Чужой среди чужих, свой среди своихСегодня в школе у младшей дочки Зарины было родительское собрание. Нас встречали у входа в класс два учителя – фрау Бенц и герр Петер. В помещении уже сидели родители других детей. Нам рассказали, что со второго класса начинается курс английского языка – это распоряжение правительства кантона Цюрих. Но учеба будет проходить в форме игры: учительница управляет большой куклой и учит детей говорить. Писать или читать ничего не надо. Смотря за смешным ртом куклы дети учаться повторять движения и произносить слова. Зарина уже рассказала нам, что ей ужасно это понравилось, и она так выучила несколько слов и предложений. Потом сообщили, что дети научатся делать операции с вычетанием и прибавлением до 100, а потом начнется умножение и деление. Будут затронуты элементы геометрии – на примерах фигур. Теперь будут ставить оценки – от 4 до 7 баллов (раньше были оценки в виде зверей «слон» - удовлетворительно и «лев» - хорошо/отлично). Будут ставить оценки и за поведение. Там учитывается все: например, даже такая мелочь, как забыть полотенце в школьном бассейне (кстати, наша дочь за полгода умудрилась потерять три полотенца и носки – как? Не поймем мы сами), мол, это показатель расхолаживания, отсутствия дисциплины и самоконтроля. Будут какие-то штрафные баллы, которые нужно отрабатывать дополнительными заданиями. Как видно из этого, с каждым годом ответственность детей повышается. Теперь они должны быть более самоорганизованными и ответственными за поступки и выполнения школьного задания. Этот подход нам понравился. Моя супруга заметила, что пока дети маленькие, они менее националистически настроены. Вот старшая дочь уже который день хандрит и не хочет идти школу: ее все там обижают своим презрительным отношением и нежеланием не только дружить, но и вообще разговаривать. «Я словно одна в пустыне, хотя вокруг меня люди, - говорит она. – Словно все мертвые ко мне, а я живая, брожу и чувствую на себе холодные взгляды зомби. Меня никто не слышит, со мной не разговаривают, только смотрят и презрительно ухмыляются». Непонятно, откуда у детей такая ненавистиь к иностранцам. «Когда бывает групповая работа, то меня никто не берет к себе, - жалуется Азиза. – Я сижу одна и решаю задачи, хотя мне очень сложно, ведь не всегда понятно задание. Там одна буква в слове не так написана – и смысл меняется... В моем классе есть африканец, и он тоже одинок – с ним не играются мальчишки. Но и я с ним не хочу разговаривать – он летом меня сильно обидел». Теперь понятно, почему иностранцы общаются только в своей среде, и мало контактируют с местными жителями. Наш сосед – афганский паренек – знает несколько языков (хинди, урду, пушту, фарси, немецкий), занимается каждый день, неплохо знает математику, но в классе его игнорируют – считают чужим и выскочкой. Учителя все равно занижают баллы – это чтобы местным не было обидно за факт более высокой способности или таланта азулянтов по сравнению с ними. Понятно, что при таком отношении, будущее (в смысле хорошей профессии или бизнеса, должности) у мигрантов призрачное. Поэтому африканцы кучкуются со своими, индусы – со своими, русскоязычные – с выходцами из СССР. Друзей из швейцарцев мало кто имеет. Да и мы, взрослые, не можем похвастаться большим количеством друзей. Есть только одна семья – и то это не друзья, а хорошие знакомые. На дружбу нам расчитывать не приходится. © Copyright: Алишер Таксанов, 2007.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
