошку и тоже плакала.
- Ба... а чё Сталину уже сто лет? И Боженька заберёт его к себе?
- Не.. - она уже забыла, что говорила мне полгода тому назад. - Он заболел и умер. Какое горе...
Заболел и умер? Значит, не в сто лет умирают, а ещё, если болеют, тоже? А у меня это "хараническое воспаление..." Я побежала к маме:
- Мама, ты мне не дашь умереть? Я ещё не хочу к Боженьке... Пусть мне делают уколы, я буду терпеть...
Она обняла меня, долго целовала, успокаивала, что ни за что и никогда никому меня не отдаст.
В сентябре 1991 года бабушке исполнилось 96 лет. Через три месяца она скончалась.
17. Нина Джос http://www.proza.ru/2014/04/24/578
"История старинной брошки"
Уже много лет, бережно храню в шкатулке старинную бабушкину брошку. Ценности особой она не представляет - бриллианты в ней поддельные, а металл потемнел от времени. Её подарила бабушке подруга, в благодарность за спасение жизни во время Отечественной войны. Историю эту бабушка и мама рассказывали мне много раз.
До войны, семья наша жила на Западной Украине, в городе Коломыя. Была у них там прекрасная квартира, о которой потом жалели всю жизнь. В 1941-м их город бомбили в первые же дни войны. Немецкая авиабомба пробила крышу и потолок их дома, с шипением крутилась по полу, но так и не взорвалась. Онемев от ужаса, смотрели они на бомбу и не могли пошевелиться - ноги стали будто из ваты. Впоследствии, молились за того человека, который сделал бракованную бомбу и за своё чудесное спасение.
Дед отправил семью в эвакуацию на восток страны, а сам получил задание эвакуировать городской банк. Спешно погрузили в фургон мешки с деньгами, дали ему шофера и отправили в Киев. Немцы уже прорвались вперед и ехали они по оккупированной территории ночами, а днём прятались с машиной в лесу. Однажды нарвались на отдыхавших в лесу немцев, но вовремя среагировали и успели оторваться от погони. Деньги довезли до Киева и сдали в банк. Пересчитывать, даже мешки, никто не стал. После дед говорил, что запросто мог закапать в лесу один мешок и запомнить место, но он был честным человеком.
Бабушка с мамой, которой было восемь лет, попали на Урал в город Реж, где и провели всю войну. Дед, будучи моряком, воевал на корабле в блокадном Ленинграде.
В Реже бабушка устроилась в столовую военного завода, где работало пять тысяч человек и прошла там путь от помощника повара до заведующей столовой. Была она женщина яркая, красивая и умная от природы. Крепко держала она в своих руках жизни тех, кого любила. Спасла от голода брата с семьёй, устроив его жену на работу в столовую. Мужу послала двенадцать посылок, когда появилась возможность передать их в блокадный город. Принимали на почте только по две посылки с человека. Бабушка, продав всё что могла, купила продукты и организовав соседей и знакомых, отправила целых двенадцать посылок, что помогло деду выжить в блокадном городе. Дед всю жизнь благодарил её за это и любил до самопожертвования.
В Реже жила в то время группа эстонцев, высланных на Урал в начале сороковых годов в результате сталинских репрессий в Прибалтике. Эстонцы работали на военном заводе, жили в бараках и держались особняком от местного населения. Мама моя, будучи ребенком, хорошо запомнила их. Это были дружные и культурные мужчины. Возле бараков они организовали спортплощадку, где по утрам делали зарядку и играли в волейбол. Был у них свой духовой оркестр, свой любительский театр. По вечерам, после работы, собирались они в городском клубе и устраивали вечеринки с танцами. Дети бегали в клуб посмотреть концерты, послушать музыку. Отличались эстонцы своей высокой культурой, водку не пили и с местными мужиками не знались.
У бабушки в столовой работала кассиршей Ирэна, жившая до войны в Таллине. Происходила она из русских дворян, осевших в Эстонии после революции. В Таллине у них был большой старинный дом с садом, огороженным высоким забором. В юности Ирэна любила, раздевшись догола и распустив длинные косы, бегать по саду и петь песни, воображая себя то Евой, то русалкой, то дриадой.
Была она хорошо образована и имела красивый голос. Когда Эстонию присоединили к Советскому Союзу, семья Ирэны была репрессирована. Отобрали дом с садом и все деньги, а маму выслали в Казахстан, где заставили пасти лошадей. В знак протеста, мать Ирэны вывела табун лошадей в степь, да и отпустила со словами:
- Живите хотя бы вы, кони, на свободе!
Её арестовали и после долгих мучений расстреляли, как врага народа. Ирэна спаслась тем, что вышла замуж за советского офицера, подполковника, сменив фамилию и спрятавшись за спину мужа-коммуниста, который ее страстно любил. Как жена офицера она и попала в эвакуацию в Реж.
Ирэна быстро подружилась с эстонцами, ходила к ним в клуб на танцы, играла и пела в спектаклях любительского театра, организованного эстонцами, завела среди них себе любовника. Ирэна имела очень красивую, стройную фигуру и даже по примеру Исидоры Дункан танцевала перед мужчинами голая на столе.
- Мама учила меня, что все мужчины должны быть у моих ног, - сказала она как-то в компании женщин.
- Или между них, - насмешливо заметила одна из подруг.
Эстонцы готовили диверсию - хотели взорвать военный завод. Они ненавидели советскую власть и были на стороне врагов. Кто-то их выдал и все эстонцы были арестованы НКВД и исчезли навсегда. Ирэну тоже арестовали за связь с врагами.
Бабушку вызвали на допрос, чтобы она подтвердила, что Ирэна водилась с врагами. Бабушка смело заявила, что Ирэна - жена коммуниста, в клуб ходила музыку послушать - и все! Уверенно отстояла она подругу, убедив в ее невинности и непричастности к диверсии.
- Да как вы могли такое подумать! Я знаю Ирэну - она жена советского офицера. Муж ее сражается на фронте с немцами, кровь проливает за Родину, а она его верно ждет! - и бабушка поручилась за подругу, рискуя собой.
- Почему вы помогали врагам? - ругала она Ирэну, вернувшись с допроса , - нищая, голодная страна ведет страшную войну с фашистами, люди гибнут, а вы, Ирочка, вели подрывную деятельность, как не стыдно?
- Я никогда им не прощу, что замучили мою маму! - ответила подруга.
После войны они встретились в Таллине, куда перевели служить моего деда. Муж Ирэны вернулся с фронта и они дружили семьями. Однажды Ирэна, со слезами, поблагодарила бабушку, что та спасла ей жизнь и подарила красивую старинную брошку из того немногого, что осталось у нее от прежней, богатой жизни.
После войны у Ирэны врачи обнаружили тяжелую форму туберкулеза. Муж страстно любил жену - аристократку, прощал ей все грехи и измены. Ирэна презрительно называла мужа "плебей".
Через год наша семья уехала из Таллина навсегда. После недолгой переписки связь с Ирэной прервалась. Бабушка подозревала, что она умерла от туберкулеза.
С детства помню как бабушка дорожила этой брошкой, своим единственным украшением и одевала ее только в самых торжественных случаях, всегда вспоминая Ирэну, свою подругу тех страшных военных лет.
18. Иветта Дубович Ветка Кофе http://www.proza.ru/2017/04/17/1872
"Окрошка"
Посвящается моим дорогим дедуле
и бабуле,Щекотовым Федору Ивановичу и Наталье Ивановне.
Мы переехали,и в шестом классе я уже училась в городе.
Всё бы ничего,но как я скучала по дедуле и бабуле!
Часто смотрела в окно,вдаль,
где в перспективе(шестьдесят
километров) пролегала дорога к
их дому.Плакала часто.
А на каникулы,от звонка до
звонка,на всё лето(читай: на всё наше счастье!) нас с бра-
тишкой отправляли к ним,в
райский уголок детства.
У меня были постоянные обязанности,с которыми я
справлялась с удовольствием;
система была отлажена,когда
мы ещё жили здесь.(Самое любимое:набирать в бочку воды
из колодца; цепь звенела,когда я,сдерживая ладонями барабан,
"выбрасывала" на ней пустое ведро ( а оно брякало!) и
поскрипывала от тяжести наполненного; мгновение- и целый пласт холодного чуда
нырял в бочку; а та,по мере
наполнения,затихала,как живая,
осоловелая.)
К вечеру,прогревшись за день,вода,как будто,обретала
лёгкость,и бегать поливать тоже было весело!
Иногда дедуля брал меня на
целый день ворошить сено.Косил
он сам,мне косу не доверяли.И я
знала,почему:однажды бабуля поранила ногу.И с тех пор перенесённый шок она вспоминала
всякий раз,когда я просилась тоже косить."Нет!"-был всегда
мне ответ.
Мы с дедулей очень ладили
(читай: любовь была навеки!)
Он садился на велосипед;сумку
с едой,косу,грабли,топор- всё
укреплял на нём.Я бежала рядом.
Я никогда не уставала(читай: я
не помню,чтобы я уставала!)
Воду не брали;где косили,недалеко от этого места,
журчал лесной ручей,как живой,
чистая слеза!
И так было всегда.Дедуле,как
фронтовику,определяли деляночку
для косьбы.
Видимо,он не успевал выкосить,и,чтобы управиться до
дождей,решил взять бабулю (читай:покосить вдвоём).
А меня оставили домовничать.
Ко всему прочему,приготовить
окрошку к их приходу.
И вот,дедуля с бабулей ушли,
пешком,без велосипеда(читай:
не побежит же бабуля,как я!).
Инструменты дедуля оставил
заранее,спрятал в кустах.А косу
для бабули он понёс на плечах.
Я все-все выполнила.С утра
ничего не ела,и когда приступила к окрошке,и начала
представлять ,как же дедуля с
бабулей устали,как же,скорее
всего,проголодались,ощутила и
свой голод.
За луком бегала два раза.
Показалось,маловато.Мы все
любили много-много зелени,чтобы,когда растирать
её с солью,толкушкой,ощущалась
приличная масса!
Затем всё покрошила.Я ещё
утром ставила самовар, одновременно варила в самоваре
яйца.А бабуля,ещё раньше,тоже
утром,истопила печь,картошечки
сварила аж два чугунка- и курам,и поросенку,и нам-на
окрошку.
Огурцы уже подросли,и,
парн'ые,с грядки, испускали
безумно заразительный аромат.
Вся кухня преображалась от
запахов лука и огурцов,такое
бывало только летом!
Обычно мы готовили в большой
зелёной чашке.
Но,когда я всё уместила в
ней,поняла,что квас вливать
некуда.
Недолго думая,вывалила всё
в ведро, а затем добавила квас,
все три литра.Заиграла окрошечка,но получилось всё
равно густовато.Ещё вылила
три литра.Как хорошо, что квас
поспел в обеих банках!Вот
теперь нормалек!
По-новой завела квас в банках,как раз кипяченая в самоваре вода уже остыла.
Время подходит,вот-вот
должны появиться мои дорогие,
и любимые,и очень голодные!
Звякнула щеколда ворот.Они!
Сбегала в чулан,принесла
сметаны.Ох,густая, своя!Накладываю,накладываю,тороплюсь,но не вижу в окрошке насыщенного белого цвета.
Выложила весь литр!Готово!
Попробовала:вкуснятина!
Появилась бабуля,аж прожаренная солнцем и усталостью.
Села на порожек,отряхивает
с носок крошки попавшей травы,
спрашивает о главном:"Окрошку-то приготовила?"
Ещё бы!Конечно!Какие могут
быть сомнения!
Но бабуля хваткая,уловила
мигом, что чашки,зелёной, на
столе не видно.
Спрашивает:"А где?" Я говорю:"В ведре."
Бабуля оживилась,встрепену-
лась,обомлела!Как закричит:
"Это что,на маланьину свадьбу?!"
(Сколько лет прошло,их уж
нет на белом свете,а эту
"маланьину свадьбу" слышу со
всеми интонациями!)
Заходит дедуля.В глазах-
догадка.Бабулин крик,видимо,
что-то ему подсказал.
Сели за стол.Едим.Молча.Мы
с дедулей переглядываемся,а
бабуля-в глубокой задумчивости,
глаза опущенные,оценивает
ситуацию( читай:главный эконом
семьи попал в западню:холодильника нет и жара).
И бабуля как стукнет ложкой
по клеенке:"Чтобы съели!"(читай: выход найден!)
(Получается,и дедуле "попало";а ему-то за что?..)
Охо-хо.Ведро с окрошкой мы
спустили в колодец.Ведро в ведро,на цепи,в самый низ,чтоб
похолоднее.
Время пошло,пошло,пошло...
Скоро бабуля соберется
встречать корову из стада.А пока она,бочком,прилегла на
диване.Утомилась,ведь...
Выждав минутку,я решаюсь
спросить,не захотела ли она
снова поесть?(читай: не
проголодалась ли она?)
"Да только ели!"- по голосу
чувствую,мне она -не компания...
А дедуля,в тенечке,под крышей сарая,покуривает,на меня,задумчивую,посматривает.
Я же места не нахожу; а двор
широкий,в зелёной ромашке,а
колодец-так и тянет,так и тянет...
И вдруг дедуля говорит:
"А я ещё чего-то захотел
окрошки."
Да,моих родных старичков
давно нет;я сама,считай,близка
к их возрасту;но этот тёплый
двор,дедулины слова сияющей
радугой отозвались в моём
сердечке.
Конечно,же!Он выручал меня!
Он,наверное,подумал:"Ну,и съем
ещё тарелочки две,окрошка-то
лёгкая."
И голубые- голубые глаза
дедули смотрели на меня
сплошным светом!
В сентябре я пойду в седь-
мой класс,отучусь по десятый,поступлю,окончу,рожу
двух пацанов...
Но никогда, никогда я не
забуду ни двор,ни дедулины
глаза, ни наш колодец, где
приютилась в ожидании такая
замечательная,холодненькая
окрошечка!Королева лета!
...Когда бабуля подоила
корову,уже в сумерках,она
присоединилась к нам,
"чемпионам по окрошке".
И ничего не прокисло, ничего
не пропало, мы ведь старались!
Добрая,добрая,память!
То захохочу,то защемит
сердце от любви...
19. Дубровская Надежда http://www.proza.ru/2018/03/16/354
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
"Волшебная встреча"
Капельки дождика-
Светлые ниточки.
Я их пряду
У заветной калиточки.
Крутится, вертится
веретено,
Знаю, что встретимся
Мы всё равно.
Спутаю время-
Неделя с неделей.
Снова увижу
Бабулю с куделей.
Громко та вскрикнет,
глядя в окно.
Тихо уронит-
веретено...
20. Валерий Захаров 39 http://www.proza.ru/2018/07/19/1844
"Испытание"
Поездки из города в деревню мне всегда казались каким-то сказочным действом. Когда я с отцом подходил к вокзалу, откуда доносились призывные гудки паровозов, моё сердце начинало биться быстрей, в ожидании момента, когда громадные красные колеса закрутятся, словно из волшебного кувшина, вырвутся клубы пара, и поезд медленно отойдёт от перрона, набирая скорость. Прощальные взмахи рук людей, бегущих за вагоном, и вот уже мелькают столбы, колёса отстукивают свой извечный ритм, и оконное стекло превращается в волшебный экран, на котором один пейзаж сменяет другой; березовые рощицы переходят в поля, вдали виднеются отроги уральских гор, неожиданно подступающие к самому полотну железной дороги. Древние скалы, покрытые мхами, небольшие кривые сосенки, из всех сил пытающиеся выжить на скудной каменистой почве, скромные горные цветы. Внезапно поезд втягивается в туннель, становится темно, стук колес эхом отражается от каменных стен и сводов, и вот уже поезд катит по бескрайней степи, время от времени останавливаясь на полустанках, где старушки, (тогда все женщины в платках казались мне старушками) продавали нехитрую снедь: варёную картошку, малосольные огурчики, свежие помидоры, и все это с охотой раскупалось пассажирами.
Наконец, путешествие закончилось, и я оказался на знакомом пороге маленького сельского дома, где меня уже поджидала бабушка Аграфена. Вокруг кудахтали куры, пахло молоком и хлебом, всё казалось до боли родным и знакомым. Я тут же полез на чердак, где в тайнике хранилось старое дедово ружьё. Стрелять оно уже не могло, по причине сломанного бойка, но исправно щёлкало, создавая полную иллюзию боевого оружия. В глубине души я таил надежду, что, наладив механизм, смогу охотиться с ним. Не помню, откуда, но у меня было несколько латунных гильз подходящего калибра, которые я иногда доставал из тайника, протирал тряпкой, и снова прятал. Открыв калитку, я прошёл в верхний огород, где стояла баня. Как и все деревенские бани, она носила какой-то особый смысл, это было что-то вроде святилища, где за печкой обитали таинственные духи, и полутёмная парная, с крохотным оконцем казалась жилищем домового. Баня топилась по белому, воду грели, опуская в деревянные кадки железные болванки, накалённые в печи. Вода, словно живая, начинала булькать, и моментально нагревалась.
Предбанник служил раздевалкой, и мастерской деда Ивана Степановича, который унаследовал, видимо, от своего родителя библейскую профессию - он был плотник. Говоря об отце деда, я задумывался, почему мне о нём ничего не известно, как неизвестно о прочих моих пращурах; ведь они жили, работали, строили дома, растили детей! Впоследствии я понял, в чём дело: от них ничего не оставалось: ни домов, ни вещей, ни книг, ни заветов. Был человек, и нет его; зарыли в землю, и вся недолга. И снова чья-то жизнь начинается с чистого листа: без материальной поддержки, без опыта выживания, без семейных преданий и традиций; словом, рожденные под забором, Иваны, не помнящие родства. Но вернёмся к деду. Это был молчаливый одноглазый старик, пользовавшийся уважением в селе, как человек и специалист, который мог сработать всё: телеги, шкафы, стулья, и даже балалайки. Напрягаю память, пытаясь вспомнить хоть одно его слово, но не могу, словно он был немой, и от этого мне становится не по себе. Иной раз я ловил на себе его прищуренный взгляд, немного насмешливый, и чувствовал доброту, исходящую от этого непонятого для меня человека. Помню, я получил от него роскошный по тем временам подарок: новый тульский баян, но музыканта из меня не вышло, хотя играть на инструменте научился.
Обойдя все закоулки, я спустился в нижний огород, где начиналось болото. Когда-то оно было озером, но постепенно обмелело, закамышело. На его берегу ещё можно было обнаружить остатки лодок - плоскодонок, в которых некогда местные рыбаки загоняли рыбу в сети - "ботали", то есть били по воде шестами, на концы которых были конусообразные воронки, издававшие своеобразный звук, что-то вроде "блык, блык". Рыба пугалась этих звуков, и устремлялась в расставленные сети. Но все это было в прошлом, а сейчас здесь стояла тишина, нарушаемая кряканьем уток, облюбовавших эти места. Их неспокойными соседями были большие коршуны, кружившие над дворами, и высматривавшие зазевавшихся цыплят, а то и молодых кур, которых они с лёгкостью поднимали на своих громадных крыльях.
Дела, которые поручались мне по хозяйству, были необременительны: наносить воду из колодца, полить огороды, да встретить (встренуть, как говорили) скотину на вечерней зорьке. Воду я носил с помощью коромысла, изогнутой узкой доски, на концах которой были два крючка. Коромысло ложилось на плечи, крючками цеплялись дужки вёдер, руки разводились в стороны, ложась на коромысло; и издали человек напоминал движущееся распятие. Таким способом на Руси издавна бабы носили воду. Это считалось сугубо женским делом: у колодца можно было и посудачить, и послушать сельские сплетни, узнать, что происходило в мире, то есть это был своеобразный пункт обмена информацией, поскольку других источников новостей не было. Повзрослев, я узнал, что даже невест выбирали по тому, как шла девушка с коромыслом: если ровно, красиво - значит, жена будет хорошая, справная.
О моем приезде тут же узнали приятели - мальчишки, и я, взобравшись на старый велосипед, поражавший своей живучестью, покатил на речку. Это было райское время: меня никто не шпынял, не ругал, не изводил нотациями и поучениями. Завтрак, обед, и ужин по тем временам были царскими: рыба, свежие огурцы, помидоры, лук, парное молоко, яйца, куриный суп, блины, компот. Снедь была не в пример чахоточной кормежке в пионерских лагерях, где злыдни- вожатые ни свет ни заря неизвестно для чего сдирали с постелей разоспавшихся ребят и девчонок. Каждую субботу топилась баня с берёзовыми вениками, с душистым деревенским кваском; после бани чаёвничали с сахаром "в прикуску", с вареньем из ежевики, после чего следовало отдохнуть на душистом сеновале, где тебя никто никогда не трогал.
Дни шли за днями, отрывной календарь - численник, висевший на стене, становился всё тоньше. Наша ватага была довольно мирной, без боевых схваток с дружинами других сёл, в которых жили татары. Напротив, существовала какая-то старинная привязанность, многолетняя дружба с этим народом: и те, и другие были друг у друга кунаками (друзьями, почётными гостями) каждому подавались лучшие куски мяса, чай наливался в самые красивые пиалы; одним словом, царили благословенные мир и согласие.
Была у меня еще одна тайна: где-то в залежах старья обнаружилась древняя книга в толстом кожаном переплёте, с хитроумной медной пряжкой, с непонятным и пугающим текстом, и иллюстрациями, от которых леденило кровь. Каждый вечер я перелистывал пожелтевшие страницы, разглядывая картинки, и воспаленное воображение рисовало неведомые ужасы. Особенно страшила картинка, где на меня смотрело лицо с жуткими глазами, лицо человека, одновременно напоминающее козла. Под рисунком старославянской вязью было выведено одно слово: Сатана.
Я не мог отвести взгляд от этой страницы, и сидел, как зачарованный, до тех пор, пока что-нибудь не отвлекало меня. Я захлопывал страшную книгу и прятал её в углу сеновала. Мне очень хотелось спросить бабушку об этой книге, но как только я собирался это сделать, мой язык словно прилипал к гортани.
Однажды, вдоволь накупавшись с ребятами, мы валялись на траве, глядя в высокое чистое, с редкими сверкающими облаками небо, лениво перебрасываясь словами. Разговор зашёл о всякой нечисти, царящей в лесах, болотах и прочих подходящих для неё местах. В недобрый час было упомянуто сельское кладбище, находящееся, как ему и полагалось, за окраиной села. Слово за слово, и вот уже мы тянем на спичках, кому ночью посчастливится навестить это самое кладбище, причём идти нужно одному, и не ранее двенадцати часов ночи. В качестве доказательства необходимо было принести ветку единственной осины в селе, растущей на кладбище. Несколько человек по порядку тянули спички, и у всех были длинные.
Обуреваемый недобрым предчувствием, я дождался своей очереди, и, вот оно! Обломанная спичка словно прилипла к моим пальцам. Я долго смотрел на неё, не решаясь ничего сказать.
- Что, сдрейфил? - ехидно спросил Федор, вихрастый жилистый пацан, самый старший и напористый в нашей ватаге.
Я молча обвёл взглядом компанию: все с любопытством смотрели на меня. Пожав плечами, я выразил свое безразличие к происходящему, и наш отдых продолжился. Однако радости в последующие часы я не испытывал, и, придя домой, всё поглядывал на часы - ходики, висевшие в горнице. Хитрый кот, изображенный на циферблате, играл глазами, и, казалось, с усмешкой смотрел на меня. Погрозив ему кулаком, я пошёл встречать маленькое стадо: корову и несколько овец.
Я шагал, помахивая хворостиной, когда козёл ни с того ни с сего, нагнул голову, бросился на меня. Я увернулся, агрессор повторил атаку, но, разозлившись, я сам напал на него, охаживая крепким ореховым прутом. Козёл остановился, и взглянул мне в глаза: его взгляд напомнил мне взгляд сатаны, в той самой книге, которая одновременно манила и отпугивала меня. Меее… - заблеял козел, немного наклонив голову, а затем, мне показалось, что он произнёс какое-то неясное слово, от которого мурашки забегали по моей спине.
Ха-ха! - Услышал я. - Ты что, с козлом разговариваешь?
Рядом стояла соседская девчонка Марья, и смеялась, тряся своими рыжими кудрями.
- А ты что слышала?
- А то и слышала! Всё слышала!
Крутанувшись на одной ноге, она бросилась догонять рыжую, как и она, бурёнку. Вернувшись со своим маленьким стадом домой, я сел вечерять, однако кусок не лез мне в горло, и я, не поужинав, встал из за стола.
- Что с тобой? - забеспокоилась бабушка, - уж не заболел ли ты? Вот я тебе чайку с медком, к утру всё как рукой снимет!
- Всё хорошо! - успокоил я её.
Между тем вечерняя заря начала гаснуть, небо из голубого превращалось в пурпуровое, тёмно-лиловое; появились первые звёзды, и ночь вступила в свои права. Меня мучили сомнения: стоило ли идти на кладбище, и подвергать себя неизвестности? Всё равно скоро меня заберут родители, и я ещё долго не увижу своих приятелей, с которыми вступил в этот дурацкий сговор. Ввиду моего малолетства, я не обладал жизненным опытом, однако интуиция подсказывала, что не стоит испытывать судьбу, бродя ночами по погосту.
И всё же я принял решение идти, не столько из-за мнения товарищей, сколько из желания доказать самому себе, что я не трус. Я спустился с сеновала, и, прихватив с собой обломок оглобли, вышел за калитку. Ночь была ясная, на небе не было ни облачка, в стойле печально вздыхала корова, изредка всхлопывали крыльями куры, и вновь воцарялась тишина. Тусклая луна едва освещала просёлочную дорогу, которая вела меня к злополучному месту. Вокруг проносились в бесшумном полете летучие мыши, нагнетая и без того мрачное настроение. Дорога между тем вела всё дальше, и вскоре я уже шагал небольшим перелеском, что отделял село от погоста. Я шёл, чутко прислушиваясь, стараясь уловить каждый звук, поскольку темнота лишала меня возможности разглядеть что - ни будь. Слабый шорох в кустах насторожил меня. Я остановился, вглядываясь во мрак. Звук послышался снова, и что-то коснулось моих ног. Я рванулся вперёд, но, пробежав немного, остановился, и, превозмогая страх, направился назад. Шорох и фырчанье говорили, что по близости кто-то есть. Я принялся шарить рукой по дороге,и,почувствовав острую боль, поднял свою палку, готовясь к обороне, но вскоре понял, что это был ёжик, вышедший на ночную охоту.
Немного успокоившись, я продолжил свой путь. До кладбища оставалось совсем немного, когда неясные звуки снова остановили меня. Они доносились со стороны погоста, и напоминали чьи-то стоны. Озноб пробежал у меня по коже. Шаги мои невольно замедлились, и я остановился, не зная, что предпринять. Кто это стонет? Уж не упырь ли? И сможет ли обломок оглобли остановить нечистую силу, если той взбредёт на ум напасть на меня?
Сомнения вновь овладели мной. Зачем я связался с этим делом? Мои приятели уже спят без задних ног, а я, словно ночной тать, мотаюсь по могильникам! Пока я так размышлял, ноги принесли меня к кладбищенской ограде. Перекрестившись, как это делала бабушка, миновал ворота, и, озираясь, побрёл по тропинке вдоль могил, увенчанных покосившимися крестами. Луна, словно нарочно, скрылась за тучами, стало совсем темно.
Внезапно впереди меня замаячила чья-то тень, бесшумно двигавшаяся мне навстречу. Ноги мои словно одеревенели. Тень приближалась, вот уже она совсем близко, но не ощущалось ни движения воздуха, не слышалось ни одного звука.
"Пропал!" - подумалось мне. Призрак меж тем прошёл мимо меня, не задерживаясь. Оглянувшись, я никого не увидал. "Показалось!" - мелькнула спасительная мысль, но тотчас впереди себя я заметил еще одну тень, и снова она двигалась по направлению ко мне. В отличие от первой, вторая тень была белёсая и зыбкая; двигалась она быстрее первой, и, проходя рядом, обдала неземным холодом.
Желание повернуться и убежать было велико, и было непонятно, почему я не повиновался этому чувству. Спустя многие годы я осознал, что в этот момент я преодолевал самого себя, и это преодоление сопутствовало мне всю жизнь, позволяло не сломаться в тяжких жизненных ситуациях, которых было предостаточно.
Между тем таинственные события на кладбище продолжались, и вскоре я увидел целую процессию теней, шедших друг за другом. Окончательно преодолев страх, я сошёл с тропинки и наблюдал за происходящим. Тени последовали к одной из свежих, как потом выяснилось, могил, окружили её, совершая непонятные действия. Я почувствовал легкое сотрясение почвы, и пытался рассмотреть происходящее у захоронения, но плотный мрак не давал мне этой возможности. Звуков, как и прежде, не было слышно, пронеслось сильное дуновение холодного ветра, и таинственная процессия в обратном порядке отправилась восвояси. Выглянувшая из-за туч луна на миг осветила могилу, у которой происходило сборище, и мне показалось, что на ней сидит человек, с лицом, изображённым в колдовской книге.
Никогда, в самых критических ситуациях я больше не испытывал подобных чувств. Добравшись до нужного дерева, я сломал ветку, и бегом бросился вон с опасного места. За спиной слышались глухой топот, неясные голоса, но я не решался обернуться, а только прибавлял ходу.
Добежав до своего дома, я хотел взобраться на чердак, но, не решаясь оставаться один, зашёл в избу, и улёгся на лавку, где проворочался до утра, обуреваемый страшными воспоминаниями.
Ранним утром, бабушка, вставшая доить корову, увидела меня, лежащего на лавке, под которой лежала ветка, принесённая с кладбища.
- Ты где взял это, внучек? - спросила она, когда я открыл глаза.
- Что? - не поняв спросонок, спросил я.
Она поднесла к моему лицу злополучную ветку.
- Не знаю…- забормотал я.
- Это же …….. вот я её сейчас выброшу!
Она обернулась к иконе, перед которой всегда теплилась лампадка, и, перекрестившись, вышла в сени. Я продолжал лежать, измученный ночным приключением, до самого обеда, а затем направился к месту нашей встречи.
- Ну, рассказывай! - встретили меня товарищи. - Ходил?
- Ходил! - коротко отвечал я.
- Давай! - Федор протянул руку, желая получить доказательство.
- Ничего я не дам! - возразил я, и, не желая продолжать спор, нырнул с крутого берега в речку.
Когда я возвратился к компании, все что-то горячо обсуждали. Увидев меня, они замолчали, и только малыш Васенька произнёс: "Ведьмака видел?"
Я понял, что всё это не спроста, но не стал никого расспрашивать, оделся, и собрался уезжать. "Подожди! - остановил меня Федор. - Тут дело вот какое…" Он помолчал, собираясь с мыслями.
- Ты уж нас извини, но так получилось, и не хотел никто даже! Ну, просто само собой!
- Что получилось то? - Рассказывай толком!
Я начал злится. Видя это, Федор заторопился:
- Да всё как-то вышло… Ночь-то была на Ивана Купалу! Да тут ещё недавно местного ведьмака хоронили, а когда колдуна хоронят, его товарищи к нему на могилу приходят!
- Это не та могила, что справа от кладбищенских ворот?
- Она самая! А ты откуда знаешь?
- Не твоё дело!
Все молча слушали наш сбивчивый разговор. "А мы ведь знали, что ты ходил на кладбище! - произнёс один из мальчишек. - Мы у твоего дома за плетнём сидели. Видели, как ты с дубиной поперся! Молодец, не струсил!"
" А среди вас желающих нет?" - я обвел приятелей взглядом.
Федор положил мне руку на плечо: "Ты вот что: каждый из нас уже туда ходил. Кто что видел, слышал, дело его. Правда, на Ивана Купала ходил только ты. Так то!" Он хлопнул меня по плечу, давая тем самым понять, что я окончательно принят в круг крестьянской ребятни.
Прошло много лет с тех пор, но каждый раз накануне бесовской ночи мне снился один и тот же сон: тёмная ночь, и дорога на кладбище. А сатанинская книга пропала бесследно.
21. Йозеф Зюс http://www.proza.ru/2018/02/22/1730
"А я ее слышу"
- Деда, а я когда состарюсь, тоже буду ворчливым, как ты? - заглядывал в глаза Михасик.
- Когда это я ворчал? - сдвинул седые брови старик.
- Да вот сегодня утром. Радио включил и ворчал. Дескать, певцы не те, музыка не та… А потом переключил на другой канал, где диктор объявил "Вальс цветов" композитора Чайковского, и заулыбался.
- А ты про это. Ну, так это я не ворчал. Я сетовал, что теперь перестали подделку от истинного отличать, - вздохнул дед.
- Деда, а что такое подделка и истинное?
- Ну, истинное, Михасик, это когда все по справедливости человек делает, без обмана то есть. А подделка - это когда человек врет. Сначала он врет другим, а потом и себе. Да бывает, так складно врет, что и сам в этот обман начинает верить.
- А как певцы врать могут? Они что в словах ударения неправильно ставят? - не унимался внук.
- Нет, с ударениями у них все в порядке. Но настоящая музыка она, как и любое другое дело тонкого подхода требует. Вот, к примеру: кладу я печку. Я в ней каждый кирпичик простукиваю, и на свое место пристраиваю. А ежели что не так сделаю, то печь чадить начнет, а люди которые ее топят угореть могут. Так и с музыкой. Ежели человек не от сердца пишет, то тогда один угар получается. А когда в ней все кирпичики на месте тогда звуки в мелодию складываются, а песня задевает струны души.
- Деда, а что есть такой инструмент - душа? Нам на уроке музыки о нем не рассказывали.
- Этот инструмент, Михасик, есть у каждого живого существа.
- И у нашей собаки Жульки?
- И у Жульки, и у кошки Белянки, и вот у этого невзрачного пустоцвета тоже есть душа. И когда ты им правильные слова говоришь или скажем, музыку играешь, то они тебе подпевать начинают.
- Как это подпевать? - округлил голубые глаза, Михасик.
- По своему конечно. Но праведные люди эту песню завсегда отличат. И из этих людей потом получаются настоящие музыканты, - со значением ответил старик.
- Деда, а как мне эту музыку услышать? Я тоже хочу стать настоящим музыкантом, - выпалил Михасик.
- Эдак ты замахнулся! - присвистнул старик, - Я тебе так скажу, внучок, станешь ты знаменитым музыкантом али, как твой дед простым печником, это не главное.
- А что главное?
- Главное - это, чтобы от деяний твоих душа у людей пела, да сердце радовалось.
Михасик внимательно оглядел васильковое поле, потом приложил ухо к земле, затем подставил ладошку под журчащий ручеек. И обернувшись к старику, с улыбкой сказал:
- Деда, а я ее слышу…
22. Светлана Иргалиева http://www.proza.ru/2018/12/03/1654
"Я приехала!"
Лето! Каникулы! Мы едем на деревню к бабушке Тоне и дедушке Тиме!
Не провели к их селению железной дороги, поэтому непременно останавливаемся у баб Сани переночевать. Даже в детстве мне было удивительно, насколько они разные - баб Саня и дед Павло.
Суровая бабушка важно двигалась, царственно хозяйничала и по дому и на дворе. Казалось, что даже куры строем у неё отправлялись на насест. За столом нельзя было и слова сказать: "Когда я ем, я глух и нем". Но как не прыснуть от смеха, когда дед Павло невзначай бросает шутку за шуткой? Одним лишь словом, поднося ложку ко рту, он нарушал чинное застолье. Мы опускали головы все ниже и ниже, а затем, не выдержав, убегали из-за стола, лопаясь от смеха!
С наступлением темноты усиливалось тиканье огромных часов на стене. Удивительные старинные часы. Заводили их утром, вытягивая одну из гирек вниз. И она в течении всего дня передвигалась вверх, выравнивалась с первой, поднималась выше… Каждые полчаса раздавалось зычное "бо-о-ом". Среди ночи я просыпалась в страхе от скрежетания цепей и отбивания времени. "Бом, бом, бом" - три часа ночи, быстрее бы утро!
Утром за нами приезжал дед Тима на зеленой машине.
Радостно бегал, подгоняя нас, чтобы собирались скорее.
Всегда казалось, что дедушка бегает. У него на обеих ногах остались лишь пяточки, стопы отморозил в зимних окопах. Единственная обувь, которую он носил после войны - маленькие калоши.
Вот уж бедная баб Саня, как тяжело ей было оставаться строгой и неулыбчивой при двух шутниках-то! Мы хохотали, не переставая. Дед Тима улыбался, а дед Павло всегда шутил с серьезным лицом. Посидели они на лавочке, раскуривая дедушкин табак, и мы отправились в Федоровку!
Дорога мне казалась бесконечной. Да её и не было. Маленькую машину мотало во все стороны по расквашенной грязи после дождей. Мама ахала, а я смотрела в окошко на небо и думала о том, как хорошо быть рядом с мамой.
Первым возле дома меня встречал огромадный карагач с толстой веткой, которая протянулась параллельно земле. На неё дедушка вязал канаты и клал выпиленную досочку - готова качель! Если раскачаться сильно, то можно взлетать высоко-высоко. А потом выпрыгиваешь вперед, как птица. И досочка следом приземляется. Высший пилотаж! Кто выше всех раскачивается, и кто дальше всех выпрыгивает? Та, у которой есть дедушка Тима.
Моя деревня Детства.
Сколько добрых воспоминаний храню. И с вами поделюсь.
Продолжение следует непременно…
23. Роза Исеева http://www.proza.ru/2013/01/24/793
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
"Далёкий туман детства"
Приоткрыв дверцу на задворках, я рассматривала новых соседей. Они вселялись в недавно освободившиеся комнаты длинного барачного дома. С бортовой машины мужчина и женщина подавали узлы, дети постарше заносили их в раскрытые настежь двери. О скором приезде этой семьи в последнее время активно шушукалось женское население нашей улицы, почему-то задерживая на нас с сестрой долгие пытливые взгляды. Мне хотелось узнать, кто же это такие. И вопреки внезапному запрету мачехи открывать дальнюю калитку, я наблюдала.
На следующий день отец позвал нас с сестрой, и мы втроём отправились к новым жильцам. Обычно быстрые костыли отца в этот раз передвигались не совсем уверенно, будто спотыкались. День был странным с самого утра. Папа больше молчал, поджав губы, молчала и мачеха. Правда, она и раньше разговаривала с нами не столько словами, сколько мимикой. И я очень удивилась тому, что она вдруг умыла меня, наклоняя мой затылок к умывальнику, обтёрла, резко и отрывисто водя полотенцем по лицу, безжалостно расчесала мне волосы и заплела их в косички.
Навстречу нам выбежала взволнованная женщина, вероятно, увидев нас в окно. Она долго стояла, уткнувшись в мою голову. Потом присела на корточки и вглядываясь в наши с сестрой лица, обнимала нас и прижимала к себе, проговаривая сквозь слёзы непонятные, протяжные, сожалеющие о чём-то мягкие слова: иииии, бичарааа, бичара. Впервые я услышала татарский язык. Мамин. И впервые меня жалела и ласкала женщина. Искренне. Отчаянно. Ошеломлённая и смущённая, я поначалу растерянно теребила подол платья. Но неожиданно обрушившаяся на меня нежность так встревожила, что я заревела. Тогда же я в первый и единственный раз увидела на щеке отца слезу. Руки, занятые костылями, не успели смахнуть её до моего случайного взгляда. Плакали многие из собравшихся вокруг. Женщину успокаивали и буквально отрывали от нас с сестрой. "Ирамнын кызлары", - причитала она.
Новыми жильцами оказались бабушка с дедушкой, родители нашей покойной мамы, три её брата и две сестры. Когда мама умерла, через полтора года после моего рождения, её родственников на похоронах не было, они жили очень далеко. И теперь бабушка и дедушка видели нас с сестрой, своих внучек, впервые... Они с отцом долго сидели понурые за столом. Говорили о маме. О её больном сердце, о трудностях послевоенных лет и о неполноценном в связи с этим лечении. Из долетавших обрывков фраз я поняла, что дедушку прислали в наше село временно, возглавить финотдел. Повышая голос, он на чём-то настаивал. Отец упорно не соглашался, повторяя "нет, не могу", "инвалидам войны обещают помощь", "лето будут проводить у вас", рассказывал о нашей мачехе, подчёркивая её высшее педагогическое образование.
Через год инсульт уложил дедушку в постель. Вскоре его не стало. А ещё через полгода бабушка оформила на младших детей пособие, и все они уехали в Киргизию, во Фрунзе, к бабушкиной сестре. Прощания не было. В тот день нас с сестрой увели к родственникам отца.
Я часто приоткрываю ту калитку в детство. Там, за маленькой дверью, большое тепло… В доме вкусно пахнет, от печи идёт жар. Бабушка переворачивает на сковороде беляши, наливает в отверстие, в котором видна мясная начинка, кипящее масло и продолжает жарить. Невыносимо дразнит запах. Накормив меня, она заворачивает беляши в кулёк и велит отнести сестре, так, чтобы не заметила мачеха. Я бегу, не давая им остыть. Стучу в окно. Показываю кулёк сестре… Она ест за углом, а я стою на карауле и очень хочу, чтобы она съела быстрее. Мы обе рискуем. Если мачеха узнает, что бабушка нас угостила, то опять начнёт воспитывать тихим, чтобы никто не услышал, но внушительным шипением и угрожающими взмахами руки. Лишь бы не щипалась, пальцы у неё сильные.
Она не разрешала нам принимать от бабушки ни угощений, ни подарков, а тем более бывать у неё. Но у меня осталась подаренная кукла - папа увидел её раньше мачехи. Это была моя первая настоящая, не самодельная, игрушка. У куклы закрывались глаза, двигались руки и ноги, при наклоне она говорила "мама" и стала самой верной дошкольной подругой и моей терпеливой слушательницей.
Бабушка продолжала тайно кормить нас вкусностями, часто поджидая за углом. В карманах её фартука всегда хранились конфеты и печенье. Наспех проговорив не очень понятные мне слова, погладив и поцеловав, она быстро уходила, пока нас никто не заметил. Мне долго потом мерещилась бабушка, выходящая из-за угла… Ещё два раза мы с ней встречались, приезжая на школьные каникулы. Третьей встречей были её похороны. В боковой стене могилы было сделано углубление в виде полочки, "жандарма". Комья земли падали мимо, не задевая бабушку. Так и осталась она в моей памяти: аккуратно лежащая внутри полки, в белом одеянии, светлая и добрая.
Услышав татарскую речь, я вспоминаю бабушкино переливчатое произношение, будто льётся сладкая музыка, издаваемая незнакомым мне волшебным инструментом. А запах её кухни вкусным тёплым туманом до сих пор живёт во мне...
И я знаю, что если бы не бабушка, явившаяся в детстве на краткие, но такие важные временные промежутки, жизнь моей души была бы намного беднее.
*Бичара - бедняжка
*Ирамнын кызлары - доченьки моей Иры
СБОРНИК №6. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации" (по алфавиту "К-М") (23 "прои")
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Виктор Кармалитов "Мороз"
2. Яков Каунатор "Голоса из прошлого"
3. Даша Квон "В память о любимой бабушке..."
4. Любовь Кирсанова "Узелок на память"
5. Владимир Кожин 3 "Образованность или ученость?"
6. Евгения Козачок "Наша бабулечка родная"
7. Людмила Колбасова "Баушки"
8. Людмила Колденкова "О! Каникулы. Зубная история"
9. Анатолий Комаристов "Старший брат"
10. Екатерина Краснова3 "Мама"
11. Ленина Кудренко "Золотая свадьба"
12. Мария Купчинова "Мой дом. Интермеццо. Пазл"
13. Надежда Кучумова 2 "Божественная комедия 3"
14. Ирина Литвинова "Улыбка тёти Розы"
15. Зинаида Малыгина 2 "Доля ты, русская долюшка женская"
16. Владимир Мальцевъ "Лучшая в мире мама"
17. Олег Маляренко "Жизнь длиной три века"
18. Вера Мартиросян "Двойняшки"
19. Ольга Меньшикова 3 "Я твоё эхо"
20. Лили Миноу "Волшебный счёт для чая"
21. Олег Михайлишин "От расцвета до заката"
22. Варвара Можаровская "Ворожбiй"
23. Илья Молоков "Светлая душа"
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1. Виктор Кармалитов http://www.proza.ru/2014/03/29/1159
Номинант в основной номинации конкурса
"Мороз"
Зима. Мороз минус двадцать. Весь в снегу, разгоряченный, я забегаю в избу. На пороге меня встречает бабушка.
-"Бабушка, бабушка, - кричу я, - мы в царь-горы играли!" - Около дома была гора и, мы, мальчишки, боролись за её вершину.
-"Стой! Ты весь в снегу." - Меня остановила бабушка. Взяла веник и стала отряхивать у крыльца. Отряхнув меня, она дала мне ключ и попросила сбегать в сарай за дровами.
-"Раз ты уже одет, принеси дров!" - Сказала она. Сарай был рядом с домом. Мне предстояло пробежать десять метров, открыть замок и, принести дров. Я делал это много раз... . С замком пришлось повозиться. Вставив ключ, механизм замка не желал поворачиваться. Я вынул ключ и стал отогревать его своим дыханием. Благо, замок был не так высоко на двери сарая. Я легко справился с этой трудностью. Замок открылся. Я машинально вынул его из петель и не найдя места для замка, сунул его себе в рот!
-"Оп-п-па! Попался малыш!" - Наверное, так сказал-бы замок, приклеив к своей металлической дужке мой язык и губы.
-"Бабушка, бабушка, я влип!" - Заревев подумал я. Слёзы покатились из глаз. Губы мгновенно распухли, не говоря уже о языке. Какие там дрова...? Замок был такой тяжёлый и так крепко схватил меня морозом, что я держа его двумя руками побежал домой в избу.
-"Ай! Ой! Только не рви! Только ничего не делай! Ай!" - Запричитала бабушка. Она быстро взяла тазик с тёплой водой. Велела мне наклониться над ним. Бабушка поливала мне рот тёплой водой. Я ревел, держал замок. И, замок сам отпустил и губы, и язык. Когда замок оказался в руках у бабушки, она осмотрела мои распухшие губы и язык и, сделала вывод: - "Ну, ничего страшного, что же ты, внучек, всё в рот берёшь?" -
-" М-м-мы-мы, мы-мы... ," - промычал захлёбываясь слезами я. И засмеялся, преодолевая боль и жжение.
-"Знаю, вы в царь-горы играли!" - Засмеялась теперь бабушка.
Уже потом, я рассказывал ей, что мне не было больно так, и обидно, даже тогда, когда мне заехали снежком в лоб. А этот замок? Ох, уж этот замок... !
-"Бабушка, просто, в него вселился мороз и, дал мне в нос!" -
Конец.
2. Яков Каунатор http://www.proza.ru/2011/07/17/1308
"Голоса из прошлого"
В город своего детства и не столь уж отдалённой юности Мишка попал случайно, проездом. Была возможность, он ею воспользовался. Но была ещё и особая причина, которая как магнитом притягивала его хоть на короткий миг вернуться сюда.Город он покинул давно, и, всё же был уверен, что все улочки да переулки намертво отпечатались в его памяти. Но там, куда он шёл сейчас, он никогда раньше не бывал.
Улица тянулась вдоль городского парка и упиралась одним концом в дамбу. Иногда мимо Мишки с шелестом проносились машины. Они резво взбирались на дамбу и сворачивали вправо, на шоссе убегающее н две с лишком сотни километров к столице. Михаил шёл вдоль парка, изредка наклоняясь, чтобы подобрать понравившийся ему упавший лист. Стояла осень, но дни были тёплыми, и воздух был напоён пряным запахом опавших листьев и чистой, спокойной синевы неба, от которой веяло не летним зноем, а торжественной прохладой. Вслед за машинами Михаил взобрался на дамбу. Слева от него открылась река. Тягуче медленно плыла она к морю, словно навеселившись и наигравшись за весну-лето, река успокоилась сейчас и отдыхала перед зимней спячкой. Справа же от дамбы тянулись внизу ряды домишек, опоясанных невысоким штакетником. Дома попадались реже и реже.
Михаил шёл, вспоминая отца. Вспомнилось почему-то: отец всегда уходил от ответа, стоило Мишке спросить об отцовых родителях. Отец сразу замыкался, и видно было, как тяжела и мучительна для него эта тема. Однажды поняв это, Михаил больше и не заикался. Слева от него, уже миновавшего бетонный постамент, на котором высилось название города, оказался ещё один, на который весело взгромоздился танк, "тридцатьчетвёрка". Дулом танк был повёрнут в сторону столицы, туда же, куда убегали редкие машины. "Всё правильно, - думал Михаил, оставляя танк позади. -Войска же наступали с востока на запад, в сторону моря." Чуть вдали от дороги, в низине, виднелся перелесок.
Оттуда, едва слышно, доносились гортанные окрики, похожие на карканье. А над ним, этим карканьем, поднимался стон, заглушая и эти окрики, и странное клацанье. От этого тягостного стона веяло обречённостью и безысxодностью. Когда Михаил подошёл к перелеску, над ним уже стояла оглушительная тишина. Скелеты осенних деревьев окружали маленькое каменное надгробие и широкую поляну за ним, огороженную бордюром из кирпичей. Михаил прутиком связал охапку листьев собранных по дороге и положил её к надгробию. Два часа назад в городском архиве ему сказали, что его дед Абрам, бабушка Женя и тётя Рахиль, младшая сестра отца, были расстреляны осенью 1941 года на окраине Даугавпилса. Рахили не исполнилось и 14. Михаил, старший из её племянников, родился через 6 лет после её гибели.
3. Даша Квон http://www.proza.ru/2017/09/05/1574
"В память о любимой бабушке..."
Я еще с детства не любил, когда люди слишком интересовались моей личной жизнью. Мне и сейчас не нравится, когда начинают расспрашивать о семье, о любви, о секретах, травмах и глубоко личных делах.
Но, для вас, мои дорогие читатели, я с радостью расскажу историю из своей жизни.
Мы жили в Москве, в которой моя любимая бабушка владела маленьким магазинчиком раритетных вещей. Она любила искать и находить старые, дорогие и красивые предметы и коллекционировать их. Самое главное преимущество этого магазинчика заключалось в том, что он был расположен в центре нашего города, из чего вытекали следующие преференции: посещаемость значительно больше, чем у других конкурентов, и, соответственно, прибыль тоже больше.
Мне очень нравилось заниматься продажей раритетных вещей вместе с бабушкой, и иногда я даже пропускал занятия в школе, чтобы помочь ей.
Должен сказать, что был и один минус, который испытывала бабушка при продаже вещей покупателям. Дело в том, что она привыкала к этим уникальным вещам и очень ими дорожила. Но надо было на что-то жить, кормить семью, поэтому у неё не было другого выхода….
….День бабушкиной смерти наступил быстро и неожиданно. Я много плакал, да еще и, вдобавок, мои родители приняли слишком жёсткое решение: они продали магазин, и мы переехали в Америку. Прошли годы….
….Наступил момент, когда мне, от воспоминаний о бабушке, стало совсем тяжело на душе, и тогда я решил навестить мой родной город, родной магазинчик и могилу любимой бабушки.
Через несколько дней я шел по знакомым c детства улочкам. Магазин стоял на том же месте, а я боялся, что его могли снести. Я подошел ближе, и обнаружил, что он был пуст. Никто не торговал, и я предположил, что у магазина до сих пор не появились хозяева. С радостью я подумал о том, что у меня появляется возможность вернуть дорогой для меня магазин в своё владение: подать заявление на возврат магазинчика, то есть на восстановление моего права на реституцию. Так я и сделал.
Был суд, и к большому счастью, мне удалось вернуть магазин.
После этого, я решил переехать из Сан-Франциско в любимую Москву, и в память о моей бабушке, зарабатывать на жизнь тем же делом, которым так любила заниматься моя любимая бабушка - продажей раритетных вещей.
И закончить я хотел бы тем, что, через какое-то время, я понял, что мне очень тяжело расставаться с коллекционными предметами, которые становились мне всё ближе и ближе. И я, с радостью, подумал, что внутренне стал похожим на свою любимую бабушку. И осознание этого постоянно согревает мою душу….
4. Любовь Кирсанова http://proza.ru/2012/11/07/243
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
"Узелок на память"
Моей бабушке, Вере Михайловне Фурмановой, посвящается.
У моей бабушки жила обыкновенная, беспородная, полосатая кошка Мурка.
Она любила свободную жизнь, уходила гулять и возвращалась домой, когда хотела.
Наша кошка очень заботливо и нежно относилась к своим многочисленным котятам -
чёрным, белым, рыжим, серым, полосатым, пушистым, гладким ... разным.
Я с интересом наблюдала жизнь безмятежного, уютного, кошачьего семейства.
Мурка привыкла ко мне и даже позволяла гладить то одного, то другого котёнка.
Тем временем бабушка находила новых хозяев для котят, их забирали.
Мурка возвращалась к своей свободной жизни. Через некоторое время появлялись новые котята.
Бабушка никогда не пользовалась косметикой и не носила украшений.
Но она бережно хранила жемчужные бусы в бархатном вишнёвом футляре.
Эта простая бижутерия была подарком её покойного мужа, моего дедушки.
Однажды, когда мне было лет пять или шесть, я открыла футляр и взяла в руки бусы.
Мурка тоже заинтересовалась бусами и ... нитка порвалась, бусины рассыпались по всему полу.
Кошка обрадовалась и стала за ними гоняться, а я испугалась и заплакала. На шум прибежала бабушка.
Мурку выгнали в коридор, а мы с бабушкой собрали бусинки, взяли иголку с ниткой и сели на диван.
Бабушка вела неспешный рассказ о себе, о дедушке, о жизни, о жемчужных бусах.
Она говорила, я слушала и мы нанизывали бусинки на нитку.
Потом бабушка завязала узелок и сказала мне, что это на память о сегодняшнем дне...
Прошло много лет. Нет моей бабушки, нет и кошки Мурки. В моей комнате на столике стоит шкатулка -
с золотыми и серебрянными кольцами, кулонами, серьгами, бусами из натуральных камней.
Я всё это люблю и часто надеваю. Но самые дорогие для меня бусы лежат в бархатном вишнёвом футляре.
Иногда я открываю его, беру в руки жемчужные бусы, смотрю на узелок и вспоминаю тот день,
кошку Мурку, бабушку и её рассказ о жизни.
5. Владимир Кожин 3 http://www.proza.ru/2014/12/05/1732
"Образованность или ученость?"
Моя бабушка, Клавдия Васильевна, была женщина не очень образованная в светском понимании, она окончила 2 класса церковно-приходской школы. Когда я - пятиклассник пытался читать ей атеистические лекции про спутники, которые летают по небу и Бога там не видят, она не спорила, только вздыхала и говорила: "Прости его Господи". Была она очень добрая и терпеливая.
В моем раннем детстве мы вместе жили в Ленинграде. Бабушка водила меня в церковь. Я помню, как мне нравилось принимать причастие - очень казалось вкусным. Еще я помню, что в ее доме было много икон. Она их называла образАми. Были и очень старинные. Одна была деревянная с поврежденным огнем нижним углом. На ней был образ Божьей Матери. Бабушка рассказывала историю, что эту икону вытащили из огня во времена нашествия татаро-монголов. Тогда я уже был студентом и понимал, что такие иконы представляют немалую культурную и историческую ценность, поэтому спросил, кому же они останутся, когда бабушки не станет. Она ответила, что получила образа после смерти подруг-старушек, об ее иконах так же потом позаботятся. Так и получилось. После смерти бабушки и последней из ее дочерей, моей тети, иконы наследовали их верующие подруги. Об этом написала нам одна их наших родственниц после смерти тети, а также добавила, что родство по духу ближе, чем родство по крови.
Недавно в церкви отец Андрей в своей проповеди коснулся темы образования. Меня эта тема заинтересовала, раньше я не задумывался, что образованность и ученость могут быть разными вещами. Образованность, как сказал отец Андрей, и само слово образование произошло от греческого слова образ - икона. Быть образованным - это значит соответствовать образу, стремиться к святости, запечатленной на иконе. Мне сразу вспомнилось, что моя бабушка называла иконы образАми. Степень образованности - это сколько в образе человека заключено от Бога. Оказывается, многие святые, представляющие собой высшую степень образованности, не были высокограмотными. Были даже такие, что не умели читать и писать. Но к образованным людям тянутся другие, как растения тянутся к свету. Они не идут на поводу у страстей, им чужды человеческие недостатки и моральные слабости, они несут свет добра каждому, кто в нем нуждается, способны жертвовать ради других. Этим людям доверяют самое сокровенное, многие стремятся обратиться к ним за советами и наставлениями.
По словам отца Андрея каждый человек при рождении получает Божий дар. Дар включает определенные качества, таланты, способности, которые в будущем проявятся. В этом смысле новорожденный ребенок совсем не "белый лист", как часто говорят. Как выяснить, какой в ребенке Божий дар? Обычно это чувствуют родители и учителя, ведь склонности, способности, таланты видны еще в детстве, хотя ребенок может этого не понимать. Без особенных стараний он вдруг оказывается одним из лучших в классе по математике или литературе, или рисунки его всем нравятся, или лучше всех поет, танцует... А кто-то стал самым авторитетным в группе, классе, детском саду, все хотят с ним играть, дружить…
Вопрос, часто задаваемый ребенку, кем ты хочешь быть, не поможет выявить способности. Я решил задать подобный вопрос моей внучке, которой еще нет 4-х лет. Чтоб ей было понятнее спросил: "А что ты любишь делать больше всего?" Она сразу ответила: "Наводить красоту!" Мне ответ понравился, но оказалось, пока я размышлял на эту тему, она успела украсить - обклеить стикерами-наклейками весь стол, да так, что я потом полчаса с трудом их отдирал. Я понял, что ее ответ был продиктован моментом. Когда еще через полчаса я задал этот же вопрос снова, она уже ответила: "Играть в куклы". Еще через какое-то время: "Плавать в бассейне". Дети живут здесь и сейчас, не анализируя и не обобщая. Разобраться, в чем их Божий дар - задача взрослых.
После службы я подошел к священнику, и мы побеседовали на эту тему. Начал разговор со слов знаменитого ученого Петра Капицы, что человеку надо заниматься тем, что у него получается лучше. Отец Андрей согласился, что это следование Божьему дару. То есть заложенные способности позволяют делать свое дело хорошо, без больших напряжений и даже с удовольствием. И если человек усердно накапливает знания, навыки, он в результате достигает высот в своем деле. Возможно, он становится умнее, опытнее, разносторонне грамотнее, но это не означает, что он стал образованнее в понимании церкви.
В мире много высоко-культурных людей, обучившихся многим наукам. Некоторых можно даже назвать ходячими энциклопедиями. Они обладают большим авторитетом и не только среди ближайшего своего окружения. Но среди них могут встречаться непорядочные, злые, завистливые, и вообще, плохие люди, поэтому церковь никогда их не назовет образованными. Конечно, грамотные специалисты, ученые могут быть и образованными в широком понимании этого слова. Мне приводили пример известного ученого-биолога, который одновременно был не только глубоко верующим человеком, но и имел высокий церковный сан епископа.
Я задумался над тем, кого бы я мог причислить к образованным людям в таком понимании. Пожалуй, немало людей из своего окружения. Не только таких, как моя давно ушедшая бабушка. Многих своих знакомых, пусть и не религиозных, редко посещающих церковь. Во всяком случае моих друзей по чистоте души, совестливости и благородству можно отнести к образованным.
Размышляя об этом во время службы в церкви, мне вспомнился человек, недавно ушедший от нас. Звали его Владимир Клементьевич. Когда я только начал работать, он был руководителем нашей группы. Он мне нравился: добросовестный, рассудительный, порядочный. Уважительно относился ко всем, начиная от молодого рабочего, студента и заканчивая академиком. Меня - молодого специалиста, он как-то попросил провести лабораторные работы у студентов. Видимо, у меня получилось неплохо, и это стало моим постоянным еженедельным занятием. Не было проблем, все делалось в рабочее время. Через несколько месяцев он принес мне деньги - примерно мою зарплату за месяц. Моя жена была в декрете, и я, конечно, обрадовался, но спросил: "За что"? Он ответил: "За лабораторные работы". Официально он был руководителем этих лабораторных работ, он и получал деньги. При этом он извинился, что с части этих денег он оплатил партийные взносы. В советские времена с этим было очень строго, строже чем сейчас платить налоги. Я обрадовался, но не сильно удивился. Удивился я позже, когда поговорил с другими своими однокурсниками, которые как и я проводили лабораторные работы в своих лабораториях. Скорее удивились они, когда я им рассказал, что получил деньги. Им никто не предложил ни копейки. Так что и в те наши комсомольские безбожные времена встречались люди с честью и совестью, такие, которых батюшка называет образованными. Не случайно с этим человеком я поддерживал связь всю жизнь и, когда он собрался на пенсию, предложил ему поработать уже в нашей лаборатории. Еще несколько лет мы трудились вместе. Позже по состоянию здоровья он все же ушел на пенсию, и нам его явно не хватало.
Мне скажут, образование, просвещение, обучение - ведь смысл этих слов во многом совпадает. К чему спорить о терминологии? Согласен, что здесь может быть множество мнений, думаю есть и основание для дискуссий, но я делюсь только своими впечатлениями и мыслями об услышанном в храме.
В беседе с батюшкой я задал вопрос, откуда же появляются злость, зависть, жестокость, склонность к преступлениям и другие пороки? Даже в детях? Я привожу своему внуку примеры: в школе все имеют примерно одинаковые условия и возможности учиться и развиваться. Но потом кто-то становится образованным, нужным людям, хорошим специалистом, успешным человеком, а кто-то преступником, сидит в тюрьме.
- На все воля Божья, - был ответ.
- Но почему дети должны страдать, может они расплачиваются за грехи родителей?
- Нет - был ответ, - в Новом Завете есть про это. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей.
- Но если родители конченые алкоголики, наркоманы и дети пошли по такому пути? Гены такие?
Ответ я понял примерно так: если родители погрязли в неисповедимом грехе (непостижимом нашему уму), не раскаялись, то в момент зачатия ребенку могут передаться негативные черты. Ведь Божий дар передается именно в момент зачатия. По научному, вероятно, многое передается на генетическом уровне.
Но уж если вы получили Божий Дар, вы обязаны им правильно распорядиться. Нельзя считать, что набор талантов и способностей, которыми мы все наделены от рождения, ни к чему нас не обязывает. Ведь Божий Дар может нас и покинуть. А что придет на смену? Человек может стать успешным, уважаемым в обществе. И вдруг в нем замечают проявление нетерпимости к чужому мнению, надменность, пренебрежение отношениями со старыми друзьями, возможно, не столь успешными. А ведь "Гордыня" - это самый серьезный из семи смертных грехов, не сравнить же его с "Чревоугодием".
Размышляя об этом, я опять с благодарностью вспомнил свою бабушку. Все же это был образованный человек. К сожалению, своего деда Ивана Михайловича, так же как бабушку по материнской линии Варвару Ивановну и дедушку Василия Андреевича я никогда не видел. Дед Иван рано умер во время голода в Поволжье, родители матери погибли во время блокады в Ленинграде. Я подумал: ведь мои бабушки и дедушки в то нелегкое время родили и воспитали достойных детей. Многое от них передалось и моим родителям, хотя они не были религиозными, как бабушка. Но и активными атеистами никогда не были. Всегда старались жить по совести. Мы - их продолжение, тоже стараемся так жить, хотя Бог нам всем судья. А главная моя мечта, чтоб наша дочь, наши внуки прожили свои жизни достойно, стали образованными людьми. Помоги Бог!
6. Евгения Козачок http://www.proza.ru/2018/11/17/203
5 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА первую заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Наша бабулечка родная"
Наша бабушка - Ильина ( в девичестве Овчаренко), Полина Григорьевна родилась в 1898 году в Каховке, куда прислали из Полтавской области её отца каменщика на строительство города, который возводился на месте прежней турецкой крепости Ислам-Кермен русским полковником Л.М.Куликовским и назван он был "Каховка" - в честь известных русских военнослужащих, братьев: Николая и Василия Каховских, которые владели городом до 1879 года.
Полюшка была третьей дочерью в многодетной семье. Восемь сестёр появились ещё после неё в семье Григория Овчаренко, а он всё ждал рождения сына - помощника себе и мечтал, что научит его своему мастерству. И сын таки родился. Последним в их семье. Но не оправдал надежды отца - стал лётчиком. Сложно было одному кормильцу в доме одеть и накормить столько человек, и Григорий старался выдавать девиц замуж, как только они достигали восемнадцати лет. Поленьке не было ещё и восемнадцати, когда он в один из воскресных дней поехал к бывшему своему компаньону Ильину Василию в село Сарабулат (ныне Новотроицкое), которое находилось в ста километрах от дома, чтобы договориться с ним о женитьбе его сына Михаила, девятнадцати лет, на Полине.
Григорий и Василий быстро согласовали дату венчания детей. Ничего не сказав ни Полине, ни Михаилу через месяц взяли их под белы рученьки и привели в сельскую церквушку - скрепить союз. Здесь молодые люди и увидели впервые друг друга.
Полина заплакала от обиды, что тятенька даже не предупредил её о замужестве, а только и сказал: "Поедем в гости к Василию", - которого она не видела и не знала. Миша ей понравился. Выше среднего роста, с серыми большими глазами и чёрными кудрявыми волосами. Когда отец подвёл Полю к Михаилу, то он, в знак приветствия, чуть наклонил голову и тут же отвернулся. Как позже сказал ей, был зол на отца. Тот только в церкви объяснил причину зачем их привели в святую обитель.
Молодые люди не успели опомниться от такой новости, как их уже обвенчали. Из родственников со стороны невесты был только отец. А со стороны жениха из церкви к свадебному столу пришло более двадцати человек. Полюшка по дороге к дому заметила, что муж её прихрамывает на левую ногу. Не придала значения такому факту. Её волновала ночь после застолья и дальнейшая жизнь в незнакомом селе и тоже очень большой семье.
Напрасно она волновалась первую ночь. Миша не пришёл к ней ночью и в последующие десять дней тоже, пока родители его не отругали и силой привели к жене в комнатушку, где поместились только кровать и стул. Зато это была их комната! Поля стеснялась с Мишей даже говорить, не то что поцеловаться, а он, как позже признался, помимо всего, стеснялся ещё и своей врождённой хромоты.
Но жизнь, есть жизнь... Постепенно Полюшка и Миша привыкли друг к другу сильнее, чем сами этого ожидали. Вскоре уж один без другого никуда даже со двора не выходили. Миша умным и грамотным был. За несколько лет перед войной поставили его помощником председателя колхоза. Полина трудилась на общих работа, рожала один за другим деток. Первой на свет появилась в 1917 году дочь Надя (моя мама). За ней, через год, сын Володя, потом два мальчика двойняшки - мало похожие друг на друга. Появились на свет и две сестрички-близняшки - одинаковые, как два зёрнышка. Двойняшек приняла повитуха в доме, а вот сестриц пришлось на сенокосе женщинам принимать. "Столько боязни было, что они не выживут, родившись в поле, - рассказывала бабушка, но Бог миловал. Женщины сняли свои нижние кофты, не так сильно припорошенные пылью, и сами приняли Валю и Нину в свои руки, истратив весь дневной запас воды на младенцев. Кума Татьяна самая быстрая из нас побежала в село за Михаилом, чтобы приехал забрать жену и дочек домой.
Переполоху-то сколько было в доме. Мыслимое ли дело без повитухи, да ещё в поле девочек родить!
После ещё появилось две девочки погодки - Вера и Аня. За ними родился Коля, который решил последовать примеру сестёр близняшек и в поле явиться на свет божий. В этот раз бабоньки не растерялись, быстро приняли его в свои руки и нарекли "Николаем". Лидия у Полины и Михаила родилась последней.
… В войну забрали воевать сыновей и Михаила, не взирая на его хромоту. В доме остались только женщины во главе с бабушкой. О годах войны не любили вспоминать - ибо это был такой страшный период в жизни людей, который как огромный монстр уничтожил миллионы человеческих жизней. В эту войну подорвались на бомбе близнецы: Валя, Нина и ещё трое соседских ребятишек.
После войны из десяти детей осталось только четверо - Надя, Вера, Аня и Лида. Похоронку получили только на дедушку. Четверых сыновей бабушка ждала всю жизнь. И только в 1963 году неожиданно пришло письмо, с сообщением, что Ильин Владимир Михайлович, такого-то года рождения похоронен в братской могиле под Волгоградом, Поехали всей семьёй. Около могилы стела с именами захороненных, чистенько, много насажено цветов. Поклонились погибшим, поблагодарили добрых людей, чтущих воинов. Бабушка взяла в платочек земли с могилы и берегла её около Святого образа до самых последних дней своей жизни.
Почти не болела. В больнице за свою жизнь была только дважды - не больше недели. Позже рассказывала, что на курорте побывала, где кормили, поили и спать днём велели. Без работы уставала.
Бабушка так вкусно всё готовила, что за уши оттащить было невозможно. Её пирожки, хлеб, картофельные котлеты с томатной приправой и зеленью славились на всё наше село. На выставки только бабушка пекла каравай. Однажды один каравай вырос в печке до таких размеров, что пришлось разбирать кирпичи, чтобы вытащить его невредимым.
Никогда ни на кого она не кричала, быстро решала все жизненные проблемы и дочерей наставляла быть спокойными и рассудительными.
Нас внуков и правнуков любила неимоверно. К ней на лето съезжались и приходили все, игнорируя отдых на море.
И где бы далеко не был каждый из нас, на день рождения бабушки являлись все непременно, как при жизни, так и после её смерти. Ушла бабушка от нас в Мир иной на девяносто восьмом году жизни - тихо, никого не беспокоя. Просто утром не проснулась.
В нашей большой семье - растут две Полины - внучка и праправнучка. У каждого из нас есть фотографии, на которых бабушка в окружении детей, внуков или праправнуков. Светлая память о нашем любимом человеке, бабушке Полине, прожившей долгую, трудную, в то же время счастливую жизнь, осталась в наших сердцах. А прожила долго потому, что была окружена любовью и уважением.
На свое девяностолетие она сказала нам: "Дети, внуки, правнуки, праправнуки мои дорогие, чтобы не случилось в вашей жизни, никогда не теряйте веру в себя, в лучшее, в любовь, добро, живите дружно и будете такими же счастливыми, как я. Я верю в вас".
Мы помним заветы нашей бабушки, и храним светлую память о ней. Она всегда будет в наших сердцах!
7. Людмила Колбасова http://www.proza.ru/2018/09/06/1742
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Баушки"
- Горько, горько, - кричали изрядно подвыпившие весёлые гости.
Мы с Ленкой, в очередной раз встали.
Она стыдливо прикрылась фатой.
- Потерпи, недолго осталось, - ласково посмотрела на меня и прильнула к моим губам. Гости считали, мы целовались, не испытывая при этом никаких чувств. Мы устали, мы устали настолько, что я со страхом боялся остаться с Ленкой наедине.
Был жаркий вечер июльского дня и воздух был наполнен тяжёлой изнуряющей духотой.
Ленка всех одаривала счастливой улыбкой и выглядела свежей бодрой и весёлой.
Я зачарованно глядел на свою молодую жену и удивлялся - откуда она силы берёт?
Вспомнил бабушку: "Ленку замуж бери - золото, а не девка!".
Бабушка или вернее - мои бабушки, а если еще точнее - "баушки" - вспомнил и взгрустнулось.
Вышел на улицу. Присел на лавочку в соседнем сквере и закурил.
В свете фонаря увидел вышедшую из сумерек старушку в длинном платье и белой панамке. Часто семеня ногами, ссутулившись и крепко прижимая к груди сумочку, она шла боязливо оглядывалась по сторонам.
- Смешные они - старушки, - грустно подумал я и улыбнулся.
* * *
У меня, как почти у всех детей, были две бабушки. Две разные, как север и юг, как день и ночь, но одинаковые в том, что они нежно и беззаветно любили меня и ревностно боролись за мою любовь к ним. И звали их почти одинаково: первая бабушка - Марина Тимофеевна, вторая - Мария Тимофеевна.
Марина Тимофеевна - эта мамина мама. Она жила недалеко от нас одна в большой профессорской квартире и, по мнению папы, была ещё той столичной штучкой. Это первая бабушка - она раньше появилась в моем мире.
Мария Тимофеевна - папина мама, по мнению мамы: "Ну конечно, три класса ЦПШ", на, что отец всегда говорил: "Не ЦПШ, а семилетка". Она переехала к нам, когда я перешёл в пятый класс.
Когда мне исполнилось шесть лет, первая бабушка заболела. Мама оставила работу и перешла жить к бабушке, чтобы за ней ухаживать, а мы с отцом остались одни в нашей однокомнатной кооперативной квартире, купленной на деньги покойного дедушки профессора.
Вначале мы с папой радовались, потому, что никто не выгонял его курить на лестницу, а мне разрешалось смотреть допоздна телевизор. Но потом заскучали, да и папе надоело готовить, а мне надоели постоянные сардельки на завтрак, и мы переехали временно пожить к бабушке. Переезжали на время, а остались навсегда. На одну зарплату жить было тяжело, и в свою квартиру мы пустили квартирантов.
Пока бабушка болела, я старался вести себя тихо. Огромная квартира была для меня полна тайн в кладовках и высоких шкафах. Даже тяжёлые бархатные гардины могли увлечь меня на долгие часы игры с ними. Я постепенно осваивал и завоевывал пространство, нарушая устоявшийся быт и порядок.
- Уберите это исчадие ада, - кричала бабушка, когда я "нарушал её границы", как она говорила, и обязательно добавляла: "Почему никто не воспитывает ребенка?".
- Вот и займитесь, - говорил отец.
- И займусь, - угрожающе отвечала отцу бабушка и ласково гладила меня по голове.
И занялась. Во-первых, я пошёл в первый класс, а во-вторых, бабушка решила обучать меня музыке, считая, что у меня идеальный слух.
- По крайней мере, у него меньше останется энергии носиться, как оголтелому, по квартире, - и я обреченно играл нудные гаммы на рояле и с тоской смотрел на часы, когда же пройдет этот непонятный академический час.
Папа остатки моей энергии решил использовать по-своему и отвёл меня в секцию вольной борьбы.
- Вячеслав, - гневно кричала бабушка зятю, - вы уродуете ребёнка и лишаете его будущего - у него идеальный слух!
- А вы спросили ребёнка, хочет ли он заниматься вашей музыкой? - тоже повышал голос отец.
А я жалел себя и думал, что вольной борьбой я тоже не хочу заниматься. Тогда я вообще не знал, чего хочу.
Время шло. Бабушка выздоровела, и мама опять пошла работать, а я "остался на бабушке", как все говорили. Так - "на бабушке" я окончил первый класс и наступили долгожданные каникулы. Родители до хрипоты спорили чем меня занять летом и куда отправить, чтобы дать измученной бабушке отдохнуть.
И после долгих споров, меня отправили в деревню к моей второй бабушке.
Ехать мне было страшно. Меня пугали бабушкина семилетка или ЦПШ над которой смеялась мама и грязная жирная еда, которой стращала первая бабушка. Ещё она боялась, что я "наберусь деревенщины", утону в реке, отравлюсь грибами, потеряюсь в лесу и меня сожрёт медведь.
И вот я в деревне. Простор! Луга, пруды и на горизонте лес - тёмный страшный густой. По улицам ходят куры, шипят и норовят укусить гуси. Коровы, лошади, свиньи - раньше видел только на картинках и всё это было мне в диковинку.
А деревенским я был необычным и меня, по просьбе бабушки, местная пацанва взяла "на поруки".
Сложенные аккуратной горкой носочки мне не понадобились - детвора бегала босиком. Никого не пугало наступить в грязь или ещё лучше - в коровью лепёшку.
Бабушка Мария была полная противоположность бабушке Марине.
Она было тихая, незаметная. Улыбаясь, её белесые брови поднимались вверх "домиком", делая её взгляд грустным и виноватым. И внешне она была другая: маленького роста, полная, с круглым мягким лицом в морщинках и ямочками на щеках. Смотрела на меня с таким обожанием и радостью, что у меня захватывало дыхание от её любви ко мне. Она крепко прижимала меня к себе и приговаривала: "Какой заморыш, чисто - птенчик". От неё пахло молоком и жареной картошкой. И меня откармливали сытно и вкусно.
Мне в деревне нравилось все. Первое и самое главное - свобода. А второе - вкусная еда. Утром бабушка рано, ещё только начинало светать, приносила кружку парного тёплого молока: "Попей, только надоила и спи дальше".
Я, не открывая глаз, залпом выпивал молоко, которое в городе из синих бутылок и цветных пакетов вызывало у меня приступ тошноты, и, с молочной пеной на губах, замертво падал на подушку досматривать интересные утренние сны.
А утром меня ждала яичница с кусками жареного сала или рассыпчатая пшённая каша, приготовленная в печке с плавающим сверху растопленным сливочным маслом, или драники со сметаной. Постоянные пирожки, хлеб из печи. Всё было просто и необыкновенно вкусно.
Я носился с местными хлопцами с удочкой на пруды, с корзинкой по грибы и ягоды. Во дворе топили баню, и я с настоящими мужиками ходил отмывать с себя грязь. Меня лупили веником и обливали холодной водой.
А вечерами мы сидели с бабушкой на крыльце и отмахивались веточками от назойливых комаров. Я, затаив дыхание, слушал народные сказки, которые она рассказывала нараспев, и быль про войну. Говорила она смешно и даже не всегда понятно - смесь белорусского и русского языков. Самым страшным для меня оказалось, что в войну она похоронила пять детей, которые умерли от голода и болезней. Я прижимался к ней и говорил, что люблю её сильно-сильно и никогда не брошу.
Лето пролетело незаметно быстро и, расставаясь, бабушка плакала и за что-то просила прощение. Я клялся, что на следующий год обязательно к ней приеду.
Но на следующий год я поехал в пионерский лагерь на две смены сразу.
Бабушка писала письма крупными буквами и с ошибками. Передавала вначале всем приветы от родных и друзей, а затем описывала колхозные будни. Волновалась обо мне - не похудел ли я. И звала в гости.
И я садился писать ответ. Старательно выводил буквы, но ничего у меня не получалось. В такие минуты я злился на маму, папу, на свою первую бабушку и думал: "Вот, мы все вместе, а она сидит вечером одна одинешенька на крылечке и вспоминает своих деток. Смотрит на небо и запевает тихо: "А у поле береза". Слова непонятные, но грустные и хочется плакать…
И вдруг, как гром среди ясного неба - бабушка Мария едет жить к нам!
Там что-то случилось: то ли колхоз развалился, то ли дом, то ли всё сразу, но я от радости кричал: "Ура, у меня теперь будет две баушки!". Почему-то у меня получалось: "Баушка". Все волновались и были напряжены.
- Как оно сложится, - вздыхала мама, а папа приговаривал, когда никто не слышал: "Теперь хоть поем по-человечески".
Бабушка приехала грустная виноватая и опять просила прощение. Вздыхала и плакала, и мы все её жалели.
- Ну хватит сырость разводить! Поживём вместе, сколько той жизни осталось, - подбадривала её бабушка Марина. А я при этом округлял глаза и думал: "Ничего себе успокоила!"
- Да сколько отмерено, столько и поживём, - соглашалась бабушка Мария, - ты уж прости меня, сватья - на старости лет в приживалки.
И опять плакала.
- Ну какие приживалки? Места-то сколько - всем хватит, - успокаивала её бабушка Марина.
Бабушку Марию поселили в мою комнату, чему я был несказанно рад, но не показывал это бабушке Марине, чтобы она не ревновала. Самое удивительное было то, что бабушки подружились.
По крайней мере, они очень старались, особенно бабушка Марина. Ей было легче - она была у себя дома. Но бабушка Марина была "ещё той язвой", как говорил папа, и она частенько бабушку Марию "подковыривала".
- Тимофевна, - звала она вторую бабушку, иронично коверкая отчество, как его произносила бабушка Мария, - пошли чайку попьём.
И они долго пили чай, размачивая в нём карамельки.
Когда бабушка Мария пекла пирожки, то бабушка Марина недовольно поджимала накрашенные узкие губы и говорила, что это самая, что ни есть, вредная пища. А потом, когда никто не видел, таскала эти пирожки к себе в комнату и втихаря их там поедала. Все это знали и все молчали, посмеиваясь про себя.
Когда, приняв ванную, бабушка Мария расчесывала свои жидкие седые волосы, бабушка Марина кривила губы и говорила, передразнивая её: "Состриги ты эти космы и сними платок, не в деревне, чай".
- Это где же видано, чтобы старухи волосы стригли? - заплетая худую косичку, отвечала Мария.
Бабушка Марина поднимала брови и делала нарочито удивлённое лицо.
Иногда они садились выпить что-нибудь покрепче.
- Сватья, как смотришь по двадцать грамм принять? - говорила обычно Марина Марии.
- Чего ж не принять, накапай.
И они из маленьких коньячных рюмочек пили какую-нибудь самодельную настойку или наливку.
Эти "двадцать грамм" делали их разговорчивыми и весёлыми. Такие посиделки обычно заканчивались анекдотами про возраст, которые я помню до сих пор.
Например, разговаривают две подруги. Одна к другой обращается и забывает имя.
- Послушай, как тебя зовут? Запамятовала я.
Ты долго думает и спрашивает:
- А тебе срочно надо?
И заливались весёлым смехом, и я вместе с ними.
Они действительно всё забывали и часто были заняты тем, что искали свои очки, гребешки, ключи, записные книжки.
Смешили, когда одна у другой спрашивала:
- Тимофевна, ты не помнишь, зачем это я на кухню пришла?
Мне было смешно и весело и любил их я больше всех на свете.
Так, под бдительным оком сразу двух бабушек, я закончил школу. Откормленный здоровый лоб с аттестатом ещё и об окончании музыкальной школы, и хорошими разрядами в спортивной, я сразу поступил в институт.
А затем начались проблемы. Девчонки в меня влюблялись с первого взгляда. Моя молодая кровь бурлила, и энергия здорового тела требовала выход.
Помню, зная, что бабушки надолго ушли, привёл домой сокурсницу, которая была не прочь провести со мной время. И только мы удобно расположились, как вздыхая и охая, бабушки неожиданно вошли в комнату.
Они замерли, покраснели и, не сговариваясь, бежали на кухню.
Девушка ретировалась вслед за бабушками, а мне до сих пор смешно вспоминать, какими глазами сокурсница смотрела на двух смешных старушек, которые совсем внезапно предстали перед нами в самое неподходящее время.
- Это твоя невеста? - осторожно поинтересовалась вторая бабушка.
- Ага, - кивала головой ей первая, - у него таких невест весь институт и полный двор.
Они начинали меня стыдить, пугать детьми, которых современные девицы навяжут мне. Осуждали свободные нравы девушек и были уверены, что все они готовы испортить мне жизнь. Им нравилась только одна девушка и при каждом удобном случае её хвалили и сватали за меня.
Каждый раз разговор заканчивался словами второй бабушки: "Что ж ты, Сокол мой, ищешь далёко, а под носом не видишь? Ленка из первого подъезда - золото, а не девка".
- Да, может девушка и хорошая, - первая бабушка сомневалась, - но вкуса у неё совсем нет. Как оденется - ни лица, ни фигуры не видать.
- А зачем всем себя показывать? - спорила с ней вторая, - Кому надо - разглядят.
- Породы в ней маловато, - опять сомневалась первая, - простоватая она, какая-то.
- Она, что лошадь, чтобы породу показывать? Её видно, что баба здоровая.
И, уже не обращая внимания на меня, они спорили о Ленке из соседнего подъезда, которая училась со мной в одной школе и сходились во мнение, что только она годиться мне в жёны.
А весной внезапно умерла бабушка Мария. Умерла тихо. Вдруг ойкнула и сползла по стенке. Скорая, белые халаты, занавешенные зеркала в квартире. Беготня по инстанциям за справками и магазинам за продуктами для поминок.
Вечером вышел во двор. Вдруг из темноты выходит Ленка с мусорным ведром, увидев меня останавливается:
- У тебя бабушка умерла?
- Да.
- Ты приходи завтра на поминки.
- Приду, - ответила она просто и добавила, - а ты счастливый - у тебя ещё одна бабушка осталась и родители в полном комплекте, а у меня всегда одна мать.
Вспомнив, как бабушки постоянно мне сватали Ленку, взглянул на неё, стоящую в свете фонаря, внимательно, а она, увидев, как я её бессовестно рассматриваю, покраснела.
- А она и правда, ничего, - удивился я.
Вернулся в квартиру. Мать с отцом, ворочаясь и вздыхая, пытаются уснуть. В большой комнате на табуретках стоит гроб, обшитый чёрной тканью. В свете уличных фонарей и горящих свечей, вижу бабушку Марину. Она гладит рукой кружевную накидку и тихо-тихо говорит:
- Я, Мария, скоро к тебе приду, ты там не скучай, держи мне местечко рядом. Вместе будет за своими сверху присматривать.
Я обнял оставшуюся бабушку и заревел, как пацан.
- Не плачь. Всё правильно, сынок. Мы все в один конец идём, только на разных остановках выходим. Хорошо, когда по старшинству, - успокаивала она меня.
И "сынок" и "один конец с остановками", - всё это было от бабушки Марии.
Они - пожилые, почти прожившие жизнь и умудрённые опытом, учились друг у друга до конца своих дней.
А бабушка Мария все-таки обстригла свой "мышиный хвостик" и даже мыла седые волосы оттеночным шампунем, отчего выглядела заметно моложе.
