Для кого-то милиция – страж порядка. А для меня – организованная законная банда мародеров и отщепенцев, моральных уродов и мутантов в мундирах и с оружием. Это в теории (или сказках) милиция обязана защищать граждан от преступлений и обеспечивать правопорядок в стране. Узбекские менты меньше всего озабочены этими аспектами. Для них самое главное – урвать свой жирный кусок с национального пирога, и для этого все средства хороши. Они защищают коррумпированную власть, которая позволяет им самим грабить, насиловать, унижать и эксплуатировать.
Поэтому они занимаются всем, но только не тем, что прописано в законах.
Они охраняют нелегальных валютчиков и не позволяют обычным гражданам купить СКВ в официальных обменных пунктах. Отряды по борьбе с террористами окружают 2-3 мирных пикетчиков у официальных зданий и квасят по полной программе, словно это настоящие бандюганы. Санитарная милиция не пытается обеспечить экологическую чистоту, она взимает дань с предприятий и учреждений. Менты ходят вслед за хокимиятскими работниками и подтверждают их право брать налоги для каких-то фондов или выполнить бесплатно ту или иную работу. Менты охраняют хлопковые поля, чтобы невольники-хлопкорабы не сбежали домой. Управление по борьбе с рэкетом и экономическими преступлениями отмечены как самые отъявленные рэкетиры и вымогатели. Про отделы выезда-въезда и гражданства можно уже тома писать – это насквозь проеденная коррозией структура МВД. Им еще дали новую возможность не выдавать гражданам разрешения для поездки за рубеж, и менты этим пользуются на всю катушку.
Кстати, недавно побеседовал по «Скайпу» с другом детства, которого я просто называл Фазик. Он когда-то начинал бизнес в Ташкенте. И он рассказывал, как заказали его фирму, имевшей неплохие обороты, и начался наезд с использованием боевых спецчастей. «Я находился в офисе, когда ворвались спецназовцы с оружием, кричат: «Не шевелись, стрелять будем! Всем на пол, живоооо!», короче, настоящие «маски-шоу», - говорил он мне. – Меня мордой внизу, сверху задавили своими «гавноступами», мол, не шевелись, а сами стали чистить комнаты. А там никого нет – я один. Потом ихний командир меня поднял и растерянно спрашивает: «Фазик, это ты?» Снимает маску, гляжу – а это наш друг с Ц-1 по имени Сергей, майор милиции. Он ничего не понимает, говорит, что получил задание задержать бандитов, окопавшихся здесь. «Ага, я теперь – бандит, на одного – целая группа», - ухмыляюсь я. Сергей приказывает своим сотрудникам не беспредельничать, везет меня в ГУВД. Там встречаю еще десяток наших друзей по району, со школы, с универа, все в ментах ходят, звездочками блестят. Меня видят, здороваются, а когда узнают, что я – задержанный, а не просто так зашел в здание, типа, чай попить, то их как ветром сдуло, никто не помог разобраться, не заступился. Своя шкура ближе. Мне намекнули, что если есть какой-то заказ, то лучше не вмешиваться».
Фазик сумел вылезти из передряги. Он слышал, как кто-то из Генпрокуратуры кричал одному знакомому, который пытался развести ситуацию: «Акааааа, это заказ! Так что не лезьте!», на что тот в изумлении спрашивал: «Какой заказ – это тебе что, частная лавочка? Милицию пускаете для личных дел?» В итоге пришлось Фазику уехать в Казахстан, там начать заново бизнес. Потом перебрался в Калининград, и там тоже дела шли хорошо. После стал гражданином США. «Ездил как-то в Ташкент, встречался с нашими, в том числе и с теми, кто тогда убежал от меня, - грустно произнес друг. – Вместе пили, ели, я смотрел на них и думал, что взрослая жизнь смыла все розовые пленки школьной дружбы. Вы теперь волки, и с вами нужно только по-вашему. И хорошо, что я теперь живу в другой стране, и у меня паспорт страны, правительство которой защищает своих граждан».
Наши менты защищают только себе шакалоподобных. И поэтому по сей день нет закона о ментах поганых, ибо они живут не по закону, а по уголовным понятиям, и конституция для них – Уголовный кодекс с феней...
