Ты меня ферштейн нихт!
Специфика жизни за границей такова, что в наши узбекский и русский языки прочно вплетаются слова и фразы местных языков и идиом. Причем они подстраиваются под грамматику и орфографию родных. Например, мы сами порой не замечаем, как употребляем немецкие слова под русскую речь:
- Эта женщина так «фрессала» пирог, что крошки отлетали! (фрессен – жрать);
- Надо пойти «айнкауфен» (айнкауфен – покупать);
- Я хочу идти «шляфен» (шляфен – спать);
- Эта «блёди» меня достала (блёд – сумасшедшая, глупая);
- Я пошла на «хаус» (хаус – дом);
- Ты когда «бецалешь» этот «рехнунг»? (бецален – платить, рехнунг – счет);
- Отключи «лихт», сильно бъет по «ауген»! (лихт – свет, ауген – глаза);
- Надо было «шлягнуть» его, дурака! (шлягать – бить, ударить);
- Слушай, а ты почему ему не «анруфел»? (анруфен – звонить);
- Я «мёхте нихт» эту сумку. (Мёхте нихт – не хочу);
- Наш «ляйтер» был сегодня злой (ляйтер – шеф);
- Эта «соффа» очень жесткая, а на «тиш» не ставь мокрый «гешир» (соффа – диван, тиш – стол, гешир – посуда)...
На узбекском:
- Сен унга нима «заген»-дин? (заген – сказать)
- «Морген» мен кетаман у ерга. (Морген – завтра или утро);
- Сен мени «ферштейн»? (ферштейн – понимать);
- Качон сен уни билан «треффен»? (треффен – встречаться)
- Бу одам – «шайзе»! (шайзе – дерьмо);
- Сен кеча Артуро билан куп пиво «бетрункен»! (бетрункен – напился)
- Яна ифлос уйда. Хозирча хаммасини «ауфроймен»! (ауфроймен – убираться);
- Мен «лерерин»-га хичнима демадим! (лерерин – учительница);
- Зарина, «шуле»-га тезрок бор! (шуле – школа)...
Получается странный язык для постороннего.
Когда я разговариваю с испаноязычными и мне не хватает слов, то спокойно использую немецкие – и меня понимают. Мне кажется, что и у других мигрантов, живущих в Швейцарии, точно такая же ситуация. Может, это происходит повсеместно?
Другие статьи в литературном дневнике:
