Утро 17 февраля 1600 года. Рим. Огромная разношерстная толпа заполонила площадь Цветов, посредине которой находится столб с привязанным цепями и веревками к нему мужчиной лет пятидесяти в обношенной монашеской одежде. Чуть подаль расположилась трибуна, где восседают в богатых нарядах церковные санновники и мелкие чиновники из городской ратуши. Они важно и галантно общаются между собой, смотрят на нетерпеливо клокочащих людей, ожидающих привычного представления. Перепинается с ноги на ногу в нетерпении палач. Зевает стража, привычная к таким событиям. Лишь мужчина, лишенный свободы, спокоен. Он прекрасно знает, что его ждет и он готов к этому.
Наконец встает самый главный санновник, усыпанный золотыми церковными аксессуарами, и громко, чтобы слышали все, говорит:
- Решением Святой Инквизиции обвиняемый лишен священнического сана и отлучен от церкви. Он признан нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком, за что приговаривается к смерти без пролития крови.
Стоящий в толпе грубоватого вида мужик, скорее всего, каменьщик, обращается в недоумении к толстому пекарю, чесавшему брюхо:
- Что это означает?
- Сожгут, - коротко поясняет тот.
- А-а-а, - протягивает каменьщик.
Толпа бурлит, но не очень активно. Тогда санновник произносит:
- Но сейчас – эпоха Возрождения, расцвета экономики, искусства, архитектуры и культуры. Наш Дода – Папа Римский Климент-Восьмой, прозванный «Человеком, определившим Ренессанс», придерживаясь принципов демократии и свободы слова, обращается к народу, чтобы он принял решение, что делать с этим преступником!
- А кто это? – крикнул из толпы лесоруб, прибывший аж с Неаполя.
- Еретик и богоотступник Джордано Филиппо Бруно, урожденный в Ноле, - последовало пояснение. – Это дангаса, сбежавший в Швейцарию, Францию и Англию, и занимавшийся подрывной деятельностью в отношении Ватикана.
- А что он вообще сделал? В чем его вина!
- Он подверг сомнению божественную суть мироздания!
- А конкретнее! – потребовала толпа.
- Он утверждал, что Земля – не плоская, не стоит на трех слонах, а те слоны – на ките. Земля, как говорит этот еретик, это шар, и она вращается вокруг Солнца!
Такого кощунства люди никогда не слышали и поэтому пришли в негодование. Они затопали, заулюлюкали, засвистели. Их лица скосились в злобной гримасе. Каменьщик вопил:
- Земля – круглая? Это, значит, я могу скатиться со своей кровати и упасть куда-то в неизвестное? Как теперь спать, боясь такого смертельного исхода, а?
Лесоруб потрясал кулаками:
- Так на круглой Земле ничего не удержится – все воды сольются, деревья рухнут! Мы умрем от жажды и голода по вине этого Бруно!
- На круглой Земле каждый может подглядывать под одежду женщин и видеть бестыдства, - кричала старушка с всклоченными и неухоженными волосами, больше похожая на ведьму.
Санновник улыбнулся:
- Это не все. Таким учением он подрывает веру народа в модель итальянского развития и пять принципов реформирования в эпоху Возрождения, основанного Климентом-Восьмым! То есть теперь не Ватикан – главный реформатор мироздания. Что не следует придерживатся религиозного закона и догм при переходе из темных веков в эпоху Ренессанса. И что идеология научно-технического прогресса следует имплимитировать в организацию производства, то есть массовая трансформация от цехов к мануфактурам и фабрикам! Он против принципа социальной защиты богатых и имущих от инфляции и стагнации! Бруно против поэтапного перехода от феодализма к капитализму!
- Какой ужас! Он еретик! В него вселился бес! Он вероотступник! Антихрист! – слышались со всех сторон крики изумленной и озлобленной до предела толпы.
- Более того, с таким учением Джордано Бруно вселяет в нас еретические мысли! Например, что человек биологически родственен приматам, то есть обезьянам! – хитро улыбаясь, говорил санновник. – Мол, наши гены отличаются на 2-3%. Разве этому учит нас великий Дода-Климент?
Лесоруб ударил себя по лбу и возопил:
- Это кошмар! Это антиморально!
- Если так пойдет, то человек решит, что он может летать по небу как ангел или спускаться под воду как рыба! – ужаснулся сам от этой мысли каменьщик.
- И что сифилис передается половым путем, а не как результат божьего наказания за несоблюдение поста! – заорала старушка-ведьма.
Тут санновник обратился к Джордано Бруно:
- Видишь, как воспринимает тебя и твое учение народ?! А народ – это источник власти! А мы, Святая Инквизиция, являемся служителями Бога, прислушиваемся к его мнению.
Мужчина молчал.
- Отказываешься от своей ереси? Иначе тебя сожжем!
Джордано отрицательно покачал головой:
- Сжечь — не значит опровергнуть!
Народ еще больше взбудоражился и стал себя подстегивать криками-лозунгами:
- Этот еретик хочет сделать нас хуже других народов, например, англичан и испанцев!
- Он хочет сломить наши колени перед китайцами!
- Нет, он хочет, чтобы мы зависели от других, скажем, арабов или монголо-татар!
Тут санновник спросил людей:
- Так какой вердикт вы примете?
- Сжечь его на хрен!
И толпа, давя стражников, ринулась к столбу. Каменьщик отшвырнул палача, и стал сам закладывать поленья под ноги казнимого. Лесоруб обливал Бруно маслом, чтобы горело лучше, а старушка чиркала спичкой, чтобы зжажечь факел. Народ швырялся к непокорного еретика камнями, посудой, обзывался грязными и непотрнебными словами. Все изливались эмоциях, а это и нужно было Святой Инквизиции.
А Джордано Бруно печально смотрел на них, и улыбка сожаления озарила его лицо. Он понимал, что этим людям привычнее жить на плоской Земле в границах своего невежества, мракобесия, злобы и лицемерия, чем быть свободными на Земном шаре и лететь между звездами.
А огонь разгорался, пламя поднималось до самых облаков, за которыми светили звезды.