Это была моя первая и горькая потеря. И я плакал, утирая слёзы ладонью, и вспоминал лето в деревне: крыльцо, звёздное небо, и голос родной, тёплый:
А у полi бяроза,
а у полi кудрава,
а на тэй бярозе
зязюля кукавала.
Бабушка Марина выполнила свое обещание и вскоре ушла к своей сватье-подружке.
Квартира осиротела. Ни отдельные комнаты для каждого, ни красивый ремонт не вернули квартире былое тепло и уют, что создавали бабушки.
А к Ленке я присмотрелся. Бабушки-то, они мудрые, увидели красоту, там, где она не выпячивалась.
* * *
Тихо подошла Лена.
- Устал? - села рядом.
- Бабушек вспомнил, - они ведь первые тебя заметили. Говорили, что ты золото.
- Поживём - увидим, - засмеялась моя молодая жена, - как же я устала, - она положила голову мне на плечо.
Я посмотрел вверх на чистое звёздное небо, а звёзды, подмигивая, глядели на нас, и я улыбнулся им, всем сердцем чувствуя и веря, что мои "Баушки" сейчас смотрят на нас с небес, счастливо улыбаются и весело подмигивают нам вместе со звёздами.
8. Людмила Колденкова http://proza.ru/2017/10/20/401
"О! Каникулы. Зубная история"
Под утро Антошке приснился странный сон: будто он превратился в змею! Да-да! Неторопливо полз по бабушкиному саду, время от времени останавливался, часто высовывая и пряча свой узкий раздвоенный язычок. Он так и проснулся, с удивлением обнаружив, что кончик языка действительно проникает в дырку между зубами. Антошка вскочил с кровати и быстро рванул к зеркалу. Уффф! В змею он, к счастью, не превратился, но на месте нижнего переднего зуба зияет приличных размеров дыра.
Перестарался все-таки, и вот вам: сорвал резьбу, - хмуро размышлял мальчик. Он уже несколько дней назад заметил, что зуб шатается, вот и решил, что его вполне можно немножко подкрутить, ну, как ослабший винтик у велосипеда. Тем более что зуб и вправду вроде бы въехал на свое место. Да, видно слишком сильно перекрутил… Хорошо еще, что мама осталась в городе - она всегда здорово ругается, когда Антошка что-нибудь ломает.
Да и бабушку так жаль расстраивать. Мальчик сам слышал, как она хвасталась перед соседкой: "Мой внучок - просто чудо, особенно когда спит зубами к стенке!". А теперь вот, выходит, не такой уж он и хороший - зуба-то нет, как нет! Кстати! А где же сам зуб? Может, еще не все потеряно и его можно как-нибудь вставить обратно? Антошка стащил одеяло и пошарил по простыне. Вот он, родненький!
Тааак… Резьбы на зубе не видно, значит тут совсем другая конструкция. Как бы его закрепить? Ну не молотком же забивать, как гвоздик, в самом деле! Антошка попробовал приклеить выпавший зуб жвачкой, но она держалась плохо и быстро отваливалась. Может быть, клей "Момент"? Говорят, он для всего годится. Правда, там, кажется, написано, что нужно ждать очень долго, пока все полностью высохнет. А сидеть весь день с открытым ртом, особенно, если с кухни уже вовсю доносится аромат сырников, не самое лучшее удовольствие!
В тот момент, когда Антошка нашел кусочек проволоки, чтобы попытаться присобачить зуб с ее помощью, в комнату вошла бабушка.
- Встал, милок? Вот и ладненько, завтрак уже на столе, - Тут бабушка заметила то ли злополучный зуб в руке у мальчика, то ли дырку во рту. Но, на удивление, она совсем не рассердилась, а даже, кажется, обрадовалась:
- Зуб выпал? Как время-то летит. Совсем ты взрослым стал.
За завтраком выяснилось, что, оказывается, зубы у всех выпадают, зря Антошка так переживал. Мало того, новенькая дырка таила в себе массу сюрпризов и открывала такие возможности, о которых раньше нельзя было и мечтать! Плевки в щелку получались не меньше, чем на уровне мирового рекорда, из жвачки через нее отлично выдувались гигантские пузыри, соломинка от сока удобно устраивалась между зубами, а суп (Антошка убедился в этом за обедом!) можно было пить прямо не раскрывая рта, отцеживая вкусный бульончик и оставляя в тарелке ненавистный лук и разварившуюся капусту! Даже соседка учительница, к которой Антошка ходил сегодня на занятие по английскому, похвалила его за хорошее произношение - сквозь дырку с легкостью проскальзывали английские шипящие, которые раньше нипочем не давались мальчику! Надо бы разузнать, может, все англичане ходят без зубов?
Антошка время от времени вытаскивал из карманчика свой гладкий белый зубик и любовался им. Интересно, куда бы его теперь приспособить? Может быть, зацепить проволочкой за шнурок, и носить на шее, как, он видел в книжках, туземные охотники носят акульи зубы? Антошка нашел шнурок и примерил вместе с зубом перед зеркалом. Выглядело как-то не очень по - акульи, не хищно. Да и вообще, украшения на шее - это для девчонок…
Может, соседской Таньке подарить? Нет уж, пожалуй, слишком много чести…Все-таки зубы - настоящее оружие! А что, если приделать его к оловянному солдатику? Ведь говорят: "вооруженный до зубов", вот у командира и будет не только пистолет и сабля, а еще и зуб! Или можно запульнуть им из рогатки в нахальную ворону, которая в последнее время повадилась орать по утрам под окнами? Лучше даже не в ворону, а в соседского Мухтара - противный пес недавно цапнул Антошку за ногу - до сих пор болячка не прошла. Вот и "куснуть" в отместку этого злюку зубом из рогатки на расстоянии!
Мальчик так отчетливо себе это представил, что с хрустом откусил порядочный кусок сушки. Ой-ой-ой! Кажется, и второй зуб начал качаться. Ну, что за дела? Так, пожалуй, вообще без зубов останешься. Приятно, конечно, чувствовать, что растешь с космической скоростью, но от этого становится как-то не по себе. Антошка, конечно, в рот всем подряд не заглядывал, но вроде все взрослые более-менее с зубами, а шамкают голыми деснами только старички и старушки. Может, он из ребенка превращается прямо в старика? И теперь вместо школы придется сразу на пенсию?
Эта мысль так напугала мальчугана, что он поспешил к бабушке:
- Ба-аб! У меня и второй зуб вот качается! Я больше не хочу стать взрослым! Что же мне делать?
Бабушка, однако, только рассмеялась:
- Да вырастут, вырастут зубы, милок! Еще и получше прежних. А я вот тебя научу, как у нас в старину делали. Нужно выпавший зуб отдать мышке, закинь его за печку и приговаривай: "Мышка-мышка, забери мой зуб молочный, дай мне зубик новый прочный!" Ну, а та уж сама знает, что дальше делать.
Антошка сразу отправился на кухню. Однако все оказалось не так-то просто. Хорошо было людям в старину - у всех печки. А как быть, если даже в деревне у бабушки - только газовая плита? Мальчик тщательно ее обследовал, но оказалось, что для хранения зубов та совершенно не предназначена. Во-первых, закинуть за нее зуб не было никакой возможности: сзади - стена, а по бокам плотно примыкают кухонные шкафчики. Правда, внизу оставалось-таки небольшое пространство. Антошка с замирающим сердцем запихнул в темную щель свой драгоценный зуб и отправился погулять во двор.
По дороге он думал: "А вдруг мышка ошибется, и вместо обычного, белого зуба у меня вырастет железный? Или даже золотой, как у маминой знакомой тети Нины? Это было бы здорово. А если мышь мой зуб не найдет? Все-таки газовая плита - это вам не деревенская печка. Или, мало ли, вдруг с мышью что-нибудь случится…" Тут Антошку даже холодный пот прошиб: Барсик! Да он же вечно на кухне ошивается! Зубная мышь и до плиты не успеет добраться -угодит прямиком в когтистые лапы этому разбойнику! И останется он, Антон, без зубов, как дедушка Матвей!
Мальчуган стремглав помчался на кухню и схватил в охапку лениво развалившегося на половичке лохматого котяру. Для верности он все-таки подсветил под плитой фонариком - и с облегчением убедился, что там, в пыльном уголке, белеет его сокровище.
А во дворе Антошку уже поджидала соседка Таня. Она тоже приезжала каждое лето к своей бабушке. Конечно, куда интереснее играть с ребятами, но они в последнее время что-то не появлялись, поэтому Антошка был рад и такой компании. Мальчик сгрузил Барсика под дерево, а Танюшка тут как тут:
- Кота выгуливаешь?
- Дрессировать его буду, напущу потом на вашего Мухтара! - усмехнулся Антон.
- Ой, а у тебя зуб выпал? - глазастая Танька слету заметила дырку.
Антошка только было собрался сказать, что, мол, да вот, теперь он почти взрослый, и еще подумает, водиться ли с такими малявками, вроде Таньки, как она радостно заявила:
- А у меня уже третий зуб вчера вылетел, а два других почти выросли, вот! - с этими словами она широко разинула рот, и мальчуган увидел, что действительно, у нее не хватает верхнего зуба, и она стала немножко похожа на смешную бабу Ягу. - А тебе она сколько денежек за каждый зуб приносит?
- Кто приносит? - не понял Антошка. - Мышь? За зуб?
- Эх ты, деревня! - звонко захохотала Танька. - Ты что ли мультик не видел?- Зубная фея! Вот кто. Мне за каждый зубик десяточку под подушку кладет! Я скоро сотовый телефон себе куплю. Сегодня буду раскачивать другой верхний.
- Ты что, правда ничего не знаешь? - опять рассмеялась девочка, потешаясь над Антошкиным недоуменным видом. - Кладешь вечером под подушку выпавший зуб, а назавтра там - десять рубликов!
- Ладно врать-то, - нахмурился Антошка - Фей вообще никаких нет! Это все сказочки для маленьких детей и девчонок.
- Может, фей нет, а денежки есть, - Танька даже пританцовывала на месте, - Вот, смотри! Она вытащила из карманчика розовый кошелек, щелкнула блестящим замочком и подсунула его прямо под нос Антону: на дне приютились целых три золотеньких десятирублевых монетки. - А ты жди, когда тебе твоя мышь зубы потащит!
Антошка даже кулаки сжал от досады. А Танька показала ему через щербинку кончик языка и резво пошустрила к своему крыльцу.
Вот это поворот! Честно говоря, Антону и про мышь как-то не особо верилось. А тут - фея! Во-первых, их просто-напросто нет. А во-вторых, ну какая уважающая себя фея полезет в пыльную щель под газовой плитой? Ненароком можно и на таракана напороться или даже на паука. Хотя, Танька вроде говорила, что нужно зуб под подушку класть. Конечно, это уже другой разговор… Антон задумчиво потрогал языком нижний передний зуб - он тоже заметно покачивался. Эдак вполне можно и на компьютер денег накопить! А что? Клади себе зубки под подушку и знай, собирай монетки!
Антошка быстренько сбегал за фонариком, взял линейку, выгреб свой зуб из-под плиты и засунул его под подушку. А вечером, ложась спать, все проверял - не появилась ли там монетка? Интересно, зачем феям, мышам или кому там, нужны эти зубы? У них своих что ли нет? Да и вряд ли они будут им годиться… Впрочем, можно ведь набрать зубов, наделать вставных челюстей да продавать старичкам. А что? Они же такие дорогие, Антошка сам слышал, как дед Матвей говорил, что на эти самые челюсти никакой пенсии не хватит.
А вот если… Антошка сел на кровати, со вздохом вытащил из-под подушки зуб и положил его в спичечный коробок. Ведь бабушка говорит, что все зубы потихоньку поменяются - вот у деда и будут новые челюсти! - думал мальчик. - Завтра я попробую раскачать второй зуб, а послезавтра у деда день рождения. Я и подарю ему заветную коробочку - пусть положит ее на полочку у кровати, да подождет, пока остальные не выпадут, и вся челюсть не наберется. Жаль, конечно, компьютер теперь не купить, но дед будет рад. Не зря же он все время говорит: пора класть зубы на полку! Вот я и исполню его мечту!
9. Анатолий Комаристов http://www.proza.ru/2018/10/24/415
"Старший брат"
Мой брат Василий Ефимович Комаристов родился в 1928 году в Короче. Жили мы на улице Карла Либкнехта в доме, который в моей памяти остался, как избушка "на курьих ножках", покрытая старой, гнилой соломой, с земляной завалинкой и маленькими окнами у самой земли.
Напротив нас в большом кирпичном доме с железной крышей жил хирург Корочанской больницы Филипп Иванович Коваленко. Его сын Юра дружил с нами. Мы с братом часто ходили к нему играть в разные игры и смотреть детские книги с красивыми цветными картинками. Именно тогда Вася, уже знавший все буквы, как-то сразу научился читать сам, а потом научил читать и меня.
В интернете в статье "Жизнь и судьба врача от "Бога" (октябрь 2012), посвященной Заслуженному врачу РСФСР Ф.И.Коваленко, я прочитал, что в Короче на улице Карла Либкнехта сохранился дом, в котором он жил. А ведь я бывал в этом доме ещё в середине 30-х годов прошлого века - 75 лет назад!
…Точно не помню, когда брат, я, а потом и младшая сестра, стали жить у тётушек и бабушки. Почему мы не жили с отцом и матерью, "вопрос, конечно, интересный", но я до сих пор ответа на него не знаю. Возможно, в нашей семье "не всё ладилось" и, чтобы не травмировать детскую психику постоянными "разборками", нас просто забрали из родного дома. Наверное, так было легче и родителям, и тётям и бабушке.
Наши тёти - три сестры: Катя, Маруся, Шура - жили вместе с бабушкой Ириной Антоновной в доме, стоявшем рядом с бывшей мужской гимназией на улице Карла Маркса. Мы росли без отца и матери. Тёти и бабушка заменили нам их. Мы не скучали по родителям и не чувствовали себя вне семьи. Нас никто никогда не обижал. Тёти и бабушка воспитывали нас правильно. Они сделали все возможное, чтобы брат, я и сестра получили высшее образование, достигли определенных высот в жизни.
...Тётя Шура окончила физико-математический факультет Тамбовского пединститута в 1935 году и работала в педучилище города Малоархангельск Орловской области. Она любила моего брата Васю, как родного сына (тётя не была замужем), и хотела, чтобы он жил с ней.
Как отнеслись наши родители к тому, что тёти и бабушка забрали нас из семьи - мне неизвестно. Думаю, что они только радовались. В 1937 году тётя Маруся увезла брата к тёте Шуре в Малоархангельск. Мы расстались с ним на шесть долгих лет.
В Корочу тёти и брат вернулись только в конце августа 1943 года после освобождения Малоархангельска от немцев. Тётя Шура получила направление на работу в Корочанское педучилище. Вначале она работала преподавателем, а затем её назначили заведующей учебной частью.
Как они добирались из Малоархангельска в Корочу, и с какими приключениями рассказывать долго. От Белгорода до Корочи шли пешком. Втроём везли большую тачку с домашними вещами. Когда тачка уже стояла в нашем дворе, Вася вошел в дом, сел за стол, положил голову на руки и заплакал. Возможно от радости, что вернулся в родной дом, а может быть потому, что не осталось ни физических, ни моральных сил. Ему было тогда всего 15 лет.
После возвращения в Корочу Вася поступил в среднюю школу. Ещё шла война. Жизнь была тяжелая. Хлеб, крупу, сахар семья получала по карточкам. Не помню, чья это была идея, но брат стал разводить кроликов. Поселил пару кролей под крыльцом, они плодились быстро, и вскоре перерыли весь двор. Я помогал ему ухаживать за ними. Теперь каждый член семьи почти каждую неделю имел кусочек свежего и нежного мяса.
В выходные дни брат ходил в Дом Культуры, где были вечера танцев под баян. Иногда там играл духовой оркестр. Вася встречался с какой-то девочкой. Где она жила, в каком классе училась, как ее звали, он никому из нас не говорил. Большую часть времени проводил дома за книгами. Учился он очень хорошо, гораздо лучше меня, и всегда помогал мне по разным предметам, особенно по математике и физике.
Тёти очень хотели, чтобы Вася окончил школу с медалью. Хорошо помню его верных друзей одноклассников - Юру Гольцева, Васю Косенко, Володю Капленко и Васю Мелешкова.
Школьные друзья у Васи были хорошие и веселые ребята. Они могли за несколько минут взбаламутить весь базар.
Заводилой всегда был Юра Гольцев. Царствие ему Небесное! Все делалось очень просто. Он останавливался в толпе, поднимал голову вверх и начинал кричать, о том, что высоко за тучами летит немецкий бомбардировщик. Причем все это делалось настолько естественно, что все на базаре невольно поднимали головы вверх в надежде увидеть самолет.
А остальные ребята помогали Юре: "Ну, вон же он за тучкой уже, сейчас будет пикировать…". А потом все ребята отойдут потихоньку в сторонку и смеются, пока народ не догадается, что это очередная шутка.
Если хотели организовать толпу или даже давку, подбегали к какой-либо закрытой двери магазина и начинали кричать: "Кто последний? Я за Вами! Уже везут товар! Занимайте скорее очередь! На всех не хватит!". А сами потихоньку из очереди исчезали - пока народ разберется, что к чему, а их уже и нет. Много было базарных забав в то время.
Юра Гольцев был очень талантливым. Играл в духовом оркестре на трубе и других музыкальных инструментах в Доме культуры и на похоронах. Был похож на цыгана. Это был настоящий Васин друг. Когда брат уже учился в институте и приезжал на каникулы, они обязательно встречались - Юра Гольцев, Вася Косенко, Вася Мелешков Владимир Капленко и др. К сожалению, из них уже никого нет в живых. У Юры Гольцева был один недостаток - он любил выпить.
Самым преданным и верным другом брата был одноклассник Вовочка Капленко. По семейным обстоятельствам он вынужден был оставить институт, и работал учителем в ряде школ района. В 1957 году Вовочка окончил заочно географический факультет Харьковского государственного университета. Получил почетное звание "Заслуженный работник культуры РСФСР".
Он действительно уважал и любил Васю. Когда Вася приезжал на каникулы, Вовочка постоянно был у нас. Они всегда находили темы для разговоров. Причем Вовочка почему-то звал Васю не по имени, а Василий Ефимович.
Он поздравлял брата со всеми праздниками, часто писал ему в письмах все корочанские новости. Они вели переписку много лет. Жил Вовочка с мамой. Я не помню, был он женат или нет (кажется, он был холостяком). Он был очень скромным - не курил, не пил. Вся жизнь его была посвящена только маме. Умер Вовочка в 2004 году.
Дружил Вася со своим тезкой Васей Косенко. Он жил около храма Рождества Пресвятой Богородицы. Его мама работала кассиром и контролером в городском кинотеатре. Поэтому проблем с билетами в кино у нас никогда не было.
Примерно тогда же Вася начал играть на мандолине, которую ему подарил Роман с соседней улицы. Отличный мастер он делал на продажу струнные музыкальные инструменты - даже гитары. Я был у него дома. Наверное, заходил к его сыну - он был мой ровесник. Видел мастерскую Романа. Там пахло столярным клеем, а на стенах сохли балалайки, мандолины и гитары. Жаль его сына. Разбирая запал от гранаты, он потянул чеку, и запал взорвался в руке. Пальцев на левой руке не стало.
Основным развлечением для нас в конце войны и послевоенные годы были городки, лапта, футбол, волейбол, танцы в Доме культуры и кино. На улице Советской, напротив Райисполкома, открылся небольшой кинотеатр. Вместо кресел в зрительном зале стояли деревянные лавки. Демонстрировались, в основном, советские довоенные фильмы, военная кинохроника, а затем и трофейные фильмы с субтитрами.
Сколько было мест в зале, я точно не помню, но, наверное, 50-60 или даже меньше.
Небольшое пространство перед экраном, примерно 3-4 метра, принадлежало детворе и называлось - "наши места". Мы сидели или лежали на полу перед экраном. Чтобы что-то увидеть, надо было все время поднимать голову вверх.
После сеанса повернуть шею мы не могли из-за болевых ощущений. Но нас это не смущало. Эти незначительные неудобства, особых проблем нам не доставляли. Главное было занять место подальше от экрана. Иногда за эти места шли настоящие "бои". Садились мы почти на ноги зрителей, сидевших на первом ряду, что служило иногда поводом к конфликтам и со зрителями.
А вообще-то взрослые относились к нам хорошо, понимая, что денег для приобретения билета у нас никогда не было. Народ жил бедно, но сходить в кинотеатр хотели все, и потому экономили на всем.
Сколько стоил тогда билет в кино - не помню. Знаю, что цена билетов для всех рядов была единая. Но даже эти несколько копеек, которые люди тратили на билет, наносили ущерб домашнему бюджету. Хорошо помню, что билет в кино был темно-синий, а ряд и место кассир писала красным карандашом.
Городская электростанция "сутки работала - неделю ремонтировалась". В кинотеатре имелся свой "движок" и ручная динамо-машина, которую дружно по очереди крутили зрители, желающие посмотреть фильм. В кинобудке стоял только один проекционный аппарат и после окончания каждой части фильма сеанс прерывался на несколько минут для "перезарядки аппарата".
В Короче всегда был дефицит топлива. Угля не было. В печь шло всё, что горело: дрова, кизяк, солома, хворост, лузга от семечек, которую мешками покупали на маслозаводе после его восстановления.
Нам с Васей приходилось добывать топливо. Мы уходили рано утром в Поповский или Пушкарский лес с верёвками и ножовкой. Собирали в лесу сухие ветки. Часто лазили на высокие деревья и пилили ножовкой большие ветви. К обеду возвращались домой с вязанками хвороста на плечах. Сами делали кизяк*, собирая по улицам и на выгоне сухой навоз. Почти круглый год на веранде дома коптили керогаз и старый примус, которые Вася постоянно разбирал, чинил и чистил. Меня брат звал "бензовозом" поскольку я несколько раз в неделю с бидоном ходил в керосиновую лавку на базаре.
Электричество, радио и водопровод на нашей улице появились через много лет после нашего отъезда с братом из Корочи. Вспомнил, как Вася и я стали радиолюбителями. Брат прочитал в каком-то журнале статью и решил, что мы "из ничего" можем собрать детекторный радиоприемник. Собрали, и, к удивлению наших тётей, приемник заработал!
Правда, перед этим мы с ним соорудили высокую антенну из водопроводных труб, которые нашли около сгоревшей во время войны бывшей женской гимназии. Радионаушники Васе подарил товарищ, отец которого работал на городском радиоузле.
Приемник установили на подоконнике, и брат слушал передачи до глубокой ночи. Иногда давал один наушник мне, если удавалось настроиться на станцию.
Мы, и тёти, прослушали много прекрасных концертов, которые транслировались из Колонного зала Дома Союзов и театра Эстрады. Передавали концерты не в записи, а "живьем". Часто транслировали оперетты и спектакли из театров и радиостудии.
Иногда ночью Васе удавалось найти в эфире иностранные радиостанции, и тогда он с удовольствием слушал джазовую музыку.
Но, как, ни странно, в отличие от меня, поступать в радиотехнический институт брат не собирался. Мечтал только о Московском геологоразведочном институте (МГРИ). Он прочитал много книг о путешественниках, геологах, их приключениях и "заболел" геологией.
В 1947 году Вася окончил школу, но, к сожалению, получить медаль ему не удалось. Подвел русский язык. Допустил в сочинении всего одну ошибку. Но он поехал в Москву поступать в МГРИ, сдал все экзамены, а поступать в институт не стал. Рассказывал, что "…после посещения музея института я разочаровался в будущей профессии".
Вернулся в Корочу, а затем поехал в Харьков и поступил в институт машиностроения. Мне кажется, что он даже не сдавал экзамены - ему зачли оценки, которые он получил в Москве.
После окончания в 1952 году с отличием института Вася работал на кафедре сельхозмашиностроения преподавателем, ассистентом, а затем учился в аспирантуре. В 1960 году защитил диссертацию и получил ученую степень кандидата технических наук.
В 1964 году кафедра сельхозмашиностроения Харьковского политехнического института была переведена в г.Кировоград. Работу кафедры на новом месте организовывал брат. В настоящее время это факультет сельхозмашиностроения Кировоградского национального технического университета. Здесь обучались студенты из 19 стран.
В 1983 году за многочисленные научные труды Высшая аттестационная комиссия при Министерстве образования СССР присвоила брату звание профессора. Он формировал кафедру сельхозмашиностроения Технического университета, заведовал ею, затем, пока не вышел на пенсию, работал проректором по науке института.
Брат много сделал для развития науки по сельхозмашиностроению в Кировограде и в Украине. Он автор многих учебников по сельскохозяйственным машинам для техникумов, нескольких учебных пособий по сельхозмашиностроению, соавтор ряда изобретений. Его учебники и справочники выдержали пять изданий и переведены на 19 языков.
В качестве научного руководителя брат подготовил к защите 18 кандидатов наук, в том числе для Индии, Мадагаскара, Эфиопии, Вьетнама, Китая и Никарагуа. Им были написаны ряд руководств, статей в энциклопедии, в том числе в Большую Советскую Энциклопедию.
В 1973 году ему присвоили почетное звание " Заслуженный работник Высшей школы Украины", а в 1979 году наградили бронзовой медалью ВДНХ СССР. Информацию о его книгах, статьях и патентах можно найти в интернете.
В 1984 году брат тяжело заболел - перенёс инсульт. ВТЭК признала его инвалидом первой группы, но он продолжал научно-педагогическую работу на дому. Все годы с первого дня болезни и до самой смерти он постоянно работал. Сделал себе приспособление, чтобы можно было писать, пользуясь только правой рукой, и писал статьи в журналы, готовил диссертантов к защите. Лежать в постели просто так, не работая, он не мог.
Через несколько лет врачи обнаружили у Васи злокачественную опухоль. После операции он прожил достаточно долго.
В декабре 2004 года мой брат Василий Ефимович Комаристов ушел из жизни. Урна с его прахом захоронена в могиле дочери Светланы Васильевны Комаристовой (Гладченко) - доктора медицинских наук, члена фармкомитета Украины, трагически погибшей в автокатастрофе в 2002году.
* * *
*) Кизяк - прессованный навоз
Мемуары опубликованы в общественно-политической газете Корочанского района Белгородской области "Ясный ключ" № 45 (9962) от 8 ноября 2018 года.
10. Екатерина Краснова3 http://www.proza.ru/2018/11/22/860
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
"Мама"
Не пережив случившуюся драму,
Её душа летает в облаках…
Я в детстве не звала на помощь маму
И не росла на маминых руках.
Я слово мама в букваре читала,
И мамы были у моих подруг,
Из добрых книг и фильмов узнавала,
Что мама самый близкий друг…
Теперь я - мама, на большой планете,
Я против горя, войн и катастроф,
И я хочу, чтоб все на свете дети
Познали материнскую любовь!
11. Ленина Кудренко http://www.proza.ru/2015/01/03/1384
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
"Золотая свадьба"
Пусть за окном опять зима
И в вальсе кружатся снежинки,
А ты, как прежде молода
И он, как будто бы с картинки.
Хотя прошло немало лет,
Их словно не было и нет!
Сегодня свадьба золотая!
Мы Вам от всей души желаем:
Здоровья, счастья и добра,
Любви, удачи и тепла!
12. Мария Купчинова http://www.proza.ru/2016/01/22/1984
"Мой дом. Интермеццо. Пазл"
Предыдущую часть см. http://www.proza.ru/2015/12/09/966
"И если умирает человек,
С ним умирает первый его снег,
И первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой" - когда-то девчонка с пафосом цитировала эти строчки. Не понимая их смысла, не отдавая себе отчета в том, сколько в них правды. Спустя много лет - поняла, но было поздно.
Зимний день не спешил разгораться. Раннее серое утро за окном казалось эскизным карандашным наброском, который кто-то начал стирать ластиком и бросил, не доведя дело до конца. Размытые силуэты домов на противоположной стороне улицы терялись в тумане. Снег, выпавший ночью, тоже недолговечен. Он уже начал сереть, через час - полтора телеги потянутся на рынок и превратят его в глухо чавкающую под ногами грязь.
Александра Петровна с грустью опустила оконную занавеску. Не может она привыкнуть к этой зиме. Слишком хорошо помнится отблеск фонарей на скованной льдом Неве, укутанный белоснежной периной Летний Сад…
Конечно, там, в родном городе, тоже бывали туманы и грязь, и ветер с залива хлестал по щекам, но теперь, спустя годы, вспоминалось другое.
Крещенский Сочельник, как и положено, выдался морозным. Мастерица-зима развесила на деревьях ажурные снежные пелерины, связанные крючком, словно урок рукодельницам давала: воздушные петли, столбики петель с накидом, без накида… Снежинки вплетали мерцающие серебром нити в сияние звезд на черном бархате неба.
После кутьи, блинов, овсяного киселя Таточка таинственным шепотом предложила погадать.
- Нет, на зеркалах не будем, - отказалась Шура, - батюшка говорит - грех это.
- Трусиха, - хохотала лучшая подруга, - ладно, не хочешь на зеркалах, пойдем хоть в полночь на перекресток, спросим, как первого встречного зовут, так и суженого звать будет. Пойдешь, не побоишься?
Завлекли, закружили подруг в свой хоровод снежинки, падают на непокрытые головы, расплетенные косы. Звенит над дворами девчоночий смех, видно не только Шура с Таточкой судьбу пытают. У ворот Шура заторопилась, поскользнулась. А Таточка соскочивший с ноги подруги сапожок подняла, за забор бросила. Выскочили обе на улицу, смеются. Глаза блестят, щеки раскраснелись, на волосах - словно драгоценные диадемы из снежинок сверкают. Шурин сапожок в руках извозчик вертит, на девушек лукаво поглядывает:
- Не ваш ли, барышни?
- Наш, наш… залетел, - барышни не могут удержаться от распирающего их смеха, - скажи, коли не секрет, как звать тебя, мил человек?
- Василь я.
Заглянул муж на кухню:
- Что рано так поднялась, хозяйка?
- Хочу пирожки напечь, Женя любит.
Василий Данилович обычно на ласку не щедр, а тут подошел ближе, приобнял:
- Тяжело тебе с нами? Не жалеешь, что за мной на Дон из столицы своей приехала?
- Что ты… - привычно потерлась щекой об его плечо.
- Послушай, Шура, - Василий Данилович сдвинул брови, отчего круглое лицо с преждевременно появившимися залысинами, острым небольшим носом и рыжими жесткими усиками приняло выражение обиженного ежика, готового вот-вот фыркнуть, - Женя уже проснулась, рассматривает подарки. В восторге от куклы, которую мы с тобой купили, только я не понял, почему она говорит, что это подарок от бабушки?
Александра Петровна смутилась, потупилась:
- Женя всем растрезвонила, что хочет, чтобы ей на день рождения куклу подарили. Вот Ефросинья Михайловна и прислала куклу в подарок, помнишь, я тебе показывала.
- Помню. Голыш такой. Откуда маме другую взять. Мы тогда решили с тобой эту красавицу купить, чтобы Женька не горевала, что у подруг - лучше.
- Да, только я коробки поменяла. Подписала, что голыш - от нас с тобой, а красавица от бабушки. Женя письмо бабушке восторженное напишет, поблагодарит, Ефросинья Михайловна обрадуется…
- Стратег ты, - засмеялся Василий Данилович, - а врать-то не хорошо.
В честь именинницы с самого утра стол накрыли: белоснежная кружевная скатерть, тонкий фарфор чашек, начищенный до блеска самовар, пироги разных сортов. Румяный курник дразнит своим ароматом, пирожки с тыквой, с картошкой и луком, с творогом, с вареньем… Семья большая, но голодным из-за стола никто не уйдет.
А вот и именинница прибежала. В новой матроске, о которой весь год мечтала: кашемировая темно-синяя юбочка в складку, блуза с матросским воротником, непокорные каштановые волосы заплетены в косички. Это уже старшая дочка, Лиля постаралась. Александра Петровна улыбнулась, подумав о своей старшей: помощница растет. Младших дочек только "из-под палки" можно заставить что-то сделать, а Лиля всегда сама себе занятие найдет да за младшими присмотрит.
Женя восторженно протягивает куклу:
- Мамочка, посмотри, что бабушка подарила, - смущенно продолжает, - ваша с папой тоже хорошая, конечно, но эта… посмотри, какое у нее платье, шляпка…, посмотри только!
- Шляпка, как шляпка, - ехидно тянут появившиеся мальчишки Коля и Сима, - вот если бы у твоей куклы коньки были.
- Не нужны ей коньки, у нее ботиночки красивые, - обижается именинница.
- Тихо, тихо, не расходитесь, сейчас папа придет, - тушит намечающуюся ссору Лиля. С ней две младшенькие: шестилетняя Зоя и трехлетняя Ниночка, - с днем рождения, сестренка.
Василий Данилович прошел на свое место за столом, перекрестился:
- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь…
Вот и начался новый день с новыми заботами… Смотрит Александра Петровна на стриженые головушки сыновей, занятых пирогами, на четырех дочек, не сводящих глаза с куклы, которую Женя на табуреточке рядом с собой пристроила, с улыбкой поглядывает на мужа. Стройный, застенчивый, с румянцем во всю щеку "торговый казак", приехавший в столицу за товаром, а увезший молодую жену, раздался в плечах, приобрел положение и животик, потерял часть волос на голове, но остался таким же добрым и надежным. Тем же Васей, за которым она когда-то пошла без оглядки, вопреки желанию родителей, недовольных статусом ее избранника: хотелось им зятя побогаче да познатнее, но насильно удерживать дочь не стали.
В звонкие голоса детей, обсуждавших вчерашнюю прогулку в Александровском саду, вплелся баритон:
-Что, почты не было? Сбегай, Сима, посмотри.
Светлоголовый, коренастый, довольный вниманием отца, мальчик словно шарик, подброшенный пружинкой, покатился по двору к почтовому ящику.
"Конечно, не стал одеваться", - вздохнула про себя Александра Петровна. Кольнула легкая заноза: даже в день рождения своей любимицы Вася не захотел отказаться от чтения газеты за завтраком, а он ведь и так мало общается с детьми, но пускать занозу в сердце Александра Петровна не стала.
Сима ворвался в комнату, размахивая газетой и письмом:
- Мама, тебе письмо. Из Петербурга!
Конечно, письмо от Сусанны. После смерти родителей она, как старшая, поддерживает связь между сестрами и братом. Александра Петровна наскоро просмотрела надпись на красивой рождественской открытке. Долго шло письмо.
- Как там, Сусанна? Может, в гости собирается? Ты уж ей отпиши, если хочет жить в комнатах, а не в погребе, пусть зимой приезжает.
Звонкий смех Коли и Симы остановил только укоризненный взгляд отца, который, впрочем, и сам посмеивался в усы. Девичья половина, кроме Ниночки, не разобравшейся, о чем речь, заулыбалась.
Сусанна, в отличие от Шуры, вышла замуж за немолодого, представительного питерского предпринимателя, спешившего с радостью выполнить каждый ее каприз. Заскучав от слишком быстрого исполнения желаний, барыня приехала в Новочеркасск повидаться с сестрой, давно покинувшей дом. С собой привезла три чемодана платьев и горничную - помогать раздеваться, одеваться, причесываться…
Увы, время Сусанна выбрала неудачное. Жара в то лето стояла такая, что Дон обмелел. А в Новочеркасске место, где сливалась малая река Тузлов с правым рукавом Дона Аксаем, мальчишки переходили вброд.
Непривычная к знойному лету, Суся, как называли ее домашние, пережидала дневное палящее солнце в погребе. Среди бочонков с приготовленной по старинным рецептам квашеной капустой, солеными помидорами, огурцами, мочеными яблоками и многочисленными банками с вареньем. Все это, полностью не съедаемое за зимний сезон, тем не менее, постоянно дополнялось новым урожаем. Там, в сладкой истоме и ничегонеделанье, на мягком ложе, которое соорудил для гостьи Вася, проходил день.
К ночной прохладе горничная Дашенька помогала Сусанне нарядиться в новое платье, и питерская дама поднималась в парадные комнаты скромного дома. Морщила нос, рассматривая выставленные по непонятной традиции на подоконниках разнокалиберные бутыли с домашними наливками, настойками, медами. Принюхивалась к висящим на стенах пучкам целебных трав и цветов, которые отгоняли насекомых и освежали воздух. Пучки эти привозили из ближнего монастыря, а перед тем как повесить, кропили святой водой.
Затем садилась с сестрой и зятем пить чай, дорогой "Жемчужный или златовидный ханский", привезенный в подарок. В чай добавляли сливки, сахар - только "вприкуску". Суся уверяла, что сахар, добавленный в чашку, портит вкус и аромат чая. Восхищенно рассказывала о платьях из входящего в моду атласа или матового, шуршащего шелка-муара, шляпках, аксессуарах. Искоса посматривала на простое свободное домашнее платье сестры, прикрытое фартуком, не замечала, что гостеприимные хозяева валятся с ног от усталости за день. Вася старательно развлекал свояченицу, зачитывая криминальную хронику из любимой газеты "Донская жизнь":
- Вот еще был случай в Ростове: на углу Таганрогского проспекта и улицы Тургеневской вагон конки наскочил на развозку с казенным вином. Три ящика с бутылками водки свалились на мостовую, водка потекла по камням. Базарные завсегдатаи, недолго думая, улеглись на мостовую и принялись "лакать" живительную влагу.
- Какой ужас, - всплескивала руками Сусанна.
Александра Петровна, заходя на кухню, сочувственно смотрела на Дашеньку, которой каждую ночь приходилось стирать и выглаживать сброшенное Сусанной платье: воланы, оборки, рюшечки… Советовала потихоньку: "Даша, не стирай ты, погладь и все. Сюся не заметит, подумаешь, один день поносила…"
Александра Петровна задумалась, вспоминая, и не сразу услышала голос мужа:
"Шура, ты только послушай. До чего дошло… Вот, "Дерзкая кража" называется":
- Третьего января у казака Хурлинова, живущего в лавке на Троицком базаре, во время сна под навесом лавки, известный вор Коротьев снял брюки, оставив казака в исподнем, и бросился бежать. Но был пойман постовым городовым на Ермаковском проспекте и доставлен в участок.
А вот еще:
- На днях крестьянин Григорий Козубов снял сапоги с ног спавшего на базарной площади монопольного мещанина Мих. Бакшевникова. При задержании Козубов пытался оправдаться: "Увидев пьяного Бакшевникова (человека, ему совершенно незнакомого) и боясь, чтобы кто-нибудь его не обворовал, я снял с него сапоги и спрятал".
Мальчишки уже закончили с пирогами, ерзают от нетерпения, но прервать отца на полуслове не решаются. И, лишь уловив паузу, Коля негромко просит:
- Мам, можно мы с Симой в Александровский сад пойдем, сегодня же последний день каникул?
Спрашивает, а сам на отца косится. Знает: если мама откажет, ее можно попробовать уговорить, а уж если отец запретит, то все уговоры бесполезны.
- Что вы там делать собираетесь? - выглядывает из-за газетного листа Василий Данилович.
- Они, пап, девчонок на каруселях раскручивают, а те кричат, что у них от этого "в животе ветер", - смеется Лиля.
- Сами же просят, - бурчит Сима, он на год младше брата, и во всем подражает старшему.
- В головах у них ветер, - подхватывает старший. - Нет, папа, там у фотографа на деревянной выдвижной треноге камера, он на стеклянные пластинки снимает, а потом печатает фотографии в сарае. Он и мне позволяет смотреть, и Симе. Интересно… Я тоже такой фотоаппарат хочу.
- К обеду не опаздывайте, - Василий Данилович поднимается, показывая, что завтрак окончен.
Газета осталась лежать на столе. Если присмотреться, на ней можно различить дату: 6 января 1913 год.
Так это было или по-другому. Некому проверить, правильно ли сложился пазл из тех кусочков - обрывков, которые сохранила память.
Пятьдесят лет назад пятнадцатилетняя девчонка и пожилая женщина были в Новочеркасске. Зашли на кладбище, посидели у трех могилок, пошли по городу.
Женщина рассказывала про Александровский сад, мимо которого шли. Как бегали сюда в юности кататься на каруселях по праздникам, покупали у разносчиков с лотка пряники, орехи, семечки, рассматривали сырые, приклеенные к стеклу для глянцевания и просушки фотографии, сделанные тут же, на празднике и проявленные в сарае. Все, что казалось женщине милым и важным, девчонка пропускала мимо ушей, занятая чем-то своим. Чем - не помнится, а сейчас простить себе не может, что даже название улицы, по которой вела ее мама, и на которой стоял мамин дом не запомнила. Помнит только цветение белой акации, но акация в южных городах - не самый точный ориентир.
Детский сад в одноэтажном деревянном доме. Шесть окон, несколько ступенек перед входной дверью под ажурным чугунным навесом. Полная русая женщина выглянула в окно, потом показалась в проеме двери:
- Простите, вы кого-то ищите?
- Наша семья когда-то жила в этом доме, его построил мой отец.
Женщина, распахнув шире дверь, спустилась по ступенькам, понимающе улыбнулась:
- Хороший дом построил ваш отец, крепкий, мы его даже не ремонтировали ни разу, так, только косметические работы. Может, хотите зайти внутрь, взглянуть? Дети спят. Правда, внутри пришлось для детского сада перестроить.
- Нет, спасибо, если можно, мы только во двор войдем, присядем на пару минут.
Воспитательница вынесла табуретки, налила в стаканы компот:
- Знаете, а я вспомнила. Лет пять назад, наверное, приходили двое пожилых мужчин, тоже говорили, что дом построил их отец.
- Да, кивнула мама. - Это были мои старшие братья, их обоих уже нет. Теперь я - старшая...
13. Надежда Кучумова 2 http://www.proza.ru/2018/12/02/1900
"Божественная комедия 3"
МОИМ БУДУЩИМ РОДИТЕЛЯМ И БАБУШКАМ С ДЕДУШКАМИ ПОСВЯЩАЕТСЯ
1.
Сижу на остановке в ожидании автобуса...
Шесть утра... Народу немного. Всё те же лица.
Видок у меня ещё тот - под глазом синяк, на шее - засос, грязные немытые волосы собраны чёрной резинкой, обрезанной с камеры велосипедной. На ногах - старые раздолбанные башмаки. На мне - трико с лампасами и вытянутыми коленками, футболка с мордой какого-то известного урода с надписью по-английски и куртёжка ("а-ля -китай) с лейбом от версачи…
Сижу. Жду. Пью пивко, купленное в соседнем круглосуточном ларьке - опохмеляюсь после вчерашнего застолья...
Никто на меня не обращает внимания - привыкли...
Да и сами не лучше выглядят, кроме какой-то незнакомки - нафуфыренной и явно не из этой жизни...
И тут подъезжает "Инфинити" …
Блестит своей чёрной лакированной поверхностью, сверкает чистотой, от дисков колёс отражаются солнечные зайчики и запрыгивают в глаза офигевшим будущим пассажирам...
Открывается дверца, выходит Он...
Боги явно превзошли сами себя в созидании этого Мужчины, сотворив совершеннейшее и законченное произведение искусства - Гомо Сапиенса.
Одет - с иголочки.
Всё в нём безупречно - от подмёток до темечка.
Все затаили дыхание...
Он направляется к нафуфыренной незнакомке:
- Вы - Лилит?
- Нет. Я - Ева!
- Странно - Управитель Судеб мне сказал, что я встречу свою первую жену - Лилит, именно здесь и именно сей час...
Я - Адам. Ева - вторая моя жена...
Тут все на остановке стали шептаться и как-то странно посматривать на меня...
Потом один мужик говорит:
- Лилит - это вот она, с пивом...
Просто её давно так никто не называет, а всё больше - резиновой Зинкой кличут...
2.
Он с ужасом смотрит на меня и переводит свой взгляд на Еву...
Ева смотрит на него глазами влюблённой и преданной собаки. В её взгляде читается покорность и готовность лизать пятки (и не только) за один Его ласковый взгляд...
3.
Она делает шаг навстречу к нему...
Он делает шаг навстречу к ней...
- Стоять! Я кому сказал стоять! - раскатистым эхом раздаётся Глас Божий с Небес.
- Опять те же грабли - покорность и тело - выбираешь?
А тебе что надо?
Дикую, необъезженную, строптивую Душу полюбить всем своим сердцем и всей своей
душой так, чтобы её тело стало прекрасным, как Лотос - цветок богов!
Небольшая пауза...
- Лилит! Вспомни себя!
И тут меня понесло...
- Ах, ты кобель-кобелина! Опять за своё ребро хватаешься - я тебе устрою обрезание...
И запихиваю его в автомобиль, сама - сажусь рядом и командую...
* * *
За все бесцельно прожитые мною годы и фонари под глазами ты мне ответишь по полной, Адам...
P/S
Через год у Лилит и Адама родится сын - мой будущий отец.
Ева благополучно выйдет замуж за Люцифера и уедет с ним жить в благополучную Америку. Через год у них родится дочь - моя будущая мать.
Они встретятся в 2028 году на Конкурсе "Вселенная Разумных", где будут представлены лучшие образцы Homo sapiens( Человека разумного).
И займут Первое место каждый в своей номинации...
А 2031 году на свет появлюсь я - Еsperanza - будущий Управитель Судеб планеты Terra...
***
Всего Вам самого-самого!!!
14. Ирина Литвинова http://www.proza.ru/2018/12/14/1317
Специальный Приз №2 "ЗА последнюю заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
"Улыбка тёти Розы"
Моя бабушка имела маленький рост, глаза, выражавшие скорбь, и большую любовь к чтению.
Младшую из семи детей, спавших на полу на циновках, не привлекали к работе по хозяйству. Девочка трудилась в домашней переплетной мастерской отца, где в пять лет научилась читать.
Единственная малолетняя помощница кустаря-одиночки ставила под пресс книги, клеила переплеты, обрезала края и читала. Читала книги в виде отдельных листочков. Всё подряд без разбора - энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, "Приключения Ната Пинкертона", "Фантомас", "Жизнь животных" Брема, романы Жюля Верна - что под руку попадется. В восемь лет маленькая читательница прочитала от корки до корки сочинение графа Толстого "Воскресенье".
Страсть к чтению сохранилась у бабули на всю жизнь, связав красной нитью раннее детство и глубокую старость. До девяноста четырех лет, до конца своих дней бабуля не расставалась с печатной продукцией.
В этом таилась разгадка её секрета, как, окончив два класса церковно-приходской школы, можно быть образованной интеллигентной дамой, понимающей юмор, иметь выраженное чувство собственного достоинства, деловую хватку и какое-то такое невероятное обаяние, что отказать ей не мог никто, даже если требовалось что-то совершенно невозможное. Сочетание острого ума и книжной наивности, грустных глаз и железной воли не поддавалось осмыслению и било наповал.
Застать домохозяйку без книги в руках, за вязанием, шитьем, и прочей бытовой ерундой, чтобы увековечить фотоаппаратом картинку, было безнадежной затеей. Максимум возможного - запечатлеть картину "бабушка тяжело вздыхает, пришивая черными нитками белую пуговицу к белой рубашке деда профессора".
Не обученная в детстве домоводству и рукоделию, бабуля исправно вела хозяйство чужими руками. Вязать носки и шить блузки доверяла внучке-студентке, убирать квартиру приходящей домработнице, стирать и гладить бельё - банно-прачечному комбинату. А печь знаменитые "бабушкины пирожки" доверяла тёте Розе. Всё, что мешало домохозяйке читать, вызывало у неё вселенскую скорбь.
Бабуля скорбела, чистя картошку, скорбела, варя борщ и жаря котлеты. Скорбела, заваривая чай и накрывая на стол. Скорбела, натягивая зимние сапоги и застегивая черную каракулевую шубку, чтобы дважды в день отправиться по ближайшим магазинам Тверской улицы "на охоту" за свежими продуктами к домашнему столу.
Скорбела, наряжаясь в поход с приятельницами в театр, прихорашиваясь и поливая себя духами "Серебристый ландыш". А возвратившись из театра со свежими впечатлениями, не забывала на пороге квартиры тщательно стереть с лица улыбку и натянуть привычную маску скорби.
Посещение театров не прошло даром. Бабуля научилась красиво падать на кровать, картинно откидывать руку и прикрывать ладонью глаза, обозначая начало очередного приступа "давления". Давление регулярно спасало бабулю от разных неприятных разговоров и дел.
Близкая родственница, ровесница бабули, наоборот, не унывала, что бы ни случалось, преподавала в институте и умела делать всё своими руками. Обе женщины родились в одном южном городе и, еще не зная друг друга, синхронно перебрались в Москву, как только стерлась черта оседлости.
Накануне очередного революционного праздника колобок тёти Розы вкатывался в квартиру, сияя победоносной королевской улыбкой. Явление Розы Львовны знаменовало начало праздника ожидания праздника, и само по себе уже представляло большой домашний праздник.
Ладная уютная фигурка с приятными округлостями, туго обтянутыми синим бархатом, белые кружева по краям глубокого выреза, скрепленные эффектной брошью, сияние улыбки на лице без единой морщинки в обрамлении короны пышных белоснежных волос, легкой волной взлетающих над ясным лбом. Английская королева блекла перед тётей Розой, поседевшей в двадцать лет за одну ночь еврейского погрома, не потеряв жизнелюбия и оптимизма.
Гостья следовала на кухню и облачалась в фартук. Добрые пухлые руки пирожницы некоторое время творили волшебство, порхая в облаках муки. Наконец, кастрюли с тестом накрывались крышками, сверху укладывались подушки, и домочадцы всем гуртом семенили вслед за тётей Розой в гостиную пить чай.
Глаза преподавательницы научного коммунизма загорались таинственным, как у подпольной революционерки, огнем. На столе появлялись коньячные рюмки, и тётя Роза переходила к главной фазе приготовления "бабушкиных пирожков" - к запрещенным политическим анекдотам.
Анекдоты приносились свежайшие, с пылу - с жару, как будто кафедра научного коммунизма, где работала гостья, сама производила крамольные анекдоты, перевыполняя план.
Счастью домочадцев не было предела. Бабуля и дед-профессор вместе с азартной гостьей на глазах молодели лет на тридцать - пятьдесят, опять превращаясь в комсомольцев двадцатых годов.
Когда тётя Роза успевала ставить пироги в духовку, не ясно. В воздухе попеременно сменялись ароматы корицы, яблок и жареных пирожков с мясом, а улыбающаяся гостья будто бы и не отходила от семейного стола.
Аккорд завораживающих запахов набирал мощь и усиливался красиво сливавшимися в песне голосами престарелых друзей с вдохновенными юными лицами.
Раззадоренный профессор открывал трофейное пианино красного дерева с резными розами и, бережно попробовав клавиши, играл что-то лихое и бравурное. Единственное произведение, которое умел играть дед, исполнялось с торжеством крестьянина, севшего за рояль, срывало аплодисменты и повторялось на бис.
Песни и анекдоты кончались, пироги вынимались из духовки, накрывались крахмальными салфетками с вышивкой-ришелье. Открывались форточки, отпуская дразнящие ароматы на волю. Тётя Роза вместе с улыбкой исчезала до следующего праздника ожидания праздника.
Казалось, так будет всегда. Улыбка тёти Розы исчезнет, но непременно появится вновь, а за трудовыми буднями грядут новые праздники.
Время стёрло из памяти лица. И кажется теперь, что улыбку тёти Розы унесли в вечность ароматы пирогов. Грустная бабушка, пережив ровесницу-оптимистку на двадцать лет, по-прежнему читает свои книжки в запредельных мирах. Дед всё еще молод и крепок, без устали идет пешком в Москву в самодельных лаптях, с юношескими вихрами на голове и взглядом победителя.
И только один полуживой, вечно спящий слепой старый кот, знававший читательницу- бабулю, кот, которому по человечьим меркам уже перевалило за сто тридцать лет, еще удерживает тонкую связь двух далеких миров, не пересекающихся во времени и пространстве.
15. Зинаида Малыгина 2 http://www.proza.ru/2018/11/13/471
3 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Доля ты, русская долюшка женская"
Мама моя! Когда я вижу лики святых, то я приравниваю и тебя к ним. Ты вырастила и воспитала семерых детей, отправляла их на войну, ждала весточки, хоронила взрослых детей. Ты научила меня быть трудолюбивой и хорошо относиться к людям.
Моя семья проживала в деревне Захарово (Вологодская область). Родители работали с утра до вечера, чтобы прокормить детей. Добротный дом, надворные постройки для скота, в хозяйстве были две лошади, две коровы. Старшие дети помогали родителям в нелёгком труде на огороде и в поле. Старшей дочери Анечке исполнилось 18 лет, все заглядывались на красавицу и уже приходили сваты.
Но всё изменилось. В марте 1930 года пришли незваные люди и объявили, что семья выселяется на Север. Присели родители у порога своего родного дома в последний раз. Что творилось в душе родителей - знают только они.
Нашу семью погрузили вместе с другими страдальцами в товарный вагон для перевозки скота и повезли в неизвестность под надзором людей в военной форме.
Наконец, приехали спецпереселенцы, без вины виноватые, в Хибины, разъезд Белый (ныне станция Апатиты).
Поселили семьи с детьми и престарелыми родителями в шалманах. Это деревянные сооружения, наскоро сколоченные и покрытые толем. Такое сооружение с многочисленными просветами не задерживало тепла в условиях Севера, хотя круглосуточно топили печку-буржуйку. Одну семью от другой на нарах разделяла узенькая дощечка, а на человека приходилось всего 70 см площади.
Нашей семье досталось неудобное место у двери. Снег с порывами ветра проникает при входе-выходе. Случалось, что ночью волосы примерзали к деревянным нарам, а утром с усилием отдирали их от досок. В таких условиях умерла от простуды сестра-красавица Анна - ведь она не захотела остаться в деревне, выйдя замуж, а решила разделить участь родителей.
Мама была беременна на день раскулачивания, но об этом никто не знал. Родила она по дороге в родильный барак, не дойдя несколько шагов, - ребёнок упал в снег: "Сняла я новые валенки, чтобы не запачкать, и добежала босиком до родильного барака". Это о моей маме сказано: "Доля ты, русская долюшка женская, вряд ли труднее сыскать…"
Сурова Кольская природа, как и законы прошлых лет
И признан я врагом народа, едва увидев белый свет...
В 1941 году были призваны из медицинского техникума на фронт старшие брат и сестра, позднее - брат Василий. Все трое пережили много испытаний. Василий пришёл с войны инвалидом и вскоре умер от ран.
После войны старший брат Пётр решил остаться в армии, дослужился до звания майора, но погиб во время венгерских событий 1956 года. Приехал домой с чёрными ногами, а о случившемся ему не разрешили рассказывать даже членам семьи. Мама плакала у ног взрослого сына - как трудно хоронить выросших детей.
Мама посылала мне для учебы в институте половину своей пенсии в 20 рублей, а сама нянчила малых детей и этим кормилась. Я не видела никогда маму праздной.
Даже за отпуск она брала компенсацию (раньше разрешали) и ходила убирать в дом богатых людей. Она приносила остатки пищи, выданные за работу, и совала всем вкусный кусочек, забывая о себе.
Моя мама всегда спокойно относилась к безденежью: "Ведь есть волнушки в кадушке, собранные летом, есть картошка, выращенная на своём огороде". Она никогда не жила в доме с водопроводом, хотя строила эти дома, была приветливой и доброжелательной даже тогда, когда была неизлечимо больна.
Я люблю тебя, моя страдалица, и очень жалею.
16. Владимир Мальцевъ http://www.proza.ru/2018/12/08/1818
"Лучшая в мире мама"
Моя племянница Катя заболела. Накануне она каталась с мамой на лыжах и скорее всего за её спиной наелась снега, потому что уже не раз всем говорила, что снег вкусный. А как об этом можно узнать, если не попробуешь? И все увещевания, что снег холодный, а потому есть его нельзя, ни к чему не привели. Ночью поднялась температура. Пришедший на дом участковый врач выписал Ирине, Катиной маме, больничный, ни о каком садике речь идти не могла. Но это оказалось очень кстати, через пару дней у начальника Ирины был День рождения, на который она обещала испечь торт. Все знакомые были в курсе, что до тортов и пирогов Ирина знатная мастерица и никому не отказывает в выпечке. Будь это День рождения, праздник 8 марта или просто очередные гости. А уж в такой день торт само собой подразумевался. И раз Ирина сидела с больной дочерью и по этой причине отъехать никуда не могла, отвезти этот торт для начальника предстояло моему брату Игнату, Ирининому мужу и Катиному папе в одном лице.
Надо же было такому случиться, что именно тогда, когда мне предстояла важная деловая поездка в другой город, сломалась моя машина. Все мои планы оказались под угрозой срыва. На дворе стоял 1995 год, и рассчитывать на быстрый ремонт на станции технического обслуживания было бесполезно, очередь из желающих огромная, а вне очереди, значит грабительская оплата. Оставалось кормить дровами печку-буржуйку в своём гараже и, засучив рукава, исправлять поломку самому. Сделать вовремя ремонт без дополнительной помощи я никак не успевал, и пришлось звонить брату Игнату. Нереализованные планы грозили мне серьёзными проблемами. В такой ситуации бросить меня брат не мог. Пришлось ему врать на работе, что некому сидеть с больной дочерью, а жене Ирине про срочную командировку на пару суток, в которую не ехать нельзя. Стоит ли говорить, что дома у него начал назревать скандал, торт-то везти было некому. Но тут очень кстати для всех, вспомнили про маму. Она вполне могла побыть с внучкой Катей, пока Ирина отвозит этот самый торт.
Мы провозились в гараже весь день и всю ночь. А утром на отремонтированной машине я повёз брата к нему домой. По дороге нам попались две симпатичные нетрезвые девчонки. Они голосовали на обочине около круглосуточного бара и пообещали хорошо заплатить за доставку до подъезда. Сделать небольшой крюк за хорошие деньги мы с братом были не против. Девчонки уселись на заднее сиденье и явно ещё не отошли от ночного веселья - орали песни, пили пиво из бутылок и обнимали нас за плечи. На светофоре я встал за какой-то очень знакомой мне машиной. Я настолько устал, что не сразу сообразил, что это машина моего брата, который мирно дремал на пассажирском сиденье рядышком со мной. За рулём была Ирина, а на заднем сиденье моя мама и Катя. Племянница смотрела в заднее стекло, и я по её губам прочитал: "ПАПА!" Мама тут же обернулась и, конечно, нас с братом узнала. Когда она разглядела нашу компанию, её лицо вытянулось, а глаза округлились. Ирина тоже сделала попытку обернуться и разглядеть кто в машине, но тут светофор переключился на зелёный и я свернул в ближайший переулок.
Игнату предстояло вернуться домой и объясниться по поводу командировки и той компании, в которой мы оба оказались. Собрав для храбрости все имеющиеся у него силы, он позвонил в дверь своей квартиры. Почему-то открыть дверь ключом, он не мог. Его встретила обрадованная жена, чмокнула в щёку и тут же затараторила: "Катя чувствует себя уже хорошо и сегодня мы все вместе отвозили торт моему начальнику. Ты представляешь, она какого-то дядьку приняла за тебя. Чуть не расплакалась, когда машина, в которой он ехал, свернула, так и думала, что это ты. Но твоя мама сказала, что Катя ошиблась. Тот человек был очень похож на тебя, но всё же не ты. А уж она его хорошо разглядела". Игнат прошёл в комнату. Пока Ирина хлопотала на кухне, состоялся серьёзный разговор с мамой, которой брат всё рассказал, как оно было на самом деле. И мама поверила, потому что у нас самая лучшая в мире мама.
17. Олег Маляренко http://www.proza.ru/2011/12/31/939
"Жизнь длиной три века"
Весь декабрь был бесснежным. Природа позволяет себе такие шутки. И вот в последний день года, словно по взмаху волшебной палочки, выпал долгожданный снег, да такой обильный, что в скором времени покрыл двор, деревья и домик.
Дед Архип сидел у жарко натопленной печи, но ему нездоровилось, и потому было зябко. А ведь сегодня был не только канун Нового 2002 года, но и его день рождения. Такое вот редкое совпадение. Он сам читал запись в церковной книге о том, что "… народилось чадо мужеского пола месяца декабря 31 числа 1899 года от Рождества Христова, наречённое при крещении Архипом".
Нет давно той церкви. В двадцатых годах разрушили её большевики, а иконы, книги и прочую утварь сожгли. Много делов они натворили, да Бог им судья.
Так уж выходит, что именинничку сегодня стукнуло ни много, ни мало, сто два годка. Страшно подумать, что такое возможно. Ведь он родился аж в девятнадцатом веке, а сейчас на дворе двадцать первый. Выходит, что по воле Божьей ему выпало пожить в трёх веках. Зажился он на этом свете, и, похоже, что Всевышний вскоре заберёт его к себе.
Заканчивался короткий зимний день. Старик поднялся и досыпал в печку угля. Спасибо Лёньке, Глашиному внуку, что привёз его, иначе топить было бы нечем. Лёнька приезжает каждую неделю с продуктами. Вот и сегодня доставил их, а по случаю праздника ещё и бутылку водки.
Дед Архип сидел за столом, но есть ему не хотелось. Как нередко у него бывало в последние годы, он и на этот раз предался воспоминаниям.
Семья Архипа была большая и крепкая, всего двенадцать душ. Вели исправное хозяйство, владели скотом и собственной землёй. Жили не богато, но и не бедно. Их хутор с трёх сторон окружал лес.
Архип начал трудиться с шести лет, познавая азы крестьянского труда. В школу он стал ходить в ближайшую деревню Пеньки за пять километров. Он учился хорошо, но без особого прилежания.
В германскую войну деду воевать не пришлось по молодости лет. А в гражданскую войну его призвали красные, но и здесь в боях не участвовал, потому что она быстро закончилась. Не раз хутор навещали белые, красные и просто бандиты и не для того, чтобы чем-либо поделиться, а исключительно для того, чтобы пограбить.
Когда Архипу исполнилось двадцать пять лет, он женился на пеньковской девушке Марфе Пеньковой. В этих Пеньках половина жителей носит такую фамилию. До Марфы Архип гулял с Агафьей, но что-то у них не заладилось, и она отказала сватам. Как говорят на Украине, дала гарбуза, который вовсе не арбуз, а тыква. Над Архипом потешалась вся деревня, а Агафья быстро вышла замуж за другого. Потом Архип не пожалел о том, что случилось, поскольку с Марфой они прожили почти полвека душа в душу.
Через год после свадьбы Марфа родила близнецов, двух мальчиков, крепышей Петю и Митю.
Настоящий переполох начался во время коллективизации. Отец Архипа сразу почуял, что здесь добром не пахнет, потому что его сразу определили в кулаки. Отвёл скот в колхоз, развёлся с матерью и сбежал в город до лучших времён. Мать с детьми выселять с хутора не стали и позволили обрабатывать землю бывшую свою, а теперь колхозную.
Особенно тяжко пришлось семье во время отлучки отца. А когда через два года он вернулся, жизнь снова вошла в нормальную колею. Отец устроился на работу лесником, а за ним последовал и Архип. Благодаря лесу в голодные годы в их семье никто не умер от голода. Он давал дичь, ягоды и грибы, а главное, помогал сохранить съестные припасы от лихих людей.
Перед войной Архип серьёзно заболел печенью. Похудел, пожелтел и ослабел. Доктор сказал матери, что он больше месяца не протянет. Однако мать этому не поверила и стала лечить Архипа травами и молитвами. И свершилось чудо: он выздоровел и вскоре пришёл в норму. Тогда мать и предсказала, что сыночку суждено жить сто лет. Мамочка, ты оказалась пророчицей!
Когда началась война, Архипа призвали в пехоту. Спустя три месяца его полк попал в окружение. Непросто было добраться до дома по захваченной врагом территории. Но Архипу это удалось, а из дома ушёл в партизаны. Когда наши прогнали немцев, он продолжил воевать в Красной армии. День победы Архип встретил в Будапеште в звании сержанта.
После войны Архип продолжил лесничить. Повзрослевшие сыновья Петя и Митя завербовались в Кузбасс, где стали шахтёрами. Там женились, народили детишек и лишь изредка навещали родителей.
Разъехались по стране братья и сёстры, умерли родители. И остались Архип и Марфа в хуторе одни.
А в 1970 году случилось большое несчастье: оба сына погибли при аварии на шахте, когда они работали в одну смену. Со дня рождения они были неразлучны, и смерть приняли в один и тот же день. Архип с Марфой тяжело пережили такую беду.
А через четыре года, когда до их золотой свадьбы оставалось пару месяцев, умерла любимая жена Марфа. Не болела, а только легла спать, а утром не проснулась. Сказали, что остановилось сердце. С тех пор Архип стал одиноким. Вёл своё убогое хозяйство, насколько хватало сил.
Внуки Архипа вниманием его не баловали. Изредка присылали поздравительные открытки, но дед не обижался на них. У каждого своя жизнь и заботы. Сегодня не прислали никакой весточки. Видно, забыли деда…
Два года назад, когда Архипу исполнилось ровно сто лет, о нём вдруг вспомнили. Понаехало много народа, устроили шумное веселье. Снимали юбиляра, как его назвали, для телевизора. После их отъезда Архип несколько дней наводил порядок и рассовывал по углам ненужные подарки. Самыми дорогими подарками стали письма от внуков со снимками их семей.
Единственным утешением в жизни стала Глаша, дочка Агафьи. После смерти матери она зачастила к Архипу. За свою долгую жизнь он привык к тому, что просто так ничего не делается. Поэтому и задумался над тем, что могли означать такие приходы. Глаша - женщина ладная, исправная и моложе его на целую четверть века. К тому же, одинокая, хотя и живёт вместе с дочерью и внуками. Ведь каждая женщина ищет мужчину, чтобы опереться на его плечо. Где же она была раньше, когда Архип был ещё крепок? А сейчас он шатается даже в безветренную погоду. Корысти Глаша преследовать не может, так как он гол как сокол. Правда, есть земля, что принадлежала его родителям. Но кто её вернёт?
С приходами Глаши домик Архипа засиял, а он сам вновь приобщился к вкусной стряпне. Такой хозяюшке нельзя было не нарадоваться. Архип предложил ей стать его женой. А она только засмеялась, после чего уже серьёзным тоном ответила, что не сможет покинуть свой деревенский дом и родных. Архипу только оставалось просить её подумать над его предложением.
В следующий раз Глаша пришла наряднее, чем обычно. Сердце Архипа радостно застучало. Она согласна! Но, оказалось, напрасно.
- Дорогой Архип! Ты замечательный человек, но замуж за тебя я не выйду никогда, - сказала Глаша взволнованно.
- Почему, Глаша?
- Потому что ты мой родненький отец!
Она бросилась к Архипу и стала целовать его в морщинистые щёки. А Архип, потрясённый её словами, не мог понять - говорит она правду или шутит.
- Надеюсь, что ты не смеёшься над стариком. Расскажи поподробнее, - наконец произнёс он.
- То, что мой отец не был мне родным, мама рассказала незадолго до смерти. Когда она узнала, что беременна мной, то вы уже расстались. В это время ей сделал предложение молодой агроном, и она его приняла. От отца не было тайной, что я не его дочь, но ко мне он относился нисколько не хуже, чем к сестре и брату. За это я ему благодарна. Мама призналась, что любила тебя и умоляла, чтобы я заботилась о тебе. Вместе с тем, она просила, чтобы я никому не рассказывала о том, что ты мой отец. Об этом же прошу и тебя.
- Хорошо, дочка.
Последнее слово Архип произнёс с трудом. Больно непривычно было назвать таким словом эту женщину. Сто лет - не шутка. Голова отказывается соображать, и мысли ворочаются как тяжёлые камни. Он молчал в задумчивости. Вспоминал себя молодым и молодую застенчивую девушку Гапку, как тогда все называли Агафью. Дважды они согрешили в ночь на Ивана Купалу. Архип послал родичей сватать девушку, но она почему-то заартачилась и отказала сватам. А потом вышла замуж за агронома Семёна. Когда Агафья родила девочку, то по деревне ходили слухи, что не от мужа. Но для того и существуют бабы, чтобы сплетничать. А ведь Глаша в самом деле его дочь. Она даже похожа на него. Вот так нежданно-негаданно на старости лет Архип приобрёл дочку.
До семидесяти лет дед Архип трудился лесником. К работе относился добросовестно. Не ленился следить за порядком, приструнивал браконьеров. Трижды в него стреляли, но всякий раз, слава Богу, промахивались.
В конце пятидесятых годов в ближайший лес нагнали людей и технику. Говорили, будут строить что-то военное. Выкорчевали деревья, разрыли землю, а потом поднялись и исчезли. До сих пор сохранились следы того безобразия.
Лет десять назад в лесу на развилке дорог кто-то выгрузил мусор. А потом там устроили настоящую свалку, которая постоянно росла. Выследить негодяев было невозможно, но Архип не остался в стороне. Недалеко от свалки прикопал шест и прибил к нему трофейную с войны немецкую табличку "Achtung! Minen!". Народ у нас грамотный, и разобрал надпись без переводчика. Сомнительно, что поверили, но мусорить перестали.
Много лет Архип не расставался с толстым блокнотом. Его редкие посетители считали, что он пишет книгу. На это дед только посмеивался, но молчание хранил. В его доме никогда ничто не запиралось. Один только блокнот Архип сберегал в тумбочке под замком. Дважды воры срывали замок, надеясь найти в тумбочке ценности. Но кроме блокнота там ничего не было.
Глаша стала для Архипа нежной и заботливой дочерью. Почти каждую неделю навещает его с внуком Лёнькой на его грузовике. Дед ждёт их как праздника. И он наступает, когда Глаша готовит что-нибудь вкусненькое. Этот Лёнька, шустрый и весёлый парень, получается, что его правнук. Архип давно предлагал Глаше раскрыть, что она его дочь. Но не соглашается. Мол, такая воля матери.
Сегодня Лёнька оказался единственным, кто поздравил его с днём рождения и Новым годом. Передал приглашение Глаши приехать к ним, чтобы отметить праздник. Архип отказался, а Лёнька долго и настойчиво уговаривал его согласиться. А когда понял, что деда не уломать, то пообещал нагрянуть к нему со всеми на следующий день.
Архип пробудился от дремоты. Печка почти погасла. Надо было ещё подсыпать угля, но сил не хватало. Ладно, утром разберусь…
Шумная компания высыпала из грузовика, который едва дотащился по заснеженной дороге до домика лесника. Лёнька в высоких сапогах первым прошёл по засыпанному снегом двору. С шумом и гиком ввалились в домик.
Дед Архип сидел за столом, положив на него руки, с опущенной головой. Казалось, что он крепко спит. На столе стояла нетронутая еда и непочатая бутылка водки.
Глаша осторожно коснулась отца и судорожно отдёрнула руку. Он был холоден.
- Отец родненький! Зачем ты ушёл от нас?! - отчаянно запричитала Глаша сквозь душившие её слёзы. - Прости меня. Это я во всём виновата. Нельзя было оставлять тебя одного.
- Успокойся, мамочка! - дочка обняла Глашу. - Не надо винить себя. Просто пришёл дедушкин срок, и он покинул нас.
Обе женщины были не в силах сдержать громкие рыдания. Остальные стояли молча, понурив головы. Завершилась долгая земная жизнь человека, который никому не делал зла, а только добро.
И тут до Глаши дошло, что невольно она выболтала семейную тайну. Наивная душа! Никакой тайны не было. В маленькой деревне что-либо скрыть невозможно.
Лёнька не удержался, открыл тумбочку и достал заветный блокнот деда Архипа. На первой странице крупным неровным почерком было написано: "Берегите природу мать вашу!" Остальные страницы были чисты, и только на последней значилось: "Да хранит вас Господь!"
18. Вера Мартиросян http://www.proza.ru/2015/12/19/1584
"Двойняшки"
Факты, изложенные в рассказе, подлинные.
Эпиграф:
А все-таки деревня-мать городов.
К обыкновенным чудесам относится деревенское
детство. Не все мы жили и живем в деревне, но она,
без исключения живет и будет жить в каждом из нас-
-началом языка, полем, лесом, речушкой в лесу, сказкой,
песней на горизонте. Из деревни вышел весь наш
фольклор, вся, можно сказать, наша классика.
И в первую очередь, конечно, поэзия.
Егор Исаев
Вдали от городов Донбасса раскинулось небольшое село Николаевка. Причудливая природа наградила его необыкновенным пейзажем. Село утопало в зелени; здесь росли верба, ольха. Из-под земли пробивались роднички, их было несметное количество, от них образовались речки, глубокие яры, по дну которых текла вода. Объединенные три села образовали совхоз "Стахановец". Название соответствовало действительности. Раздольные поля под зерновыми культурами давали хорошие урожаи. Гордостью села были теплицы, животноводческие фермы. Село окружали небольшие горы. Прочный горный камень был хорошим материалом для строительства. Красивый пейзаж и богатство этого края привлекало рабочих с разных уголков Украины, особенно западной её части. Для приезжих было построено несколько зданий, финские домики, вагончики.
На краю села стояла длинная, аккуратно побеленная хата. В ней жила большая семья, главой которой был дед Сергей. Мужчина он был строгий. Время наложило печать переживаний на его черты, глаза выражали усталость. Был он среднего роста, не по возрасту стройный, с густыми седыми волосами. С ним жили жена Ирина и две дочки с внучками: Анна с двойняшками и Надежда с дочерью Валей. Судьба жестоко обошлась с ними. Анна воевала на фронте. Там же вышла замуж за любимого человека. Но страшная война забрала у неё мужа - Анна осталась вдовой.
После войны многие города Донбасса были разрушены, и семья вынуждена была уехать в деревню. Вскоре семью постигло горе. Умерла Ирина, а через год умерла Надя, оставив сиротой дочь. Но жизнь продолжалась. Анна трудилась в совхозе, чтобы прокормить семью. Специальность медсестры пришлось забыть.
Недалеко от дома был небольшой ставок. Двойняшки Катя и Уля никогда не разлучались, бегали вместе на ставок купаться. Днём вода была мутная из-за желающих понырять. К вечеру всё стихало, вода становилась прозрачной. Вот тут-то и начиналось самое блаженство. Девочки плескались, ныряли до тех пор, пока дедушка не появлялся с лозиной, чтобы зазвать девчонок домой
Дети каждый день встречали маму с роботы. Анна была стройной, среднего роста, с белой кожей и иссиня черными косами, которыми она гордилась. Тяжелое детство, потеря близких научили ее как физической, так и душевной выносливости. Она приняла племянницу как родную дочь, и вся тяжесть трудного послевоенного быта легла на её хрупкие плечи.
В очередной раз дети, взявшись за руки, побежали встречать маму с работы. Вдруг Ульянка, которая была намного ниже своей сестрички Кати, споткнувшись, упала на пыльную дорогу.
- Вставай! - воскликнула Катя. - Смотри, мамочка наша идет с работы.
Забыв о разбитом колене и размазанных по лицу грязных слезах, Ульяна кинулась бежать следом за сёстрами.
- Ах, вы мои куколки, родненькие, красавицы. Что же вы так бежите?
Увидев кровь на колене дочери, мать поспешила к дому, чтобы обработать рану. Уля во весь голос ревела, топая ногами. Потом мама, растопив во дворе печку, стала готовить ужин. Усевшись на скамеечке, двойняшки смотрели, как в печке, потрескивая, разгораются дрова.
- Сейчас я вам сварю суп и буду печь ваши любимые пирожки с тёрном. Поужинав, двойняшки со своей двоюродной сестрой Валей уселись за хатой на лавочке. Солнце уже село за горизонт, темнело. Тут-то и началось самое интересное. Мама, уставшая, легла спать. Дедушка Сергей, управившись с хозяйством, тоже лёг в саду под грушей отдыхать.
Дети смотрели на небо - чистое, чудное, бездонное. Вдруг Валя крикнула:
-Ну-ка, запевай! Да позвонче! - приказала она. Двойняшки, перекрикивая друг друга, запели "Місяць на небі". Дедушка, не вытерпев такого несуразного пения, явился с лозиной.
-Ты что ж это творишь, Валька, дети ж охрипнут от такого пения! - и дед мелодично затянул любимую песню. - А теперь марш спать!
- Мы еще немножко посидим, дедушка, пожалуйста!
- Ладно, только недолго, завтра надо рано вставать. Катя и Уля, пойдете со мной коров пасти.
Дети ещё долго сидели на лавочке, разговаривая. Летний вечер был прекрасен. Двойняшки были не по возрасту очень любознательны. Вот и сейчас они с умилением смотрели на небо, на Млечный Путь, который сиял звёздами и манил мечтой в будущее. Вале тоже надо было вставать рано, потому она, обняв сестричек за плечи, повела их в дом. Валя была намного старше своих сестер и летом на каникулах пасла совхозных поросят.
Загорелся луч рассвета. Пора было просыпаться. Деду Сергею было жалко будить детей, но что поделаешь, без помощниц ему не справиться со стадом. Сегодня была их очередь пасть коров. Погода была прекрасная. Большим жёлтым цветком сияло утреннее солнышко. Неизменная ширина лугов, запахи трав, цветов, целебная роса запомнились детям на всю жизнь. Девочки резвились, бегали по траве, собирали полевые цветы, но не забывали смотреть за стадом.
К обеду пригнали коров к воде и с любопытством смотрели, как торопливой змейкой вьётся ручей. К заходу солнца вернулись домой, где их ждала мама, приготовив вкусный ужин.
На следующий день сёстры решили пойти на речку в другой конец села. Речек было много, но дети облюбовали эту. Вода была чистая, как зеркало, и в ней отражались зеленоватые тени прибрежных деревьев. Ясный блеск неба, лучи солнца согревали воду. Собралась большая компания ребятишек. Дети купались, грелись на солнце, забыв о том, что дедушка строго приказал долго не купаться, так как дома много работы в огороде. Солнце уже садилось за горизонт, когда двойняшки - уставшие, загоревшие и счастливые - вернулись домой. Тут их, веселых и довольных, уже поджидал с лозиной сердитый дедушка Сергей. Но вернувшаяся с работы мама предотвратила "бичевание". Сестра Валя улыбалась.
-Ну что, получили? Будете знать, как не слушать деда. Я за вас тут переполола огород, а у меня сегодня выходной был, - проворчала она.
Шло время. Дети подрастали. Валя в школе училась плохо, почти каждый год оставалась в каждом классе. Еле закончив семь классов, пошла работать на ферму.
Был у деда Сергея закадычный друг, он держал пасеку, выращивал виноград. У него была кличка Бурхан, а его жену кликали Бурханкой. Девочки, увидев гостя, громко закричали:
-Дедушка, к тебе дед Бурхан идет.
Друг был высокого роста, ходил ровно, маленькими шажками. Волосы его, словно щетина, торчали в разные стороны, как иголки у ёжика. Он сильно сопел, что очень смешило двойняшек. За это баловство дедушка грозил пальцем, а сам смеялся. Дед Бурхан разводил широко руками и крепко обнимал друга, увидев улыбку на его лице. Как всегда, детям приносил гостинцы, виноград или баночку мёда гречишного. Осенью он подарил Сергею черенок винограда для посадки. Дедушка лелеял его, поливал и строго приказывал детям закрывать калитку, чтобы совхозные телята не забегали в сад.
Однажды дедушка объявил, что поедет в город проведать брата и его младшую дочь. Выходя за ворота, строго предупредил, чтобы закрывали калитку. Недалеко от дома скосили совхозную пшеницу, и пастухи выгоняли сюда телят пастись.
Валя любила долго спать, да и сестрицы от неё не отставали, а мама приговаривала:
- Спите, спите. Вырастете, выйдете замуж, тогда некогда будет спать.
Валя вечером ходила на танцы, там собиралась вся молодежь и гуляла почти до утра. Дед не отпускал её на такие "гульки", как он выражался. После таких "гулек" утром Валю невозможно было ничем разбудить, кроме как брызгами холодной воды из колодца. Она быстро вставала и снова, сонная, падала на кровать, но после третьего "обряда" соскакивала и бежала на роботу.
Дед Сергей через три дня должен был вернуться. Мама Аня рано ушла на работу, а Валя только вернулась с гулянки и сразу легла спать. У неё в этот день был выходной. Было два часа дня. Все трое внучек спали непробудным крепким сном. Вдруг Уля проснулась, услышав голос деда, он сильно кричал и ругался своим любимым изреченьем:
- Греб вашу мать! Сучьи вы лапы! Я вам сейчас покажу!
Проснулась и Катя, зевая. Валя же спала непробудным сном, хоть из пушки стреляй. Двойняшки выскочили во двор и увидели страшную картину: дедушка Сергей большой палкой выгонял совхозных телят. Виноград был безжалостно съеден под корень, а весь огород вытоптан. От страха дети побежали к ставку и спрятались под мостом, а потом залезли на самую большую кучерявую вербу, где разгневавшийся дед не смог их увидеть, и стали внимательно наблюдать за происходящим. Дедушка с большой лозиной погнался за Валей, стегая её. Она была в одной ночной рубашке. Перебежав речку в конце огорода, преодолевая препятствия на своём пути, она, словно стрела, сиганула через забор и скрылась за деревьями. Рассерженный дед вернулся домой. Немного успокоившись, стал звать двойняшек, но "партизаны" не издавали ни единого звука. Сидели тихо, не шелохнувшись.
- Ладно, внучата, выбирайтесь из своей "крепости", - сказал дед, подойдя к вербе. Начался строгий допрос.
- Мы, дедушка, спали и ничего не слышали.
- Это Валька, сучья лапа, была на гульках! - не унимался он. Тут пришла мама и дети в который раз были спасены, а деду за его гнев досталось теперь от дочери.
Домой Валентина не пришла, мать везде её искала, но девочка как в воду канула. Поздно вечером Анна с двойняшками пришла к бабушке Присе (так звали сестру деда Сергея), но девушки и там не оказалось.
Было воскресенье. Пришла Прися с палкой.
- Ах ты, маханына, зверюга окаянный, что ж это ты вытворяешь? - кричала она на деда. А ну, иди и посмотри, до чего ты довел дивчину!
И тут открылось такое зрелище: Валя преспокойно спала на ветвистой вишне, подложив под голову фуфайку. Дед саркастически захохотал и снова взялся за лозину:
- Ах, ты ж сучий лапоть, что учудила, сколько ж ты меня будешь мучить!
Но все стали на Валину защиту, кинулись успокаивать вновь рассвирепевшего деда и жалеть сироту.
На этом приключения Вали не закончились. Дед Сергей больше не пускал её на танцы. Но Валя решила всё-таки обмануть деда, и тайно убежала, заранее смастерив на своей кровати кучку из одеял, чтобы было трудно распознать её хитрость, так как спала она всегда накрывшись с головой. Позвав во двор Улю, она сказала шёпотом:
- Сейчас я уйду, а ты смотри не спи! Я ночью тихонько постучу в окно, а ты мне осторожно откроешь дверь. Смотри не проспи, - строго приказала она. - Я, когда получу деньги, целый килограмм конфет твоих любимых тебе куплю, подушечек.
- А ты не обдуришь, как всегда? - недоверчиво спросила девочка.
Валя, три раза перекрестившись, поклялась, что награда будет. Так был заключен тайный сговор двух сестёр. Уля всё ворочалась в постели, боясь уснуть.
- Что ты все вертишься, Чита, не даешь мне спать, - возмущалась Катя. - Будь осторожна, не дай Бог, дедушка услышит, попадет тебе здорово, - засыпая, еле слышно пробормотала сестра.
Беспокойство Кати оказалось не напрасным. Среди ночи Уля услышала стук в окошко. Быстро соскочив с кровати, девочка на цыпочках направилась к выходу. Нужно было пройти три препятствия. Это двери, выходящие с хаты в сени, и дальше через сарай, и последнее - снять засов и крючок.
Завершив последний этап со свойственной ей осторожностью, она почувствовала сильный удар. Это был дедушка Сергей, залепивший ей пощечину. От боли Уля сильно закричала. На шум выскочила Анна:
- Да что же ты, зверюга, делаешь! Ребёнка убьешь, ненавистный какой! - причитала она, прижимая к себе девочку. Валю словно метлой смело, она опять куда-то исчезла.
Дед после этого случая стал тихим и неразговорчивым, наверное, сожалел о случившемся. Вскоре дедушка был прощён. На семейном совете дочка с отцом решили купить Валентине наряды, ведь она уже стала невестой. Из города вернулись с покупками, которым внучка была рада. Но не тут - то было: дед все покупки спрятал в сундук и запер на замок. Но и тут Валентина нашла выход: подняла кочергой крышку и в щель вытащила все свои наряды.
Когда деда не было дома, она бегала вечером на танцы, где до утра веселилась. Мама Аня не стала обращать на это внимание. Она всегда говорила:
- Валя, когда же ты поумнеешь? У меня нет никаких сил, чтобы с тобой справиться!
Наступила зима. Любимый ставок двойняшек покрылся льдом. Дедушка купил девчатам лыжи и одну пару коньков, что сначала стало причиной раздора между ними. В итоге этот спорный вопрос был решен: катались по очереди.
Однажды Уля провалилась в небольшую прорубь, при этом намочила штанишки. Не обращая внимания на это, девочка продолжала с увлечением кататься. Когда пришла домой, дед ждал её с лозиной.
- Ах ты, Чита вертлявая!- крикнул дед. - Никаких коньков вы от меня не получите!
После этого случая дед спрятал коньки и забыл, куда. Вся семья их искала, но так и не нашла. На этом история с коньками и закончилась.
