В конце 2008 года Ташкент неожиданно подал заявку в ЕвроАзЭС о приостановлении своего членства в этой организации, в которую вошел в 2006 году. Нужно отметить, что присоединение Узбекистана к этой интеграционной структуре тогда было продиктовано в большей степени желанием узбекского лидера окончательно и бесповоротно «оторваться» от западного влияния, к которому он, как ни странно, стремился в течение последних десяти лет. Прагматизм такого поступка объясняется не столь экономическими и политическими выгодами, сколь демонстрацией Европе и США того факта, что Ташкент самостоятельно выбирает себе друзей и врагов, проводит внешнюю политику. В самостоятельности Ислама Каримова никто никогда не обвинял, но его беспринципные или малообъяснимые поступки всегда вызывали недоумение у партнеров: то Кубе ни с того ни с сего объявляется бойкот, а затем с ней тихонько проводим торговые обороты, то в с шумом ГУУАМ входим и не менее громко вылетаем, то из Договора о коллективной безопасности выходим, а потом стучимся обратно. А также ЭКО поддерживаем, а затем забываем об этой организации, то создаем ОЦАС и его предаем. Так уж получилось, что и в ЕвроАэЭС Узбекистане не продержался и двух лет. Если политика превыше всего, то для узбекского президента экономические возможности всегдпа отодвигались на второй или третий план. И трудно здесь искать желания самого народа, ибо «человек, определивший эпоху» как бы концентрирует в себе все помысли и чаяния подданных, значит, делает все, что ему самому заблагорассудиться. К сожалению, восточная (или азиатская) политика чрезмерно персонофицирована, то есть все действия страны определяются через личность властителя, например, с какой ноги он сегодня встал...
Известно, что с середины 1990-х годов прошлого века узбекский режим стремился разорвать связи со «старшимо братом», хотя мало кто в республике желал такого. Ведь сотни тысяч узбеков осваивали Россию, присылая домой заработанную валюту. В итоге к 2007 году около 1,5 млн. узбекских гастарбайтеров трудилось на просторах СНГ, причем 90% в России и Казахстане. Их денежные переводы оценивались в $1,5-3,2 млрд. в год. Местная продукция, особенно сельскохозяйственная (хлопок) или сырье (металлы, энергоносители), хорошо расходилась на просторах СНГ, но Каримов мечтал попасть на западно-европейские рынки. Но путь туда был сложен из-за влияния Москвы. Поэтому требовались совместные усилия с другими странами, чтобы преодолеть сферу влияния России и пробиться к Западу. Узбекский лидер в апреле 1994 года в Шымкенте сформировал с Казахстаном Единое экономическое пространство, через месяц подтянул к себе Кыргызстан, еще через несколько лет и Таджикистан (не без оговорок, естественно), чтобы создать мощный противовес России, за унижение, которое испытал из-за развала СССР, вынужденнного вступления в СНГ и выхода из рублевой зоны .
Однако партнеры по Центральной Азии практически предали И.Каримова, влившись в Таможенный союз СНГ, а затем создав ЕвроАзЭС с теми же задачами, которые были определены в октябре 1994 года в Интеграционном плане развития Содружества: зона свободной торговли, единое таможенное, товарно-инвестиционные пространство, валютный и трудовой рынок и т.д. Понятно, что до последнего времени узбекский лидер скептически относился к идеям СНГ, холодно рассматривал то, что под его носом региональные «братья» создали новую экономическую группировку с участием уже окрепшей России. Поэтому не удивительно, что с 1999 года началось минирование границ и ведение визового режима с Кыргызстаном и Таджикистаном, усложнились взаимоотношения по поставкам газа, автомобильного и железнодорожного транзита грузов, пассажиров, торговле, туризму. Было наложено вето на информирование граждан Узбекистана о событиях у соседей – вот здесь цензура – страж авторитарного режима - оказалась уж очень внимательной. Одновременно Ташкент вышел из ОДКБ, заявив, что эта структура не отвечает требованиям безопасности страны и рег иона, не способна разрешить угрозу из-за пределов СНГ, а также снять напряженность в самом Содружестве.
