Средний или усредненный класс?Существует ли этот социальный слой в Узбекистане – вопрос спорный В правительственной газете «Правда Востока» была напечатана статья «В первый раз в средний класс», в котором утверждалось, что в Узбекистане активно зарождается средний класс и его доля составляет уже 46,7% от всех занятых в экономике. Материал изобилует цифрами и наукообразными выкладками, но в то же время возникает ощущение, что идет простая подстановка данными и статистику за уши вытягивают для того, чтобы представить желаемое за реальность. Кроме того, в тексте много отвлеченного материала, пропагандирующего успехи реформ в стране, но мало связанного с освещением среднего класса в Узбекистане, например, есть такие фразы: «Важнейшее значение имеет повышение эффективности и продуктивности личных подсобных хозяйств населения, оказание им действенной помощи. При этом малые и средние предприятия следует создавать на современной технической базе, как за счет широкого привлечения иностранных инвестиций, так и за счет внутренних источников, банковских кредитов…» Ну, прежде всего, ощущается, что автор не совсем уяснил себе, что такое «средний класс», хотя используется такой туманный и расплывчатый термин: «средний класс – это те, кому хорошо, кто доволен своим положением и будет при всех условиях защищать существующий строй». Если использовать такое определение на практике, то к таковым относить можно коррумпированных чиновников и мафиози, которым сейчас оч-чень хор-рошо, которые ну оч-чень довольны своим положением и которые при всех условиях будут защищать существующий строи, ибо в ином случае они могут лишиться того, чего нажили преступным путем. К этому же определению следует также отнести и сумасшедших в дурдоме, которым тоже хорошо и приятно в этом заведении (в обществе «Наполеона», «Спартака», «Прокурора», «Фараона» и пр. «коллег»), которые довольны врачами и санитарами и готовы защищать их, если будут реформы в здравоохранении. Далее: «Это, как правило, хорошо образованные, коммуникабельные люди. Из них черпает свой резерв политическая и экономическая элита». Гм, несомненно, те, кому хорошо, не могут не иметь хорошего образования и не быть некоммуникабельными, иначе им не удержаться на своих постах. Заниматься теневыми делами и не попасться закону, уметь дружить со всеми контролирующими и властными структурами – тут нужна, естественно, подготовка, умение и сноровка. К сожалению, в Узбекистане именно такие люди востребованы современной политической системой. Что касается экономической и политической элиты, то, как таковой, в Узбекистане ее нет, есть исключительно чиновники, которые служат режиму и имеют, кроме всего, неофициальное влияние на текущую ситуацию в государстве. Может ли кто-нибудь из узбекстанцев вспомнить кого-либо из независимых, самостоятельных политических лиц или лидеров, за исключением нынешнего главы страны? Или об известных бизнесменах? Нет оппозиции, нет политического плюрализма, нет нормально функционирующей экономики, о какой элите идет вообще речь? Может речь просто о «сливках» общества? Автор статьи пишет: «Хорошо известны и условия формирования этой социальной группы. Это льготные кредиты, налоговые и другие льготы (скидки на оплату машин, оборудования, сырья, аренды помещений и т.д.), защита от криминальных структур». Несколько необычный подход – смешение производственно-экономических факторов с социальной группой населения. То есть представитель из среднего класса приходит в налоговую инспекцию и говорит: «Я – такой-то из среднего класса, мне положены льготы на «Мерседес», на аренду пятиэтажного особняка», или в банке заявляет: «Быстро на бочку льготные кредиты для приобретения самолета, чтобы я летал на Канары», а в милиции добавляет: «Короче, пацаны, на меня наезжает братва, разберитесь с ними, пожалуйста». Все льготы, о которых говорится в статье, прописаны государством для предприятий (хозяйствующих субъектов), стимулирования эффективности производств, но никак не для рабочих, крестьян, интеллигенции, военных и других категорий общества. Социальные льготы не определяются количеством оборудования на заводе или процессом химической обработки пластмассы – это понятие несколько из другой области. С другой стороны, используя данные «Доклада о человеческом развитии Узбекистана, 