Зимними вечерами топили печку углем, от чего в хате становилось тепло и уютно. Девочки всячески развлекались, придумывая игры. В один из таких вечеров они потушили свет и забрались на кровать, а под ней сидел кот и сверкал глазами. Двойняшки начали заигрывать с ним, дошло до того, что котик исцарапал им руки. Увидев такое безобразие, вмешался дед и выдворил кота в сени.
Наступили Рождественские праздники, которые запомнились детям на всю жизнь. Дело в том, что дедушка был замечательным поваром и на праздник готовил разнообразные блюда. Обязательно приходили все родственники. Младший сын Гаврюша, будучи на службе в Германии, привез патефон и много пластинок. По тем временам это было неслыханной роскошью.
С наступлением тепла девчонки выносили патефон во двор и устраивали танцы. На звуки музыки сбегалась вся детвора. После танцев все бежали на ставок, это было неописуемое удовольствие - окунуться в прохладную водицу.
А ещё дедушка Сергей был настоящим целителем. Вправлял вывихи, а грыжу излечивал особенным способом. У него был специальный горшок, он укладывал больного на спину, смазывал фитиль свиным жиром и поджигал, затем накрывал горшком. Дети наблюдали за ним и восхищались его умением. Дедушка также искусно вправлял позвонки родным и знакомым. А внучек просил походить по его спине и учил, как нужно правильно делать, чтобы не навредить здоровью. После окончания целительного сеанса дедушка вытаскивал из тайного сундучка конфеты и угощал детей.
Однажды был такой смешной случай… Соседская бабка чуть ли не каждый день приходила к Сергею, рассказывая ему о своих болезнях. Дед давал ей всякие настойки из трав, мази, но она не отставала. Как-то раз вечером она опять пришла с жалобой.
- Сергей Федорович, дорогой, спасай! Сон пропал, вылечи, - печально проговорила она. - Может, надо что-то нашептать?
- Хорошо-хорошо! - пробурчал дед. - Ох, как ты мне надоела! Сейчас я тебя вылечу, - уже с усмешкой сказал он и повел бабу в сарай.
Анна, увидев такое, подумала о нехорошем и незаметно последовала за ними. Сергей поставил бабу лицом к насесту, где мирно сидели курочки, и прошептал:
- Чтоб вам, бабка, хорошо спалось, а вам, курочки, хорошо сралось!
Тут дочь, давясь от смеха, побежала к своей тете Прасковье. Вот было смеху! Смеялись обе до коликов в животе.
- Вот что придумал старый змей, - всхлипывая от икоты, произнесла Прасковья. - И надо же такое придумать, уму непостижимо! - не унималась она. На другой день рано утром явилась "пациентка" с торбой.
- Ой, большое тебе спасибо, Сергей Федорович, спала как убитая, дай тебе Бог прожить до ста лет. А это тебе горилочка, очень крепкая, сама гнала, и селедочка - я знаю, ты очень любишь ее.
- Живи долго, Горпына, - проговорил, усмехаясь, Сергей, и был доволен тем, что наконец-то избавился от назойливой соседки. Это случай Анна рассказывала всем родичам, когда они собирались вместе. Все дружно хохотали, смотря на Сергея, который старался быть серьёзным, но после выпитого самогона сам хохотал до упаду, и тут же заводил патефон, пускался в пляс, увлекая за собой родню.
Пришло время двойняшкам идти в школу, в первый класс. Дети с трепетом ждали этого дня. Наконец Анна повела детей в школу. Вышли рано, нужно было идти через бугор семь километров. Дедушка купил детям один портфель на двоих, что послужило спором между двойняшками. Но когда они пришли в класс и увидели, что у детей были сумки, сшитые из обычной ткани (у кого какая была), успокоились. Сестрички были одеты в школьную форму: платьица и белые фартуки, которые сшила им мама. Многие дети пришли босиком, без школьной формы и книжек. Это были дети из многодетных семей. Все эти беды были последствиями войны, разрухи, не хватало хлеба. Сестрички обычно после уроков ходили в магазин и простаивали длинные очереди, чтобы купить хлеб.
За школой был большой сад, внизу текла небольшая речушка. Дети во время большой перемены бегали в сад поиграть, погонять мяч. Шел второй урок, и детишки с нетерпением ждали его конца, чтобы в очередной раз побегать в саду. Раздался звонок, ученики с шумом выскочили из класса. Это была большая перемена. Когда начался следующий урок, учительница Ксения Ивановна спросила:
- Дети, а где Костик?
- А он там, в саду какую-то железку нашел и копался в ней.
- Боже мой, - воскликнула учительница, - это же может быть мина или граната!
Неожиданно раздался сильный грохот, из окон вылетели стёкла. Перепуганная учительница словно окаменела, затем упала в обморок. Дети, соскочив с мест, побежали в сад. Все учащиеся школы кинулись за ними. Открылась страшная картина: глубокая развороченная яма, а от Костика остались одни кусочки. Эта страшная история потрясла весь район. В тот же день приехало несколько военных машин из Луганска и люди с миноискателями. Детей вывезли на большой склад в конце села.
Через два дня оказалось, что и здесь опасно: под этим самым складом, где временно вынуждены были учиться дети, военные обнаружили многочисленные снаряды. Всех учеников срочно отправили за село. Приходилось на поляне проводить занятия. Учительница читала детям сказки и рассказы, чтобы как-то их отвлечь. Вдоль дорог расставили многочисленные красные флажки. Дети наблюдали, как несколько грузовых машин с открытыми задними бортами везли огромные снаряды, между ними была насыпана солома и мешки, набитые песком, а по бокам сидели солдаты. Таких машин со смертельно опасным грузом было несколько. В это время все полевые работы были прекращены. Бедные дети и учителя сидели в страхе. Через несколько часов послышались сильные взрывы, и черное облако закрыло небо. Это военные за лесом взрывали снаряды. Наконец-то двойняшки побежали домой через бугор, теперь все страхи были позади. Увидев детей, Анна упала на колени, целуя и обнимая, даже строгий дедушка прослезился, увидев своих внучат.
Началась обычная жизнь. Вскоре Валя объявила, что выходит замуж за шахтёра. Она устроилась работать в поселковую шахтерскую столовую, там и встретила своего парня. Он окончил службу в армии и приехал из Краснодара работать в шахте. Девушке уже исполнилось восемнадцать лет. Была она стройной и симпатичной, что и привлекло голубоглазого блондина. После свадьбы им дали квартиру.
В школе Уля и Катя учились отлично. Закончив начальные классы, дети перешли в другую школу в соседнее село. Там жили самая старшая сестра мамы - Ксения и брат. Тетя Ксеня жила с мужем Иваном. Она много раз рассказывала, как он в молодости бегал за ней и не давал проходу, дрался со всеми её женихами. За драку его посадили, а в это время тетя Ксеня вышла замуж, родила двух дочерей, а мужа забрала война.
Как-то раз дед Сергей собрался в город. Из города он вернулся с подарками, привёз детям новые пальтишки: "Теперь вы внучки мои, будете лучше всех одеты!" Сергей получал хорошую шахтерскую пенсию, и семья ни в чем не нуждалась.
Наступила зима. Выпало много снега, стоял сильный мороз. Школу закрыли.
Неожиданно заболел дедушка. Когда Анна повезла его в Краснодон к сестре на обследование, то выяснилось, что у него грыжа. Из-за слабого сердца и возраста (деду было уже восемьдесят семь лет) врачи отказались оперировать. Дочь ушла с работы, чтобы ухаживать за больным отцом, ведь он стал настолько слаб, что перестал ходить.
Однажды Сергей позвал двойняшек, посадил их рядом с собой, погладил каждую по головке и заплакал.
- Как хотелось мне ещё пожить, увидеть, как вы взрослеете. Я горжусь, что у меня такие умные внучки, что вы хорошо учитесь. Я собрал для вас немного денег.
Дети горько заплакали, обнимая дедушку. Он сильно похудел, бледность покрыла его лицо, когда-то свежее и румяное.
В очередной раз, когда дети собрались в школу, дед объявил, что умрет в девять часов, и просил их не уходить из дома. Анна замахала руками:
- Что ты такое говоришь, ты еще долго будешь жить! - сказала она, глядя в уже стеклянные глаза отца. В школе дети забыли об этих разговорах в доме. Обратно шли с одноклассниками, смеялись. Когда зашли во двор, увидели около забора гроб. Дедушка лежал на кушетке, сложив застывшие руки. Какой болью наполнились их маленькие сердца! Эту боль они запомнили на всю жизнь. Их строгого, веселого, любимого и единственного дедушки больше нет с ними…
Но всякое горе через время проходит, даже когда этот мир покидают близкие люди. Дочери приходилось держать хозяйство и пасеку, чтобы прокормить детей, а друг отца помогал качать мёд. Вскоре дети окончили семилетку, и матери пришлось опять задуматься о продолжении их учебы. Учительница посоветовала ей отдать их в интернат в город, там они будут одеты и накормлены. Школа была со спортивным уклоном. Придя домой, бедная женщина проплакала весь день. Было много сомнений, горестных раздумий, как она останется одна без детей. Несколько дней её мучило беспокойство и тревога. Наконец она согласилась.
Учеба в школе-интернате девочкам пришлась по душе. Там был большой стадион, замечательный зал с разными спортивными снарядами, кружки художественной самодеятельности. Вот так и закончилась деревенская жизнь девочек-двойняшек.
Мама успокоилась, когда увидела, в каких условиях живут и учатся её дети. Страх за них отступил. Двойняшки на каникулы приезжали домой, а летом работали в поле, на току. Помогали маме, которая работала реализатором, развозя овощи в магазины по району.
Их далекое детство в деревне ярко запечатлелось в памяти. Мало прожито, да много пережито. Это небо голубое, бездонное, природа, чистый воздух навевают самые нежные, радостные и мучительные чувства. Для Анны тяжесть одиночества становилась невыносимой. Уйдя на пенсию, она уехала в город к дочери Кате, где жила в новой благоустроенной квартире, которую ей дало государство, как участнице войны. Она очень гордилась своими дочерьми-двойняшками. Девочки выучатся, будут счастливы, и станет она прабабушкой. Проживет Анна восемьдесят семь лет. Светлую память о ней и о дедушке дети будут помнить всю жизнь.
19. Ольга Меньшикова 3 http://www.proza.ru/2014/07/11/412
"Я твоё эхо"
Когда мне стукнуло лет пятнадцать, то у нас с мамой стали абсолютно одинаковыми голоса. Как оказалось, нас путает не только пёс на даче. Был прекрасный майский вечер, мы поужинали и теперь занимались все своими делами. Папа в спальне читал журнал, лёжа на постели, мама была на кухне, баба смотрела телевизор, брат возился по полу с игрушками, я доделывала уроки. И тут зазвонил телефон. Брат оказался проворнее и схватил трубку первым:
- Это тебя - сказал он, протягивая мне трубку, а сам побежал к папе в комнату.
- Да?
- Это - Алена? - спросил незнакомый мужской голос.
- Да, я.
Сзади подошла мама и, увидев, как у меня от удивления изменилось лицо, стала прислушиваться.
- Вы меня не знаете, но я Вас знаю.
В соседней комнате брат сообщал во всеуслышание, что мне какой-то "чувак" звонит.
Папа крикнул с постели:
- Положи сейчас же трубку!
Но тут мама перехватила трубку:
- Но, где же, вы меня видели? - продолжала мама моим голосом - Да?!!! (кокетливо, со смехом).
- Положи трубку, - кричал папа из спальни.
А мама уже назначала свидание:
- А в чём Вы будете? А я одену…
- Я же сказал, положи трубку!
- … Хорошо, завтра, возле памятника, в шесть!
- Положи!!! Ну, я сейчас!!!
- Пока, - сказала мама и повернулась к папе, который вылетел в прихожую в одних трусах.
Папа впал в ступор, и пока до него доходило, мы все покатывались от смеха.
- Надеюсь, никто на свидание не пойдет, - жалобно сказал папа, переводя взгляд с мамы на меня.
Так я и не узнала, кто же это звонил?
20. Лили Миноу http://www.proza.ru/2017/02/21/1103
"Волшебный счёт для чая"
На ужин у них всегда своя картошка и чай с хлебом.
Чай грузинский.
Катюшке всего четыре года. Она не знает, что такое Грузия. Просто думает, что "грузинский" - такое специальное название для чая.
Пачку мама вспарывает ножом, и ароматные чёрные штучки высыпает в прозрачную банку. Потом чай заваривает в чайнике.
Когда вся картошка съедена, мама берёт кусочек сахара, кидает в гранёный стакан и наливает чай с кипятком. Тогда сахар ещё не был быстрорастворимым. Он был твёрдым, и маленькие Катюшкины зубки не могли откусить от него даже самый крошечный кусочек.
Чай в стакане всегда жутко горячий, а сахар, ну, никак не хочет таять.
Мама даёт Катюшке кусок белого хлеба, и девочка зажимает его в маленькой ручонке.
- Мама, как же долго! - восклицает Катя.
Мама берёт чайную ложку и начинает помешивать чай.
- Вот слушай, - тихо говорит она дочке. - Это самый лучший счёт для размешивания сахара в стакане с грузинским чаем. Счёт не простой. Он волшебный. - Однока, двока, трока, чичи, пачи, шибкин, лыбкин, эй, гоун, га. - С каждым произнесённым словом мама совершает один поворот ложки. - И так надо говорить, пока сахар не растворится, - объясняет она малышке. - Поняла? Теперь давай считать вместе.
- Однока, двока, трока, чичи, пачи, шибкин, лыбкин, эй, гоун, га, - уже хором скандируют мать с дочерью. Тонкий голосок Кати звучит очень звонко на фоне усталого голоса мамы.
Наконец сахара в стакане больше не видно, но чай продолжает оставаться горячим. Катя дует на жаркую поверхность маленькими розовыми губками и, уже не имея сил ждать, откусывает хлеб и делает крохотный глоток сладкой светлой жидкости. Хлеб быстро исчезает.
Катя смотрит на чай, потом на маму, снова на чай и вздыхает. Хлеба уже нет, а чай остался.
- Мама, мамочка, - хнычет она, - у меня закончился хлеб.
Вздыхая, мать отрезает ещё ломоть.
Чай к этому времени уже успевает остыть, и Катя, откусывая небольшие куски хлеба, быстро допивает чай.
Ну, вот! Теперь закончился чай, а хлеба осталось целых полкуска.
Она вопросительно смотрит на маму.
- Что мне делать?
Катя боится, что мама опять рассердится, ведь каждый день одна и та же история. То чай кончается, то хлеб. У Кати на глаза наворачиваются слёзы.
Мама опять вздыхает, берёт ещё один кусок сахара, наливает половину стакана чая, помешивает и считает:
- Однока, двока, трока, чичи, пачи, шибкин, лыбкин, эй, гоун, га. Однока, двока, трока, чичи, пачи, шибкин, лыбкин, эй, гоун, га.
Под этот нескончаемый волшебный чайный счёт и такой родной и любимый мамин голос Катя засыпает за столом, не дождавшись, когда же, наконец, чай остынет.
Её голова мирно покоится на столе, а в маленьком кулачке крепко зажата половина куска хлеба, такого вкусного, такого желанного…
21. Олег Михайлишин http://www.proza.ru/2018/03/14/1902
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"От расцвета до заката"
Мой отец родился на Западной Украине, в городе Ивано-Франковск (до 1962 года Станислав), который был основан в 1662 году польским гетманом Анджеем Потоцким, как крепость для защиты от набегов запорожских казаков и крымских татар. Город был назван в честь его отца Станислава Реверы и, по иронии судьбы, утратил свое исконное имя в трехсотую годовщину.
Отец моего отца служил в Австрийской армии, сохранилось фото где он в военной форме с саблей. Мать отца была из богатой крестьянской семьи. У них была земля, обрабатывать которую нанимали батраков. В 20-е годы ее старшие брат и сестра уехали в Аргентину. После прихода в 1939 году Советской власти, землю отобрали и отдали бедным крестьянам, которые на них работали. Бабушке пришлось устроиться гувернанткой. Во время войны дед был мастером слесарного цеха. Немцы платили приличное жалование, достаточное для содержания прислуги. Бабушка могла уже не работать. "То я була служниця, а тепер я пані", - говорила она. Им дали квартиру на втором этаже дома, где находился цех. До этого она принадлежала евреям. Когда их расстреливали, бабушка тронулась умом от душераздирающих криков. После войны дед продолжал работать на том же месте и хотя зарплаты, чтоб содержать прислугу уже не хватало, был очень благодарен Советской власти за то, что все трое его сыновей получили высшее образование. Свекр очень любил мою маму.
Недавно мы с женой и дочкой были в Ивано-Франковске. Старожилы, до сих пор, называют его Станиславом, с ударением на втором слоге и считают австрийским городом.
Младший брат бабушки Роман во время войны попал в концлагерь, там он работал в шахте. После освобождения принимал участие в отрядах так называемой Украинской повстанческой армии (УПА). По его рассказам - это были разрозненные вооруженные группы, которые ночью ходили по селам, отбирая у крестьян продукты и вещи. По иронии судьбы, к Роману тоже приходили подобные партизаны, тогда им с женой чудом удалось остаться в живых. Потом у нее увидели платок, принадлежавший убитой женщине из соседнего села. Так, после немецкого концлагеря, Роман попал в ГУЛАГ, где отсидел еще 15 лет. Обе его дочери вышли замуж за русских и уехали в Симферополь и Калининград.
Старший брат отца Мирон, после службы в воздушно-десантных войсках, поступил в Московский институт легкой промышленности и женился на однокурснице из подмосковного Орехово-Зуева. По окончании института они получили квартиру в Калининграде московской области. Все родственники завидовали брату-москвичу.
Младший брат отца Иван, окончил Львовский институт физкультуры. Вместе они занимались греко-римской борьбой. Отец отдавал брату часть своего питания, так как тот считался более перспективным. В 1968 году Иван стал чемпионом СССР, а в 1969 - бронзовым призером чемпионата мира в Аргентинском городе Мар-дель-Плата. Там он познакомился с победительницей конкурса на звание мисс и после бурной ночи проиграл одну схватку. Тогда сборная Советского Союза с большим отрывом заняла первое место, завоевав 10 золотых, 2 серебряных и 6 бронзовых медалей. Для Ивана - это была трагедия, так как за золото или серебро присваивали звание заслуженного мастера спорта с предоставлением жилья в Москве, а за бронзу он получил всего лишь двухкомнатную квартиру во Львове. В Аргентине Иван встречался с родственниками, выехавшими туда в 20-е годы.
Отец был невысокого роста, но очень крепкий, коренастый. Когда мы с ним были на встрече выпускников физического факультета Львовского университета, они, в шутку, мерялись силой. На моих глазах, отец поднимал однокурсника на голову выше себя, при том, что тот его поднять не мог.
После окончания университета отца направили на работу учителем физики в сельскую школу. Там он познакомился с мамой. После свадьбы отец устроился лаборантом во Львовский политехнический институт, где его избрали председателем жилищного кооператива. Дом строился в живописном месте, недалеко от центра города, возле цитадели. Отец выбрал себе лучшую квартиру на третьем этаже, но вздумал помочь получить жилье какому-то КГБисту, считая его нужным человеком. Для этого решил отобрать квартиру у одного из преподавателей: "Мы ему предложим трехкомнатную, вместо двухкомнатной и у него не хватит денег на вступительный взнос". Так этот преподаватель, в считанные дни, сумел собрать необходимую сумму, а отца, на собрании, исключили из кооператива. Получилось, что и преподаватель, и КГБист квартиры получили, а мы остались без жилья. Но сотрудники института оказались очень порядочными людьми и поставили маму в следующую очередь, хотя она там и не работала.
В скором времени ситуация повторилась с точностью до наоборот. Теперь у нас не было денег на трехкомнатную, а все двухкомнатные были уже заняты. Мама в слезы, а пожилая женщина в правлении сказала: "Деточка, радуйся, теперь у тебя будут три комнаты, а деньги на них ты найдешь". И действительно, родители обошли всех друзей и родственников, кто дал 10 рублей, а кто и 100. С горем пополам, необходимая сумма была собрана. Деньги потом очень долго отдавали.
Во время строительства дома, вдруг, вместо моей мамы, в очередь поставили другую учительницу, мать которой была директором магазина. Мама решительно пошла к заведующему облОНО и пригрозила, что если это безобразие не будет исправлено - тут же поедет на проходивший в то время в Москве съезд ВЦСПС. Таким образом, справедливость была восстановлена и мы получили новую трехкомнатную квартиру, но уже не в живописном месте, далеко от центра и на последнем, девятом этаже. Родители не догадались дать взятку за более престижный этаж, наивно тянули жребий, как билеты на экзамене, не подозревая, что все лучшие этажи были уже отобраны. Потом оказалось, что по распоряжению председателя кооператива, строители сделали в его квартире выше потолки и шире комнаты, за счет соседей, которые еще долго его вспоминали. Сын у него вырос не от мира сего, ни с кем не дружил и не общался.
До этого мы три года жили на квартире в особняке на Погулянке (лесопарковая зона Львова). Это была семья проректора зооветеринарного института. Во Львов они переехали после войны из Средней Азии. Немцы уничтожили значительную часть профессорского состава Львовских вузов и он возмещался учеными из других регионов Советского Союза. Особняк, изначально, принадлежал польскому архитектору. Перед отъездом поляки разбили все люстры и засорили канализацию. В особняке был гараж, но так как дом был государственным, а у новых хозяев не было даже мотоцикла, гараж отдали другому профессору, заведующему кафедрой урологии мединститута. Автомобиль можно было купить, но там всем заправляла служанка, которая посчитала, что убирать еще и гараж ей будет ни к чему и отговорила от приобретения машины.
Моя мама родом из Саратовской области, ее отец был китайцем. В 20-е годы он работал инженером в Москве. Проезжая мимо деревни, где жила моя вторая бабушка, увидев как та продавала пирожки на железнодорожной станции, сразу влюбился. Она была первой красавицей на селе - светло-русые, пепельные волосы, большие серые глаза. После свадьбы они жили в Москве. Но в столице бабушка жить не смогла, наверно, устала от условностей городской жизни. Рожать поехала домой. Мама никак не могла ей простить, что в паспорте местом рождения была не Москва, а село Колено Саратовской области.
В 30-е годы советско-китайские отношения испортились и деду пришлось вернуться в Китай, в город Харбин. Он очень хотел забрать с собой дочь, но мать наотрез отказалась ее отдавать. Часто мама вспоминала, как отец приезжал к ним зимой на лыжах, в спортивном костюме с длинным шарфом. Она всю жизнь мечтала узнать свою китайскую фамилию, которую слышала только в детстве и, к сожалению, забыла. После ее смерти, при оформлении наследства, я обращался в Саратовский архив, но получил ответ, что все документы сгорели во время войны. В Саратове был большой нефтеперерабатывающий крекинг, когда немцы его подожгли - Волга горела от пролившихся нефтепродуктов, всюду чувствовался запах жженого мяса погибших людей.
Отчим мамы был старым коммунистом, родом из Вологды, революционный моряк Балтийского флота, участвовал в так называемом штурме Зимнего дворца. Тогда, как известно, пьяные матросы гадили в коллекционные фарфоровые сервизы и мочились в антикварные китайские вазы. Потом его направили заниматься коллективизацией в Саратовскую область. Там он познакомился с бабушкой. Та, как и бабушка по отцовской линии, была из богатой крестьянской семьи. У них была мельница, лошади, сенокосилка. Если б не вышла за него замуж - всю семью сослали бы в Сибирь.
Потом маминого отчима направили в Ленинград. Жили они на Фарфоровском посту (железнодорожный район). Дома у них была сибирская кошка и когда она окотилась, одного котенка отдали школьной учительнице. Мама никак не могла поверить, что у учительницы будет такая же кошка как у них, настолько велик был авторитет школьного учителя. Училась она хорошо, хотя была ужасной непоседой по прозвищу стрекоза. Отлично играла в лапту - предшественницу американского бейсбола. У нее были темные волосы и раскосые глаза, за что дразнили китайкой.
Школьная учительница говорила детям, что тетради показывает самому товарищу Сталину. Писали тогда перьевыми ручками, которые мокали в чернильницы-непроливашки. Однажды мама посадила кляксу и учительница сказала, что такую тетрадку не сможет показать товарищу Сталину. Пришлось всю ночь переписывать целую тетрадь. Потом учительница погибла, попав под поезд.
В Ленинграде мамины родители приютили потерявшегося молодого пса - добермана. Собаку назвали Пират. Он был очень умным. Когда мама тягала его за уши и хвост - поднимался на задние лапы, передние клал ей на плечи, заставляя лечь. "Мама, мама!", - кричала она, - "Пират меня держит!". "А ты не приставай к нему!", - отвечала мать. Отчим сам обрезал ему уши и хвост, при этом кровью были забрызганы стены и потолок. Доберман был научен всех впускать и никого не выпускать из дома. Однажды в гости пришел товарищ, дверь была открыта, убедившись, что в доме, кроме собаки, никого нет, хотел было уйти, но не тут то было, на пороге его ожидал Пират. Услышав сердитое рычание, гостю пришлось дожидаться хозяев. И вот, в один прекрасный день, на Невском проспекте, пес узнав своего первого хозяина, помчался к нему. Собаку пришлось отдать, хотя к нему все очень привыкли.
Мамин отчим работал железнодорожником. В 1939 году после заключения Пакта Молотова-Риббентропа и присоединения западной Украины и Белоруссии к СССР, его направили во Львов. У него был выбор между Львовом и Брестом. Во Львов ехать боялись - ведь там бесчинствовали украинские националисты. Но нет худа без добра - если бы они попали в Брест, то наверно, погибли в первые дни войны.
У маминых родителей была традиция, когда они уезжали из Ленинграда, бросать из окон вагона конфеты. Зная это, соседские дети, всегда выходили к железной дороге их провожать.
Львов им сразу очень понравился - красивый, европейский город, со старинной архитектурой, очень чистый, несмотря на обилие гужевого транспорта (улицы регулярно убирались от конского навоза). Вечером, в скверах возле домов, дворники зажигали газовые фонари, поднимаясь по специальным лесенкам.
Мама, учась в шестом классе, быстро освоила польский язык и когда к ним в гости пришла соседка, устав от ее расспросов, сказала: "Не заврацай мне глове!" (не морочь мне голову). Родители пожурили ее - как можно говорить такое пожилой женщине. Знание языка иногда помогало. Как-то они с подружкой решили нарвать сирени возле библиотеки имени Стефаника. Неожиданно появился отчим, который наблюдал за ними и отшлепал со словами: "Как вы смеете это делать, нас тут и так считают оккупантами!". Тогда хитрые девчонки, не долго думая, пошли в парк Костюшко (теперь Ивана Франко) и на ломаном польском языке упросили садовника разрешить им сорвать по ветке сирени.
В школе у мамы был поклонник, мальчик из параллельного класса (девочки и мальчики учились в разных классах). Он с родителями приехал во Львов из Средней Азии. После уроков провожал маму домой, носил ее портфель. Во время эвакуации, они ехали в разных вагонах одного поезда. По дороге состав попал под бомбежку. В последний вагон с мальчиком и его семьей угодила зажигательная бомба. Останавливаться было нельзя, все пассажиры вагона сгорели.
Немцы вошли во Львов только 30 июня 1941 года, но с 22 июня были бомбежки. Одной из первых бомб была разрушена церковь возле главной почты, в которую должен был попасть немецкий летчик. До сих пор от нее осталась только колокольня. Еще одна бомба попала в пассаж "Марийская галерея" на площади Мицкевича. Там, уже в первый день войны, были погибшие. Потом самолет сбили и он упал на Лычаковском кладбище.
Националисты с нетерпением ждали прихода немцев и стреляли с чердаков в спины людей, которые шли с вещами в сторону вокзала. На бытовом уровне, во Львове межнациональных конфликтов не было - город был польско-еврейским. Украинцы жили, в основном, на селах, ходили они босяком и носили по квартирам клунки (мешки из простыней завязанных за спиной), радуясь, что не надо стоять на базаре. Бабушка подарила женщине, которая приносила им продукты, свои сапоги. Но та, в следующий раз, снова пришла босая. "Почему же ты не обуешься?",- спросила бабушка. "Що ви, пані, ваші чоботи я буду вбирати тільки до церкви",- ответила крестьянка.
Еще до прихода немцев в городе начались погромы. Соседи предупредили маминых родителей и помогли доставить вещи до вокзала. Дворник сложил их на свою тележку и сам отвез к поезду. В благодарность, бабушка подарила ему целый сундук хозяйственного мыла, которое "сэкономила", работая хозяйкой в детском саду. В доме было оставшееся еще от поляков столовое серебро. Мамин отчим эвакуировался позже и хотел увезти его с собой. Дождавшись сумерек, попытался незаметно пробраться к вокзалу, но на улице, по нему открыли огонь. Убегая, пришлось все бросить. Серебро, как и мыло, в эвакуации очень бы пригодилось.
В эвакуацию бабушку с дочерьми направили в Чебоксары. Там их приняли очень хорошо. Поселили в помещении средней школы. Давали специальный усиленный паек. Но бабушка решила, что в родной деревне им будет лучше. Приезжая в гости из Ленинграда, она всегда привозила родственникам много гостинцев, однажды даже вернулась без своего нового пальто, которое кому-то очень понравилось. Однако, приехав из Чебоксар в село Колено, оказалось, что там их никто не ждал. В результате, семья лишилась спецпайка для эвакуированных и даже была ограблена переодетыми в масках односельчанами, решившими, что хозяева привезли с собой много ценного. Так бабушка второй раз наступила на грабли, возвращаясь к родным пенатам. У ее мужа была железнодорожная броня и на фронт его не взяли.
После войны бабушка, неожиданно, куда-то пропала, наверно, на какую-то комсомольскую стройку. Появилась она через год, но уже хромая. Где была - никогда не рассказывала. Мамин отчим после войны вернулся во Львов и бабушка поехала к нему.
Квартира в которой они жили до войны, была уже занята, хотя там все еще оставались их вещи - пианино, занавески и многое другое привезенное из Ленинграда и купленное во Львове. Взамен им предложили большую квартиру в центре города, площадью 100 кв. м. Но мамин отчим решил, что ее будет тяжело убирать и дорого ремонтировать. Если б он от нее не отказался, мы бы сейчас были богатыми людьми. Жилье в центре Львова теперь стоит сумасшедшие деньги. Тогда люди наивно полагали, что коммунизм не за горами, а при нем никаких жилищных проблем уже не будет. Отчим выбрал квартиру поскромнее, недалеко от лесопарка Кайзервальд (сейчас Шевченковский Гай).
Мама, после войны, поступила в Саратовский университет и вышла замуж. Первым ее мужем был студент-медик. Жили они с ним по графику, составленному его матерью - гинекологом. Это был кошмар. Однажды друзья показали ей как он продолжает встречаться со своей прежней любовью. Увидев это - она, ничего не сказав, уехала к родителям во Львов. Отчим, который очень ее любил, казалось, даже больше родной дочери, помог получить новый паспорт и перевестись в университет во Львове. Умер он в 1968 году и был с почестями похоронен, вместе с другими коммунистами, на престижном Яновском кладбище, на месте могил, погибших в первую мировую войну Сечевых Стрельцов, которых не тронули ни поляки, ни немцы. Куда были перенесены их останки, до сих пор никому не известно.
Во время учебы в университете у мамы был товарищ с факультета журналистики, который ездил в коммандировку во Францию и прислал ей фото подписанное "Елисейские поля". Не зная, что так называется знаменитый проспект Парижа, мама решила, что он ее разыгрывает и не ответила. Потом она еще не раз пожалела о своем невежестве.
Учась на заочном факультете, мама работала пионервожатой. По совету отчима в КПСС не вступала, у многих большевиков, тогда наступило разочарование в коммунистических идеалах. Работая в горкоме комсомола она так и не смогла понять, почему приходится думать одно, говорить другое, а делать третье. А вот двоюродный брат отца, родом тоже из Ивано-Франковска - это понял, стал секретарем комсомольской организации Львовского университета, вступил в партию и был назначен директором школы. После развала Союза - из компартии вышел и вступил в Народный рух Украины. Когда мама, впервые его увидела, в коридоре университета, где они вместе учились, чуть не умерла от страха - темный, смуглый с демоническим взглядом, она и представить себе не могла, что он станет ее родственником.
Однажды мама даже сидела за одним столиком с режиссером Сергеем Бондарчуком и его женой Ириной Скобцевой, которые были во Львове и обедали в университетской столовой.
После получения диплома мама имела возможность остаться в городе учительницей младших классов, но она мечтала рассказывать детям о произведениях Льва Толстого, Тургенева, Чехова, Достоевского, а не учить читать и писать. Для этого пришлось пойти на работу в сельскую школу. Похоже, деревенские корни продолжали играть с ней, как и с ее матерью злую шутку. Несмотря на то, что это было "бандеровское" село, мама пользовалась большим уважением у местных жителей и никогда не слышала упреков из-за национальности. Селяне, хотя, за спиной и называли ее, москалькой, при встрече всегда вежливо улыбались и кланялись: "Доброго дня, пани-професорка", мужчины снимали головной убор.
На работу мама ездила на автобусе. Иногда автобус не мог доехать до самой деревни, тогда приходилось несколько км идти пешком через лес. При этом не было ни единого случая ограблений и нападения на женщин. Зимой отец носил маму на руках, по пояс в снегу, чем вызывал у нее большое восхищение. Директором школы была местная и, наверно, от зависти, заставляла учителей приезжать из города, даже когда у них не было уроков и принимать участие в колхозных собраниях. Мама никак не могла понять, зачем ей обсуждать проблемы нехватки навоза и тому подобное.
На Пасху там было принято устраивать громкую стрельбу, во время которой, погиб ученик 8-го класса, неудачно выстрелив из самопала, похожего на тот, что делал герой Сергея Бодрова в фильме "Брат-2". На похоронах отец утешал себя - видимо, не напрасно, Бог забрал сына в такой большой праздник.
В 70-е годы в Аргентине умер брат бабушки по линии отца. Отец с братьями должны были получить в наследство по 4 тысячи долларов США. Но бабушка, будучи прямой наследницей, как ее не уговаривали, упорно отказывалась: "Я его не помню и мне от него ничего не надо". В скором времени она скончалась, благодаря чему, наследство мы все-таки получили. Ее брату Роману, соответственно, полагалось 12 тысяч долларов. Деньги выдавали в чеках Внешпосылторга, по курсу 70 копеек за доллар. Роман решил обменять их на рубли. На черном рынке за чек давали 4-5 рублей. Он нашел афериста который предложил ему 8. Младший брат отца Иван, подозревая подвох, с издевкой предложил: "Возьми мои по 6 и продавай по 8". О встрече с этим жуликом договорились на квартире двоюродного брата отца в Ивано-Франковске. Во время сделки, прохвост собиравшийся купить чеки, выскочил с ними в окно и убежал. У многих остались сомнения - действительно ли деньги украли или Роман все это подстроил, чтоб не навлечь в дом грабителей и не делиться с дочерьми. Даже приезжал старший брат отца Мирон из Москвы и проводил свое расследование, записывая все на купленный в "Березке" маленький японский магнитофон. Но после многочисленного прослушивания этих записей, в надежде найти хоть какую-то зацепку, так никто, ничего не смог выяснить.
После смерти матери отца, осталась двухкомнатная квартира, полученная еще при немцах. Чтоб ее не потерять, отцу надо было развестись с мамой и прописаться в Ивано-Франковске. Однако, злой рок продолжал его преследовать. После оформления развода, он должен был уволиться с работы, но бросать институт, в котором работал уже много лет, было жалко. Оформить квартиру на себя, ему так и не удалось. При этом он чуть не подрался из-за нее с младшим братом Иваном. По иронии судьбы, буквально через год, отец от нас ушел, женился на медсестре из Коломыи и устроился в Ивано-Франковский институт нефти и газа, но было уже поздно. С медсестрой он прожил около года. Получилось, что потеряв, по глупости, свою первую квартиру во Львове, он так и умер не имея собственного жилья.
Перед смертью отец тяжело болел, но так как с нами он тогда не жил, а старшего брата Мирона уже не было, он обратился за помощью к младшему брату Ивану, жена которого работала в Греции, но тот не дал ему денег на операцию. Через год Иван тоже умер. Интересно, что еще в молодости цыганка предсказала отцу, что он проживет 60 лет. По-этому отец постоянно старался успеть получить от жизни все. Гадалка мало ошиблась, умер он рано - в 62 года. Другая цыганка гадала моей маме, увидев ее на улице в Ивано-Франковске, схватила за руку со словами: "Я вижу твое будущее". Сначала она угадала, что мама не местная и все ее прошлое. Потом, очень точно, описала настоящее. Почти все, что она предсказала тоже сбылось. При этом взяла за гадание сущую мелочь, какие-то копейки.
До замужества, мама любила отдыхать на Кавказе и в Крыму. Очень бросилось в глаза ухудшение обслуживания, после передачи в 1954 году Крыма Украине. В составе РСФСР - снабжение было явно лучше, пляжи чище, питание качественнее.
В Советские времена все жили очень дружно, вместе болели за сборные СССР по хоккею и футболу, фигуристов Ирину Роднину и Александра Зайцева, знали наизусть песни Владимира Высоцкого, восторгались шведским ансамблем ABBA и экзотичным Boney-M. Никакого намека на национализм не было и в помине. Странно, что в 1991 году все так резко переменилось. Как-будто с ума все посходили. С началом перестройки и отменой запретов на религию, начали на Рождество колядовать и ходить с вертепами. Потом это надоело и сейчас уже редко услышишь от соседей "Радуйся земле" и тому подобное. Сработал феномен запретного плода.
В школе мы весело собирали макулатуру, сдавали металлолом, устраивали первенство между классами по футболу, с гордостью носили пионерские галстуки, мечтали вступить в комсомол. По всему городу летали на велосипедах. Летом отдыхали в Ялте или Сочи. Ездили с классом смотреть Брестскую крепость и белые ночи в Ленинград. Одинаково любили как, спевшую много патриотических песен, Софию Ротару и не спевшую ни одной - Аллу Пугачеву. Обожали мультфильмы "Ну, погоди!" и "Бременские музыканты". С упоением высекали на гитаре мелодию зловещего рифа "Дым над водой", культовой группы цвета пурпурного заката, словно предчувствуя, что по велению тяжелого рока, все пройдет, как с белых яблонь дым и будет нам он сладок и приятен. Только сейчас мне стал понятен смысл гениальной песни, что из-за одного придурка, выстрелившего из ракетницы, сгорел до тла великолепный концертный зал.
В нашем доме во Львове жил учитель истории. Он никогда не платил за коммунальные услуги, хотя они стоили всего около 10 рублей в месяц. Так, как дом был кооперативным, за него приходилось платить всем остальным жильцам. Сколько его не уговаривали рассчитаться с долгами - отвечал, что рано или поздно, все заплатит. Странно, ведь история была политической дисциплиной, в СССР учителя истории, как правило, были членами партии. Слово свое он сдержал после развала Союза, тогда началась гиперинфляция и его долг в несколько тысяч рублей, стал равен одной месячной зарплате. Потом у него погиб сын с женой и детьми. Перед этим он долго упрашивал родителей помочь ему купить старенькие жигули, на которых они и разбились.
Еще в нашем доме жил участник легендарной панк-роковой группы "Браты Гадюкины". На наших глазах он сделал электрогитару, на которой играет до сих пор. К сожалению, не все понимают глубокую иронию их песен. Так одна из них "Файне місто Тернопіль" со словами: "Я мав 17 років, я вчитися не хтів, я втік від мами з татом, я болт на все забив. В Тернополі торчав, катав у ширку дімедрол. Я ненавидів поп, я слухав тіко рок-н-рол" - считается неофициальным гимном города. Ее автор - покойный Сергей Кузьминский, говорил: "Если б знал, что так получится, написал бы, что-нибудь получше".
Мир был полон оптимизма, мы были счастливы, что родились в СССР, а не в полном контрастов, аморальном и загнивающем, диком западе. С любопытством слушали враждебный "Голос Америки" и с замиранием сердца гимн Советского Союза.
Анекдотический случай произошел с первым секретарем Львовского обкома компартии Виктором Федоровичем (совсем как Янукович) Добриком. На заре своей деятельности, он решил проверить работу продуктовых магазинов, зайдя в один из них, попросил взвесить немного колбасы, в магазине не оказалось оберточной бумаги и продавщица дала колбасу ему прямо в руки. На вопрос: "Куда же я ее положу?", остроумно, парировала: "Да хоть себе в шляпу".
Во многих селах Западной Украины памятники Ленину стояли до 2000-х годов и дольше, они никому не мешали. Часть из них потом переделали под Тараса Шевченко. В селе Куликов, недалеко от Львова, по трассе до пропускного пункта в Рава-Русской, селяне шутили, что их Ленин оказался самым живучим. Кто-то с досадой замечал, что если б Союз продержался еще год, он успел бы получить новую квартиру.
Когда в 1991 году проводился референдум за независимость Украины, нам говорили, что придется потерпеть лет 10, а там - заживем как в Европе. 10 лет - это же так долго, думали мы. Но ведь у нас мощная промышленность (УССР была шестой в Европе и двадцатой в мире по ВВП), великолепное сельское хозяйство, миллионы гектар пшеницы и сахарной свеклы, за них мы купим все, что нам нужно. Теперь об этом можно только мечтать, а прошло уже почти 30 лет.
Недавно мы с семьей отдыхали в Закарпатье, мать хозяйки, у которой останавливась, с грустью отмечала, раньше на селах было веселее - у всех были лошади, коровы, свиньи, овцы. Теперь почти ничего не осталось, кроме ностальгии по СССР. Кстати, еще в советские времена, когда мои родители ездили в Ужгород, отец предупреждал маму - не вздумай разговаривать по-украински, там этого не любят, говори только на родном русском языке.
Так и хочется, обратив время вспять, сказать словами поэта: "Друзья, прекрасен наш Союз!". Но изобретенная Шуриком в бессмертной комедии Леонида Гайдая машина времени, сгорела и как сказал стоматолог Шпак: "Все, что нажито непосильным трудом - погибло". Многие приходят к выводу, что мы стали заложниками какого-то дьявольского договора, аналогично Пакту Молотова-Риббентропа, согласно которому, украинцы недостойны, доставшейся им в наследство сказочно богатой территории. На Днестре, рыбаки жалуются: "Селяне выбрасывают мусор прямо в реку, объясняя это тем, что во время паводка его все равно смоет водой". Поэтому делается все для того, чтоб как можно больше народу отсюда уехало. Интересует только земля, которую в шутку называют "Кемска волость".
Теперь обратимся к истории. Как известно, после разгрома в 1920 году Красной Армии под Варшавой, был заключен Рижский мир, согласно которому Западные Украина и Белорусь отошли к Польше. Польские власти начали проводить активную политику полонизации переходящую в шовинизм. В ответ на это в 1929 году, была создана организация украинских националистов (ОУН), которую возглавил Евгений Коновалец, бывший командир отряда Сечевых Стрельцов - Украинского добровольческого легиона в составе Австро-Венгерской армии во время первой мировой войны. ОУН развернула антипольскую акцию саботажа. По селам Галиции прокатилась волна нападений на государственные учреждения и поджогов имущества польских помещиков. Для этого была создана Краевая экзекутива ОУН под руководством Степана Бандеры. Он организовал ряд убийств польских государственных деятелей, вызвавший большой политический резонанс. Коновалец распорядился немедленно прекратить террор, но Бандера был уже арестован.
Справедливости ради, стоит отметить, что уровень жизни в Западной Украине тогда был довольно высоким, о чем красноречиво свидетельствует анекдот: внук спрашивает у деда: "Діду, що таке соціалізм?", - тот отвечает : "Це колы заходиш до шопы (магазин) - бляха є, цвяхів (гвоздей) нема, або - цвяхи є, бляхи нема". "Що ж таке комунізм?", - интересуется внук. "А це коли і бляха є, і цвяхи є - як за Польщі".
В доверие Коновальца втерся, прекрасно владевший галицким диалектом, сотрудник НКВД Павел Судоплатов, которого тот даже рассматривал одним из своих преемников. Но у Судоплатова были другие планы. Зная слабость Коновальца к сладкому - подарил ему коробку конфет со взрывчаткой. Гибель Коновальца, 23 мая 1938 года на улице в Роттердаме, подробно описал один из очевидцев - руки и ноги разлетелись в разные стороны, туловище отбросило на несколько метров. Потом Судоплатов возглавил диверсионный отдел НКВД и дослужился до генерал-лейтенанта МВД СССР. Но в 1953 году его самого арестовали в собственном кабинете на Лубянке и в 1958 году он был приговорен к 15 годам заключения "за активное пособничество изменнику Родины Берия в подготовке государственного переворота, производстве опытов над людьми, похищениях и многочисленных убийствах". Другим известным убийством, была разработанная под его руководством, операция по ликвидации Льва Троцкого. Отбывал наказание во Владимирской тюрьме, где симулировал психическое заболевание, перенес ряд инфарктов и ослеп на один глаз. Освобожден по окончании срока в 1968 году, после чего занялся литературной деятельностью. Полностью реабилитирован постановлением Главной военной прокуратуры Российской Федерации от 10 января 1992 года.
17 сентября 1939 года во Львов вошла Красная Армия, ее встречали хлебом-солью и цветами. Стали открываться украинские школы, люди поверили Советской власти, но потом, к сожалению, начались репрессии. Поэтому, в 1941-м немцев тоже встречали хлебом и солью, как освободителей. Однако после зверств СС и гестапо, советские войска, в 1944 году, снова встречали цветами. Многие жители Западной Украины пошли служить в Красную Армию и дошли до Берлина.
В августе 1939 года, главой ОУН был избран ближайший соратник Коновальца - Андрей Мельник, полковник армии УНР (Украинской Народной Республики просуществовавшей с ноября 1917 по апрель 1918 года). Степан Бандера тогда еще находился в Брестской тюрьме, из которой был освобожден только в сентябре, с приходом Красной Армии, после нападения Германии на Польшу. Месяц он пребывал в НКВД, после чего вместе с соратниками прибыл в Краков. Находившийся там Андрей Мельник, организовал им отдых на курорте в Словакии (Бандера страдал ревматизмом). Однако, в начале 1940 года, в руководстве ОУН произошел раскол на две фракции - сторонников Мельника ОУН(м) и Революционный провод ОУН(б) Степана Бандеры. Окончательное размежевание между ними произошло в апреле 1941 года, когда сторонники Бандеры провели в Кракове свой второй Большой Сбор украинских националистов, на котором результаты римского Сбора 1939 года были аннулированными, а Мельник и его соратники - признаны врагами Украины, диверсантами и вредителями. Новым проводником ОУН единогласно избрали Степана Бандеру. 5 июля 1941 года Бандера был арестован гестапо. В заключении он находился в лагере Заксенхаузен, в одном блоке № 9 с Андреем Мельником, который попал туда только в марте 1944-го (после отказа сотрудничать с немцами). Среди узников блока были коммунистические лидеры и представители аристократических семей Европы, немецкие епископы, советские генералы, французские министры, украинские, польские и румынские националисты, английские пилоты самолетов и офицеры разведки, сыновья Сталина, Нансена и маршала Италии Бадольйо. В сентябре 1944 года, Степан Бандера снова благополучно вышел на свободу, в отличие от его младшего брата - Василия, который погиб от побоев еще в 1942-ом, в Освенциме, где было много поляков.
В августе 1941 года была создана Украинская повстанческая армия (УПА) под командованием атамана Тараса Боровца (псевдоним Тарас Бульба). В июле 1943-го, во время встречи последнего с бандеровцами, весь его штаб был расстрелян, самому чудом удалось убежать, выскочив в окно. Его жена (миниатюрная блондинка), взятая заложницей, после почти трехмесячных пыток, была казнена. И в августе 1943 года УПА возглавил представитель ОУН(б), бывший гауптман СС - Роман Шухевич. Следует отметить, что Бульба-Боровец сотрудничал с немецким СД, но потом отказался, наверно, поэтому его и убрали. В декабре 1943 года он был арестован и помещен во все тот же 9-й блок Заксенхаузена.
После гибели Романа Шухевича в 1950 году, главнокомандующим стал его заместитель - Василий Кук, руководивший УПА до 1954 года. Сдал его бывший ОУНовец Мыкола Чумак, которому тот всецело доверял. Чтобы склонить Чумака к сотрудничеству, ему, долгое время прятавшемуся в лесу, организовали "экскурсию" по советской Украине. Мыкола был поражен цветущей, а не угнетенной, как он считал, родиной и заманил Кука, вместе с его женой, в подземный схрон, так называемую "крыївку", специально вырытую для этого сотрудниками КГБ. Операция была засекречена и тысячи работников внутренних дел, еще долго продолжали разыскивать Кука, не зная, что тот уже арестован.
Находясь в заключении, Василий Кук отрекся от ОУН-УПА и обратился с открытым письмом к представителям ОУН за границей, в котором признал законной советскую власть в Украине. В 1960 году он вместе с женой был освобожден по амнистии, после чего окончил исторический факультет и занялся научной работой в Центральном государственном архиве и Институте истории Академии наук УССР, издал ряд работ, посвященных УПА.
Некоторые повстанцы, несмотря на объявленную еще Берией амнистию, больше 40 лет, скрывались в лесах и подвалах. Последним из них считается Илья Оберишин, вышедший из подполья, только в 1991 году.
Ничего этого современная молодежь Западной Украины не знает. На вопрос: "Кем были генерал Чупрынка и Роман Шухевич?", практичечки все из опрошенных львовских студентов отвечали: "Они оба боролись за Украину". Одна девушка даже утверждала, что Шухевич - это тот, кто написал историю Украины, перепутав с Михаилом Грушевским - автором "Истории Украины-Руси", по которой учатся в школах и ВУЗах. На самом деле, Тарас Чупрынка - псевдоним второго главнокомандующего Украинской повстанческой армии Романа Шухевича. Кроме него, других героев УПА, назвать никто не может, как и в чем, конкретно, заключалась их борьба за независимость.
Не знают, что с ноября 1939 года Степана Бандеры на территории Украины уже не было, в боевых действиях он никогда не участвовал и не имел украинского гражданства. На этом основании в 2010 году, решением Донецкого окружного административного суда, Бандера был лишен звания Героя Украины, присвоенного президентом Виктором Ющенко. Апелляцию никто не подавал. Ни один из опрошенных депутатов Верховной рады не смог назвать даты рождения и смерти Бандеры (1.01.1909г.-15.10.1959г.). Часто его называют Бендерой, созвучно с Приднестровским городом Бендеры и великим комбинатором Остапом Бендером. Одна из моих коллег даже билась об заклад, что фамилия пишется через "е", пока не прочла в Википедии. В переводе "бандера" означает знамя или флаг. Для лучшего запоминания можно использовать его однофамильца, голливудскую звезду - Антонио Бандераса.
На кого же работал Степан Бандера, который вначале скомпрометировал национально-освободительное движение террористическими актами (странно, что польские власти заменили ему смертную казнь на пожизненное заключение). Освобожден силами НКВД и, скорее всего, не без помощи гестапо, переправлен в Краков, где произвел раскол в рядах ОУН, а позже и обезглавил УПА, назначив главнокомандующим бывшего офицера СС. А ведь в ОУН уже был один сотрудник НКВД - Павел Судоплатов и, как оказалось, не один. Убивший Бандеру Богдан Сташинский, вырос в семье украинских националистов и впоследствии завербован КГБ.
Интересно, что Степан Бандера, в отличие от Андрея Мельника, долгое время отказывался от сотрудничества с немцами. При этом отряды УПА, в которых было много мельниковцев, договаривались о ненападении с советскими партизанами.
Нельзя не вспомнить представителя тогдашнего духовенства - Митрополита Андрея Шептицкого, который сам предложил сотрудничество Гитлеру, помогал в создании дивизии СС "Галичина", и в то же время, спас несколько семей раввинов и более сотни еврейских детей, укрывая их в своей резиденции, церквях и монастырях епархии.
Незнание истории ловко используют современные политиканы, в корыстных целях, вдалбливая в головы молодых людей фальшивые идеалы. Чему сейчас учат на уроках истории? Если вы попытаетесь рассказать достоверные факты, взятые из официальных сайтов ОУН-УПА - это будет расценено как Путинская пропаганда и рука Кремля. Неудивительно, что сейчас в учебных заведениях сокращаются часы отведенные для изучения истории.
В 1956 году из ОУН(б) выделилась третья ОУН, возглавленная Зиновием Матлой и Львом Ребетом - "Заграничная ОУН" или ОУН(з). Несмотря на все эти перипетии, Верховная рада Украины признала всех участников ОУН и УПА борцами за независимость Украины. Одним из авторов законопроекта был депутат Верховной рады, сын Романа Шухевича - Юрий.
С последним приключилась забавная история. После смерти его отца, он неоднократно находился в лагерях, где ослеп. Дома у него была спутниковая антенна, которая мешала соседу - русскому пьянице и тот постоянно ее портил. Однажды, ребята из УНА-УНСО или "Свободы" побили соседа, сломав ему руку. Кстати, ветераны УПА обе эти организации не признают, считая, что первая создана КГБ СССР, для учета националистически настроенных граждан, а вторая - фигурировала в "амбарной книге" Партии регионов Януковича и судя по всему, получала дотации от "Газпрома", выступая против добычи сланцевого газа. Сосед подал в суд. На суде Юрий Шухевич жаловался, что ему специально подселили этого москаля, на что судья ответил: "Я все понимаю, но зачем было руку ломать, теперь договаривайтесь, чтоб отказался от своего заявления". И Шухевичу пришлось возместить ущерб нанесенный здоровью соседа.
Второй, кровавый, украинский майдан 2013-2014 годов, названный "Революцией достоинства", берет свое начало от первого - "Оранжевой революции" 2004-2005 года. Тогда, после феерической победы, всех ожидало горькое разочарование. Новый президент Виктор Ющенко, не только не оправдал надежд, не выполнив большинства своих обещаний, но и в заключение, на очередных выборах, фактически, сдал президентский пост своему оппоненту, ненавистному тезке, бывшему зэку и почти двухметровому "бандиту" - Януковичу. Глубокая грусть и тоска поселилась в душах майдановцев, как в песне группы Чайф - "Какая боль, Аргентина-Ямайка 5:0". Лучше не жить, чем жить с таким грузом на сердце. Зачем мы тогда несколько месяцев, зимой мерзли в палатках и прыгали от холода на площади?
Львовская гинеколог, организовавшая медпункт на первом "майдане", обиделась, что после этого ее не назначили начальником областного управления здравоохранением. Потом ее поймали на взятке.
После избрания президентом Януковича, на глазах, все начало улучшаться. И это несмотря на мировой экономический кризис. Доллар застыл на отметке 8 гривен, зарплаты регулярно индексировались. Была выплачена долгожданная первая тысяча гривен компенсации потерянных советских вкладов, обещанная еще экс-премьером Юлией Тимошенко. И в завершение, успешно подготовленный и проведенный чемпионат Европы по футболу "Евро-2012". Не за горами следующие президентские выборы. Нет, с этим мириться никак нельзя, надо что-то делать. Гори оно все огнем автомобильных покрышек. Это теперь, задним умом, можно вспомнить бородатый анекдот - черная-пречерная ночь, черная-пречерная степь, два черных-пречерных силуэта, один говорит другому: "И зачем мы эти шины палили?". Черный юмор оказался пророческим.
Расследование преступлений на последнем майдане, унесшем жизни так называемой "небесной сотни" ни в чем не повинных людей - зашло в тупик. Деревья, на которых оставались следы от пуль, были спилены и выкопаны, брусчатка - заменена на новую.
Война на Востоке Украины продолжается уже дольше Великой Отечественной и унесла человеческих жизней, с обеих сторон, больше чем в Ограниченном контингенте советских войск в Афганистане, а люди все гибнут.
Ветеран АТО - контуженный, без ноги, десантник, разведчик, позывной Джохар, по кличке его кавказской овчарки, рассказывал: "Когда находишься под обстрелом из Градов - стоит такой грохот, что забываешь обо всем, происходит непроизвольная дефекация и мочеиспускание. Однажды, под Авдеевкой, вернувшись с задания, разведчики в блиндаже пили спирт. Командир - младший лейтенант не пил, следил за входом. Неожиданно, его лицо исказил ужас. Все упали на пол, решив, что он увидел сепаратистов. Оказалось - это пес принес оторванную человеческую ногу. Собаку пристрелили. На могиле поставили вешку - воткнутую палку".
Символично название НАТОвского камуфляжа ВСУ - "Aggressor", подавляющее большинство солдат - русскоязычные и при входе в госучреждения, висит лозунг: "Не знать языка страны проживания, может только дурак, гость или оккупант", приписанный Карлу Марксу, не смотря на Закон о декоммунизации. Как сказал классик: "Всё смешалось в доме Облонских". Некоторые ветераны АТО теперь поехали на заработки в Россию.
У всех на слуху аудиозаписи опального экс-депутата Верховной рады Александра Онищенко, раскрывающие чудовищную коррупцию высших эшелонов власти. Парламент превратился в коммерческое предприятие, где всё - голоса, переходы из фракций и другое, продается за миллионы долларов. Минобороны Украины, сначала продает устаревшие БМП-1 по цене металлолома, а потом покупает их же, но уже почти по 200 тыс. долларов за штуку. Шестой раз за четыре года горят и взрываются разворованные склады с боеприпасами и, судя по всему, не последний.
Экс- вице-спикер и вице-премьер по гуманитарным вопросам Николай Томенко удивляется, как можно было, во время открытия Крымского моста, по нескольким каналам телевидения, на протяжении целого часа, транслировать открытие президентом Украины сельского фельдшерско-акушерского пункта - событие уровня товарища Саахова из "Кавказской пленницы". Второй экс-вице-премьер, один из авторов Конституции Украины, со сказочной фамилией - Роман Бессмертный, досадует, что устал подносить патроны тем, кто не умеет стрелять. С его слов, нынешний президент Порошенко, на досуге, постит в "Фейсбуке" под левыми никами. Как известно, в отличие от него, Владимир Путин, почти не пользуется компьютером.
22. Варвара Можаровская http://www.proza.ru/2017/10/02/2288
"Ворожбiй"
Памяти моей мамы Анастасии Можаровский
Посвящается.
Хочу рассказать историю, которая протягом всей жизни напоминали о себе своим неустанным осуществлением событий , Которые много десятилетий назад предсказал моей маме ворожбы.
Взрослые не раз пересказывалы ее теплыми летними вечерами и запечатлелась она в памяти Не только потому, что часто была на устах, а еще и своей непостижимостью, ощущением чего-то недоступного человеческому пониманию. Непонятное явление вызывали восхищение, но на то время это была просто загадочное событие, которая еще не имели своего завершения ...
Детство мое прошло в небольшом местечке под названием - Никополь, где по вечерам, после домашних дел женщины выходили на улицу, удобно усаживались на бревне, которое лежало под домом, доставали семечки, любимое занятие во время посиделок, от которого у некоторых заядлых женщин даже зубы были выщерблены.
Толпа детей бегала Поблизости, то Бросая мяч, то прыгай через веревку, но только женщины, после разговоров в повседневных делах, переходили к интересным историям из жизни, или воспоминания о войне, настороженны детские уши скапливались вокруг взрослых и впитывалы в себя то, что потом надолго оставалось в памяти.
Где он взялся? Откуда появился? Из каких краев пожаловал в наш старинный городок - никто не знал.
Он был такой дряхлый, что даже невозможно было определить его возраст. Высокий лоб, седые волосы, римский профиль выдавалы в нем внешность философа, Которым он, видимо, и был, но все называли его - Ворожба.
Отличалы его от обычных гадалок то обстоятельства, что он был совсем слепой. Сидел за столом в небольшой затемненной комнате, в углу, перед иконой блымала лампадка. На столе перед ним лежала старая, очень толстая раскрытая книга, по которой он водил кончиках пальцев, казалось, будто бы читал, но его голова была поднят, а слепые зрачки были ориентированы в потолок.
Слух о нем быстро разнесся, словно семена одуванчика, по нашем небольшом тогда, славном городке на берегу Днепра, которое в древности называлось Никитин рог, от имени казака Никиты, который поселился в той местности и перевозил людей на левый берег Днепра. Это первое документальное свидетельство 1594 года имеется в записках австрийского посла, военного деятеля и путешественника Єріха Лясоты.
Вот и моя мама, услышав о том ворожбія, решили с подругами пойти к нему и узнать свою судьбу. И, что самое удивительное, она услышала от него то, что сбылось на протяжении всей жизни.
Но сначала. Прежде всего то, что она услышала, было настолько личным и сокровенным, что заставило ее смутиться. О том, что произошло лет пятнадцать назад, почти никто не знал, кроме родных. Это сообщение из уст совершенно чужого человека вызвали немалое удивление.
Откуда этот человек мог знать, что танцующая на лежанку маленькая девочка упала на раскаленную плиту своей розовой попкой? Но он так и произнеся:
- На нижней части тела вы имеете очень большой шрам ...
Если даже предположить, что каким-то образом информация была добыть, чтоб шокировать своих посетителей, то в дальнейшем сделанное пророчество выходит за пределы моего понимания.
Ворожба водил пальцами по книге и тихим голосом предсказывал ...
По его словам, жизнь молодой девушки вскоре изменится Самым невероятным образом. Она уедет из родного дома очень далеко, где и встретит свою судьбу.
Надо добавить, что в то время шла вторая мировая война и наступил черед провинциального городка останутся своей молодежи, которую просто хватали на улицах и увозили в Германии. Так моя мама оказалась очень далеко от родного дома, в чужой враждебной семье, где она должна была прислуживать.
Но продержалась она там недолго, обозвав хозяйку паразиткой - оказалась в лагере для остарбайтеров, где работала на кухне, готовит для них еду.
Вот и сбылось одно из пророчеств ворожбия ...
Даже Учитывая, что ворожба был умным человеком и мог спрогнозировать вывоз молодежи из Украины, в дальнейшем предсказание становилось еще интереснее. Он во всех деталях рассказал, что судьба, которую она встретит на чужбине, будет в образе черноволосого мужчины, связанного с техникой. Так и произошло - папа в юности работал на бульдозере.
Вот и второе предсказание тоже сбылось ...
Далее он рассказал, что в молодых супругов родится трое детей, двое из них вылетят из родного гнезда навсегда, а век доживу они будут с младшим сыном.
Невероятно! Но все так и произошло! Старший брат ушел в Армию, служил сначала в Севастополе, потом в Анапе, на подводной лодке. После Анапы оказался на Сахалине и так случилось, что домой он уже не вернулся, завербовался работать золотоискателем в рудниках Магаданской области.
Мне судьбой было предназначено учиться и остаться в Одессе - это, сравнительно, не так далеко от родителей, как Магадан, поэтому я могла наведываться в свой родной Никополь, как только приходило время отпуска. Они, действительно жили в Никополе, вернувшись из Германии после победы и с ними оставался наш младший брат, как и говорил ворожбій.
Где он, слепой, прочитал это ?! Как у него возникло ощущение мгновенного восприятия событий, Которые еще не произошло в то время, а осуществились лишь через несколько десятилетий ?! Остается загадкой до этого времени ...
Но это еще не все ... После мамы в комнату зашла ее подруга, также полная надежд узнать свою судьбу. Но гадание, закрываю свою книгу, сказал ей:
- Иди, девушка, домой - мне нечего тебе сказать ...
На второй день, во время бомбардировки немецкой авиацией, девушка погибла под обломками своего дома ...
23. Илья Молоков http://www.proza.ru/2018/12/11/1954
"Светлая душа"
В ту осень, когда умер тесть, погода баловалась, как хотела - то дождь показывал характер, то солнце, а перед днём похорон подморозило. Жена сказала, что для захоронения нужны крепкие доски. Я, заехав за ними на дачу, напилил доски по указанному размеру и привёз на кладбище. Работники кладбища, копая могилу, сказали: "Хорошо, что морозец ударил, земля меньше осыпается".
Не очень чётко помню момент похорон, слёзы скорби смазывали реальность. Вокруг было много надгробий похожих одно на другое. Приметил, что у тропинки к могиле, где стоял катафалк, раскинулся густой кустарник. За могилой полоса сосен, среди которых есть просвет. По другую сторону тропинки наискосок растёт высокая пышная сосна, у подножия которой лежат мои бабуся с дедом.
По религиозным обычаям жены женщины не ходят на кладбище в день похорон. Позже можно. Через несколько дней жена попросила свозить её на могилу своего отца. Когда тестя опускали в землю, пошёл небольшой дождь, а к вечеру выпал снег. И вот по снегу мы шли искать могилу. Высокую сосну видно издалека. Оставив машину у сторожки, шли по дорожке, ищя остальные приметы могилы.
Справа от дорожки надгробья смотрят в одну сторону, слева в другую. Я шёл и думал "У нас с женой разная вера, когда мы с женой умрём, то будем лежать в земле через дорожку". Супруга, словно услышав мои мысли, сказала: "Вера верой, а похоронят нас с тобой рядом с твоими родственниками справа от дорожки. Ты даже не сомневайся".
Дошли до места, где виден просвет между сосен, а кустарник не нашли, видимо, его спилили. Как найти могилу тестя? Вдруг из полосы сосен прилетела птичка и села на одно из надгробий, которое я сразу узнал. А как лучше к нему добраться? Из-под ног вышел котёнок, судя по следам на снегу, он прибежал из сторожки, и посеменил к могиле тестя. Мы с женой пошли за котёнком.
Птичка улетела в лес, котёнок убежал обратно в сторожку. Жена поговорила со своим отцом. Я вспомнил его любимые выражения - шагать буду, откуда знаешь. Отправились домой, я подумал "Что это было? Откуда появились птичка и котёнок?" Жена, услышав мои мысли, сказала: "Это светлая папина душа приходила с нами пообщаться!"
СБОРНИК №7. Произведения Авторов, принявших участие во "Внеконкурсной номинации" (по алфавиту "Н-Ш") (23 "прои")
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1. Вера Никонина "Мои бабушки"
2. Василий Овчинников "Цена Праведного Слова 2. Корни"
3. Сергей Одзелашвили "Лик"
4. Геля Островская "Бабушка Маня"
5. Петр Панасейко "Памяти брата"
6. Елена Петрова-Гельнер "Бабушка"
7. Галина Польняк "Красная горка"
8. Ольга Постникова "Бабушка"
9. Виктор Прутский "Отец"
10. Нина Радостная "Сладку ягоду рвали вместе"
11. Вахтанг Рошаль "Сразу после Бога"
12. Галина Рубан "Гулька и бабушкины руки"
13. Роза Салах "Бабушка своя. глава 7. Братья"
14. Ольга Сангалова "Про счастье"
15. Галина Санорова "Бабушкино лихолетье"
16. Светлая Ночка "Вишнёвые слёзы"
17. Евгения Серенко "Голубые следы"
18. Михаил Туллер "Афоризмы. На склоне лет"
19. Татьяна Фролова 4 "Моль"
20. Валентина Хрипунова "Наша бабушка"
21. Владимир Цвиркун "Сказ о матери"
22. Лора Шол "Моя небожительница"
23. Анна Шустерман "Семья. Рассказ перевоспитанной бабушки..."
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1. Вера Никонина http://proza.ru/2013/09/11/1197
"Мои бабушки"
ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ
Никогда не была большой поклонницей мемуарной литературы. Впрочем, Кузминскую о Ясной поляне или Ирину Одоевцеву с ее берегами Невы и Сены я читала с удовольствием. Вот совсем недавно уже не в первый раз наслаждалась "Детством Багрова внука" Аксакова. Но разве можно сравнивать эти высокохудожественные произведения, да еще о незаурядных людях (или о гении Толстом!) с тем, что намерена написать я, автор на сегодняшний день единственного рассказа об улице моего детства, увидевшего свет благодаря Интернету. Но с недавних пор ночами стала я проговаривать слова о моих родных, обычных простых людях, эти слова настойчиво зовут меня к компьютеру. Долг ли свой я буду исполнять, вспоминая свою семью, или ублажать свои графоманские наклонности, неважно. Хочется оживить свою память, уложить по полочкам какие-то факты из судеб моих родственников, и пусть читатель познакомится с незамысловатыми жизненными историями близких мне людей…
ВРЕМЯ И МЕСТО РОЖДЕНИЯ
Обе мои бабушки родились в конце девяностых годов девятнадцатого века в крестьянских семьях в Курской губернии. Впрочем, административные границы этого российского региона оказались весьма подвижными, и родина одной бабушки переместилась в Белгородскую область.
Бабушка со стороны мамы, Марфа Сергеевна Саплина, родилась и всю жизнь прожила в большом селе Каплино близ города Старый Оскол. Не знаю, почему село имеет такое название, а не Саплино. Последнее было бы логичным, поскольку большинство жителей села, по-моему, носили (а, может быть, и до сих пор носят) эту фамилию. Такая распространенность Саплиных, наверное, связана с их чадолюбием. Так, бабушка Марфуша росла в семье с десятью детьми. Правда, среди них девять дочек: выйдя замуж, они количества Саплиных в селе не увеличили.
Что я сейчас знаю о благосостоянии бабушкиной семьи? Есть снимок бабушки в девичестве с братом и одной из сестер. Одеты они нарядно, к походу к городскому фотографу, конечно, готовились. Со слов мамы без приданного бабушку Марфушу родители не оставили. Холщовые длинные полотенца были еще в ходу на моей памяти, а кружевные подзоры на кровать, которыми никто в нашей городской семье не пользовался, где-то и сейчас лежат целехонькие.
Бабушка со стороны отца, Наталья Дмитриевна Баркалова, родилась в деревне Клишонка. В семье было три сестры, очень дружных и очень между собой схожих, и один брат (Федор Дмитриевич), впоследствии репрессированный за частушки. В детстве я бабушку усердно расспрашивала о крепостном праве, о котором она ничего не могла знать, ведь его отменили почти за сорок лет до ее рождения. Тем не менее, в голове у меня сложилось, что мои далекие предки могли быть крепостными у помещиков Баркаловых. Такую семью, жившую, когда бабушка была ребенком, где-то в окрестностях Клишонки, бабушка помнила.
Не смогла я удержаться и заглянула в Интернет, чтобы посмотреть на карте неизвестную мне Клишонку. Что же оказалось? Это на слух она Клишонка, а на самом деле в Курской области существует речка Клещёнка и два поселения на ней: Верхняя Клещёнка. и Нижняя Клещёнка. А вот данные из Викепедии: в Нижней Клешёнки, входившей в Знаменскую волость Старо-оскольского уезда Курской губернии, в 1862 году насчитывалось 74 двора с 675 жителями. Деревня была частично казенной, частично владельческой. Бабушка Наташа родилась именно в Нижней Клещёнке, и эти сведения тоже из Интернета. Там, в так называемых сталинских списках (сведения о репрессированных) нашла я упоминание о бабушкином брате с указанием места его рождения. Вернемся к карте. Между двумя Клещёнками на этой же речке до сих пор находится деревня Баркаловка, которая является участком Центрально-Черноземного заповедника. Не ошибалась бабушка Наташа насчет помещиков Баркаловых….
Кстати, папину маму мы практически никогда не звали бабушкой Наташей. Она просто была бабушкой и почти всегда была при нас. Так сложилось, что с 1952 года она стала жить в семье старшего сына (моего отца) в большом южном городе. А бабушка Марфуша появлялась у нас не часто, обычно зимой. Ну а летом мы отправлялись в Каплино погостить.
ЗАМУЖЕСТВО
Обе мои бабушки благополучно вышли замуж. Хотя время их молодости совпало с революцией и гражданской войной, женихов на них хватило. Бабушке Марфуше, я считаю, просто повезло, потому что внешность у нее была самая обычная, а еще ее подвел очень курносый нос. Моя мама безусловную свою привлекательность унаследовала, как мне кажется, не от нее, а от своего отца, моего дедушки Александра Николаевича.
Бабушка Наташа, темноволосая и белокожая, напротив, была красавицей. По крайней мере, это убеждение передалось мне от родственников, которые знали ее молодой. В пользу этого говорят также рассказы о большой любви к бабушке ее мужа Ивана Васильевича. Он был лет на тринадцать старше, высокий, рыжий, с веснушками. Вернулся с империалистической войны после контузии кавалером георгиевского креста.
У бабушки Марфуши родились три дочери и один сын. У бабушки Наташи из семерых детей осталось пятеро. Первый ребенок Александр умер в младенчестве, дочь Клава умерла юной девушкой от какой-то инфекции. А четверо сыновей и "лапочка дочка" выросли, разъехались по стране, но есть множество снимков, на которых бабушки запечатлена со своими взрослыми детьми, гостившими у нас (со своими семьями) практически ежегодно.
О МОИХ ДЕДУШКАХ
Дедушек у меня не было, то есть я их никогда не знала. И рассказов о них не было. А снимков осталось всего два. Один мелкий темный с Александром Николаевичем. А второй, недавно отсканированный двоюродной сестрой и хранящийся теперь у меня виртуально, сильно поврежденный, с Иваном Васильевичем.
Мамин отец умер от воспаления легких, которое он получил на заработках, когда зимой подряжался вести какие-то строительные работы. Было это, видимо, в 1931 году. Наверное, он даже не успел вступить в колхоз. Бабушка Марфуша осталась с семилетним Шуркой, шестилетней Ниной (моей мамой), Лидой четырех лет и годовалой Галей. Моя мама с ее очень цепкой памятью отца своего помнила. Но как мало она могла рассказать нам о его характере, личности… Тем не менее, мама считала немаловажным, что в те годы, когда жив был ее отец, на селе они звались Королями. Действительно, дворовые названия, принятые в сельских поселениях средней полосы России, бывают красноречивы. Позже мамин двор назывался Марфушиным.
Расспрашивать бабушку Наташу об Иване Васильевиче было трудно. Она отмалчивалась, могла всплакнуть или начинала потихоньку проклинать Сталина (потихоньку и после 1956 года, когда был разоблачен его культ личности). Уже в постперестроечное время на родине дедушки (село Горшечное Курской области) в местной районной газете "Маяк" появилась публикация о его "политической деятельности". Конечно, дедушка был посмертно реабилитирован, а его уже пожилые дети попали в категорию "жертвы сталинских репрессий" и даже приобрели кое-какие социальные льготы.
Младший сын дедушки, мой дядя Володя, в девяностые годы, как говорится, "держа руку на пульсе", привез или получил по почте от родственников эту статью из горшеченской газеты. Бабушки Наташи уже двадцать лет не было на свете. Из газеты мы, внуки, узнали, что дедушка был счетоводом в недавно организованном колхозе "Борец за свободу". Его вместе с другими руководителями колхоза (председателем, завхозом) и председателем сельсовета обвиняли в том, что вступили они в колхоз "с целью разложить его изнутри". Их арестовали в январе 1933 года и поместили в Ново-оскольский домзак (по современному тюрьма), а в марте им были вынесены приговоры: кому исправительно-трудовые лагеря, кому высылка в Северный Край. Сроки от 5 до 10 лет. И здесь в газете появляется так и не устраненная к настоящему времени неясность. Дедушка вышел из тюрьмы, видимо, в том же 1933 году или в начале 1934. Дело в том, что в 1935 году родилась бабушкина младшая дочь, моя тетя Юля. Почему дедушку выпустили, где он работал до своей второй отсидки, и за что его арестовали в 1937 году, неизвестно. Тем более мой папа в это время уже уехал из дома (он закончил семилетку и поступил в Старо-оскольский геолого-гидро-геодезический техникум) и никаких подробностей не знал. Но теперь дедушка попал в сталинские лагеря (те самые ИТЛ), там он быстро подорвал здоровье. Работать больше не мог. Поэтому в годы войны дедушка как отработанный материал вышел на свободу, а ведь его 10 лет еще не кончились. Дедушка оказался на Урале (родные места были оккупированы), где спустя несколько месяцев скончался. Это уже не газетные сведения, а скупой рассказ моего отца, который с молодых лет оказался сыном "врага народа", и тоже, как и бабушка, не спешил делиться с нами своими воспоминаниями о дедушке Иване Васильевиче. Но, конечно, для моего папы эти события были судьбоносными, недаром в его архиве в 2001 году мы нашли брошюру "О преодолении культа личности и его последствий" и газету с докладом Хрущева по этому вопросу; все издано в 1956 году.
Дедушка Иван Васильевич был реабилитирован дважды: по первому делу Курским областным судом в 1963 году (бабушка тогда была жива, но, по-моему, никаких документов на этот счет не получила), по второму - в 1989 году прокуратурой Курской области. В газете дедушку и его "подельников" называют невинными жертвами политических репрессий. А от бабушки передалась мне уверенность, что без каких-то злых наветов, доносов в дедушкином деле не обошлось. Была у кого-то жгучая зависть к этой дружной семье…
ВДОВСТВО
Потеря мужа - большое горе, в какое бы время оно не наступило. Моя мама стала вдовой в 76 лет, прожив с папой более полувека. Дня не проходило после его смерти, чтобы она не вспоминала о нем. Поддержка дочерей, наличие небольшой (как у простых россиян), но стабильной пенсии и вполне благоустроенной квартиры не могли компенсировать утрату близкого человека. Каково же было бабушке Марфуше, когда она осталась одна с четырьмя маленькими детьми (безотцовщиной), да еще в те страшные годы коллективизации? Выть? Рвать на себе волосы? Отчаяние отчаянием, но надо было выживать, растить детей.
Прежде всего, спасала корова. Вся семья ее обихаживала, но молока хватало и на продажу. А вот кур держали не всегда, не удавалось их прокормить. При этом с каждого крестьянского двора собирался продуктовый налог. Мама рассказывала, что за яйцами, предназначенными для сдачи, приходилось идти в город на базар. Был случай, маленькая Лида купила по ошибке вареные яйца, сдали их, куда было деваться.
Многочисленная родня бабушке Марфуше помогала, чем могла. Но стоило послушать рассказы моей мамы о том, как она "путешествовала" по округе, заходя то к одним, то к другим родственникам в надежде, что покормят, с собой что-то дадут. От бабушки Марфуши жалоб на тяжелую жизнь я никогда так и не услышала. Может быть, потому, что и в те вполне благополучные по меркам тридцатых годов шестидесятые годы, когда мы приезжали в Каплино, она всегда была занята по хозяйству, на огороде. Заботы о хлебе насущном, о детях, бесконечная работа - вот лейтмотив ее жизни. И сколько российских женщин жило так же.
Бабушка Наташа узнала о своем вдовстве уже после освобождения Горшечного от немцев. Не знаю, можно ли назвать предыдущие годы, проведенные в разлуке с дедушкой, соломенным вдовством, но бабушке одной да еще с клеймом жены "врага народа" пришлось растить пятерых детей (дочка Клава умерла сразу после войны, мой отец с 1940 года уже работал геологом, в годы войны - на уральской шахте). Как и бабушка Марфуша, Наталья Дмитриевна трудилась в колхозе, была звеньевой. Работала с утра до вечера. Но особенно трудно было во время войны, еще до оккупации, когда наступали фашисты. Бабушка рассказывала, что практически на себе вывозила на железнодорожную станцию зерно (как мне кажется, речь шла об урожае 1942 года). И вот бабушке еще во время войны дали медаль, которой она очень гордилась. Труд действительно был доблестный, если "простили" ей родство с врагом народа. В детстве я эту медаль держала в руках, но потом она где-то затерялась. Найти бы через Интернет или в архивах сведения о трудовых наградах во время Великой Отечественной войны и прочитать там бабушкино имя…. Не могу не вспомнить эпизод из моих школьных лет, когда мы оформляли стенд к празднику 8 марта. Было много журнальных вырезок с фотографиями женщин-тружениц. И лишь одна из них с колхозницами, сгребающими лопатами зерно. Какие корни были у городских девочек, моих одноклассниц, не знаю, но эту вырезку забраковали, и только я кинулась в спор, доказывать, что хлеб всему голова. Вырезку отстояла…
2. Василий Овчинников http://www.proza.ru/2016/09/23/1784
"Цена Праведного Слова 2. Корни"
Помню, как в конце августа, на Тихон, собиралась в Ситовичи вся большая семья. Дедушка на телеге, запряженной колхозным конём Копышом, конь стоял у нас в хлеву, выезжал загодя на станцию Сосыньи, что под Порховом. Поезд приходил ночью. Зелёная луна отражается и плещется в колеях лесной дороги. Зелёные светлячки в мокрой траве. Взрослые идут пешком. Мы, дети, едем на телеге. Ветки придорожных кустов нет-нет да осыпают нас холодной влагой.
Я, старший в роду. Уже самостоятельный. Могу сам ходить по двору, на огород, в сад. Сад бедный. Только-только отменили налог на каждую яблоню, каждую курицу. Двоюродные братья и сёстры, почти мои ровесники, товарищи по играм. Только мой родной брат Коля ещё не слазит с отцовских рук.
После смерти отца в Ситовичи мы приехали только на одно лето. Деревню, сожженную фашистами вслед за Красухой и отстроенную вернувшимися из неволи жителями после войны, как неперспективную, готовили к сносу уже свои по плану укрупнения хозяйств. Жителям выдали паспорта и они растекались, кто в ближние совхозы, кто в райцентры. Многие стали и Скобарями - лимитчиками - подались на стройки и заводы восстанавливаемого и растущего Ленинграда.
Бабушка Анна, все её звали Нюша, ещё жила в своем маленьком домике. Тогда-то, по дороге от Веретенья, что на шоссе Порхов - Остров, до Ситович я впервые услышал как бы бегущий перед телегой шепот: "Смотри, смотри. Внуков Васьки Овчинникова везут". - Это про нас? Было интересно, как и все непонятное. Бабушка потом объяснила:
- Покойный Дедушка ваш Ивановым был по своему деду. Ваш отец взял фамилию Васильев по имени своего деда, вашего прадеда, а все мы Овчинниковы по семейному промыслу. - Что бы жить в достатке прадед наш, ещё до революции, в своем большом пятистенке - полдома на жильё, половина на мастерскую наладил выделку овчинных шкур на полушубки. В доме всё время стоял кислый запах мокнущих шкур, но и заказчики приезжали издалека. "Кожемяки" - Овчинниковы славились качеством.
Эти каникулы были для меня и младшего брата больше похожи на школу на природе. Бабушкин язык отличался от городского. Он был правильный, но уж слишком много новых для нас слов: бор, клин, омшара, погнетья. Бабушка, в немногие часы, когда была рядом, всё время что-нибудь нам неспешно рассказывала. Идем по бруснику через поле до светлой горки на опушке бора. Из-под ног расползаются змеи. В страхе шарахаемся.
- Не обижайте, не убивайте и бояться не будете.
Веники заготавливаем. Оказывается, не с каждой березы веник. Годятся только растущие на солнечных опушках весёлки. Имя вроде бы и женское, но это про березки без сережек.
Бабушка рассказала, как в марте пятьдесят третьего ее вызвали в Москву и в кремле вручили орден "Материнская слава". Бабушка родила одиннадцать детей. Семеро остались в живых после войны, создали свои семьи. Жила бабушка с чувством веры и благодарности к жизни, какой бы она ни была. История в её рассказах получалась какая то не школьная:
- Сталин? - смерть вождя застала бабушку в дороге из Москвы. Поезд остановился. Бесконечный сплошной гудок. Весь вагон плакал. Бабушка тоже.
- Кулаки? - На кулаке вместо подушки спали, чтобы солнышко не проспать. -
Потом все-таки рассказала, что наша семья тоже из раскулаченных.
К нам приехала бригада-
Две змеи, четыре гада,
Рубахи красны, порты в клетку,
Выполняют пятилетку. -
За такую частушку отправляли далеко и надолго. Петь её стали позже. А тогда привезли разнарядку. В Ситовичах до войны были две крепких семьи. Пятистенок под железом, обшитый тёсом, сад и пасека - выделка овчин давала достаток семье Ивановых - Овчинниковых. Бельмил глаза и Гришин хутор. Чуть-чуть в стороне от деревни, рядом с лиственным лесом-клином жил не очень богато, но справно и дружно род книжников Григорьевых, единственных из деревни, рискнувших отрубиться от мира при Столыпине. На земле сидели крепко. Работали много, но успевали и о душе подумать. В семье писали стихи и даже учили языки. В Сибирь ни тех, ни других не погнали. Ополовинили. Мой дед, красный командир в гражданскую, не загонял обиду внутрь:
- Не плачь, Нюшка. Своё не нажили, наше тоже не впрок им будет. Скоро и не такое увидишь. - Через год всё живое свели на один двор - началась сплошная коллективизация. Овчинниковы забросили ремесло, стали колхозниками. Гришин хутор не устоял. Семью разбросало.
О партизанском прошлом деда, умершего в пятьдесят восьмом году, бабушка говорить не любила. Позднее, уже от младшей сестры отца тёти Маши узнал историю Ситович. Первой была сожженная вместе с жителями Красуха, казненная за взрыв моста с немецкой легковой машиной. Окрестные деревни стали выселять и жечь, чтобы лишить партизан продовольственной базы. Прямого приказа убивать не было. Когда не могли доставить жителей в Порхов для отправки в Германию, их расстреливали или сжигали вместе с деревней. Приехал взвод и в Ситовичи. Грязную работу делали особые команды. В них немцы старались набирать эстонцев, им после войны обещали наделы на псковских землях, реже латышей, литовцев или людей с русскими фамилиями. Жителей, в основном стариков и женщин с детьми, выстроили в колонну, погнали. Деревня уже горела. В пути колонна остановилась - впереди партизанская засада. Согнали с дороги, установили пулемёты. Смерть отвел случай. В Порхов направлялась какая-то военная команда. Вслед за ней прогнали и колонну. На крупное соединение немцев партизаны нападать не рискнули.