В этот момент Ташкент, подогреваемый США, заявил о своем желании участвовать в ГУАМ. Цель была видна как маслянное пятно на поверхности воды – удалиться от Москвы, создать новые магистрали в спасительную Европу. Под брендом поиска экономически эффективных и альтернативных путей началась прорубка «окна» через Каспий-Кавказ-Черное море по так называемой ТРАСЕКА, и этот проект имел результат. Но и Москва не дремала: оказав давление на Туркменистан и Азербайджан, которые подняли ставки за транзит, она сумела сделать экономически невыгодным для узбекского экспорта этот маршрут. И одновременно, как пряник, российские власти снизили НДС на свои транзитные услуги, намекая на возврат к северным маршрутам. Но И.Каримов не сдавался, он свел к минимуму реализацию многих двусторонних и многосторонних (в частности, по линии СНГ) соглашений, назло России разместил военную базу США в Ханабаде и предоставил аэродром под Термезом для европейских вооруженных сил. Естественно, В.Путин такого простить Каримову не мог.
Трудно сейчас сказать, что же послужило первопричиной любви между официальными Ташкентом и Москвой, которая вспыхнула неожиданно как звезда на холодном небе претензий и упреков, недоверия и раздражительности. Может, это и странная история с самолетным золотом, конфискованного Россией, а может и чрезмерное давление западников с целью провести реальные внутриполитические реформы в Узбекистане, стремясь создать здесь демократическое пространство, уж чего терпеть не мог Ислам Каримов, - думаю когда-нибудь исследователи этот «нарыв» вскроют как скальпель хирурга, и все выйдет наружу. И гниль правды, и стратегические игры держав, где цели только одни – игра в свои собственные ворота. В рамках ОДКБ и ШОС, ЕвроАзЭС полднимались одни и те же задачи: создание зоны свободной торговли, единого таможенного пространства, платежного и валютного союза, регулирование миграции и капитала, визовые и пограничные вопросы. Нужно заметить, это было и в рамках ЭКО, СНГ и ГУУАМ, однако ничего не вышло. Также не решались эти аспекты и ныне, так как фактически все участники, в том числе и Узбекистан, тормозили реализацию взятых обязательств. Все играют в политические шахматы, выбивают для себя нужные позиции.
То, что в 2006 году декларировалось как слияние двух экономических группировок – ОЦАС и ЕвроАзЭС , на самом деле есть элементарное вхождение Ташкента в последнюю. Потому что разница между этими структурами состоит в том, что в одной нет России и Беларуси, а в другой – Узбекистана. И та, и другая ставили одни и те же цели и задачи, и решали с таким же околонулевым результатом. Скажите мне, разве лучше было с энерговодными ресурсами в регионе, когда мы находились в Организации Центрально-Азиатского сотрудничества? Или таможня стала добрее, полицейские не придерались к паспортам граждан соседних республик, или не брали мзду за транзит товаров? С помпой встречались лидеры Центральной Азии (газеты аж захлебывались от восторга), чтобы затем, вернувшись домой, поливать грязью друг друга и спускать на «тормоза» все принятые решения. Конечно, в настоящее время обывателей скармливают информацией, что есть реальные достижения от такого объединения, даются статистические данные, приводятся какие-то факты. Но насколько они отражают правду? С проблемами сталкивается любой предприниматель, который, пересекая «единое» таможенное и прочее пространство, останавливается перед каждым шлагбаумом, уж он точно может сказать: вся эта интеграция не имеет эффективности.
