Ребенком можешь ты не быть,НО КОНСТИТУЦИЮ ЗНАТЬ ОБЯЗАН! Еще в первые годы независимости республики власть взяла стратегию на неполитизацию и деидеологизацию общества. Этим самым государство стремилось избавиться от коммунистической шелухи. В итоге образовался идейный вакуум, население не имело жизненных ориентиров, и чтобы избежать чуждого влияния, правительство приступило к разработке национальной идеологии независимости, которое состояло, прежде всего, из основных работ президента по государственному и общественному строительству, а также идей темуридов и других деятелей прошлого. Один за другим на свет стали выходить указы и распоряжения, во все инстанции полетели инструкции и нормативы по изучению этих идей. Как при этом ни странно, но основам политических знаний стали уделять внимание уже с малых лет, практически с дошкольных учреждений республики. Уже в детских садах детям прививают "любовь" к родине и патриотизм тем, что заставляют их учить гимн Узбекистана и знать положения Основного закона. Каждый ребенок, оказывается, должен иметь представление, кто является главой государства, его место и роль в обществе, какие функции выполняет правительство. Более того, группы, где располагаются дети, сейчас больше напоминают "красные уголки" времен советской эпохи: везде развешаны стенды с политическими материалами, портретами главы государства, изречениями из его книг. И одним из главных таких агитпродукции является Конвенция по правам ребенка, положения которых, кстати, неизвестны самим сотрудникам детских садов. "Мы осознаем, какую психологическую травму наносим детям, - призналась Ирина Васильева, воспитатель одного из ведомственных детских садов г.Ташкента. – Психика у ребенка еще не готова воспринимать те серьезные вещи, в которых порой путается и взрослый человек. Наперекор педагогике нас заставляют идти на это вышестоящие государственные органы". Между тем, шести-семилетний ребенок еще толком и фразы строить не умеет, он только начинает осваивать азбуку, а тут ему предлагают огромный объем политической макулатуры. Вместо сказок и легенд о добре и зле, принцах и волшебниках, ковре-самолете и богатырях он слышит цитаты из книг политического характера, например, о задачах правительства по реформированию экономики и достойной встрече 10-летия независимости Узбекистана. По мнению Сергея Таджиханова, детского психолога, такой гипертрофированный подход может сильно сказаться на психике ребенка, который только начинает осваивать мир. В его мировоззрение врываются проблемы, которые недоступны детской психике, и от этого в будущем получаются не патриоты, а настоящие живые суррогаты человеческого общества, которые бубнят недоступные для них фразы и в то же время не знают Красную Шапочку или Винни-Пуха. Комиссии, которые посещают такие учреждения, интересуются не бытовыми и педагогическими проблемами, а насколько дети усвоили гимн, знают свои права и обязанности как вполне взрослых политических личностей. На мой вопрос, разучивают ли дети простые стишки, веселые песни, танцуют или играются на площадках, воспитательница ответила утвердительно, но при этом заметила, что на это уделяется не столь много времени, а установку на политическое воспитание подрастающего поколения они получили от районных отделов народного образования. Зачем детям знать Конституцию, в которых и более взрослый ребенок не всегда может разобраться, никто из руководства детского сада объяснить не смог. Зато они ссылались на указы президента и постановления правительства о внедрение в учебные программы дисциплин по идеологии национального возрождения, проведения семинаров, дней знаний по положениям Конституции, противодействия религиозному экстремизму. Не буду утверждать, что такое "задание" правительством было дано и дошкольным учреждениям, но, скорее всего, сыграл принцип: "Если кто-то попросил чалму, то на всякий случай ее принесут вместе с отрезанной головой". Видимо, какие-то очень способные чиновники решили и дальше развить положения вышеуказанных директив, и разослали соответствующие инструкции во все детские сады. Теперь мой ребенок мучает меня вопросами, на которые я не могу ей ответить, поскольку ее знания и психика не способны освоить, например, что такое фундаментализм и религиозный экстремизм, чем король отличается от президента или узбекская политическая система лучше, скажем, казахстанской. "Про это нам рассказывает воспитательница, - призналась мне дочь, - и она требуект, что бы мы рассказывали ей о президенте Узбекистана". В школах и вузах предметы по политическому просвещению являются основными, но все они строятся только на одной платформе – работах главы государства. Любые другие издания не могут быть источником для изучения и воспитания подрастающего поколения. Более того, в стране началось повальное уничтожение книг, в которых не отражены идеи государственной независимости Узбекистана и которые были опубликованы до 1993 года. В списках оказались знаменитые философы, историки, литераторы, жившие как в прежние века, так и в недалеком прошлом. Они внесли свой вклад в