2000», автор газетной статьи средний класс сводит к занятым в частном секторе. Приведем вышеуказанную математику: «в 1999 году доля малого и среднего предпринимательства в ВВП составила 12,5%, а с добавлением индивидуальных предпринимателей 29,1%. Число занятых в нем – 46,7% от общей численности занятых в экономике республики». На основании таких расчетов делается вывод: «уже сопоставление этих данных с данными о среднем классе в развитых странах (50% от ВВП, 70% от числа занятых) показывает, что средний класс в республике только зарождается». Зарождаться можно с нуля, а почти 47% - это уже весомый показатель. Подобное высказывание равносильно пониманию того, что 16-летнего подростка можно назвать человеческим эмбрионом. Между тем, проценты не всегда раскрывают картину, поэтому стоит задаться вопросом: а сколько же это в абсолютном значении? Используем официальную статистику: в 2000 году занятых в экономике было 8983,0 тыс. человек, таким образом, из них 4195,06 – это представители среднего класса, что составляет, в свою очередь, 17% населения республики или каждый пятый житель. Показатель неплохой для Узбекистана, но и здесь не все так, как хотелось бы думать. Во-первых, идет путаница в понимании занятых в малом и среднем бизнесе и индивидуальных предпринимателей со средним классом. В Узбекистане в 2000 году из общей численности занятых в национальной экономике (без учета силовых структур) в негосударственном секторе работало 76,0%, а государственном – 24,0%. Практически получается, что все кто в негоссекторе – потенциальный представитель среднего класса. Но ведь известно, что простая смена государственного предприятия на АО, ООО, МП, ЧП не всегда ведет к качественным изменениям в использовании собственности, порой это предприятие работает хуже, чем раньше, значит, и доход у работающих меньше, да и рабочие места сокращаются. Согласно официальным данным, в тот период число зарегистрированных средних, малых предприятий и микрофирм достигло 183 тыс. единиц, но сколько в реальности из них работало и сколько закрылось, так и не сумев выжить в бюрократическо-гипертрофированной экономике? Далеко за примером ходить не надо: на 1 января 2001 года в республике было зарегистрировано 3445 совместных предприятий, из которых действовало всего 52,1%, кроме того, в стадии ликвидации находилось несколько сотен СП. Так что часть сотрудникам несостоявшегося СП не удалось попасть в круг «избранных» среднего класса. Во-вторых, средний класс – это не столько сама личность, имеющая доход, сколько семья, находящаяся на его иждивении. На Западе используют такой статистический термин, как «домашнее хозяйство» и его доля в производстве и валового внутреннего продукта, в конечном использовании ВВП. Ведь домашнее хозяйство – это производитель и потребитель, а если упростить этот термин, то под ним понимается обычная семья, которое оказывает прямое воздействие на ситуацию в народном хозяйстве. Как считают ученые, изучение семейного бюджета представляет особый интерес при анализе состояния экономики любого государства. - коммерческими объектами (иначе именуемыми как «доходы собственников»); В то же время 28% доходов узбекской семьи обеспечивается за счет предпринимательской деятельности, 23,5% - от продажи сельскохозяйственной продукции, выращенной на собственном земельном участке, и 14,6% - на социальные трансферты. 1,3% в расходах и сбережениях – это прирост во вкладах, ценных бумагах. Разница видна. В настоящее время семья в развитых странах является владельцем собственности (недвижимости, транспорта, земли, ресурсов, фирм), распоряжается акциями, платит налоги, достаточном размере для содержания государства, и инвестирует в экономику свободные капиталы. Более того, семьям принадлежат все денежные ресурсы страны. Лишь небольшая доля собственности в такой экономике принадлежит не семьям конкретных граждан, а государству. Поэтому западная статистика ориентирована на человека, на его реальное (а не виртуальное) материальное положение, ибо только так можно принимать правильные экономические решения. В данном контексте являются ли узбекские граждане инвесторами? Ответит статистика: в 2000 году удельный вес инвестиции государства в основной капитал составил 64,4% от общего объема таких инвестиций, в то время как за счет