Единственный результат такого сближения – это согласованные действия в борьбе с терроризмом и радикализмом на уровнях СНГ, ОДКБ, ШОС, ЕвроАзЭС (практически подписываются одни и те же документы). Предавая этим негативным явлениям международный статус, в тоже время президенты не хотели признавать, что корни всех революций и экстремизма находятся в благодатной почве их республик, и вовсе не экспортированы извне. Именно эта почва была удобрена неумелыми, можно сказать, ограниченными реформами, проводившихся в течение 17 лет независимости. Может, только Казахстан выделялся из этого списка, поскольку там изменения идут более-менее прогрессивно, тогда как Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан прозябают в нищете, коррупции, произволе властей . И здесь недолго ожидать взрыва, поскольку котел раскочегарен социально-политической ситуацией и экономическими передрязгами, - Андижан показал это.
Вступление Узбекистана в ЕвроАзЭС, как, впрочем, и в ОДКБ – это была «вынужденная» мера Ислама Каримова. Это участие помогло ему в нарушение Конституции принять участие в президентской гонке и вновь встать у руля государства – наблюдатели от СНГ признали «правомочность» И.Каримова на власть. Однако, участие в ЕвроАзЭС не было приятным для президента. Даже телеэкран не смог скрыть выражение лица президента, когда он говорил об исторической необходимости такого шага. Уверен, что и другие главы государств прекрасно понимали истинные намерения своего «коллеги». Но нужно сохранить хорошую мину при плохой игре. Потому что явный фаворит интеграции – Москва – может приструнить и оказать давление. Чекист Путин – это вам не алкаш Ельцин, он действует жестко и строго, поскольку ресурсов сейчас у России предостаточно, и здесь «меньшим» братьям особенно не поартачиться.
С другой стороны, ЕвроАзЭС – это была попытка для узбекского режима начать как бы с «нуля» внешнюю политику в рамках СНГ. Нетрудно найти виновников того, что уже многие годы Узбекистан топчется на месте. Вначале перст президента указывал на Россию, затем – на США, после – на исламистов, далее – на «третий сектор» и «цветные» революции. Однако политика И.каримова вполне предсказуема. Если завтра флюгер повернется в другую сторону, будут назначены новые причины, и можно только предполагать, до чего доведет паранойя «человека, определившего эпоху». И это «завтра» наступило с выходом Ташкента из ЕвроАзЭС.
Официально И.Каримов заявил, что ЕвроАзЭС оказался аморфной структурой и никакой пользы от участия нет для республики. Однако никогда интеграция не приносила быстрых результатов, нужно были годы кропотливой работы, согласования многих вопросов. Сам Ташкент ничего не сделал для этого – просто принял пакет документов, которые были приняты ранее. Но ничего не предпринял, чтобы реализовать их у себя. Было очевидно еще два года назад, что в ЕвроАзЭС И.Каримов не намеревался долго задержаться, просто президенту нужно было переждать «бурю» с Европы, которая приняла пускай символические, но санкции.
Безусловно, и В.Путин, и Д.Медведев прекрасно осознают, кто такой на самом деле Ислам Каримов. Но стратегические интересы заставляют российских лидеров, которые, кстати, сами более давлеют к авторитаризму (к Путину, точнее), закрывать глаза на многие демократические промахи» в Узбекистане. Москве нужен союзник против американского гегемонизма, и единственный выход – собирать тех, кого западники «обидели» - Китай, Корею, Кубу, Узбекистан... С другой стороны, Дмитрию Медведеву также не совсем приятно видеть в качестве партнера-союзника и у руля узбекской государственности человека, способного в любой момент всадить нож в спину. Такова уж азиатская коварность. Если предал один раз, то предаст и второй. Так оно и произошло, и, возможно, поэтому в январе планимруется визит российского президента, чтобы определиться с этим центрально-азиатским партнером. Ведь ЕвроАзЭС стал хорошим средством для Ташкента против Европы. Это было воспринято с ревностью, и поэтому с 2008 года началась «оттепель» в отношении Узбекистана со стороны Запада. Потянулись «косяки» высших чинов, предлагающие новые механизмы сотрудничества.
И ЕвроАзЭС - это всего лишь ширма, которая позволяла И.Каримову сохранять собственный режим, а как только «гроза» миновала, то и ширма стала не нужной.
