Прокуратура главный экономический органУже десять лет, как в Узбекистане трубят об «узбекской модели» социально-экономического и политического развития, приведшей народ к благополучию и процветанию. Правда, в этой модели дается односторонняя оценка успехов, замалчивая о недостатках, которые составляют 80-90% всего состояния страны. Например, что около 40% валового внутреннего продукта создается в теневой экономике, а коррупция достигла масштаба, по которой Узбекистану дали почетное пятое место в мире. Очевидно, что теневая экономика возникла из-за коррупции в системе власти – и это специфика «узбекской модели». Более того, трансформация значительного сектора официальной экономики в теневую стало возможным благодаря существованию… полицейской экономики, которая составляет стержень всех реформ Ислама Каримова. Ведь народное хозяйство республики управляется силовыми методами, которые как мишура обвешивается демократическими фразами из уст руководителя государства. Мало кто из людей (кроме верноподданных чинуш) верят президенту, когда он с трибун (особенно на заседаниях правительства и парламента) кричит об успехах экономики и реформах. Потому что эти «успехи» выбиваются такими организациями, как СНБ, МВД, прокуратура, таможня, налоговая служба, которые являются штыками политического режима и на которой зиждется нынешняя власть. Несколько лет назад один из руководителей крупной ташкентской компьютерной фирмы признался, что его как-то вызвали в Мирзо-Улугбекский районный хокимият, и ему там предложили «добровольно» перечислить на специальный фонд 5 млн. сумов. При этом хоким ссылался на прокурора, который подтвердил законность таких требований. То есть прокуратура становилась механизмом изъятия средств у частного сектора, прикрываясь какими-то нормативными актами (вполне допускаю, что таких официально и нет, но ведь прокуратура часто использует теневое право). Теперь прокуратура является главным экономическим органом страны. Об этом можно судить, если вникнуть в Указ президента «О дополнительных мерах по обеспечению исполнения законов, направленных на реформирование в сельском хозяйстве»,подписанного 11 марта 2004 года. Получается так, что Министерство водного и сельского хозяйства – это придаток к карающе-репрессивному органу, потому что теперь 48 единиц в структуре Генеральной прокуратуры будут осуществлять надзор, кто и как посеял хлопок и зерно, и если обнаружат, что урожайность не соответствует норме – то берегись, фермер! Эти же следователи намерены «выборочно проверять соответствие посевных площадей принятым и утвержденным договорным обязательствам со стороны производителей – фермерских и ширкатных хозяйств, районов и областей». Представляете себе прокурора, который заменит теперь агронома или ирригатора, начнет их учить, как следует осуществлять посев сельхозкультур, и тогда станет ясной сельскохозяйственная политика Ислама Каримова. Есть интересная миниатюра Геннадия Хазанова, где герой, направленный реформировать аграрный сектор в 50-х годах, обратился к представителям северных народов: «Кукурузу будем сажать или сеять? А коряки отвечают: лучше сеять!…» Так и у нас – лучше сеять, потому что сидеть за хлопок и зерно давно никто не хочет. Но за него умирают. Потому что узбекская полиция проводит продразверстку как в те далекие 20 года, названные «военным коммунизмом». Такая же политика проходит и сейчас, в период демократического строительства: у крестьян на 100-процентов изымают урожай хлопка и зерна, называя это почему-то «покупкой». А разве это можно назвать это правовой и социально ориентированной рыночной экономикой, если государство, а не рынок определяет фиксированную цену, которая не покрывает расходов на производство культур, и при этом правительство не сразу расплачивается? Известна история, как дехканин в Самаркандской области защищал свой урожай, не желая все сдавать государству, а хоким области, использовав полицию, направил комбайн на женщину, самоотверженно вставшей на пути. Женщина погибла. Хоким получил повышение, став премьер-министром: президент Узбекистана оценил его полицейскими методы управления экономикой области. А разве не полицейский метод регулирования сельским хозяйством можно назвать постановление Кабинета Министров в октябре 2003 года, когда силы МВД и прокуратуры, пограничников и таможенников были брошены на поиски тех «вредителей», которые прятали дома собранный ими же на своих землях свой урожай, чтобы продать его в Казахстане и Кыргызстане? Потому что за границей за это давали деньги: сразу и наличными, и по рыночным ценам, которые превышали узбекские т.