Гуд бай, гууам?..Ташкент из уст министра иностранных дел официально заявил о приостановки Узбекистана в участии в экономической группировке ГУУАМ 13 июня 2002 года Узбекистан вновь продемонстрировал миру свой крутой и «неподражаемый» поворот во внешней политике, приостановив свое участие в «экономическом региональном клубе» - ГУУАМ, в двери которого раньше так рьяно стучался и пороги которого обивал несколько лет. Никаких подробных объяснений не последовало, хотя стало ясным, что Ташкент так и не определился, а зачем он вступал в это интегративное сообщество и, вообще, почему продолжает участвовать в некоторых других, типа постоянно трансформирующийся в названии, но не в содержании группировке Центральной Азии (Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан), или международной группировке Западной Азии – Организации экономического сотрудничества. Клуб ГУАМ (тогда еще только Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова), созданный в Вене в 1996 году, был неформальным объединением до июня 2001 года, когда принятая Ялтинская Хартия ГУУАМ легализовала статус этой организации. Узбекистан еще в апреле 1999 года подписал Вашингтонский документ о присоединении, а через два года в Ялте Президент Узбекистана Ислам Каримов заявлял: «ГУУАМ – структура, еще не утвердившаяся на практике. Поэтому все еще можно услышать вопросы типа: что это за организация, каковы ее цели и задачи, какая польза от нее государствам-участникам?» Он же сам добавил, что эту организацию можно сравнить с неродившимся ребенком, о судьбе которого идут разные разговоры. В то же время трудно себе представить, что у Узбекистана не было четких и ясных целей, когда руководство решало вопрос участия. Более того, Ташкент намеревался выгодно использовать все потенциальные возможности от этого образования, в частности, в сфере грузовых перевозок и выхода к морям и дешевому виду транспорта. И ровно через год Ташкент кардинально меняет свою позицию к этой организации, хороня этого «ребенка». Со слов узбекского министра Абдулазиза Камилова, известного своей консервативностью, идут туманные рассуждения о сложности принятии разных там процедурных мероприятий и что лучше развивать отношения государств двустороннем плане. Нельзя сказать, что в двустороннем плане у Ташкента развитие с закардоном идет более динамично. Ведение виз, установление пограничной и таможенной полосы, минирование местности между Узбекистаном и соседями нисколько не способствует развитию дружеских связей и, тем более, экономической интеграции. В частности, взаимный товарооборот в регионе усложняется принятием различных фискальных и таможенных ограничений, до сих пор не восстановлены воздушное сообщение между Узбекистаном и Таджикистаном, существуют проблемы в железнодорожных перевозках по территории Казахстана для нас и по узбекской – для Таджикистана. По обеих сторонах границы свирепствуют люди в погонах, наводя страх на гражданских… Многие эксперты всерьез не воспринимали аморфную интегративную структуру Центральной Азии. Судите сами, в 1994 году она называется Единое экономическое пространство Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана, 26 июня 1998 года с вступлением Таджикистана стала Центрально-азиатским Экономическим Сообществом, через год получила название Центрально-Азиатский Экономический Форум, а 28 декабря 2001 года переименована в Организацию Центрально-Азиатского Сотрудничества. Словесная чехарда свидетельствовала, что руководители государств делали судорожные попытки из лоскутков интересов сшить одеяло интеграции. Но в реальности ни один проект так и не был доведен до конца, хотя исписали сотни страниц предложений и сделали множество экономических расчетов, сулящих значительные перспективы региону. Чего не хватило – политической воли или мешали личностные амбиции? В итоге часть участников, плюнув на центрально-азиатскую интеграцию, вдарилась в ЕвроАзЭС (Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан), а гордое меньшинство (естественно, Узбекистан) переметнулось в ГУУАМ, ища выгоду с дальними друзьями. Еще год назад российский эксперт Андрей Грозин утверждал, что разновекторность участников похоронит этот союз. Можно сегодня с уверенностью говорить, что Ташкент выбрал свою роль гробокопателя. Хотя, конечно, сам ГУАМ (уже читай без одной лишней буквы «У») не вымрет без Узбекистана, ведь в территориальном смысле эта страна никак не соприкасается с другими участниками, она как бы в анклаве от них. Это мы желали там быть, а не нас туда звали. Потому что была прямая выгода и в экономическом, и в политическом смысле (утереть нос Москве, мол, и без вас проживем). ГУАМ в итоге получит свой достойный статус и динамичное развитие. После 13 июня 2002 года мы в рамках СНГ выбываем из второго запасного эшелона экономической кооперации. Не секрет, что основной целью ГУАМ являлось развитие транспортных магистралей, которые прокладывались по их территориям, в частности, по направлению Европа-Кавказ-Азия, минуя при этом Россию. В политическом смысле эта трасса устраивала и западные страны. Многие тогда говорили, что ТРАСЕКА – это возрожденный Великий Шелковый путь XXI века, только возведенный на более высокий технологический уровень. Теперь мы как бы в стороне от транспортно-коммуникационных процессов, мировой и региональной торговли. Более того, эксперт Сергей Моругин считал, что «идеология "шелкового пути" кроме красивого названия и некоторого экономического компонента имеет еще одно немаловажное преимущество: она настолько же неопределенна и абстрактна, как и конкретные маршруты "шелкового пути". В конечном итоге, торговые караваны идут теми путями, которые для них удобны и выгодны и исторические аналогии тут не при чем». А чтобы эти дороги