Бабушку, сумевшую сохранить пятерых детей в немецкой неволе, дед, прошедший с партизанами всю Прибалтику, нашёл где-то на границе с Восточной Пруссией, после войны. А вернуть семью на пепелище помог уже мой отец.
Орадур, Лидице, Хатынь, Красуха… Памятник скорбящей Псковитянке на месте сожженной деревни, по словам моей тётушки - младшей сестры отца Марии Васильевны, установлен во многом благодаря заботам Игоря Григорьева и его земляка Николая Воронова.
Услышав рассказ тёти, я посетовал:
- Что же вы раньше нам не рассказывали?
- А вы не спрашивали.
Время и пережитое научили молчать, когда не задают вопросов.
3. Сергей Одзелашвили http://www.proza.ru/2015/12/26/323
"Лик"
Он стоял рядом с бабушкой, лежащей на тахте, заправленной облезлым ватным одеялом. Смотрел на её осунувшееся лицо: щёки впали, две носовые глубокие складки сильнее подчеркнули её злобное лицо. Даже сейчас, умирая, её лицо не разгладилось, не приобрело черты той далёкой привлекательности,запечатленной на уже выцветших фотографиях. Всё её лицо испещрено сетью морщин, пигментных пятен и возрастных бородавок. Седые, но всё ещё густые патлы, раскинулись на старенькой подушке, когда-то вышитой болгарским крестиком.
Нитки мулине от частых стирок стали белесыми и торчали рваными концами, сплетаясь с её неряшливыми волосами.
Одна её рука лежала на груди. Фланелевая, непонятного чернильного цвета блуза, только сильнее подчёркивала увядание плоти. Серая с мелкими блеклыми цветочками юбка ниже колен, а внизу, прикрывая её ноги, лежал домотканый то ли коврик, то ли плед.
Он протяжно вздохнул, но так и стоял рядом. Его бабушка умирала, умирала молча, как-то остервенело. Жила так же стервозно и за эту стервозность и сволочизм её никто не любил.
Но впервые, в нём шевельнулась, там в душе, жалость и печаль.
Его бабушка умирала. Она наказала ему никого не звать.
-Дай мне умереть спокойно, не хочу видеть упырей, которые с радостью будут смотреть на мою кончину. Стой рядом. Жди, и ты скоро отмаешься от меня. Достала я тебя. Прости.
-Может, когда моя душа отлетит, прилетят ангелы и увидят тебя, горемыку, и помогут.
Такой длинный монолог от неё, слышал впервые. И впервые почувствовал в бабушке какое-то подобие нежности к нему.
Она умирала и держала крепко, обхватив усохшей ладонью его тонкие бело-розовые длинные пальцы. Он смотрел на эти, обтянутые пергаментной кожей, костяшки фаланг: сколько раз она этими костяшками стукала его в лоб, приговаривая: - бестолочь, зачем ты живёшь, чего ты добьёшься в этом паскудном мире?
И стучала больно и долго в его лоб, словно перед ней была дверь в тот мир, который она ненавидела.
А сейчас умирая, так крепко и так просяще, боясь отпустить его одного, держалась за его тоненькую ладошку.
Она лежала, закрыв глаза и, казалось, не дышала. И только вздутая жилка на виске медленно пульсировала.
Он не плакал, нечем. Всё выплакал, забираясь на чердак, от одиночества, от ненависти и злобы единственного родного человека, его бабушки. Он не помнил своей матери, умершей от белой горячки, когда ему было почти два годика.
Бабушка всегда осыпала его мать проклятиями, что на её голову свалила такую обузу, как этого, непонятно от кого, нагулянного внука. После смерти своей дочери, она продала однушку в городе и переехала в деревню.
А теперь умирает. Не ожидая от самого себя, сам обхватил пальцами её ладонь. Она чуть встрепенулась, разом стала такой беззащитной и маленькой. Почувствовала его ласку и её это обезоружило, как признак его предчувствия, что вот-вот за ней придёт костлявая.
По её рытвинам щеки потекла слеза и его это так поразило. Разве она может плакать, только сейчас, в свои двенадцать лет, он понял вдруг разом: вся её злоба, раздражение, стервозность, была защитной маской, под которой она скрывала страх и беспомощность перед перипетиями судьбы, где она несла ответственность за мальца, которого оставила ей непутёвая дочь.
Там наверху, на чердаке, плача, в сердцах шептал, желая ей смерти. А сейчас его бабушка умирает, и ему стало так страшно от той пустоты, которая медленно и неуклонно сдавливала его худенькое тело.
Деревня вымирала и детей в ней не было, только он один. На лето приезжали знакомые, дачники с детьми, но он ни с кем не знался, да и бабушка цыкала, пресекая какие-либо контакты.
Бабушка, отдав последние силы на монолог, молчала, молчал и он.
Неожиданно ему пришла мысль, он даже вздрогнул. Старая почувствовала его смятение, так и не открывая глаза, вдруг ясно и спокойно произнесла: ну, что ещё?
-Бабуля, я сейчас, я тебе принести что-то хочу.
Открыв один глаз, скосив в его сторону:- Неси.
Оторопело на неё посмотрел: она всё знает, но откуда, он хранил это в тайне. Торопливо поднимался по треснувшим жёрдочкам деревянной лестницы. Там в углу, вытащил, так им охраняемое, своё богатство. Посмотрел, перебрал и выбрал одну. Бережно держа в руке, осторожно опускался по лестнице.
-Бабуля, бабуля, я тут - он дотронулся до плеча бабушки. Она тяжко вздохнула просипев: - показывай, Сергуня.
Опешил, она никогда так к нему не обращалась.
Вытянул руку, приподняв её вверх, чуть поодаль от её лица. Аккуратно вырезанная белесая картонка из под вина. Эти коробки выбрасывала продавщица магазина, тётя Нюра, и она разрешила ему их брать.
Бабушка раскрыла глаза и её лицо вдруг преобразилось, глаза засветились. Узкие губы зашевелились, словно она, что-то хотела сказать.
Смотрел в лицо бабушки и впервые увидел её такой, как на тех старых фотографиях. Оно у неё было светлым и счастливым. Она смотрела на поразительно красивый Лик Господа, нарисованный углём на белом картоне и этот ЛИК СВЕТИЛСЯ.
Она в последний раз, за долгие годы - улыбнулась, и её рука нехотя, безжизненно сползла вниз.
А её внук положив картонку ей на грудь прижался к холодеющей щеке бабушки и разрыдался, сквозь слёзы прошептал.
-С Рождеством, бабуля.
26 декабря 2015
4. Геля Островская http://www.proza.ru/2015/01/28/892
"Бабушка Маня"
Двоюродная бабушка, сестра моего деда, была очень набожной . Умерла она, прожив на белом свете более восьмидесяти лет, в социальной квартире, которой, наконец, удостоилась как одинокая престарелая мать героя Великой Отечественной войны. После ее смерти остались пара личных вещей и старая Псалтирь, которую она завещала моей старшей сестре.
Бабушка Мария или Маня, как ее называли по-казачьи, потому что единственный и почти сразу погибший на гражданской войне муж ее был уральским казаком, вообще-то была украинкой с Донетчины. С младшим братом, моим дедом, ее роднило только очень смелое и необычное чувство юмора. Да еще, пожалуй, красота. Дед был высокий, стройный, кудрявый, горбоносый, с внимательными карими глазами . Дед любил критиковать и был принципиально честным. Она была молчаливой и непривередливой - когда ей было уже далеко за семьдесят, зимовала у родственников на небольшом сундуке, покрытом на ночь свернутым одеялом, для хоть какой-то мягкости. Ложилась, помолившись и приставив к сундуку свою старую палочку.
Мой отец очень уважал бабушку Маню. - Ее молодой тогда муж участвовал еще в войне 1914 года и заслужил солдатского Георгия. А вот с гражданской не вернулся. Шли непрерывные ожесточенные бои в заледеневших уральских степях между "красными" и "белыми". Но дошли слухи до бабушки Мани, что ее муж убит. Фронт был повсюду (бабушка родная рассказывала, как непрерывно на постой к ним врывались то одни, то другие, и младший братишка Федя, не утерпел, потрогал винтовку из стоявших в сенях ...погиб), подумать было страшно, что там, в степи, могла оказаться одинокая молодая женщина. Но прождав дома несколько дней, баба Маня взяла саночки и пошла искать своего любимого, не могла она без него, рвалась увидеть, живого или мертвого, должна была проститься. Шла несколько дней и ночей, в зимнюю пургу и стужу, под пулями, прошла не один десяток километров, и каким-то чудом нашла в степи мужа. Проделала свой горестный одинокий путь, привезла домой, похоронила как положено.
И, к счастью, у них был маленький сынишка. Ко второй мировой он вырос и стал красивым сильным парнем, военным летчиком. Перед войной только-только женился...Погиб в 1942 году. Баба Маня осталась с невесткой. Невестка вскоре после войны вышла замуж, родились дети. Баба Маня была "за все - про все": няня для детей, кухарка и прислуга для взрослых. А когда внуки выросли, бабу Маню ввиду стесненных жилищных условий попросили вон.
Запомнилось раннее-раннее утро - часов шесть утра на бабушкиной даче. Дед, кстати, всегда лежал внутри, на кровати, водрузив на горбатый нос большие очки, и читал садоводческие книжки. Широкая в кости, немного растрепанная (мягкие волнистые волосы выбивались из-под гребенки) бабушка молча выполняла бесконечные садовые работы. И как призрак у куста красной смородины, что у веранды дома, появляется баба Маня. В кремовой блузке, темно-коричневой длинной штапельной юбке, неизменном белом платочке. Моя бабушка что-то ворчит себе под нос, а та стоит, одной рукой опираясь на палочку, другой - не глядя отщипывает ягоды с куста и улыбается - беззлобная и всегда молчаливо-радостная...
5. Петр Панасейко http://www.proza.ru/2016/04/12/343
"Памяти брата"
Сегодня, 12 апреля 2016 года, годовщина со дня смерти моего брата Феди. Родился он 9 февраля 1958 года в селе на Украине в Запорожской области Гуляйпольского района. Тогда село называлось Новосёловка (непонятно только почему? Село Туркеновка до него основано в 1800 году. Какое уж тут "Новое село"?), сейчас носит название, ласкающее слух, Малиновка.
А вот в первый класс пошёл он уже в Малиновскую восьмилетнюю школу в 1965 году. Тогда единого здания школы не существовало, якобы сгорело после войны (во время войны сжечь школу вместе с людьми фашисты не успели). Учиться в начальных классах брату пришлось на окраине села в одном из школьных зданий. Ходить было далековато.
Когда первого сентября ( среда) мама привела Федю в школу, то первоклассники сидели уже на своих местах.
- И с кем же, Федя, ты хотел бы сидеть за партой? - спросила учительница Татьяна Андреевна.
Не долго думая, он показал на Олю Коротун. Учительнице деваться некуда: она "освободила" место возле этой первоклассницы и посадила рядом Федю. Мама до сих пор вспоминает, как потом Татьяна Андреевна Дахно рассказывала ей, любуясь в первом классе этой парой своих учеников:
- Смотрю, Оля правой рукой прислонилась к щеке, через секунду тоже самое сделал и Федя, когда та сменила руку, он повторил её действие.
Кто знает, может быть судьба и планировала им в дальнейшем жить вместе, но во втором классе учительница рассадила их. Мамы ничего не могли сделать против "железного" аргумента Татьяны Андреевны: "Оля и Федя учатся на отлично, поведение примерное, а у меня в классе есть те, кого надо "тянуть за уши" и у кого поведение желает быть лучшим". Так Федя оказался за одной партой с Зоей Шпак. С кем он потом ещё сидел по шестой класс, я уже не помню. В седьмой класс он пошёл уже совсем в другой школе на территории России.
Забегая вперёд скажу, что судьба Олю Коротун не баловала. Говорят, она, став взрослой, вышла замуж за шахтёра. Очень рано ушла из жизни. Родители её тело привезли с Донецка и похоронили в родном селе. В настоящее время родителей тоже нет. Умерла она лет на десять раньше Феди, а родились они в одном и том же году.
Сейчас брата нет, но рассматривая его школьные малиновские фотографии, обращаешь внимание, что в школе он считался не последним учеником. Входил в состав Совета пионерской дружины школы в 5-6 классах. Участвовал во всех общественных делах класса и школы. Помню, как он однажды, возвратившись с Гуляйполя, очень долго и интересно рассказывал нам о районной игре "Зарница". А туда попадали лучшие из лучших. Да насколько я знаю, и в поход в Дибровский лес классный руководитель их шестого класса брала не всех. Федю взяла. О последующих классных его руководителях у меня сведений нет, но что касается Татьяны Андреевны, первой его учительницы, то её давно нет в живых. О том, что один из её "любимцев" не дожил даже до шестидесяти лет, она так и не узнала.
Из всего класса Федя дружил со многими одноклассниками, но настоящими его друзьями были Серёжа Панасейко, Коля Бацай, Витя Кучер. Увы! Они ушли из жизни раньше его. Серёжа вообще трагически погиб на следующий год, как мы уехали из Малиновки. Федя очень сильно, помнится, переживал. Говорил, что если бы его родители уехали вслед за нами, возможно, друг и остался бы жив.Кто знает?
Когда брат окончил шестой класс, а я седьмой, родители переехали на берег великой русской реки Волги. Здесь, в городе автостроителей Тольятти, он закончил седьмой и восьмой классы средней школы №35, а после поступил учиться в местный политехнический техникум. Обучаясь в техникуме, записался в Детско-юношескую спортивную школу (ДЮСШ) в секцию лёгкой атлетики.
Никогда не забуду, как я ехал однажды на автобусе из Автозаводского района в Центральный, а по дороге рядом бежали воспитанники ДЮСШ. Можно представить мою радость, когда впереди, оторвавшись на много от остальных спортсменов, бежал брат. Тренер брал его на всевозможные соревнования.
Трудно, как известно, совмещать спорт и учёбу, но Федя это испытание с честью выполнил, успешно окончив в 1977 году техникум. По направлению попал в город Брянск на один из местных заводов. Оттуда весной следующего года его призвали в ряды Советской Армии, служил в городе-герое Севастополе.
Возвратившись из Армии в 1980 году в Тольятти, брат устроился на Волжский автомобильный завод в одно из производств. Здесь ему пришлось поработать и слесарем, и мастером производственной бригады, и начальником бюро, а затем - заместителем начальника планово-производственного отдела. В октябре 2011 года производство стало "Волжским машиностроительным заводом".
Его фотография несколько раз висела на Доске Почёта, а грамот и благодарностей вообще не счесть. И не только за работу. В 1980-х годах он возглавлял Оперативно-комсомольский отряд дружинников (ОКОД) производства. Награждался высшими наградами ЦК ВЛКСМ, а также Почётными грамотами и благодарностями городского отдела внутренних дел, горкома комсомола. На сколько мне известно, по совместительству являлся ещё и заместителем у командира ОКОД всего Волжского автозавода Виктора Земелева. Мне приятно слышать от последнего хорошие отзывы о моём брате.
Личная жизнь у него поначалу сложилась не совсем удачно, женившись в 1982 году, он вынужден из-за измены жены развестись в 1986 году. От первого брака есть сын Евгений. Что касается второго брака, то ему повезло с женой Наташей: с 1988 года и до самой смерти в 2015 году они жили с ней, как говорится, "душа в душу". Вырастили сына Алексея.
Ровно год как брат покинул нас, но память о нём останется навсегда в наших сердцах. И не только в Тольятти, где живём мы с мамой, где живут его дети с семьями, где живут друзья и коллеги по работе, но и в далёком украинском селе Малиновка, где живёт наша с ним двоюродная сестра Татьяна Иванова (Шинкаренко), племянница Саша, где живёт мамина подруга, тётя Катя, мама погибшего одноклассника Серёжи. А также, безусловно, и в Запорожье, где мы часто бывали, где живут тётя Галя Лелюк и её сын, а наш троюродный брат Валера. Ведь не зря же говорят в народе, пока ушедшего в "мир иной" человека помнят на земле, он продолжает "жить" среди нас. Пусть только и в нашей памяти. И то хорошо.
12.04.2016 г.
6. Елена Петрова-Гельнер http://www.proza.ru/2018/03/24/1170
"Бабушка"
Бабушка ждала нас с вкусными пирогами и ставила на стол праздничную еду: студень, винегрет, дымящуюся картошку с котлетами, так, 7 декабря, мы отмечали день ее ангела- Великомученицы Екатерины.
Соседи, дочки и мы, две внучки, вот и вся бабушкина компания. Разрезали шоколадный тортик "Ленинградский" и, за неторопливым чаепитием, взрослые рассказывали друг другу о чем-то своем, делились сокровенным. Все жили одинаково бедно, время было трудное, но все же, блокада была позади, и люди возвращались к мирной и понятной жизни. Никогда никто не жаловался, никаких склок, всегда тихо и спокойно. Все помнили голод, лютый холод,смерть, поэтому радовались самому необходимому и экономили буквально на всем, чтобы отложить деньги на обувь, или "справить новое пальто", а на это мероприятие уходил порой ни один год. Надо было "достать ткань", потом подкладку, ватин, пуговицы, на толкучке найти подходящий меховой воротник, затем все это добро отнести хорошему портному, который сделал бы "элегантный силуэт". Хотя все равно зимой все женщины были похожи на колобки или треугольники. Но несмотря на тяжелую жизнь и многочисленные трудности люди были добросердечными, искренними, не было никакой зависти и косых взглядов, отсутствовала агрессия и злоба, доверяли друг другу и помогали чем могли.
Давно никого нет на этом свете, но осталось мягкое лучистое тепло на сердце от сохранившегося с тех времен радостного покоя.
Бабушку Катю, Екатерину Ивановну, я любила и жалела, она у меня была одна единственная, молчаливая, строгая, бережливая. С годами я поняла, что за всеми этими качествами стояло умение в любых обстоятельствах поступать как надо, не растрачивая по пустякам не только деньги, но и душевные силы, ее тепло было спрятано глубоко внутри, подальше от посторонних глаз и от самой себя. Всю свою жизнь она трудилась, не покладая рук. В страшные 30-е годы, рано овдовев, выживала с тремя маленькими детьми как могла, выполняя все мужские и женские обязанности.
Работала на ленинградской октябрьской железной дороге в кочегарке, убирала и мыла вагоны. Бывало, придет домой уставшая, сядет на маленькую скамеечку у печки и из чулка достанет "находку", а дети рады любой мелочи, прыгают, резвятся. Самой надо было запасать дрова на холодную, длинную ленинградскую зиму, нарубить их, наколоть, сложить в столешницу. Ранним утром затянуть неподъемный мешок с поленьями на высоченный третий этаж, растопить печь, разбудить детей и собрать их в школу, а самой не опоздать на работу. Люди рассказывали, что можно было увидеть, как человек в исподнем бежит по улице на работу, главное - успеть!
Единственным бабушкиным развлечением, было - игра в лото с соседями Любушкой и хромым Михаилом. Собирались в ее комнате за круглым столом, покрытым чистой и наглаженной скатертью, в вазочке лежали крупные куски сахара, маленькие щипчики и баранки, в чашках дымился ароматный чай, под потолком висел большой оранжевый абажур, когда зажигали свет, кисточки, отбрасывали тени, свет тянулся лучиками во все уголки, добавляя тепла и уюта. Из маленького мешочка доставали бочонки, раскладывали карточки и с азартом выкрикивали смешное:10-бычий глаз, 77-топорики, 20-гусь на тарелке, 48-сено косим, 22-гуси-лебеди, 69-туда-сюда, 11-барабанные палочки, 1-кол глупый, 66-валенки, 19-ксения горбатая, 88-крендельки, 44- венские стульчики,55-перчатки,7-кочерга, 89-дедушкин сосед, 5-отличник, 50-полтинничек.
Сидя у печки на маленькой самодельной скамеечке в обнимку с котом Пушком, мы с азартом наблюдали это веселое действо.
Несмотря на то, что тетя была фронтовичкой, членом партии и занимала высокую должность, жили они в коммунальной квартире без всяких удобств, не было ни ванны, ни горячей воды, только один на всех умывальник на кухне. Но был газ, что очень облегчало быт. Свое нехитрое хозяйство бабушка вела образцово.
Кухонные столы у всех были одинаковые, с одним выдвижным ящиком и открывающимися дверцами.
Бабушкин стол всегда блестел внутри и снаружи, полка над ним украшалась белой бумагой с вырезанными замысловатыми узорами, на деревянной перекладине висело белоснежное, накрахмаленное полотенце просто для порядка. В выдвижном ящике аккуратно сложены вилки, ложки, ножи, пробочки, крышечки, спички и всякая хозяйственная мелочь. Кастрюля, бидон, маленькая гусятница, чугунная сковородка, дюралевый чайник с лебединым изгибом носика и удобной черной ручкой - все сияло первозданной чистотой.
А чего стоила стирка белья в то время!
Надо было заранее записаться в прачечную и дождаться своей очереди. Накануне стирки настрогать ножом хозяйственное мыло, заварить крахмал, развести в нем синьку. Все это вместе с огромным мешком белья отнести в прачечную, которая находилась в конце Лиговского проспекта.
Сама прачечная состояла из нескольких помещений. В первом замачивали белье с мылом в холодной воде, затем его терли на терке в корыте, дальше переносили в ведрах в другое помещение, где стояли большие барабаны, в них белье закидывали и кипятили. Потом деревянной палкой его доставали и относили в тазах в третье помещение для полоскания в ледяной воде, которая текла из больших чугунных кранов. Дальше в корытах разводили густой крахмал с синькой и снова полоскали. Потом надо было белье хорошо выкрутить, затем тяжелые бельевые жгуты раскрутить и с силой несколько раз стряхнуть лишнюю влагу. Было в прачечной ещё одно помещение, где находились огромные сушильные шкафы, но за отдельную плату и бабушка никогда не пользовалась такой услугой.
Это был тяжелый труд, ведь еще надо было влажное белье донести к своему дому, поднять на чердак и развесить. Когда бабушка открывала ключом двери чердака, испуганные голуби с шумом взмахивали крыльями и улетали в открытые окна. Мы, с тазами полными белья, осторожно переступали через какие-то балки, трубы, нагибались, чтобы не задеть головами деревянные подпорки. Наши веревки были натянуты в глубине холодного и слабоосвещенного чердачного помещения. Передвигаться внутрь всегда было страшновато, но затаив дыхание я тихо шла вперед. Пока бабушка развешивала белье, я забиралась по лестнице к чердачному окну и стоило мне взглянуть на небо, до которого можно было дотянуться ладошкой или в проеме ржавых крыш увидеть кусок улицы, засыпанной белоснежным снегом, страх тут же отступал. Столько всего любопытного и таинственного открывалось взору из этого полуразбитого окна. Например, башенка из кирпича, огражденная заборчиком, которая высилась над крышей. Её построили в войну и использовали во время противовоздушной обороны. Я хорошо знала о том, что в блокаду мама, её сестра и брат дежурили на ней ночами. А на соседних крышах торчало множество облупленных труб, но они особого интереса для меня не представляли.
Через пару дней замороженные простыни, пододеяльники, наволочки, полотенца, скатерти и всякое нижнее белье несли домой. Бабушка выдвигала стол на середину комнаты, стелила на него старое одеяло, сложенное в четыре раза и целый день гладила двумя чугунными утюгами, которые по очереди грела на кухне и бегом несла в комнату. Белоснежное, хрустящее и выглаженное белье бабушка особым способом укладывала в шкаф. Когда его открывали - всю комнату заполнял морозный, свежий дух.
На таком белье было легко и приятно спать. Но к ослепительным постелям даже пальчиком нельзя было прикоснуться, не то, чтобы сесть. Расстелил, лег, поспал, собрал. Ритуал по уборке постелей соблюдался неукоснительно. Не собиралась только постель на бабушкиной кровати с пружинным матрасом и мягкой периной, она ее сама застилала красивым покрывалом, взбивала три пуховые подушки, ставила их друг на друга и набрасывала сверху тончайшую кружевную накидку, а на блестящие круглые набалдашники по бокам спинки, повязывала наглаженные атласные банты.
В комнате всегда была идеальная чистота, без единой пылинки, порядок был установлен бабушкой раз и навсегда. На выкрашенном подоконнике стояли раскидистый фикус и банка с чайным грибом, завязанная марлей. Бабушка относилась к ним как к членам своей семьи, и каждое утро добросовестно заботилась о них. Холодильника не было, поэтому еду зимой хранили между створками окон, что было удобно и практично. Внутри двойных рам бабушка обязательно выкладывала вату, которая была похожа на снег и ставила маленький стаканчик с солью, чтобы стекла не замерзали. Иногда, они все таки замерзали и на них появлялись красивые узоры. Паркетный пол намазывали мастикой, когда она высыхала, терли щеткой, которую надевали петлей на ногу и так надраивали каждую паркетину до зеркального блеска.
Украшением комнаты был резной дубовый буфет. За стеклянными витринками прятались вазочки, рюмочки, чашечки, блюдечки, варенье, печенье и разные продукты, которые долго не портились. На буфете красовались подаренные статуэтки - молодой Пушкин-лицеист, сестрица Аленушка с братцем- козленочком и красивый бегущий конь, с развивающейся золотой гривой. В углу среднего отдела, в потрепанной сумке, перевязанной крест накрест резинкой, хранились документы, ордена и медали, в многочисленных ящичках и коробочках - множество всяких бесполезных вещей, сохраненных с разных времен и бережно уложенных. А в самом нижнем ярусе буфета были спрятаны две иконы Спасителю и Божьей Матери. Каждое утро бабушка сгибая спину в поклоне, открывала дверцы и, обращаясь неведомо куда, беззвучно шептала свои молитвы, кланялась в пол и крестилась. Выставлять иконы напоказ она не решалась, боялась рассердить партийную дочь.
На стене висели старинные часы "Павел Буре", которые удалось уберечь в блокаду, своим мелодичным боем они вносили в мирную жизнь размеренность и покой.
Телевизора у бабушки не было, у входа в комнату на полочке нужного размера стояло радио, не помню, чтобы его когда-нибудь выключали, ведь это верный друг взрослых, стариков детей, символ послевоенного быта. Вечером приходила с работы ее дочка , они ужинали, разговаривали, пили чай, слушали " концерт по заявкам", читали и ложились спать.
Суббота была рабочей, но укороченным днем, до 3 часов. Обязательным было по субботам ходить в баню, так и называли - банный день. Людей в бане было много и надо было выстоять длинную очередь, которая тянулась до второго этажа. При входе в баню находился киоск с косметикой, где продавали цветочные одеколоны, зубной порошок, мыло, веники, мочалки, пудру и помаду. Банный запах вызывал ощущения радости, которая только росла. Дети на лестнице раскладывали свои сокровища, знакомились, играли. Женщины оживленно делились новостями.
Когда очередь подходила к концу, сдавали в гардероб верхнюю одежду и заходили в просторный предбанник отделения "Мать и дитя". На освободившийся "диван" складывали свои вещи и сумки, раздевались, и голые, прикрывшись мочалками, шли в помывочный зал. Там было жарко, гулко шумела вода, женщины сидели на мраморных сидениях в тумане пара, а в парной били себя березовыми или дубовыми вениками. Но сначала надо было найти свободное место, ошпарить его несколько раз кипятком, затем набрать два таза воды и намыть своих малышей. Намытых деток женщины несли в мелкий круглый бассейн, в середине которого находились мраморные ангельские младенчики, льющие сверху струйки прохладной воды.
Затем огромными мочалками мыли друг другу спины, несколько раз заходили в парную и, напоследок, трижды обливали себя из шайки холодной водой приговаривая: "Куда вода, туда вся худоба, все болезни и печали уйдите от меня!". Чистые и легкие, красного цвета шли в раздевалку, где все им говорили: "С легким паром!". Надевали на себя свежее белье: простые лифчики, розовые или голубые панталоны с начесом, пристегивали резинками чулки к поясам,сверху удобную комбинацию и фланелевый халат, детям поверх нижних причиндалов-байковые костюмы, покупали вкусную газировку с сиропом, укутывались в верхнюю одежду и выходили на улицу с очищенными телами и душами, становясь добрее и радостнее.
Говорили: " Кто парится, тот не старится! Баня парит - здоровье дарит! Баня расслабляет тело, укрепляет дух и согревает душу!"
Точно народ придумал!
По дороге обязательно заходили в булочную за пышной сдобой, чтобы дома, заварив ароматный чай, со сладким вареньем или медом сполна насладиться субботним вечером.
7. Галина Польняк http://www.proza.ru/2012/02/06/1073
Специальный Приз №4 "ЗА юбилейную 50-ю заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
"Красная горка"
Украдкой время с тонким мастерством
Волшебный праздник создаёт для глаз.
И в тоже время в беге круговом
Уносит всё, что радовало нас.
Шекспир.
- Лесли, это твоих рук дело?
- Ты о чём?
- Ты заставил маленькую девочку влюбиться. Она ещё очень маленькая.
- Девочке не хватает мужского внимания. Вот она и ищет любви, как может.
- Ты посмотри, как она страдает.
- На Земле многие люди страдают. Они для того и приходят на Землю, чтобы испытать всё.
- Мы об этом уже говорили. Ты только посмотри, как выросла девочка.
- Она прекрасно справляется с теми испытаниями, что посылает ей жизнь.
- Какая прекрасная девочка…
- Ещё бы, у неё такой прекрасный Ангел-Хранитель.
- Это ты обо мне?
- Нет, я делаю комплименты самому себе.
- Ты умеешь делать комплименты?
- С кем поведёшься.
Алиенна вздохнула, - как хорошо, что он вернулся, - подумала она. Странно, ей хочется, чтобы тёмный ангел всегда был рядом.
Один день сменял другой, а боль в груди не утихала и я решила уехать. Уехать из этого дома, с этого двора, где всё-всё напоминало мне Женьку. Никто меня не понимает, никто меня не любит... С вечера в маленький чемоданчик упаковала любимую пластмассовую куклу Лялю, зубной порошок, щётку, книгу сказок, сухарь, поставила чемоданчик рядом с кроватью и рано легла спать.
Впервые за последнюю неделю уснула без слёз, и мне ничего не снилось, наверное, от того, подумала я, встав с первыми лучами солнца, что это было правильным решением.
В комнате кроме меня и солнышка никого не было и некому было сказать, что я ухожу, и быть может, навсегда. Вышла на кухню. На сундуке сидел Васька, на столе стоял завтрак. Кот с опаской посмотрел на меня. Куда все подевались? Села за стол, машинально ела, обдумывая, куда ехать. Ни мама, ни бабонька не могут понять, как мне плохо без Женьки.
Нет лекарства от любви и от душевной боли, сказали мне самые родные люди. С ними ты должна справиться сама. А как с этим справиться не научили. "Вот уеду от них, пусть тогда плачут", - со слезами на глазах думала я.
Взяв в руки чемоданчик, впервые стала спускаться по ступенькам, как все люди. На животе с чемоданчиком в руке на перилах не съедешь.
Открыв калитку, вышла на дорогу и остановилась в нерешительности. Только сейчас я поняла, что никуда не смогу уехать. У меня же нет денег. Я села прямо в дорожную пыль и разревелась. Я даже уехать не могу. Ничего не могу сделать.
За спиной раздались шаги, и мама обняла меня. Я притихла.
- Доченька, а ты подумала о том, что мне и бабоньке будет очень больно, если ты уйдёшь.
- Так же больно, как мне?
- Может быть ещё больнее. Мы тебя знаем и любим давно. Ты наша кровиночка, наше солнышко.
- А где можно заработать деньги?
- Нужно вырасти, окончить школу, получить профессию, пойти работать и за эту работу получать деньги.
- Это долго?
- У каждого человека это по-разному. Идём домой. Бабонька хотела предложить тебе маленькое путешествие на Красную горку.
- Сегодня?
- Прямо сейчас.
Мы возвращаемся домой. Я радуюсь, что не смогла уехать, ведь в душе понимала, что без мамы и бабоньки мне будет очень плохо.
Агриппина складывает в маленькую корзинку бутерброды, берёт большой чёрный зонтик, и мы отправляемся в путь.
Всю дорогу бабонька рассказывает сказки, отвечает на вопросы, и я не замечаю, как мы оказываемся на горке.
Граня присаживается передохнуть в тени сосен.
Огромный солнечный мир с парусами белых облаков в ласковой голубизне неба; пёстрый ковёр цветочных полян; запах трав и мёда обрушиваются на меня со всех сторон. Шелест крыльев, стук дятла, жужжание пчёл, стрёкот кузнечиков, пение жаворонка заставляют забыть все на свете.
Я с восторгом смотрю вокруг. А вокруг меня холмы, поляны, перелески, поля, дороги, гладь реки и невероятный простор. Отправляюсь собирать букет цветов. На поляне растут такие огромные ромашки, которых я ещё не встречала. В траве ползают разные насекомые, летают бабочки и я тону в этом пёстром радостном мире.
С букетом цветов я бегу к бабоньке. Она сидит в тени и с улыбкой смотрит на меня.
- Посмотри, посмотри, какие красивые ромашки.
- Эля, нарви вон тех жёлтых ромашек, это лекарственное растение и оно может нам пригодиться.
Меня словно молния ударила. Жаркий день. Агриппина пошла со мной в такое длительное путешествие. Ей нельзя долго быть на солнце, а что если у неё начнётся кровохаркание. Я ничем не смогу помочь. Пока буду бегать за доктором, она может умереть.
От этих страшных мыслей я боюсь говорить, боюсь дышать, боюсь радоваться солнечному дню. Мне уже не хочется собирать цветы и наблюдать за насекомыми. Мне хочется, чтобы мы очутились дома и как можно быстрее.
Бабонька, моя любимая бабонька пошла со мной на Красную горку, чтобы доставить мне радость, чтобы вылечить мою грусть, заставить забыть боль потери любимого мальчишки.
Я прижимаюсь к моей любимой Агриппинушке.
- Бабонька, я люблю тебя.
- Я тебя тоже люблю, внученька.
- Может, мы пойдём домой, а то Колька отправится меня искать.
- Съедим бутерброды и в обратный путь.
Я на всю жизнь запомнила радостный цветущий мир с огромным жарким солнцем. Пение птиц и стрекотание кузнечиков, обилие цветов и запахов. Никогда, никогда потом он не казался мне таким огромным и ярким.
Много раз после этого была на Красной горке, пыталась вернуть то состояние внутреннего блаженства, что охватило меня, когда мы пришли туда вместе с Граней. Ничего в жизни не повторяется.
В тот день рядом со мной был продавец счастья. Он забрал у меня грусть. Заставил другими глазами посмотреть на маму и бабоньку. Он вернул мне душевный покой.
8. Ольга Постникова http://www.proza.ru/2013/01/13/871
"Бабушка"
Мама - свет, тепло, сама жизнь. Рядом с ней девочка - пушистый котёнок, с настороженно следящими за каждым маминым движением глазами. Едва мама исчезала из поля зрения, котенок превращался в беспрерывно орущее существо. Единственный человек на свете, кто мог, кроме мамы, успокоить ребенка - бабушка.
Шура не допытывалась у свекрови, как ей это удавалось. Считала, что для женщины, родившей пятнадцать детей, успокоить и укачать десятую по счету внучку - не вопрос. Слава Богу, что она была - бабушка! В яслях, после нескольких дней испытаний, от девочки отказались. Как-то, вернувшись, домой в неурочное время, Шура застала свекровь врасплох, и та не успела вытащить изо рта ребёнка "жёвку", жёванный чёрный хлеб, завязанный в тряпицу. Девочка, пресекавшая криком даже намёк на попытку лишить руки свободы, выплюнувшая пустышку сразу, едва её предложили, лежала в кроватке туго вместе с головой, свитая в пелёнку и ожесточённо чмокала "жёвкой". А глаза - полны недовылитыми слезами.
Свекровь, уже оправившаяся от неловкости, перешла в наступление:
-Чё только не напридумывают. Ги - ги - ена какая-то. Спокон веку робятишки на жёвках росли. И Митя на ей же родимой вырос. И сытно дитю, и покойно от хлебного духа. В свивальники заматывали. Ровненькими росли и ручонками себя не пужали. Как умею, так и буду нянчить. По- вашему, мне уж поздно учиться. И так грех на душу: сами не венчаны, дитё нехристем жить будет по вашей воле. Окрестили б вы её Шура, может поспокойнее станет. Да, чё я тебе говорю? Разве ж в тебе дело? Сколь разов к Мите подступала - молчит. В отца - молчун. А посля войны и вовсе кремень стал. И то сказать, мука какая, его жисть. Головушка, чай, раскалывается от тех осколков, какие в ней сидят. Шура, а ты чё так рано пришла? Иль все больные кончились, перелечила всех?,- бабушка ловко перевела разговор.
Шура слушала свекровь, отвечала и занималась своей девочкой. Сначала вытащила у неё изо рта тряпицу с хлебом, потом перепеленала по- своему. Когда мама и девочка вместе, счастье можно послушать, потрогать, им можно даже дышать. Разлучались - и счастье исчезало. Обеим становилось неуютно и одиноко. Что же, если чёрный хлеб, замотанный в тряпицу помогает девочке пережидать часы ожидания встречи, пусть будет хлеб.
Время летит, и мир наполняется узнаваемыми лицами, звуками, словами. Мама, бабушка… папа. У него большие и тёплые руки. В них так не страшно взлетать высоко, до замирания сердца:
- Ещё, ещё!
Лететь, раскинув руки. Над всеми. Или сидеть рядом, когда он, нахмурив лоб, передвигает по красивой блестящей доске резные фигурки, а лишние отдаёт ей, чтобы не скучала. Особая радость, когда лишней оказывается лошадка. Лошадка резво носится по столу, поцокивая подковами. Папа постукивает пальцами о край стола. Юля, хмуря лоб, наблюдает за пальцами, пытается повторить перестук. Папа, взглянув искоса, слегка откидывается назад, его плечи вздрагивают от смеха. Когда папа берёт в руки большую книгу с яркими картинками, она сама перелистывает страницы и, найдя нужную - большое дерево и усатый кот с зелёными глазами, просит:
-Читай.
Чем больше времени проводил с девочкой папа, тем больше страдало бабушкино сердце:
- Ништо можно так-то? Сгубят ребёнка. Спать укладывают - платком не повяжут. А ну как застудит голову или заползёт кто в ухо? Зубы у ребёнка ишшо молодые, нежные, а их уже щёткой. И утром, и вечером. Каво там чистить-то, грязью что ли её кормят? Всё свеженькое. Почитай, одно молошное и ест. Отродясь их у нас никто не чистил.
А от того что у папы называлось закалкой, бабушку и вовсе охватывала тоска:
-Родного дитя кажное утро водой обливать холодной? Ладно, сам. Ты большой. Чё хошь, то и делай над собой. А дитя беззащитного пошто?
Ни сын, ни сноха её страданий не понимали. Улыбались и снова, и снова пытались успокоить, что всё это на пользу ребёнку. Бабушка поджимала губы, мысли роились в голове, но, ни одну из них она не пропустила сквозь плотно сомкнутые губы:
-Откуда она у вас возьмётся, польза? Ништо с того, что сами с книжками сидите по вечерам, глаза портите, так и дитя пристрастили к ним?! Она мне книжку несёт, тычет в картинки пальчиком - читай. А кто меня грамоте учил? С малолетства в работах, ни дня в школу не ходила, не до ученья было.
Пряла, ткала, вязала. Робятишков нянчила. В поле - хлеб серпом жала. В лугах - с косой. Мужики - то накосятся, повалятся, отдыхать, а у меня дитё малое в кусточках попискивает - накормить, обиходить его надобно. Да и мужикам собрать, поснедать - моя забота. Одно слово - бабья доля. До азбук ли? Нет, надо сбираться в Камышин. Сколь могла - помогла, а дальше сами управитесь. В Камышине - то, чай, заждались меня. Соколики мои, Семён да Егорий на войне головушки сложили, а вдовы ихние Таисия с Лизаветой одни робятушек поднимают. У Зинаиды, старшенькой моей, муж Василий тоже на войне сгинул, троих сиротками оставил. У Макриды изранетый весь с фронту пришёл, на дочку порадоваться не успел-помер. Везде горе да нужда. Пока жива, всем пособить должна, внучаток приголубить. Наскучала по ним, и они, чай, по мне.
Велик был список, но никого не забывала бабушка помянуть в своих молитвах. Просила за живых, скорбела о погибших.
За дочь Марию, от которой четыре года не было вестей, молитвы были во здравие. Хотя умом понимала, что не оставила бы Мария родных в неведении, если жива. В войну выходила в госпитале раненого солдатика. Нерусского. После Победы приехал и увёз Марию к себе на родину в Туркмению. Город Ашхабад.
Митя запросы посылал. Тоскует по ней. Близнецы они, в одной зыбке возростали, за книжками вместе сидели. Из дочерей Мария одна грамоте выучилась, за братом тянулась. Сколь уж годов мир, а на запросы как с фронта ответы приходят - без вести пропала. Как не пропасть, когда все дома в том городе порушились и даже земля, Митя сказывал, разверзлась. Прямо по Писанию. Сильно люди Бога прогневили. Грамотные, отвернулись от Господа. А того не понимают, что Ему всё одно: верим мы в Него, иль не верим. Верит ли Господь нам грешным? Не отвернулся бы Он от нас. Нешто в ранешные времена грамотных не было? Как же. Лекари были, учителя, купцы. А царь? Выше его по разуму средь народа никого не было. И все Бога чтили, храмы строили, нас, неразумных, на путь наставляли.
Бабушкины ночи долгие. И думы тоже. Руки оглаживают нежную мягкость простыни, и бабушка улыбается, вспомнив первую ночь в доме сына. Шура приглянулась ей - ласковая, приветливая, работящая. Домой придёт, отдохнуть бы, а она ни минуты покоя себе не даёт. Бельё у неё белее снега. Вот и ей постелю приготовила, всё белым застелила. Едва сноха вышла из комнаты, бабушка сняла с подушки наволочку, вытащила из пододеяльника одеяло, свернула простыню. Утром сноха зашла к свекрови и увидела, что та лежит на голом матрасе, а бельё аккуратной стопкой - на стуле. Бабушке пришлось успокоить её, объяснив, что на белое только покойников кладут, а живым такое маркое ни к чему - мыла не напасёшься, стирать. В тот же день они купили в магазине немаркой ткани, и бабушкина постель, улыбаясь капельками васильков, стала похожа на цветущий луг. В уголке, как и положено, в христианском доме, икона Спасителя и лампадка теплится.
Бабушка вспоминает Юлино появление на свет.
- Свят-Свят, сколько страхов пережили. И времена не тёмные, когда бабы посередь какой - ни то работы рожали, и сама-то Шура - врачиха, должна разуметь, что беречься надобно. Так нет, на сносях, сердце больное, а до последнего дня - с утра до вечера на работе. И то, и её понять можно, живут - то при больнице, кто ни придёт с какой болестью, мимо не пройдёт.
А как подошло время родов, сызначала всё не ладом пошло, чисто покойницу увезли её в Сталинград, не чаяла я, что выживет, токмо на Бога уповала. Может, потому и Юлюшка такая беспокойная удалась. Они, маленькие, всё чувствуют. Как же? Живые души! Только народилась, а матерь - будет живая, нет - одному Богу известно. Но не попустил. Оправилась Шура. Чего уж теперь? Всё ладно, всё хорошо. Теперь надо мне сбираться домой. В церкви сколь не была, не исповедовалась, не причащалась. А здесь всё своим чередом пойдёт. Юля уж в разум входит, можно в ясли её определить, чай подросла, не будет блажью кричать. Пущай с ребятишками другими играет, а то вырастет тут на отшибе нелюдимкой. Только больных и видит, не дело это для дитя.
Сборы недолги. И вот уже пароход, доживающий свой век, шлёпает по воде колёсами. В каюте второго класса бабушка возвращается на родину. Ей неловко перед людьми. Кажется, что все обращают на неё внимание-старуха деревенская, а туда же, в каютах, чисто барыня какая. Боязно ступать на расстеленные везде нарядные пушистые половики. Бабушка идёт по ним до своей каюты изменившейся походкой - юрко, бочком:
"Говорила же Мите, чтобы взял дешёвые билеты. Неужто б в трюме не доехали? Ежели там душно, на палубе посидели бы. Лето. Ночи тёплые".
Пенится и бурлит вода за кормой. Плывут навстречу плоты, баржи, пароходы. Внизу в трюме душно. Люди выходят на нижнюю палубу освежиться речной прохладой, полюбоваться проплывающими мимо берегами. Правый - крутой, обрывистый; глубокими оврагами, словно губами, припадающий к Волге утолить жажду. Левый - пологий песчаный, уходящий степями до Урала. Скоро берега отодвинутся на несколько километров, а нынешние станут дном новой, широкой, как море, Волги. Страна поднималась из руин, выбиралась из разрухи. Ещё оплакивали погибших на страшной войне, но начинали забывать о карточках, голоде. Нужда отступала.
Бабушка, освоившись в лабиринтах коридоров, всё ещё смущаясь своего деревенского обличья среди нарядного люда, стала выходить одна на прогулочную палубу. О чём она думала, поглаживая отполированную гладкость поручней? Кто знает, о чём. Может, грелась на солнце, не думая ни о чём - просто любовалась и рекой, и берегами. Или думала о внуках, которые встретят её завтра. Подросли за два года, что не видела их. Для каждого она купила в магазине около пристани по коробочке монпансье. То-то радости у них будет! А, может, она уже скучала по Юле, с которой только вчера рассталась - о младшеньких всегда душа больше болит.
9. Виктор Прутский http://www.proza.ru/2018/12/04/513
4 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Отец"
Говорил отец мало. Его рабочим инструментом были руки, а не язык. Навсегда запомнилась его фраза: "Если есть хлеб - какой же это голод?" Эта фраза во многом характеризует жизнь, доставшуюся на его долю. Родился в Белгородской области в крестьянской семье в 1895 году ; в школу ходить не довелось, надо было зарабатывать хлеб насущный. Участвовал в первой мировой войне, был трижды ранен. При НЭПе жизнь начала было налаживаться, но грянули коллективизация, голод. Уехал с женой и детьми на Донбасс, где, по слухам, можно было найти работу. Вспоминать этот период отец не любил, слишком это было тяжело. Почти двадцать лет семья жила в землянке, оставшейся от строителей проходившей рядом шоссейной дороги. Их было несколько таких землянок, лепившихся одна возле другой, в каждой ютились люди, в одной из них и прошло моё детство вместе с тремя старшими братьями.
Жили мы как бы на хуторе, а работал отец в жилищно-коммунальном хозяйстве в посёлке, находившемся от нас в двух километрах. Возил на лошади с бричкой стройматериалы, уголь. Работа тяжёлая: ведь ты не только "водитель кобылы", как поётся в старой песне, но и грузчик. Но отец хорошо знал лошадей и любил их. Восторгался умом этих благородных животных. "Если человек на лошади заблудился, то опусти поводья, лошадь сама придёт домой".
Машины после войны были редкостью, и хлеб из пекарни развозили по магазинам тоже на лошадях. Однажды мастер сказал:
- Слушай, у них там кто-то заболел, завтра будешь хлеб возить.
- Дак там же надо расписываться, а я неграмотный, - возразил отец.
Мастер почесал затылок, потом взял клочок бумаги и написал на нём крупными печатными буквами фамилию своего неграмотного работника.
- Вот, - протянул отцу бумажку. - Дома попрактикуешься, а утром мне покажешь.
И до конца дней своих отец, не зная ни одной буквы, рисовал свою фамилию в указанных местах. Подпись походила на детский рисунок, но фамилия читалась чётко.
А вот цифры знал отлично. В закромах моей памяти есть такая картинка: в кухне у окна стол, над ним отрывной календарь, а выше - часы-ходики с гирькой в виде еловой шишки, которую надо было периодически подтягивать.
Отрывной календарь был у нас всегда, сколько себя помню. И вот за столом сидит отец и старательно выводит карандашом на листках календаря цифры. 14-е число - это по старому стилю 1-е, 15-е число - 2-е. И так до конца месяца. Когда я начал ходить в школу, то эту процедуру он доверял проделывать мне. Помню, я это делал красным или синим карандашом.
Отец, как и мать , был человеком верующим, и непостижимым для меня образом знал все посты, церковные праздники. А их, кроме всем известных Рождества-Пасхи-Троицы, есть ещё великое множество. Он знал все, но по старому стилю, для чего и нужны были "поправки" в календаре.
В последние годы обычно возил на подводе уголь по накладным (он называл их почему-то "требования"). Этих "требований" у него была обычно целая пачка. Планируя следующий рабочий день, он иногда их перебирал, некоторые протягивал мне:
- Это Петренко?
- Петренко, - удивлялся я. - А как ты узнал?
Улыбнётся и перебирает дальше. И я не помню, чтобы он хоть раз ошибся.
Отец был верующим человеком, но, как бы это сказать, - без фанатизма. Утром и вечером перед сном он всегда коротко молился. Посещал и церковь, но не часто; до неё было 8 километров, а автобусы тогда не ходили. Раза два, когда я был ещё дошкольником, родители брали и меня с собой. Помню лишь сладкий вкус причастия с чайной ложечки…
Нас, детей, молиться не заставляли, и никаких бесед на религиозные темы не проводили. В святом углу всегда была икона и горела лампадка. Книг же не только религиозных а вообще никаких в доме не было: некому читать. Насколько я могу судить теперь, отношения властей к церкви отец не одобрял, как не одобрял и многое другое. Но не распространялся об этом. Лишь однажды, когда я, как правоверный пионер, очень уж рьяно доказывал преимущества советской власти над царизмом, он улыбнулся и сказал: "Был Николка-дурак - была булка пятак", определив тем самым цену моей пропаганды.
Прожил отец 86 лет. Болел редко и скончался без мучений. Когда за несколько дней до смерти я спросил его, что болит, он ответил:
- Ничего не болит, и всё болит.
А потом просто остановилось сердце.
И вот уже более тридцати лет его нет. А я хожу по этой грешной земле, часто думаю о нём, и многое хотел бы изменить. Но это невозможно. Прости, отец.
10. Нина Радостная http://www.proza.ru/2017/05/12/962
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Сладку ягоду рвали вместе"
Расцветала деревня, рождались детишки. В каждом доме счастливом - семья.
Здесь Евгений, Галинка, Настасья и Мишка. В избе рядом одни сыновья.
А у Пряловых в доме сынок народился. Сыну-первенцу рад Никанор.
Пришло время и в церкви его записали:
- Фёдор, имя своё не позорь.
Через месяц к соседям в семье тоже прибыль. Мама дочку на свет родила.
Что же долго решать? Её Надей назвали.
- Пусть же с богом растёт, красота.
Время быстро проходит, за месяцем месяц. Было утро, уж скоро закат.
Подрастают девчонки, взрослеют мальчишки. И уже о любви говорят.
Фёдор наш возмужал и отцу стал опорой. Вместе с ним на работе в лесу.
Подрастает сестрёнка за ним и с охотой за братишкой бежит: - Помогу!
Вот вернулись с работы, дела есть по дому. Идут матери все помогать.
-Ну, сейчас вы свободны.- отец разрешает.- Выходите, вас ждут уж гулять.
Только вышли из дома, играет гармошка. Ах, как лихо выводит гармонь.
Не сдержались девчата, уже задробили на досочках у дома, вдвоём.
И пока там задорно дробили девчата, гармонист от души развлекал.
Остальные девчонки, а с ними ребята, побежали к своим, кто их ждал.
У берёзы назначено место свиданий. Приглашает берёзка:- Я жду.
Надя Федю ждала, нежно ствол обнимала. Подбежал и шепнул ей:- Люблю!
Феде скоро семнадцать и Наде не больше. Через год он уходит служить.
А любовь, им казалось, навечно связала. Друг без друга не смогут прожить.
Он смотрел на смуглянку свою, любовался. До чего же она хороша!
А она обнимала и чувств не скрывала, были счастливы он и она.
Вечер проводов в клубе и вальс их любимый. И тревожная ночь впереди.
Он сегодня уйдёт на три года хранимый их любовью. Суди -не суди.
Помнит Надя то утро, когда провожала. Он пошёл, не взглянув на неё.
По щекам её слёзы бежали, бежали. Она ж верила, выдержит всё.
***
Вдруг в одну из ночей сон солдату приснился. -Папа- кто-то его окликал.
И к чему такой сон?- Фёдор тут же проснулся. В письмах новости он ожидал.
Новость... Нет, не пришла. Её скрыла Надежда. И о радости он не узнал.
У любимой тогда уж родилась дочурка. А какое бы имя он дал?
Сложно Наде жилось, а в колхозе работа. Уставала уж очень она.
Вдруг в одну из ночей не смогла пробудиться. Жертвой доченька стала тогда.
О трагедии Надя опять умолчала. Пусть не знает о горе отец.
Но судьба во спасение к ней подоспела. Руку ей предложил молодЕц.
Согласилась. Что делать? Пусть мужем он станет. Она верная будет жена.
Время быстро идёт, скоро Фёдор прибудет... Но не муж и она не жена.
Вот и встреча случится... Сегодня же танцы. Целый клуб наберётся людей.
- Милый Феденька, славный, любимый, приехал! Как хочу, чтоб обнял поскорей!
Зазвучал снова ВАЛЬС, как и в день расставания. Подошёл Фёдор к ней,пригласил.
Разошлись все по стенкам и место им дали. И смотрели, как ВАЛЬС их кружил.
Был последним тот Вальс...
***
А Надежда всю жизнь его очень любила, и у нас сохранился покой.
Через год, как ушёл он и Нади не стало в тот же день: -Я с тобой, дорогой...
11. Вахтанг Рошаль http://www.proza.ru/2018/11/24/869
2 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Сразу после Бога"
Сразу после бога идет отец.
Вольфганг Моцарт
9 мая в Эйлате, как и во всем мире праздуют день Победы и проводят акцию "Бессмертный полк". Речи, венки, награждение ветеранов медалями в окружении портретов наших близких и родных людей - участников той страшной войны. И я тоже всегда там с фотографией своего папы, который прошел всю войну от Ленинграда до Потсдама. Моего папу Рошаль Еселя Шевелевича призвали 22 апреля 1941 года на сборы на три месяца. А вернулся он осенью 1945 года, за год до моего рождения. Я попросил свою старшую сестру написать о том, что она помнит из тех времен и вот маленький отрывок из её воспоминаний:
"...большой буфет, за который папа бросал пачки с оставшимися папиросами и который его выручил в блокаду - он там нашел около 500 пачек. Он курил очень много, почти до самой смерти. Я увидела отца первый раз четырехлетней - только в 43 году, когда он навестил нас после ранения. Я его называла "дядя Саша" (папой я стала звать его только в 1946). Когда я родилась, его посадили (или он уже сидел). К счастью,на дворе стоял уже не 37-й, его выпустили, а потом забрали на военные сборы. Потом началась война. 118 дивизия, в которой он служил, входила в 10 корпус 7-й армии, который отступал в сторону Ленинграда, под Нарвой папу ранило в первый раз в щеку и его отвезли в Ленинград. Хорошо, что не в госпиталь на Кирочной, в который попала бомба и там почти все погибли. Война и блокада - это страшные вещи, это трудно представить. Мой папа был не трусливый, он страдал не от голода, а от отсутствия курева, недостаток еды он компенсировал водой, пил так много, что весь распух. И сосед посоветовал ему постепенно сократить количество выпиваемой воды. Он много раз ходил по Ледовой трассе пешком. Я спрашивала его - не страшно ли, он говорил, что нет. Страшно было, когда немцы наступают, а нечем стрелять. Он очень жалел тех, которые приходили с маршевыми ротами - все без оружия. Необстрелянные, они почти все погибали. После ранения папу взял к себе майор Трошкин - он работал в контрразведке "Смерш". Папа был очень доволен тем, что служил в Ленинграде, на Ленинградском фронте. Хотя было тяжело, но все-таки...
Папа вернулся с войны в конце 1945 года. Он приехал на виллисе (его подбросили) и карманы его были полны конфет. Он тут же начала угощать всех детей во дворе - и своих, и чужих..."
Лучше мне не написать, но помню, папа рассказывал, что когда отступали голодные и разутые из Эстонии, им встретился склад. Немцы были рядом, надо было торопиться. Лейтенант,командир их взвода разрешил вскрыть склад,- солдаты набрали продуктов и вышли к своим. Там их уже ждал особый отдел, провел дознание и комвзвода за самоуправство арестовали и расстреляли.
Папа провоевал всю войну, но блокадные воспоминания были для него самыми тяжелыми.
Вот такое было время... А вообще-то мне повезло, что папа вернулся с войны живой. Ведь иначе бы меня на этом свете не было бы.
Мой папа всегда был самым хорошим и щедрым. Он помогал всем родственникам, хотя сами жили бедно. Мама рассказывала, а она была очень красивой, что за ней в юности ухаживал кинорежиссер И.Ф., уже тогда достаточно известный. Они гуляли по Питеру и разглядывали витрины с красивыми платьями и обувью. Ухажёр говорил: "тебе нравятся эти туфельки? А вот это платье? Выйдешь за меня - куплю." А мой папа просто заходил в магазин и покупал на последние денежки. Кого выбрала мама, вы догадались? А когда на улице вечером им встретились бандиты, папа, воспитанник детского дома, не испугался, наклонился, засунул руку в сапог, как будто доставая нож, и бандиты убежали.
Папа дождался внуков и безумно любил их, ни в чём им не отказывая. Я всегда вспоминаю его с теплом и любовью. А вдруг он там, в космосе или в другом мире прочитает это: Я люблю тебя Папочка!
Хочу пожелать и вам, чтобы про своих отцов Вы вспоминали с Любовью.
"Почитай отца твоего и мать твою, дабы продлились твои дни на земле, которые Господь, Бог твой, даёт тебе."
И сразу ясно: кто уважает родителей своих, тому ОН даёт многая лета. (Исход 20,12).
12. Галина Рубан http://www.proza.ru/2018/03/07/910
"Гулька и бабушкины руки"
Гулька заболела, появился противный кашель мешающий спать. Её знобило, и совсем не было сил заниматься любимой куклой, которая валялась незаплетенной. Забившись в угол, она молчаливо смотрела на окна в удивительных морозных завитушках, Гулька любила их разглядывать, фантазируя о чудесном волшебнике - рисующем узоры. Но сегодня и это не радовало. Скоро, думала Гулька, бабушка начнёт лечить, и слегка поёжилась. Большущий рыжий кот, лениво дремавший у печи, сочувственно посмотрел на неё зелёными глазами. Интересно, подумала Гулька, у котов есть бабушки, должны быть, ведь без них никак. А тем временем бабушка зацепив за уши растянутые резиночки , которые служили дужками для очков, уже искала в сундуке своё любимое камфорное масло - свято верившая в его чудодейственную силу. Перебирала гремящие склянки - поднося к окну, щурясь, читала названия. Некоторые лекарства внезапно выскальзывали из её рук, громко бухаясь о пол и она сердито бубнила себе под нос :
- Ох - хо - хо, какие же неловкие руки стали, совсем неловкие.
Наконец - то найдя нужную бутылочку, сжимала её в своих почти негнущихся пальцах, пытаясь согреть:
- Ну, пичуга моя, иди, ложись.
Ложится, нужно было на кровать, стоявшую у печи, которая была вытоплена и потому нестерпимо горяча. Гулька нехотя укладывалась, зажмурив глаза. Она бы и нос заткнула только бы не слышать резкого запаха масла. Бабушка, поправляя подушку, улыбалась одними глазами и, поглаживая худенькие плечики тревожно причитала:
- Какая же ты дробненькая, Гулюшка. В чём только душа держится. Как же ты будешь жить такой худышкой. Ти, не кормят тебя там родители? Ничего, моя голуба, всё поправим.
И осторожно выплеснув масло на ладонь, начинала свое действо:
- К кошке хвороба привяжись, к собаке привяжись, а от нашей детыньки отвяжись.
Загрубелые бабушкины руки ужасно царапались. Гулькино тельце горело огнём. А бабушка, нагнувшись над кроватью, втирала и втирала, и лишь время от времени, кряхтя, разгибалась, чтобы отошла спина:
- Потерпи, миленькая, потерпи.
Гулька старалась, терпела и только время от времени, приподнимая от подушки голову, спрашивала тоненьким голоском:
- Ба, скоро?
И только когда бабушка вынимала из сундука сироп шиповника, она понимала - лечение подходит к концу. А бабушка, наполнив большую ложку, осторожно, словно птенцу, вливала сироп в уже открытый Гулькин рот. Из всего лечения - это был самый приятный момент. Сироп был удивительно вкусным, и Гульке казалось, разреши бабуля - проглотила бы всю бутылочку.
Затем бабушка надевала на Гульку свою льняную рубашку, закутав её до самых пят. Повязывала на голову платочек в мелкий синий цветок и, поцеловав сухими губами в лоб, укрывала большим лоскутным одеялом, аккуратно подворачивая края так, что не оставалось ни малейшей щелочки. Сидя рядом ласково гладила укутанную Гульку своими шершавыми руками, и от этого - одеяло загадочно шуршало и шушукалось словно живое.
А потом, примостившись у кровати со старенькой прялкой - начинала прясть. Гулька долго смотрела на крутящееся колесо прялки. Наблюдала, как от кудельки, похожей на маленькую небесную тучку, сквозь бабушкины морщинистые руки бежит тоненькая шерстяная нить. А руки своим цветом напоминают любимую горбушку хлеба испечённого бабушкой. Гулька понимала, руки, как и бабушка - старенькие и поэтому их хотелось погладить. А бабушка тем временем тихонько затягивала неизвестную и очень грустную песню. У мамы на пластинках такой не было. В доме пахло мятой, висевшей пучками на стене и берёзовыми дровами. Слушая, под чуть поскрипывающую прялку, протяжное бабушкино пение, больше схожее с плачем ветра в метель, Гулькины ресницы начинали слипаться, и она медленно погружалась в сладкий сон.
А когда просыпалась - пропотевшей и мокрой, как лягушонок - бабушка уже ждала с сухой и тёплой одёжкой согретой на каменкЕ и горячим чаем с липовым мёдом. Удивительно, но бабушкино лечение было самое быстрое, хватало одного раза. Только Гульке всегда думалось, что это не масло помогает, как считала бабушка, а её руки. Гулька видела, сколько они всего умеют - варить в чугунке вкусный борщ, печь пахучий хлеб, стричь овец, прясть пряжу, вязать тёплые носки и варежки и даже вышивать. Она знала - какими они бывают добрыми, поэтому, когда гладят - излечивают от всех недугов. Гулька верила - они особенные, а может быть даже волшебные - эти бабушкины руки.
13. Роза Салах http://www.proza.ru/2018/11/19/1334
"Бабушка своя. глава 7. Братья"
Тихий, тёплый летний вечер. Только что опустился за горизонт ярко-розовый диск солнца. Окончился день, и на небе загорелись первые яркие звёздочки.
- Что случилось? Почему задерживаются? - вычерпнув из колодца воды, поглядывая в сторону оврага у лесочка, волнуется о своём брате Арслане Уналче. - Он с утра коров на дальние луга вроде бы погнал. Помощником себе взял сына Изерге. Изерге-то ещё мальчишка, мучает его! Только успела сказать Уналче - за домами, из оврага показались первые коровы, потянулось стадо. Уналче поспешила в дом. Сегодня её очередь кормить пастухов, и сноха Пиканай в Казань уехала, болеет с весны. Трудно ей, одной, семидесятилетней женщине, потерявшей на войне двух сыновей, а старшего, третьего, сына отправили куда-то на Север за то, что не вступал в колхоз, вслед за ним со двора угнали корову, быка и телёнка.
- Вот ведь как! Власти-то не пощадили троих детей, оставшихся без отца и матери. Шумату - восемь лет, а Эпике, младшей дочери Бетки, всего-то пять. Хорошо, что Лстий, старшей, недавно стукнуло восемнадцать лет. Она молодец! Следит за братом и сестрёнкой. Помогает и мне. На маслопроме с раннего утра до ночи работает, - тяжело вздохнув, накрывая стол для брата и маленького племянника Изерге, рассуждает Уналче.- Как это она, Лстий, успевает? Совсем не спит! Поможет мне доить корову, распилит и наколет дрова, окучит, прополет грядки с овощами.
Да, трудно ей, бабушке Уналче, высокой, не ссутулившейся временем и трудом-заботами, крепкой, красивой, всегда румяной, седоволосой, чернобровой, большеглазой женщине, таскающей на себе из леса дрова, зелёную траву, сено для скотины, иван-чай, другие лечебные травы. Вместе с внуками в лукошко собирает ароматные ягоды: душистую землянику, малину или чернику - на зиму всё это сушит на большом листе капусты или свёклы. Пусть ей семьдесят! Всё успевает, всё у неё получается! Пятеро детей - внуков на одном дворе. Рядом ещё двое: десяти- и шестилетние девочки Эвакима, младшего сына, Кечырна и Слбика. Овдачи, жена младшенького Эвакима, здорова, она сама с детьми справляется. Они тоже её, Уналче. Здесь же, рядом с ней играют, крутятся, вертятся. На опеке бабушки Уналче ещё две маленькие внучки, дети среднего сына, названного в честь любимого брата Арслана.
- Сестра! Ты нас, поди, потеряла. Мы спустились на речку, кусочек мыла на крылечке у тебя прихватили, с Изерге помылись, покупались. Мыла-то ведь нынче нет, стирать приходится золой. На огород твой заглянули. Всё так цветёт! Разрослись огурцы, листья прямо лопухи, помидоры, капуста и морковь. Чего только нет! - рассказывает Арслан, разглядывая стол, угощения, для него приготовленные Уналче: пышные горяченькие блины из овсяной муки, разлитый в деревянные тарелки супчик из куриного мяса, сочные, только что с грядки сорванные огурцы.
- Садитесь, родненькие, за стол садитесь! - приглашает Уналче брата и племянника, а сама поглядывает на Розу и Римму - внучек, вошедших в дом следом за гостями. - Идите в сени, умойтесь, в кадушке тёпленькая вода. Римма-то вся измазалась, откуда?
- Она грызла морковь с грядки,- говорит Роза.
- Ой, не успеваю следить за ними, грязи где-то находят, обе дерутся с соседскими мальчишками Васли или Семёном, - жалуется брату Уналче,- младщая всё просит хлеба с маслом, кричит: "Хлеба с маслом!"
- А она, Уналче, на тебя похожа. Старшая - на Арслана, на моего племянника, а Римма - твоя.
- Все так говорят. И мы с тобой как две капли воды. Дочь-то твоя, Уалче, копия - ты!
Да, как две капли воды Арслан и Уналче. Очень похожи! Я ещё тогда, давным-давно, сидя за гудящим, паром дышащим самоваром, перед очень вкусным супом, сравнивая их, брата и сестру, шепнула Римме:
- Гляди, и ты такая же, как они. Ешь давай! Расти большой, здоровой, красивой, как наша, бабушка своя!
- Пора домой. Скоро рассвет, рано вставать. Как заря-то занялась! - благодаря за ужин, поглядывая на небо, на несколько часов с сестрой прощается Арслан.
2 февраля, 2013 год.
14. Ольга Сангалова http://proza.ru/2012/02/21/1084
"Про счастье"
Что такое счастье?
Моя бабушка, Анна Васильевна, прожила долгую и трудную жизнь, она была 1900 года рождения. Революция, раскулачивание, тиф, войну, паралич мужа и множество других испытаний пришлось ей пережить. Бабушка всегда говорила, что она родилась в рубашке, мне всегда было интересно, а как это? Не знаю, говорила она, но мама утверждала, что я буду всегда счастливой. И ты была, спрашивала я? Конечно, мне помогает Бог. Господь - это добрые люди, если просишь, то он нужную мысль посылает или человека!
Приходили соседки и жаловались на родных, она слушала и давала советы. Когда спрашивали ее, она говорила, что у нее все хорошо. Как, удивлялась соседка, я слышала, вчера твои сыновья ругались? Бабушка, с удивленным видом, тебе показалось. Я счастливая, у меня все хорошо и дети не могут ругаться!
Я долго не могла понять, чем моя бабушка такая счастливая, вроде все как у всех. Повзрослев, поняла, важно лишь твое внутреннее ощущение себя счастливой, твоя реакция на беды. Когда случалась беда, я сначала плачу, потом ищу выход, люди не должны видеть твою слабость, у тебя все замечательно. Я всегда говорю: " Я Счастливая!"
Как счастье сохранить?
Окружающий мир, проекция твоего настроения! У тебя выходной, а ты устал, что все раздражает, погляди, ты собой не доволен! Надо любым способом, подушку постукать, по Луизе Хей, или зарядку сделать, надо вернуть настроение! Мне помогает, вернуть настроение кусок шоколада или чашка кофе, еще хорошая музыка. Мир наша проекция! И, прежде всего проекция нашего настроения! Наслаждайся тем, что живешь, делай все с любовью! Помни, каждый прожитый день может стать последним! Есть притча, европеец в деревушке Китая пошел на кладбище, а там надписи: "жил 2 года, жил 1 год, жил 6 месяцев, жил пару месяцев, жил пару дней". Европеец спрашивает, почему вы так мало живете? Нет, мы все долгожители, а на памятниках время которое люди жили и были счастливы! А сколько ты действительно жил и был счастлив? Замени слово - должен, на можешь, делай все с удовольствием, наслаждайся каждой минутой жизни!
Расскажу одну историю. В маленьком местечке жила женщина. Все у нее было хорошо: здоровье, муж, дом, достаток, дети в городе успешны. Любила она хвалиться: то занавески красивые дочь привезла, то ей сын шубу подарил. Вдруг неприятности у нее пошли, дом загорелся, успели потушить, то сын в аварию на машине своей попал, жив, остался, но машина разбилась вдребезги! Стала она думать на соседей, что сглазили ее, обида наполнила её душу злом, сердце стало у нее болеть. Пошла она в храм и рассказала о своей беде священнику. Священник сказал ей: "А ты знаешь, что за правым плечом у каждого крещеного человека стоит ангел, за левым черт? Когда мы хвалимся, что бы, не вмешались злые силы, нужно сказать:"Бог дал"! Ты жила в деревне более 50 лет, в мире с соседями, новые не приехали? Всем известно, что ты хвалиться любишь, может сама себя и сглазила?" Подумала женщина и поняла в случившимся больше всего ее вина, покаялась в храме. Попросила священника освятил избу. После очищения избы, напекла пирогов и пригласила соседей чай пить, а за чаепитием попросила у всех прощение. С тех пор,когда хвалится упоминает: "Бог дал, и, слава Богу"!
Если себя не сглаживаешь, благодаришь за каждый прожитый день, не обижаешься, радуешься успехам других, то успех придет к тебе! Что посылаем мыслями и поступками, то и получаем! Бабушка жила одна в частном доме без удобств, сама себя обслуживала,каждый день, молясь просила умереть на своих ногах и в здравой память, так было ей и дано.
Счастье это только твоё внутреннее ощущение!
15. Галина Санорова http://www.proza.ru/2014/05/26/1167
"Бабушкино лихолетье"
Нас называют навозом истории.
Но без навоза не вырастет и роза.
Хоронили мою любимую бабушку. Воспоминания вихрем проносились в моей голове. Мне 5 лет. Воскресенье. Бабушка ещё не потеряла свою красоту, прихорашивается, одевается в яркое платье, и мы идем по гостям к ее деревенским подружкам и соседкам. Пьем чай, 45 - 50-летние "старушки" сплетничают, обсуждают деревенские новости. Вот Абрам вернулся с войны, женился на молоденькой учительнице, бросил деревенскую девушку, которая его дождалась, а лада в новой семье нет. Погнался за образованной, а толку-то. "Эх, война, ты война, ты меня обидела, ты заставила любить, кого я ненавидела". Вспоминают военный голод, когда ели пропастину, отваривая в нескольких водах. Собирали картофельную кожуру с председательской помойки, чтобы как-то дожить до весны. Обувь быстро износилась, сшить новую не из чего, ходили босиком до самых морозов, когда ноги уже примерзали к камням, грели ноги в свежих коровьих "лепешках". Помолились за упокой души двух отроков, которые, не выдержав голода, наелись во время сева семенного протравленного зерна и умерли. Помолились и за деда Германа. Дед заболел и не смог выйти на работу, к нему пришел бригадир, сказал, что дед притворяется, и избил его. На следующий день Герман умер….. Вспомнили, как после революционного лихолетья, стали хорошо жить до войны, зерна давали вдоволь, а овечьей шерсти аж 7 килограммов на трудодни. Не было в колхозе лентяев, хорошо работали, вот и жили "будь, будь", а тут этот проклятый Гитлер. Осудили пьянчужку Ларьку, но что с него взять, он не из кержаков, он мирской, вот и пьет. А у кержаков питие - это грех. Но я - непоседа, верчусь, тяну бабулю домой.
Бабушка верующая. В переднем правом углу прибита полочка (божничка), на которой стоят 3 иконы. Бабушка рассказывает мне про Бога и просит молиться, но у меня столько дел и совсем мне не до молитвы: и на улице так интересно, и в цветные стеклышки поиграть, и в прятки… Все-таки я соглашаюсь помолиться и бабушка достает с божнички из-за иконы полконфеты - божий подарок за усердную молитву. Время послевоенное и в нашей деревне еще не продают конфет, я каждый раз жду с нетерпением эту сладость и верю, что мне ее послал Бог за усердие. Я так и не узнала, откуда у бабушки конфеты, спрашивала ее потом, но она, хитро улыбаясь, отвечала:"От Боженьки".
Мне 9 лет. Мама и отчим переезжают в другое место и забирают меня с собой. Я теперь буду одна без бабушки, мне так плохо и тоскливо, слезы душат меня и я плачу навзрыд, никак не могу остановиться. Как же я теперь буду без бабушки! Кто будет за мою усердную молитву доставать с божнички конфету, кто будет меня жалеть, кому можно будет рассказать обо всех своих проказах, не боясь наказания. Мама сначала утешала меня, потом начала ругаться, ничего не помогло, слезы все текли и текли.
Я старшеклассница. Мы теперь живем в городе, и бабушка переехала к нам. Моя подружка и я - девочки красивые, отличницы и комсомолки, но на мальчиков уже заглядываемся и просим бабушку погадать на картах. Гадая нам, бабушка вспоминает и свою молодость. Была красавицей, любила парня из своей деревни, но родители выдали замуж за другого из соседнего села. Прожила с ним 2 года, муж ,суровый и злой по характеру, иногда даже бил ее , такого она не перенесла и убежала с ребенком на руках. Вышла снова замуж, родила 5 детей. "Работаю в поле, чувствую, что скоро рожать, иду домой, топлю печь, кипячу воду, собираю всё для родов, иду в баню, а оттуда прихожу домой с родившимся ребенком",- рассказывала она. Мне и сейчас - дважды маме трудно представить такое. "А когда твоя мать - первородка не смогла разродиться трое суток и никакие повитухи не помогли, я своей рукой вытащила тебя на свет божий. Ты уже была синяя, и тебя еле удалось заставить заплакать. И вот какая девка выросла",- продолжала она. Всюду мне помогала бабушка с первых секунд жизни!
Вспоминает и голод во время войны, когда забирали всё, даже свою картошку выгребали из подпола, всё для фронта, всё для победы, а колхозники были еле живы от голода, ели всё, что можно и даже нельзя есть. "Вот пропадет корова на ферме, придет зоотехник, обследует ее и закопают за селом. А мы ночью с лопатами идем, откапываем, делим, отвариваем в нескольких водах и едим. Наверное, поэтому и болею теперь. Но не унывали же, старались выжить и верили в победу. А сейчас молодёжь совсем не умеет веселиться. С водкой - какое это веселье, вот мы и частушки пели, и хороводы водили, и плясали и все от души, а не от вина. А какие весёлые случаи рассказывали, как шутили. А нынче сядут за стол, наедятся, напьются, разве это веселье",- рассуждала бабушка. Она уже сильно начала болеть, но никогда я ее не видела праздной, всё время что-то вяжет, убирает, готовит. Часто повторяла бабушка, что только в городе и начала жить по-человечески. В колхозе работали от зари до зари, не разгибая спины, а придешь домой, скотину надо обиходить, детей накормить. Вот и ложишься спать после полуночи, с рассветом уже встаешь и бежишь на работу. Работали за трудодни, на которые должны были выдавать часть урожая, но часто получалось, особенно после войны, что ничего не давали, и работали только за палочки в тетради бригадира. Я удивлялась, почему от такой тяжелой жизни не уехали из деревни. "У колхозников не было никаких документов, и чтобы получить паспорт, нужна была справка из сельсовета, а справки никому не давали. Вот так и жили",- отвечала бабушка. Было ясно, что так бедствовать и мучиться никто бы добровольно не согласился, вот и устроили крепостное право.
И я старалась хорошо учиться, чтобы получить высшее образование, а не надрываться в колхозе за палочки в тетради. Хотя жизнь в деревне становилась другой и колхозники стали иными. Но это уже следующая история.
А бабушку я буду вспоминать, как самого близкого, доброго, родного человека. Она любила меня, баловала, хотела, чтобы моя жизнь была счастливой. Не дай Бог нам пережить то, что пережило её поколение. Даже 90-е ельцинские годы просто цветочки по сравнению с их ягодками. Она была трудолюбивым, светлым человеком. Перебирая бумаги после её смерти, я нашла почетную грамоту лучшей доярке с портретом Сталина и его словами:"Сделать колхозы богатыми, а колхозников зажиточными". Бабушка вспоминала о слётах передовиков колхозного производства в краевом центре, но никогда не говорила, что работала так хорошо, что была лучшей дояркой. Вспоминала только изнуряющий труд. При такой жизни ни разу не накричала на внуков, всегда была с ними ровной ласковой. Злой я её никогда не видела. Рассказывали, что когда я научилась ползать, то добралась до ведёрной корчаги с мёдом, разлила мёд, а бабушка вместо того, чтобы ругаться, начала меня целовать со словами: "Наконец-то дождалась, когда внучка начала проказничать".
Светлая тебе память, моя милая бабушка Елена Кондратьевна Медведева.
16. Светлая Ночка http://www.proza.ru/2011/04/13/1630
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
"Вишнёвые слёзы"
Сквозь ресницы вижу плавающих солнечных зайчиков... "вода в бочке поймала" -лениво-радостно отвечает едва проснувшийся мозг на вопрос: "откуда они здесь?" Взгляд скользит дальше, к окну, касаясь кипенно-белых занавесок с вышивкой ришелье. Бабушка не признает современных тяжелых штор, "заслоняющих белый свет" и, не ленясь, кипятит и крахмалит их, отчего окна в её доме дышат… Их дыхание касается "яранки" - герани, и нежные белые и розовые бутоны слегка колышутся. Из кухни вполз нестерпимо-родной запах, - смесь легкого дымка "только неделю назад щели в печке промазала, а они, вон, разошлись, таперь сызнова придётся затирать"… и свежеиспеченных пирогов.
- С вииишнями… - сладостно потягиваюсь я и вскакиваю с постели, встав босыми ногами прямо в солнце. Как себя помню, бабуля неизменно красила пол в ярко-желтый цвет.
- Погодь чуток, - говорит бабушка, - дай им отдохнуть. Если зачнем резать прям сейчас, весь сок утекёт в полотенце. А вот как отпыхнут, то и можно будет их тревожить. Во всяком деле, Веточка, нужен тон да голос.
Я сижу за столом, покрытым белоснежной, связанной крючком, скатертью. В открытое окно заглядывают мальвы. Передо мной, на огромном подносе, на льняных полотенцах - четыре пирога-полумесяца. Блестящие корочки отражают солнце. Беру один, разрезаю пополам и, держа двумя руками, зажмурившись в предвкушении удовольствия, начинаю есть. Пирог буквально тает во рту, из крупных вишен, раздавленных язычком, льется сок. Перепачкав губы, нос и щеки, я тянусь за вторым куском. Мне нравится, что я вся перемазалась. Чувствую себя маленькой девочкой, которую не заботит то, как она выглядит.
- А вот зря говорят, - будет коровка, да курочка, состряпат и дурочка. Вон, Нюрынька Мудренова до семидесяти годов дожила, а стряпать так и не научилась. Я ей ко всем праздникам-бедам, крестинам-поминкам все готовлю. Чуть что, она ко мне. Айда, говорит, Аннушк, ты. А то мою стряпню никто есть не будет. Иду... чай, - не чужие. Почитай, всю жизнь в одном селе живем, - как бы продолжая начатый разговор, но отвечая, видимо, каким-то своим мыслям, молвит бабуля.
- Ты же сама говоришь, что во всем нужен тон, да голос. А ведь голосом-то не каждый наделен. Вот, к примеру, хор. Людей в нем много, а солирует только один, а остальные подпевают. Это ты у нас - солистка! - прижавшись к родной щеке, похвалила я бабулю за неподражаемое умение готовить еду.
Даже сваренная в мундире картошка в бабушкиных руках становилась лакомством. Она её очищала особым способом (непременно руками, а не ножом, облупливая тонкую шкурку, не захватывая мякоть, отчего она была кругла и гладка, как бильярдный шар), складывала в глиняную "чаплашку", ставила в теплую печку. Картошечка покрывалась солнечной вкусной корочкой. Затем она её крупно нарезала, пересыпала зеленым луком и укропчиком, солила, поливала подсолнечным маслом и встряхивала. И никакого "провожатого" к ней не требуется, разве что капуста в вилочках. А уж это её "колбаса" из пшённой каши со шкварками, - вершина вкуса!
Выходим на крыльцо. Она усаживается на верхнюю ступень, я - на нижнюю, положив голову свою ей на колени. Мои волосы струятся по чистым половицам, бабушкина рука оглаживает их, мурашки блаженства скачут по всему телу, я прикрываю глаза и слушаю журчание её голоса…
- Я вот сама Библию не читала, но свёкор мой - твой прадед, царствие ему небесное, золотой человек был… да… а вот он - читал. Бывало, придет из церквы, возьмет книгу, раскроет наугад, пальцем водит и губами шепчет про себя. А потом нам сказывал, о чем там писано. Будут, - калякал, - по небу летать птицы железные, на земле не останется цветов - все на лядях будут. Да... и вода исчезнет. Люди побегут, подумают, что вода блестит, а это - золото. А небо всё железной паутиной опутают. И по земле будут ходить девицы - бесстыжи лица. И взмолится и стар, и млад, но будет поздно. Почитай всё и сбылося, о чем свекор-то сказывал. Вон - опять гудит железна-то птица. А в городах, я прослышала, воду для питья в бутылках продают. Скоро, поди, и воздух в бутылки закупорют и будут по выдаче отпускать ём дышать. А про девиц и калякать не хочется.
- Тогда давай про мужчин поговорим, - улыбаясь, перевожу тему разговора.
- А че про них баить, их наблюдать надобно. Вон, глянь на кочета. Он ведь ни в жисть не будет топтать ту курочку, которая сама присела, а будет гоняться за той, которая от него убёгла. А всё потому, что не по сердцу им то, что само в руки идет. Нация у них такая. Охотничья. Высмотрит лису из всего лесу, которая ему приглянется больше других, и будет на пузе лежать суток трое на промерзлой земле, чтобы только её дождаться. Вот такие они, - мужчины-то.
Она тихо запевает: "Куда бежишь, тропинка милая, куда зовёшь, куда ведёшь?.." и начинает заплетать мне косы, вплетая в них ромашки, сорванные тут же, у крыльца. Я подхватываю: "Кого ждала, кого любила я, уж не догонишь, не вернешь..."
- Бабуль, а что ласточки, - так и прилетают к тебе?
- А куды ж им деваться-то? Это их дом родной. Никак, лет пятьдесят они гнездуются у меня. Скоро опять начнут учить деток своих летать. Помнишь ведь, не раз мы с тобой глядели, как ласточки крылами своими с обеих сторон дитё поддорживают, пока оно само не взлетит? Да... Люди, и то не все так заботливы, как эти птицы.
Я поднимаюсь, сажусь рядом и прижимаюсь к роднуле своей. Так, молча, сидим некоторое время.
- Я тебе не сказывала, про Поленьку-то Седугину? Нет? Ну, что ты... она чудить начала. Выстирает в доме все до нитки и сама ходит в одной мужниной безрукавке. Я ей калякаю, - ты чего стары-то руки выставила? А она в ответ: чай всё, не как - без рук. А что, говорю, кофту не поддела? Жалею, - бат, - недельку так похожу, а оно пускай себе полежит, чистое. Да... всяк по-своему с ума сходим. Я вот, от одиночества, с курами разговаривать начала. Говорю им: цыпурыньки мои, да расцыпурыньки, а они мне в ответ, протяжно так: кооооо, коооооо...
А, вон и Поленька, легка на помине. Глянь, опять всё выстирала! Заходи-заходи, соседушка!
- А у тебя, Аннушка, я гляжу, гости?
- Да... радость моя нецененна приехала. Скучилась, говорит, очень. И пирогов моих с вишнями давно не ела. Пойдём, я тебя угощу.
Они заходят в дом, а я иду навестить свою вишенку.
- Какая же ты большая стала! - говорю я ей, поглаживая по тонкому стану и усаживаясь напротив на скамеечку. - Соскучилась? И я по тебе, - тоже. Сейчас расскажу тебе все-все-все...