н. «закупочные». Ведь не от хорошей жизни фермеры так поступали. А потому что Ислам Каримов своими полицейскими реформами загнал их в угол. Не секрет, что многие фермеры были вынуждены часть земель использовать «не по назначению», например, производства продовольствия. Потому что хлопок и прочие технические культуры не сожрешь за обедом. А деньги от «продажи» его государству ждешь месяцами, а то и годами. Но - самое странное, чему удивляются чиновники - кушать сельчанам хочется почему-то ежечасно (уж потерпеть не могут месяцок-другой!). Фермеры кормили себя и свою семью тем, что тихо-скрытно выращивали арбузы, помидоры, лук среди хлопка и зерна, честь урожая, естественно, продавали на рынке. А теперь, согласно Указу президента, прокуроры будут «осуществлять постоянный контроль за строго целевым использованием земель, не допускать исключения из оборота посевных орошаемых земель», чтобы сельчане соблюдали договорные обязательства по производству сельскохозяйственной продукции. То есть вам сказали производить хлопок, вот и будете его делать! Нечего думать о выращивании клевера для скота, клубники и арбузов - для людей. В документе за следователями приписана задача обеспечивать «защиту прав и интересов фермерских и дехканских хозяйств». А что же они не обеспечивали это раньше, когда самаркандский хоким решал проблему с помощью комбайна-танка? Впрочем, как защищают интересы людей прокурорские работники хорошо знают те, кто имеет отношение к Ташкентской фабрике «Малика». Бросили за решетку сотрудников, которые крутились-вертелись, но обеспечивали стабильную работу предприятия, выплачивали зарплату рабочим. Потом с родственников тех, кого посадили, сняли огромную сумму, мол, внесите это как компенсацию за экономический «ущерб» – таковы требования либерализации и гуманизма, но все равно из тюрем не выпустили. Даже потребовали семи лет лишения свободы. За краски, которые до сих пор лежат на складе. Новые руководители фабрики покритиковали тех, кто уже за решеткой, даже в газете описали «гадости», обещали радужные перспективы «Малики» под их патронажем (наверное, книжек Ислама Каримова перечитали до дыр, особенно про Великое будущее Узбекистана). А сами довели фабрику до ужасающего состояния, потом, испугавшись ответственности, убежали, захватив с собой даже телефонный аппарат. Но прокуратуру это уже не интересует. Они, как псы, укусили тех, на кого сказали «Фас!» А команды трогать беглецов не поступало. А почему прокуратура, в которой работает почти 5 тысяч человек, не интересуется такой острой проблемой: где денежная наличность страны? Почему на предприятиях расплачиваются… водкой? Или теперь «Арак» стал национальной валютой Узбекистана, заменив сум? Учителей завалили спиртным, словно все они – заядлые алкоголики. Или это скрытая форма поддержки отечественного производителя? Если же учитель пойдет продавать «зарплату», то его сразу же схватит налоговый полицейский, мол, где разрешение на торговлю? Замкнутый круг… Когда одного жителя Ташкента вызвали в суд за то, что он не оплачивал много месяцев за коммунальные услуги, он честно признался: мне ничем не платят на предприятии. Откуда я возьму деньги? Я работаю, но никто, даже из прокуратуры, призванной обеспечивать права и свободы граждан, их законные интересы, не интересуется, почему сотням тысяч людей не выплачиваются деньги, и чем вообще занимается Центральный банк страны. А все потому, что прокуроры умеют выбивать признания у «подозреваемых» (этот опыт имеется аж с 20-50-х годов), «регулировать» проблемы полицейскими методами. А как содействовать нормальному функционированию народного хозяйства они не обучены. А зачем? Ведь все определяет Ислам Каримов, а его никогда не проверишь, не вызовешь на допрос… Печально, но силовые структуры стали основой общества. Молодые люди мечтают пойти служить в армию. Но не столько защищать страну, сколько потом иметь возможность работать в полиции, прокуратуре, СНБ, налоговой и таможенной службах. Потому что там – стабильный приработок, который складывается из официальной зарплаты + теневых доходов. Мне показали юнца-пограничника, охраняющего узбекско-казахстанскую границу у поселка Черняевка, который за полгода службы приобрел автомашину «Тико». Хорошо, наверное, служил. Люди не хвастают тем, что работают учителями, а их дети – простыми инженерами, ибо эти профессии не приносят пользы семьям. Зато с гордостью говорят, мол, стал судьей или следователем прокуратуры. Ведь статус этих должностей – это хорошие жизненные условия, складывающиеся из-за полицейской экономики в стране. Стоит пройтись рядом с Генеральной прокуратурой и увидеть фендиперсовые автомашины на стоянках, чтобы убедиться об отсутствии проблем с хлебом насущным у служителей правопорядка. © Copyright: Алишер Таксанов, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