граждан - 15,5%, хозяйственных объединений 11,1%, совместных предприятий, иностранных граждан и организаций - 6,9%, другие формы собственности - 1,1%. Вывод напрашивается сам собой и не требует комментария. В-третьих, как бы там ни было, но экономический фактор – доход, собственность, расход - первооснова в определении среднего класса. То есть, каково материальное положение людей, их доход, таковы и объем налогов, поступающих в бюджет государства, и расходы населения. Весь этот процесс обеспечивает полный кругооборот капитала в экономике. Естественно, чем выше доходы, тем больше расходов, а часть дохода используется на накопление или инвестируется. Но не может быть у нищего серьезных покупок, а производитель не может продать свой товар человеку, у которого нет денег. Почему я говорю о нищих? Да потому что в Узбекистане нельзя говорить о наличии высоких доходов. Вернемся к официальной статистике: в среднем по республике на душу населения доходы в 2000 году составили 95,9 тыс. сумов (по курсу черного рынка это меньше 9 долларов в месяц), а расходы и сбережения на душу населения – 92,3 тыс. сумов (около 8 долларов в месяц). В то же время денежные расходы населения на покупку товаров и оплату услуг на одного жителя страны достигло 82,2 млрд. сумов (около 6 долларов в месяц). Вполне резонный вопрос: как можно прожить за 9 долларов в месяц? По статистике ООН, человек, который в день может себе позволить потратит один (!) доллар, считается за чертой бедности, то есть он по-простому – нищий. А ведь в узбекской статистике под доходом понимается все: и заработная плата, и пенсия, и стипендии, и дивиденды с акций, и выручка от реализации продукции с приусадебного хозяйства – и все это менее 10 долларов с носа. Немного о расходах… Только в Ташкенте средний размер коммунальных услуг составлял около 5 долларов в месяц. Тогда какая сумма остается у человека на приобретение предметов первой необходимости, не говоря о предметах длительного пользования (холодильники, телевизоры, стиральные машины, автомобили и пр.)? Один поход на рынок – и фьють! – деньги ушли только на несколько килограммов картошки и лука. За чертой бедности сейчас подавляющая часть бюджетников – врачей, воспитателей, учителей, военнослужащих (не карательно-репрессивной системы!), ученых, то есть тех, кто составляет техническую и гуманитарную элиту страны, людей, осуществляющих прорыв к высоким технологиям, поддерживающих здоровье нации, воспитывающих подрастающее поколение. Нынешняя их зарплата их колеблется от 7 до 30 долларов в месяц. Причем, часто я слышу такую фразу: «Получаю столько-то грязными и столько-то – чистыми». Речь идет о брутто- и нетто-доходах. То есть, после того, как человек уплатил «грязь» (то есть налог) государству, его деньги стали «чистыми» и это его реальные доходы, которые он может потратить на свою жизнь. Другое дело, что жить хочется и приходится вертеться. Здесь в дело вступают законы теневого рынка, и от этого никуда ни деться. По данным частных исследователей, доля «тени» узбекской экономики – от 40 до 60% ВВП. Таким образом, люди ищут неофициальные источники существования, и не обязательно это криминал в понимании того, что врач или учитель берет в руки нож и выходит на большую дорогу, как это делали «джентльмены удачи» в прошлые века. Просто учитель подрабатывает репетитором, врач за операцию берет гонорар, владелец частной машины иногда «левачит», не имея лицензии и, естественно, не уплачивая налоги. Когда я спросил одного из таких «бизнесменов», почему он не хочет платить налоги, то получил следующий ответ: «А за что? Я не знаю, на что государство тратит мои деньги. Я вижу роскошные здания хокимиятов или налоговой инспекции, где приятно и хорошо находится, вижу, как за рубеж катаются чиновники, прикрываясь заботой о стране, встречаю каждый день огромную армию милиционеров, которые получают зарплату независимо от качества своего труда, но зато терроризируют людей и имеют неофициальные доходы. В то же время мои дети не получают прививок от гепатита, так как их нет в поликлиниках, а нужно покупать препараты за 30 долларов, в больницах нет нормальных условий для лечения, школы давно не ремонтируются. Пока правительство не прозрачно и не показывает своих расходов, я отказываюсь платить деньги государству». Посмотрим на