- Ты… плачешь, вишенка? - На стволе проступили янтарные капельки. Я нагнулась и слизнула их.
Вкус вишневых слез неповторим.
17. Евгения Серенко http://proza.ru/2018/11/22/253
1 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
Специальный Приз №5 "ЗА большее число рецензий во "Внеконкурсной номинации"
"Голубые следы"
Мама позвонила вечером:
- Мы только от бабушки. Хорошо бы ты съездила к ней, попрощалась.
- Ну, не знаю. Позвонить - позвоню, но съездить… вряд ли. А что случилось?
- Она в больнице. Нам сообщила Анна Аркадьевна. Как это - кто такая? Давно ж ты у бабушки не была… Соседка её, из дома через дорогу. Так вот, бабушка в больнице с инсультом. По-моему, она нас не узнала: смотрит в одну точку и молчит. В общем, плохи дела. Я понимаю, что ты занята, но Питер - не дальний свет.
- Мам, я действительно занята.
- Ну, смотри… чтоб потом не жалеть.
***
Я ехала в белую ночь.
Оставила дома дела (подождут: не впервой!), заботы, от которых всё равно никогда не избавиться, проблемы, умеющие решаться сами собой - и поехала в Питер прощаться с бабушкой.
Не было ни тоски, ни ощущения горя: как будто умирал совершенно чужой человек.
Бабушку я не любила.
Нет, не то, чтобы не любила: была равнодушна. Потому что равнодушной была она.
Тепла и любви я получала достаточно и от родителей, и от маминой мамы, поэтому такое к себе отношение меня не тревожило.
Знала о ней немного: киевлянка, филолог, после войны переехала в Пушкин, который упорно называла Царским Селом.
Была редактором в какой-то ленинградской газете, вышла замуж, родился сын: мой отец.
Вот, пожалуй, и всё.
В детстве меня отправляли к ней на каникулы: чистый воздух, козье молоко, которое приносила соседка, огромный сад, заросший малиной.
Варенье вместо конфет, сушёные ягоды - панацея от всех болезней, листья и веточки в чае… малина, малина, малина.
И стихи.
Родиться, вспыхнуть, ослепить,
Исчезнуть, не дождясь рассвета.
Так гаснут молнии в степи,
Так гибнут звёзды и поэты.
Надо же - вспомнилось под стук колёс. И плечо заболело…
Иногда бабушка сажала меня на стул и читала стихи: свои ли, чужие - не знаю.
Она читала, закрыв глаза, но стоило пошевелиться, как тяжелая рука опускалась мне на плечо.
День весенний - голубая бестолочь,
Зимний ветер - голубая бестия.
Это ж надо им на землю вместе лечь -
Солнцем греть, а зимним ветром выстегать.
Вот уж поистине, у детей голова пустая: что положишь, то и лежит.
Столько лет уж лежит.
***
Мама встретила меня на вокзале, и мы сразу поехали в Пушкин.
Бабушка лежала совсем незнакомая: маленькая, высохшая - как восковая фигура. Когда-то яркие голубые глаза неподвижно уставились на побелённую стену.
- Я съезжу к Анне Аркадьевне, - сказала мама, - а ты посиди, попрощайся.
- Бабушка, как ты?
Ни слова в ответ.
- Помнишь, ты поднимала меня чуть ли не на рассвете и велела идти собирать малину? Я на неё уже смотреть не могла, а сейчас вспоминаю - и улыбаюсь: столько бы съела!
Ни звука.
- Бабушка, ты прости, что я давно не приезжала. Конечно, я могу найти оправдания, но… Этому нет оправдания.
Ни шороха, ни движения.
- Помнишь, ты когда-то сказала, что глаза у меня - будто звёздочки?
Молчание.
- А как стихи мне читала, помнишь? Теперь я тебе их почитаю:
Упала, скользнув по небу чёрному,
Высокая зарница, почти что молния,
Встречная девушка, почти девчонка,
Меня ночною тревогой наполнила.
Тишина.
А под навесом (кругом гроза)
Двое. Такие счастливые,
Что мимо них, не зажмурив глаза,
Пройти ни за что не смогли бы вы.
Неподвижный взгляд, высохшая рука в коричневых пятнах старости.
И тишина: особенная, безнадёжная.
- Бабушка, я эти стихи тогда не понимала. А теперь понимаю: в них жизнь. Не уходи, подожди: я прочитаю всё, что сумею вспомнить, а остальное прочитаешь мне ты. Я не буду стараться сбежать, обещаю.
Ноги мои подкосились,
Губы в солёном и вязком…
Жёсткие брусья носилок,
Боль полевой перевязки.
- И ещё:
Я хочу упасть, не веря,
В то, что умер навсегда...
***
Я уехала из Пушкина на девятый день.
Взяла на память фотографии, какие-то безделушки и небольшой свёрток, на котором синим фломастером было крупно написано: Моей единственной внучке.
Развернула его уже дома: перевязанные шёлковой ленточкой три школьных тетрадки в линейку и книга:
Павел Винтман.
Голубые следы.
Издательство "Радянський письменник", Киев, 1977 год.
Тетрадки оказались Дневником, написанным то чернильным карандашом, то чернилами - но неизменно чётким, почти каллиграфическим почерком.
Лето 1938 г.
Сегодня к нам приходили Борины друзья по университету. Он меня представил: "Моя сестрёнка: будущее светило литературы".
Я смутилась, хотела уйти, чтобы им не мешать, а один парень - кудрявый, весёлый - мне говорит: "Я у вас в саду малину увидел. Это моя любимая ягода. Не угостите?"
А когда я вернулась с полной миской малины, все сидели, а он стоя читал им стихи. И как читал… У меня мурашки побежали по коже и руки похолодели: так всегда бывает, когда с чем-то очень хорошим сталкиваюсь. Борька смеётся: говорит, это признак моей гениальности.
Лето 1938г.
Снова приходили Павел с Зинаидой: это его невеста. Красивая, черноглазая. Хорошо, что Боря заранее предупредил: мы с мамой пирогов напекли, я свежую малину собрала. Павел читал стихи. Я в прошлый раз почти всё запомнила, только несколько строк пропустила. Сегодня переспросила - и вот у меня уже двадцать восемь его стихов.
Лето 1939 год.
Приходили Зина и Павел. Они только что поженились, мы их поздравили, и он снова читал стихи: тревожные, наполненные предчувствием неизбежного.
Осень 1942 год.
Только сейчас я узнала, что лейтенант Павел Винтман, командир стрелковой роты 748 стрелкового полка погиб смертью храбрых 21 июля 1942 года на Шиловском плацдарме в сражении под Воронежем.
***
Так вот чьи стихи читала мне бабушка.
Она встретила поэта пятнадцатилетней девчонкой - и любила всю жизнь.
Сажала малину, хотя дед её видеть не мог, дружила с его вдовой, посылала подарки дочке; читала своей внучке его стихи и оставила самую великую ценность: скромный томик "Голубые следы".
Нет, не зря торжествует охотник,
Поднимая ружьё на бегу.
Остаются в просторах холодных
Голубые следы на снегу.
С этой долей поэту б сравниться,
Как ружьё, поднимая строку.
А стихи на холодных страницах -
Голубые следы на снегу.
18. Михаил Туллер http://www.proza.ru/2016/02/16/611
"Афоризмы. На склоне лет"
Укрась свою старость! Займись тем, чем не мог заняться ранее - собой!
Наконец то старость поняла, как много она упустила в юности!
Находясь на вершине жизни - забронируй себе плавный спуск.
Не жди от старости особой радости - и с этим легче доживешь!
Старость - много знаешь и мало за это хочешь.
Бояться нужно не смерти, а ее спутников - немощи, боли, забвения.
Старость - это потеря старых друзей и уже невозможность приобрести новых.
Спокойная старость - это достойно прожитая жизнь без особых угрызений совести.
Наша жизнь - сначала выживаем, а потом доживаем.
Старики жалеют не о том, что многое уже не могут - а о том, как много упустили, когда еще могли.
В старости не пытайся встретиться со своими юношескими "пассиями", а то расстанешься с последней радостью - воспоминаниями.
Энергия - Дар Божий! Оправдай ожидание - не трать ее по пустякам!
Не раздражайтесь на стариков, скандалящих в общественных местах – это для них разрядка от одиночества и отсутствия общения!
19. Татьяна Фролова 4 http://www.proza.ru/2018/01/07/2117
"Моль"
Семьдесят зим за плечами!И все они похожи одна на другую.Вокруг белым бело!Из труб печных валит дым.На улицах деревни ни души.Только собаки лают иногда,наверное гости к кому то пришли.Тоска.Татьяна Васильевна и Владимир Никонорыч коротали зиму вдвоём.Дети и внуки навещали их либо по праздникам,типа пасхи.Либо летом.
Раньше,когда глаза видели,Татьяна Васильевна вязала косынки,варежки,перчатки и носки из кролечьего пуха.Кроликов у них водилось полно.Были и мясные и пуховые.Владимир Никонорыч был очень хорошим хозяином,у него водилось все:коровы,свиньи,козы,овцы,кролики,голуби.В саду ранетки,крыжовник,смородина,яблони.Ещё он держал пчел.
Но и это было уже в прошлом.Здоровье не то.Да и с кормами стало худо.Дорого стало запасаться.
Вот так сидели они без дела.Перемололи всю свою жизнь по тысячу раз.И ссорились,когда в памяти всплывали обидные случаи.И радовались смешному.Надоели друг другу до чертиков.Все!Татьяна Васильевна взбрыкнула,хватит!Поставила перед фактом:-Все! Еду в город к детям на месяц!
Утром пришёл автобус,Владимир Никонорыч поцеловал её в щеку,погрузил сумки с гостиницами и обещал писать.
Вечером Татьяна Васильевна была уже в гостях.Приезд мамы дети воспринимали по разному.С одной стороны соскучились,да и гостинцам рады.А с другой,начиналась жизнь по её правилам.Спасало одно,что дочерей было шесть и гостила она у всех по очереди.
Был такой случай:у предпоследней дочери родилась дочь,т.е. бабе Тане внучка.А назвали её Екатерина.Это ошибка в выборе имени стоило семье новой Екатерины двухлетним разрывом.А все дело было в том ,что у бабы Тани в соседях жила женщина одна ,звали её Катькой ,а кличка у неё была Коза.За нрав её козий!Очень уж она была задиристая.Всю жизнь прожила без мужика,вот и закалила характер.А Татьяна Васильевна всегда была на страже семьи и знала,что одиноких баб нельзя близко к Володьке подпускать,вот и держала оборону.Вообщем, были они в ссоре с Катькой Козой.Вот поэтому и внучка оказалась не в милости.
Первый раз Татьяна Васильевна подошла на внучку посмотреть через два года,когда приехала на свадьбу к внучке от второй дочери.
Все дети и внуки знали эту черту характера и старались следить за разговором,как бы что не вышло.А то вот в прошлый раз,осенью приехала она после сбора урожая к ним в гости ко всем.Навестила одну дочку,а внучок
Вовка(в честь деда)уже говорить начал.Увидел бабу Таню и говорит:-А мы два мешка картошки бабе Маше отдали!
-Какой ещё бабе?Это чо,я горбачусь на поле,а этой звезде даром два мешка моей картошки!!!Увидите вы у меня ещё картошку,я вам покажу Кузькину мать!Это за какие такие заслуги этой толстожопой халявка такая!
Вообщем дети были не рады!Не рады ,это мягко сказано.Когда дочь приезжала вместе с остальными прибраться к пасхе мать принципиально её игнорировала.
Только время иногда стирало эти воспоминания.Дети знали и терпели.Даже зятьям доставалось!
Один из зятьев служил заведующим нейрохирургическим отлелением.Но в деревне люди тёмные и особо не стремились распознавать,а что лечат там?Поэтому как "бзнут" или чихнут,сразу к Анатолию Петровичу,мол спасай-умираем.Так вот и Татьяне Васильевне похужело чой то ,ну она туда же.
Назначил ей Анатолий Петрович лечение.Лежит она чисто барыня!А как же тёща самого АП!Закончили ей делать уколы,а она ждёт.Утром нет,в обед опять нет,вечером зовёт она медсестру,чтобы напомнить нерадивой про уколы.А сестричка говорит,что все их отменили.
-Кто отменил?.
-Анатолий Петрович!
-Ну-ка давай этого Анатолия Петровича сюда!
Сестричка метнулась за АП.
-Это чем это я перед тобой провинилась,что ты мне уколы отменил?Это ты на мне экономить решил!Минуты здесь не останусь,и так уже неделю лежу!
Отчитала его как двоешника перед всем персоналом!Вот бабка даёт!Еле угомонилась,пришлось успокаивающий укол делать.Полегчало.
Вот и в этот раз не обошлось без выкидона.
Настроение сразу было не фантан.А тут куда не приедит недостаточно рады.Покоя нет.То спать неудобно.То жрать вовремя не подадут,видишли они работают!А тут письмо от Володьки пришло!
Пишет он,что дома все хорошо.Тепло,светло и мухи не кусают!Чтобы отдыхала она и не волновалась,чтоб гостила сколько душе угодно,а он скучает и ждёт.А соседка, Нюрка Аверина привет передаёт и тоже скучает!
Ох зря он тогда эту Нюрку Аверену приплел!Ох зря!
-Я тебе,кобель старый,такую Нюрку Аверину покажу!Все молодость у забора проторчала,ловила ,как он через забор шастал!Только я за порог,а он к Нюрке.Так все нагостилась,еду домой!
Первым же поездом проводили мамочку домой!
Приехала домой!Закатила скандал!Наоралась,аж устала!Кое как утыркалась спать.
Спит и снится ей сон,что её шаль жрёт жырная МОЛЬ!
Вскочила,давай шаль искать ,а её нет!
Забыла в попыхах!
Утром,налегке без гостинцев,опять в автобус и на вокзал!Там дала телеграмму, чтобы встречали.Поездом четыре часа и она на месте.На вопрос: -Что случилось?
Она ответила:-В вашей провальной яме что угодно может потеряться,а тем более моя новая шаль!
На этот раз визит быстро закончился,на следующий день она уезжала домой к Володьке в спасенной от МОЛИ шали!
Вот до чего доводят тихии зимние вечера!
Вот такими запомнились мне мои бабушка и дедушка!Выростили они шесть дочерей,у каждой по двое детей!Всегда дом полная чаша.Всю жизнь пахали.Два огорода,делянка в поле под арбузы и тыкву.Скотины полный двор.Дедушка играл на гитаре,аккордеоне,магдалине.Бабушка пела песни.Все дочери поют,пляшут и играют на гармошке!!!
Светлая им память!!!
20. Валентина Хрипунова http://proza.ru/2017/08/31/1577
"Наша бабушка"
Большая часть детских воспоминаний связана с бабушкой. Анна Николаевна родилась 11 декабря 1924 года, станция Обозерская Архангельской области. Она была младшая в семье. Когда ей было 2 года, семья лишилась матери. Отец работал на железнодорожной станции телеграфистом, поэтому морзянку в семье знали все дети. Этот навык спас бабушку в годы Отечественной войны.
В 1941 году шестнадцатилетнюю Анну вместе с другими женщинами отправили на лесозаготовки в тайгу. Не выдержав суровые условия, она сбежала домой, а по закону военного времени за это могли отдать под суд и отправить в лагерь. Как раз в это время на станции заболела телеграфистка и заменить ее было некем, тогда в смену вышла бабушка. Так и проработала почти до конца войны. Познакомилась с назначенным по распределению молодым начальником станции и вышла за него замуж. У них родилось трое детей в том числе и моя мама. По истечении положенного срока дедушка уже с семьей вернулся в Подмосковный Ногинск.
Молодой семье дали комнату в деревянном бараке с туалетом на улице и прогнившими нижними венцами сруба. Отдельную квартиру они получили спустя десять лет. Несмотря на непростые жилищные условия и троих маленьких детей Анна Николаевна всегда работала, причем был период, когда она совмещала сразу три работы. Вечером она убирала железнодорожную контору, а днем, как экспедитор, оформляла накладные Обуховского коврового комбината и еще одного предприятия. На ковровом комбинате ей давали обрезки шерстяных ниток со станков. Мама рассказывала, как они с сестрой часами распутывали эти многоцветные пучки. Бабушка обвязывала всю семью, а из тонких хлопчатобумажных ниток вязала ажурные подзоры и кружево на заказ.
Когда родились мы с сестрой, бабушка работала контролером на железобетонном заводе. Война и ранее замужество не позволили молодой женщине получить образования выше средней школы, но отличная память и трудоспособность выручала. Требования нормативов и ГОСТов она знала не хуже дипломированных специалистов. По результатам аттестации Анне Николаевне был присвоен пятый разряд, в то время, как молодые инженеры имели только третий, но ей не завидовали, наоборот - уважали, приходили советоваться. Веселый боевой характер помогал находить общий язык со всеми.
В детстве мы часто оставались с бабушкой, и она брала нас в цеха. Я помню грохот крана, движущегося высоко под фермами перекрытий, формы для производства железобетонных плит, арматуру разного диаметра, искры от сварочных работ, горы щебня и песка на площадках за цехами. Рядом с родным человеком нам не было страшно, мы смотрели вокруг, широко раскрыв глаза.
Но самые яркие дни были тогда, когда бабе Ане не надо было идти днем в смену. Вставала она всегда очень рано, ставила тесто, и к девяти утра квартира наполнялась ароматом пирогов. Ее пироги славились среди друзей и родственников. Бабушку даже в гости звали с оговоркой: "Подарков не надо, принеси лучше пирог с вареньем!" Этот ее знаменитый пирог: два-три слоя теста промазанных малиновым вареньем с румяными хрустящими цветочками и решеточкой сверху. Даже простые пирожки с картошкой или рисом у бабушки получались вкусными. Уже от воспоминаний слюнки текут. Никаких тортов не надо. Бабуля специально ничему нас не учила, просто давала нам по кусочку теста, а сама лепила пирожки, мы копировали движения. Как бы криво не получилось, наш пирожок бережно укладывался на противень, а мы с сестрой гордились своей работой. Тоже самое было и с рукоделием. Мне было три года, когда бабушка мне доверила иголку и нитку, а в четыре я уже шила крошечные мешочки для семян укропа и сухих трав. Первый шарфик для куклы тоже был связан с помощью бабы Ани.
Вместо детского садика мы шли на огород. На шести сотках Анна Николаевна умудрялась вырастить все. Чеснок и лук рос между клубничными кустиками, чтоб не занимать отдельной грядки. Зонтики укропа тоже росли там, где им вздумается, а вот с сорняками велась беспощадная война, в которой у сорных растений не было шансов на победу. И тут тоже работы хватало на всех. С возрастом бабушкины пальцы сковал артрит, и во время посадки мы стали для нее настоящими помощниками. Помню, как она нас учила сеять репу, морковь, редис, и мы своими маленькими пальчиками легко справлялись с поставленной задачей. Вечером бабушка обязательно рассказывала нашей маме, как мы ей помогли (для нас это было важнее прямой похвалы). Когда урожай начинал поспевать, тут уж никого не надо уговаривать помогать. Собирать ягоды любили все (одну в ведерко, другую в рот), да и самая вкусная морковка и репка та, что с грядки.
Еще с севера у Анны Николаевны сохранилась любовь к лесу. Собирать грибы - была ее страсть. Она умела ориентироваться среди деревьев и определяла время по солнцу. Мы ходили за грибами и даже в небольшом лесочке за заводом набирали белые, подберезовики, подосиновики, а как мы радовались рыженьким семейкам лисичек и розовым бархатным волнушкам. Ходя по лесу, бабушка пела старые застольные песни, а иногда из озорства веселые частушки, и мы дружно подпевали, потом смеялись.
А после обеда мы читали. Баба Аня всегда находила время для книг и прекрасно читала вслух. Помню, когда к нам приезжал в отпуск ее старший сын, то он нередко просил: "Мам, почитай!" Она любила читать о людях, переживших войну и лишения. Наверно это возвращало ее в молодость, пусть не легкую, но такую яркую, полную надежд. Поражала бабушкина память. Она помнила огромное количество стихов, географических понятий и еще много всего. Когда кто-то из взрослых, разгадывая кроссворд, натыкался на незнакомое понятие, то, прежде чем лезть в справочник или географический атлас, спрашивали ее.
Перед началом школьного этапа жизни мы с мамой переехали в отдельную квартиру, бабушка ушла с завода и каждый день приходила к нам, встречала со школы. Потом мы переехали в другой город и уже сами по выходным навещали бабу Аню. Она тогда уже была тяжело больна. Помню, как ездила с мамой навещать ее в раковом корпусе. Рак желудка. После больницы мы забрали ее к себе. Сестра училась на первом курсе института, родители весь день на работе. После уроков я пол дня была с ней наедине. Варила ей жидкую овсянку, но организм не принимал даже такую пищу. Она терпела боли, я это видела, обезболивающее принимала только перед возвращением родителей с работы. Такая маленькая (в 15 лет я была выше нее на целую голову), беспомощная перед тяжелой болезнью. Тогда ей никто не мог помочь. Анна Николаевна умерла в 72 года. На похоронах я не плакала. В моем юном сознании стояла мысль, что теперь ей хорошо и больше нет страданий. Только спустя пару лет, рассказывая однокурсницам о своей бабушке, у меня полились слезы. Это были слезы утраты. Так мало она была с нами, но так много дала.
Когда вязну в домашних хлопотах и обязанностях, я вспоминаю о ней и многих таких же женщинах, которые в военные и послевоенные годы без особых условий, без стиральных машин и газовых плит, без водопровода управлялись с домашними делами, рожали детей, сами шили и перешивали им одежду. Эти мысли дают мне дополнительные силы и заряд бодрости. Как нам сейчас комфортно живется! Какое счастье что над нами мирное небо!
Мы помним ее веселой трудолюбивой, молодой. До 70 лет у нее практически не было седых волос, лицо было гладким и загорелым. И я верю, что там - в своем бессмертии она счастлива!
28.08.2017г.
21. Владимир Цвиркун http://www.proza.ru/2017/09/17/838
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Сказ о матери"
Не знаю, как я очутился в Большом лесу, что заставило меня пойти туда не знаю куда. Но когда увидел цветущую черёмуху, у которой белые цветы свисали огромными серёжками, решение пришло само собой. Я наломал большой букет и помчался домой. Вприпрыжку бежал по улице, а было мне десять лет, не чуя под собой ног, прижимая к груди слегка дурманящие цветы. Я твердо знал, кому подарю этот первый в моей жизни букет - маме.
Наверное, я первый раз проявил таким образом свою любовь к самому дорогому мне человеку.
В нашей семье росли три сына. Старший - Николай, я - средний и Василий - младший. У каждого свой характер, свой нрав, а стало быть, и своя дорога, а вернее, своя судьба в жизни. Но больше всех хлопот, правда, поначалу доставлял родителям я. Одним словом - непоседа. Во мне всегда жизнь била ключом. А от этого и поступки, приносящие (особенно матери) горесть и переживания. Вот почему ремешок по мне ходил куда чаще, чем по братьям.
Трудно было в послевоенные годы. Жили то в землянке, то в сарае, то в бараке. Было иногда голодно. Однажды я подошёл к печке, где недавно сварилась мелкая картошка для скотины, и стал её чистить для еды неумелыми детскими ручонками. Я не видел, что за мной наблюдает мать. А она, закрыв лицо руками, тихо плакала, потом выбежала на улицу и разревелась. Потом, когда я наелся, она взяла последнее, любимое, самое дорогое для неё платье и продала соседке. А на те деньги купила нам, ребятам, гостинцев, а точнее еды. Для нас тогда любая еда, кроме картошки, была гостинцем. А тут ещё кто-то подбросил нашей козе хлеб с булавкой. Та и околела.
Росли сыновья, прибавлялось и хлопот. А тут Василий угодил головой в бочку с дождевой водой. К счастью, я увидел и вытащил его полуживого из воды. Тонул он и в траншее. Я успел увидеть только кончики пальцев рук. Не умея плавать, спас брата. Потом он уже взрослым решил переплыть Дон, но не рассчитал своих сил и стал тонуть. И в тот раз я помог ему выбраться на берег…
Букеты душистой черемухи появлялись теперь в нашем доме каждую весну. Мама всегда любила, да и сейчас любит, полевые цветы. Эту весеннюю радость обожаю и я. Красота, а точнее чувство прекрасного, если оно есть в душе человека, то обязательно проявится.
Мать всегда старалась, чтобы мы на улице и в школе выглядели чистыми и опрятными. Собирая по крохе деньги и подрабатывая осенью в соседнем колхозе, она почти каждый год ездила в Москву и покупала нам к школе обновки. По приезде долго считала, на что сколько потратила. И очень огорчалась, если недосчитывалась нескольких копеек или рубля. А потом вспоминала, что в суете покупала два-три пончика, и счастливо улыбалась.
В семье были четыре мужика. У меня и сейчас перед глазами натруженные, больные руки матери от стирки белья. Ведь каждую вещь надо было продраить на стиральной доске. До сих пор в ушах: жиг, жиг, жиг. А рядом на печке - кастрюля с кипящим белым бельем, чуть подальше кастрюля с дымящим борщом и сковородка с жареными грибами.
Сколько радости было в семье, когда в доме появилась первая стиральная машинка. Мать после каждой стирки тщательно мыла ее и протирала, приговаривая: "Ты моя дорогая помощница, подружка". И машинка прослужила очень долго.
Наша мама успевала везде. Она была не только экономкой, ведя все текущие дела, но и планировала наше будущее. Она помогала решать нам задачки. С её легкой руки, когда мы немного повзрослели, а она пошла работать, купили первый велосипед, первый приёмник с проигрывателем, первый телевизор. Поставили электросчётчик. Потом приобрели первый, второй, третий мотоциклы. Она даже хотела купить мне гитару. Но что-то сразу не получилось. Зато чуть позже она подарила мне аккордеон. Надо сказать, что Бог мне дал почти всё, а вот музыкальным слухом, видимо, второпях не одарил. Если б я научился играть на аккордеоне, да ещё бы пел (при моих внешних данных и красноречии), мне бы не было цены. Зато теперь я знаю, чего стою. Спасибо тебе, Господи, за мою скромность.
Я уже учился в техническом училище, когда в один из выходных дней застал нашу маму почти убитую горем: - Что случилось?
- Ой, горе, горе мне с вами.
- А конкретно?
- А конкретно, Васька в понедельник снял с лошади, что стояла у пекарни, уздечку. Мужик кинулся хлеб везти в колхоз и не смог.
- Зачем уздечка-то ему?
- Лошадятником сделался. А в среду сбил вечером на мотоцикле человека. Еле уговорила не подавать в суд. Дала денег, может, обойдется. Ты как там, в училище, не голодаешь, как себя ведешь?
Не один рубец на сердце матери оставил и я в пору своей юности. Почти каждый месяц её исправно вызывали в школу на предмет моего "примерного" поведения. Я рос лидером, а поэтому приходилось пускать в ход кулаки налево и направо. Да и учителей доставал своими розыгрышами. То во время урока вдруг плакаты на стене заходят ходуном, то кошку в класс или птицу принесу, то скажу что-нибудь нелицеприятное. Даже в училище пришлось матери приезжать по вызову. Я за пачку сигарет на спор спустился по балконам с пятого этажа на второй. Мастер, когда увидел это, поседел. Ведь он отвечал за меня. К радости нашей мамы, старший сын Николай рос спокойным и смирным мальчиком, хлопот родителям не доставлял.
Однако я старался, как мог, сделать нашей маме и приятное. Будучи в гостях у своей бабушки, я всё лето собирал ей деньги на пальто. Сдавал бутылки, играл в лото. В эту игру мне, надо сказать, здорово везло. И к концу лета большую часть суммы я собрал. Мы ехали с ней на поезде домой. Товарный поезд проходил мимо нашего поселка. Мы должны были прыгать на ходу, но мать побоялась за меня. И мы проскочили лишних десять километров. Возвращались ночью одни. Я всю дорогу спрашивал: - Мам, а деньги у нас не отберут бандиты? - Нет, - успокаивала она меня. - Даст Бог, доберёмся до дома благополучно.
Сыновья подросли настолько, что подошло время обзаводиться своими семьями. И я привёл в дом свою бывшую одноклассницу, с которой мы ходили ещё в одну группу в садик. Ее зовут Рая. Отец с матерью души не чаяли в ней. Наконец, в семье появилась девушка. Матери и помощница, и подруга, и собеседник. А вскоре появилась ещё одна девочка, внучка Юлианна. Мать с отцом были на седьмом небе. Потом родились у моих братьев дети. Дом был полон счастья. Внуки по одному, а потом и пачками часто гостили у приветливых и заботливых дедушки и бабушки.
Быстро течет река. Чуть медленнее растут деревья, оставляя каждую осень годовые кольца. Настало такое время, когда мать стала жить одна. Отец рано ушел от нас по нерасторопности врачей. Она каждый вечер примащивается своим больным телом на кровати, закрывает глаза и начинает перебирать в памяти всех своих сыновей, снох, внуков, не забывая и уже о взрослом правнуке. Когда позволяет здоровье, ездит в церковь, а чаще перед сном дома молится о здравии своего потомства и за упокой умерших родственников. Жизнь не вечна. Но пока живёшь, надо жить по-человечески, с Богом в душе, с радостью к людям. Вот и наш приезд трех пар - глубокая дань уважения и любви к тебе, наша дорогая и всеми любимая мама, бабушка, прабабушка. Низкий поклон и большое спасибо тебе за всё, за всё, за всё!
22. Лора Шол http://www.proza.ru/2016/03/21/2014
"Моя небожительница"
Господи... Когда же уляжется эта пыль на дороге. Она клубится, клубится, машины несутся нескончаемым потоком, отрывая колёсами от земли целые пласты пыли. Пыльная завеса закрывает от меня мелькающий силуэт женщины. Она сидит на обочине дороги. Плечи опущены. Голова чуть склонилась на бок. Судорожно глотая эту раскачивающуюся серую мглу, вдруг понимаю - это моя мама.
- Мамочка, мамочка ! - кричу я, - Сейчас я переведу тебя через дорогу.
Голос мой дрожит. Сквозь слёзы я пытаюсь совладать со своим разумом, понимая, что мамы нет. Она умерла...
Так происходит. Наши мамы уходят. У каждого своя боль с уходом близкого человека. Моя боль двойная. Первая мама, красивая и молодая гречанка Раечка трагически погибла, когда мне и пяти месяцев не было. Вторая мама, по имени Лидия, появилась на пороге нашей квартиры, когда мне было четыре года. Она пришла посмотреть на дочь мужчины, с которым хотела связать судьбу, а девочка с порога бросилась к женщине, которую видела впервые в жизни, крикнув: "Мама..." Получается, я сама выбрала себе маму. И этим выбором дорожила всю жизнь. Когда она постарела, однажды сказала мне: "Я всегда поражалась с какой неистовой силой ты защищала меня от слова "мачеха". Да, так и было. Никому не позволяла, даже родным погибшей Раи, ревновавшим меня к чужой тётеньки. В 10-ом классе, утром после выпускного, начала новую жизнь с того, что обрезала косу. При этом я сразу заявила, что коса для мамы на шиньон и мастер срезала так, что меня, ставшей пацанкой, не узнавал никто. Мои волосы были идентичны маминым. Русые, с таким же золотистым отливом. Отец и мама работали на оборонном заводе, маме часто приходилось уезжать в Москву. Не было случая, что-бы она не позвонила по межгороду или не прислала почтовую открытку и не спросила, что с Ларисой? Чувствовала меня на расстоянии, когда со мной случалась беда. В нашу с отцом маленькую семью она пришла со своим сыном. У меня сразу же появился старший брат. Мы, совершенно не родные по крови с ним, имеем одинаковую группу крови и любим друг друга по настоящему, по родственному.
... Дорога смилостивилась и поток машин замер на несколько секунд. Мне хватает этих мгновений, что бы поднять с земли женщину и взяв её за руки, перевести через дорогу.
Мама...
Не могу оторвать глаз от любимого лица, глажу её растрёпанные, седые волосы, прижимаюсь губами к рукам и ужас искажает моё лицо. Руки её так грязны, под ногтями въевшаяся земля, словно она сажала рассаду на своей любимой даче без инструментов, выкапывая лунки руками.
- Никогда не видела тебя такой, твои красивые пальчики всегда были ухожены, а волосы подкрашены и уложены в полюбившуюся с детства ракушку. Мама... Любая, пусть такая, но живая. Что она говорит, о чём это она? На меня смотрят глаза, полные небесной синевы и изумрудной зелени, вобравшие в себя все солнечные лучи.
- Доченька, я так долго шла к тебе. Если бы ты знала, сколько земли я перекопала, сколько прошла подземных ходов. Мои руки без устали, день и ночь трудились, что бы вырваться на свет Божий.
О чём она говорит?
Не понимаю. Глажу её руки. Она рядом.
Живая.
Мама смотрит в мои глаза. Поток света проникает в меня и вместе с ним и её слова.
- Я должна тебе это сказать. ТАМ ничего нет. Понимаешь? Помнишь, как однажды, провожая меня до калитки, сломленная семейной трагедией, ты сказала: "У меня нет сил, а железная дорога так близко, один шаг и конец моим мучениям. Лучше быть под землей, чем так жить на земле"?
- Мне стыдно за ту минутную слабость, мамочка! Я ведь разбила тебе сердце этими словами.
- Твои слова не давали покоя мне. Подними глаза на небо, видишь, как рисует оно облаками твой день, как просеивает сквозь них солнечные лучи, какой синевой дышит? А трава? Посмотри, какими шелками стелется она, что бы накормить, укрыть и дать приют тысячам маленьким существам. Закрой глаза. Правда, этого ничего нет? Теперь прислушайся, стрекочет кузнечик, ветер ласкается, целует тебя тёплым прикосновением в губы и ты можешь ответить всему этому улыбкой. Живи! Живи, моя девочка! Радуйся каждой травинке и каждой капле воды! Там этого нет. А я возвращаюсь.
- Мама, не уходи...
- Истекает 40 дней. Не волнуйся, теперь я стану небожителем и всегда буду рядом. Только ты не спеши туда. Рано тебе ещё. Пообещай мне.
Мама не обняла меня, лишь посмотрела на свои руки и не оборачиваясь, пошла к дороге. Пыль улеглась, дорога была пустынна. Она уходила медленно, всё так же склонив голову на бок, как делала это в минуты задумчивости.
Я смотрела вслед. Пелена слёз раскачивала её силуэт. Горячие и дрожащие капли, скатываясь по щекам уводили её всё дальше и дальше от меня.
Мокрая от слёз подушка лежала на моих коленях, часы показывали два часа ночи, а мои всхлипывания говорили о том, что я всё ещё плакала. Сон не отпускал меня.
Мама...
Мамочка...
Моя небожительница.
Только ты могла проделать этот путь ради меня.
Спасибо тебе.
Ты была строгой. Уверенной. Справедливой. Честной. Соврала ты мне только один раз, когда в третьем классе я прибежала зарёванной и бросив портфель, прокричала,
- Ты не родная мне! Мою мамку поезд зарезал!
- Кто? Кто тебе сказал эту чушь?
- Светка! Ей мама всё рассказала.
Ты прижала меня к себе. Долго раскачивала на коленях и рассказывала спокойно и неторопливо, как на грузовой машине вы застряли на переезде, как поезд протаранил вас и тащил вдоль путей метров 25-ть... Как все думали, что ты погибла. А ты осталась жива. И поднявшись, задрала платье и показала шов.
- Видишь, какой большой? Вот так вот.
Шов был от аппендицита. Но тогда я этого не знала. Зато я точно знала, что моя мама Рая погибла, что ты и в самом деле не родная мама. Но принимать это и обсуждать с кем-то я не хотела. На следующий день я пересела за другую парту к мальчику Игорю, ничего не объясняя Свете. А осенью перешла в другую школу. Никто, кроме классного руководителя Раисы Ивановны, не знал о том, что по документам мама одна, а в жизни другая. Спасибо ей за то, что хватило разума и сердца понять, как для меня важно было иметь маму, а не мачеху для всеобщего обозрения. Случайно ли совпадение, что мама Лида была меж двух женщин по имени Рая? Той, которая ушла из жизни и той, которая хранила мою тайну от всех семь лет.
С благодарностью в сердце всем женщинам, настоящим матерям...
23. Анна Шустерман http://www.proza.ru/2018/03/13/1526
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Семья. Рассказ перевоспитанной бабушки..."
ПРАВИЛА СЕМЬИ
**************
Помогайте друг другу,
будьте благодарными,
знайте, что вас любят,
платите объятиями и поцелуями,
попробуйте новые вещи,
будьте счастливы,
проявляйте сострадание,
будьте признательными,
мечтайте по крупному,
уважайте друг друга,
смейтесь в голос!!!
****
1 Января 2018 года одному из моих внуков справляли Бар-мицву.
По еврейской традиции мальчик достигший 13 лет становится взрослым .
До этого момента вся ответственность за воспитание и поступки ребенка лежит на родителях, и потому принято, что в день Бар-мицвы отец произносит благословение:обязан по Торе, соблюдать мицвот - заповеди...
Элегантно сервированые столы, веселая музыка,нарядно одетые гости...
Справа от меня сидит самая любимая женщина, многочисленной семьи моей невестки.
Загорелая,элегантная,энергичная,веселая женщина.
Oнa мать дедушки ( отца моей невестки ) моих внуков и внучек!!!
Баби-из-Флориды не имеет возраста!!! (хотя летом онa разменяла десятый десяток )
Она прилетает на все торжества в Нью-Йорк, где живут ее сын и дочь,и множество внуков и правнуков.
Она всегда улыбается и шутит.
Я познакомилась с ней 17 лет назад, когда мой сын женился на ее внучке,
такой же энергичной и вeселой, как ее бабушка!!!
Только от моего сына и моей невeстки у нее восемь правнуков!
Ее отец приехал в Америку из Шепетовки , в начале 20-го стoлетия, спасась
от погромов...
Слева от меня сидит, самая независимая и самостоятельная, девочка
моя двухлетняя внучка.
Ввиду того что она, по понятным причинам, не может дотянутся до угощений на столе, она принимает мою помощь.
Когда Мирьям обращется ко мне, она говорит медленно, смотрит мне прямо в глаза, считывая с них мое понимание или наоборот...
Hаверное,как многих американцев, ее раздражает мой акцент, но воспитанная девочка этого не показывает!
Хотя, однажды...Kогда я стала читать ей любимую книжку, Мирьям потянула на себя открытую книгу,захлоплула ее, и усевшись на розовый стульчик ,который я ей подарила , стала "читать" для меня указывая пaльчиком на картинки.
-What would you like?(Что тебе нравится?)- спрашиваю внучку, указывая на угощение на столе.
Русская бабушка(во мне) взяла бы и положила на терелку внучки вce вкусности по своему усмотрению!
Hо я уже "перевоспитанная" бабушка!
Я не навязываю внукaм свою культуру.
-Зельцер!- указательный пальчик внучки показывает на ее и мою любимою газировку.
Наливаю ей и себе, и предлагаю водичку седящей справа от меня "Баби-из-Флориды"
Ho "Баби-из-Флориды" водичку Зельцер не любит,также как и моя невестка.
Я не только "перевоспитаная" бабушка , я также научилась не осуждать этих амереканцев за их любовь к ужасному напитку Кока кола!
****
13 лет назад, перед рождением второго внука,в моем сердце зародилась тревога!
В голове крутился дурацкий вопрос ,cмогу ли я любить второго внука , также безумно, как первого?
Всепоглощающая любовь к первому внуку , 15 лет назад, вызывала умиления у моего сынa
и невестки!
Мой сынуля,рожденный в Израиле, отец моих 8 внуков, в свое время, купался в море всепоглощающей любви ,своей бабушки, моей свекрови.
Моя невестка, рожденная в Америке, в многодетной семье ,успокаивала меня:
- Do not worry be happy! (Не волнуйтесь будьте счастливы!)
- Grandmother's heart is dimensionless! (Сердце бабушки - безразмерное!)
Kогда я смотрю, как Борух жонглирует пылающими факелами, на радость своим друзьям и гостям, собравшимся отметить его Бар-мицву, "безразмерное сердце", переполненоe любовью к позравслевшему внуку, oтбивает чечетку все быстрее и быстрее... тук тук тук,тук тук тук...
Ho я не паникую,не кричу внуку : "Hе играйся с огнем, а то обожжешься!"
Я "перевоспитанная бабушка"!
Я узнала,что "жонглирование развивает ловкость и выносливость, благоприятно воздействует на нервную систему, стимулирует творческий процесс, развивает мелкую и крупную моторику рук, улучшает осанку и зрение, реакцию, координацию движений, выносливость, боковое зрение, скорость, способность угадывать траекторию перемещения предметов".
Такой вот бесстрашный внук растет у меня! И в кого он только пошел?
****
Одинадцать лет назад мне подарили мою первую внучку!
Ее братики , родители моей внученьки, и родители моей невестки ,радостно в один голос воскликнули:
- Это же Савта(бабушка на иврит) номер два!(Taк oнa была на меня похожa )
Весь мир отодвинулся на переферию.
"Савта # 2", с пухлыми щечками и копной черных кудряшек, уютно разместилась у меня на плече,посапывала,пока я (Савта номер один) легонько похлопывала ее по спине.
Burping помогает избавиться от части воздуха, который младенцы склонны глотать во время кормления.
Повторное нежное похлопывание по спине должно сделать трюк.
"Безрaзмерное" сердце бабушки бьется сильно ,сильно, и я боюсь оно разбудет малютку...
Нехотя, я передаю "Савту # 2" в руки моей невестки.
Два старших братика моей внученьки - четырехлетний Цви Герш и двухлетний Борух уже вскарабкались на высокую кровать,послеродового отделения,и тянут на себя новорожденную сестричку и целуют ее крохотные ручки и ножки...
Мне кажется я ревную, но не подаю вида, ведь я "перевоспитанная" бабушка!
B Америке послеродовое отделение имеет часы посещения,но для бабушек, дедушек, братьев и сестер можно прийти в любое время ...и потискать только что народившееся чудо!
****
Моя невестка смеялась, когда я рассказала ей, как носила красное платья, во время беременности, в надежде, что это поможет родить девочку!
- Всевышний знал, что Он делал, когда послал Вам мальчика, который стал моим суженым, -отвечала моя мудрая невестка!
Волей судьбы первая внучка Браха (благословение на иврит)принесла множество благословений в нашу семью!
Мой сын был назначен раввином в синагогу соседнего района,на три года!
Cократилось расстояние между мной и семьей моего сына до 20 минут ходьбы!
Я смогла приходить пешком и наслаждаться веселой компанией...
Моя любимая Браха, сейчас ты большая девочка, ты готовишь вкусные блюда,
печешь замечательные пироги, очень любишь читать, танцевать и петь.
Kогда-то, я учила тебя различать цвета-
Cиреневый ,розовый, белый...
Ты повторяла за мной - силений-озовий-елый.
Твой лепет был музыкой для меня!
Kогда-то, я учила тебя рисовать.
Девочку, солнце, дерево, небо.
Твои мазюльки, были шедеврами для меня,
Я развесила их в кухне на стены!
Когда-то, я учила тебя писать слова...
Ты написала: "БАбуЛЯ* ЛЮблЮ ТебЯ"
Этот листочек бумаги стал
для меня драгоценным!!!
*Бабуля = Savta= Grandma
СБОРНИК №8. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "А-И") (9 Авторов)
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1.1 Анни Аниклев "Памяти деда"
1.2 Анни Аниклев "Русская бабушка"
2.1 Бабушка 2 "Конфетка"
2.2 Бабушка 2 "Бабушка Анна"
3.1 Тамара Белова "Моя бабушка"
3.2 Тамара Белова "Сказание о маме"
4.1 Валентина Бутылина "Завет бабы Веры!"
4.2 Валентина Бутылина "Моя дорогая мамочка"
5.1 Варакушка5 "Воронец"
5.2 Варакушка 5 "Треугольники"
6.1 Ольга Горбач "Везунчик"
6.2 Ольга Горбач "Козленок"
7.1 Иветта Дубович Ветка Кофе "Опилки"
7.2 Иветта Дубович Ветка Кофе "Окрошка"
8.1 Дубровская Надежда "Сказки знахарки бабы Мани"
8.2 Дубровская Надежда "Волшебная встреча"
9.1 Светлана Иргалиева "Разные ли?"
9.2 Светлана Иргалиева "Я приехала!"
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1.1. Анни Аниклев http://proza.ru/2012/05/09/561
"Памяти деда"
- Дедушка, расскажи ещё раз, как ты бежал из плена. Почему ты молчишь? Я знаю, ты умер 13 лет назад, ты сломал шейку бедра 23 февраля, наверное, это был подарок свыше, потому что ты уже плохо себя чувствовал, и 5 марта тебя отпустили.
Хорошо, я сама расскажу, как это было. В плену ты был два раза, оба раза тебе удалось бежать. Про первый раз я ничего не знаю, а вот во второй...
С тобой был друг, он знал , что ты еврей, брил тебя в плену каждый день наголо, чтобы немцы не увидели твоих красивых вьющихся волос. А ещё там был старый немец, ты и сам не знал почему он заботился о тебе, может, на нашей территории у него воевал такой же молодой сын, и он втайне надеялся, что и ему кто-нибудь поможет.
Ты попал в плен с ранением и контузией. Рука, в которой застрял осколок от мины, распухла. Но старый немец распорядился, чтобы тебе её прооперировали, руку спасли. Он принёс тебе ботинки, увидев твои стёртые в кровь ноги. А потом вы с другом решили бежать: один из пленных знал тебя, он пригрозил, что расскажет немцам о твоей национальности, надеясь взамен получить поблажки.
Вы убежали, старый немец знал, но он никому ничего не сказал, не послал погоню.
Когда вы вышли из окружения, то попали к нашим, тебе удалось спрятать в подошве ботинка комсомольский билет. Строчки с именем, фамилией, отчеством, годом рождения и национальностью были размыты.
Ты сказал, что украинец, назвал другое имя и год рождения, в этот день на свет появился новый человек, а юноша из местечка без вести пропал. Об этом потом тебе рассказали сёстры, мама ничего уже не могла рассказать, её зарыли вместе с её сёстрами и их детьми в Бабьем Яре.
Наши, увидев твой комсомольский билет, поставили тебя в одну сторону, а твоего друга - в другую, потом они увели вас по разным сторонам. Все попытки найти его во время войны и после не увенчались успехом.
Служил ты после плена в охране Конева, дослужился до звания капитана, дошёл до Германии, встретил бабушку.
Знаешь, она умерла через три года после тебя и всё время плакала...
1.2 Анни Аниклев http://www.proza.ru/2016/10/18/1849
"Русская бабушка"
В моей семье почти все евреи, за исключением бабушки, маминой мамы. Её звали Елизавета. Она обожала меня, я самая старшая из внуков. Есть ещё два брата, дядины сыновья. Но бОльшую часть своей любви бабушка дарила мне. У меня и папина мама, вторая бабушка, тоже Лиза, и потому с детства, чтобы не путать, я им обеим дала прозвища. Мамина мама была вся седая, она стала бабушкой Белой, а у другой щёки от мороза или от жары были всегда красные, её я стала звать бабушкой Красной. Родные шутили по этому поводу, ведь Белая - беспартийная, а Красная - коммунистка, поэтому я и называю их так.
Бабушка Белая многому меня научила, всего не перечислишь. Например, она показала мне, как связать крючком ободок для волос, как делать воздушные петли-вешалки для халатов, платьев, юбок. Когда я стала старше, то часто звонила бабушке, чтобы спросить рецепт того или иного блюда, объясняла она всегда очень доступно.
С ней и дедом мы каждый год, начиная с моего семилетнего возраста, проводили отпуск в доме отдыха на Реке Наре, близ города Наро-Фоминска. Там был лес, и гуляя со мной по лесу, бабушка обязательно перечисляла своей любимице названия трав, цветов, деревьев и даже объясняла, чем каждое растение полезно для человека. Но любовь к природе у неё проявлялась не только в этом. Бабуля знала, какие растения находятся в Красной книге и не позволяла мне их трогать. Да и вообще, она не особенно любила рвать цветы:"Посмотри, Инночка, - говорила она мне - каждый цветок в лесу или на поле на своем месте и каждый красив по-своему, будь то роза из сада или простая ромашка. Так и люди, не бывает плохих и хороших. Любой имеет ценность"
Всё это осталось в памяти, и пока дочери были маленькими, я, находясь с ними на природе, вспоминала бабушкины рассказы и передавала детям.
2.1 Бабушка 2 http://proza.ru/2014/12/30/1817
"Конфетка"
Занятия во второй смене закончились, и Галина торопливо побежала на вокзал. Сидеть в общаге выходные, когда до стипендии еще неделя, а в кармане пара рублей, совсем не хотелось. Успела за пять минут до отхода автобуса билет купить да в буфете кулек карамелек. Пока час до деревни ехала конфеток осталось три штучки. Зато есть хотелось поменьше.
Дома у порога встретили трое племяшек от года до трех лет. Дала им по конфетке и побежала на кухню, поискать, чего перекусить.
Квартира что Ноев ковчег. В самой маленькой комнатке младший брат с новорожденным сыном и женой. Комната побольше шкафом разделена пополам и там два брата со своими малышами и женами. В проходном зале отец мать и Галина. В самой дальней комнатке бабушка Анна. Галина заглянула к ней в комнату поздороваться и вдруг увидела, что текут слезы по ее лицу. Бабушке тоже захотелось конфетки, а ей не хватило. Она сидит, плачет и сама над собой посмеивается: "Вот совсем дожилась, конфетки не хватило. Будто век не едала". Галина сбегала в магазин, купила грамм двести конфеток помягче и дала бабе Анне. Та развернула одну, пожевала, а остальные спрятала под подушку. Через пять минут по квартире бегала чумазая троица племяшат, а прабабушка ласково смеялась вместе с внуками над их проделками. В свои девяносто она хорошо помнила свою бабушку политкаторжанку, и войну с японцами, и первую мировую и гражданскую. Вырастила восемь пасынков и своих четверых детей, одного мужа в гражданскую потеряла, второго в ссылке в тридцать втором, нянчила двенадцать внуков. Сетовала, что всякого на веку повидала, сейчас жить бы да жить, да вот старость пришла.
"Мы ведь не кулаки были - дураки. Работали день и ночь. А сейчас посмотри: пенсию дают, сено машиной косят, землю трактор пашет, даже коров машина доит. Выходные у баб посреди лета, а заболеют так вообще на работу не ходят. И с детьми сидят дома грудными. Телевизор дома можно смотреть. Не верьте никому, что при капитализме хорошо. Там кто мало работает, тот и ест мало".
Галина вздохнула, вспоминая бабушку. Хорошо, что немножко не дожила она до перестройки. Умерла спокойной за правнуков своих.
2.2 Бабушка 2 http://proza.ru/2017/06/24/1000
"Бабушка Анна"
На стыке границ России, Китая и Монголии среди сопок затерялось село Кадая. Когда-то здесь на рудниках отбывали каторгу главные государственные преступники. Состарившихся невольников выпускали из тюрьмы и оставляли на вечное поселение. Так появилась на руднике бабушка Люба. Никто не помнит её фамилию. Было у бабули шестеро внучат. До самого своего смертного часа Люба отмечалась раз в неделю в охранном отделении. Внучка Анна родившаяся в 1893 году хорошо запомнила бабушкины сказки и книги на непонятных иностранных языках, но ни фамилии её, ни причины по которым она оказалась на руднике, даже дату её смерти, по малолетству не запомнила. В школу девчонки не ходили. Читать и писать их бабушка научить не успела. Отец Козьмин Пётр работал охранником, и хоть семья бедной не считалась, девчонки по дороге в церковь сапоги несли на плече, чтобы подошвы не снашивались. Как только Анна чуть подросла, её отдали в няньки в семью местного старосты. Хозяйка тяжело болела и четверо малышей требовали присмотра. После смерти матери они остались на попечении Анны. Когда ей исполнилось 16 лет староста Лагунов Александр Ильич обвенчался с ней в церкви. Началась война. В семье родилось ещё трое детей. Когда установилась советская власть селяне выбрали Александра председателем сельского Совета. После прихода семёновцев он вновь стал старостой. Это был последний год его жизни. Новая власть потребовала набрать сотню молодых ребят, посадить на коней, вооружить и отправить в бой. Команду староста выполнил, но сотню отправил на север в партизанскую армию красных. Сам,опасаясь расправы над семьями, остался в селе. Вскоре пришел карательный отряд. Несколько пожилых отцов схватили и увезли в соседнее село. Анна, беременная на последнем месяце, поехала следом. На площади она подошла к поручику-еврею и стала просить помиловать пожилого многодетного отца, но в ответ получила несколько ударов нагайкой. На следующий день стариков изрубили саблями. Так Анна осталась вдовой в 26 лет с восьмью детьми на руках, младший из которых родился через месяц после смерти отца. Мир не без добрых людей. На помощь Анне пришел недавно овдовевший сосед, который нуждался в помощи в уходе за его детьми. Две семьи объединились. Родилось ещё двое малышей. В 1931 году новая беда. В селе началась коллективизация. Для начала создали комитет бедноты. Надо сказать что кроме рудников на берегах Аргуни благодатные земли и бедняков среди тех кто много работал были единицы. Лошадь и корову имел практически каждый. Членами комбеда могли быть только безлошадные. Таких насчитали восемнадцать человек. Большинство алкоголики со стажем, промышлявшие до войны охотой на нелегальных старателей. Комбед занялся тем что раскулачивал зажиточные семьи. Скот угоняли в общественный загон где кололи и раздавали мясо по домам членов комбеда. Имущество также отнимали. Главу семьи объявляли кулаком и вместе с женой и детьми высыпали в Нарым. Дошла очередь и до семьи Анны. Вот тут мнения комитетчиков разошлись. Андрей Филипов человек зажиточный. Косяк лошадей, пять коров доятся и овцы да птицы полон двор. Хоть наемных работников никогда не держал, но точно кулак. Анна его жена. А вот что делать с пасынками? Малолетние они еще. Отцу их советская власть памятник на площади в центре села поставила. Решено было детей оставить под присмотром старшего семнадцатилетнего Петра и двух его ровесников дядек служивших в приграничном отряде ЧОН.
Семью с детьми Андрея и малышами увезли в район, а оттуда в теплушках кулаков отправили в Новосибирск. Там их ждали баржи и паузки. Свежий ветер на Оби пронизывал насквозь. Теплой одежды не было. После душных теплушек первыми заболели малыши. Через неделю беда пришла и к Анне. Затемпературил младший ребенок. На ночевку баржи и паузки причаливали к берегу. На них грузили продукты. Пересчитывали и осматривали кулаков. Заболевших оставили на берегу. Анна вцепилась в ребенка и охранник никак не мог вырвать его из ее рук. Уговоры, что заболевших отправят в больницу и они догонят караван позже, не помогали. Тогда Андрей взял из её рук малыша и сказал что останется с мальчиком. Анне он велел беречь остальных детей. Когда караван ушел за мыс оставшихся расстреляли. Так боролись с возможной вспышкой тифа.
Раскулаченных высадили на берег реки Андармы в глухой тайге. Люди торопливо рыли в крутом берегу землянки, закрывали их лапником. Сибирское короткое лето подходило к концу и надо было хоть как-то укрыться от скорых холодов. Открылась комендатура и люди стали писать письма на родину. Анна писать неумела, но нашлась добрая душа и послала весточку оставшимся дома детям куда попала мать.
Письмо получил сельсовет. Детей вызвали и за связь с кулаком потребовали покинуть село в 24 часа. Когда пришли выгонять из дома, Ольга, которой было тринадцать, убежала за печку и надела на себя несколько юбок и кофточек. Санька лежал с температурой и из под него выдернули теплый потник, а его выгнали во двор. Один из комбедовцев, увидев внезапно потолстевшую Ольгу, полез под юбку проверить, не спрятала ли она что-нибудь. Но тут же его огрел нагайкой с плеча другой. Девке подол задерешь до околицы добежать не успеешь, на вилы посадят. Детям каждому выдали справку в сельсовете, что они вычищены по первой категории и обязаны покинуть пределы Сибирского края. Старый друг отца, работавший председателем сельсовета, сумел написать справки так, что позже они смогли вырезать вдоль сгиба листков часть текста и первая категория из справки исчезла. Справки аккуратно подклеили по сгибу. Поездом добрались до Новосибирска. Старший, семнадцатилетний Пётр решил устраиваться самостоятельно а одиннадцатилетний Санька и Ольга пешком отправились к маме. Шли через Колывань и Баткат. Ночевали на окраинах поселков в наскоро сделанных шалашах. Изредка везло когда Ольга обменивала юбку или кофточку на булку хлеба или кулёк картошки для совсем ослабевшего Саньки. Пару раз удалось уговорить мужиков и проехать на телеге десяток километров. Мать, измученная непосильной работой на лесоповале, наконец узнала о судьбе троих своих детей. О судьбе малыша и мужа она ничего не смогла узнать до самой смерти . Только через десятки лет, случайно оказавшись на берегу, где когда-то стоял конвой, дети Александра услышали от местных стариков о расстреле больных, оставшихся после ухода барж.
Старший брат Пётр нашел себе работу на спиртозаводе. Но второй раз попал под репрессии и бы выслан на Колыму на прииск за участие в мятеже кадетов в Чите в 1918 году. Родился он в 1916 и в момент мятежа было ему года два. Но был бы человек, а статья нашлась. А расстрельная статья для несовершеннолетних в тот год репрессий не применялась. Освободился в 1953 году. Анна выходила Саньку несмотря на открытую форму туберкулеза. Сберегла она и Ольгу, хотя от непосильной работы и жизни в землянке Ольга тяжело болела до конца жизни. Маленький Василий тоже вырос и даже успел повоевать в самом конце войны ездовым артиллерийской батареи. Из-за маленького роста больше никуда не взяли. Сын Андрея Павел до войны не дожил. Он был самым старшим из детей и погиб от туберкулёза. Пенсии Анне не полагалось, так как в колхозе она пятнадцать лет не проработала. Всю жизнь она перебиралась от одного сына к другому или к дочери, а все остальные присылали ей по десятке на карманные расходы. Анна умерла не дожив до девяноста лет пару месяцев. Остались двенадцать внучат да десятки правнуков. А государство, ограбившее руками пропойц многодетную работящую мать, не вернуло ни дома её и второго мужа, ни землю и имущество. До глубокой старости не было у неё своего дома или квартиры. Ведь правом реституции в России пользуются только люди никогда не знавшие репрессий, но зато называющие себя верующими. А те кто прошел ад раскулачивания и репрессий, молились на сохранённые чудом иконы в землянках и крестили детей в деревянных банных шайках. И до сих пор несут последние копейки церкви поминая невинные загубленные в ссылке жизни.
3.1 Тамара Белова http://www.proza.ru/2018/12/09/1329
"Моя бабушка"
Не родись красивой, а родись счастливой…
Родилась моя бабушка в 1882 году. Умерла 12 апреля 1946 г. Имя у бабушки самое русское, - Глафира - Аграфена Нефедовна по отцу Саватеева.
Бабушка была красивая. Мама говорила, что у бабушки в молодые годы коса лежала вокруг головы, отчего осанка была гордой. Да и мне досталась по наследству от бабушки и мамы коса. Наверно, Николай Алексеевич Некрасов о ней сказал:
"Есть женщины в русских селеньях
С покойною важностью лиц.
С красивою силой в движеньях.
С походкой, со взглядом цариц"
Влюбился в бабушку богатый и красивый да статный парень Леонтий Фомин. Только Нефед Саватеев был детьми богат. Бедность из всех углов смотрела. А парню уже сосватали богатую невесту. Леонтий же объявил отцу, что у него есть другая и любимая. О, нравы, о, обычаи! "Сын да не ослушайся отца своего". Папаша просто выгнал сына из дому и не дал ничего. Прадед Андрей Дмитриевич Фомин был зажиточным крестьянином. Двум послушным сыновьям дал надел и скот.
Третьего сына Леонтия лишил всего. Ушли влюблённые оба из дому, вырыли землянку на заимке и там жили до самой смерти моего деда. Как говорится: " С милым рай и в шалаше". Родила бабушка в землянке троих деток. Умер дедушка в тридцать три года в 1913 г. Подорвал он здоровье. Осталась бабушка с тремя детьми в землянке: моя мама Агафья - ей было девять лет, Яков - четыре и Евгений один год и шесть месяцев. Семья Леонтия батрачила на богатого отца. Пасли скот. Скота было несколько голов. Дедушка на выпасе, бабушка подоит коров, сметану, масло, творог несёт отдавать отцу.
Прадед Андрей Дмитриевич везёт масло, сметану, творог продавать в Китай. Землянку надо натопить. Лес далеко. Бабушка брала санки и шла в лес нарубить дров. Вскоре она слегла и долго лежала в больнице. Всё хозяйство легло на плечики мамы.
Через год бабушка вышла замуж за Николая Андреевича Осипова. Он был бабушки на десять лет моложе. Николай Андреевич забрал семью к себе из землянки. Да недолгим счастье было. В 1914 году началась Первая мировая война. И отчима, мама сказала, призвали в армию. Опять пришлось батрачить на богатых. Бабушка шила унты из шкур скота - обувь для своих детей и себя. Хватила опять лиха. Сено для скота накосить, дом обогреть, чем детей накормить. Опять кормильца нет. Всё на тебе.
Вернулся Николай Андреевич израненный. Только стал поправляться, а тут революция и гражданская война. Ушёл он в партизаны вместе с братом. Чудом остался жив. Родила бабушка ещё троих. Перед войной уехали в Подмосковье город Ногинск. Оба с дедом работали на Апрелевском граммофонном заводе пластинок. Началась вторая Отечественная война. Сыновья Яков и Александр ушли на войну. Да вскоре получила она похоронки: Александр погиб в 1942 году. Яков дошёл почти до Берлина. Да вот лежит в чужой земле. Похоронки пришли уже в Забайкалье. Бабушка с дедом вернулись в Забайкалье. Бабушка работала птичницей в совхозе.
Умерла бабушка не от болезней. Она утром выгоняла корову на пастбище, её забодал свирепый бык. Переломал все рёбра.
Бабушка, "ты красотою дивила,
была и ловка и стройна".
Да, "Долюшка русская, долюшка женская, вряд ли труднее сыскать"?
3.2 Тамара Белова http://www.proza.ru/2018/12/03/1378
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
"Сказание о маме"
Мама!
Тебя я любила с детства.
Так это было естественно.
Ты строгой была
И очень доброй слыла.
Агафья!
Имя то, какое?
Имя Агафья - святая.
Рано ты хозяйкой осталась.
Младших братьев воспитывала.
Тяжёлое детство. Босоногое.
Не только коров доила ты с детства.
Научилась ставить и тесто.
Хозяйство вела большое,
В девять лет пасла ты коров.
А от этого будешь ли здоров?
Помощи нет ниоткуда-
Заболели ноги - простуда.
Комсомол.
Девчонкой была ты бойкой
В двадцатом стала комсомолкой.
Хотя и рано,
Вышла замуж за партизана.
Едва вы были знакомы.
Отец председатель сельревкома.
Позднее отец стал геологом.
Искал в рудниках железо, олово.
Война.
Настало суровое время,
На плечи твои свалилось
Тяжёлое бремя:
Подушки на хлеб ты меняла.
Отца и детей содержала.
Коровку держала, пасла
Она жизнь твоим деткам спасла.
Картошка, капуста,
А в желудках бывало и пусто.
Младшие плакали,
Старшие терпели..
Все и всегда кушать хотели.
Но билась ты за нашу жизнь
Отчаянно.
Выросли мы все здоровыми
не случайно.
Чем ты жила?
Сама не знала…
А дети малые не понимали.
Ноги твои много ходили.
Даурские степи они изучили:
Ты искала, чем семью накормить.
Вещи несла на кусок обменять.
Старший сын из десятого.
ушёл на войну.
Надо ж было защищать.
свою страну.
Сына на фронт проводила:
Глаз по ночам не сводила.
Оставшиеся дети лениться не смели:
Трудились все, как умели.
Отец вольфрам добывал,
Да на фронт посылал.
Дети.
Сыновья твои красавцами стали.
Дочери от них не отстали.
Все они учились,
Специалисты получились:
Нормировщик и водители,
Энергетик и строители,
Слесарь и геолог.
Каждый учился, пока был молод.
Дочка не училась одна:
Не дала ей учиться война.
Юности она не знала.
Братьев меньших растить помогала.
Мама!
Каждым из нас ты гордиться могла.
Жаль! До ста лет шесть с половиной
Не дожила.
Какое счастье иметь мудрую мать!
Детям хочется быть ей под стать.
В девяносто память не терять,
Стихи отца почти в последний
свой час читать.
Мама!
Как дети любили тебя!
Ты звездой путеводной была.
В радости - ты с нами всегда.
В горе мы равнялись на тебя.
Красотой и всем взяла.
Кончилась война,-
Остались все живы.
Воспитание.
Мама!
Как много нас было за столом!
Ты работу всем распределяла потом.
Мы ослушаться не смели,
Работу делали умело.
Бездельникам - шло наказание.
Меньше доставалось за признание.
Мама!
Ты от лени нас охраняла:
На путь жизненный нас наставляла.
Внуки.
Выросли у тебя шесть сыночков,
Да ещё две дочки.
Но на этом не поставили точку:
К сотне подходит число внуков
И правнуков.
И слава принадлежит тебе
Здесь по праву:
Многих из них не только
На руках ты держала,
Многих из них и сама воспитала.
Имела косу ниже пояса.
В руках любая работа спорилась.
Имела память и стать.
Отец был тебе под стать.
Каждый из детей устроился.
Мама за них не беспокоилась
Ведут себя достойно:
Мама, спи спокойно!
ДЛЯ КОГО Я О МАМЕ ПИШУ?
НИКТО НЕ ПРОСИТ
ВНУКИ ПРОЧТУТ
И В ПЕЧКУ БРОСЯТ?
Тамара.
4.1 Валентина Бутылина http://www.proza.ru/2015/09/01/187
"Завет бабы Веры!"
Я часто вспоминаю это напутствие своей бабушки. И передаю его своим детям. Хотя оно было уж миллион раз ими слышано. Но все-таки, что же в нем такого. Сказала простая деревенская женщина,оставшаяся в войну с пятью детьми и потерявшая мужа в сорок первом, вынянчавшая множество внуков.
И при этом никогда не уставала вновь и вновь повторять простую фразу, казавшуюся даже нелепой, никак к нам не относящейся.
Мы с мужем, молодые супруги,часто навещали бабушку,жившую в то время у своей дочери Зинаиды.Квартира у тети благоустроенная трехкомнатная, на втором этаже. Когда бабе Вере было уже более 80 лет, тетя Зина забрала ее к себе. А до этого бабушка жила долгое время у младшей дочери Марии.
Картина всегда была такая: она сидела на табуреточке, так как плохо перемещалась. В зале, где,как обычно, у всех в советские времена, диван, стенка. И телевизор, чтобы не скучала, так как старушка практически не выходила на улицу.
Полная, грузная, даже. В платочке, в длинной юбке до пят и широкой блузе, с бадажком в руках.Наклонившись вперед, опираясь на палочку обеими руками, она проводила свои дни в наблюдениях за родными и раздумьях. Иногда покачиваясь в такт своим умозаключениям.
И всегда первой ее фразой было, когда она видела нас с мужем: "Не пейте, дети, водку!". Первый раз я,ошарашенная, долго смотрела в лицо бабушке, пытаясь решить для себя оскорбление это или нет.Но постепенно поняла, что нет, глядя в такие родные, карие глаза, полные строгости,страдания и боли.
Это казалось бы давно надо забыть, что же держит в памяти? Как святой образ, лицо бабушки не стирается, хранится у меня в глубине души. А, может, это заговор, талисман, хранивший мою судьбу?
Нет-нет, да вспомню бабу Веру. Поистине благословлена была своей бабушкой на хорошие и добрые дела.
4.2 Валентина Бутылина http://www.proza.ru/2016/08/10/643
"Моя дорогая мамочка"
Я люблю вспоминать ее почему-то такой, когда она летом в подвязанном назад платочке из кусочка материи и светло-розовом платье в мелкий цветочек, сновала по ограде туда-сюда: из летней кухни в огород, из ограды в избу. Играючи, без лишних движений легко как-то готовила щи, жарила картошку, тут же пекла толстые блины на огромной сковородке. К картошке традиционно шла окрошка на колодезной воде с уксусом, Все в руках ее горело и спорилось, без перерывов одно дело переходило в другое.
Все делала мамка быстро, умело.Удивительно, а какая она была рукодельница, и никакой работы не боялась. Мало того, что шила, выбивала и вышивала, она еще ткала половики. Я охотно наблюдала за ее движениями, не могла оторваться.
Что бы она не делала: кроила ли платья, солила ли сало, я помню ее сосредоточенное лицо и быстрые, ловкие движения. Вот берет шмат сала одной рукой, а другой натирает смесью чеснока и крупной соли и кладет куски плотно друг к другу. Сало ее слушалось и утрамбовывалось, как надо.И в сало обязательно тмин, который она сама собирала. Запах тмина для меня,это как то, что напоминает маму.
С детства мы много слышали похвал о своей родной матери, и училась она лучше всех, и ягоды и грибы брала быстрее всех в деревне. Про грибы это было удивительно, она их чувствовала, что ли. Она находила их там, где другие возвращались с пустыми руками. Помню такой случай: мы собирали клюкву с ней на болоте: мама полное ведро, я больше половины, а сестра меньше половины ведра, но так и не могли за ней угнаться.
Сколько лугов и холмов ею исхожено было в поисках лесных угодий, и нас с собой водила.
Сколько платьев ситцевых, костюмов , юбок было ею сшито для нас, ее любимых дочерей. Как мама любила ткани разные, видела их рисунок, особенности. Накопилось сотни три выкроек в кладовке, когда мне пришлось их сжечь, я поражалась ее желанию творить.
Не помню, чтобы дома у нас говорили про быт, что он нас заел, что надоело домашнее хозяйство.. И только спустя годы понимаешь всю ценность такого опыта, когда мы вместе с мамой познаем эту жизнь, как радость труда, творчества, как залог успешности.
5.1 Варакушка5 http://www.proza.ru/2018/12/12/1658
Специальный Приз №5 "ЗА последнюю заявку в основной номинации конкурса"
"Воронец"
Всегда была уверена, что сладкозвучная певица Ольга Воронец фамилией владеет от легендарных берегов Дона. С намёком на лихих вороных скакунов!
Тем сильнее было удивление, когда сибирский дедушка попросил принести с "воронца" какую-то загогулину. Это оказалось задачей "поди туда..., принеси...(что?)".
"Воронец" оказался ТОЛСТЕННОЙ кедровой перекладиной поперёк дома.
???????!!!!!!!.
Всё остальное "танцевало" от воронца. Печка. Стены. Полки. Люльки. Сбруя. Закутки. И люди.
Жизнь крутилась вокруг воронца. На нём сушили. Хранили. Качали люльки.
Это был дом моего дедушки-старовера. Тайга Алтая. Беловодные реки. Рыбные озёра. Стремнины перекатов. Грибы, ягоды, орехи, мёд и море лечебных трав. Дедушка был знаменитым травником. И "мОржем".
Накрепко запомнила его совет: -"Выбрось сковороду!"
Хочешь быть здоров - не ешь жареного! Разве мы соблюдем такие советы? Соблазн сильнее нас.
Древний уклад жизни сохранился до наших дней. Только одежду теперь покупают. Перестали сеять лён. А моя мама носила домотканые льняные платья.
Дедуля по папе брал меня на покос. За сеном. Нагружал бричку. Меня подсаживал на ворох. Сам шёл рядом, держа вожжи в руках. Серко перебирал копытами не торопясь. Ворох колыхался.
Я трусила от мысли, что свалюсь.
Но так приятно было вдыхать аромат свежего, тёплого цветочнотравяного настоя на солнечных лучах и свежем ветре!.. Дорогу домой хотелось продлить.
Бричка въезжала в ворота. Конягу распрягали и он тот час пристраивался к свежему вороху.
А дедуля подсыпал ему овса и черпал "журавлём" водицы. Серко тихонько музыкально ржал и
складывал голову на плечо дедуле.
А бабуля управлялась в хлеве. Слышно было звонкое пение молочных струн о дно и стенки подойника, но, вскоре, пение превращалось в сытое и влажное шуршание с всхлипами.
И вот она! Кружка сладкого, тёплого, живого молока. Белые "усы" над губой - награда за
дневные труды.
Дедуля мечет деревянными вилами на сеновал, а я разгребаю ровненько. Работа спорится.
Последние охапки уносят в хлев и свинарник, а мне подают простыни и подушки... Сегодня
спим на сеновале!
Ночлег устроен. Быстро в баньку!
И вот, чистенький, уставший, довольный, предвкушая аромат сеновала, наконец, заваливаешься
на чистые простыни. Опускаешь масахан от комаров. Расправляешь. Всё! Ты в объятиях Морфея.
Под тёплые вздохи в коровнике. Под хруст сена. Трепыханье в курятнике. Проваливаешься в
сладкий сон.
Спасибо, дедуля, что взял меня с собой. Я чувствую себя взрослой.
А завтра поедем за ранними дыньками и арбузами. Лето в разгаре!
Чистое яркое утро встретило ароматом свежевыпеченного хлеба! Кружка парного молока. Краюха
тёплого, хрустящего, поджаристого каравая!.. Пара помидоров с грядки. Горсть малины.
Что ещё надо для полного счастья!?
Тайком отламываю кусок макухи в амбаре. Дедуля делает вид что не заметил. Спасибо, дедуля!
С тобой можно в разведку!
Серко уже запряжен. Грызёт, позванивая, удила. Нетерпеливо переминается. Машет хвостом.
Медленно расходятся тяжёлые створки ворот. Мне уже чудится дынный аромат и яркая мякоть арбуза.
Сядем на бережке Ульбы, выкатим из золы горячую картошку, развернём салфетку с малосольными бабулеными огурчиками и, пополдничав, примемся наполнять бричку полосатыми и оранжевыми ягодами.
Опять Серко повезёт потихоньку домой. К вечерней дойке. Дедуля будет шагать не спеша. Я -сидеть на облучке. В сумерках распахнёт объятия сеновал...
Где Вы, милые мои!? Родные! Дорогие сердцу люди!
В ответ тишина. И только память полна живыми, яркими картинами.
5.2 Варакушка 5 http://www.proza.ru/2018/12/04/664
"Треугольники"
"Стеклянного мастера" и "Тапёра" прочла в один день.
Ошеломляющее впечатление родило мечту о хрустальном рояле. Голубом. Сияющем. Дымчатопрозрачном. Звеняще-тающем звуком, улетающем ввысь с мягкой вибрацией. Эта детская мечта поглотила меня полностью.
Отчётный концерт привёл нас к пианино. Но в мечтах витал рояль.
Дедушка врач. Бабушка домохозяйка. Каникулы в их обществе были восхитительны! Дедушка часто
выезжал по вызову. "Колотун бьёт". Эти слова часто слышала летом в самую жару.
"Колотун" - это малярия. Пик заболевания приходился на массовый вылет малярийного комара.
Анофелиса. И дедуля, со своим неизменным чемоданчиком, мотылялся по округе, пичкая хиной
страдающий народ.
В самую жару, в дальней комнате, закрыв ставни, забирались с моей тётушкой под стол и,
тихонько беседуя, постепенно засыпали.
Тётушка - военврач. Войну закончила в Германии. После войны ещё четыре года лечила немцев
на их территории. Под этим столом она вспомнила госпитальный эпизод...
"Третьи сутки оперировали, меняя друг друга у стола. Раненые поступали потоком. Отправила
санитара на склад. Ушёл. Но, не вернулся. Пошла за ним...
Увидела его у стены. Прислонившись спиной, он, стоя, спал!"
Пробовала потом "стоя спать", но не получилось. Ни разу. Только всё время мучал вопрос: -
"Как же он не упал?"
В этой же "тёмной" комнате был заветный ящичек. Открывать его не разрешалось. Там хранились
"шарики" с хинином. Улучив момент, бумажный шарик я стащила, приметив бумажный треугольник.
Дома я видела такой же. В маминой шкатулке.
"Шарик" распечатала и лизнула... Лучше бы я этого не делала...
Это было не просто горько. Это была ядовитая, пронизывающая горечь! И она не проходила.
Трое суток не знала покоя. Признаться в содеянном было нельзя. И жить с этой мукой было
невыносимо. Урок запомнился.
Треугольник оказался письмом с фронта. Написанным перед боем. Последним письмом...
Дедушка заведовал малярийной станцией. Он и два его друга, тоже врачи, всё лето проводили
в бесконечной борьбе с "колотуном".
Но, наконец, настало время, когда придумали вывести проклятых анофелисов порошком (дуст)
дихлордифенилтрихлорметилметаном - ДДТ.
И принялась малая авиация посыпать леса, озёра и болота, с тайгой в придачу, этим белым
порошком. Посыпали не один год. А потом, совершенно неожиданно, нашли этот порошок во
льдах полюсов.
И не только его. Оказалось, что дуст с длинным названием похож на шкатулочку с секретом.
Ларчик открылся не сразу и не просто. Он превратился в природе в более ядовитое и более
стойкое вещество - "2,4-Е"! Вот такие пироги с малярией-колотун.
Дедушка всю жизнь провёл в борьбе с этой заразой. А бабушка у печки. Какой хлеб она
выпекала! Какие блины! Калачи. Шанежки. Пироги. Плюшки. По весне - жаворонков!
Неутомимая пара. Проведшая всю жизнь в труде.
А в моей душе звучал рояль... Хрустальный! Как только дедуля брал в руки гитару, а его друг скрипку, сверкающий рояль сиял в моих мечтах.
Однажды, летом, совершенно неожиданно, папе выпал отпуск. И мы рванули в Москву!
Остановились у родственников. А на следующий день меня повезли знакомить с младшей бабушкиной сестрой - ещё одной бабушкой.
Входим в келью. Я замираю. Рояль!
Сияет чёрным лаком. Восхищает изящными линиями. В тесноте кельи бывшего монастыря занимает всё пространство. Как сказочная чёрная жемчужина!
Наконец я прикоснулась! Звук в замкнутом пространстве кельи улетел верх. Но вернулся.
Отразился от каменных стен и возникло ощущение оргАна. Но, не тягучегудящего, метллического. А чистого родниковохрустального и мягкосолнечного.
Ах! Какой это был рояль! Тёплый звук улыбался ласково. Баюкал мягким бархатом. Душа улетала и таяла в восторге...
После чая пошли гулять. Внезапно оказались перед большим пространством площади с
Кремлёвской стеной, Мавзолеем, Собором Василия Блаженного, лобным местом...
От неожиданности остановилась. Вихрем промелькнуло всё! Казнь Пугачёва. Горящая Москва с
французами. Гранитная брусчатка, по которой печатали шаг отряды сорок первого...
Сразу в бой! И этот же гранит, встретивший победителей с поверженными символами рейха.
Брусчатка истории нашей Родины.
И зазвучала восьмая Бетховена. В память о тех, кто не вернулся. И полетели белые треугольнички. Белокрылыми голубями. С лёгким шелестом засыпАли площадь и не было видно им конца и края...
Так я познакомилась с Главной Площадью страны.
Горечь от хины прошла за трое суток. Горечь от фронтовых трегольничков, вызывающая "колотун" Души, не может пройти до последнего вздоха. И нет такого "дуста", который способен её заглушить.
Бессмертный полк подтвердил это.
6.1 Ольга Горбач http://www.proza.ru/2018/11/18/88
Третье место в основной номинации конкурса
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
"Везунчик"
- Ты, Андрюха, фартовый, тебе и идтить! - как шашкой рубанул командир отряда и вперил суровый взгляд из-под кустистых бровей в самое сердце Андрея.
- И пойду! Не сумлевайся, Игнатий, не подведу!
- Вторая хата от леса. Скажешь - Макеев прислал, возьмешь пакет. Смотри, головой отвечаешь! - он снова уставился буравчиками прямо в душу. Сомневался командир, уж больно молод да несерьезен боец, вечно девки на нем виснут. Сознательности нету, шалопай. А с другой стороны, такому проскочить легче - везунчик, говорят. Это уже третья попытка забрать штабной пакет в захваченной белыми Аникеевке. Двое бойцов не вернулись.
- Дядя Игнат, не сумлевайся, все сделаю! - Андрей сверкнул веселым глазом.
Предрассветный туман розоватыми клочьями повис на старом заборе, зацепился за корявую яблоню. Тихо. В лесу гулко застучал дятел. Кукнула кукушка, да замолчала. "Не густо отмеряла", - подумал Андрей. Подкрался к самому окошку, постучал по стеклу… Что-то хрустнуло сзади, ахнуло по голове, сверкнул белый свет, свернулся в копеечку и померк.
- … Болдов Андрей, Бородятко Иван, Куницын Василий, Шатура Михаил, Яковлев Яков, Болдов Андрей. Опять Болдов, вроде был уже? По списку шестеро. Два Болдовых - видать, писарь ошибся. Значить - пятеро к расстрелу. А их шестеро. Ану-тко, пофамильно рассчитайсь!..
Они стояли у изрешеченной пулями стены церковного придела. Андрей был шестым, пробитая голова кровила, по шее стекала липкая струйка крови. Как били его ногами беляки на допросе, как кинули в сарай к таким же полумертвым пленным, он помнил смутно. Словно то был далекий чужой сон.
- Болдов Андрей - произнес разбитыми синими губами рыжий парень в рваном тулупе.
"Однофамилец - удивился Андрей, - это к удаче - встретить полного тезку. Особенно перед расстрелом - он невесело усмехнулся".
- Шатура Михаил.
- Братцы, за что же?.. - голос у худого седого мужика дрожал.
- Яковлев Яков - твердо отчеканил солдатик в шинельке.
- …
- Ну, что молчишь? Фамилия!..
Шальная мысль блеснула в тяжелой голове:
- Петров Димитрий - хрипло представился Андрей.
- Петров, Петров… Про Петрова распоряжений не было. Айда его обратно в сарай. Михеич, уведи!
- Иди, каналья! Не твоя сегодня очередь - мордатый Михеич сильно двинул ему прикладом промеж лопаток.
Когда они завернули за угол, раздался грохот выстрелов, кто-то вскрикнул, над лесом с карканьем взвилась стая ворон…
"Пронесло" - подумал Андрей, и, шатаясь, подгоняемый Михеичем, поплелся к сараю.
- Который тут Петров? Выходь, стрелять тебя буду! "Все равно говорят, Петров он или Болдов - к стенке красного лазутчика!" - ворчал давешний есаул, выводя из сарая Андрея.
Снова подошли к приделу. Андрей запрокинул голову - в синем небе висело маленькое облачко. "Господи, иже еси на небеси…"
Страшный грохот оглушил, откинул Андрюху к телеге. Последнее, что он видел, как корчился на земле есаул, как бежали перепуганные беляки, как черными кустами взвивались взрывы.
- Ну что, чертяка, уцелел? - Игнатий похлопал Андрея по плечу, - и вправду везунчик! Благодари своих ангелов-хранителей - отряд Вакулича на подмогу пришел - отбили Аникеевку у белых. Добыли пакет! Иди, счастливчик, фельдшер тебе башку перебинтуеть.
В гражданскую Андрей еще дважды избегал расстрела. Всю Отечественную прошел минером от первого до последнего дня без серьезных ранений.
Везунчик мой героический дед, это точно!
6.2 Ольга Горбач http://www.proza.ru/2016/06/09/1490
"Козленок"
Эту историю про свое детство мне рассказал отец. Произошла она в 20-е годы в украинском селе Курень Черниговской области. Я помню эту историю всю жизнь, и написала этот рассказ, чтобы мои дети и внуки тоже помнили эту историю, вспоминали своего дедушку и знали, каким он был.
Козлик был совсем маленький, с жесткой серой шерсткой и еле видными тупыми рожками. Тонкие коленчатые ножки он ставил широко, но они дрожали и подгибались. Когда мать доила козу у сарая, козлик тыкался смешной рожицей Ване в живот и жалобно мекал, от этого почему-то становилось щекотно в животе и наворачивались слезы. Ваня обхватывал нежную шейку и целовал козлика в твердый теплый лоб. И пахло от него козьим молоком и сеном.
Ваня брал козлика на руки и нес его на лужок за огородом, перепрыгивая через грядки с капустой, пробираясь через кукурузную делянку и огибая маленький грязный пруд с утками. На лугу рос клевер и молодая нежная травка. Козлик щипал травку, а когда уставал - ложился рядом с Ваней и приваливался к нему теплой серой спинкой. Ваня грыз сочную травинку, и было ему так хорошо и спокойно в эти минуты, что он засыпал каким-то легким радостным сном.
Так прошел месяц.
Первым делом, проснувшись, Ваня бежал в хлев и трепал козлика за рожки. Увидев Ваню, тот радостно мычал и нежно бодал его в живот. Потом весь день, бегая по своим мальчишичьим делам, Ваня забегал к серому дружочку, а после обеда шел с ним на луг. Козлик подрос, самостоятельно преодолевал этот путь, только тревожно блеял, когда Ваня скрывался за высокой кукурузой.
Дни стояли жаркие. Ваня бегал купаться на большой пруд на окраине села и брал с собой козлика. Козлик заходил в воду по колено и долго пил. А потом Ваня обливал его водой, фонтаном брызг обдавая козлика с головы до ног. Тот отчаянно прыгал, выбирался на берег, его заливистое блеяние смешивалось с Ваниным хохотом, и было это такое счастье - ощущать солнечную, сверкающую, восторженную жизнь, что не важно, кто ты - человек или козлик, а важно, что рядом есть существо, чувствующее то же самое!