были удобны, создаются определенные условия, которые фиксируются в многосторонних документах. В частности, еще на Ялтинском саммите главы государств высказали мнение о доработке вопроса создания зоны свободной торговли. Как прошло в узбекской прессе, «для выхода связей на этот уровень президенты пришли к соглашению об использовании имеющихся возможностей и созданию всех необходимых условий. Отмечалось, что будущий документ о зоне свободной торговле должен служить только повышению уровня такого сотрудничества». Видимо, до такого уровня не дошли в рамках ГУУАМ, силенок не хватило, и первым покинул, может быть еще не тонущий корабль, Узбекистан. Во всяком случае его «сверкающие пятки» уже увидели 13 июня. Кстати, незадолго до этого форума на Минской встрече (2001 года) глав государств-участников Содружества поднимались проблемы, которые не позволяют сформировать зону свободной торговли согласно Перспективному плану интеграции СНГ от 21 октября 1994 года. Видимо, правительства группы ГУУАМ желали подстраховаться и создать второй эшелон подобной зоны. Независимые эксперты уже год назад несколько скептически смотрели на эту проблему, поскольку подобные зоны не функционировали и в двусторонних с Ташкентом отношениях, хотя подобные документы принимались. И видимо, не ошиблись в прогнозах. И вообще у узбекской стороны отмечается такая тенденция: не торопиться, пускай даже это сулит потерю выгоды, ибо самая главная выгода еще впереди. Поэтому процесс создания такой зоны в большей степени зависит от активности Украины, Грузии, Молдовы и Азербайджана, а Узбекистан, скорее всего, присоединиться, если такая зона начнет развиваться, как он поступал не раз. Английский премьер-министр Вильям Черчилль говорил: «У Великобритании нет постоянных друзей, а есть только постоянные политические интересы». Последняя «выходка» Ташкента еще раз показала миру, что у Узбекистана нет постоянных друзей (партнеров по «минной дружбе» разве можно считать таковыми?) и нет постоянных интересов. Судите сами: Россию вначале объявляем стратегическим партнером, не поясняя, в чем суть такого партнерства, и в то же время постоянно дистанцируемся от бывшего «старшего брата», заражая себя паранойей «младшенького». В то же время кланяемся в ноженьки новому родственнику из Западного полушария, взываем к американским инвестициям и поддержке. Капитолий то торопиться, а то нет проявить свою благосклонность к Ташкенту. Это раздражает нас, и мы постоянно мечемся туда-сюда, перепрыгивая из одной группировки в другую. Прочитайте в «Народном слове» восхищенные эпитеты главы государства и его министров то к СНГ, то к ЭКО, то к ГУУАМ, а теперь к Шанхайской Организации Сотрудничества. Последнее стремление – это опять новая игра со «старым стратегическим партнером» - Москвой и новым лидером XXI века – Китаем (нас не смущает коммунистическое настоящее этой страны). Если все шаги Ташкента разложить в шахматной позиции, то у любого гроссмейстера волосы встанут дыбом – эта тактика не поддается разумному объяснению. Впрочем, некоторые эксперты видят в этом очередную «игру»: за день «приостановки» своего участия в ГУУАМ, Ташкент принял министра иностранных дел Армении, с государством которым у Узбекистана не было практически никаких связей, кроме установления в октябре 1995 года в один день с Азербайджаном дипломатических отношений. Долгое время «дружба» с братишкой по СССР, а потом и партнером по СНГ как бы висела в воздухе, оба государства не замечали друг друга. И вдруг в июне 2002 года такая перемена и горячая любовь. Армения – основной партнер России на Кавказе, тогда как Грузия и Азербайджан всегда сторонились этого северного и, как выразился Тютчев, «умом непонятного» соседа во внешней политике. Молдова и Украина также стремились быть самостоятельными и играть по своим правилам. Участие в клубе ГУУАМ Ташкенту было выгодно, поскольку это был клуб независимых от России, но, может, поменялась геополитическая ситуация на постсоветском пространстве? И теперь на «кавказской карте» Узбекистан ориентируется на Ереван, заменив привычные Баку и Тбилиси? А через Армению выразить свою любовь к России? «Непонятная и странная политика!.. Хотя это может быть ходом, направленным на запутывание своих партнеров» – так прокомментировал эту ситуацию один из политологов, с кем я имел беседу. Складывается такое впечатление, что в Ташкенте ждут манны небесной, что все позитивные условия и прямые выгоды ему сваляться на голову просто из-за его великого прошлого, созданного кровавым мечом Тамерлана, особо не прикладывая собственных усилий. Говоря об экономических первоинтересах, Узбекистан между тем (особенно после вылазок бандитов Исламского Движения Узбекистана) стал уделять особое внимание политическим аспектам интегративного сотрудничества (раньше эта сторона всячески избегалась Ташкентом). Вспомним, что в рамках Центральной Азии, ШОС и ГУУАМ, а также на двусторонних встречах первым делом принимались многостраничные документы о борьбе с терроризмом и экстремизмом. Видимо, эта борьба шла также вяло, как и устремления участников создать зону свободной торговли в рамках всевозможных международных и региональных структур. Ну, не получается интеграция ни в какой плоскости. И не хотим понять, почему не идет процесс. Лучше во всем свалить на других, мол, они не желают этого. Так легче и приятнее для себя, мы как бы остаемся со «своим лицом». Не удивлюсь, если через год Ташкент демонстративно хлопнет дверью Шанхайской шестерки, вернув ее в состоянии «пятерки». А мы опять начнем издалека угрожать Зимбабве или Парагваю экономической блокадой и торговым эмбарго, как это делали в 1997 году в отношении Кубы. © Copyright: Алишер Таксанов, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