Узбекистан через такой показатель как Индекс человеческого развития. В 1999 году он составлял 0,698 и страна занимала 99 место в списке 162 стран мира. Впереди нас Кыргызстан (0,707 и 92 место), Албания (0,725 и 85 место), Туркменистан (0,730 и 83 место), Суринам (0,758 и 64 место), Румыния (0,772 и 58 место). То есть мы на уровне африканских стран… Вот там со средним классом тоже натяжка… Впрочем, ладно, ведь речь идет не обо всей стране, а о менее 20% населения, которые защитят нас от невзгод и напастей… Вернемся к газетной статье: «89% хозяйств имеют земельные участки в среднем по 12 соток, на которых выращивают продукцию для семьи и продажи, более четверти имеют автотранспорт и трактора. Имеются также швейные машинки, скот, птица. К ним относятся свыше 70% всех зарегистрированных фермерских хозяйств, семейных малых предприятий и микрофирм». Я встречался с работниками микрофирм и фермерских хозяйств, и никто из них не хвастался, что получает большую заработную плату. В среднем, если верить статистике, существует дифференциация по доходам в секторах экономики, самые большие показатели отмечены у банковских работников, меньше – у занятых в промышленности, строительстве, далее - в сфере услуг и т.д. Цифры в 2000 году колебались не более 40 тыс. сумов, то есть меньше 40 долларов в месяц. Немного для среднего класса. Впрочем, речь не идет о неофициальных доходах, ведь средний класс оперирует исключительно законными доходами и собственностью. А то ведь и уголовную братву можно отнести к таковым. В четвертых, государство всяческими методами должно стимулировать, чтобы население укрепляло свой материальный достаток, но при директивном управлении экономикой это невозможно. Фермеры не являются сейчас полными хозяевами земли, ведь – и это не для кого не секрет – правительственные структуры заставляют их выращивать то, чего они не хотят, например, хлопок или пшеницу, цены на которые фиксированы и ниже рыночных, причем плата за продажу государству приходит с огромным опозданием. В селах давно забыли, что такое товарно-денежные отношения и там больше развито натуральное хозяйство – люди производят продукцию для собственного потребления. Возвращаясь к вышеприведенной фразе, то отмечу, что автотранспорт подавляющему числу фермеров не по карману, если, конечно, он не куплен еще с советских времен, а трактора чаще всего приобретаются по остаточной стоимости. Швейная машинка, корова и два гуся – это не то состояние, по которому определяется статус среднего класса, хотя, конечно, для узбекистанца это явное богатство. Дело в том, что границы определения среднего класса различны в разных странах и все зависит от текущей ситуации, например, американец со 500 долларами в кармане – бедняк в США, но богатый в Узбекистане. Автомашина для нас – это роскошь, а вот в Германии – это средство передвижения и он доступен каждому человеку. Да, вернемся к определению. Так, в статье была ссылка на «Доклад», где написано, мол, средний класс – это «адаптированная к рыночной экономике, мобильная и ориентированная на использование собственных ресурсов группу населения, уровень доходов, социальный статус и социокультурные характеристики которой позволяют ее представителям быть самостоятельным». Отметим, что средний класс существовал со времен Римской Империи, был при феодализме и, как ни странно, при социализме (хотя в СССР не было рыночной экономики), другое дело, что этот слой имел различный удельный вес в обществе, и не всегда можно было определить «терминатор» (то есть границу между светом и темнотой) – где порог между слоями: бедными, люди с достатком, средние, состоятельные... В советский период в нынешнем понимании к этому слою можно было отнести около ; части населения страны. Как может быть адаптированным к рыночным отношениям гражданин Узбекистана, если в стране нет рынка так такового, а есть искаженная псевдокапиталистическая экономика с патриархально-феодальной системой регулирования, в которой преобладают репрессивно-карательные методы? И наш человек подстраивается под такую экономику, думая, что это рынок и так все в других частях планеты. Между тем, даже в соседнем Казахстане ситуация несколько иная… О доходах речь шла выше, а вот о социальном статусе представителей среднего класса… Как говорил автор статьи, что средний