Еще Ваня рассказывал козлику свои тайны. Эти тайны нельзя было доверить никому на свете! Даже говорить словами - и то было страшно! Но козлик терпеливо ждал, пока Ваня горячо шептал ему в ухо про черный наган в промасленной тряпке, что хранился у матери в банке с фасолью, про соседского Семку, прятавшего в яме под сараем человеческий череп, про поджог бани, и про многое-многое еще… "Ты никому не скажешь?" - спрашивал Ваня козлика, и тот тряс лобастой головой, а горизонтальные зрачки в желтых глазах клятвенно сужались, обещая сохранить тайну.
А потом козлик пропал.
Еще утром он был на месте, когда Ваня забежал попрощаться с ним перед походом на рыбалку со старшими братьями. Все было как всегда - мать доила козу, козлик дурашливо бодал Ваню в живот, так же шныряли куры под ногами, так же светило солнце…
Вернулись они к ужину. В ведерке принесли штук 15 карасей и трех лещей. Ваня не увидел козлика во дворе, не нашел его ни в хлеве, ни за сараем. Спросил у матери, та только досадливо отмахнулась, ничего не ответив, и поспешила на кухню
Ваня побежал на луг, но и там козлика не было. Тоска охватила сердце Вани, беспокойство все нарастало. Он подбежал к козе, обхватил руками ее морду: "Где же твой козленочек?" Коза резко вырвалась и больно боднула Ваню. Ее соломенные глаза смотрели холодно и отчужденно. Ваня побежал к соседке тете Марусе, но она только развела руками и закачала головой. Побежал дальше по улице, в каждом дворе справляясь о своем козлике. Кто мотал головой, кто махал руками, кто вообще не отвечал - у всех свои дела, какой там еще козленочек. Побежал на дальний пруд. Мальчишки купались, увидали его, звали к себе. Козлика они не видели.
Куда дальше бежать? Может быть, в лес ушел, заблудился. По щекам потекли слезы. Сердце бухало где-то в горле, душа металась испуганной птицей в груди. Все на свете отдал бы Ваня в тот момент, лишь бы увидеть своего любимого козленка!
Он опять побежал домой - может быть, беда миновала и козлик вернулся? Но во дворе его по-прежнему не было. "Мама, где же козленочек?" Мать как-то суетливо отвернулась и исчезла в хате, и уже оттуда крикнула : "Да ладно, что за пропажа! Зови братьев вечеряти!"
Из кухни густо пахло жареным мясом. Это была такая редкость, мясо почти не ели, жили-то, в основном, впроголодь. В животе заурчало и, что называется, потекли слюнки. И тут Ваня смалодушничал, предал своего друга, подумал : "Поем быстренько и продолжу искать".
Он забежал в хату, присел на лавку с краю. Посередине стола дымилась большая миска с жареным мясом. Ох и дух стоял! Все взяли по куску и молча стали есть. Было так вкусно, что не до разговоров. Заедали луком, хлебом, запивали молоком.
Поели очень скоро, и Ваня рванулся из-за стола.
"Ты куда?!"- мать ухватила его за подол рубахи. "Мама, я же козлика шукаю, нет нигде!" "А что его шукать - вот же он и есть" - мать кивнула на опустевшую миску. "Время его пришло, Ванятко, не сердись, скоро осень, чем кормить? Да и была бы козочка, а то ведь козлик.."
Ваня так и застыл с открытым ртом.
Медленно доходила до его сознания страшная весть, невозможно было поверить, что вот только что с таким аппетитом он ел лучшего своего друга… Жаром обдало его с головы до ног, страшная судорога свела живот. Еле успел Ваня выскочить из хаты, его рвало фонтаном, а дворовый пес Митька, не веря своему счастью, тут же подъедал вязкую лужицу. Ваню выворачивало наизнанку,он задыхался, захлебывался, плевался, из глаз ручьем текли слезы, голова кружилась, коленки подгибались. Мать выбежала за ним с крынкой воды, пыталась умыть лицо, но Ваня вырвался и убежал на сеновал.
Всю ночь он плакал. Засыпал, просыпался, опять плакал, до икоты, до судорог. Утром мать залезла на сеновал, прижала к себе Ванину голову и качала его как маленького, покрывая поцелуями. Ваня снова заснул и проспал так до вечера. Вечером у него начался жар, приходи фельдшер, поил какой-то горькой микстурой. Ваня впадал в забытье, а когда приходил в себя - снова плакал, метался.
Проболел он две недели. Когда похудевший, с синяками под глазами, вышел поутру во двор - козы там не было, это мать продала ее, чтоб не напоминала Ване о козленочке. С тех пор в семье коз не держали.
7.1 Иветта Дубович Ветка Кофе http://www.proza.ru/2018/11/17/61
"Опилки"
Памяти дедули, Щёкотова Фёдора
Ивановича.
Лето.Жара. Дедуля ходит по
двору, что - то обдумывает.
Интересно, что ?
Заходит в сарай, выходит с
мешками. Спрашивает :" Пойдешь
со мной за опилками?" " Ещё бы!
Конечно, пойду! А куда?"
"А к Кузьме."
Кузьма - плотник. Я его
не видела, но имя мелькало в
разговорах бабули с дедулей.
Нет - нет, да и был необходим
по разным вопросам. Вон,
новенький, окладистый табурет,
его работа, "Кузьма сделал."
И пошли мы с дедулей к
плотнику Кузьме.Дворов пять, а
шестой - его.
Заходим.Опилок - гора!
Дедуля ещё раньше договорился с Кузьмой.Вон, и
лопата уже тут, лежит. Явно,
нас ждали.
Нагребает дедуля, я держу
мешок. Завязываем тоже вместе.
Тугой, красивый получился
мешок! Опилки так пахнут!
А второй мешок дедуля
наполнил вполовину, прилаживает
верёвочку, чтоб завязать.
Я спрашиваю:"А что не
полный?"
Дедуля смотрит на меня с
прищуром:" Это же тебе." "Мне?
Мне, значит, неполный?"
( Обидно же!)
"Нет, уж, давай и мне,как
себе!" И я распахиваю пошире
раструб мешка.
Дедуля опять прищурился.Но
послушался, нагрёб.
Вышли от Кузьмы, идём след
в след: дедуля, за ним я.
Сколько мы прошли дворов?
Да два только, всего два - и я
начала шататься: то влево, то
вправо. А ведь я сильная!
Ничего не пойму! Думаю,
опилки, что ли, смещаются...и
утягивают за собой точку
приложения силы тяжести.
Восьмой класс, проходили уж
по физике.
Я вспоминаю рисунок в
учебнике... Ах, там же ещё
была реакция опоры...Не она ли
виновата?
Когда подходили к нашему
двору, все точки вообще
распоясались : меня уже
заносило с большей амплитудой -
туда и сюда!..
И всё против моей воли.
Хорошо, дедуля не оглядывался.А ведь даже слово лёгкое :
" опилки " !
Пришли.Высыпали.Дедуля высыпал, поросёнку, в сарайчике,подстилочку.
Пошли второй раз к Кузьме.
И снова, всё повторилось,точки
приложения опять мудрили.
Но дедуля теперь пошёл за мной...
Он смекалистый, всё видел, всё понял...
Когда пришли, сказал:" Пока
хватит.Больше не пойдём."
Сколько лет прошло.Я молодею, вспоминая эти опилки,
эти мешки, и как дедуля шёл, не
колыхаясь.
Видимо, дедуля , про точки
приложения сил , знал другой
вариант, некнижный!
7.2 Иветта Дубович Ветка Кофе http://www.proza.ru/2017/04/17/1872
"Окрошка"
Посвящается моим дорогим дедуле
и бабуле,Щекотовым Федору Ивановичу и Наталье Ивановне.
Мы переехали,и в шестом классе я уже училась в городе.
Всё бы ничего,но как я скучала по дедуле и бабуле!
Часто смотрела в окно,вдаль,
где в перспективе(шестьдесят
километров) пролегала дорога к
их дому.Плакала часто.
А на каникулы,от звонка до
звонка,на всё лето(читай: на всё наше счастье!) нас с бра-
тишкой отправляли к ним,в
райский уголок детства.
У меня были постоянные обязанности,с которыми я
справлялась с удовольствием;
система была отлажена,когда
мы ещё жили здесь.(Самое любимое:набирать в бочку воды
из колодца; цепь звенела,когда я,сдерживая ладонями барабан,
"выбрасывала" на ней пустое ведро ( а оно брякало!) и
поскрипывала от тяжести наполненного; мгновение- и целый пласт холодного чуда
нырял в бочку; а та,по мере
наполнения,затихала,как живая,
осоловелая.)
К вечеру,прогревшись за день,вода,как будто,обретала
лёгкость,и бегать поливать тоже было весело!
Иногда дедуля брал меня на
целый день ворошить сено.Косил
он сам,мне косу не доверяли.И я
знала,почему:однажды бабуля поранила ногу.И с тех пор перенесённый шок она вспоминала
всякий раз,когда я просилась тоже косить."Нет!"-был всегда
мне ответ.
Мы с дедулей очень ладили
( читай: любовь была навеки!)
Он садился на велосипед;сумку
с едой,косу,грабли,топор- всё
укреплял на нём.Я бежала рядом.
Я никогда не уставала(читай: я
не помню,чтобы я уставала!)
Воду не брали;где косили,недалеко от этого места,
журчал лесной ручей,как живой,
чистая слеза!
И так было всегда.Дедуле,как
фронтовику,определяли деляночку
для косьбы.
Видимо,он не успевал выкосить,и,чтобы управиться до
дождей,решил взять бабулю (читай:покосить вдвоём).
А меня оставили домовничать.
Ко всему прочему,приготовить
окрошку к их приходу.
И вот,дедуля с бабулей ушли,
пешком,без велосипеда(читай:
не побежит же бабуля,как я!).
Инструменты дедуля оставил
заранее,спрятал в кустах.А косу
для бабули он понёс на плечах.
Я все-все выполнила.С утра
ничего не ела,и когда приступила к окрошке,и начала
представлять ,как же дедуля с
бабулей устали,как же,скорее
всего,проголодались,ощутила и
свой голод.
За луком бегала два раза.
Показалось,маловато.Мы все
любили много-много зелени,чтобы,когда растирать
её с солью,толкушкой,ощущалась
приличная масса!
Затем всё покрошила.Я ещё
утром ставила самовар, одновременно варила в самоваре
яйца.А бабуля,ещё раньше,тоже
утром,истопила печь,картошечки
сварила аж два чугунка- и курам,и поросенку,и нам-на
окрошку.
Огурцы уже подросли,и,
парн'ые,с грядки, испускали
безумно заразительный аромат.
Вся кухня преображалась от
запахов лука и огурцов,такое
бывало только летом!
Обычно мы готовили в большой
зелёной чашке.
Но,когда я всё уместила в
ней,поняла,что квас вливать
некуда.
Недолго думая,вывалила всё
в ведро, а затем добавила квас,
все три литра.Заиграла окрошечка, но получилось всё
равно густовато. Ещё вылила
три литра.Как хорошо, что квас
поспел в обеих банках!Вот
теперь нормалек!
По-новой завела квас в банках,как раз кипяченая в самоваре вода уже остыла.
Время подходит,вот-вот
должны появиться мои дорогие,
и любимые,и очень голодные!
Звякнула щеколда ворот.Они!
Сбегала в чулан,принесла
сметаны.Ох,густая, своя!Накладываю,накладываю,тороплюсь,но не вижу в окрошке насыщенного белого цвета.
Выложила весь литр!Готово!
Попробовала:вкуснятина!
Появилась бабуля,аж прожаренная солнцем и усталостью.
Села на порожек,отряхивает
с носок крошки попавшей травы,
спрашивает о главном:"Окрошку-то приготовила?"
Ещё бы!Конечно!Какие могут
быть сомнения!
Но бабуля хваткая,уловила
мигом, что чашки,зелёной, на
столе не видно.
Спрашивает:"А где?" Я говорю:"В ведре."
Бабуля оживилась, встрепену-
лась, обомлела!Как закричит:
"Это что, на маланьину свадьбу?!"
(Сколько лет прошло, их уж
нет на белом свете, а эту
"маланьину свадьбу" слышу со
всеми интонациями!)
Заходит дедуля.В глазах-
догадка.Бабулин крик,видимо,
что-то ему подсказал.
Сели за стол.Едим.Молча.Мы
с дедулей переглядываемся,а
бабуля-в глубокой задумчивости,
глаза опущенные,оценивает
ситуацию( читай:главный эконом
семьи попал в западню:холодильника нет и жара).
И бабуля как стукнет ложкой
по клеенке: "Чтобы съели!"(читай: выход найден!)
(Получается,и дедуле "попало";а ему-то за что?..)
Охо-хо.Ведро с окрошкой мы
спустили в колодец.Ведро в ведро,на цепи,в самый низ,чтоб
похолоднее.
Время пошло,пошло,пошло...
Скоро бабуля соберется
встречать корову из стада.А пока она,бочком,прилегла на
диване.Утомилась,ведь...
Выждав минутку,я решаюсь
спросить,не захотела ли она
снова поесть?(читай: не
проголодалась ли она?)
"Да только ели!"- по голосу
чувствую,мне она -не компания...
А дедуля,в тенечке,под крышей сарая,покуривает,на меня,задумчивую,посматривает.
Я же места не нахожу; а двор
широкий,в зелёной ромашке,а
колодец-так и тянет,так и тянет...
И вдруг дедуля говорит:
"А я ещё чего-то захотел
окрошки."
Да,моих родных старичков
давно нет;я сама,считай,близка
к их возрасту;но этот тёплый
двор, дедулины слова сияющей
радугой отозвались в моём
сердечке.
Конечно,же!Он выручал меня!
Он,наверное,подумал:"Ну,и съем
ещё тарелочки две,окрошка-то
лёгкая."
И голубые- голубые глаза
дедули смотрели на меня
сплошным светом!
В сентябре я пойду в седь-
мой класс,отучусь по десятый,поступлю,окончу,рожу
двух пацанов...
Но никогда, никогда я не
забуду ни двор,ни дедулины
глаза, ни наш колодец, где
приютилась в ожидании такая
замечательная,холодненькая
окрошечка! Королева лета!
...Когда бабуля подоила
корову, уже в сумерках,она
присоединилась к нам,
"чемпионам по окрошке".
И ничего не прокисло, ничего
не пропало, мы ведь старались!
Добрая,добрая,память!
То захохочу,то защемит
сердце от любви...
8.1 Дубровская Надежда http://www.proza.ru/2018/11/20/1132
Номинант в основной номинации конкурса
"Сказки знахарки бабы Мани"
"Ангелы - хранители, души и тела спасители, пошлите мне, рабе божьей Надежде, сна тихого, безмятежного", - шепчу я каждый вечер перед тем, как отдать свою душу в руки Бога.
Этой и другим молитвам, заговорам и сказкам научила меня моя светлая, добрая бабушка - Дубровская Мария Андреевна.
Для неё я - рыжая, конопатая девчонка, всегда была красавица!
- " Ишь, какая уродилась, вся в прабабку: волосики жёлтенькие, как солнышко. Правда, люди говорят, что лучше батюшки с матушкой - нет мастера!"
Ласково гладила меня по жиденьким волосёнкам и рассказывала какую - нибудь сказку: про Пыхтелку, которая жила у нас в погребе и не давала брать овощи. Или про ленивую бабушку и внучку, которые не хотели садить картошку, надеялись, что бабушка умрёт, а внучка замуж выйдет! Но мечты их не сбылись. И уже в феврале, голодные спрашивали друг у друга: "Не пора ли садить картошку?"
Знала бабуля этих сказочек, очень много и всегда к месту рассказывала.
Например, видит, что мы с сестрой играть на улицу собрались, а в доме порядок не навели.
Она, как бы невзначай, начинает: " Приехал как- то молодой, красивый купец в деревню, да объявляет, что меняет пыль, да мусор на сливы.
Сбежались девушки со всех концов села. Кто мешок, кто два мусора в доме насобирал Получили сливы, едят и радуются. Только одна девушка плачет, нет, говорит у неё пыли, вот, только горсточка…
- А на тебе , красавица, я женюсь! - отвечает ей купец.
И бабуля хитренько поглядывала в нашу сторону.
Несмотря на тяжёлую судьбу, характерную для людей её поколения, гибель мужа, в сорок первом году под Москвой, тяжёлую вдовью долю с четырьмя сыновьями, сумела она сохранить силу духа, весёлый нрав и желание помочь человеку, попавшему в беду.
От своей свекровки, Василисы Ивановны, научилась лечить людей травами, заговорами. Готовила пластырь от воспалений. Умела спасать от "рожи", грыжи и других "ветрено опасных" болезней.
Со всей округи тянулись к ней люди за добрым словом и надеждой. И уважительно называли - Знахарка.
-"Гром грянет, лес вянет, камень колит, дума воет", - нашёптывала бабуля свой заговор от тоски, подруге, которая получила похоронку на своего мужа.
Потом раскидывала на бобах.
- Да жив он, он жив! И ты одна у него в голове и в сердце! Беги в церковь, ставь свечку за здравие.
И, правда, вернулся с войны мой будущий дед - Орлов Александр Фёдорович, раненный, но живой!
На своё здоровье баба Маня никогда не жаловалась, таблетки не пила.
- "О болезнях ни слова!", - любил повторять папа её слова.
Радостью, любовью всегда веяло от её слов, обращённых к нам.
Как от слов моих внучек - двойняшек: "Бабушка, ты не бабушка, а большая девочка! Расскажи, пожалуйста, сказку".
- Я вам лучше стихотворение прочту про одну девочку, которая себе волосики сильно подравняла:
"В детстве далёком, где звёзды огромные и манящие,
Решила увидеть себя взрослой и настоящей….
Подстригла чуть - чуть чёлочку до затылочка, до заколочки.
И стою, почти бритая, слезами и соплями умытая,
Но - красавица…"
Не дочитав, мы начинаем хохотать, а потом украшать лысую головку Машеньки цветными резиночками...
Сказка - продолжается!
8.2 Дубровская Надежда http://www.proza.ru/2018/03/16/354
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
"Волшебная встреча"
Капельки дождика-
Светлые ниточки.
Я их пряду
У заветной калиточки.
Крутится, вертится
веретено,
Знаю, что встретимся
Мы всё равно.
Спутаю время-
Неделя с неделей.
Снова увижу
Бабулю с куделей.
Громко та вскрикнет,
глядя в окно.
Тихо уронит-
веретено...
9.1 Светлана Иргалиева http://www.proza.ru/2018/02/08/829
"Разные ли?"
Мне кажется, что великими были наши дедушки и бабушки. Они жили правильно. При этом, никому не навязывали свой образ жизни.
Вспоминаю своих бабушек…
***
Бабушка Тоня - истинная христианка. Соблюдала все посты, совершала все молитвы. Чистая и уютная хата всегда пахла ладаном. Возле иконок висели небольшие бутылочки. Одна - со святой водой, это я знала. Красные уголки с иконами были белее всего белого! Вышитыми крестиком цветами и узорами любовалась я в детстве.
У баб Тони было несколько книг. Большие и красочные, со множеством рисунков и малым количеством текста. Эти книги всегда были доступны, да и прятать в бабушкином доме негде. Листая их страницы, я узнавала об истории рождения Иисуса. Бабушка никогда не училась, но знала все буквы и читала. Зато она с восьми лет пела в церковном хоре. До восемнадцати…пока церковь не разрушили.
Другой возможности, кроме телевизора, не стало у старенькой женщины, чтобы наблюдать празднование христианских торжеств, всю ночь петь вместе со всем православным народом. Бабушка садилась на диван, а, напротив, в зеркале, отражался экран телевизора.
Как только она попросила однажды поставить свечку в церкви, я сразу же сделала это, впервые попав в храм. С тех пор, как только есть возможность, делаю это.
Когда умер дедушка, мы узнали, что бабушка Тоня умеет и писать, получая от неё маленькие письма.
Баб Тоня мало говорила. Никогда не повышала голос. Всегда вспоминаю её ответ на вопрос, неужели совсем страшно заниматься домашними делами в те дни, когда в православные праздники нельзя работать: "Работать, Света, никогда не грех".
Всегда возилась, до темна, пока вся деревня не высыпала на лавочки. В чулане - огромные сладкие кухи, караваи необыкновенно вкусного хлеба из русской печи - нямочное было моё деревенское лето! Вся семья вечеряла под виноградными лозами, которые протянулись от входа в хату до самой калитки.
Она просила поминать её скромно, как положено: щи, пироги с капустой да сухофруктами, кутья, блины, кисель, компот. Когда мы приехали её хоронить, во дворе цвела вишня.
***
В отличии от бабушки Тони, моя аби была истинной мусульманкой. Она была из небедной семьи, поэтому имела образование в семь классов! Затем даже обучалась в медресе.
На стенах висели красивейшие полотна с восточной вышивкой: золотыми и цветными нитями.
Из огромного шкафа абика доставала большую тетрадь и открывала её. В неё были вписаны все родственники, которые появлялись в нашей большой семье. Родословная велась на арабском языке. Было удивительно наблюдать, как из-под пера появлялись витиеватые строчки.
Аби была всегда в движении. Она не менялась со временем!
Много детей, а, соответственно, и внуков собирались во дворе под старым карагачом. Он раскинул свою могучую крону над длинным дастарханом, на котором появлялись медовый чак-чак, лапша, крошечные беляши…
Напротив дома, прямо через дорогу, располагалась базарная площадь. Однажды, абика повела меня на базар. В предрассветной черноте раздавались приглушенные звуки. Прилавки ломились от самых разных товаров. С рассветом опустела площадь, остались сладости в руке. И в памяти.
Перед смертью аби просила поминать её скромно, как и положено по мусульманским обычаям: бешбармак, баурсаки, конфеты...
Перед глазами старенькая мазанка, на крыше которой растет трава.
***
Дети моих бабушек выросли атеистами. Плохо это, или хорошо? Не мне судить.
Мне - помнить.
9.2 Светлана Иргалиева http://www.proza.ru/2018/12/03/1654
"Я приехала!"
Лето! Каникулы! Мы едем на деревню к бабушке Тоне и дедушке Тиме!
Не провели к их селению железной дороги, поэтому непременно останавливаемся у баб Сани переночевать. Даже в детстве мне было удивительно, насколько они разные - баб Саня и дед Павло.
Суровая бабушка важно двигалась, царственно хозяйничала и по дому и на дворе. Казалось, что даже куры строем у неё отправлялись на насест. За столом нельзя было и слова сказать: "Когда я ем, я глух и нем". Но как не прыснуть от смеха, когда дед Павло невзначай бросает шутку за шуткой? Одним лишь словом, поднося ложку ко рту, он нарушал чинное застолье. Мы опускали головы все ниже и ниже, а затем, не выдержав, убегали из-за стола, лопаясь от смеха!
С наступлением темноты усиливалось тиканье огромных часов на стене. Удивительные старинные часы. Заводили их утром, вытягивая одну из гирек вниз. И она в течении всего дня передвигалась вверх, выравнивалась с первой, поднималась выше… Каждые полчаса раздавалось зычное "бо-о-ом". Среди ночи я просыпалась в страхе от скрежетания цепей и отбивания времени. "Бом, бом, бом" - три часа ночи, быстрее бы утро!
Утром за нами приезжал дед Тима на зеленой машине.
Радостно бегал, подгоняя нас, чтобы собирались скорее.
Всегда казалось, что дедушка бегает. У него на обеих ногах остались лишь пяточки, стопы отморозил в зимних окопах. Единственная обувь, которую он носил после войны - маленькие калоши.
Вот уж бедная баб Саня, как тяжело ей было оставаться строгой и неулыбчивой при двух шутниках-то! Мы хохотали, не переставая. Дед Тима улыбался, а дед Павло всегда шутил с серьезным лицом. Посидели они на лавочке, раскуривая дедушкин табак, и мы отправились в Федоровку!
Дорога мне казалась бесконечной. Да её и не было. Маленькую машину мотало во все стороны по расквашенной грязи после дождей. Мама ахала, а я смотрела в окошко на небо и думала о том, как хорошо быть рядом с мамой.
Первым возле дома меня встречал огромадный карагач с толстой веткой, которая протянулась параллельно земле. На неё дедушка вязал канаты и клал выпиленную досочку - готова качель! Если раскачаться сильно, то можно взлетать высоко-высоко. А потом выпрыгиваешь вперед, как птица. И досочка следом приземляется. Высший пилотаж! Кто выше всех раскачивается, и кто дальше всех выпрыгивает? Та, у которой есть дедушка Тима.
Моя деревня Детства.
Сколько добрых воспоминаний храню. И с вами поделюсь.
Продолжение следует непременно…
Сборник №9. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "К-М") (10 Авторов)
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1.1 Виктор Кармалитов "Белая лошадь"
1.2 Виктор Кармалитов "Мороз. Рассказ"
2.1 Владимир Кожин 3 "Вспоминая моих дедов"
2.2 Владимир Кожин 3 "Образованность или ученость?"
3.1 Евгения Козачок "Кто дорог сердцу - помню!"
3.2 Евгения Козачок "Наша бабулечка родная"
4.1 Анатолий Комаристов "Две бабушки"
4.2 Анатолий Комаристов "Старший брат"
5.1 Екатерина Краснова3 "Умей сказать Нет!"
5.2 Екатерина Краснова3 "Мама"
6.1 Мария Купчинова "Бабушка"
6.2 Мария Купчинова "Мой дом. Интермеццо. Пазл"
7.1 Владимир Мальцевъ "О Бабушке"
7.2 Владимир Мальцевъ "Лучшая в мире мама"
8.1 Олег Маляренко "Бабушкина корова Фиалка"
8.2 Олег Маляренко "Жизнь длиной три века"
9.1 Вера Мартиросян "Первая любовь. Посвящается дедушке и бабушке"
9.2 Вера Мартиросян "Двойняшки"
10.1 Ольга Меньшикова 3 "Баба Женя"
10.2 Ольга Меньшикова 3 "Я твоё эхо"
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1.1 Виктор Кармалитов http://www.proza.ru/2018/11/19/1542
Номинант в основной номинации конкурса
"Белая лошадь"
Мне стыдно! Сегодня был на кладбище. Проведывал могилки близких родственников. Потом хотел проведать могилку бабушки. И, не нашёл. Ходил, смотрел, искал наклоненную берёзу и, не нашёл. Так и ушёл ни с чем.
Ушёл с грузом на душе, память помнит, а найти не может.
Бабушка родилась в 1904 году. Украинка. Вышла замуж за русского мужика, моего деда, Григория Ивановича. Родила ему четырёх дочерей и сына, моего отца Алексея Григорьевича. Жила где-то на Украине с дедом, вспоминала, что у них был очень хороший дом, хозяйство, коровы, лошади, овцы, куры.
Деда в тридцатые посчитали кулаком. Пришли, забрали коров, лошадей, овец, когда он был на покосе. Жена с детьми ничего сделать не смогла. Когда муж вернулся с покоса, рассказала ему, что пришли с ружьями люди и, забрали всё.
Муж переживал очень. Как, так? Своим трудом наживал хозяйство! Ладно, заключил он, всё отдам, но лошадь белую пусть вернут! Любил он очень эту лошадь! С тем и пошёл к председателю колхоза. Где ему отказали и, пригрозили, мол будешь противиться новой власти, жизнь потеряешь.
Горевал дед, не знал, что делать? Вечером, выпив горилки, расчувствовавшись, пошёл на скотный двор колхоза и, тайком забрал свою белую лошадь!
Утром следующего дня, пришли люди с ружьями домой к деду. Их не испугали крики ребятишек и женщины, они арестовали Григория Ивановича за хищение государственного имущества.
Спустя месяцы, жена Григория Ивановича родила сына! Это был мой отец.
С сыном на руках и, четырьмя дочерьми, Верой, Нюрой, Машей, Таней, она пошла проведать в местной тюрьме своего мужа и, показать ему сына!
За колючей проволокой держали заключённых. Бабушка с детьми подошла как можно близко к двойному ограждению места заключения.
- Гриша у тебя сын родился! - Кричала бедная женщина сквозь колючки металла. Она искренне хотела обрадовать мужа. Он так желал сына! Четыре дочки подряд а, наследника нет! И, вот свершилось!
Толпа заключённых за колючей проволокой роптала, суетилась, кричала, ко многим в тот день пришли родственники.
- Уезжай, Лена! Уезжай от сюда! Житья здесь не будет! Спасибо, за сына, родная! Береги его! И, уезжай! Продай всё! Не сможешь, брось! Только уезжай! Обещай мне, что выполнишь мой наказ? -
Бабушка пообещала и, выполнила.
Только спустя годы, она узнала, что всех этих заключённых, на следующий день расстреляли.
Мне стыдно. Я не знаю ничего о своём дедушке. Кроме того, что он очень любил белую лошадь.
1.2 Виктор Кармалитов http://www.proza.ru/2014/03/29/1159
"Мороз"
Зима. Мороз минус двадцать. Весь в снегу, разгоряченный, я забегаю в избу. На пороге меня встречает бабушка.
-"Бабушка, бабушка, - кричу я, - мы в царь-горы играли!" - Около дома была гора и, мы, мальчишки, боролись за её вершину.
-"Стой! Ты весь в снегу." - Меня остановила бабушка. Взяла веник и стала отряхивать у крыльца. Отряхнув меня, она дала мне ключ и попросила сбегать в сарай за дровами.
-"Раз ты уже одет, принеси дров!" - Сказала она. Сарай был рядом с домом. Мне предстояло пробежать десять метров, открыть замок и, принести дров. Я делал это много раз... . С замком пришлось повозиться. Вставив ключ, механизм замка не желал поворачиваться. Я вынул ключ и стал отогревать его своим дыханием. Благо, замок был не так высоко на двери сарая. Я легко справился с этой трудностью. Замок открылся. Я машинально вынул его из петель и не найдя места для замка, сунул его себе в рот!
-"Оп-п-па! Попался малыш!" - Наверное, так сказал-бы замок, приклеив к своей металлической дужке мой язык и губы.
-"Бабушка, бабушка, я влип!" - Заревев подумал я. Слёзы покатились из глаз. Губы мгновенно распухли, не говоря уже о языке. Какие там дрова...? Замок был такой тяжёлый и так крепко схватил меня морозом, что я держа его двумя руками побежал домой в избу.
-"Ай! Ой! Только не рви! Только ничего не делай! Ай!" - Запричитала бабушка. Она быстро взяла тазик с тёплой водой. Велела мне наклониться над ним. Бабушка поливала мне рот тёплой водой. Я ревел, держал замок. И, замок сам отпустил и губы, и язык. Когда замок оказался в руках у бабушки, она осмотрела мои распухшие губы и язык и, сделала вывод: - "Ну, ничего страшного, что же ты, внучек, всё в рот берёшь?" -
-" М-м-мы-мы, мы-мы... ," - промычал захлёбываясь слезами я. И засмеялся, преодолевая боль и жжение.
-"Знаю, вы в царь-горы играли!" - Засмеялась теперь бабушка.
Уже потом, я рассказывал ей, что мне не было больно так, и обидно, даже тогда, когда мне заехали снежком в лоб. А этот замок? Ох, уж этот замок... !
-"Бабушка, просто, в него вселился мороз и, дал мне в нос!" -
Конец.
2.1 Владимир Кожин 3 http://www.proza.ru/2018/11/24/228
Номинант в основной номинации конкурса
"Вспоминая моих дедов"
Никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки (Р. Брэдбери)
Многие из нас уже стали бабушками и дедушками. Повезло не только нам, но нашим внукам, которые смогли с нами пообщаться. А мне удалось увидеть только одну свою бабушку по отцу, остальные не пережили трудные годы голода и войны. Почти не осталось их фотографий.
Моя бабушка Клавдия Васильевна, была старше моего деда Ивана Михайловича. Он женился в 18 лет, его родители рано умерли, оставив детей сиротами, говорили, что отравились беленой. Деду одному было трудно растить двух малолетних сестер. Посоветовали ему жениться, недалеко жила хорошая работящая девушка на выданье. У них родилось четверо детей. Дед умер очень рано во время голода в Поволжье, ему было около 40 лет. Бабушка в деревне не могла прокормить своих четверых детей и двух сестер мужа, они отправились за лучшей долей в Ленинград. Устроилась работать нянечкой в госпиталь, бралась за любую работу, и, хоть жили очень бедно, уже не голодали как прежде. Она была верующей, честной, спокойной, доброй женщиной. Ее любили все, кто знал, и больные, и врачи.
Когда мне было года 4-5, мы ездили на бабушкину родину в Костромскую область в деревню Личинино. Что-то об этом рассказывала мать, что-то и я помню. Остановились в бревенчатом доме у бабушкиной сестры, которую она называла Нюшей. Однажды бабушка взяла топор и куда-то пошла. Принесла небольшую зеленую сосенку. Стала состругивать какие-то белые полоски со ствола. Стоял приятный запах свежей сосны. Вероятно, она срезала тонкие слои луба (это то, что под корой). Она дала эти полоски нам с сестрой и сказала: "Поешьте, это очень полезно". Я попробовал, они показались мягкими и вкусными. Больше никогда я такое не ел. Вероятно, так в их деревне в голодные времена компенсировали весной витамины и свежую зелень. Может такая еда и помогала им выживать в голод. Тогда по продразверстке хлеб у населения изымали.
Говорили мы с бабушкой о многом: о школе, о деревне, о том, как она растила детей, о Боге. Она была очень позитивным человеком, никогда не роптала, ни о ком не говорила плохо. Когда заходила речь о Боге, не спорила, только замолкала, слушая мою атеистическую пропаганду. Ведь мы - дети гордились, что первый спутник запустили, а я был пионером и даже звеньевым в классе. Поговорив, бабушка отворачивалась и тихо говорила: "Прости его, Господи".
Даже во время активной борьбы с религией бабушка оставалась глубоко верующим человеком, ходила в церковь, иногда брала с собой меня. Я помню в свои 5-6 лет, как мне нравилось принимать причастие - очень все казалось вкусным. Она никогда не говорила, что во время поста ей многого есть нельзя, просто отказывалась садиться за стол со всеми, говорила, что сыта.
Чудом сохранилось единственное фото, где мои молодые бабушка и дедушка сняты с друзьями. Фотография потрепанная, некоторые детали трудно различимы, но для меня она бесценна. Жена сказала, что я похож на деда. И я вглядываюсь в его единственное фото и чувствую что-то близкое, родное. Какая-то часть его сохранилась и во мне. Что ж, гены есть гены.
2.2 Владимир Кожин 3 http://www.proza.ru/2014/12/05/1732
"Образованность или ученость?"
Моя бабушка, Клавдия Васильевна, была женщина не очень образованная в светском понимании, она окончила 2 класса церковно-приходской школы. Когда я - пятиклассник пытался читать ей атеистические лекции про спутники, которые летают по небу и Бога там не видят, она не спорила, только вздыхала и говорила: "Прости его Господи". Была она очень добрая и терпеливая.
В моем раннем детстве мы вместе жили в Ленинграде. Бабушка водила меня в церковь. Я помню, как мне нравилось принимать причастие - очень казалось вкусным. Еще я помню, что в ее доме было много икон. Она их называла образАми. Были и очень старинные. Одна была деревянная с поврежденным огнем нижним углом. На ней был образ Божьей Матери. Бабушка рассказывала историю, что эту икону вытащили из огня во времена нашествия татаро-монголов. Тогда я уже был студентом и понимал, что такие иконы представляют немалую культурную и историческую ценность, поэтому спросил, кому же они останутся, когда бабушки не станет. Она ответила, что получила образа после смерти подруг-старушек, об ее иконах так же потом позаботятся. Так и получилось. После смерти бабушки и последней из ее дочерей, моей тети, иконы наследовали их верующие подруги. Об этом написала нам одна их наших родственниц после смерти тети, а также добавила, что родство по духу ближе, чем родство по крови.
Недавно в церкви отец Андрей в своей проповеди коснулся темы образования. Меня эта тема заинтересовала, раньше я не задумывался, что образованность и ученость могут быть разными вещами. Образованность, как сказал отец Андрей, и само слово образование произошло от греческого слова образ - икона. Быть образованным - это значит соответствовать образу, стремиться к святости, запечатленной на иконе. Мне сразу вспомнилось, что моя бабушка называла иконы образАми. Степень образованности - это сколько в образе человека заключено от Бога. Оказывается, многие святые, представляющие собой высшую степень образованности, не были высокограмотными. Были даже такие, что не умели читать и писать. Но к образованным людям тянутся другие, как растения тянутся к свету. Они не идут на поводу у страстей, им чужды человеческие недостатки и моральные слабости, они несут свет добра каждому, кто в нем нуждается, способны жертвовать ради других. Этим людям доверяют самое сокровенное, многие стремятся обратиться к ним за советами и наставлениями.
По словам отца Андрея каждый человек при рождении получает Божий дар. Дар включает определенные качества, таланты, способности, которые в будущем проявятся. В этом смысле новорожденный ребенок совсем не "белый лист", как часто говорят. Как выяснить, какой в ребенке Божий дар? Обычно это чувствуют родители и учителя, ведь склонности, способности, таланты видны еще в детстве, хотя ребенок может этого не понимать. Без особенных стараний он вдруг оказывается одним из лучших в классе по математике или литературе, или рисунки его всем нравятся, или лучше всех поет, танцует... А кто-то стал самым авторитетным в группе, классе, детском саду, все хотят с ним играть, дружить…
Вопрос, часто задаваемый ребенку, кем ты хочешь быть, не поможет выявить способности. Я решил задать подобный вопрос моей внучке, которой еще нет 4-х лет. Чтоб ей было понятнее спросил: "А что ты любишь делать больше всего?" Она сразу ответила: "Наводить красоту!" Мне ответ понравился, но оказалось, пока я размышлял на эту тему, она успела украсить - обклеить стикерами-наклейками весь стол, да так, что я потом полчаса с трудом их отдирал. Я понял, что ее ответ был продиктован моментом. Когда еще через полчаса я задал этот же вопрос снова, она уже ответила: "Играть в куклы". Еще через какое-то время: "Плавать в бассейне". Дети живут здесь и сейчас, не анализируя и не обобщая. Разобраться, в чем их Божий дар - задача взрослых.
После службы я подошел к священнику, и мы побеседовали на эту тему. Начал разговор со слов знаменитого ученого Петра Капицы, что человеку надо заниматься тем, что у него получается лучше. Отец Андрей согласился, что это следование Божьему дару. То есть заложенные способности позволяют делать свое дело хорошо, без больших напряжений и даже с удовольствием. И если человек усердно накапливает знания, навыки, он в результате достигает высот в своем деле. Возможно, он становится умнее, опытнее, разносторонне грамотнее, но это не означает, что он стал образованнее в понимании церкви.
В мире много высоко-культурных людей, обучившихся многим наукам. Некоторых можно даже назвать ходячими энциклопедиями. Они обладают большим авторитетом и не только среди ближайшего своего окружения. Но среди них могут встречаться непорядочные, злые, завистливые, и вообще, плохие люди, поэтому церковь никогда их не назовет образованными. Конечно, грамотные специалисты, ученые могут быть и образованными в широком понимании этого слова. Мне приводили пример известного ученого-биолога, который одновременно был не только глубоко верующим человеком, но и имел высокий церковный сан епископа.
Я задумался над тем, кого бы я мог причислить к образованным людям в таком понимании. Пожалуй, немало людей из своего окружения. Не только таких, как моя давно ушедшая бабушка. Многих своих знакомых, пусть и не религиозных, редко посещающих церковь. Во всяком случае моих друзей по чистоте души, совестливости и благородству можно отнести к образованным.
Размышляя об этом во время службы в церкви, мне вспомнился человек, недавно ушедший от нас. Звали его Владимир Клементьевич. Когда я только начал работать, он был руководителем нашей группы. Он мне нравился: добросовестный, рассудительный, порядочный. Уважительно относился ко всем, начиная от молодого рабочего, студента и заканчивая академиком. Меня - молодого специалиста, он как-то попросил провести лабораторные работы у студентов. Видимо, у меня получилось неплохо, и это стало моим постоянным еженедельным занятием. Не было проблем, все делалось в рабочее время. Через несколько месяцев он принес мне деньги - примерно мою зарплату за месяц. Моя жена была в декрете, и я, конечно, обрадовался, но спросил: "За что"? Он ответил: "За лабораторные работы". Официально он был руководителем этих лабораторных работ, он и получал деньги. При этом он извинился, что с части этих денег он оплатил партийные взносы. В советские времена с этим было очень строго, строже чем сейчас платить налоги. Я обрадовался, но не сильно удивился. Удивился я позже, когда поговорил с другими своими однокурсниками, которые как и я проводили лабораторные работы в своих лабораториях. Скорее удивились они, когда я им рассказал, что получил деньги. Им никто не предложил ни копейки. Так что и в те наши комсомольские безбожные времена встречались люди с честью и совестью, такие, которых батюшка называет образованными. Не случайно с этим человеком я поддерживал связь всю жизнь и, когда он собрался на пенсию, предложил ему поработать уже в нашей лаборатории. Еще несколько лет мы трудились вместе. Позже по состоянию здоровья он все же ушел на пенсию, и нам его явно не хватало.
Мне скажут, образование, просвещение, обучение - ведь смысл этих слов во многом совпадает. К чему спорить о терминологии? Согласен, что здесь может быть множество мнений, думаю есть и основание для дискуссий, но я делюсь только своими впечатлениями и мыслями об услышанном в храме.
В беседе с батюшкой я задал вопрос, откуда же появляются злость, зависть, жестокость, склонность к преступлениям и другие пороки? Даже в детях? Я привожу своему внуку примеры: в школе все имеют примерно одинаковые условия и возможности учиться и развиваться. Но потом кто-то становится образованным, нужным людям, хорошим специалистом, успешным человеком, а кто-то преступником, сидит в тюрьме.
- На все воля Божья, - был ответ.
- Но почему дети должны страдать, может они расплачиваются за грехи родителей?
- Нет - был ответ, - в Новом Завете есть про это. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей.
- Но если родители конченые алкоголики, наркоманы и дети пошли по такому пути? Гены такие?
Ответ я понял примерно так: если родители погрязли в неисповедимом грехе (непостижимом нашему уму), не раскаялись, то в момент зачатия ребенку могут передаться негативные черты. Ведь Божий дар передается именно в момент зачатия. По научному, вероятно, многое передается на генетическом уровне.
Но уж если вы получили Божий Дар, вы обязаны им правильно распорядиться. Нельзя считать, что набор талантов и способностей, которыми мы все наделены от рождения, ни к чему нас не обязывает. Ведь Божий Дар может нас и покинуть. А что придет на смену? Человек может стать успешным, уважаемым в обществе. И вдруг в нем замечают проявление нетерпимости к чужому мнению, надменность, пренебрежение отношениями со старыми друзьями, возможно, не столь успешными. А ведь "Гордыня" - это самый серьезный из семи смертных грехов, не сравнить же его с "Чревоугодием".
Размышляя об этом, я опять с благодарностью вспомнил свою бабушку. Все же это был образованный человек. К сожалению, своего деда Ивана Михайловича, так же как бабушку по материнской линии Варвару Ивановну и дедушку Василия Андреевича я никогда не видел. Дед Иван рано умер во время голода в Поволжье, родители матери погибли во время блокады в Ленинграде. Я подумал: ведь мои бабушки и дедушки в то нелегкое время родили и воспитали достойных детей. Многое от них передалось и моим родителям, хотя они не были религиозными, как бабушка. Но и активными атеистами никогда не были. Всегда старались жить по совести. Мы - их продолжение, тоже стараемся так жить, хотя Бог нам всем судья. А главная моя мечта, чтоб наша дочь, наши внуки прожили свои жизни достойно, стали образованными людьми. Помоги Бог!
3.1 Евгения Козачок http://www.proza.ru/2018/11/28/1111
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
"Кто дорог сердцу - помню!"
Мамочка родная, с одной клеточки моего зарождения мы были связаны с тобой пуповиной, а позже после моего рождения незримой душевной нитью. Как и ты со своей мамой - моей бабушкой. Мы втроём были одним целым. Я родилась в доме, где приняла меня бабушка Таня, соседка, во время твоего обеденного перерыва. Этот дом - наша колыбель, куда съезжалась вся наша родня за советами как к главным членам семьи. Мы втроём были старшими - бабушка, мама - её старшая дочь, и я - старшая внучка. Мы чувствовали мысли, боль, радость друг друга. Вы знали, когда мне плохо, невыносимо больно. Звонили, успокаивали. Расстояний между нами не существовало. Мы постоянно испытывали потребность друг в друге, как и в детстве, когда вы обе не спали ночами, оберегая мой сон. Кормили, лечили, первым словам и шагам меня научили ... Любили, жалели, бабушка молитву к Богу о моём здравии и счастливой жизни читала. Каждая моя слезинка, разбитое колено или нос открывались в вашем сердце раной и надолго.
Когда училась в институте, помогали, чем и как только могли, не слушая меня, что получаю стипендию и присылать денег не надо, так как жили мы больше чем скромно. Ожидали вдвоём меня на каникулы, праздники и нежные, мудрые письма писали. В каждом вашем слове была любовь и забота. И я в любой удобный момент мчалась к вам, чтобы увидеть, обнять, погладить ваши натруженные руки. Как мне хотелось поменяться с вами местами, оградить от бед, унять вашу боль, чтобы вы от души смеялась. Я готова была в лепёшку расшибиться, чтобы вы счастливыми были, отдать всё, что имела, чтобы продлить вашу жизнь. Я не представляла свою жизнь без вас потому, что вы моя жизнь! Вы - мои бабушка и мама!
Теперь, с вершины прожитых лет, хочется сказать вам: "Простите родные мои, простите, что не смогла продлить вашу жизнь. Простите за всё: бессонные ночи, каждую морщинку на вашем лице, каждую слезинку, что по моей вине упала с ваших глаз, за мою боль, которая болела вам сильнее, чем мне потому, что у меня болели колено или пальчик, а у вас сердце. Сколько же этой боли было на вашем веку! Знаю, мои дорогие, что сейчас я не дозовусь, не докричусь к вам в иной мир, но всё равно простите за то, что не досказала, что может быть не так сильно, как вы меня, любила или не дай Бог, нечаянно чем-то обидела. Простите!
Как жаль, что вы не порадовались рождению теперь уже и моих внуков. Это вы, мамочка и бабушка, научили меня любить преданно и беззаветно. Мой муж, ваши внуки, правнуки и праправнуки любят вас так же, как и я, потому что все мы связаны одной незримой нитью любви друг к другу и светлой памяти о вас. Мамочка, ты подарила мне жизнь, а вдвоём с бабушкой подарили мне счастье - жить и любить то, чем дорожили вы. Я продолжаю жить в нашем селе, где прожили вы свою жизнь.
К сожалению, я не могу выразить словами ту свою большую любовь к бабушке и маме, неугасающую боль от невосполнимой утраты дорогих мне людей, которые навсегда останутся в моём сердце.
3.2 Евгения Козачок http://www.proza.ru/2018/11/17/203
5 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА первую заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Наша бабулечка родная"
Наша бабушка - Ильина ( в девичестве Овчаренко), Полина Григорьевна родилась в 1898 году в Каховке, куда прислали из Полтавской области её отца каменщика на строительство города, который возводился на месте прежней турецкой крепости Ислам-Кермен русским полковником Л.М.Куликовским и назван он был "Каховка" - в честь известных русских военнослужащих, братьев: Николая и Василия Каховских, которые владели городом до 1879 года.
Полюшка была третьей дочерью в многодетной семье. Восемь сестёр появились ещё после неё в семье Григория Овчаренко, а он всё ждал рождения сына - помощника себе и мечтал, что научит его своему мастерству. И сын таки родился. Последним в их семье. Но не оправдал надежды отца - стал лётчиком. Сложно было одному кормильцу в доме одеть и накормить столько человек, и Григорий старался выдавать девиц замуж, как только они достигали восемнадцати лет. Поленьке не было ещё и восемнадцати, когда он в один из воскресных дней поехал к бывшему своему компаньону Ильину Василию в село Сарабулат (ныне Новотроицкое), которое находилось в ста километрах от дома, чтобы договориться с ним о женитьбе его сына Михаила, девятнадцати лет, на Полине.
Григорий и Василий быстро согласовали дату венчания детей. Ничего не сказав ни Полине, ни Михаилу через месяц взяли их под белы рученьки и привели в сельскую церквушку - скрепить союз. Здесь молодые люди и увидели впервые друг друга.
Полина заплакала от обиды, что тятенька даже не предупредил её о замужестве, а только и сказал: "Поедем в гости к Василию", - которого она не видела и не знала. Миша ей понравился. Выше среднего роста, с серыми большими глазами и чёрными кудрявыми волосами. Когда отец подвёл Полю к Михаилу, то он, в знак приветствия, чуть наклонил голову и тут же отвернулся. Как позже сказал ей, был зол на отца. Тот только в церкви объяснил причину зачем их привели в святую обитель.
Молодые люди не успели опомниться от такой новости, как их уже обвенчали. Из родственников со стороны невесты был только отец. А со стороны жениха из церкви к свадебному столу пришло более двадцати человек. Полюшка по дороге к дому заметила, что муж её прихрамывает на левую ногу. Не придала значения такому факту. Её волновала ночь после застолья и дальнейшая жизнь в незнакомом селе и тоже очень большой семье.
Напрасно она волновалась первую ночь. Миша не пришёл к ней ночью и в последующие десять дней тоже, пока родители его не отругали и силой привели к жене в комнатушку, где поместились только кровать и стул. Зато это была их комната! Поля стеснялась с Мишей даже говорить, не то что поцеловаться, а он, как позже признался, помимо всего, стеснялся ещё и своей врождённой хромоты.
Но жизнь, есть жизнь... Постепенно Полюшка и Миша привыкли друг к другу сильнее, чем сами этого ожидали. Вскоре уж один без другого никуда даже со двора не выходили. Миша умным и грамотным был. За несколько лет перед войной поставили его помощником председателя колхоза. Полина трудилась на общих работа, рожала один за другим деток. Первой на свет появилась в 1917 году дочь Надя (моя мама). За ней, через год, сын Володя, потом два мальчика двойняшки - мало похожие друг на друга. Появились на свет и две сестрички-близняшки - одинаковые, как два зёрнышка. Двойняшек приняла повитуха в доме, а вот сестриц пришлось на сенокосе женщинам принимать. "Столько боязни было, что они не выживут, родившись в поле, - рассказывала бабушка, но Бог миловал. Женщины сняли свои нижние кофты, не так сильно припорошенные пылью, и сами приняли Валю и Нину в свои руки, истратив весь дневной запас воды на младенцев. Кума Татьяна самая быстрая из нас побежала в село за Михаилом, чтобы приехал забрать жену и дочек домой.
Переполоху-то сколько было в доме. Мыслимое ли дело без повитухи, да ещё в поле девочек родить!
После ещё появилось две девочки погодки - Вера и Аня. За ними родился Коля, который решил последовать примеру сестёр близняшек и в поле явиться на свет божий. В этот раз бабоньки не растерялись, быстро приняли его в свои руки и нарекли "Николаем". Лидия у Полины и Михаила родилась последней.
… В войну забрали воевать сыновей и Михаила, не взирая на его хромоту. В доме остались только женщины во главе с бабушкой. О годах войны не любили вспоминать - ибо это был такой страшный период в жизни людей, который как огромный монстр уничтожил миллионы человеческих жизней. В эту войну подорвались на бомбе близнецы: Валя, Нина и ещё трое соседских ребятишек.
После войны из десяти детей осталось только четверо - Надя, Вера, Аня и Лида. Похоронку получили только на дедушку. Четверых сыновей бабушка ждала всю жизнь. И только в 1963 году неожиданно пришло письмо, с сообщением, что Ильин Владимир Михайлович, такого-то года рождения похоронен в братской могиле под Волгоградом, Поехали всей семьёй. Около могилы стела с именами захороненных, чистенько, много насажено цветов. Поклонились погибшим, поблагодарили добрых людей, чтущих воинов. Бабушка взяла в платочек земли с могилы и берегла её около Святого образа до самых последних дней своей жизни.
Почти не болела. В больнице за свою жизнь была только дважды - не больше недели. Позже рассказывала, что на курорте побывала, где кормили, поили и спать днём велели. Без работы уставала.
Бабушка так вкусно всё готовила, что за уши оттащить было невозможно. Её пирожки, хлеб, картофельные котлеты с томатной приправой и зеленью славились на всё наше село. На выставки только бабушка пекла каравай. Однажды один каравай вырос в печке до таких размеров, что пришлось разбирать кирпичи, чтобы вытащить его невредимым.
Никогда ни на кого она не кричала, быстро решала все жизненные проблемы и дочерей наставляла быть спокойными и рассудительными.
Нас внуков и правнуков любила неимоверно. К ней на лето съезжались и приходили все, игнорируя отдых на море.
И где бы далеко не был каждый из нас, на день рождения бабушки являлись все непременно, как при жизни, так и после её смерти. Ушла бабушка от нас в Мир иной на девяносто восьмом году жизни - тихо, никого не беспокоя. Просто утром не проснулась.
В нашей большой семье - растут две Полины - внучка и праправнучка. У каждого из нас есть фотографии, на которых бабушка в окружении детей, внуков или праправнуков. Светлая память о нашем любимом человеке, бабушке Полине, прожившей долгую, трудную, в то же время счастливую жизнь, осталась в наших сердцах. А прожила долго потому, что была окружена любовью и уважением.
На свое девяностолетие она сказала нам: "Дети, внуки, правнуки, праправнуки мои дорогие, чтобы не случилось в вашей жизни, никогда не теряйте веру в себя, в лучшее, в любовь, добро, живите дружно и будете такими же счастливыми, как я. Я верю в вас".
Мы помним заветы нашей бабушки, и храним светлую память о ней. Она всегда будет в наших сердцах!
4.1 Анатолий Комаристов http://www.proza.ru/2018/11/20/570
"Две бабушки"
Бабушка Мария
Родители отца жили в Белогорье. Так называлась окраина города у подножия Белой Горы.
В хатке "мазанке" c земляным полом была небольшая комната с низким потолком и крохотная кухня.
Мы с сестрой часто ходили к ним. Бабушка, её звали Мария (отчество не помню), любила нас. Она сама и её дочери - наши тёти - были глубоко верующими людьми.
Я хорошо помню большие красивые иконы, украшенные вышитыми белыми полотенцами и цветами. На самой большой иконе с блестящим окладом была изображена Божия Матерь. Перед иконой всегда горела лампадка.
Бабушка приобщала нас с сестрой к религии. Она учила нас, как надо правильно молиться, осенять себя крестным знамением, читать простую молитву.
Причем делала это она как-то просто, спокойно, не навязчиво, а мы с сестрой воспринимали эту науку, как игру.
Потом бабушка открывала старый сундук и доставала оттуда красивую коробочку, где была дощечка с двумя окулярами. Перед окулярами была подставка, на которую она устанавливала плотные картонные карточки, разделенные на две части с симметричными изображениями.
Когда мы смотрели в окуляры, изображение получалось стереоскопическим, объемным. Рисунки на всех карточках имели библейские сюжеты.
Смотрели мы в окуляры по очереди, а бабушка сидела рядом с нами и рассказывала, что изображено на карточке.
Мы очень многое не понимали, но нам было интересно рассматривать изображения на карточках. Мы внимательно слушали бабушку, иногда задавали ей вопросы.
Картотека у бабушки была большая, но долго смотреть картинки она не разрешала. Каждый раз, когда мы приходили к ней, она показывала нам всё новые и новые карточки.
Это были первые уроки в изучении Библии. Я всегда с благодарностью вспоминаю бабушку и её стремление приобщить нас с сестрой к христианской вере с детства.
В конце войны бабушка и дедушка ушли из жизни. Больше никто с нами бесед на религиозные темы не вел. Постепенно всё, чему нас учила бабушка Мария, стало забываться.
Бабушка Ирина
После печальных событий в нашей семье бабушка по линии матери Ирина Антоновна и тётя Катя забрали меня и сестру к себе и воспитывали нас до окончания школы и поступления в институты.
Бабушка Ирина - мы звали её "бабаня" - тоже верила в Бога. В комнате, где она спала, в углу висела икона Божией Матери, и лампадка из голубого стекла. Чистить и заправлять лампадку маслом бабушка доверяла только мне.
Икона была старая, в фигурной раме с серебряным окладом. В сундуке бабушка хранила толстую, в кожаном переплете Библию. Мне казалось, что Библии столько же лет, сколько и бабушке. Она читала её каждый день с помощью большой лупы.
В 1946 году собор Рождества Пресвятой Богородицы еще работал. Приближался большой праздник - Рождество Христово. Бабушка попросила отвезти её на службу. Собор от нашего дома находился далеко, и дойти пешком туда и обратно она уже не могла. Тётя Катя решила, что в храм её повезу я.
Тётя договорилась с каким-то мужиком, что он на санях отвезет нас в храм и привезёт домой после окончания службы.
Пока бабушка молилась, я стоял рядом с нею. Она устала, но радовалась, что в такой большой праздник ей удалось побывать на службе. Тётя рассказывала, что больше до самой смерти ещё раз посетить собор бабушке не довелось…
4.2 Анатолий Комаристов http://www.proza.ru/2018/10/24/415
"Старший брат"
Мой брат Василий Ефимович Комаристов родился в 1928 году в Короче. Жили мы на улице Карла Либкнехта в доме, который в моей памяти остался, как избушка "на курьих ножках", покрытая старой, гнилой соломой, с земляной завалинкой и маленькими окнами у самой земли.
Напротив нас в большом кирпичном доме с железной крышей жил хирург Корочанской больницы Филипп Иванович Коваленко. Его сын Юра дружил с нами. Мы с братом часто ходили к нему играть в разные игры и смотреть детские книги с красивыми цветными картинками. Именно тогда Вася, уже знавший все буквы, как-то сразу научился читать сам, а потом научил читать и меня.
В интернете в статье "Жизнь и судьба врача от "Бога" (октябрь 2012), посвященной Заслуженному врачу РСФСР Ф.И.Коваленко, я прочитал, что в Короче на улице Карла Либкнехта сохранился дом, в котором он жил. А ведь я бывал в этом доме ещё в середине 30-х годов прошлого века - 75 лет назад!
…Точно не помню, когда брат, я, а потом и младшая сестра, стали жить у тётушек и бабушки. Почему мы не жили с отцом и матерью, "вопрос, конечно, интересный", но я до сих пор ответа на него не знаю. Возможно, в нашей семье "не всё ладилось" и, чтобы не травмировать детскую психику постоянными "разборками", нас просто забрали из родного дома. Наверное, так было легче и родителям, и тётям и бабушке.
Наши тёти - три сестры: Катя, Маруся, Шура - жили вместе с бабушкой Ириной Антоновной в доме, стоявшем рядом с бывшей мужской гимназией на улице Карла Маркса. Мы росли без отца и матери. Тёти и бабушка заменили нам их. Мы не скучали по родителям и не чувствовали себя вне семьи. Нас никто никогда не обижал. Тёти и бабушка воспитывали нас правильно. Они сделали все возможное, чтобы брат, я и сестра получили высшее образование, достигли определенных высот в жизни.
...Тётя Шура окончила физико-математический факультет Тамбовского пединститута в 1935 году и работала в педучилище города Малоархангельск Орловской области. Она любила моего брата Васю, как родного сына (тётя не была замужем), и хотела, чтобы он жил с ней.
Как отнеслись наши родители к тому, что тёти и бабушка забрали нас из семьи - мне неизвестно. Думаю, что они только радовались. В 1937 году тётя Маруся увезла брата к тёте Шуре в Малоархангельск. Мы расстались с ним на шесть долгих лет.
В Корочу тёти и брат вернулись только в конце августа 1943 года после освобождения Малоархангельска от немцев. Тётя Шура получила направление на работу в Корочанское педучилище. Вначале она работала преподавателем, а затем её назначили заведующей учебной частью.
Как они добирались из Малоархангельска в Корочу, и с какими приключениями рассказывать долго. От Белгорода до Корочи шли пешком. Втроём везли большую тачку с домашними вещами. Когда тачка уже стояла в нашем дворе, Вася вошел в дом, сел за стол, положил голову на руки и заплакал. Возможно от радости, что вернулся в родной дом, а может быть потому, что не осталось ни физических, ни моральных сил. Ему было тогда всего 15 лет.
После возвращения в Корочу Вася поступил в среднюю школу. Ещё шла война. Жизнь была тяжелая. Хлеб, крупу, сахар семья получала по карточкам. Не помню, чья это была идея, но брат стал разводить кроликов. Поселил пару кролей под крыльцом, они плодились быстро, и вскоре перерыли весь двор. Я помогал ему ухаживать за ними. Теперь каждый член семьи почти каждую неделю имел кусочек свежего и нежного мяса.
В выходные дни брат ходил в Дом Культуры, где были вечера танцев под баян. Иногда там играл духовой оркестр. Вася встречался с какой-то девочкой. Где она жила, в каком классе училась, как ее звали, он никому из нас не говорил. Большую часть времени проводил дома за книгами. Учился он очень хорошо, гораздо лучше меня, и всегда помогал мне по разным предметам, особенно по математике и физике.
Тёти очень хотели, чтобы Вася окончил школу с медалью. Хорошо помню его верных друзей одноклассников - Юру Гольцева, Васю Косенко, Володю Капленко и Васю Мелешкова.
Школьные друзья у Васи были хорошие и веселые ребята. Они могли за несколько минут взбаламутить весь базар.
Заводилой всегда был Юра Гольцев. Царствие ему Небесное! Все делалось очень просто. Он останавливался в толпе, поднимал голову вверх и начинал кричать, о том, что высоко за тучами летит немецкий бомбардировщик. Причем все это делалось настолько естественно, что все на базаре невольно поднимали головы вверх в надежде увидеть самолет.
А остальные ребята помогали Юре: "Ну, вон же он за тучкой уже, сейчас будет пикировать…". А потом все ребята отойдут потихоньку в сторонку и смеются, пока народ не догадается, что это очередная шутка.
Если хотели организовать толпу или даже давку, подбегали к какой-либо закрытой двери магазина и начинали кричать: "Кто последний? Я за Вами! Уже везут товар! Занимайте скорее очередь! На всех не хватит!". А сами потихоньку из очереди исчезали - пока народ разберется, что к чему, а их уже и нет. Много было базарных забав в то время.
Юра Гольцев был очень талантливым. Играл в духовом оркестре на трубе и других музыкальных инструментах в Доме культуры и на похоронах. Был похож на цыгана. Это был настоящий Васин друг. Когда брат уже учился в институте и приезжал на каникулы, они обязательно встречались - Юра Гольцев, Вася Косенко, Вася Мелешков Владимир Капленко и др. К сожалению, из них уже никого нет в живых. У Юры Гольцева был один недостаток - он любил выпить.
Самым преданным и верным другом брата был одноклассник Вовочка Капленко. По семейным обстоятельствам он вынужден был оставить институт, и работал учителем в ряде школ района. В 1957 году Вовочка окончил заочно географический факультет Харьковского государственного университета. Получил почетное звание "Заслуженный работник культуры РСФСР".
Он действительно уважал и любил Васю. Когда Вася приезжал на каникулы, Вовочка постоянно был у нас. Они всегда находили темы для разговоров. Причем Вовочка почему-то звал Васю не по имени, а Василий Ефимович.
Он поздравлял брата со всеми праздниками, часто писал ему в письмах все корочанские новости. Они вели переписку много лет. Жил Вовочка с мамой. Я не помню, был он женат или нет (кажется, он был холостяком). Он был очень скромным - не курил, не пил. Вся жизнь его была посвящена только маме. Умер Вовочка в 2004 году.
Дружил Вася со своим тезкой Васей Косенко. Он жил около храма Рождества Пресвятой Богородицы. Его мама работала кассиром и контролером в городском кинотеатре. Поэтому проблем с билетами в кино у нас никогда не было.
Примерно тогда же Вася начал играть на мандолине, которую ему подарил Роман с соседней улицы. Отличный мастер он делал на продажу струнные музыкальные инструменты - даже гитары. Я был у него дома. Наверное, заходил к его сыну - он был мой ровесник. Видел мастерскую Романа. Там пахло столярным клеем, а на стенах сохли балалайки, мандолины и гитары. Жаль его сына. Разбирая запал от гранаты, он потянул чеку, и запал взорвался в руке. Пальцев на левой руке не стало.
Основным развлечением для нас в конце войны и послевоенные годы были городки, лапта, футбол, волейбол, танцы в Доме культуры и кино. На улице Советской, напротив Райисполкома, открылся небольшой кинотеатр. Вместо кресел в зрительном зале стояли деревянные лавки. Демонстрировались, в основном, советские довоенные фильмы, военная кинохроника, а затем и трофейные фильмы с субтитрами.
Сколько было мест в зале, я точно не помню, но, наверное, 50-60 или даже меньше.
Небольшое пространство перед экраном, примерно 3-4 метра, принадлежало детворе и называлось - "наши места". Мы сидели или лежали на полу перед экраном. Чтобы что-то увидеть, надо было все время поднимать голову вверх.
После сеанса повернуть шею мы не могли из-за болевых ощущений. Но нас это не смущало. Эти незначительные неудобства, особых проблем нам не доставляли. Главное было занять место подальше от экрана. Иногда за эти места шли настоящие "бои". Садились мы почти на ноги зрителей, сидевших на первом ряду, что служило иногда поводом к конфликтам и со зрителями.
А вообще-то взрослые относились к нам хорошо, понимая, что денег для приобретения билета у нас никогда не было. Народ жил бедно, но сходить в кинотеатр хотели все, и потому экономили на всем.
Сколько стоил тогда билет в кино - не помню. Знаю, что цена билетов для всех рядов была единая. Но даже эти несколько копеек, которые люди тратили на билет, наносили ущерб домашнему бюджету. Хорошо помню, что билет в кино был темно-синий, а ряд и место кассир писала красным карандашом.
Городская электростанция "сутки работала - неделю ремонтировалась". В кинотеатре имелся свой "движок" и ручная динамо-машина, которую дружно по очереди крутили зрители, желающие посмотреть фильм. В кинобудке стоял только один проекционный аппарат и после окончания каждой части фильма сеанс прерывался на несколько минут для "перезарядки аппарата".
В Короче всегда был дефицит топлива. Угля не было. В печь шло всё, что горело: дрова, кизяк, солома, хворост, лузга от семечек, которую мешками покупали на маслозаводе после его восстановления.
Нам с Васей приходилось добывать топливо. Мы уходили рано утром в Поповский или Пушкарский лес с верёвками и ножовкой. Собирали в лесу сухие ветки. Часто лазили на высокие деревья и пилили ножовкой большие ветви. К обеду возвращались домой с вязанками хвороста на плечах. Сами делали кизяк*, собирая по улицам и на выгоне сухой навоз. Почти круглый год на веранде дома коптили керогаз и старый примус, которые Вася постоянно разбирал, чинил и чистил. Меня брат звал "бензовозом" поскольку я несколько раз в неделю с бидоном ходил в керосиновую лавку на базаре.
Электричество, радио и водопровод на нашей улице появились через много лет после нашего отъезда с братом из Корочи. Вспомнил, как Вася и я стали радиолюбителями. Брат прочитал в каком-то журнале статью и решил, что мы "из ничего" можем собрать детекторный радиоприемник. Собрали, и, к удивлению наших тётей, приемник заработал!
Правда, перед этим мы с ним соорудили высокую антенну из водопроводных труб, которые нашли около сгоревшей во время войны бывшей женской гимназии. Радионаушники Васе подарил товарищ, отец которого работал на городском радиоузле.
Приемник установили на подоконнике, и брат слушал передачи до глубокой ночи. Иногда давал один наушник мне, если удавалось настроиться на станцию.
Мы, и тёти, прослушали много прекрасных концертов, которые транслировались из Колонного зала Дома Союзов и театра Эстрады. Передавали концерты не в записи, а "живьем". Часто транслировали оперетты и спектакли из театров и радиостудии.
Иногда ночью Васе удавалось найти в эфире иностранные радиостанции, и тогда он с удовольствием слушал джазовую музыку.
Но, как, ни странно, в отличие от меня, поступать в радиотехнический институт брат не собирался. Мечтал только о Московском геологоразведочном институте (МГРИ). Он прочитал много книг о путешественниках, геологах, их приключениях и "заболел" геологией.
В 1947 году Вася окончил школу, но, к сожалению, получить медаль ему не удалось. Подвел русский язык. Допустил в сочинении всего одну ошибку. Но он поехал в Москву поступать в МГРИ, сдал все экзамены, а поступать в институт не стал. Рассказывал, что "…после посещения музея института я разочаровался в будущей профессии".
Вернулся в Корочу, а затем поехал в Харьков и поступил в институт машиностроения. Мне кажется, что он даже не сдавал экзамены - ему зачли оценки, которые он получил в Москве.
После окончания в 1952 году с отличием института Вася работал на кафедре сельхозмашиностроения преподавателем, ассистентом, а затем учился в аспирантуре. В 1960 году защитил диссертацию и получил ученую степень кандидата технических наук.
В 1964 году кафедра сельхозмашиностроения Харьковского политехнического института была переведена в г.Кировоград. Работу кафедры на новом месте организовывал брат. В настоящее время это факультет сельхозмашиностроения Кировоградского национального технического университета. Здесь обучались студенты из 19 стран.
В 1983 году за многочисленные научные труды Высшая аттестационная комиссия при Министерстве образования СССР присвоила брату звание профессора. Он формировал кафедру сельхозмашиностроения Технического университета, заведовал ею, затем, пока не вышел на пенсию, работал проректором по науке института.
Брат много сделал для развития науки по сельхозмашиностроению в Кировограде и в Украине. Он автор многих учебников по сельскохозяйственным машинам для техникумов, нескольких учебных пособий по сельхозмашиностроению, соавтор ряда изобретений. Его учебники и справочники выдержали пять изданий и переведены на 19 языков.
В качестве научного руководителя брат подготовил к защите 18 кандидатов наук, в том числе для Индии, Мадагаскара, Эфиопии, Вьетнама, Китая и Никарагуа. Им были написаны ряд руководств, статей в энциклопедии, в том числе в Большую Советскую Энциклопедию.
В 1973 году ему присвоили почетное звание " Заслуженный работник Высшей школы Украины", а в 1979 году наградили бронзовой медалью ВДНХ СССР. Информацию о его книгах, статьях и патентах можно найти в интернете.
В 1984 году брат тяжело заболел - перенёс инсульт. ВТЭК признала его инвалидом первой группы, но он продолжал научно-педагогическую работу на дому. Все годы с первого дня болезни и до самой смерти он постоянно работал. Сделал себе приспособление, чтобы можно было писать, пользуясь только правой рукой, и писал статьи в журналы, готовил диссертантов к защите. Лежать в постели просто так, не работая, он не мог.
Через несколько лет врачи обнаружили у Васи злокачественную опухоль. После операции он прожил достаточно долго.
В декабре 2004 года мой брат Василий Ефимович Комаристов ушел из жизни. Урна с его прахом захоронена в могиле дочери Светланы Васильевны Комаристовой (Гладченко) - доктора медицинских наук, члена фармкомитета Украины, трагически погибшей в автокатастрофе в 2002году.
* * *
*) Кизяк - прессованный навоз
5.1 Екатерина Краснова3 http://www.proza.ru/2018/11/22/873
Номинант в основной номинации конкурса
"Умей сказать Нет!"
"Выпей… Выпей, Валька… легче станет…". Ежедневно кто-то приходил и участливо расспрашивал о горе, которое обрушилось на пятидесятитрехлетнюю Валентину. На столе появлялась бутылка настойки или самогонки и слова: "Выпей, полегчает…", - звучали снова и снова… Она повторяла одну и ту же историю, плакала и пила, а чьи-то заботливые руки подливали ещё… Длинными бессонными ночами, убитая невосполнимой потерей, Валентина вспоминала свою нелегкую жизнь.
Во время коллективизации вместе с мужем под покровом ночи бежала из родного села. Кто-то постучал в окно и сказал: "Бегите, завтра придут за Петром…". В чем были, завернув в одеяло маленького сына Геночку (единственно выжившего из шести), запрягли подводу и помчались на станцию. Поездом уехали к родственникам в Сталинск. Оттуда завербовались в Благовещенск на рыбные промыслы, а в начале войны вернулись в Сибирь.
Вскоре Петра забрали на фронт… В 1945-ом с наградами и ранениями он вернулся и устроился на работу. Как многие мужчины в те годы, крепко выпивал и погуливал, но Валентина терпела. Она любила его. Вскоре построили небольшой, но зато свой бревенчатый дом.
Геннадий вырос, и безграмотная Валентина решила выучить сына на инженера. Закончив ремесленное, поступил в Томске в институт, что не нравилось Петру. Он считал, что сын должен работать. Валентина помогала Геннадию, как могла. Сушила овощи и сухари и отправляла посылки, подрабатывала посудомойкой и прачкой, и переводила тайком от Петра сыну деньги. По распределению Геннадий с женой Диной уехал на Сахалин. Он любил мать и был благодарен ей за поддержку: "Ты, матушка, не вздумай работать, я тебе под старость жизнь устрою! Будешь, как сыр в масле…". Работал прорабом на энергостройке, затем в обкоме партии. Каждый месяц отправлял матери деньги, и её душа ликовала от радости и гордости за сына.
Геннадий умер от сердечного приступа в тридцать три года, а Дина, не справившись с горем, через полгода покончила собой. Двух внучек в возрасте два года и семь лет привез в Кемерово Петр.
Валентина навсегда запомнила, как они зашли в калитку - небритый, осунувшийся Петр и девочки. Старшая держала в руках чемоданчик, а младшая зеленый эмалированный горшок. "Ну, встречай бабка внучек", - каким-то не своим, дрожащим голосом сказал Пётр.
С той поры дверь в их дом практически не запиралась.
Однажды Валентина проснулась от сильной головной боли. Она ужаснулась: "Похмелье… Что же я делаю… У меня же девочки… Я им жизнь испорчу…".
Несколько месяцев пронеслись в рыданиях и стенаниях. Валентина жалела сына, ругала сноху - "оставила двух деточек-сироточек", но после той мучительно-бессонной ночи всем, кто приходил посочувствовать с "пол-литрой", твердо говорила: "Нет!". Её не понимали, уговаривали, обижались и осуждали… Постепенно, желающих разделить страшное горе становилось меньше, а вскоре и совсем не стало.
Шли годы. Похоронила Петра. Были трудности, радости и огорчения, но Валентина вырастила и воспитала внучек, и успела в своем старом бревенчатом доме понянчить правнуков.
Когда слышу в средствах массовой информации, как психологи на тренингах учат: "Умейте сказать Нет!", - вспоминаю свою неграмотную бабушку, которая оставшись один на один со страшным горем, сумела сказать: "Нет!", - и пошла по жизни прямым путем, открыв заплаканные глаза и высоко подняв, поседевшую от горя голову, ведя за собой двух маленьких девочек.
5.2 Екатерина Краснова3 http://www.proza.ru/2018/11/22/860
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
"Мама"
Не пережив случившуюся драму,
Её душа летает в облаках…
Я в детстве не звала на помощь маму
И не росла на маминых руках.
Я слово мама в букваре читала,
И мамы были у моих подруг,
Из добрых книг и фильмов узнавала,
Что мама самый близкий друг…
Теперь я - мама, на большой планете,
Я против горя, войн и катастроф,
И я хочу, чтоб все на свете дети
Познали материнскую любовь!
6.1 Мария Купчинова http://www.proza.ru/2018/11/30/1493
Третье место в основной номинации конкурса
"Бабушка"
Бабушка старенькая. В свои пять лет Машенька уже понимает это. В комнате тепло, а бабушка мерзнет, кутаясь в длинные фланелевые платья. С седой головой, впавшим ртом, незаживающей раной у глаза, бабушка кажется подраненной птицей. Но, когда Машенька подбегает, она обхватывает внучку двумя руками, выпрямляется, не позволяя обидеть любимицу.
Взрослые вздыхают: "У бабушки с головой все хуже". Машеньке кажется: они с бабушкой похожи. Раз у бабушки "не очень хорошо" с головой, значит, у нее, Машеньки, тоже. Они одинаково долго сидят над тарелками, задумчиво что-то пережевывая. Когда бабушка берет в руки тряпочку, Машеньке тут же хочется из этой тряпочки сделать одежду для куклы. А когда девочка берет игрушку, бабушка тянется ее подержать.
Иногда бабушка перестает обращать внимание на внучку и говорит что-то непонятное. Тогда Машенька садится на табуретку возле бабушкиной кровати, прислушивается. Мама объяснила: бабушка разговаривает с дедушкой, который умер давным-давно, задолго до рождения Машеньки и ее старшего брата Коли.
- Обо мне не беспокойся, Васенька, славных деток мы вырастили. У старшего, Коленьки не прижилась: он-то хороший, но жена его испекла пирожки, посчитала, а я лишний съела. Беда такая. Сима наш - добрый мальчик, и жена у него добрая, только раскладушку для меня негде поставить: как-никак втроем в одной комнате. Ниночка одна живет, так ей судьбу устраивать нужно. А у меня с головой проблемы. Я-то не замечаю, но, говорят - значит, правда.
Голос бабушки прерывается, дрожит. С Машенькой так бывает, когда хочется плакать. И бабушка вздыхает:
- К Ниночке как-то мужчина пришел. Не подумай плохого, Васенька, чаю попить. Я очень старалась скрыть, что у меня с головой "не порядок", только он все равно больше не приходил... Вот я и решила в Ростов уехать. Мне здесь спокойнее. У Зоеньки свекровь живет, так я к Жене. Кровать у них лишняя. Внучек наш, Коленька, уже большой, в институте учится...
Бабушка замолкает, поглаживая сухой морщинистой рукой одеяло и глядя на притихшую внучку когда-то удивительно яркими карими глазами. Делает над собой усилие, чтобы вернуться в реальный мир, но тот, который живет в голове, не хочет отпускать утлую лодочку воспоминаний, и бабушку опять уносит по волнам прожитой жизни.
Машенька, пугаясь, трясет бабушку за руку:
- Бабушка, про другое расскажи!
Детский голосок заставляет бабушку очнуться:
- Что тебе рассказать, егоза? Все уже пересказано. Лучше скажи, кем на утреннике будешь?
- Снежинкой. Мне мама пачку сшила. Хочешь, потанцую?
- Потанцуй...
Ночью мама будит Машеньку и отводит к соседям. У соседей Машенька спит, играет; иногда заходит мама, что-то говорит, но Машенька не понимает ни слова. Зато вдруг понимает: бабушка умерла. Понимает вот именно этим, горьким словом, которое никто при ней не произносит. Ей очень хочется поверить, что она ошибается, но вечером мама забирает Машеньку, и они возвращаются в пустую комнату. Ничего не изменилось, только комната стала очень большой. И спать в ней холодно, и бегать холодно. Так же, как было холодно бабушке. Машенька сжимается в комочек, накрытая несколькими одеялами. Больше всего она боится, что кто-нибудь начнет ей объяснять произошедшее. Не надо! Она сама знает: бабушка там, где этот святой, нарисованный на картинке, которую бабушка называла иконой...
6.2 Мария Купчинова http://www.proza.ru/2016/01/22/1984
"Мой дом. Интермеццо. Пазл"
"И если умирает человек,
С ним умирает первый его снег,
И первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой" - когда-то девчонка с пафосом цитировала эти строчки. Не понимая их смысла, не отдавая себе отчета в том, сколько в них правды. Спустя много лет - поняла, но было поздно.
Зимний день не спешил разгораться. Раннее серое утро за окном казалось эскизным карандашным наброском, который кто-то начал стирать ластиком и бросил, не доведя дело до конца. Размытые силуэты домов на противоположной стороне улицы терялись в тумане. Снег, выпавший ночью, тоже недолговечен. Он уже начал сереть, через час - полтора телеги потянутся на рынок и превратят его в глухо чавкающую под ногами грязь.
Александра Петровна с грустью опустила оконную занавеску. Не может она привыкнуть к этой зиме. Слишком хорошо помнится отблеск фонарей на скованной льдом Неве, укутанный белоснежной периной Летний Сад…
Конечно, там, в родном городе, тоже бывали туманы и грязь, и ветер с залива хлестал по щекам, но теперь, спустя годы, вспоминалось другое.
Крещенский Сочельник, как и положено, выдался морозным. Мастерица-зима развесила на деревьях ажурные снежные пелерины, связанные крючком, словно урок рукодельницам давала: воздушные петли, столбики петель с накидом, без накида… Снежинки вплетали мерцающие серебром нити в сияние звезд на черном бархате неба.
После кутьи, блинов, овсяного киселя Таточка таинственным шепотом предложила погадать.
- Нет, на зеркалах не будем, - отказалась Шура, - батюшка говорит - грех это.
- Трусиха, - хохотала лучшая подруга, - ладно, не хочешь на зеркалах, пойдем хоть в полночь на перекресток, спросим, как первого встречного зовут, так и суженого звать будет. Пойдешь, не побоишься?
Завлекли, закружили подруг в свой хоровод снежинки, падают на непокрытые головы, расплетенные косы. Звенит над дворами девчоночий смех, видно не только Шура с Таточкой судьбу пытают. У ворот Шура заторопилась, поскользнулась. А Таточка соскочивший с ноги подруги сапожок подняла, за забор бросила. Выскочили обе на улицу, смеются. Глаза блестят, щеки раскраснелись, на волосах - словно драгоценные диадемы из снежинок сверкают. Шурин сапожок в руках извозчик вертит, на девушек лукаво поглядывает:
- Не ваш ли, барышни?
- Наш, наш… залетел, - барышни не могут удержаться от распирающего их смеха, - скажи, коли не секрет, как звать тебя, мил человек?
- Василь я.
Заглянул муж на кухню:
- Что рано так поднялась, хозяйка?
- Хочу пирожки напечь, Женя любит.
Василий Данилович обычно на ласку не щедр, а тут подошел ближе, приобнял:
- Тяжело тебе с нами? Не жалеешь, что за мной на Дон из столицы своей приехала?
- Что ты… - привычно потерлась щекой об его плечо.
- Послушай, Шура, - Василий Данилович сдвинул брови, отчего круглое лицо с преждевременно появившимися залысинами, острым небольшим носом и рыжими жесткими усиками приняло выражение обиженного ежика, готового вот-вот фыркнуть, - Женя уже проснулась, рассматривает подарки. В восторге от куклы, которую мы с тобой купили, только я не понял, почему она говорит, что это подарок от бабушки?
Александра Петровна смутилась, потупилась:
- Женя всем растрезвонила, что хочет, чтобы ей на день рождения куклу подарили. Вот Ефросинья Михайловна и прислала куклу в подарок, помнишь, я тебе показывала.
- Помню. Голыш такой. Откуда маме другую взять. Мы тогда решили с тобой эту красавицу купить, чтобы Женька не горевала, что у подруг - лучше.
- Да, только я коробки поменяла. Подписала, что голыш - от нас с тобой, а красавица от бабушки. Женя письмо бабушке восторженное напишет, поблагодарит, Ефросинья Михайловна обрадуется…
- Стратег ты, - засмеялся Василий Данилович, - а врать-то не хорошо.
В честь именинницы с самого утра стол накрыли: белоснежная кружевная скатерть, тонкий фарфор чашек, начищенный до блеска самовар, пироги разных сортов. Румяный курник дразнит своим ароматом, пирожки с тыквой, с картошкой и луком, с творогом, с вареньем… Семья большая, но голодным из-за стола никто не уйдет.
А вот и именинница прибежала. В новой матроске, о которой весь год мечтала: кашемировая темно-синяя юбочка в складку, блуза с матросским воротником, непокорные каштановые волосы заплетены в косички. Это уже старшая дочка, Лиля постаралась. Александра Петровна улыбнулась, подумав о своей старшей: помощница растет. Младших дочек только "из-под палки" можно заставить что-то сделать, а Лиля всегда сама себе занятие найдет да за младшими присмотрит.
Женя восторженно протягивает куклу:
- Мамочка, посмотри, что бабушка подарила, - смущенно продолжает, - ваша с папой тоже хорошая, конечно, но эта… посмотри, какое у нее платье, шляпка…, посмотри только!
- Шляпка, как шляпка, - ехидно тянут появившиеся мальчишки Коля и Сима, - вот если бы у твоей куклы коньки были.
- Не нужны ей коньки, у нее ботиночки красивые, - обижается именинница.
- Тихо, тихо, не расходитесь, сейчас папа придет, - тушит намечающуюся ссору Лиля. С ней две младшенькие: шестилетняя Зоя и трехлетняя Ниночка, - с днем рождения, сестренка.
Василий Данилович прошел на свое место за столом, перекрестился:
- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь…
Вот и начался новый день с новыми заботами… Смотрит Александра Петровна на стриженые головушки сыновей, занятых пирогами, на четырех дочек, не сводящих глаза с куклы, которую Женя на табуреточке рядом с собой пристроила, с улыбкой поглядывает на мужа. Стройный, застенчивый, с румянцем во всю щеку "торговый казак", приехавший в столицу за товаром, а увезший молодую жену, раздался в плечах, приобрел положение и животик, потерял часть волос на голове, но остался таким же добрым и надежным. Тем же Васей, за которым она когда-то пошла без оглядки, вопреки желанию родителей, недовольных статусом ее избранника: хотелось им зятя побогаче да познатнее, но насильно удерживать дочь не стали.