развитие мировой науки и искусства, но, "к сожалению", ничего не писали о независимости центрально-азиатской республики, и поэтому были признаны вредными для населения Узбекистана. "Это новый виток идеологизации общества, причем он хлеще и опаснее большевизма", - заметил мой друг-социолог. – Правительство ищет духовную поддержку в средних веках, когда жили и творили мыслители того времени. Но как сейчас можно жить на принципах и законах феодализма?" Зато утро начинается в средних учебных заведениях с исполнения гимна и поднятия государственного флага, что превращает этот торжественный миг в вполне заурядное и обыденное явление. Когда слышишь и видишь символы родины где-нибудь за тысячу миль от Узбекистана, то ощущаешь гордость и свою причастность. Но когда это происходи каждый день и без всякого повода, то мелодия, как, впрочем, и любая другая, начинает приедаться, а зачастую и надоедать. "Исчезает уважение к государственной символике, ибо она становится постоянной и малозначимой, как процесс одевания по утрам", - добавляет мой знакомый. Но если бы это была одна беда. Политизация, от которой ранее отнекивалось государство, теперь идет полным ходом и затрагивает все сферы жизни человека. Многие называют фарсом и пародией процесс аттестации сотрудников в государственных учреждениях. Людей не столько спрашивают о его квалификации, опыте, знании в своей отрасли, сколько просят, что бы тот спел гимн или рассказал все элементы флага и герба, что каждый знак означает. Одновременно со стороны комиссии идет штурмовая атака на его политическую лояльность и выучивание книг главы государства. Кто показывает "слабые" знания, прежде всего, попадает под сокращение. Например, особо остро коснулась политизация отрасли науки. Кандидат на ученую степень, прежде чем защитить диссертацию, должен сдать кроме других специальный экзамен на знания работ главы государства. Кстати, претендующий на кандидатскую степень сдает такой экзамен в Национальном университете имени Бируни, а вот на докторскую степень – в Академии государственного и общественного строительства, где в комиссиях сидят высокие правительственные чины и ученые мужи, лучше всех разбирающиеся в этих вопросах. Как рассказала аспирантка Камила Абдуллаева, участвовавшая на таком экзамене, ей попались вопросы, которые вначале не показались трудными. Первый затрагивал суть и понятие патриотизма. Она стала давать свое толкование, на что экзаменатор сказал, что его не интересует ее творческий подход в этом вопросе, ему необходимо услышать ответ, где, когда и в какой работе глава государства сказал о патриотизме. Несколько ошарашенная Абдуллаева заметила, что патриотизм – понятие общечеловеческое, и вряд ли президент далеко ушел от мировой трактовки. Но экзаменатора этот ответ не устроил, сказав, что узбекский патриотизм – особый вид патриотизма, и это можно понять, почитав соответствующие книги. Второй вопрос – "Узбекская модель экономики и ее использование в зарубежных странах" несколько смутил экзаменуемую. Хотя она, будучи экономистом, сумела доходчиво и четко рассказать о специфике различных моделей и чем отлична узбекская, однако на вторую часть вопроса ответить не смогла. На повторное требование экзаменатора она предположила, что, наверное, в Африке, чем вывела из себя экзаменатора. Как? Какая-то там Африка использует наши достижения? – негодовал он. Но на вопрос, а какие же страны используют узбекскую модель – развитые страны типа США, Германии, Франции, Италии? – он сам ничего сказать не смог, но нашел выход, мол, кто здесь сегодня сдает экзамен. Посоветовав в следующий раз быть более политически подкованным, он поставил неудовлетворительную оценку и попросил Абдуллаеву покинуть аудиторию. Но порой политизация в науке доходит до смешного. Еще одна претендентка писала диссертацию по медицине, и ее тема касалась онкологических заболеваний в половых органах. Специализированный совет потребовал, чтобы в научной работе были изречения главы государства на тему диссертации, и бедная аспирантка долго копалась в газетах, книгах и брошюрах, где были записан речи и доклады президента, но ничего о раке шейки матки она не нашла. Пришлось отписываться общими фразами о ситуации в сфере здравоохранения, которую иногда затрагивал в своих выступлениях президент. Самое страшное то, что о плюрализме идей и мнений не может быть и речи. Диссертация, как и любая другая научная работа, будет "затоплена", если в ней нет не только выдержек из работ главы государства, но и высказывается своя точка зрения на текущие процессы в государстве, особенно если она отлична от общепринятой. Инакомыслие жестко преследуется в науке, из-за чего она больше носит оттенок советской, односторонней и консервативной. "Поэтому ученую степень утверждает не Высший аттестационный комитет при Кабинете министров, а чиновники в Аппарате Президента, именно там смотрят на политические ориентации соискателя и после этого выносят решение о присвоении степени или звания", - отметил социолог. © Copyright: Алишер Таксанов, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