класс - это «…техническая и гуманитарная интеллигенция, высококвалифицированные рабочие и фермеры, военные». Давайте признаемся, высокий социальный статус – это у чиновников Аппарата Президента, Кабинета министров, хокимиятов, МВД, налоговой и таможенной службы. Я не слышал, чтобы своим статусом гордились учителя и врачи (косвенное подтверждение этому то, что не все выпускники педвузов идут работать по специальности), получающие за свой труд мизерную оплату. Под социокультурными характеристиками, наверное, понимается верность режиму и раболепие перед властями, как это в традициях азиатского менталитета (или все, что свойственно восточной деспотии). Об инакомыслии, плюрализме мнений, отсутствии цензуры речи не идет, поскольку в нашем обществе это пока невозможно. Да что говорить, если некоторые статьи на сайте «ЦентрАзия.РУ» постоянно блокируют, потому что чиновники боятся правды. Публикации, которые идут вразрез книге «Узбекистан – государство с великим будущим» или не соответствуют курсу, указанному завоевателем Амиром Темуром со сквера в Ташкенте, называют вражескими и всяески изымают из оборота. Более того, какая самостоятельность у предпринимателя, которого автор статьи тянет за уши в средний класс? Бизнесмен обложен со всех сторон, при попытке проявить прыть он получит налоговую и прокурорскую проверку, банк заморозит его расчетный счет, хокимият отберет землю, порвут договора партнеры, которым намекнут, мол, не связывайтесь с этим типчиком… В узбекской экономике нет самостоятельных бизнесменов, есть идущие в одной упряжке, которую держит всесильный чиновник – слуга народа. Несомненно одно – средний класс в мировой практике располагает собственными и не только заемными средствами, чтобы открыть частный бизнес. В свою очередь, государство стимулирует этот процесс, ибо, чем больше граждан работает, тем меньше у государства головной боли. Население само зарабатывает себе на жизнь, и плюс поддерживает государство. Много ли узбекистанцев может изыскать личных средств на бизнес? Чтобы получить кредит в банке, нужно предоставить залог, а рискнет ли в наших непредсказуемых экономических условиях человек отдать последнюю собственность – квартиру, дом, имущество, нажитых им и предыдущим поколением? Уверен, таких найдет немного. Что касается ссылки автора газетной статьи, что «большинство глав хозяйств (79,5%) имеет полное среднее, среднеспециальное или высшее образование», то это качество, которое является, безусловно, одной из характеристики среднего класса. Но ведь руководитель – это не весь коллектив, который уже по занятости в малом и среднем предпринимательстве автоматически «относится» к среднему классу (ведь в коллективе есть обычные чернорабочие, батраки, мардикеры). Тогда получается, что численность в «среднем» меньше, чем объявлялось ранее. Мой однокурсник – один из руководителей фермерского хозяйства в Ташкентской области, но его образование не соизмеримо с доходами, ему еле хватает на жизнь. И причина – в псевдорыночной экономике, в которой невозможно нормально работать. Далее, речь шла и о том, что «в сельском хозяйстве 41% среднего класса, в промышленности – почти 13%, в образовании – почти 11%, в торговле, снабжении, сбыте и заготовках – более 9%, а свыше 36% заняты мелкоторговой или посреднической и индивидуально-трудовой деятельностью». После закрытия оптовых рынков и введения чудовищных таможенных пошлин, охоты на челноков практически все представители этого «слоя» среднего класса потеряли источники существования, а ведь это десятки тысяч человек. Кроме того, в селе я что-то не видел людей, обладающих достатком, наоборот, это наиболее бедная часть населения республики. В пятых, трансформационный период, занявший почти 15 лет, был губителен для среднего класса. Переход к тому, что сейчас мы именуем, как рыночная экономика, был сложен, не только в психологическом, но и экономическом смысле для узбекистанцев. Об этом говорят данные единовременного обследования, проведенного в середине 1990 года Госкомстатом Узбекистана. Так, 27,2% семей, оценивавших свое материальное положение, заявляли, что «денег едва хватает от заработной платы до следующей получки»; 43,4% - «денег хватает на самое необходимое», 23,2% - «денег в основном хватает»; 4,7% - «денег хватает почти на все» и лишь 