В звонкие голоса детей, обсуждавших вчерашнюю прогулку в Александровском саду, вплелся баритон:
-Что, почты не было? Сбегай, Сима, посмотри.
Светлоголовый, коренастый, довольный вниманием отца, мальчик словно шарик, подброшенный пружинкой, покатился по двору к почтовому ящику.
"Конечно, не стал одеваться", - вздохнула про себя Александра Петровна. Кольнула легкая заноза: даже в день рождения своей любимицы Вася не захотел отказаться от чтения газеты за завтраком, а он ведь и так мало общается с детьми, но пускать занозу в сердце Александра Петровна не стала.
Сима ворвался в комнату, размахивая газетой и письмом:
- Мама, тебе письмо. Из Петербурга!
Конечно, письмо от Сусанны. После смерти родителей она, как старшая, поддерживает связь между сестрами и братом. Александра Петровна наскоро просмотрела надпись на красивой рождественской открытке. Долго шло письмо.
- Как там, Сусанна? Может, в гости собирается? Ты уж ей отпиши, если хочет жить в комнатах, а не в погребе, пусть зимой приезжает.
Звонкий смех Коли и Симы остановил только укоризненный взгляд отца, который, впрочем, и сам посмеивался в усы. Девичья половина, кроме Ниночки, не разобравшейся, о чем речь, заулыбалась.
Сусанна, в отличие от Шуры, вышла замуж за немолодого, представительного питерского предпринимателя, спешившего с радостью выполнить каждый ее каприз. Заскучав от слишком быстрого исполнения желаний, барыня приехала в Новочеркасск повидаться с сестрой, давно покинувшей дом. С собой привезла три чемодана платьев и горничную - помогать раздеваться, одеваться, причесываться…
Увы, время Сусанна выбрала неудачное. Жара в то лето стояла такая, что Дон обмелел. А в Новочеркасске место, где сливалась малая река Тузлов с правым рукавом Дона Аксаем, мальчишки переходили вброд.
Непривычная к знойному лету, Суся, как называли ее домашние, пережидала дневное палящее солнце в погребе. Среди бочонков с приготовленной по старинным рецептам квашеной капустой, солеными помидорами, огурцами, мочеными яблоками и многочисленными банками с вареньем. Все это, полностью не съедаемое за зимний сезон, тем не менее, постоянно дополнялось новым урожаем. Там, в сладкой истоме и ничегонеделанье, на мягком ложе, которое соорудил для гостьи Вася, проходил день.
К ночной прохладе горничная Дашенька помогала Сусанне нарядиться в новое платье, и питерская дама поднималась в парадные комнаты скромного дома. Морщила нос, рассматривая выставленные по непонятной традиции на подоконниках разнокалиберные бутыли с домашними наливками, настойками, медами. Принюхивалась к висящим на стенах пучкам целебных трав и цветов, которые отгоняли насекомых и освежали воздух. Пучки эти привозили из ближнего монастыря, а перед тем как повесить, кропили святой водой.
Затем садилась с сестрой и зятем пить чай, дорогой "Жемчужный или златовидный ханский", привезенный в подарок. В чай добавляли сливки, сахар - только "вприкуску". Суся уверяла, что сахар, добавленный в чашку, портит вкус и аромат чая. Восхищенно рассказывала о платьях из входящего в моду атласа или матового, шуршащего шелка-муара, шляпках, аксессуарах. Искоса посматривала на простое свободное домашнее платье сестры, прикрытое фартуком, не замечала, что гостеприимные хозяева валятся с ног от усталости за день. Вася старательно развлекал свояченицу, зачитывая криминальную хронику из любимой газеты "Донская жизнь":
- Вот еще был случай в Ростове: на углу Таганрогского проспекта и улицы Тургеневской вагон конки наскочил на развозку с казенным вином. Три ящика с бутылками водки свалились на мостовую, водка потекла по камням. Базарные завсегдатаи, недолго думая, улеглись на мостовую и принялись "лакать" живительную влагу.
- Какой ужас, - всплескивала руками Сусанна.
Александра Петровна, заходя на кухню, сочувственно смотрела на Дашеньку, которой каждую ночь приходилось стирать и выглаживать сброшенное Сусанной платье: воланы, оборки, рюшечки… Советовала потихоньку: "Даша, не стирай ты, погладь и все. Сюся не заметит, подумаешь, один день поносила…"
Александра Петровна задумалась, вспоминая, и не сразу услышала голос мужа:
"Шура, ты только послушай. До чего дошло… Вот, "Дерзкая кража" называется":
- Третьего января у казака Хурлинова, живущего в лавке на Троицком базаре, во время сна под навесом лавки, известный вор Коротьев снял брюки, оставив казака в исподнем, и бросился бежать. Но был пойман постовым городовым на Ермаковском проспекте и доставлен в участок.
А вот еще:
- На днях крестьянин Григорий Козубов снял сапоги с ног спавшего на базарной площади монопольного мещанина Мих. Бакшевникова. При задержании Козубов пытался оправдаться: "Увидев пьяного Бакшевникова (человека, ему совершенно незнакомого) и боясь, чтобы кто-нибудь его не обворовал, я снял с него сапоги и спрятал".
Мальчишки уже закончили с пирогами, ерзают от нетерпения, но прервать отца на полуслове не решаются. И, лишь уловив паузу, Коля негромко просит:
- Мам, можно мы с Симой в Александровский сад пойдем, сегодня же последний день каникул?
Спрашивает, а сам на отца косится. Знает: если мама откажет, ее можно попробовать уговорить, а уж если отец запретит, то все уговоры бесполезны.
- Что вы там делать собираетесь? - выглядывает из-за газетного листа Василий Данилович.
- Они, пап, девчонок на каруселях раскручивают, а те кричат, что у них от этого "в животе ветер", - смеется Лиля.
- Сами же просят, - бурчит Сима, он на год младше брата, и во всем подражает старшему.
- В головах у них ветер, - подхватывает старший. - Нет, папа, там у фотографа на деревянной выдвижной треноге камера, он на стеклянные пластинки снимает, а потом печатает фотографии в сарае. Он и мне позволяет смотреть, и Симе. Интересно… Я тоже такой фотоаппарат хочу.
- К обеду не опаздывайте, - Василий Данилович поднимается, показывая, что завтрак окончен.
Газета осталась лежать на столе. Если присмотреться, на ней можно различить дату: 6 января 1913 год.
Так это было или по-другому. Некому проверить, правильно ли сложился пазл из тех кусочков - обрывков, которые сохранила память.
Пятьдесят лет назад пятнадцатилетняя девчонка и пожилая женщина были в Новочеркасске. Зашли на кладбище, посидели у трех могилок, пошли по городу.
Женщина рассказывала про Александровский сад, мимо которого шли. Как бегали сюда в юности кататься на каруселях по праздникам, покупали у разносчиков с лотка пряники, орехи, семечки, рассматривали сырые, приклеенные к стеклу для глянцевания и просушки фотографии, сделанные тут же, на празднике и проявленные в сарае. Все, что казалось женщине милым и важным, девчонка пропускала мимо ушей, занятая чем-то своим. Чем - не помнится, а сейчас простить себе не может, что даже название улицы, по которой вела ее мама, и на которой стоял мамин дом не запомнила. Помнит только цветение белой акации, но акация в южных городах - не самый точный ориентир.
Детский сад в одноэтажном деревянном доме. Шесть окон, несколько ступенек перед входной дверью под ажурным чугунным навесом. Полная русая женщина выглянула в окно, потом показалась в проеме двери:
- Простите, вы кого-то ищите?
- Наша семья когда-то жила в этом доме, его построил мой отец.
Женщина, распахнув шире дверь, спустилась по ступенькам, понимающе улыбнулась:
- Хороший дом построил ваш отец, крепкий, мы его даже не ремонтировали ни разу, так, только косметические работы. Может, хотите зайти внутрь, взглянуть? Дети спят. Правда, внутри пришлось для детского сада перестроить.
- Нет, спасибо, если можно, мы только во двор войдем, присядем на пару минут.
Воспитательница вынесла табуретки, налила в стаканы компот:
- Знаете, а я вспомнила. Лет пять назад, наверное, приходили двое пожилых мужчин, тоже говорили, что дом построил их отец.
- Да, кивнула мама. - Это были мои старшие братья, их обоих уже нет. Теперь я - старшая...
Не сохранились снимки тех лет. Может, потому, что не было еще у Коли фотоаппарата. Фотография сделана спустя 10 лет, Жене - восемнадцать. Изменилась страна, быт, похоже, главное угощение - хлеб и яблоки со своего сада. И только фартук на Александре Петровне - все тот же...
7.1 Владимир Мальцевъ http://www.proza.ru/2018/11/25/815
"О Бабушке"
Телеграмму принесли ночью. Сентябрьской ночью 1976 года. Телеграмма-молния всегда означала что-то важное и срочное. Так и оказалось. Умерла бабушка. Мама медленно опустилась на табуретку, схватилась за сердце и тихонько заплакала. Я, тогда ещё маленький мальчик, стоял рядом и не знал, что делать. Впервые я видел, как плачет мама. Утром мы стали собираться в дорогу. Страшное слово "Похороны" то и дело мелькало в разговоре мамы и папы. До этого я ездил к бабушке каждое лето. И привычное для многих выражение - "На каникулы к бабушке в деревню" в нашей семье имело прямо противоположное значение, чем это принято для большинства школьников страны. Поскольку мы жили в провинциальном городке, а бабушка жила в Москве. Вернее в деревне в нескольких километрах от Москвы. На автобусе мы с бабушкой за пятнадцать минут добирались до метро, на котором доезжали, и до зоопарка, и до цирка. А там, кроме всего прочего, мороженое - пломбир в бумажном стаканчике, поверх которого алая розочка. Ах, какая же она вкусная! И деревянную палочку можно грызть долго, пока в ней держится вкус мороженого.
На похороны собралось много народа, родственников близких и дальних у нашей семьи хватает. Накануне договорились в церквушке, расположенной недалеко, об отпевании бабушки. А на следующее утро природа преподнесла всем нам пренеприятный сюрприз - за окном валил густой снег. Это в сентябре-то! Вмиг замело все дороги! А ведь предстояло нести бабушку на отпевание. Кто-то из родственников побежал в срочном порядке ловить грузовую машину, чтобы довезти до церквушки гроб. Но какое там, бесполезное дело. В СССР грузовые машины были все государственные, и поймать попутку для личных нужд оказалось невозможно. Нужно было заказывать заранее автобус, но если бы не снег, то он нам нужен не был - до церквушки чуть больше километра. Понесли гроб на руках. Не могли его накрыть крышкой - нести тяжело! И бабушку постоянно заносило снегом. Процессия останавливалась каждые пять минут, чтобы стряхивать его, но это было совершено бесполезно, снег валил не переставая. Так я и запомнил немного страшную чёрно-белую картину - свою бабушку всю занесенную снегом, который не таял на её лице.
Уже давно ставший взрослым, часто вспоминаю, что бабушка научила меня ездить на велосипеде. В лесу держала велик за багажник, а я крутил педали. В очередной раз, когда оглянулся, бабушка была далеко. А я ехал сам! А ещё бабушка читала мне на ночь книжки, которые приносила для меня из библиотеки. Одна книга с японскими сказками, необычными картинками и с какими-то закорючками безмерно привлекла моё внимание. Я карандашом старательно перерисовал закорючки на листок бумаги. Позже я узнал, что это японские буквы - иероглифы. Мои детские воспоминания стирались, как след от карандаша после ластика. Но однажды по телевизору Эльдар Рязанов рассказывал о съёмках фильма "Служебный роман" в сентябре 1976 года и припомнил, что тогда совершенно неожиданно для всех выпало огромное количество снега. Его съёмочная группа бросила всё и начала снимать изумительный сентябрьский снег. Эти кадры вошли в фильм - заснеженная Москва. Во время интервью Эльдара Рязанова я прослезился, поскольку передо мной встала картина похорон и вспомнилась бабушка в гробу практически полностью занесённая снегом. С тех пор для меня фильм "Служебный роман" - символ памяти о бабушке.
7.2 Владимир Мальцевъ http://www.proza.ru/2018/12/08/1818
"Лучшая в мире мама"
Моя племянница Катя заболела. Накануне она каталась с мамой на лыжах и скорее всего за её спиной наелась снега, потому что уже не раз всем говорила, что снег вкусный. А как об этом можно узнать, если не попробуешь? И все увещевания, что снег холодный, а потому есть его нельзя, ни к чему не привели. Ночью поднялась температура. Пришедший на дом участковый врач выписал Ирине, Катиной маме, больничный, ни о каком садике речь идти не могла. Но это оказалось очень кстати, через пару дней у начальника Ирины был День рождения, на который она обещала испечь торт. Все знакомые были в курсе, что до тортов и пирогов Ирина знатная мастерица и никому не отказывает в выпечке. Будь это День рождения, праздник 8 марта или просто очередные гости. А уж в такой день торт само собой подразумевался. И раз Ирина сидела с больной дочерью и по этой причине отъехать никуда не могла, отвезти этот торт для начальника предстояло моему брату Игнату, Ирининому мужу и Катиному папе в одном лице.
Надо же было такому случиться, что именно тогда, когда мне предстояла важная деловая поездка в другой город, сломалась моя машина. Все мои планы оказались под угрозой срыва. На дворе стоял 1995 год, и рассчитывать на быстрый ремонт на станции технического обслуживания было бесполезно, очередь из желающих огромная, а вне очереди, значит грабительская оплата. Оставалось кормить дровами печку-буржуйку в своём гараже и, засучив рукава, исправлять поломку самому. Сделать вовремя ремонт без дополнительной помощи я никак не успевал, и пришлось звонить брату Игнату. Нереализованные планы грозили мне серьёзными проблемами. В такой ситуации бросить меня брат не мог. Пришлось ему врать на работе, что некому сидеть с больной дочерью, а жене Ирине про срочную командировку на пару суток, в которую не ехать нельзя. Стоит ли говорить, что дома у него начал назревать скандал, торт-то везти было некому. Но тут очень кстати для всех, вспомнили про маму. Она вполне могла побыть с внучкой Катей, пока Ирина отвозит этот самый торт.
Мы провозились в гараже весь день и всю ночь. А утром на отремонтированной машине я повёз брата к нему домой. По дороге нам попались две симпатичные нетрезвые девчонки. Они голосовали на обочине около круглосуточного бара и пообещали хорошо заплатить за доставку до подъезда. Сделать небольшой крюк за хорошие деньги мы с братом были не против. Девчонки уселись на заднее сиденье и явно ещё не отошли от ночного веселья - орали песни, пили пиво из бутылок и обнимали нас за плечи. На светофоре я встал за какой-то очень знакомой мне машиной. Я настолько устал, что не сразу сообразил, что это машина моего брата, который мирно дремал на пассажирском сиденье рядышком со мной. За рулём была Ирина, а на заднем сиденье моя мама и Катя. Племянница смотрела в заднее стекло, и я по её губам прочитал: "ПАПА!" Мама тут же обернулась и, конечно, нас с братом узнала. Когда она разглядела нашу компанию, её лицо вытянулось, а глаза округлились. Ирина тоже сделала попытку обернуться и разглядеть кто в машине, но тут светофор переключился на зелёный и я свернул в ближайший переулок.
Игнату предстояло вернуться домой и объясниться по поводу командировки и той компании, в которой мы оба оказались. Собрав для храбрости все имеющиеся у него силы, он позвонил в дверь своей квартиры. Почему-то открыть дверь ключом, он не мог. Его встретила обрадованная жена, чмокнула в щёку и тут же затараторила: "Катя чувствует себя уже хорошо и сегодня мы все вместе отвозили торт моему начальнику. Ты представляешь, она какого-то дядьку приняла за тебя. Чуть не расплакалась, когда машина, в которой он ехал, свернула, так и думала, что это ты. Но твоя мама сказала, что Катя ошиблась. Тот человек был очень похож на тебя, но всё же не ты. А уж она его хорошо разглядела". Игнат прошёл в комнату. Пока Ирина хлопотала на кухне, состоялся серьёзный разговор с мамой, которой брат всё рассказал, как оно было на самом деле. И мама поверила, потому что у нас самая лучшая в мире мама.
8.1 Олег Маляренко http://www.proza.ru/2018/11/19/1239
Второе место в основной номинации конкурса
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
"Бабушкина корова Фиалка"
Всю свою долгую жизнь Ольга Денисовна, бабушка жены Оли, держала корову. Бурёнки менялись, но клички у них оставались неизменными - Фиалка. И все они молока давали много и несравненного вкуса.
С весны до осени коровы паслись в стаде на прилегающих к лесу лугах. К вечеру они неспешной походкой разбредаются по своим дворам, тяжело неся полные вымени. Хозяйки выходят им навстречу, а их питомицы призывно мычат.
Бабушка моет Фиалку тёплой водой всю, но особенно тщательно вымя. Вытирает насухо, а затем проходит по шкуре мягкой щёткой. Нежно треплет морду коровы и что-то говорит ей на ухо ласковым тихим голосом. При этом Фиалка млеет и закрывает глаза, словно старается вникнуть во всё, что ей говорено на ухо. И только после этого бабушка садится на низкий стульчик рядом с выменем бурёнки. Но и это ещё не всё, поскольку без массажа вымени никак нельзя. Тёплое парное молоко тугими струями брызжет в начищенное до блеска эмалированное ведро. Кроме вечерней дойки обязательна и утренняя, ради которой бабушка поднимается до рассвета.
Такое нежное обращение Ольги Денисовны со своей любимицей имело и обратную сторону: та кроме хозяйки никому молока не давала. Дед несколько раз пытался подоить корову, но тщетно, поэтому махнул рукой на занятие, требующее женских рук.
В конце лета бабка Оля простудилась, да так крепко, что её положили в больницу с воспалением лёгких. Остался дед Гриша один на один с Фиалкой. А она только мычит, но молока не даёт. Делать нечего. Поехал дед в город за дочкой, то есть за тёщей. Мол, выручай, не то пропадёт молоко у коровы.
Тёща появилась в родной деревне незадолго до того, как корова вернулась из стада с полным выменем. Зная непростой норов Фиалки, тёща начала проделывать с ней те же манипуляции, что и бабушка. Корова только косила большими синими глазами, но молока не давала, если не считать трёх скупых струек. Тогда тёща начала говорить корове ласковые слова, которые сама многократно слышала от матери. Во взоре Фиалки сквозило недоверие, что выразилось в пустых сосках.
И тут до тёщи дошло, что нужно ей срочно переодеться в одежду бабушки, чтобы обмануть бурёнку. Сказано - сделано. Вскоре она появилась в бабушкином халате, клетчатом фартуке, в надвинутой до глаз косынке и даже немного ниже ростом.
Наконец в ведро ударили полновесные струи тёплого молока. Вместе с тем, Фиалка явно скучала о своей хозяйке.
А бабушка постепенно стала выздоравливать. Тёща по очереди с дедом через день проведывала мать. С каждым днём она выглядела бодрее, и ей не терпелось вернуться домой.
И, наконец, такой день настал. Когда бабушку привезли домой, то она порывалась сходить на пастбище к любимой Фиалке.
Встреча бабушки с коровой была потрясающей. Прижалась к уху и дольше обычного шептала ей ласковые слова. А питомица буквально улыбалась, обнажая крупные жёлтые зубы.
- Мама, я так рада видеть вас снова дома, - расчувствовалась тёща. - Я так благодарна врачам за то, что они вылечили вас.
- Не знаю, как бы они меня вылечили, если бы не народные средства, что я принимала помимо лекарств.
- А что это за средства?
- Фиалкино молоко, которое приносила ты, и самогон из бузины, который приносил дед.
8.2 Олег Маляренко http://www.proza.ru/2011/12/31/939
"Жизнь длиной три века"
Весь декабрь был бесснежным. Природа позволяет себе такие шутки. И вот в последний день года, словно по взмаху волшебной палочки, выпал долгожданный снег, да такой обильный, что в скором времени покрыл двор, деревья и домик.
Дед Архип сидел у жарко натопленной печи, но ему нездоровилось, и потому было зябко. А ведь сегодня был не только канун Нового 2002 года, но и его день рождения. Такое вот редкое совпадение. Он сам читал запись в церковной книге о том, что "… народилось чадо мужеского пола месяца декабря 31 числа 1899 года от Рождества Христова, наречённое при крещении Архипом".
Нет давно той церкви. В двадцатых годах разрушили её большевики, а иконы, книги и прочую утварь сожгли. Много делов они натворили, да Бог им судья.
Так уж выходит, что именинничку сегодня стукнуло ни много, ни мало, сто два годка. Страшно подумать, что такое возможно. Ведь он родился аж в девятнадцатом веке, а сейчас на дворе двадцать первый. Выходит, что по воле Божьей ему выпало пожить в трёх веках. Зажился он на этом свете, и, похоже, что Всевышний вскоре заберёт его к себе.
Заканчивался короткий зимний день. Старик поднялся и досыпал в печку угля. Спасибо Лёньке, Глашиному внуку, что привёз его, иначе топить было бы нечем. Лёнька приезжает каждую неделю с продуктами. Вот и сегодня доставил их, а по случаю праздника ещё и бутылку водки.
Дед Архип сидел за столом, но есть ему не хотелось. Как нередко у него бывало в последние годы, он и на этот раз предался воспоминаниям.
Семья Архипа была большая и крепкая, всего двенадцать душ. Вели исправное хозяйство, владели скотом и собственной землёй. Жили не богато, но и не бедно. Их хутор с трёх сторон окружал лес.
Архип начал трудиться с шести лет, познавая азы крестьянского труда. В школу он стал ходить в ближайшую деревню Пеньки за пять километров. Он учился хорошо, но без особого прилежания.
В германскую войну деду воевать не пришлось по молодости лет. А в гражданскую войну его призвали красные, но и здесь в боях не участвовал, потому что она быстро закончилась. Не раз хутор навещали белые, красные и просто бандиты и не для того, чтобы чем-либо поделиться, а исключительно для того, чтобы пограбить.
Когда Архипу исполнилось двадцать пять лет, он женился на пеньковской девушке Марфе Пеньковой. В этих Пеньках половина жителей носит такую фамилию. До Марфы Архип гулял с Агафьей, но что-то у них не заладилось, и она отказала сватам. Как говорят на Украине, дала гарбуза, который вовсе не арбуз, а тыква. Над Архипом потешалась вся деревня, а Агафья быстро вышла замуж за другого. Потом Архип не пожалел о том, что случилось, поскольку с Марфой они прожили почти полвека душа в душу.
Через год после свадьбы Марфа родила близнецов, двух мальчиков, крепышей Петю и Митю.
Настоящий переполох начался во время коллективизации. Отец Архипа сразу почуял, что здесь добром не пахнет, потому что его сразу определили в кулаки. Отвёл скот в колхоз, развёлся с матерью и сбежал в город до лучших времён. Мать с детьми выселять с хутора не стали и позволили обрабатывать землю бывшую свою, а теперь колхозную.
Особенно тяжко пришлось семье во время отлучки отца. А когда через два года он вернулся, жизнь снова вошла в нормальную колею. Отец устроился на работу лесником, а за ним последовал и Архип. Благодаря лесу в голодные годы в их семье никто не умер от голода. Он давал дичь, ягоды и грибы, а главное, помогал сохранить съестные припасы от лихих людей.
Перед войной Архип серьёзно заболел печенью. Похудел, пожелтел и ослабел. Доктор сказал матери, что он больше месяца не протянет. Однако мать этому не поверила и стала лечить Архипа травами и молитвами. И свершилось чудо: он выздоровел и вскоре пришёл в норму. Тогда мать и предсказала, что сыночку суждено жить сто лет. Мамочка, ты оказалась пророчицей!
Когда началась война, Архипа призвали в пехоту. Спустя три месяца его полк попал в окружение. Непросто было добраться до дома по захваченной врагом территории. Но Архипу это удалось, а из дома ушёл в партизаны. Когда наши прогнали немцев, он продолжил воевать в Красной армии. День победы Архип встретил в Будапеште в звании сержанта.
После войны Архип продолжил лесничить. Повзрослевшие сыновья Петя и Митя завербовались в Кузбасс, где стали шахтёрами. Там женились, народили детишек и лишь изредка навещали родителей.
Разъехались по стране братья и сёстры, умерли родители. И остались Архип и Марфа в хуторе одни.
А в 1970 году случилось большое несчастье: оба сына погибли при аварии на шахте, когда они работали в одну смену. Со дня рождения они были неразлучны, и смерть приняли в один и тот же день. Архип с Марфой тяжело пережили такую беду.
А через четыре года, когда до их золотой свадьбы оставалось пару месяцев, умерла любимая жена Марфа. Не болела, а только легла спать, а утром не проснулась. Сказали, что остановилось сердце. С тех пор Архип стал одиноким. Вёл своё убогое хозяйство, насколько хватало сил.
Внуки Архипа вниманием его не баловали. Изредка присылали поздравительные открытки, но дед не обижался на них. У каждого своя жизнь и заботы. Сегодня не прислали никакой весточки. Видно, забыли деда…
Два года назад, когда Архипу исполнилось ровно сто лет, о нём вдруг вспомнили. Понаехало много народа, устроили шумное веселье. Снимали юбиляра, как его назвали, для телевизора. После их отъезда Архип несколько дней наводил порядок и рассовывал по углам ненужные подарки. Самыми дорогими подарками стали письма от внуков со снимками их семей.
Единственным утешением в жизни стала Глаша, дочка Агафьи. После смерти матери она зачастила к Архипу. За свою долгую жизнь он привык к тому, что просто так ничего не делается. Поэтому и задумался над тем, что могли означать такие приходы. Глаша - женщина ладная, исправная и моложе его на целую четверть века. К тому же, одинокая, хотя и живёт вместе с дочерью и внуками. Ведь каждая женщина ищет мужчину, чтобы опереться на его плечо. Где же она была раньше, когда Архип был ещё крепок? А сейчас он шатается даже в безветренную погоду. Корысти Глаша преследовать не может, так как он гол как сокол. Правда, есть земля, что принадлежала его родителям. Но кто её вернёт?
С приходами Глаши домик Архипа засиял, а он сам вновь приобщился к вкусной стряпне. Такой хозяюшке нельзя было не нарадоваться. Архип предложил ей стать его женой. А она только засмеялась, после чего уже серьёзным тоном ответила, что не сможет покинуть свой деревенский дом и родных. Архипу только оставалось просить её подумать над его предложением.
В следующий раз Глаша пришла наряднее, чем обычно. Сердце Архипа радостно застучало. Она согласна! Но, оказалось, напрасно.
- Дорогой Архип! Ты замечательный человек, но замуж за тебя я не выйду никогда, - сказала Глаша взволнованно.
- Почему, Глаша?
- Потому что ты мой родненький отец!
Она бросилась к Архипу и стала целовать его в морщинистые щёки. А Архип, потрясённый её словами, не мог понять - говорит она правду или шутит.
- Надеюсь, что ты не смеёшься над стариком. Расскажи поподробнее, - наконец произнёс он.
- То, что мой отец не был мне родным, мама рассказала незадолго до смерти. Когда она узнала, что беременна мной, то вы уже расстались. В это время ей сделал предложение молодой агроном, и она его приняла. От отца не было тайной, что я не его дочь, но ко мне он относился нисколько не хуже, чем к сестре и брату. За это я ему благодарна. Мама призналась, что любила тебя и умоляла, чтобы я заботилась о тебе. Вместе с тем, она просила, чтобы я никому не рассказывала о том, что ты мой отец. Об этом же прошу и тебя.
- Хорошо, дочка.
Последнее слово Архип произнёс с трудом. Больно непривычно было назвать таким словом эту женщину. Сто лет - не шутка. Голова отказывается соображать, и мысли ворочаются как тяжёлые камни. Он молчал в задумчивости. Вспоминал себя молодым и молодую застенчивую девушку Гапку, как тогда все называли Агафью. Дважды они согрешили в ночь на Ивана Купалу. Архип послал родичей сватать девушку, но она почему-то заартачилась и отказала сватам. А потом вышла замуж за агронома Семёна. Когда Агафья родила девочку, то по деревне ходили слухи, что не от мужа. Но для того и существуют бабы, чтобы сплетничать. А ведь Глаша в самом деле его дочь. Она даже похожа на него. Вот так нежданно-негаданно на старости лет Архип приобрёл дочку.
До семидесяти лет дед Архип трудился лесником. К работе относился добросовестно. Не ленился следить за порядком, приструнивал браконьеров. Трижды в него стреляли, но всякий раз, слава Богу, промахивались.
В конце пятидесятых годов в ближайший лес нагнали людей и технику. Говорили, будут строить что-то военное. Выкорчевали деревья, разрыли землю, а потом поднялись и исчезли. До сих пор сохранились следы того безобразия.
Лет десять назад в лесу на развилке дорог кто-то выгрузил мусор. А потом там устроили настоящую свалку, которая постоянно росла. Выследить негодяев было невозможно, но Архип не остался в стороне. Недалеко от свалки прикопал шест и прибил к нему трофейную с войны немецкую табличку "Achtung! Minen!". Народ у нас грамотный, и разобрал надпись без переводчика. Сомнительно, что поверили, но мусорить перестали.
Много лет Архип не расставался с толстым блокнотом. Его редкие посетители считали, что он пишет книгу. На это дед только посмеивался, но молчание хранил. В его доме никогда ничто не запиралось. Один только блокнот Архип сберегал в тумбочке под замком. Дважды воры срывали замок, надеясь найти в тумбочке ценности. Но кроме блокнота там ничего не было.
Глаша стала для Архипа нежной и заботливой дочерью. Почти каждую неделю навещает его с внуком Лёнькой на его грузовике. Дед ждёт их как праздника. И он наступает, когда Глаша готовит что-нибудь вкусненькое. Этот Лёнька, шустрый и весёлый парень, получается, что его правнук. Архип давно предлагал Глаше раскрыть, что она его дочь. Но не соглашается. Мол, такая воля матери.
Сегодня Лёнька оказался единственным, кто поздравил его с днём рождения и Новым годом. Передал приглашение Глаши приехать к ним, чтобы отметить праздник. Архип отказался, а Лёнька долго и настойчиво уговаривал его согласиться. А когда понял, что деда не уломать, то пообещал нагрянуть к нему со всеми на следующий день.
Архип пробудился от дремоты. Печка почти погасла. Надо было ещё подсыпать угля, но сил не хватало. Ладно, утром разберусь…
Шумная компания высыпала из грузовика, который едва дотащился по заснеженной дороге до домика лесника. Лёнька в высоких сапогах первым прошёл по засыпанному снегом двору. С шумом и гиком ввалились в домик.
Дед Архип сидел за столом, положив на него руки, с опущенной головой. Казалось, что он крепко спит. На столе стояла нетронутая еда и непочатая бутылка водки.
Глаша осторожно коснулась отца и судорожно отдёрнула руку. Он был холоден.
- Отец родненький! Зачем ты ушёл от нас?! - отчаянно запричитала Глаша сквозь душившие её слёзы. - Прости меня. Это я во всём виновата. Нельзя было оставлять тебя одного.
- Успокойся, мамочка! - дочка обняла Глашу. - Не надо винить себя. Просто пришёл дедушкин срок, и он покинул нас.
Обе женщины были не в силах сдержать громкие рыдания. Остальные стояли молча, понурив головы. Завершилась долгая земная жизнь человека, который никому не делал зла, а только добро.
И тут до Глаши дошло, что невольно она выболтала семейную тайну. Наивная душа! Никакой тайны не было. В маленькой деревне что-либо скрыть невозможно.
Лёнька не удержался, открыл тумбочку и достал заветный блокнот деда Архипа. На первой странице крупным неровным почерком было написано: "Берегите природу мать вашу!" Остальные страницы были чисты, и только на последней значилось: "Да хранит вас Господь!"
9.1 Вера Мартиросян http://www.proza.ru/2018/12/10/1462
Специальный Приз №6 "ЗА юбилейную 50-ю заявку на участие в основной номинации конкурса"
"Первая любовь. Посвящается дедушке и бабушке"
Был последний день весны. С утра моросил небольшой дождик. Работы много, а нужно ехать в город за несколько километров, чтобы прикупить керосина и соли. Набрав сена в повозку, Фёдор с сыном отправились в путь. Старший сын Сергей был видным парубком: стройный, высокого роста, с чёрными, как смоль, волосами. Лошадь шагала легко, дорога тянулась вдоль каменистых склонов. Ехали молча, оба курили трубки, набитые крепкой махоркой. С тех пор, как Фёдор похоронил жену, он сильно изменился. Раньше он был суров к своей семье: его слово было законом, мнение других его не интересовало. Часто по вечерам садился на отаманке (крыльцо), набивал трубку крепким табаком. Затягиваясь дымом, кашлял. Какие мысли блуждали в его голове, никто не знал.
Вдали показались дома. Это был поселок Краснянка. Подъезжая к первой улице, сын с отцом остановились, увидев около первого дома колодец со срубом, где было привязано ведро. Когда незнакомые люди подошли к воротам, залаяла собака. На пороге дома появилась девушка, смущаясь, спросила:
"Хотите водички попить? Она у нас очень вкусная. Если кому-то однажды посчастливится попить нашей водицы, второй раз мимо не пройдет". Взгляд Сергея остановился на девушке. Стройная, голубоглазая, толстая русая коса свисала до пояса. А девушка не отрывая глаз, смотрела на парня. Ирина, так звали девушку, была единственной дочерью у родителей. С тех пор, как Сергей увидел красавицу, совсем потерял покой. Ночью отец слышал, как сын вздыхает, переворачиваясь в постели.
Через месяц сосватали Ирину. Мать девушки была против такого скорого брака, материнское чутье впоследствии оправдалось. Вскоре сыграли свадьбу. Село гуляло три дня, почти все селяне были приглашены на торжество. Глаза невесты светились радостью, пылкая любовь заполняла её сердце. Когда гости закричали "Горько!", жених прижал свои жадные губы к её губам.
Молодые наконец-то оказались вдвоем. Слезы радости светились в глазах невесты. Обвив его шею руками, она подняла лицо для поцелуя, который должен был скрепить их будущее.
Невеста привезла приданое. Родители с щедростью отправили несколько повозок в дом жениха. В большом доме молодоженам выделили комнату. Разместилось всё: большая деревянная кровать из дорогого красного дерева с резьбой, угольник, дубовая лавка, покрытая лаком, сундук с постельным бельем и нарядами.
Наступили будни. Молодая жена старалась во всём угодить мужу и его семье. Родители дали ей прекрасное образование. Они были дворянского рода. Ирина мечтала работать учительницей в школе, но муж не позволил молодой жене работать.
С тех пор она забыла об этой мечте, так как ждала ребенка. Крепкая от роду здоровьем, Ирина родила дочь, как две капли воды похожую на неё - голубоглазую, беленькую. Ирина старалась всё успеть: за ребенком присмотреть, убрать в доме, сварить вкусную еду. А какие вкусные пекла пироги, хлеб, ведь мать её с детства научила. Кроме того, она умела прясть и вязать.
Выбегая во двор к колодцу, она любовалась большим двором, где росла зеленая трава - спорыш. Легко и беззаботно, ступая босыми ногами по тёплой земле, Ирина ощущала райское наслаждение. Набрав полные вёдра воды, цепляла их на коромысло, и, легко вскинув коромысло на плечо, покачиваясь, спешила к дому, навстречу счастью.
отрывок из рассказа "Ирина" http://www.proza.ru/2015/12/19/1523
9.2 Вера Мартиросян http://www.proza.ru/2015/12/19/1584
"Двойняшки"
Факты, изложенные в рассказе, подлинные.
Эпиграф:
А все-таки деревня-мать городов.
К обыкновенным чудесам относится деревенское
детство. Не все мы жили и живем в деревне, но она,
без исключения живет и будет жить в каждом из нас-
-началом языка, полем, лесом, речушкой в лесу, сказкой,
песней на горизонте. Из деревни вышел весь наш
фольклор, вся, можно сказать, наша классика.
И в первую очередь, конечно, поэзия.
Егор Исаев
Вдали от городов Донбасса раскинулось небольшое село Николаевка. Причудливая природа наградила его необыкновенным пейзажем. Село утопало в зелени; здесь росли верба, ольха. Из-под земли пробивались роднички, их было несметное количество, от них образовались речки, глубокие яры, по дну которых текла вода. Объединенные три села образовали совхоз "Стахановец". Название соответствовало действительности. Раздольные поля под зерновыми культурами давали хорошие урожаи. Гордостью села были теплицы, животноводческие фермы. Село окружали небольшие горы. Прочный горный камень был хорошим материалом для строительства. Красивый пейзаж и богатство этого края привлекало рабочих с разных уголков Украины, особенно западной её части. Для приезжих было построено несколько зданий, финские домики, вагончики.
На краю села стояла длинная, аккуратно побеленная хата. В ней жила большая семья, главой которой был дед Сергей. Мужчина он был строгий. Время наложило печать переживаний на его черты, глаза выражали усталость. Был он среднего роста, не по возрасту стройный, с густыми седыми волосами. С ним жили жена Ирина и две дочки с внучками: Анна с двойняшками и Надежда с дочерью Валей. Судьба жестоко обошлась с ними. Анна воевала на фронте. Там же вышла замуж за любимого человека. Но страшная война забрала у неё мужа - Анна осталась вдовой.
После войны многие города Донбасса были разрушены, и семья вынуждена была уехать в деревню. Вскоре семью постигло горе. Умерла Ирина, а через год умерла Надя, оставив сиротой дочь. Но жизнь продолжалась. Анна трудилась в совхозе, чтобы прокормить семью. Специальность медсестры пришлось забыть.
Недалеко от дома был небольшой ставок. Двойняшки Катя и Уля никогда не разлучались, бегали вместе на ставок купаться. Днём вода была мутная из-за желающих понырять. К вечеру всё стихало, вода становилась прозрачной. Вот тут-то и начиналось самое блаженство. Девочки плескались, ныряли до тех пор, пока дедушка не появлялся с лозиной, чтобы зазвать девчонок домой
Дети каждый день встречали маму с роботы. Анна была стройной, среднего роста, с белой кожей и иссиня черными косами, которыми она гордилась. Тяжелое детство, потеря близких научили ее как физической, так и душевной выносливости. Она приняла племянницу как родную дочь, и вся тяжесть трудного послевоенного быта легла на её хрупкие плечи.
В очередной раз дети, взявшись за руки, побежали встречать маму с работы. Вдруг Ульянка, которая была намного ниже своей сестрички Кати, споткнувшись, упала на пыльную дорогу.
- Вставай! - воскликнула Катя. - Смотри, мамочка наша идет с работы.
Забыв о разбитом колене и размазанных по лицу грязных слезах, Ульяна кинулась бежать следом за сёстрами.
- Ах, вы мои куколки, родненькие, красавицы. Что же вы так бежите?
Увидев кровь на колене дочери, мать поспешила к дому, чтобы обработать рану. Уля во весь голос ревела, топая ногами. Потом мама, растопив во дворе печку, стала готовить ужин. Усевшись на скамеечке, двойняшки смотрели, как в печке, потрескивая, разгораются дрова.
- Сейчас я вам сварю суп и буду печь ваши любимые пирожки с тёрном. Поужинав, двойняшки со своей двоюродной сестрой Валей уселись за хатой на лавочке. Солнце уже село за горизонт, темнело. Тут-то и началось самое интересное. Мама, уставшая, легла спать. Дедушка Сергей, управившись с хозяйством, тоже лёг в саду под грушей отдыхать.
Дети смотрели на небо - чистое, чудное, бездонное. Вдруг Валя крикнула:
-Ну-ка, запевай! Да позвонче! - приказала она. Двойняшки, перекрикивая друг друга, запели "Місяць на небі". Дедушка, не вытерпев такого несуразного пения, явился с лозиной.
-Ты что ж это творишь, Валька, дети ж охрипнут от такого пения! - и дед мелодично затянул любимую песню. - А теперь марш спать!
- Мы еще немножко посидим, дедушка, пожалуйста!
- Ладно, только недолго, завтра надо рано вставать. Катя и Уля, пойдете со мной коров пасти.
Дети ещё долго сидели на лавочке, разговаривая. Летний вечер был прекрасен. Двойняшки были не по возрасту очень любознательны. Вот и сейчас они с умилением смотрели на небо, на Млечный Путь, который сиял звёздами и манил мечтой в будущее. Вале тоже надо было вставать рано, потому она, обняв сестричек за плечи, повела их в дом. Валя была намного старше своих сестер и летом на каникулах пасла совхозных поросят.
Загорелся луч рассвета. Пора было просыпаться. Деду Сергею было жалко будить детей, но что поделаешь, без помощниц ему не справиться со стадом. Сегодня была их очередь пасть коров. Погода была прекрасная. Большим жёлтым цветком сияло утреннее солнышко. Неизменная ширина лугов, запахи трав, цветов, целебная роса запомнились детям на всю жизнь. Девочки резвились, бегали по траве, собирали полевые цветы, но не забывали смотреть за стадом.
К обеду пригнали коров к воде и с любопытством смотрели, как торопливой змейкой вьётся ручей. К заходу солнца вернулись домой, где их ждала мама, приготовив вкусный ужин.
На следующий день сёстры решили пойти на речку в другой конец села. Речек было много, но дети облюбовали эту. Вода была чистая, как зеркало, и в ней отражались зеленоватые тени прибрежных деревьев. Ясный блеск неба, лучи солнца согревали воду. Собралась большая компания ребятишек. Дети купались, грелись на солнце, забыв о том, что дедушка строго приказал долго не купаться, так как дома много работы в огороде. Солнце уже садилось за горизонт, когда двойняшки - уставшие, загоревшие и счастливые - вернулись домой. Тут их, веселых и довольных, уже поджидал с лозиной сердитый дедушка Сергей. Но вернувшаяся с работы мама предотвратила "бичевание". Сестра Валя улыбалась.
-Ну что, получили? Будете знать, как не слушать деда. Я за вас тут переполола огород, а у меня сегодня выходной был, - проворчала она.
Шло время. Дети подрастали. Валя в школе училась плохо, почти каждый год оставалась в каждом классе. Еле закончив семь классов, пошла работать на ферму.
Был у деда Сергея закадычный друг, он держал пасеку, выращивал виноград. У него была кличка Бурхан, а его жену кликали Бурханкой. Девочки, увидев гостя, громко закричали:
-Дедушка, к тебе дед Бурхан идет.
Друг был высокого роста, ходил ровно, маленькими шажками. Волосы его, словно щетина, торчали в разные стороны, как иголки у ёжика. Он сильно сопел, что очень смешило двойняшек. За это баловство дедушка грозил пальцем, а сам смеялся. Дед Бурхан разводил широко руками и крепко обнимал друга, увидев улыбку на его лице. Как всегда, детям приносил гостинцы, виноград или баночку мёда гречишного. Осенью он подарил Сергею черенок винограда для посадки. Дедушка лелеял его, поливал и строго приказывал детям закрывать калитку, чтобы совхозные телята не забегали в сад.
Однажды дедушка объявил, что поедет в город проведать брата и его младшую дочь. Выходя за ворота, строго предупредил, чтобы закрывали калитку. Недалеко от дома скосили совхозную пшеницу, и пастухи выгоняли сюда телят пастись.
Валя любила долго спать, да и сестрицы от неё не отставали, а мама приговаривала:
- Спите, спите. Вырастете, выйдете замуж, тогда некогда будет спать.
Валя вечером ходила на танцы, там собиралась вся молодежь и гуляла почти до утра. Дед не отпускал её на такие "гульки", как он выражался. После таких "гулек" утром Валю невозможно было ничем разбудить, кроме как брызгами холодной воды из колодца. Она быстро вставала и снова, сонная, падала на кровать, но после третьего "обряда" соскакивала и бежала на роботу.
Дед Сергей через три дня должен был вернуться. Мама Аня рано ушла на работу, а Валя только вернулась с гулянки и сразу легла спать. У неё в этот день был выходной. Было два часа дня. Все трое внучек спали непробудным крепким сном. Вдруг Уля проснулась, услышав голос деда, он сильно кричал и ругался своим любимым изреченьем:
- Греб вашу мать! Сучьи вы лапы! Я вам сейчас покажу!
Проснулась и Катя, зевая. Валя же спала непробудным сном, хоть из пушки стреляй. Двойняшки выскочили во двор и увидели страшную картину: дедушка Сергей большой палкой выгонял совхозных телят. Виноград был безжалостно съеден под корень, а весь огород вытоптан. От страха дети побежали к ставку и спрятались под мостом, а потом залезли на самую большую кучерявую вербу, где разгневавшийся дед не смог их увидеть, и стали внимательно наблюдать за происходящим. Дедушка с большой лозиной погнался за Валей, стегая её. Она была в одной ночной рубашке. Перебежав речку в конце огорода, преодолевая препятствия на своём пути, она, словно стрела, сиганула через забор и скрылась за деревьями. Рассерженный дед вернулся домой. Немного успокоившись, стал звать двойняшек, но "партизаны" не издавали ни единого звука. Сидели тихо, не шелохнувшись.
- Ладно, внучата, выбирайтесь из своей "крепости", - сказал дед, подойдя к вербе. Начался строгий допрос.
- Мы, дедушка, спали и ничего не слышали.
- Это Валька, сучья лапа, была на гульках! - не унимался он. Тут пришла мама и дети в который раз были спасены, а деду за его гнев досталось теперь от дочери.
Домой Валентина не пришла, мать везде её искала, но девочка как в воду канула. Поздно вечером Анна с двойняшками пришла к бабушке Присе (так звали сестру деда Сергея), но девушки и там не оказалось.
Было воскресенье. Пришла Прися с палкой.
- Ах ты, маханына, зверюга окаянный, что ж это ты вытворяешь? - кричала она на деда. А ну, иди и посмотри, до чего ты довел дивчину!
И тут открылось такое зрелище: Валя преспокойно спала на ветвистой вишне, подложив под голову фуфайку. Дед саркастически захохотал и снова взялся за лозину:
- Ах, ты ж сучий лапоть, что учудила, сколько ж ты меня будешь мучить!
Но все стали на Валину защиту, кинулись успокаивать вновь рассвирепевшего деда и жалеть сироту.
На этом приключения Вали не закончились. Дед Сергей больше не пускал её на танцы. Но Валя решила всё-таки обмануть деда, и тайно убежала, заранее смастерив на своей кровати кучку из одеял, чтобы было трудно распознать её хитрость, так как спала она всегда накрывшись с головой. Позвав во двор Улю, она сказала шёпотом:
- Сейчас я уйду, а ты смотри не спи! Я ночью тихонько постучу в окно, а ты мне осторожно откроешь дверь. Смотри не проспи, - строго приказала она. - Я, когда получу деньги, целый килограмм конфет твоих любимых тебе куплю, подушечек.
- А ты не обдуришь, как всегда? - недоверчиво спросила девочка.
Валя, три раза перекрестившись, поклялась, что награда будет. Так был заключен тайный сговор двух сестёр. Уля всё ворочалась в постели, боясь уснуть.
- Что ты все вертишься, Чита, не даешь мне спать, - возмущалась Катя. - Будь осторожна, не дай Бог, дедушка услышит, попадет тебе здорово, - засыпая, еле слышно пробормотала сестра.
Беспокойство Кати оказалось не напрасным. Среди ночи Уля услышала стук в окошко. Быстро соскочив с кровати, девочка на цыпочках направилась к выходу. Нужно было пройти три препятствия. Это двери, выходящие с хаты в сени, и дальше через сарай, и последнее - снять засов и крючок.
Завершив последний этап со свойственной ей осторожностью, она почувствовала сильный удар. Это был дедушка Сергей, залепивший ей пощечину. От боли Уля сильно закричала. На шум выскочила Анна:
- Да что же ты, зверюга, делаешь! Ребёнка убьешь, ненавистный какой! - причитала она, прижимая к себе девочку. Валю словно метлой смело, она опять куда-то исчезла.
Дед после этого случая стал тихим и неразговорчивым, наверное, сожалел о случившемся. Вскоре дедушка был прощён. На семейном совете дочка с отцом решили купить Валентине наряды, ведь она уже стала невестой. Из города вернулись с покупками, которым внучка была рада. Но не тут - то было: дед все покупки спрятал в сундук и запер на замок. Но и тут Валентина нашла выход: подняла кочергой крышку и в щель вытащила все свои наряды.
Когда деда не было дома, она бегала вечером на танцы, где до утра веселилась. Мама Аня не стала обращать на это внимание. Она всегда говорила:
- Валя, когда же ты поумнеешь? У меня нет никаких сил, чтобы с тобой справиться!
Наступила зима. Любимый ставок двойняшек покрылся льдом. Дедушка купил девчатам лыжи и одну пару коньков, что сначала стало причиной раздора между ними. В итоге этот спорный вопрос был решен: катались по очереди.
Однажды Уля провалилась в небольшую прорубь, при этом намочила штанишки. Не обращая внимания на это, девочка продолжала с увлечением кататься. Когда пришла домой, дед ждал её с лозиной.
- Ах ты, Чита вертлявая!- крикнул дед. - Никаких коньков вы от меня не получите!
После этого случая дед спрятал коньки и забыл, куда. Вся семья их искала, но так и не нашла. На этом история с коньками и закончилась.
Зимними вечерами топили печку углем, от чего в хате становилось тепло и уютно. Девочки всячески развлекались, придумывая игры. В один из таких вечеров они потушили свет и забрались на кровать, а под ней сидел кот и сверкал глазами. Двойняшки начали заигрывать с ним, дошло до того, что котик исцарапал им руки. Увидев такое безобразие, вмешался дед и выдворил кота в сени.
Наступили Рождественские праздники, которые запомнились детям на всю жизнь. Дело в том, что дедушка был замечательным поваром и на праздник готовил разнообразные блюда. Обязательно приходили все родственники. Младший сын Гаврюша, будучи на службе в Германии, привез патефон и много пластинок. По тем временам это было неслыханной роскошью.
С наступлением тепла девчонки выносили патефон во двор и устраивали танцы. На звуки музыки сбегалась вся детвора. После танцев все бежали на ставок, это было неописуемое удовольствие - окунуться в прохладную водицу.
А ещё дедушка Сергей был настоящим целителем. Вправлял вывихи, а грыжу излечивал особенным способом. У него был специальный горшок, он укладывал больного на спину, смазывал фитиль свиным жиром и поджигал, затем накрывал горшком. Дети наблюдали за ним и восхищались его умением. Дедушка также искусно вправлял позвонки родным и знакомым. А внучек просил походить по его спине и учил, как нужно правильно делать, чтобы не навредить здоровью. После окончания целительного сеанса дедушка вытаскивал из тайного сундучка конфеты и угощал детей.
Однажды был такой смешной случай… Соседская бабка чуть ли не каждый день приходила к Сергею, рассказывая ему о своих болезнях. Дед давал ей всякие настойки из трав, мази, но она не отставала. Как-то раз вечером она опять пришла с жалобой.
- Сергей Федорович, дорогой, спасай! Сон пропал, вылечи, - печально проговорила она. - Может, надо что-то нашептать?
- Хорошо-хорошо! - пробурчал дед. - Ох, как ты мне надоела! Сейчас я тебя вылечу, - уже с усмешкой сказал он и повел бабу в сарай.
Анна, увидев такое, подумала о нехорошем и незаметно последовала за ними. Сергей поставил бабу лицом к насесту, где мирно сидели курочки, и прошептал:
- Чтоб вам, бабка, хорошо спалось, а вам, курочки, хорошо сралось!
Тут дочь, давясь от смеха, побежала к своей тете Прасковье. Вот было смеху! Смеялись обе до коликов в животе.
- Вот что придумал старый змей, - всхлипывая от икоты, произнесла Прасковья. - И надо же такое придумать, уму непостижимо! - не унималась она. На другой день рано утром явилась "пациентка" с торбой.
- Ой, большое тебе спасибо, Сергей Федорович, спала как убитая, дай тебе Бог прожить до ста лет. А это тебе горилочка, очень крепкая, сама гнала, и селедочка - я знаю, ты очень любишь ее.
- Живи долго, Горпына, - проговорил, усмехаясь, Сергей, и был доволен тем, что наконец-то избавился от назойливой соседки. Это случай Анна рассказывала всем родичам, когда они собирались вместе. Все дружно хохотали, смотря на Сергея, который старался быть серьёзным, но после выпитого самогона сам хохотал до упаду, и тут же заводил патефон, пускался в пляс, увлекая за собой родню.
Пришло время двойняшкам идти в школу, в первый класс. Дети с трепетом ждали этого дня. Наконец Анна повела детей в школу. Вышли рано, нужно было идти через бугор семь километров. Дедушка купил детям один портфель на двоих, что послужило спором между двойняшками. Но когда они пришли в класс и увидели, что у детей были сумки, сшитые из обычной ткани (у кого какая была), успокоились. Сестрички были одеты в школьную форму: платьица и белые фартуки, которые сшила им мама. Многие дети пришли босиком, без школьной формы и книжек. Это были дети из многодетных семей. Все эти беды были последствиями войны, разрухи, не хватало хлеба. Сестрички обычно после уроков ходили в магазин и простаивали длинные очереди, чтобы купить хлеб.
За школой был большой сад, внизу текла небольшая речушка. Дети во время большой перемены бегали в сад поиграть, погонять мяч. Шел второй урок, и детишки с нетерпением ждали его конца, чтобы в очередной раз побегать в саду. Раздался звонок, ученики с шумом выскочили из класса. Это была большая перемена. Когда начался следующий урок, учительница Ксения Ивановна спросила:
- Дети, а где Костик?
- А он там, в саду какую-то железку нашел и копался в ней.
- Боже мой, - воскликнула учительница, - это же может быть мина или граната!
Неожиданно раздался сильный грохот, из окон вылетели стёкла. Перепуганная учительница словно окаменела, затем упала в обморок. Дети, соскочив с мест, побежали в сад. Все учащиеся школы кинулись за ними. Открылась страшная картина: глубокая развороченная яма, а от Костика остались одни кусочки. Эта страшная история потрясла весь район. В тот же день приехало несколько военных машин из Луганска и люди с миноискателями. Детей вывезли на большой склад в конце села.
Через два дня оказалось, что и здесь опасно: под этим самым складом, где временно вынуждены были учиться дети, военные обнаружили многочисленные снаряды. Всех учеников срочно отправили за село. Приходилось на поляне проводить занятия. Учительница читала детям сказки и рассказы, чтобы как-то их отвлечь. Вдоль дорог расставили многочисленные красные флажки. Дети наблюдали, как несколько грузовых машин с открытыми задними бортами везли огромные снаряды, между ними была насыпана солома и мешки, набитые песком, а по бокам сидели солдаты. Таких машин со смертельно опасным грузом было несколько. В это время все полевые работы были прекращены. Бедные дети и учителя сидели в страхе. Через несколько часов послышались сильные взрывы, и черное облако закрыло небо. Это военные за лесом взрывали снаряды. Наконец-то двойняшки побежали домой через бугор, теперь все страхи были позади. Увидев детей, Анна упала на колени, целуя и обнимая, даже строгий дедушка прослезился, увидев своих внучат.
Началась обычная жизнь. Вскоре Валя объявила, что выходит замуж за шахтёра. Она устроилась работать в поселковую шахтерскую столовую, там и встретила своего парня. Он окончил службу в армии и приехал из Краснодара работать в шахте. Девушке уже исполнилось восемнадцать лет. Была она стройной и симпатичной, что и привлекло голубоглазого блондина. После свадьбы им дали квартиру.
В школе Уля и Катя учились отлично. Закончив начальные классы, дети перешли в другую школу в соседнее село. Там жили самая старшая сестра мамы - Ксения и брат. Тетя Ксеня жила с мужем Иваном. Она много раз рассказывала, как он в молодости бегал за ней и не давал проходу, дрался со всеми её женихами. За драку его посадили, а в это время тетя Ксеня вышла замуж, родила двух дочерей, а мужа забрала война.
Как-то раз дед Сергей собрался в город. Из города он вернулся с подарками, привёз детям новые пальтишки: "Теперь вы внучки мои, будете лучше всех одеты!" Сергей получал хорошую шахтерскую пенсию, и семья ни в чем не нуждалась.
Наступила зима. Выпало много снега, стоял сильный мороз. Школу закрыли.
Неожиданно заболел дедушка. Когда Анна повезла его в Краснодон к сестре на обследование, то выяснилось, что у него грыжа. Из-за слабого сердца и возраста (деду было уже восемьдесят семь лет) врачи отказались оперировать. Дочь ушла с работы, чтобы ухаживать за больным отцом, ведь он стал настолько слаб, что перестал ходить.
Однажды Сергей позвал двойняшек, посадил их рядом с собой, погладил каждую по головке и заплакал.
- Как хотелось мне ещё пожить, увидеть, как вы взрослеете. Я горжусь, что у меня такие умные внучки, что вы хорошо учитесь. Я собрал для вас немного денег.
Дети горько заплакали, обнимая дедушку. Он сильно похудел, бледность покрыла его лицо, когда-то свежее и румяное.
В очередной раз, когда дети собрались в школу, дед объявил, что умрет в девять часов, и просил их не уходить из дома. Анна замахала руками:
- Что ты такое говоришь, ты еще долго будешь жить! - сказала она, глядя в уже стеклянные глаза отца. В школе дети забыли об этих разговорах в доме. Обратно шли с одноклассниками, смеялись. Когда зашли во двор, увидели около забора гроб. Дедушка лежал на кушетке, сложив застывшие руки. Какой болью наполнились их маленькие сердца! Эту боль они запомнили на всю жизнь. Их строгого, веселого, любимого и единственного дедушки больше нет с ними…
Но всякое горе через время проходит, даже когда этот мир покидают близкие люди. Дочери приходилось держать хозяйство и пасеку, чтобы прокормить детей, а друг отца помогал качать мёд. Вскоре дети окончили семилетку, и матери пришлось опять задуматься о продолжении их учебы. Учительница посоветовала ей отдать их в интернат в город, там они будут одеты и накормлены. Школа была со спортивным уклоном. Придя домой, бедная женщина проплакала весь день. Было много сомнений, горестных раздумий, как она останется одна без детей. Несколько дней её мучило беспокойство и тревога. Наконец она согласилась.
Учеба в школе-интернате девочкам пришлась по душе. Там был большой стадион, замечательный зал с разными спортивными снарядами, кружки художественной самодеятельности. Вот так и закончилась деревенская жизнь девочек-двойняшек.
Мама успокоилась, когда увидела, в каких условиях живут и учатся её дети. Страх за них отступил. Двойняшки на каникулы приезжали домой, а летом работали в поле, на току. Помогали маме, которая работала реализатором, развозя овощи в магазины по району.
Их далекое детство в деревне ярко запечатлелось в памяти. Мало прожито, да много пережито. Это небо голубое, бездонное, природа, чистый воздух навевают самые нежные, радостные и мучительные чувства. Для Анны тяжесть одиночества становилась невыносимой. Уйдя на пенсию, она уехала в город к дочери Кате, где жила в новой благоустроенной квартире, которую ей дало государство, как участнице войны. Она очень гордилась своими дочерьми-двойняшками. Девочки выучатся, будут счастливы, и станет она прабабушкой. Проживет Анна восемьдесят семь лет. Светлую память о ней и о дедушке дети будут помнить всю жизнь.
10.1 Ольга Меньшикова 3 http://www.proza.ru/2018/12/06/352
"Баба Женя"
Про бабу Женю можно рассказывать бесконечно. Сегодня расскажу малую часть о ней. Она стала киборгом, как сейчас бы сказали, в 53 года.
Дело было зимой. Она шла за мной в детсад. Она всегда очень быстро ходила, а тут ещё торопилась. Зимой становится очень рано темно. И вот, не дойдя всего чуть-чуть до сада, она упала и очень неудачно сломала руку. Хорошо заведующей садом была её сестра, тетя Лида. Она и забрала меня к себе домой. Помню как стояла на подоконнике, протирая пальцем лёд на окне, и ждала, ждала, ждала. Бабуля сломала руку в нескольких местах, и руку собирали на несколько гвоздей. Так вот потом три гвоздя вышло, а два ушли пожизненно в кость. Ей стали раньше времени выпрямлять пальцы. Пришлось уйти на пенсию раньше, по инвалидности. К врачам она больше в своей жизни не ходила.
Но ко мне её отношение не изменилось. Она оставалась моим главным защитником и воспитателем. Так вот эти гвозди стали гулять по руке через двадцать лет. Они то выходили из кости, то заходили обратно. Она чем-то мазала руку, что-то шептала и перевязывала руку. Так и жила с ними. Правда, на гитаре уже не играла и меня не научила, но петь не прекращала. Так с песней по жизни и прожила 89 лет.
10.2 Ольга Меньшикова 3 http://www.proza.ru/2014/07/11/412
"Я твоё эхо"
Когда мне стукнуло лет пятнадцать, то у нас с мамой стали абсолютно одинаковыми голоса. Как оказалось, нас путает не только пёс на даче. Был прекрасный майский вечер, мы поужинали и теперь занимались все своими делами. Папа в спальне читал журнал, лёжа на постели, мама была на кухне, баба смотрела телевизор, брат возился по полу с игрушками, я доделывала уроки. И тут зазвонил телефон. Брат оказался проворнее и схватил трубку первым:
- Это тебя - сказал он, протягивая мне трубку, а сам побежал к папе в комнату.
- Да?
- Это - Алена? - спросил незнакомый мужской голос.
- Да, я.
Сзади подошла мама и, увидев, как у меня от удивления изменилось лицо, стала прислушиваться.
- Вы меня не знаете, но я Вас знаю.
В соседней комнате брат сообщал во всеуслышание, что мне какой-то "чувак" звонит.
Папа крикнул с постели:
- Положи сейчас же трубку!
Но тут мама перехватила трубку:
- Но, где же, вы меня видели? - продолжала мама моим голосом - Да?!!! (кокетливо, со смехом).
- Положи трубку, - кричал папа из спальни.
А мама уже назначала свидание:
- А в чём Вы будете? А я одену…
- Я же сказал, положи трубку!
- … Хорошо, завтра, возле памятника, в шесть!
- Положи!!! Ну, я сейчас!!!
- Пока, - сказала мама и повернулась к папе, который вылетел в прихожую в одних трусах.
Папа впал в ступор, и пока до него доходило, мы все покатывались от смеха.
- Надеюсь, никто на свидание не пойдет, - жалобно сказал папа, переводя взгляд с мамы на меня.
Так я и не узнала, кто же это звонил?
Сборник №10. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту "О-Ш") (10 Авторов)
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1.1 Геля Островская "Моя чужая бабушка"
1.2 Геля Островская "Бабушка Маня"
2.1 Петр Панасейко "Бабушка Евдокия"
2.2 Петр Панасейко "Памяти брата"
3.1 Ольга Постникова "Обед на траве-мураве"
3.2 Ольга Постникова "Бабушка"
4.1 Виктор Прутский "Бабушка"
4.2. Виктор Прутский "Отец"
5.1 Нина Радостная "Бабушка, мы помним"
5.2 Нина Радостная "Сладку ягоду рвали вместе"
6.1 Вахтанг Рошаль "Никто никогда не умирает, если..."
6.2 Вахтанг Рошаль "Сразу после Бога"
7.1 Галина Санорова "Бабушка"
7.2 Галина Санорова "Бабушкино лихолетье"
8.1 Светлая Ночка "Сага о воде или бабушкин родник"
8.2. Светлая Ночка "Вишнёвые слёзы"
9.1 Лора Шол "Душа оставила закладки..."
9.2 Лора Шол "Моя небожительница"
10.1 Анна Шустерман "Сердце бабушки - безразмерное!"
10.2 Анна Шустерман "Семья. Рассказ перевоспитанной бабушки..."
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1.1 Геля Островская http://www.proza.ru/2018/11/25/1399
"Моя чужая бабушка"
Я уезжала из дома, получив благословение и написанную старомодным почерком на тетрадном листке первую в моей жизни каноническую православную молитву от чужой бабушки.
Эта семья, состоящая из трех поколений, жила в такой же трехкомнатной квартирке, но двумя этажами ниже - на первом. Окна выходили на юго-запад, но у них было гораздо темнее из-за громадных кряжистых карагачей. В отличие от нашей по-целинному неуютной и пустоватой квартиры, где много было только книг и кроватей (трое детей и частые, надолго остающиеся гости), соседи жили с "укладом" и с "обстановкой".
Дверь в квартиру после звонка лишь слегка приоткрывалась "на цепочку", низенькая старушка всматривалась в вас сквозь очки с толстыми выпуклыми линзами, плотно сидевшие на утином ноздреватом носу, и, если гость был кстати и хозяева принимали, открывала дверь.
Кроме того, что бабушка служила привратницей, она была также отличной няней для погодков, превосходной кухаркой, прекрасной поломойкой, чистильщицей столовых приборов и тихим "ангелом" этого дома.
Но семейные неурядицы, стойкая неприязнь зятя, мужа единственной бабушкиной дочки, уроженца здешних мест, из-за которого семья переселилась из старинного города Верный (Алма-Ата) в строящийся городок на северо-западе Казахстана, то и дело выгоняли бабушку к окну на лестнице, где она, уставившись невидящими глазами вдаль, курила, сжимая в руке папиросу.
В семье регулярно случались не то чтобы скандалы, а стычки. Зять, баянист, директор музыкальной школы, заметно уступал бабушке в происхождении (она была из благовоспитанных дворян, а он - из не лишенных амбиций поселковых куркулей) и, пользуясь своим нынешним главенствующим положением и безропотностью жены, заострял ситуацию мезальянса, устраивая спектакли, как правило, в воскресенье утром. Мне об этом потом с восторгом рассказывали погодки.
После непременных субботних гулянок с песнями, алкоголем и приволакиванием за красивыми женщинами, просыпавшийся ранним воскресным утром зять начинал преследовать старушку, бродя за ней в трусах из комнаты в комнату и повторяя хнычущим голосом: "Бабуля, сварите мне пшенной кашки... и подайте в алюминиевой миске с алюминиевой ложкой..." , при этом для убедительности он еще глумливо постукивал ложкой об заготовленную миску.
Бабушка, оглядываясь и подпрыгивая от негодования, спешила в "свою" детскую комнату, где пыталась скрыться за дверью.
Но зять, просовывая ногу и отжимая дверь, все продолжал свои издевательские завывания и только сардонически улыбался в ответ на выкрики: "Оставьте меня! Мужик! Хам!"
В итоге он выжил старушку, и та бежала в Москву, куда ее давно уже приглашала племянница, недавно родившая первенца.
***
Перед каждым экзаменом я молилась "бабушкиной" молитвой, и неожиданно поступила с большим запасом, набрав сверх планки еще два лишних балла и преодолев конкурс в 13 человек на место.
Когда родители узнали об этом, то изумились и сообщили о "чуде" соседям, и моя чужая бабушка очень спокойно заметила, что ни секунды не сомневалась, ибо кому же еще учиться в МГУ и ЛГУ, если не таким, как я...
Прошло много лет, но в списке близких, имена которых я называю в молитве за упокой, всегда есть моя чужая бабушка Александра. Надеюсь, что у Бога она, наконец, отдыхает и радуется...
1.2 Геля Островская http://www.proza.ru/2015/01/28/892
"Бабушка Маня"
Двоюродная бабушка, сестра моего деда, была очень набожной . Умерла она, прожив на белом свете более восьмидесяти лет, в социальной квартире, которой, наконец, удостоилась как одинокая престарелая мать героя Великой Отечественной войны. После ее смерти остались пара личных вещей и старая Псалтирь, которую она завещала моей старшей сестре.
Бабушка Мария или Маня, как ее называли по-казачьи, потому что единственный и почти сразу погибший на гражданской войне муж ее был уральским казаком, вообще-то была украинкой с Донетчины. С младшим братом, моим дедом, ее роднило только очень смелое и необычное чувство юмора. Да еще, пожалуй, красота. Дед был высокий, стройный, кудрявый, горбоносый, с внимательными карими глазами . Дед любил критиковать и был принципиально честным. Она была молчаливой и непривередливой - когда ей было уже далеко за семьдесят, зимовала у родственников на небольшом сундуке, покрытом на ночь свернутым одеялом, для хоть какой-то мягкости. Ложилась, помолившись и приставив к сундуку свою старую палочку.
Мой отец очень уважал бабушку Маню. - Ее молодой тогда муж участвовал еще в войне 1914 года и заслужил солдатского Георгия. А вот с гражданской не вернулся. Шли непрерывные ожесточенные бои в заледеневших уральских степях между "красными" и "белыми". Но дошли слухи до бабушки Мани, что ее муж убит. Фронт был повсюду (бабушка родная рассказывала, как непрерывно на постой к ним врывались то одни, то другие, и младший братишка Федя, не утерпел, потрогал винтовку из стоявших в сенях ...погиб), подумать было страшно, что там, в степи, могла оказаться одинокая молодая женщина. Но прождав дома несколько дней, баба Маня взяла саночки и пошла искать своего любимого, не могла она без него, рвалась увидеть, живого или мертвого, должна была проститься. Шла несколько дней и ночей, в зимнюю пургу и стужу, под пулями, прошла не один десяток километров, и каким-то чудом нашла в степи мужа. Проделала свой горестный одинокий путь, привезла домой, похоронила как положено.
И, к счастью, у них был маленький сынишка. Ко второй мировой он вырос и стал красивым сильным парнем, военным летчиком. Перед войной только-только женился...Погиб в 1942 году. Баба Маня осталась с невесткой. Невестка вскоре после войны вышла замуж, родились дети. Баба Маня была "за все - про все": няня для детей, кухарка и прислуга для взрослых. А когда внуки выросли, бабу Маню ввиду стесненных жилищных условий попросили вон.
Запомнилось раннее-раннее утро - часов шесть утра на бабушкиной даче. Дед, кстати, всегда лежал внутри, на кровати, водрузив на горбатый нос большие очки, и читал садоводческие книжки. Широкая в кости, немного растрепанная (мягкие волнистые волосы выбивались из-под гребенки) бабушка молча выполняла бесконечные садовые работы. И как призрак у куста красной смородины, что у веранды дома, появляется баба Маня. В кремовой блузке, темно-коричневой длинной штапельной юбке, неизменном белом платочке. Моя бабушка что-то ворчит себе под нос, а та стоит, одной рукой опираясь на палочку, другой - не глядя отщипывает ягоды с куста и улыбается - беззлобная и всегда молчаливо-радостная...
2.1 Петр Панасейко http://www.proza.ru/2018/11/17/968
"Бабушка Евдокия"
Моя бабушка Евдокия Саввична, родилась в марте 1905 года в семье крестьян Саввы Григорьевича и Марины Кононовны Тарасенко. Появилась на свет после того, как отец вернулся с пятилетней службы в морском флоте, едва не став участником русско-японской войны.
Революцию 1917 года помнила хорошо, хотя ей тогда исполнилось только двенадцать с половиной лет. Рассказывала, что революционные события из Петрограда до украинского села Туркеновки (ныне Малиновка) докатились с большим опозданием. Село находится в девятнадцати километрах от легендарного Гуляйполя, которое "прославил" Махно.
Когда мы в клубе смотрели фильмы "Хмурое утро", "Александр Пархоменко", то она, увидев на экране Нестора Ивановича, только улыбалась. С её слов, образ "Батьки", вообще получился карикатурным. И добавляла, что если бы Махно был на самом деле таким глупым, каким его показывают в кино, то пол-Украины не держал бы в своих руках.
Установление Советской власти в селе бабушке запомнилось хорошо: однажды рано утром в их дверь постучали. На пороге стояла группа вооружённых людей. Они ходили по домам и изымали то, что имело свою цену. Один из пришедших пытался штыком проверить не спрятаны ли драгоценности за одной из икон, висящих на стене. Это ему удалось бы, если бы не стоящий рядом пожилой красногвардеец из другого села.
В колхоз бабушка вступила в начале 1930-х годов, всё время работала в поле. До пенсии доработать не смогла из-за инвалидности со зрением. В семейной жизни ей не повезло. Из всех детей выжила одна моя мама Елена.
Временную немецкую оккупацию села бабушка забыть не могла. Однако рассказывать не хотела. Оно и понятно: пережить весь тот ужас врагу не пожелаешь. Муж с войны вернулся, но вскоре ушёл из семьи.
Бабушка окончила всего четыре класса. Но когда я учился в начальных классах , она по памяти проверяла у меня задания по школьным предметам. До сих пор слышу её голос: "Петя, посмотри ответ, сходится?". Ответы всегда сходились.
Она всегда верила в Бога. С его помощью спасла меня на втором году жизни. Обнаружилась грыжа. В селе не стали делать операцию. Повезли в район. По пути температура стала зашкаливать за сорок градусов. Делать операцию с такой температурой врачи не решались. А счёт моей жизни шёл уже по минутам. Тогда бабушка всю ответственность взяла на себя, написав соответствующую бумагу. Хирург Костенко, не давая никакой гарантии, рискнул. Однако, если бы не "бумага" не рискнул бы. Разве могу я когда-нибудь забыть тот отчаянный и спасительный для меня поступок моей бабушки ?!
21 августа 1971 года родители поменяли место жительства, уехав на берега Волги, где построили Волжский автомобильный завод. Мы навсегда покинули родное село. И вот тут-то случилось невероятное, трудно объяснимое. 31 октября 1967 года умирает бабушка, и в тот же день в российском городе Тольятти закладывают фундамент первого дома нового Автозаводского района, где нам предстояло жить. Чистое совпадение? Вряд ли. Во-первых, 31 октября - последний день месяца. Во-вторых, 31 октября - вторник. Могли фундамент заложить на следующий день, в среду, первого ноября, но заложили именно 31 октября. Тем самым бабушка "благословила" наш переезд перед своим уходом.
17.11.2018 г.
2.2 Петр Панасейко http://www.proza.ru/2016/04/12/343
"Памяти брата"
Сегодня, 12 апреля 2016 года, годовщина со дня смерти моего брата Феди. Родился он 9 февраля 1958 года в селе на Украине в Запорожской области Гуляйпольского района. Тогда село называлось Новосёловка (непонятно только почему? Село Туркеновка до него основано в 1800 году. Какое уж тут "Новое село"?), сейчас носит название, ласкающее слух, Малиновка.
А вот в первый класс пошёл он уже в Малиновскую восьмилетнюю школу в 1965 году. Тогда единого здания школы не существовало, якобы сгорело после войны (во время войны сжечь школу вместе с людьми фашисты не успели). Учиться в начальных классах брату пришлось на окраине села в одном из школьных зданий. Ходить было далековато.
Когда первого сентября ( среда) мама привела Федю в школу, то первоклассники сидели уже на своих местах.
- И с кем же, Федя, ты хотел бы сидеть за партой? - спросила учительница Татьяна Андреевна.
Не долго думая, он показал на Олю Коротун. Учительнице деваться некуда: она "освободила" место возле этой первоклассницы и посадила рядом Федю. Мама до сих пор вспоминает, как потом Татьяна Андреевна Дахно рассказывала ей, любуясь в первом классе этой парой своих учеников:
- Смотрю, Оля правой рукой прислонилась к щеке, через секунду тоже самое сделал и Федя, когда та сменила руку, он повторил её действие.
Кто знает, может быть судьба и планировала им в дальнейшем жить вместе, но во втором классе учительница рассадила их. Мамы ничего не могли сделать против "железного" аргумента Татьяны Андреевны: "Оля и Федя учатся на отлично, поведение примерное, а у меня в классе есть те, кого надо "тянуть за уши" и у кого поведение желает быть лучшим". Так Федя оказался за одной партой с Зоей Шпак. С кем он потом ещё сидел по шестой класс, я уже не помню. В седьмой класс он пошёл уже совсем в другой школе на территории России.
Забегая вперёд скажу, что судьба Олю Коротун не баловала. Говорят, она, став взрослой, вышла замуж за шахтёра. Очень рано ушла из жизни. Родители её тело привезли с Донецка и похоронили в родном селе. В настоящее время родителей тоже нет. Умерла она лет на десять раньше Феди, а родились они в одном и том же году.
Сейчас брата нет, но рассматривая его школьные малиновские фотографии, обращаешь внимание, что в школе он считался не последним учеником. Входил в состав Совета пионерской дружины школы в 5-6 классах. Участвовал во всех общественных делах класса и школы. Помню, как он однажды, возвратившись с Гуляйполя, очень долго и интересно рассказывал нам о районной игре "Зарница". А туда попадали лучшие из лучших. Да насколько я знаю, и в поход в Дибровский лес классный руководитель их шестого класса брала не всех. Федю взяла. О последующих классных его руководителях у меня сведений нет, но что касается Татьяны Андреевны, первой его учительницы, то её давно нет в живых. О том, что один из её "любимцев" не дожил даже до шестидесяти лет, она так и не узнала.
Из всего класса Федя дружил со многими одноклассниками, но настоящими его друзьями были Серёжа Панасейко, Коля Бацай, Витя Кучер. Увы! Они ушли из жизни раньше его. Серёжа вообще трагически погиб на следующий год, как мы уехали из Малиновки. Федя очень сильно, помнится, переживал. Говорил, что если бы его родители уехали вслед за нами, возможно, друг и остался бы жив.Кто знает?
Когда брат окончил шестой класс, а я седьмой, родители переехали на берег великой русской реки Волги. Здесь, в городе автостроителей Тольятти, он закончил седьмой и восьмой классы средней школы №35, а после поступил учиться в местный политехнический техникум. Обучаясь в техникуме, записался в Детско-юношескую спортивную школу (ДЮСШ) в секцию лёгкой атлетики.
Никогда не забуду, как я ехал однажды на автобусе из Автозаводского района в Центральный, а по дороге рядом бежали воспитанники ДЮСШ. Можно представить мою радость, когда впереди, оторвавшись на много от остальных спортсменов, бежал брат. Тренер брал его на всевозможные соревнования.
Трудно, как известно, совмещать спорт и учёбу, но Федя это испытание с честью выполнил, успешно окончив в 1977 году техникум. По направлению попал в город Брянск на один из местных заводов. Оттуда весной следующего года его призвали в ряды Советской Армии, служил в городе-герое Севастополе.
Возвратившись из Армии в 1980 году в Тольятти, брат устроился на Волжский автомобильный завод в одно из производств. Здесь ему пришлось поработать и слесарем, и мастером производственной бригады, и начальником бюро, а затем - заместителем начальника планово-производственного отдела. В октябре 2011 года производство стало "Волжским машиностроительным заводом".
Его фотография несколько раз висела на Доске Почёта, а грамот и благодарностей вообще не счесть. И не только за работу. В 1980-х годах он возглавлял Оперативно-комсомольский отряд дружинников (ОКОД) производства. Награждался высшими наградами ЦК ВЛКСМ, а также Почётными грамотами и благодарностями городского отдела внутренних дел, горкома комсомола. На сколько мне известно, по совместительству являлся ещё и заместителем у командира ОКОД всего Волжского автозавода Виктора Земелева. Мне приятно слышать от последнего хорошие отзывы о моём брате.
Личная жизнь у него поначалу сложилась не совсем удачно, женившись в 1982 году, он вынужден из-за измены жены развестись в 1986 году. От первого брака есть сын Евгений. Что касается второго брака, то ему повезло с женой Наташей: с 1988 года и до самой смерти в 2015 году они жили с ней, как говорится, "душа в душу". Вырастили сына Алексея.
Ровно год как брат покинул нас, но память о нём останется навсегда в наших сердцах. И не только в Тольятти, где живём мы с мамой, где живут его дети с семьями, где живут друзья и коллеги по работе, но и в далёком украинском селе Малиновка, где живёт наша с ним двоюродная сестра Татьяна Иванова (Шинкаренко), племянница Саша, где живёт мамина подруга, тётя Катя, мама погибшего одноклассника Серёжи. А также, безусловно, и в Запорожье, где мы часто бывали, где живут тётя Галя Лелюк и её сын, а наш троюродный брат Валера. Ведь не зря же говорят в народе, пока ушедшего в "мир иной" человека помнят на земле, он продолжает "жить" среди нас. Пусть только и в нашей памяти. И то хорошо.
12.04.2016 г.
3.1 Ольга Постникова http://www.proza.ru/2013/02/04/1590
"Обед на траве-мураве"
С папой и Лидой мы идём пешком в Елшанку, деревню, где родился папа. Бабушка гостит там, у другой папиной сестры - тёти Зины.
Идём, сбирать крыжовник, как сказала тётя, отправляя с нами Лиду. После землянки тёти Макриды, дом в Елшанке показался дворцом. В зале - передний угол был завешен иконами. Лики святых угодников пронзали взглядами насквозь. Горела лампадка. На полочках этажерки лежали стопки тёмных толстых книг - со старых времен, родовые, так сказала бабушка. Я стояла рядом с этажеркой и дышала стариной - у времени есть запах.
На стенах - рамки с фотографиями. Столько фотографий и на всех моя родня - не подозревала, что у нас столько родственников. Бабушка рассказывала - знакомила. В тот день в первый раз увидела фотографию своего деда. Сначала подумала, что это папа, только странно одетый. Костюма такого у папы не было, шляпу он носил, но не такую высокую. И галстука, как на фотографии у папы не было. А ещё - усы и трость. С уголка фотографии - надпись незнакомыми буквами. Бабушка, поймав мой взгляд, сказала:
-Это Нестер Данилович, ваш с Лидой дедушка, а фотокарточку прислал с самой Америки. Он туда на заработки поехал. Семья у нас большая была, жили все вместе - свёкор, свекровь, брат старший с женой и робятишками. У нас с Нестером трое робятишек было, да трое померло во младенчестве. Жили, не сказать, чтоб бедно - пашня была, покосы, бахча. Скотины много: лошадь, быки, коровы, овцы, птица всякая. Шику не было, но не голодали. Нестер отделиться задумал, своим домком жить, а хозяйство как разделишь - только зорить его, да и домок, его построить надо. Где денег взять? Прослышал он от мужиков про Америку, стал у тяти благословение просить, чтоб отпустил на заработки. Тятя и слушать не хотел. Эка даль - за морем-океяном. Маманя голосила, не хотела отпускать. Переупрямил их Нестер, дали ему благословение. А меня и не спрашивал никто, я у всех в послушании была. Уехал. Через год, без малого, пришло письмо от него. Радости-то было - живой. Отписал: и про чужбину, и про мытарства свои спервоначалу, пока не добрался до Халафорнии и не пристроился к работе. Шибко ему там понравилось. Сказывал, как подсбирает деньжат, приедет за мной с робятами. Не судьба нам мериканцами стать. Приехал Нестер за нами. Пока суть, да дело война началась. Пойдём, Юлюшка, обед сбирать. Скоро Митя с Зинаидой и Лидонькой из сада придут, а мы с тобой загутарились.
В летней кухне, как и в доме, была русская печка. В ней томилась еда, приготовленная на весь день. Бабушка выдвигала из печки ухватами чугунки со щами, кашей. Потом расстелила во дворе большую клеёнку, мне дала деревянные ложки, чтобы я разложила их по едокам. Прижав к груди круглую буханку хлеба, бабушка нарезала его большими кусками и положила на клеёнку. Как будем сидеть за таким столом, я не представляла.
-Вот на травке и усядемся, вишь, какая она шелковая, мяконькая. На вольном воздухе и тюря сладкой покажется, а у нас, слава те, Господи, всего вдосталь наготовлено".
И сиделось всем удобно, и обед на вольном воздухе мне понравился: "Надо будет маму упросить, чтобы она тоже во дворе обедать сбирала".
3.2 Ольга Постникова http://www.proza.ru/2013/01/13/871
"Бабушка"
Мама - свет, тепло, сама жизнь. Рядом с ней девочка - пушистый котёнок, с настороженно следящими за каждым маминым движением глазами. Едва мама исчезала из поля зрения, котенок превращался в беспрерывно орущее существо. Единственный человек на свете, кто мог, кроме мамы, успокоить ребенка - бабушка.
Шура не допытывалась у свекрови, как ей это удавалось. Считала, что для женщины, родившей пятнадцать детей, успокоить и укачать десятую по счету внучку - не вопрос. Слава Богу, что она была - бабушка! В яслях, после нескольких дней испытаний, от девочки отказались. Как-то, вернувшись, домой в неурочное время, Шура застала свекровь врасплох, и та не успела вытащить изо рта ребёнка "жёвку", жёванный чёрный хлеб, завязанный в тряпицу. Девочка, пресекавшая криком даже намёк на попытку лишить руки свободы, выплюнувшая пустышку сразу, едва её предложили, лежала в кроватке туго вместе с головой, свитая в пелёнку и ожесточённо чмокала "жёвкой". А глаза - полны недовылитыми слезами.
Свекровь, уже оправившаяся от неловкости, перешла в наступление:
-Чё только не напридумывают. Ги - ги - ена какая-то. Спокон веку робятишки на жёвках росли. И Митя на ей же родимой вырос. И сытно дитю, и покойно от хлебного духа. В свивальники заматывали. Ровненькими росли и ручонками себя не пужали. Как умею, так и буду нянчить. По- вашему, мне уж поздно учиться. И так грех на душу: сами не венчаны, дитё нехристем жить будет по вашей воле. Окрестили б вы её Шура, может поспокойнее станет. Да, чё я тебе говорю? Разве ж в тебе дело? Сколь разов к Мите подступала - молчит. В отца - молчун. А посля войны и вовсе кремень стал. И то сказать, мука какая, его жисть. Головушка, чай, раскалывается от тех осколков, какие в ней сидят. Шура, а ты чё так рано пришла? Иль все больные кончились, перелечила всех?,- бабушка ловко перевела разговор.
Шура слушала свекровь, отвечала и занималась своей девочкой. Сначала вытащила у неё изо рта тряпицу с хлебом, потом перепеленала по- своему. Когда мама и девочка вместе, счастье можно послушать, потрогать, им можно даже дышать. Разлучались - и счастье исчезало. Обеим становилось неуютно и одиноко. Что же, если чёрный хлеб, замотанный в тряпицу помогает девочке пережидать часы ожидания встречи, пусть будет хлеб.
Время летит, и мир наполняется узнаваемыми лицами, звуками, словами. Мама, бабушка… папа. У него большие и тёплые руки. В них так не страшно взлетать высоко, до замирания сердца:
- Ещё, ещё!
Лететь, раскинув руки. Над всеми. Или сидеть рядом, когда он, нахмурив лоб, передвигает по красивой блестящей доске резные фигурки, а лишние отдаёт ей, чтобы не скучала. Особая радость, когда лишней оказывается лошадка. Лошадка резво носится по столу, поцокивая подковами. Папа постукивает пальцами о край стола. Юля, хмуря лоб, наблюдает за пальцами, пытается повторить перестук. Папа, взглянув искоса, слегка откидывается назад, его плечи вздрагивают от смеха. Когда папа берёт в руки большую книгу с яркими картинками, она сама перелистывает страницы и, найдя нужную - большое дерево и усатый кот с зелёными глазами, просит:
-Читай.
Чем больше времени проводил с девочкой папа, тем больше страдало бабушкино сердце:
- Ништо можно так-то? Сгубят ребёнка. Спать укладывают - платком не повяжут. А ну как застудит голову или заползёт кто в ухо? Зубы у ребёнка ишшо молодые, нежные, а их уже щёткой. И утром, и вечером. Каво там чистить-то, грязью что ли её кормят? Всё свеженькое. Почитай, одно молошное и ест. Отродясь их у нас никто не чистил.
А от того что у папы называлось закалкой, бабушку и вовсе охватывала тоска:
-Родного дитя кажное утро водой обливать холодной? Ладно, сам. Ты большой. Чё хошь, то и делай над собой. А дитя беззащитного пошто?
Ни сын, ни сноха её страданий не понимали. Улыбались и снова, и снова пытались успокоить, что всё это на пользу ребёнку. Бабушка поджимала губы, мысли роились в голове, но, ни одну из них она не пропустила сквозь плотно сомкнутые губы:
-Откуда она у вас возьмётся, польза? Ништо с того, что сами с книжками сидите по вечерам, глаза портите, так и дитя пристрастили к ним?! Она мне книжку несёт, тычет в картинки пальчиком - читай. А кто меня грамоте учил? С малолетства в работах, ни дня в школу не ходила, не до ученья было.
Пряла, ткала, вязала. Робятишков нянчила. В поле - хлеб серпом жала. В лугах - с косой. Мужики - то накосятся, повалятся, отдыхать, а у меня дитё малое в кусточках попискивает - накормить, обиходить его надобно. Да и мужикам собрать, поснедать - моя забота. Одно слово - бабья доля. До азбук ли? Нет, надо сбираться в Камышин. Сколь могла - помогла, а дальше сами управитесь. В Камышине - то, чай, заждались меня. Соколики мои, Семён да Егорий на войне головушки сложили, а вдовы ихние Таисия с Лизаветой одни робятушек поднимают. У Зинаиды, старшенькой моей, муж Василий тоже на войне сгинул, троих сиротками оставил. У Макриды изранетый весь с фронту пришёл, на дочку порадоваться не успел-помер. Везде горе да нужда. Пока жива, всем пособить должна, внучаток приголубить. Наскучала по ним, и они, чай, по мне.
Велик был список, но никого не забывала бабушка помянуть в своих молитвах. Просила за живых, скорбела о погибших.
За дочь Марию, от которой четыре года не было вестей, молитвы были во здравие. Хотя умом понимала, что не оставила бы Мария родных в неведении, если жива. В войну выходила в госпитале раненого солдатика. Нерусского. После Победы приехал и увёз Марию к себе на родину в Туркмению. Город Ашхабад.
Митя запросы посылал. Тоскует по ней. Близнецы они, в одной зыбке возростали, за книжками вместе сидели. Из дочерей Мария одна грамоте выучилась, за братом тянулась. Сколь уж годов мир, а на запросы как с фронта ответы приходят - без вести пропала. Как не пропасть, когда все дома в том городе порушились и даже земля, Митя сказывал, разверзлась. Прямо по Писанию. Сильно люди Бога прогневили. Грамотные, отвернулись от Господа. А того не понимают, что Ему всё одно: верим мы в Него, иль не верим. Верит ли Господь нам грешным? Не отвернулся бы Он от нас. Нешто в ранешные времена грамотных не было? Как же. Лекари были, учителя, купцы. А царь? Выше его по разуму средь народа никого не было. И все Бога чтили, храмы строили, нас, неразумных, на путь наставляли.
Бабушкины ночи долгие. И думы тоже. Руки оглаживают нежную мягкость простыни, и бабушка улыбается, вспомнив первую ночь в доме сына. Шура приглянулась ей - ласковая, приветливая, работящая. Домой придёт, отдохнуть бы, а она ни минуты покоя себе не даёт. Бельё у неё белее снега. Вот и ей постелю приготовила, всё белым застелила. Едва сноха вышла из комнаты, бабушка сняла с подушки наволочку, вытащила из пододеяльника одеяло, свернула простыню. Утром сноха зашла к свекрови и увидела, что та лежит на голом матрасе, а бельё аккуратной стопкой - на стуле. Бабушке пришлось успокоить её, объяснив, что на белое только покойников кладут, а живым такое маркое ни к чему - мыла не напасёшься, стирать. В тот же день они купили в магазине немаркой ткани, и бабушкина постель, улыбаясь капельками васильков, стала похожа на цветущий луг. В уголке, как и положено, в христианском доме, икона Спасителя и лампадка теплится.
Бабушка вспоминает Юлино появление на свет.
- Свят-Свят, сколько страхов пережили. И времена не тёмные, когда бабы посередь какой - ни то работы рожали, и сама-то Шура - врачиха, должна разуметь, что беречься надобно. Так нет, на сносях, сердце больное, а до последнего дня - с утра до вечера на работе. И то, и её понять можно, живут - то при больнице, кто ни придёт с какой болестью, мимо не пройдёт.
А как подошло время родов, сызначала всё не ладом пошло, чисто покойницу увезли её в Сталинград, не чаяла я, что выживет, токмо на Бога уповала. Может, потому и Юлюшка такая беспокойная удалась. Они, маленькие, всё чувствуют. Как же? Живые души! Только народилась, а матерь - будет живая, нет - одному Богу известно. Но не попустил. Оправилась Шура. Чего уж теперь? Всё ладно, всё хорошо. Теперь надо мне сбираться домой. В церкви сколь не была, не исповедовалась, не причащалась. А здесь всё своим чередом пойдёт. Юля уж в разум входит, можно в ясли её определить, чай подросла, не будет блажью кричать. Пущай с ребятишками другими играет, а то вырастет тут на отшибе нелюдимкой. Только больных и видит, не дело это для дитя.
Сборы недолги. И вот уже пароход, доживающий свой век, шлёпает по воде колёсами. В каюте второго класса бабушка возвращается на родину. Ей неловко перед людьми. Кажется, что все обращают на неё внимание-старуха деревенская, а туда же, в каютах, чисто барыня какая. Боязно ступать на расстеленные везде нарядные пушистые половики. Бабушка идёт по ним до своей каюты изменившейся походкой - юрко, бочком:
"Говорила же Мите, чтобы взял дешёвые билеты. Неужто б в трюме не доехали? Ежели там душно, на палубе посидели бы. Лето. Ночи тёплые".
Пенится и бурлит вода за кормой. Плывут навстречу плоты, баржи, пароходы. Внизу в трюме душно. Люди выходят на нижнюю палубу освежиться речной прохладой, полюбоваться проплывающими мимо берегами. Правый - крутой, обрывистый; глубокими оврагами, словно губами, припадающий к Волге утолить жажду. Левый - пологий песчаный, уходящий степями до Урала. Скоро берега отодвинутся на несколько километров, а нынешние станут дном новой, широкой, как море, Волги. Страна поднималась из руин, выбиралась из разрухи. Ещё оплакивали погибших на страшной войне, но начинали забывать о карточках, голоде. Нужда отступала.
Бабушка, освоившись в лабиринтах коридоров, всё ещё смущаясь своего деревенского обличья среди нарядного люда, стала выходить одна на прогулочную палубу. О чём она думала, поглаживая отполированную гладкость поручней? Кто знает, о чём. Может, грелась на солнце, не думая ни о чём - просто любовалась и рекой, и берегами. Или думала о внуках, которые встретят её завтра. Подросли за два года, что не видела их. Для каждого она купила в магазине около пристани по коробочке монпансье. То-то радости у них будет! А, может, она уже скучала по Юле, с которой только вчера рассталась - о младшеньких всегда душа больше болит.
4.1 Виктор Прутский http://www.proza.ru/2015/09/08/375
2 место в основной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
"Бабушка"
Почему-то весь день вспоминаю бабушку - её невысокую фигурку, быстрые, несмотря на возраст, движения и добрые, внимательные глаза.
Она жила тогда со своим сыном в Таганроге, а мы в Донбассе. Моя мать постоянно болела, и бабушка приехала на несколько дней проведать свою больную дочь. Это было тяжелое послевоенное время.
Я учился во втором или третьем классе и был на тот период единственным грамотеем в доме. Ни родители, ни бабушка читать и писать не умели.
И вот однажды, когда мы были с бабушкой одни, я увидел, как она что-то пишет. Медленно, старательно водит пером по бумаге, потом поднимет задумчиво голову, теребя подбородок, и снова склоняется над листком…
- Бабушка, а что ты делаешь? - не поверил я своим глазам.
Я готовил уроки, и она жестом остановила моё любопытство: не мешай, мол, занимайся своим делом.
А через некоторое время подошла и протянула листок, покрытый довольно ровными строчками. Растерянно и с какой-то внутренней опаской попросила:
- Посмотри, Витя, что я написала…
Строчки были хоть и аккуратные, но я не различил в них никаких букв, кроме разве что сплошных "и" или "ш".
- Бабушка, тут ничего не написано, - сказал я с сожалением.
- Ну как же, Витя! Я же вот вижу: ты думаешь и пишешь. И я тоже думала и писала.
Я стал что-то говорить о буквах, из которых состоят слова, вообще о грамоте, а бабушка лишь кивала головой, и в её глазах гас и гас ещё минуту назад горевший огонек. И будто морщин прибавилось… Она прижала мою голову к груди, провела ладонью по волосам.
- Спасибо, внучек. - И через секунду добавила: - Я так и думала.
Мне было неловко, что невольно разрушил её надежду, пусть и зыбкую. Такую зыбкую, что она, значит, даже постеснялась обратиться с этим вопросом к своему сыну, знавшему грамоту.
- Бабушка, а давай я тебя научу читать, писать!
- Что ты! Глаза уже никуда не годятся, - улыбнулась она. - Ладно, делай уроки, не буду тебе мешать.
Бабушка Алёна, Алёна Васильевна… Она единственная, кого знаю из своей родословной. Ни бабушки по отцу, ни обоих своих дедов и их сестер и братьев даже никогда не видел. Кто-то погиб в Гражданскую, кто-то умер от голода в коллективизацию, кто-то не пережил 37-й год…
Чем старше становлюсь, тем больше думаю о родителях, бабушке. Никогда они не садились за обеденный стол и не вставали из-за него, не перекрестившись. И я не помню каких-то поучений или нотаций со стороны родителей или бабушки. Они воспитывали нас не словами, а своей праведной жизнью.
Не знаю, сколько лет было тогда бабушке. Думаю, что не больше, чем мне сейчас. А это значит, что скоро и я буду там, куда уходят все. Сначала встретят меня мать, отец, старшие братья, а потом подойдет и бабушка. Она проведет ладошкой по моим поредевшим волосам и скажет:
- Постарел ты, Витя. Но я тебя всё равно узнала! И не думай, что ты умер. Ты просто вернулся из командировки домой. Ещё будет много таких командировок!
Улыбнётся и тихо, чтоб не слышали остальные, по секрету добавит:
- А буквы здесь совсем не нужны.
4.2. Виктор Прутский http://www.proza.ru/2018/12/04/513
4 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Отец"
Говорил отец мало. Его рабочим инструментом были руки, а не язык. Навсегда запомнилась его фраза: "Если есть хлеб - какой же это голод?" Эта фраза во многом характеризует жизнь, доставшуюся на его долю. Родился в Белгородской области в крестьянской семье в 1895 году ; в школу ходить не довелось, надо было зарабатывать хлеб насущный. Участвовал в первой мировой войне, был трижды ранен. При НЭПе жизнь начала было налаживаться, но грянули коллективизация, голод. Уехал с женой и детьми на Донбасс, где, по слухам, можно было найти работу. Вспоминать этот период отец не любил, слишком это было тяжело. Почти двадцать лет семья жила в землянке, оставшейся от строителей проходившей рядом шоссейной дороги. Их было несколько таких землянок, лепившихся одна возле другой, в каждой ютились люди, в одной из них и прошло моё детство вместе с тремя старшими братьями.
Жили мы как бы на хуторе, а работал отец в жилищно-коммунальном хозяйстве в посёлке, находившемся от нас в двух километрах. Возил на лошади с бричкой стройматериалы, уголь. Работа тяжёлая: ведь ты не только "водитель кобылы", как поётся в старой песне, но и грузчик. Но отец хорошо знал лошадей и любил их. Восторгался умом этих благородных животных. "Если человек на лошади заблудился, то опусти поводья, лошадь сама придёт домой".
Машины после войны были редкостью, и хлеб из пекарни развозили по магазинам тоже на лошадях. Однажды мастер сказал:
- Слушай, у них там кто-то заболел, завтра будешь хлеб возить.
- Дак там же надо расписываться, а я неграмотный, - возразил отец.
Мастер почесал затылок, потом взял клочок бумаги и написал на нём крупными печатными буквами фамилию своего неграмотного работника.
- Вот, - протянул отцу бумажку. - Дома попрактикуешься, а утром мне покажешь.
И до конца дней своих отец, не зная ни одной буквы, рисовал свою фамилию в указанных местах. Подпись походила на детский рисунок, но фамилия читалась чётко.
А вот цифры знал отлично. В закромах моей памяти есть такая картинка: в кухне у окна стол, над ним отрывной календарь, а выше - часы-ходики с гирькой в виде еловой шишки, которую надо было периодически подтягивать.
Отрывной календарь был у нас всегда, сколько себя помню. И вот за столом сидит отец и старательно выводит карандашом на листках календаря цифры. 14-е число - это по старому стилю 1-е, 15-е число - 2-е. И так до конца месяца. Когда я начал ходить в школу, то эту процедуру он доверял проделывать мне. Помню, я это делал красным или синим карандашом.
Отец, как и мать , был человеком верующим, и непостижимым для меня образом знал все посты, церковные праздники. А их, кроме всем известных Рождества-Пасхи-Троицы, есть ещё великое множество. Он знал все, но по старому стилю, для чего и нужны были "поправки" в календаре.
В последние годы обычно возил на подводе уголь по накладным (он называл их почему-то "требования"). Этих "требований" у него была обычно целая пачка. Планируя следующий рабочий день, он иногда их перебирал, некоторые протягивал мне:
- Это Петренко?
- Петренко, - удивлялся я. - А как ты узнал?
Улыбнётся и перебирает дальше. И я не помню, чтобы он хоть раз ошибся.
Отец был верующим человеком, но, как бы это сказать, - без фанатизма. Утром и вечером перед сном он всегда коротко молился. Посещал и церковь, но не часто; до неё было 8 километров, а автобусы тогда не ходили. Раза два, когда я был ещё дошкольником, родители брали и меня с собой. Помню лишь сладкий вкус причастия с чайной ложечки…
Нас, детей, молиться не заставляли, и никаких бесед на религиозные темы не проводили. В святом углу всегда была икона и горела лампадка. Книг же не только религиозных а вообще никаких в доме не было: некому читать. Насколько я могу судить теперь, отношения властей к церкви отец не одобрял, как не одобрял и многое другое. Но не распространялся об этом. Лишь однажды, когда я, как правоверный пионер, очень уж рьяно доказывал преимущества советской власти над царизмом, он улыбнулся и сказал: "Был Николка-дурак - была булка пятак", определив тем самым цену моей пропаганды.
Прожил отец 86 лет. Болел редко и скончался без мучений. Когда за несколько дней до смерти я спросил его, что болит, он ответил:
- Ничего не болит, и всё болит.
А потом просто остановилось сердце.
И вот уже более тридцати лет его нет. А я хожу по этой грешной земле, часто думаю о нём, и многое хотел бы изменить. Но это невозможно. Прости, отец.
5.1 Нина Радостная http://proza.ru/2018/11/18/1193
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №9 "ЗА большее число рецензий в основной номинации"
Специальный Приз №12 "За более 100 рецензий в обеих номинациях"
"Бабушка, мы помним"
Обычный летний день. Главная работа - высушить и сметать сено. Погода нам в тот день не помешала. Папа, мама, сын и дочь справились, как надо. После трёх часов собрались на семейном совете с участием бабушки Маши:
- Мама, можно мы на рыбалку? Вдруг сегодня что-то и словим. От берега далеко отъезжать не будем. Жди, мы недолго.
Мы к двери, она нам вслед, как всегда,с теплом сказала:
- Идите с Богом!
Папа вёсла взял на плечи, сын удочки, мама пошла с ведром для рыбы, дочь понесла наживку. Ей, в свои шесть лет, как раз под силу было. Все при деле.
Погрузились в лодку и двинулись вперёд, на водные просторы. Какое блаженство! Ну, рыбка, берегись! От нас не уйдёшь.
Прошло немного времени, солнце стало играть с нами в прятки. Появились облака. Через полчаса пришли уже тучи.
Мы проверили улов. Попадают в основном окуньки. В камышах у берега более серьёзной рыбы и не поймать. Вдруг наблюдательная дочь кричит:
- Мама, мне на лицо капелька упала.
Через несколько минут капельки падали и на брата, и на папу и на маму. Дождь разошёлся и поливал нас, как из ведра. Откуда взялся? Мы вымокли в считанные минуты. А рыбе всё- равно. Клюёт замечательно. Только успевай наживку менять.
Не верилось, что с утра был ясный день и мы убирали сено.
Но с нами дети, надо двигаться к дому.
- Сматывай удочки. - Командует папа сыну,сам кладёт вёсла на воду и вперёд, домой. По пути мы вычерпываем воду из лодки, подбираем упавшую на дно лодки рыбу. Прибыли. Лодку затаскиваем на берег.
Смотрим друг на друга, смеёмся. На каждом из нас очень мокрая одежда,вода каплет с волос, даже с наших носов.
- Ну что, бегом домой! - мы вымокшие, но счастливые, быстрым шагом идём домой, с отчётом к бабушке. Беспокоится, наверное, ждёт нас.
Открываем дверь с улицы и понимаем, бабушка что-то изобретает. Так вкусно пахнет!
Вошли в дом, бабушка к нам:
- Давайте, рыбаки, переодевайтесь. Как раз поспели. Чай готов и блинчики. А уж с чем хотите, решайте сами. То ли с вареньем, то ли с мёдом.
Милая мама, бабушка, не забылась та рыбалка и тот самый аппетитный чай, что приготовила ты. Он был так кстати. Ты знала, чем встречать намокших рыбаков.
Прошло много лет.
- Бабушка, мы не растеряли твоё тепло. Светлая тебе память...
5.2 Нина Радостная http://www.proza.ru/2017/05/12/962
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Сладку ягоду рвали вместе"
Расцветала деревня, рождались детишки. В каждом доме счастливом - семья.
Здесь Евгений, Галинка, Настасья и Мишка. В избе рядом одни сыновья.
А у Пряловых в доме сынок народился. Сыну-первенцу рад Никанор.
Пришло время и в церкви его записали:
- Фёдор, имя своё не позорь.
Через месяц к соседям в семье тоже прибыль. Мама дочку на свет родила.
Что же долго решать? Её Надей назвали.
- Пусть же с богом растёт, красота.
Время быстро проходит, за месяцем месяц. Было утро, уж скоро закат.
Подрастают девчонки, взрослеют мальчишки. И уже о любви говорят.
Фёдор наш возмужал и отцу стал опорой. Вместе с ним на работе в лесу.
Подрастает сестрёнка за ним и с охотой за братишкой бежит: - Помогу!
Вот вернулись с работы, дела есть по дому. Идут матери все помогать.
-Ну, сейчас вы свободны.- отец разрешает.- Выходите, вас ждут уж гулять.
Только вышли из дома, играет гармошка. Ах, как лихо выводит гармонь.
Не сдержались девчата, уже задробили на досочках у дома, вдвоём.
И пока там задорно дробили девчата, гармонист от души развлекал.
Остальные девчонки, а с ними ребята, побежали к своим, кто их ждал.
У берёзы назначено место свиданий. Приглашает берёзка:- Я жду.
Надя Федю ждала, нежно ствол обнимала. Подбежал и шепнул ей:- Люблю!
Феде скоро семнадцать и Наде не больше. Через год он уходит служить.
А любовь, им казалось, навечно связала. Друг без друга не смогут прожить.
Он смотрел на смуглянку свою, любовался. До чего же она хороша!
А она обнимала и чувств не скрывала, были счастливы он и она.
Вечер проводов в клубе и вальс их любимый. И тревожная ночь впереди.
Он сегодня уйдёт на три года хранимый их любовью. Суди -не суди.
Помнит Надя то утро, когда провожала. Он пошёл, не взглянув на неё.
По щекам её слёзы бежали, бежали. Она ж верила, выдержит всё.
***
Вдруг в одну из ночей сон солдату приснился. -Папа- кто-то его окликал.
И к чему такой сон?- Фёдор тут же проснулся. В письмах новости он ожидал.
Новость... Нет, не пришла. Её скрыла Надежда. И о радости он не узнал.
У любимой тогда уж родилась дочурка. А какое бы имя он дал?
Сложно Наде жилось, а в колхозе работа. Уставала уж очень она.
Вдруг в одну из ночей не смогла пробудиться. Жертвой доченька стала тогда.
О трагедии Надя опять умолчала. Пусть не знает о горе отец.
Но судьба во спасение к ней подоспела. Руку ей предложил молодЕц.
Согласилась. Что делать? Пусть мужем он станет. Она верная будет жена.
Время быстро идёт, скоро Фёдор прибудет... Но не муж и она не жена.
Вот и встреча случится... Сегодня же танцы. Целый клуб наберётся людей.
- Милый Феденька, славный, любимый, приехал! Как хочу, чтоб обнял поскорей!
Зазвучал снова ВАЛЬС, как и в день расставания. Подошёл Фёдор к ней,пригласил.
Разошлись все по стенкам и место им дали. И смотрели, как ВАЛЬС их кружил.
Был последним тот Вальс...
***
А Надежда всю жизнь его очень любила, и у нас сохранился покой.
Через год, как ушёл он и Нади не стало в тот же день: -Я с тобой, дорогой...
6.1 Вахтанг Рошаль http://www.proza.ru/2018/11/18/1223
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №9 "ЗА большее число рецензий в основной номинации"
Специальный Приз №11 "ЗА абсолютно большее число рецензий в обеих номинациях"
"Никто никогда не умирает, если..."
Светлой памяти моей бабушки Иды
Я помню своих дедушку и бабушку только по рассказам мамы.
Бабушка Ида… Была она, что называется, сорвиголова - вместе с Янкеле они заправляли целой ватагой соседских мальчишек в Житомире. Родители только и ждали, когда она подрастёт, чтобы выдать замуж. К 17 годам бабушка из гадкого утёнка превратилась в прекрасного лебедя. От женихов отбоя не было. Подрос и Янкеле. Работал у своего отца подручным в кузнице. Высокий, стройный, с лукавым взглядом карих улыбчивых глаз. Они много времени проводили вместе, но главных слов сказать не осмеливались. Была поздняя осень. Гуляя вдоль озера, Ида заметила кувшинки и восхитилась их красотой. Янкеле был смелый парень, да ещё и влюблённый; он бросился в воду нарвал цветов, но обратно доплыть не хватило сил…
Ида горевала так, как горюют только в юности, и приняла решение никогда не выходить замуж.
Но время лечит, и когда очередная шадхэнтэ (сваха на идиш) пришла сватать ее за вдовца Хаима - она согласилась. Хаим был кантором в синагоге, когда он пел, все вокруг замирали от восторга и благоговения.
Хаим безумно любил бабушку, и готов был сделать для неё всё. Жили дружно. Каждый год Ида дарила мужу деток. Время было трудное - гражданская война. Холодным ноябрем 1918 года в городок ворвались петлюровцы. Когда начался погром, бабушка схватила четверых старших, в том числе и мою маму, и спряталась в лесу. А малюток-близняшек укрыли в погребе с родственниками. Петлюровцы нашли их и немилосердно с ними расправились. Малышей убили, разбив им головы о мостовую (не хотел писать о такой жестокости, но ведь все так и было - это история моей семьи). Дедушка Хаим и другие мужчины пытались задержать погромщиков, чтобы дать уйти семьям. Они отсреливались до последнего патрона. Получив отпор, бандиты отступили. Женщины и дети были спасены, но, скитаясь по лесам, дедушка простудился и вскоре умер.
Бабушка Ида не смогла пережить такого горя и, отдав детей в детский дом, ушла с первой конной армией Буденного мстить за своих безвинно погибших младших детей и мужа. Она была санитаркой. С огромной душевной теплотой она ухаживала за ранеными, которые были ей очень благодарны. Однажды ей даже пришлось с винтовкой защищать свой госпиталь от белых. В том же госпитале она познакомилась с тяжело раненым красным командиром Барухом. Врачи говорили, что он не жилец, но бабушка выходила его. Естественно, Барух влюбился в свою спасительницу, и как кончаются хорошие сказки, женился на ней. И родились у них ещё трое деток - тётя Поля, тётя Геня и моя любимая тетя Ася.
Бабушка умерла когда я был совсем маленьким, а дедушка Барух ещё раньше.
Посчитать, сколько внуков и правнуков, понадобится счётная машинка. Только нас у мамы было пятеро. Моим внукам повезло больше. Старшему уже 20 лет, он курсант военного училища.
Я с душевным трепетом достаю из альбома эту старую пожелтевшую фотографию. Это единственный сохранившийся снимок. Меня Вы конечно узнали - слева на коленках у моей бабушки Иды Яколевны Гольдфарбер.
P.S. "Никто никогда не умирает, если у него есть дети и ВНУКИ". Рей Бредбери.
6.2 Вахтанг Рошаль http://www.proza.ru/2018/11/24/869
2 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Сразу после Бога"
Сразу после бога идет отец.
Вольфганг Моцарт
9 мая в Эйлате, как и во всем мире праздуют день Победы и проводят акцию "Бессмертный полк". Речи, венки, награждение ветеранов медалями в окружении портретов наших близких и родных людей - участников той страшной войны. И я тоже всегда там с фотографией своего папы, который прошел всю войну от Ленинграда до Потсдама. Моего папу Рошаль Еселя Шевелевича призвали 22 апреля 1941 года на сборы на три месяца. А вернулся он осенью 1945 года, за год до моего рождения. Я попросил свою старшую сестру написать о том, что она помнит из тех времен и вот маленький отрывок из её воспоминаний:
"...большой буфет, за который папа бросал пачки с оставшимися папиросами и который его выручил в блокаду - он там нашел около 500 пачек. Он курил очень много, почти до самой смерти. Я увидела отца первый раз четырехлетней - только в 43 году, когда он навестил нас после ранения. Я его называла "дядя Саша" (папой я стала звать его только в 1946). Когда я родилась, его посадили (или он уже сидел). К счастью,на дворе стоял уже не 37-й, его выпустили, а потом забрали на военные сборы. Потом началась война. 118 дивизия, в которой он служил, входила в 10 корпус 7-й армии, который отступал в сторону Ленинграда, под Нарвой папу ранило в первый раз в щеку и его отвезли в Ленинград. Хорошо, что не в госпиталь на Кирочной, в который попала бомба и там почти все погибли. Война и блокада - это страшные вещи, это трудно представить. Мой папа был не трусливый, он страдал не от голода, а от отсутствия курева, недостаток еды он компенсировал водой, пил так много, что весь распух. И сосед посоветовал ему постепенно сократить количество выпиваемой воды. Он много раз ходил по Ледовой трассе пешком. Я спрашивала его - не страшно ли, он говорил, что нет. Страшно было, когда немцы наступают, а нечем стрелять. Он очень жалел тех, которые приходили с маршевыми ротами - все без оружия. Необстрелянные, они почти все погибали. После ранения папу взял к себе майор Трошкин - он работал в контрразведке "Смерш". Папа был очень доволен тем, что служил в Ленинграде, на Ленинградском фронте. Хотя было тяжело, но все-таки...
Папа вернулся с войны в конце 1945 года. Он приехал на виллисе (его подбросили) и карманы его были полны конфет. Он тут же начала угощать всех детей во дворе - и своих, и чужих..."
Лучше мне не написать, но помню, папа рассказывал, что когда отступали голодные и разутые из Эстонии, им встретился склад. Немцы были рядом, надо было торопиться. Лейтенант,командир их взвода разрешил вскрыть склад,- солдаты набрали продуктов и вышли к своим. Там их уже ждал особый отдел, провел дознание и комвзвода за самоуправство арестовали и расстреляли.
Папа провоевал всю войну, но блокадные воспоминания были для него самыми тяжелыми.
Вот такое было время... А вообще-то мне повезло, что папа вернулся с войны живой. Ведь иначе бы меня на этом свете не было бы.
Мой папа всегда был самым хорошим и щедрым. Он помогал всем родственникам, хотя сами жили бедно. Мама рассказывала, а она была очень красивой, что за ней в юности ухаживал кинорежиссер И.Ф., уже тогда достаточно известный. Они гуляли по Питеру и разглядывали витрины с красивыми платьями и обувью. Ухажёр говорил: "тебе нравятся эти туфельки? А вот это платье? Выйдешь за меня - куплю." А мой папа просто заходил в магазин и покупал на последние денежки. Кого выбрала мама, вы догадались? А когда на улице вечером им встретились бандиты, папа, воспитанник детского дома, не испугался, наклонился, засунул руку в сапог, как будто доставая нож, и бандиты убежали.
Папа дождался внуков и безумно любил их, ни в чём им не отказывая. Я всегда вспоминаю его с теплом и любовью. А вдруг он там, в космосе или в другом мире прочитает это: Я люблю тебя Папочка!
Хочу пожелать и вам, чтобы про своих отцов Вы вспоминали с Любовью.
"Почитай отца твоего и мать твою, дабы продлились твои дни на земле, которые Господь, Бог твой, даёт тебе."
И сразу ясно: кто уважает родителей своих, тому ОН даёт многая лета. (Исход 20,12).
7.1 Галина Санорова http://www.proza.ru/2018/12/03/1916
Номинант в основной номинации конкурса
"Бабушка"
Моя бабушка многое пережила, сейчас я хочу рассказать только об одном событии в её жизни.
Родилась в 1906 году в Горном Алтае. Потомственная крестьянка, а затем колхозница она в 30 лет потеряла мужа. Отправил колхоз мужиков зимой на лесозаготовки без провизии, есть нечего, но откуда-то завезли рыбий жир. Мой дед его на дух не переносил. Перебороть отвращения не смог, умер от голода.
В деревне одной тяжело, да еще с детьми на руках. Мужская сила ох как нужна. Тут овдовел односельчанин Григорий и тоже с тремя сорванцами. Поговорили они и решили жить вместе, хотя Григорий был гораздо старше. Вот так у моей бабушки Елены Кондратьевны Медведевой прибавилось три ребёнка.
Бабушка - красавица, а нового мужа портил шрам на щеке, полученный в первую мировую. Мужик работящий, бабушку не обижал, пил в меру. Но вот горе - дети хорошо помнили свою мать и бабушку совсем не воспринимали. Уж как она ни старалась, всё без толку. Особенно старшая четырнадцатилетняя дочь Ксения или Сина, как её называли в деревне, грубила;"Какая ты нам мама. Ты не любишь нас!" Изнуряющая работа в колхозе от зари до зари, дом, скотина и огород, ручная стирка, выпечка хлеба и приготовление еды. Сил для установления контакта с падчерицей вовсе не оставалось. Сина совсем отбивалась от рук. В селе, где каждые руки на счету, ничего не хотела делать, не слушалась, смеялась бабушке в глаза. Больше же всего огорчало бабушку противостояние сводных братьев и сестёр. Вечные ссоры и даже драки возникали по всяким пустячным поводам.
Один случай изменил всё. Бабушка постирала вручную бельё (стиральных машин не изобрели) и пошла полоскать его на речку. Речка бурная, горная метров через 100 впадает в широкий и глубокий Чарыш. Вода обтекает огромные камни-валуны. За ней потащились дети и стали прыгать с валуна на валун. Устроили состязание, кто прыгнет дальше. Разделились на две группы. В одной дети в другой пасынки. Сина, как всегда, с неприязнью смотрела в сторону родных детей, начала толкать их, пытаясь сбросить с камней, но ребятишки уворачивались от её рук и быстрее прыгали дальше. Бабушка краем глаза следила за ними. Боялась, как бы не случилось беды. Сделала замечание Сине: "Не надо обижать более младших". Сину же это только раззадорило. Прыгая, она пыталась нагнать сводного брата, но тот был ловчее и смог увернуться от неё. И тут случилось непредвиденное, пытаясь перепрыгнуть на далёкий валун, Сина поскользнулась, упала в воду, ударилась о каменистое дно и потеряла сознание. Быстрое течение понесло её в Чарыш. "Мама, мама!- закричали дети, -Сина тонет !" Бабушка тут же бросилась за Синой по берегу. Нагнала её, прыгнула в воду. Сильное течение могло сбить и её, об этом не думалось. "Спасти, спасти",- билось в её голове.
Схватила Сину, вытащила на берег и начала приводить её в чувство.
Через день Сина уже вставала. Тело у ней было в огромных синяках. Когда течение несло её, то она билась о камни.
После этого случая Ксения не грубила, стала послушней, но мамой мою бабушку так и не называла. Трудно назвать мамой другого человека, когда хорошо помнишь родную мать.
7.2 Галина Санорова http://www.proza.ru/2014/05/26/1167
"Бабушкино лихолетье"
Нас называют навозом истории.
Но без навоза не вырастет и роза.
Хоронили мою любимую бабушку. Воспоминания вихрем проносились в моей голове. Мне 5 лет. Воскресенье. Бабушка ещё не потеряла свою красоту, прихорашивается, одевается в яркое платье, и мы идем по гостям к ее деревенским подружкам и соседкам. Пьем чай, 45 - 50-летние "старушки" сплетничают, обсуждают деревенские новости. Вот Абрам вернулся с войны, женился на молоденькой учительнице, бросил деревенскую девушку, которая его дождалась, а лада в новой семье нет. Погнался за образованной, а толку-то. "Эх, война, ты война, ты меня обидела, ты заставила любить, кого я ненавидела". Вспоминают военный голод, когда ели пропастину, отваривая в нескольких водах. Собирали картофельную кожуру с председательской помойки, чтобы как-то дожить до весны. Обувь быстро износилась, сшить новую не из чего, ходили босиком до самых морозов, когда ноги уже примерзали к камням, грели ноги в свежих коровьих "лепешках". Помолились за упокой души двух отроков, которые, не выдержав голода, наелись во время сева семенного протравленного зерна и умерли. Помолились и за деда Германа. Дед заболел и не смог выйти на работу, к нему пришел бригадир, сказал, что дед притворяется, и избил его. На следующий день Герман умер….. Вспомнили, как после революционного лихолетья, стали хорошо жить до войны, зерна давали вдоволь, а овечьей шерсти аж 7 килограммов на трудодни. Не было в колхозе лентяев, хорошо работали, вот и жили "будь, будь", а тут этот проклятый Гитлер. Осудили пьянчужку Ларьку, но что с него взять, он не из кержаков, он мирской, вот и пьет. А у кержаков питие - это грех. Но я - непоседа, верчусь, тяну бабулю домой.
Бабушка верующая. В переднем правом углу прибита полочка (божничка), на которой стоят 3 иконы. Бабушка рассказывает мне про Бога и просит молиться, но у меня столько дел и совсем мне не до молитвы: и на улице так интересно, и в цветные стеклышки поиграть, и в прятки… Все-таки я соглашаюсь помолиться и бабушка достает с божнички из-за иконы полконфеты - божий подарок за усердную молитву. Время послевоенное и в нашей деревне еще не продают конфет, я каждый раз жду с нетерпением эту сладость и верю, что мне ее послал Бог за усердие. Я так и не узнала, откуда у бабушки конфеты, спрашивала ее потом, но она, хитро улыбаясь, отвечала:"От Боженьки".
Мне 9 лет. Мама и отчим переезжают в другое место и забирают меня с собой. Я теперь буду одна без бабушки, мне так плохо и тоскливо, слезы душат меня и я плачу навзрыд, никак не могу остановиться. Как же я теперь буду без бабушки! Кто будет за мою усердную молитву доставать с божнички конфету, кто будет меня жалеть, кому можно будет рассказать обо всех своих проказах, не боясь наказания. Мама сначала утешала меня, потом начала ругаться, ничего не помогло, слезы все текли и текли.
Я старшеклассница. Мы теперь живем в городе, и бабушка переехала к нам. Моя подружка и я - девочки красивые, отличницы и комсомолки, но на мальчиков уже заглядываемся и просим бабушку погадать на картах. Гадая нам, бабушка вспоминает и свою молодость. Была красавицей, любила парня из своей деревни, но родители выдали замуж за другого из соседнего села. Прожила с ним 2 года, муж ,суровый и злой по характеру, иногда даже бил ее , такого она не перенесла и убежала с ребенком на руках. Вышла снова замуж, родила 5 детей. "Работаю в поле, чувствую, что скоро рожать, иду домой, топлю печь, кипячу воду, собираю всё для родов, иду в баню, а оттуда прихожу домой с родившимся ребенком",- рассказывала она. Мне и сейчас - дважды маме трудно представить такое. "А когда твоя мать - первородка не смогла разродиться трое суток и никакие повитухи не помогли, я своей рукой вытащила тебя на свет божий. Ты уже была синяя, и тебя еле удалось заставить заплакать. И вот какая девка выросла",- продолжала она. Всюду мне помогала бабушка с первых секунд жизни!
Вспоминает и голод во время войны, когда забирали всё, даже свою картошку выгребали из подпола, всё для фронта, всё для победы, а колхозники были еле живы от голода, ели всё, что можно и даже нельзя есть. "Вот пропадет корова на ферме, придет зоотехник, обследует ее и закопают за селом. А мы ночью с лопатами идем, откапываем, делим, отвариваем в нескольких водах и едим. Наверное, поэтому и болею теперь. Но не унывали же, старались выжить и верили в победу. А сейчас молодёжь совсем не умеет веселиться. С водкой - какое это веселье, вот мы и частушки пели, и хороводы водили, и плясали и все от души, а не от вина. А какие весёлые случаи рассказывали, как шутили. А нынче сядут за стол, наедятся, напьются, разве это веселье",- рассуждала бабушка. Она уже сильно начала болеть, но никогда я ее не видела праздной, всё время что-то вяжет, убирает, готовит. Часто повторяла бабушка, что только в городе и начала жить по-человечески. В колхозе работали от зари до зари, не разгибая спины, а придешь домой, скотину надо обиходить, детей накормить. Вот и ложишься спать после полуночи, с рассветом уже встаешь и бежишь на работу. Работали за трудодни, на которые должны были выдавать часть урожая, но часто получалось, особенно после войны, что ничего не давали, и работали только за палочки в тетради бригадира. Я удивлялась, почему от такой тяжелой жизни не уехали из деревни. "У колхозников не было никаких документов, и чтобы получить паспорт, нужна была справка из сельсовета, а справки никому не давали. Вот так и жили",- отвечала бабушка. Было ясно, что так бедствовать и мучиться никто бы добровольно не согласился, вот и устроили крепостное право.
И я старалась хорошо учиться, чтобы получить высшее образование, а не надрываться в колхозе за палочки в тетради. Хотя жизнь в деревне становилась другой и колхозники стали иными. Но это уже следующая история.
А бабушку я буду вспоминать, как самого близкого, доброго, родного человека. Она любила меня, баловала, хотела, чтобы моя жизнь была счастливой. Не дай Бог нам пережить то, что пережило её поколение. Даже 90-е ельцинские годы просто цветочки по сравнению с их ягодками. Она была трудолюбивым, светлым человеком. Перебирая бумаги после её смерти, я нашла почетную грамоту лучшей доярке с портретом Сталина и его словами:"Сделать колхозы богатыми, а колхозников зажиточными". Бабушка вспоминала о слётах передовиков колхозного производства в краевом центре, но никогда не говорила, что работала так хорошо, что была лучшей дояркой. Вспоминала только изнуряющий труд. При такой жизни ни разу не накричала на внуков, всегда была с ними ровной ласковой. Злой я её никогда не видела. Рассказывали, что когда я научилась ползать, то добралась до ведёрной корчаги с мёдом, разлила мёд, а бабушка вместо того, чтобы ругаться, начала меня целовать со словами: "Наконец-то дождалась, когда внучка начала проказничать".
Светлая тебе память, моя милая бабушка Елена Кондратьевна Медведева.
8.1 Светлая Ночка http://www.proza.ru/2012/04/23/1399
1 место в основной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
"Сага о воде или бабушкин родник"
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
- Веточка, пойдем журавлика напоим
- Какого журавлика?
- Колодезного. Сначала мы его напоим, потом он нас, а мы - странников.
- А кто такие странники?
- Это люди, приходящие со стороны. Нынче праздник, и они со всех окружных деревень пешком двинутся в церковь. Путь их не близок, устанут, попить захотят, вот мы им на крылечко водички и выставим. Они попьют, сил наберутся.
- Бабуль, а журавлик - живой?
- Конечно, живой. Сейчас услышишь, как он закурлычет, когда ведерко из колодца будет доставать.
- А осенью он улетит на юг?
- Нет. С нами зимовать останется.
- Так ему же холодно будет.
- А мы не дадим озябнуть-то. Телогрейку на спину накинем, - улыбается бабушка.
У колодца я дивлюсь на журавлика. Шея у него длинная, он смотрит в небо, держа в клюве ведро. Бабуля тянет за цепь, ведро медленно опускается, слышится плеск, и журавлик, весело курлыча, вытаскивает его на поверхность. Бабушка наливает воду вместе с плавающим в ней солнцем и вновь черпает, заполняя второе ведро. Я глажу журавушку по длинным ногам, прощаясь с ним. Бабушка поддевает ведра коромыслом, и мы идем домой. По дороге она рассказывает мне сказку про водичку.
ДУША ВОДЫ
- Жили-были два соседа. У одного из них был колодец, а у другого - нет. Сколько ни пытался он вырыть свой, всё без толку. И приходилось ему брать воду у соседа. Но однажды поссорились они меж собой, и хозяин колодца повесил на него замок. Наутро пришел сам по воду, отомкнул замок, опустил ведро, а воды-то и нет. Ушла. Стал бедолага искать пропажу, ходит по селу, выспрашивает, не видал ли кто. Через день нашлась беглянка у того соседа, от которого он воду-то под замок посадил. Тут и сказке конец.
- Бабуль, а как вода ушла? У неё разве есть ноги?
- У неё, Веточка, есть душа.
ДОЛГАЯ ПАМЯТЬ
Мы подошли к дому, где на крылечке уже сидели "странники".
- Веточка, сбегай за кружкой и крышками для вёдер, да пирожков захвати.
Мне нравится быть помощницей, и я с радостью выполняю просьбу бабушки. Прежде, чем покрыть вёдра, зачерпываю водички и подаю одной из женщин.
- Нате-ка, попейте, устали, поди, - говорю я, копируя бабушку, а она, тем временем, рассказывает:
- Пришла как-то к соседям, а они бранятся. Рядом - сынок, а в ведре - вода без крышки. Я попросила мальчонку выйти во двор, глянуть, не гонят ли стадо, а им говорю: "А ведь вы только что враз две души замутили - дитя своего и душу воды. Ребёнок стоит с открытым ртом, а вода - в непокрытом ведре, и обои запоминают слова ваши нехорошие. У детей и у воды - долгая память".
***
Всего три эпизода, а душа бабушки - как на ладони. Её судьба была несладкой, но она никогда не расплескивала на других горечь пережитого, отличалась мудростью, добросердечием, обладала на удивление жизнерадостным, отзывчивым и добродушным характером. Бабушка любила в с ё - жизнь, людей, природу, радовалась солнышку, носила его в себе. Она даже пол в комнатах неизменно красила в солнечный цвет, отчего в ее доме в любую погоду было светло. А как же она любила нас - своих детей и внуков! Да мы просто купались в её любви...
Такой бабушка Аннушка и осталась в нашей памяти - с солнышком внутри.
8.2. Светлая Ночка http://www.proza.ru/2011/04/13/1630
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
"Вишнёвые слёзы"
Сквозь ресницы вижу плавающих солнечных зайчиков... "вода в бочке поймала" -лениво-радостно отвечает едва проснувшийся мозг на вопрос: "откуда они здесь?" Взгляд скользит дальше, к окну, касаясь кипенно-белых занавесок с вышивкой ришелье. Бабушка не признает современных тяжелых штор, "заслоняющих белый свет" и, не ленясь, кипятит и крахмалит их, отчего окна в её доме дышат… Их дыхание касается "яранки" - герани, и нежные белые и розовые бутоны слегка колышутся. Из кухни вполз нестерпимо-родной запах, - смесь легкого дымка "только неделю назад щели в печке промазала, а они, вон, разошлись, таперь сызнова придётся затирать"… и свежеиспеченных пирогов.
- С вииишнями… - сладостно потягиваюсь я и вскакиваю с постели, встав босыми ногами прямо в солнце. Как себя помню, бабуля неизменно красила пол в ярко-желтый цвет.
- Погодь чуток, - говорит бабушка, - дай им отдохнуть. Если зачнем резать прям сейчас, весь сок утекёт в полотенце. А вот как отпыхнут, то и можно будет их тревожить. Во всяком деле, Веточка, нужен тон да голос.
Я сижу за столом, покрытым белоснежной, связанной крючком, скатертью. В открытое окно заглядывают мальвы. Передо мной, на огромном подносе, на льняных полотенцах - четыре пирога-полумесяца. Блестящие корочки отражают солнце. Беру один, разрезаю пополам и, держа двумя руками, зажмурившись в предвкушении удовольствия, начинаю есть. Пирог буквально тает во рту, из крупных вишен, раздавленных язычком, льется сок. Перепачкав губы, нос и щеки, я тянусь за вторым куском. Мне нравится, что я вся перемазалась. Чувствую себя маленькой девочкой, которую не заботит то, как она выглядит.
- А вот зря говорят, - будет коровка, да курочка, состряпат и дурочка. Вон, Нюрынька Мудренова до семидесяти годов дожила, а стряпать так и не научилась. Я ей ко всем праздникам-бедам, крестинам-поминкам все готовлю. Чуть что, она ко мне. Айда, говорит, Аннушк, ты. А то мою стряпню никто есть не будет. Иду... чай, - не чужие. Почитай, всю жизнь в одном селе живем, - как бы продолжая начатый разговор, но отвечая, видимо, каким-то своим мыслям, молвит бабуля.
- Ты же сама говоришь, что во всем нужен тон, да голос. А ведь голосом-то не каждый наделен. Вот, к примеру, хор. Людей в нем много, а солирует только один, а остальные подпевают. Это ты у нас - солистка! - прижавшись к родной щеке, похвалила я бабулю за неподражаемое умение готовить еду.
Даже сваренная в мундире картошка в бабушкиных руках становилась лакомством. Она её очищала особым способом (непременно руками, а не ножом, облупливая тонкую шкурку, не захватывая мякоть, отчего она была кругла и гладка, как бильярдный шар), складывала в глиняную "чаплашку", ставила в теплую печку. Картошечка покрывалась солнечной вкусной корочкой. Затем она её крупно нарезала, пересыпала зеленым луком и укропчиком, солила, поливала подсолнечным маслом и встряхивала. И никакого "провожатого" к ней не требуется, разве что капуста в вилочках. А уж это её "колбаса" из пшённой каши со шкварками, - вершина вкуса!
Выходим на крыльцо. Она усаживается на верхнюю ступень, я - на нижнюю, положив голову свою ей на колени. Мои волосы струятся по чистым половицам, бабушкина рука оглаживает их, мурашки блаженства скачут по всему телу, я прикрываю глаза и слушаю журчание её голоса…
- Я вот сама Библию не читала, но свёкор мой - твой прадед, царствие ему небесное, золотой человек был… да… а вот он - читал. Бывало, придет из церквы, возьмет книгу, раскроет наугад, пальцем водит и губами шепчет про себя. А потом нам сказывал, о чем там писано. Будут, - калякал, - по небу летать птицы железные, на земле не останется цветов - все на лядях будут. Да... и вода исчезнет. Люди побегут, подумают, что вода блестит, а это - золото. А небо всё железной паутиной опутают. И по земле будут ходить девицы - бесстыжи лица. И взмолится и стар, и млад, но будет поздно. Почитай всё и сбылося, о чем свекор-то сказывал. Вон - опять гудит железна-то птица. А в городах, я прослышала, воду для питья в бутылках продают. Скоро, поди, и воздух в бутылки закупорют и будут по выдаче отпускать ём дышать. А про девиц и калякать не хочется.
- Тогда давай про мужчин поговорим, - улыбаясь, перевожу тему разговора.
- А че про них баить, их наблюдать надобно. Вон, глянь на кочета. Он ведь ни в жисть не будет топтать ту курочку, которая сама присела, а будет гоняться за той, которая от него убёгла. А всё потому, что не по сердцу им то, что само в руки идет. Нация у них такая. Охотничья. Высмотрит лису из всего лесу, которая ему приглянется больше других, и будет на пузе лежать суток трое на промерзлой земле, чтобы только её дождаться. Вот такие они, - мужчины-то.
Она тихо запевает: "Куда бежишь, тропинка милая, куда зовёшь, куда ведёшь?.." и начинает заплетать мне косы, вплетая в них ромашки, сорванные тут же, у крыльца. Я подхватываю: "Кого ждала, кого любила я, уж не догонишь, не вернешь..."
- Бабуль, а что ласточки, - так и прилетают к тебе?
- А куды ж им деваться-то? Это их дом родной. Никак, лет пятьдесят они гнездуются у меня. Скоро опять начнут учить деток своих летать. Помнишь ведь, не раз мы с тобой глядели, как ласточки крылами своими с обеих сторон дитё поддорживают, пока оно само не взлетит? Да... Люди, и то не все так заботливы, как эти птицы.
Я поднимаюсь, сажусь рядом и прижимаюсь к роднуле своей. Так, молча, сидим некоторое время.
- Я тебе не сказывала, про Поленьку-то Седугину? Нет? Ну, что ты... она чудить начала. Выстирает в доме все до нитки и сама ходит в одной мужниной безрукавке. Я ей калякаю, - ты чего стары-то руки выставила? А она в ответ: чай всё, не как - без рук. А что, говорю, кофту не поддела? Жалею, - бат, - недельку так похожу, а оно пускай себе полежит, чистое. Да... всяк по-своему с ума сходим. Я вот, от одиночества, с курами разговаривать начала. Говорю им: цыпурыньки мои, да расцыпурыньки, а они мне в ответ, протяжно так: кооооо, коооооо...
А, вон и Поленька, легка на помине. Глянь, опять всё выстирала! Заходи-заходи, соседушка!
- А у тебя, Аннушка, я гляжу, гости?
- Да... радость моя нецененна приехала. Скучилась, говорит, очень. И пирогов моих с вишнями давно не ела. Пойдём, я тебя угощу.
Они заходят в дом, а я иду навестить свою вишенку.
- Какая же ты большая стала! - говорю я ей, поглаживая по тонкому стану и усаживаясь напротив на скамеечку. - Соскучилась? И я по тебе, - тоже. Сейчас расскажу тебе все-все-все...
- Ты… плачешь, вишенка? - На стволе проступили янтарные капельки. Я нагнулась и слизнула их.
Вкус вишневых слез неповторим.
9.1 Лора Шол http://www.proza.ru/2015/02/24/1379
3 место в основной номинации
"Душа оставила закладки..."
Они спорили - не ругаясь и не махая кулаками. Спорили - словно два образованных профессора на кафедре. Предметом споров были законы и заповеди. Кафедрой была маленькая комната, а профессорами старенькая бабушка Меланья и её зять Владимир, пятидесяти лет мужчина с партбилетом из армейской юности.
Бабушка сидела в изголовье лежащего больного. Она заботливо вытирала выступавшую испарину на его лице, смачивала водой потрескавшиеся губы и понимая, почему спорщик задерживается с ответами, поглаживала сжатые им от боли кулаки,
- Потерпи, потерпи, Володя. Скорая уже едет. И не говори ничего, потом...
- Хочется дойти мне до Вашей истины, мама. Не уходите.
Медсестра, уколов обезболивающий наркотик, уехала. Володя смог уснуть, а проснувшись, вернулся к разговору.
- Вот видите, мама, мои страдания облегчил укол, а не Ваш Всемилостивый.
Бабушка пожала плечами,
- Господь не держит в руках шприц, он придал тебе силы дождаться помощи. Господь даёт веру, вера даёт силы. А что твой маркса дал тебе? Красную корочку?
- Партбилет это называется.
Бабушка, опираясь на спинку стула, встала и потихоньку прошла в другую комнату. Вернулась она, держа в руках две книжечки, одна из которых была партбилетом, а вторая была побольше и называлась молитвенником.
Володя улыбнулся,
- Будем сравнивать?
- Будем. Маркса твой, смотрю, рубли любит. За веру в него деньги кажный месяц плати? А потеряешь - отлучат от веры в него? Ах, нехристи. "4.49" "5.90", а похоронить по людски Ленина у партии денег нет!
Володя усмехнулся, сколько раз себе этот вопрос задавал.
А в последние два месяца времени на раздумья хватало. Болезнь накрепко приковала к кровати. Приезд старенькой тещи и раньше радовал и сейчас не в тягость больному был. Обладала она мирным спокойствием, мягким юмором и добрым сердцем, недаром все внуки нежно называли её бабуней.
- Ни одного душевного словечка нет, одни деньги да номер порядковый. Чего им трясут на собраниях? - бабушка вертела в руках партбилет. Затем взяла молитвенник, подержала, словно взвешивала.
- Тут про деньги не пишут, - и раскрыв, начала читать молитву о болящих.
Читала медленно, смысл молитвы несла ясно и душевно. "Господи, пошли ему с небес Твою врачующую силу, прикоснись к его телу, угаси в нем жар, прекрати страдание и исцели всякую находящуюся в нем немощь; будь врачом Твоего раба Владимира и подними его с одра болезни, с ложа страдания целым и совершенно здоровым..."
В уголках изможденных глаз Володи заблестела слеза.
- Спасибо, мама. Только не от...мо...лить меня уже... А спорить с Вами больше не буду, оставьте мне свою книжечку, почитаю. Обещаю Вам.
С каждым днём физические силы покидали его. Но не душевные. Он старался облегчить ухаживания своих сиделок - жены и старенькой тёщи, вечной оппонентки в спорах о мироздании. Молитвенник был дочитан и Володя попросил надеть ему крестик. В комнате часто звучал Высоцкий, на что бабушка как-то заметила, голос сорвал за правду видать твой тёзка. Володя улыбнулся, мировая тёща у него.
2 июня 1988 года Володя ушёл... Бабуня пережила его на 21 год, неустанно молясь о его душе. Молитвенник долго хранил закладки, сделанные и его душой на молитвах о детях и внуках...
9.2 Лора Шол http://www.proza.ru/2016/03/21/2014
"Моя небожительница"
Господи... Когда же уляжется эта пыль на дороге. Она клубится, клубится, машины несутся нескончаемым потоком, отрывая колёсами от земли целые пласты пыли. Пыльная завеса закрывает от меня мелькающий силуэт женщины. Она сидит на обочине дороги. Плечи опущены. Голова чуть склонилась на бок. Судорожно глотая эту раскачивающуюся серую мглу, вдруг понимаю - это моя мама.
- Мамочка, мамочка ! - кричу я, - Сейчас я переведу тебя через дорогу.
Голос мой дрожит. Сквозь слёзы я пытаюсь совладать со своим разумом, понимая, что мамы нет. Она умерла...
Так происходит. Наши мамы уходят. У каждого своя боль с уходом близкого человека. Моя боль двойная. Первая мама, красивая и молодая гречанка Раечка трагически погибла, когда мне и пяти месяцев не было. Вторая мама, по имени Лидия, появилась на пороге нашей квартиры, когда мне было четыре года. Она пришла посмотреть на дочь мужчины, с которым хотела связать судьбу, а девочка с порога бросилась к женщине, которую видела впервые в жизни, крикнув: "Мама..." Получается, я сама выбрала себе маму. И этим выбором дорожила всю жизнь. Когда она постарела, однажды сказала мне: "Я всегда поражалась с какой неистовой силой ты защищала меня от слова "мачеха". Да, так и было. Никому не позволяла, даже родным погибшей Раи, ревновавшим меня к чужой тётеньки. В 10-ом классе, утром после выпускного, начала новую жизнь с того, что обрезала косу. При этом я сразу заявила, что коса для мамы на шиньон и мастер срезала так, что меня, ставшей пацанкой, не узнавал никто. Мои волосы были идентичны маминым. Русые, с таким же золотистым отливом. Отец и мама работали на оборонном заводе, маме часто приходилось уезжать в Москву. Не было случая, что-бы она не позвонила по межгороду или не прислала почтовую открытку и не спросила, что с Ларисой? Чувствовала меня на расстоянии, когда со мной случалась беда. В нашу с отцом маленькую семью она пришла со своим сыном. У меня сразу же появился старший брат. Мы, совершенно не родные по крови с ним, имеем одинаковую группу крови и любим друг друга по настоящему, по родственному.
... Дорога смилостивилась и поток машин замер на несколько секунд. Мне хватает этих мгновений, что бы поднять с земли женщину и взяв её за руки, перевести через дорогу.
Мама...
Не могу оторвать глаз от любимого лица, глажу её растрёпанные, седые волосы, прижимаюсь губами к рукам и ужас искажает моё лицо. Руки её так грязны, под ногтями въевшаяся земля, словно она сажала рассаду на своей любимой даче без инструментов, выкапывая лунки руками.
- Никогда не видела тебя такой, твои красивые пальчики всегда были ухожены, а волосы подкрашены и уложены в полюбившуюся с детства ракушку. Мама... Любая, пусть такая, но живая. Что она говорит, о чём это она? На меня смотрят глаза, полные небесной синевы и изумрудной зелени, вобравшие в себя все солнечные лучи.
- Доченька, я так долго шла к тебе. Если бы ты знала, сколько земли я перекопала, сколько прошла подземных ходов. Мои руки без устали, день и ночь трудились, что бы вырваться на свет Божий.
О чём она говорит?
Не понимаю. Глажу её руки. Она рядом.
Живая.
Мама смотрит в мои глаза. Поток света проникает в меня и вместе с ним и её слова.
- Я должна тебе это сказать. ТАМ ничего нет. Понимаешь? Помнишь, как однажды, провожая меня до калитки, сломленная семейной трагедией, ты сказала: "У меня нет сил, а железная дорога так близко, один шаг и конец моим мучениям. Лучше быть под землей, чем так жить на земле"?
- Мне стыдно за ту минутную слабость, мамочка! Я ведь разбила тебе сердце этими словами.
- Твои слова не давали покоя мне. Подними глаза на небо, видишь, как рисует оно облаками твой день, как просеивает сквозь них солнечные лучи, какой синевой дышит? А трава? Посмотри, какими шелками стелется она, что бы накормить, укрыть и дать приют тысячам маленьким существам. Закрой глаза. Правда, этого ничего нет? Теперь прислушайся, стрекочет кузнечик, ветер ласкается, целует тебя тёплым прикосновением в губы и ты можешь ответить всему этому улыбкой. Живи! Живи, моя девочка! Радуйся каждой травинке и каждой капле воды! Там этого нет. А я возвращаюсь.
- Мама, не уходи...
- Истекает 40 дней. Не волнуйся, теперь я стану небожителем и всегда буду рядом. Только ты не спеши туда. Рано тебе ещё. Пообещай мне.
Мама не обняла меня, лишь посмотрела на свои руки и не оборачиваясь, пошла к дороге. Пыль улеглась, дорога была пустынна. Она уходила медленно, всё так же склонив голову на бок, как делала это в минуты задумчивости.
Я смотрела вслед. Пелена слёз раскачивала её силуэт. Горячие и дрожащие капли, скатываясь по щекам уводили её всё дальше и дальше от меня.
Мокрая от слёз подушка лежала на моих коленях, часы показывали два часа ночи, а мои всхлипывания говорили о том, что я всё ещё плакала. Сон не отпускал меня.
Мама...
Мамочка...
Моя небожительница.
Только ты могла проделать этот путь ради меня.
Спасибо тебе.
Ты была строгой. Уверенной. Справедливой. Честной. Соврала ты мне только один раз, когда в третьем классе я прибежала зарёванной и бросив портфель, прокричала,
- Ты не родная мне! Мою мамку поезд зарезал!
- Кто? Кто тебе сказал эту чушь?
- Светка! Ей мама всё рассказала.
Ты прижала меня к себе. Долго раскачивала на коленях и рассказывала спокойно и неторопливо, как на грузовой машине вы застряли на переезде, как поезд протаранил вас и тащил вдоль путей метров 25-ть... Как все думали, что ты погибла. А ты осталась жива. И поднявшись, задрала платье и показала шов.
- Видишь, какой большой? Вот так вот.
Шов был от аппендицита. Но тогда я этого не знала. Зато я точно знала, что моя мама Рая погибла, что ты и в самом деле не родная мама. Но принимать это и обсуждать с кем-то я не хотела. На следующий день я пересела за другую парту к мальчику Игорю, ничего не объясняя Свете. А осенью перешла в другую школу. Никто, кроме классного руководителя Раисы Ивановны, не знал о том, что по документам мама одна, а в жизни другая. Спасибо ей за то, что хватило разума и сердца понять, как для меня важно было иметь маму, а не мачеху для всеобщего обозрения. Случайно ли совпадение, что мама Лида была меж двух женщин по имени Рая? Той, которая ушла из жизни и той, которая хранила мою тайну от всех семь лет.
С благодарностью в сердце всем женщинам, настоящим матерям...
10.1 Анна Шустерман http://www.proza.ru/2018/01/16/1958
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №14 "За успешное участие во всех шести конкурсах"
"Сердце бабушки - безразмерное!"
Перед рождением второго внука в моем сердце зародилась тревога!
В голове крутился дурацкий вопрос, cмогу ли я любить второго внука, также безумно, как первого?
Смогу ли я любить своих внуков, также, как любила нас моя бабушка?
Я уверена, что маленькая, хрупкая бабушка Лена, если бы только могла:
Oчистила бы миp от горькой корки,
Накормила бы внуков сладкой жизнью,
Пути - дорожки от трудностей подмела...
О, eсли бы она только могла!
Помню в eё взгляде искрилась любовь,
Которая могла бы исправить для внуков весь мир,
Если бы oнa только могла!
********
Всепоглощающая любовь к первому внуку 15 лет назад, вызывала умиление у моего сынa
и невестки!
Мой сынуля, рожденный в Израиле, отец моих 8 внуков, в свое время купался в море всепоглощающей любви своей бабушки, моей свекрови.
Моя невестка, рожденная в Америке в многодетной семье ,успокаивала меня:
- Hе волнуйтесь, ведь сердце бабушки - безразмерное!
1 Января 2018 года, второму внуку справляли Бар-мицву!
По еврейской традиции мальчик достигший 13 лет становится взрослым .
Kогда я смотрю, как он жонглирует пылающими факелами, на радость своим друзьям и гостям, собравшимся отметить его Бар-мицву, безразмерное сердце бабушки, переполненоe любовью к повзрослевшему внуку, отбивает чечетку все быстрее и быстрее... тук тук тук, тук тук тук...
Ho я не паникую, не кричу внуку : "Hе играйся с огнем, а то обожжешься!"
Я - "перевоспитанная бабушка"!
Я узнала, что "жонглирование развивает ловкость и выносливость, благоприятно воздействует на нервную систему, стимулирует творческий процесс, развивает мелкую и крупную моторику рук, улучшает осанку и зрение, реакцию, координацию движений, выносливость, боковое зрение, скорость, способность угадывать траекторию перемещения предметов".
Он учился жонглировать и делать фокусы с девяти лет!
Только недавно начал жонглировать с огнем, и уже выступал на благотворительных акциях собирающих средства для больных раком.
Такой вот бесстрашный внук растет у меня! И в кого он только пошел?
И тут я вспоминаю свою энергичную бабушку Лену,
всегда радостно встречавшую своих внуков -озорников...
Моя старшая сестра Елена Куприянова
написала замечательный стих о нашей бабушке:
"Память хранит черно-белые снимки:
Вот переулок, вот домик, крыльцо,
Бабушка Лена в крылатой косынке,
В мелких морщинках родное лицо.
Ветки жасмина в сиянии давнем,
Белой сирени лилейная гроздь,
Чудо-крылечко, исповедальня,
С бабушкой Леной на лавочке гость.
Мы приезжали не просто проведать,
Бабушка знала, что внуков гнетет:
-Детка, сначала давай, пообедай,
Все остальное у нас подождет.
Бабушка Лена - тихая мудрость,
Чистое сердце, сердце без зла.
Годы согнули, душа не согнулась,
Только подумать - сто шесть прожила!"
http://stihi.ru/avtor/lkuprijanova
**********
P.S.
Момент истины запечатлен,
Мистически, во внуках,
В их жестах и улыбках...
Не рвётся связь времён!
10.2 Анна Шустерман http://www.proza.ru/2018/03/13/1526
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
"Семья. Рассказ перевоспитанной бабушки..."
ПРАВИЛА СЕМЬИ
**************
Помогайте друг другу,
будьте благодарными,
знайте, что вас любят,
платите объятиями и поцелуями,
попробуйте новые вещи,
будьте счастливы,
проявляйте сострадание,
будьте признательными,
мечтайте по крупному,
уважайте друг друга,
смейтесь в голос!!!
****
1 Января 2018 года одному из моих внуков справляли Бар-мицву.
По еврейской традиции мальчик достигший 13 лет становится взрослым .
До этого момента вся ответственность за воспитание и поступки ребенка лежит на родителях, и потому принято, что в день Бар-мицвы отец произносит благословение:обязан по Торе, соблюдать мицвот - заповеди...
Элегантно сервированые столы, веселая музыка,нарядно одетые гости...
Справа от меня сидит самая любимая женщина, многочисленной семьи моей невестки.
Загорелая,элегантная,энергичная,веселая женщина.
Oнa мать дедушки ( отца моей невестки ) моих внуков и внучек!!!
Баби-из-Флориды не имеет возраста!!! (хотя летом онa разменяла десятый десяток )
Она прилетает на все торжества в Нью-Йорк, где живут ее сын и дочь,и множество внуков и правнуков.
Она всегда улыбается и шутит.
Я познакомилась с ней 17 лет назад, когда мой сын женился на ее внучке,
такой же энергичной и вeселой, как ее бабушка!!!
Только от моего сына и моей невeстки у нее восемь правнуков!
Ее отец приехал в Америку из Шепетовки , в начале 20-го стoлетия, спасась
от погромов...
Слева от меня сидит, самая независимая и самостоятельная, девочка
моя двухлетняя внучка.
Ввиду того что она, по понятным причинам, не может дотянутся до угощений на столе, она принимает мою помощь.
Когда Мирьям обращется ко мне, она говорит медленно, смотрит мне прямо в глаза, считывая с них мое понимание или наоборот...
Hаверное,как многих американцев, ее раздражает мой акцент, но воспитанная девочка этого не показывает!
Хотя, однажды...Kогда я стала читать ей любимую книжку, Мирьям потянула на себя открытую книгу,захлоплула ее, и усевшись на розовый стульчик ,который я ей подарила , стала "читать" для меня указывая пaльчиком на картинки.
-What would you like?(Что тебе нравится?)- спрашиваю внучку, указывая на угощение на столе.
Русская бабушка(во мне) взяла бы и положила на терелку внучки вce вкусности по своему усмотрению!
Hо я уже "перевоспитанная" бабушка!
Я не навязываю внукaм свою культуру.
-Зельцер!- указательный пальчик внучки показывает на ее и мою любимою газировку.
Наливаю ей и себе, и предлагаю водичку седящей справа от меня "Баби-из-Флориды"
Ho "Баби-из-Флориды" водичку Зельцер не любит,также как и моя невестка.
Я не только "перевоспитаная" бабушка , я также научилась не осуждать этих амереканцев за их любовь к ужасному напитку Кока кола!
****
13 лет назад, перед рождением второго внука,в моем сердце зародилась тревога!
В голове крутился дурацкий вопрос ,cмогу ли я любить второго внука , также безумно, как первого?
Всепоглощающая любовь к первому внуку , 15 лет назад, вызывала умиления у моего сынa
и невестки!
Мой сынуля,рожденный в Израиле, отец моих 8 внуков, в свое время, купался в море всепоглощающей любви ,своей бабушки, моей свекрови.
Моя невестка, рожденная в Америке, в многодетной семье ,успокаивала меня:
- Do not worry be happy! (Не волнуйтесь будьте счастливы!)
- Grandmother's heart is dimensionless! (Сердце бабушки - безразмерное!)
Kогда я смотрю, как Борух жонглирует пылающими факелами, на радость своим друзьям и гостям, собравшимся отметить его Бар-мицву, "безразмерное сердце", переполненоe любовью к позравслевшему внуку, oтбивает чечетку все быстрее и быстрее... тук тук тук,тук тук тук...
Ho я не паникую,не кричу внуку : "Hе играйся с огнем, а то обожжешься!"
Я "перевоспитанная бабушка"!
Я узнала,что "жонглирование развивает ловкость и выносливость, благоприятно воздействует на нервную систему, стимулирует творческий процесс, развивает мелкую и крупную моторику рук, улучшает осанку и зрение, реакцию, координацию движений, выносливость, боковое зрение, скорость, способность угадывать траекторию перемещения предметов".
Такой вот бесстрашный внук растет у меня! И в кого он только пошел?
****
Одинадцать лет назад мне подарили мою первую внучку!
Ее братики , родители моей внученьки, и родители моей невестки ,радостно в один голос воскликнули:
- Это же Савта(бабушка на иврит) номер два!(Taк oнa была на меня похожa )
Весь мир отодвинулся на переферию.
"Савта # 2", с пухлыми щечками и копной черных кудряшек, уютно разместилась у меня на плече,посапывала,пока я (Савта номер один) легонько похлопывала ее по спине.
Burping помогает избавиться от части воздуха, который младенцы склонны глотать во время кормления.
Повторное нежное похлопывание по спине должно сделать трюк.
"Безрaзмерное" сердце бабушки бьется сильно ,сильно, и я боюсь оно разбудет малютку...
Нехотя, я передаю "Савту # 2" в руки моей невестки.
Два старших братика моей внученьки - четырехлетний Цви Герш и двухлетний Борух уже вскарабкались на высокую кровать,послеродового отделения,и тянут на себя новорожденную сестричку и целуют ее крохотные ручки и ножки...
Мне кажется я ревную, но не подаю вида, ведь я "перевоспитанная" бабушка!
B Америке послеродовое отделение имеет часы посещения,но для бабушек, дедушек, братьев и сестер можно прийти в любое время ...и потискать только что народившееся чудо!
****
Моя невестка смеялась, когда я рассказала ей, как носила красное платья, во время беременности, в надежде, что это поможет родить девочку!
- Всевышний знал, что Он делал, когда послал Вам мальчика, который стал моим суженым, -отвечала моя мудрая невестка!
Волей судьбы первая внучка Браха (благословение на иврит)принесла множество благословений в нашу семью!
Мой сын был назначен раввином в синагогу соседнего района,на три года!
Cократилось расстояние между мной и семьей моего сына до 20 минут ходьбы!
Я смогла приходить пешком и наслаждаться веселой компанией...
Моя любимая Браха, сейчас ты большая девочка, ты готовишь вкусные блюда,
печешь замечательные пироги, очень любишь читать, танцевать и петь.
Kогда-то, я учила тебя различать цвета-
Cиреневый ,розовый, белый...
Ты повторяла за мной - силений-озовий-елый.
Твой лепет был музыкой для меня!
Kогда-то, я учила тебя рисовать.
Девочку, солнце, дерево, небо.
Твои мазюльки, были шедеврами для меня,
Я развесила их в кухне на стены!
Когда-то, я учила тебя писать слова...
Ты написала: "БАбуЛЯ* ЛЮблЮ ТебЯ"
Этот листочек бумаги стал
для меня драгоценным!!!
*Бабуля = Savta= Grandma
VII. "ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ" (с указанием номера Сборника и позиции расположения статьи Автора в этом Сборнике)
ПРИМЕР ПОЛЬЗОВАНИЯ
Например, нам интересны произведения А.Шустерман. Вот как легко можно найти сборники, где опубликованы её "прои":
1. Находим по алфавиту фамилию "Шустерман".
2. Видим, что у неё две публикации.
3. Её произведение "Сердце бабушки безразмерное" находится в сборнике 2 (первая цифра), а расположение её "прои" в этом сборнике под номером 11 (вторая цифра), а также в сборнике №10, позиция 10.1.
4. Её другое произведение "Семья" находится в сборнике 7 (первая цифра), а в этом сборнике оно расположено под номером 23 (вторая цифра), а также в сборнике №10 позиция 10.2.
Автор/Произведение/№ Сборника/№ Позиции в Сборнике
1. М.Абрамов "Бабушка" 3/1
2. А.Алексеенко2 "Последняя улыбка" - 5/1
Специальный Приз №7 "ЗА 100-ю заявку в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
3. М.Алёшинский "Вспоминая лето 2017 г." - 5/2
4. И.Анди "Незнакомый дедушка" - 2/2
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
5. А.Андриевский "Отец" - 5/3
6.1 А.Аниклев "Памяти деда" - 3/2; 8/1.1
6.2 А.Аниклев "Русская бабушка" - 5/4; 8/1.2
7. Л.Арий "Вернуться назад" - 3/3
8. Я.Архипов "Агнея" - 5/5
Специальный Приз №8 "ЗА юбилейную 100-ю рецензию на материал о Регламенте конкурса"
9.1 Бабушка2 "Конфетка" - 3/4; 8/2.1
9.2 Бабушка2 "Бабушка Анна" - 5/6; 8/2.2
10. Г.Багдасаров "Похищение невесты" - 5/7
11.1 Т.Белова "Моя бабушка" - 3/5; 8/3.1
11.2 Т.Белова "Сказание о маме" - 5/8; 8/3.2
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
12. М.Бортников "Памяти старшего брата" - 5/9
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
13. Т.Брославская-Погорелова "Михаил" - 3/6
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "поэтической форме"
14.1 В.Бутылина "Завет бабы Веры!" - 3/7; 8/4.1
14. 2 В.Бутылина "Моя дорогая мамочка" - 5/10; 8/4.2
15.1 Варакушка5 "Воронец" - 3/8; 8/5.1
15.2 Варакушка-5 "Треугольники" - 5/11; 8/5.2
Специальный Приз №5 "ЗА последнюю заявку в основной номинации конкурса"
16. В.Васильева4 "Родословная" - 5/12
17. В.Виноградов3 "Юбилей мамы" - 5/13
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
18. Т.Водолеева "Бабуся" - 3/9
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "поэтической форме"
19. Е.Гвозденко "Бабушка" - 5/14
20.1 О.Горбач "Везунчик" - 1/6; 8/6.1
3 место в основной номинации
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
20.2 О.Горбач "Козлёнок" - 5/15; 8/6.2
21. К.Гур "Я видела Бога" - 5/16
22. А.Данилова2 "Дед" - 2/4
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №2 "ЗА лучшее произведение о дедушке"
23. Н. Джос "История старинной брошки" - 5/17
24.1 И.Дубович Ветка кофе "Опилки" - 3/10; 8/7.1
24.2 И.Дубович Ветка кофе "Окрошка" - 5/18; 8/7.2
25.1 Дубровская "Сказки знахарки бабы Мани" - 2/5; 8/8.1
Номинант в основной номинации конкурса
25.2 Н.Дубровская "Волшебная встреча" - 5/19; 8/8.2
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
26. А.Жарёнов "история военной фотографии" - 3/11
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "поэтической форме"
27. В.Захаров39 "Испытание" - 5/20
28. Й.Зюс "А я её слышу" - 5/21
29.1 С.Иргалиева "Разные ли?" - 3/12; 8/9.1
29.2 С.Иргалиева "Я приехала" - 5/22; 8/9.2
30. Р.Исеева "Далёкий туман детства" - 5/23
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
31.1 В.Кармалитов "Белая лошадь" - 2/8; 9/1.1
Номинант в основной номинации конкурса
31.2 В.Кармалитов "Мороз" - 6/1; 9/1.2
32. Я.Каунатор "Голоса из прошлого" - 6/2
33. Д.Квон "В память о любимой бабушке" - 6/3
34. Л.Кирсанова "Узелок на память" - 6/4
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
35.1 В.Кожин-3 "Вспоминая моих дедов" - 2/15; 9/2.1
Номинант в основной номинации конкурса
35.2 Кожин3 "Образованность или учёность" - 6/5; 9/2.2
36.1 Е.Козачок "Кто дорог сердцу, помню" - 1/8; 9/3.1
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
36.2 Е.Козачок "Наша бабулечка родная" - 6/6; 9/3.2
5 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА первую заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
37. Л.Колбасова "Баушки" - 6/7
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
38. Л.Колденкова "О, каникулы" - 6/8
39.1 А.Комаристов "Две бабушки" - 3/13; 9/4.1
39.2 А.Комаристов "Старший брат" - 6/9; 9/4.2
40. А.Кострова "Воспоминания" - 3/14
41.1 Е.Краснова3 "Умей сказать, нет" - 2/6; 9/5.1
Номинант в основной номинации конкурса
41.2 Е.Краснова3 "Мама" - 6/10; 9/5.2
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
42. Л.Кудренко "Золотая свадьба" - 6/11
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
43.1 М,Купчинова "Бабушка" - 1/7; 9/6.1
3 место в основной номинации
43.2 М.Купчинова "Мой дом" - 6/12; 9/6.2
44. Ю.Кутьин "Эхо войны" - 3/15
45. Н.Кучумова2 "Божественная комедия3" - 6/13
46. И.Литвинова "Уроки тёти Розы" - 6/14
Специальный Приз №2 "ЗА последнюю заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
47. Л.Май "Загадочный портрет" - 2/3
Номинант в основной номинации конкурса
48. З.Малыгина2 "Доля ты русская…." - 6/15
3 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
49.1 В.Мальцевъ "О бабушке" - 4/1; 9/7.1
49.2 В.Мальцевъ "Лучшая в мире мама" - 6/16; 9/7.2
50.1 О.Маляренко "Бабушкина корова "Фиалка" - 1/3; 9/8.1
2 место в основной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
50.2 О.Маляренко "Жизнь длиной три века" - 6/17; 9/8.2
51.1 В.Мартиросян "Первая любовь" - 4/2; 9/9.1
Специальный Приз №6 "ЗА юбилейную 50-ю заявку на участие в основной номинации конкурса"
51.2 В.Мартиросян "Двойняшки" - 6/18; 9/9.2
52. Т.Матвеева "Грехи наши невольные" - 2/12
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №10 "За получение в основной номинации более 50 рецензий"
53. Мать Моржиха "Любовь и табурет" - 4/3
54. Дм.Маштаков "Письмо от прадеда" - 4/4
55.1 О.Меньшикова3 "Баба Женя" - 4/5; 9/10.1
55.2 О.Меньшикова3 "Я твоё эхо" - 6/19; 9/10.2
56. М.Метельский "Выходные" - 2/7
Номинант в основной номинации конкурса
Приз читательских симпатий
57. Л.Миноу "Волшебный счёт для чая" - 6/20
58. О.Михайлишин "От расцвета до заката" - 6/21
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
59. В.Можаровская "Памяти моей мамы" - 6/22
60. И.Молоков "Светлая душа" - 6/23
61. Т.Непешка "Любовь и огурцы" - 2/16
Номинант в основной номинации конкурса
62. В.Никонина "Мои бабушки" - 7/1
63. Ю.Никулин Уральский "Дед" - 4/6
64. В.Овчинников: "Цена праведного слова" - 7/2
65. С. Одзелашвили "Лик" - 7/3
66. И.Оплер "Иван да Настя" - 4/7
67.1 Г.Островская "Моя чужая бабушка" - 4/8; 10/1.1
67.2 Г.Островская "Бабушка Маня" - 7/4; 10/1.2
68.1 П.Панасейко "Бабушка Евдокия" - 4/9; 10/2.1
68.2 П.Панасейко "Памяти брата" - 7/5; 10/2.2
69. Л.Парамонова-Фокина "Ветка дерева" - 2/14
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №4 "ЗА первую заявку в основной номинации конкурса"
Специальный Приз №10 "За получение в основной номинации более 50 рецензий"
70. Е.Петрова-Гельнер "Бабушка" - 7/6
71. Г.Польняк "Красная горка" - 7/7
Специальный Приз №4 "ЗА юбилейную 50-ю заявку в конкурсе "Внеконкурсных произведений"
72.1 О.Постникова "Обед на траве-мураве" - 4/10; 10/3.1
72.2 О.Постникова "Бабушка" - 7/8; 10/3.2
73.1 В.Прутский "Бабушка" - 1/2; 10/4.1
2 место в основной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
73.2 В.Прутский "Отец" - 7/9; 10/4.2
4 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
74.1 Н.Радостная "Бабушка, мы помним.." - 2/13; 10/5.1
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №9 "ЗА большее число рецензий в основной номинации"
Специальный Приз №12 "За более 100 рецензий в обеих номинациях"
74.2 Н.Радостная "Сладку ягоду рвали вместе" - 7/10; 10/5.2
Специальный Приз №3 "За поэтическое представление произведения"
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
75.1 В.Рошаль "Никто никогда не умирает, если.." - 1/9; 10/6.1
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №9 "ЗА большее число рецензий в основной номинации"
Специальный Приз №11 "ЗА абсолютно большее число рецензий в обеих номинациях"
75.2 В.Рошаль "Сразу после Бога" - 7/11; 10/6.2
2 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
76. Г.Рубан "Гулька и бабушкины руки" - 7/12
77. Р.Салах "Бабушка" - 7/13
78. О.Сангалова "Про счастье" - 7/14
79.1 Г.Санорова "Бабушка" - 2/10; 10/7.1
Номинант в основной номинации конкурса
79.2 Г.Санорова "Бабушкино лихолетье" - 7/15; 10/7.2
80.1 Светлая Ночка "Сага о воде или бабушкин родник" - 1/1; 10/8.1
1 место в основной номинации
Специальный Приз №1 "ЗА лучшее произведение о бабушке"
80.2 Светлая Ночка "Вишнёвые слёзы" - 7/16; 10/8.2
Специальный Приз №7 "ЗА произведение, получившее большее число рецензий ДО его презентации на конкурсе"
81. Е.Серенко "Голубые следы" - 7/17
1 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №13 "За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций"
Специальный Приз №5 "ЗА большее число рецензий во "Внеконкурсной номинации"
82. Е.Солнечный "Два характера слепили третий" - 2/9
Номинант в основной номинации конкурса
83. Н.Спасина3 "Волосы" - 4/11
Специальный Приз №3 "ЗА презентацию произведений в "поэтической форме"
84. М.Суркова "Портрет" - 1/4
3 место в основной номинации
85. Э.Татарская "Есть женщины в русских селеньях" - 1/10
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №10 "За получение в основной номинации более 50 рецензий"
86. М.Туллер "Афоризмы" - 7/18
87. Т.Фролова4 "Моль" - 7/19
88. В.Хрипунова "Наша бабушка" - 7/20
89. В.Цвиркун "Сказ о матери" - 7/21
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
90.1 Л.Шол "Душа оставила закладки" - 1/5 - 10/9.1
3 место в основной номинации
90.2 Л.Шол "Моя небожительница" - 7/22; 10/9.2
91.1 А.Шустерман "Сердце бабушки безразмерное" - 2/11; 10/10.1
Номинант в основной номинации конкурса
Специальный Приз №14 "За успешное участие во всех шести конкурсах"
91.2 А.Шустерман "Семья" - 7/23; 10/10.2
Специальный Приз №6 "За более 20 рецензий на конкурсе "Внеконкурсных работ"
92. Н.Юдина "Бабенька" - 2/1
Номинант в основной номинации конкурса
93. Г.Юсупова "Святая ложь о пользе массажа" - 4/12
ВСЕГО - 122 произведения
О ЖУРНАЛЕ №1 "СЕМЕЙНЫЕ ИСТОРИИ АВТОРОВ САЙТА" http://www.proza.ru/2018/12/25/273
От имени Жюри,
Говсиевич Е.Р.
04.01.2019 г.
Фото из интернета