0,2% признались, что «денег хватает на все». Касаясь последнего ответа, то среди рабочих таких оказалось 0,4% опрошенных, а среди кооператоров – 9,1%, тогда как служащие, учащиеся, пенсионеры, колхозники и другие таким положением вообще не могли похвастаться (Народное хозяйство Узбекской ССР. Ташкент, Узбекистан, 1991, с.48). В-шестых, средний класс определяется социальными факторами. Его представители стремятся противодействовать тем негативным явлениям, которые разрушают общественную среду, в частности, наркомания, алкоголизм, сектантство, реакционное мировоззрение (фашизм, национализм, расовая и религиозная нетерпимость). Не тофтология, но идея усредненных – это не в духе среднего класса, то есть в его среде развиваются яркие личности и никто не стрижет всех под одну гребенку и не одевает в одну отличительную робу. В Узбекистане инициатива, особенно в госструктурах, наказуема. Людей учат по одной необиблии, составленной из книг вождя нации, зато сжигаются другие книги, которые не прошли на прочность стандарта «идеологии государственной независимости» (об этом я уже не раз писал). Все это свойственно тоталитарным странам… Поэтому в социальном плане средний класс в СССР назвать так таковым нельзя, хотя по уровню достатка он приближался к данному показателю. В-седьмых, средний класс определяется и политическими факторами, среди которых наиглавнейшими выступают права человека. Защита прав и свобод личности, оппозиция, плюрализм мнений, отсутствие цензуры, свободные выборы в органы власти, наличие независимой судебной власти, контролируемой и прозрачной исполнительной власти, принятие законов, отражающих реальную ситуацию в стране и призванных защищать человека – вот то, что создает политическую почву для развития среднего класса. Есть ли эти условия в Узбекистане? Оппозиции не существует (неофициально она запрещена), цензура только через 11 лет снята со СМИ (хотя продолжает существовать в иной форме), плюрализм мнений также отсутствует (любая диссертация, даже по гинекологии, должна отражать проправительственную точку зрения и состоять из цитат главы государства). О правах человека говорить не буду – сами о них прочитайте в докладах таких международных организаций как ОБСЕ, БДИПЧ, «Хьюман Райтс Вотч» и других, там больше информации об этом. Как формируется политическая власть, идет ротация правительственных чиновников – в статьях политолога У.Хакназарова, опубликованного на сайте «ЦентрАзия.РУ». О законодательной власти говорить тоже не хочется, сами посчитайте, сколько среди депутатов людей из исполнительной власти; а какие они законы принимают... Согласен, что в Узбекистане средний класс существует. Но каков его удельный вес? Думаю, что не больше 5-8% от общей численности населения. Но эта цифра основана на эмпирическом анализе, и я никак не претендую на точность. Но в то же время, цифры, которые говорят о более высокой доле среднего класса, больше свидетельствует о том, что идет попытка усреднения населения, а не выявления среднего класса. И все же… Я рад, что статья о стратификации общества появилась. С ней возможно дискутировать, жаль, правда, что пока в Интернете, но она дает пищу для размышления. Думаю, и моя статья вызовет бурную реакцию, и я ее жду. Согласен я с последней цитатой автора статьи, где он пишет: «…для формирования реальных собственников в Узбекистане потребуется еще немало усилий, чтобы этот класс сформировался и стал надежной базой стабильности общества – социальной и политической». Правда, разозлила другая цитата, приведенная в газетной статье: «Президент нашей страны Ислам Каримов, опираясь на накопленный за годы независимости опыт экономического реформирования, сделал ряд важных выводов, которые являются теоретической основой дальнейшей демократизации реформ, обеспечения устойчивости и стабильности в нашем обществе». В духе «Краткого курса ВКП (б)», а мне почему-то вспомнилась фраза из детского сериала «Ералаш»: «Слава товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Видимо, усредненный класс теперь знает, кого нужно благодарить за то, что он существует. P.S. Я хотел бы поблагодарить своего коллегу Улугбека Норматова из радио «Свобода», который зажег во мне интерес к написанию этой статьи. © Copyright: Алишер Таксанов, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
