Улыбочку, мистер, я вас фотографирую.НОВЫЕ ТРЕБОВАНИЯ УЗБЕКСКОГО ЗАКОНА О СМИ В УЗБЕКИСТАНЕ 26.03.2006. «Применение видео- и фотоаппаратуры допускается лишь с согласия тех людей, которые подвергаются съемке», - именно так можно понять трактовку одной из статей закона о «Средствах массовой информации», новую редакцию которой намерен Олий Мажлис рассмотреть во втором чтении. Понятно, парламентарии стремятся поставить заслон папарациям, но я не помню, чтобы в узбекской прессе были фотографии, которые ставили бы запечатленных в неудобное (нескромное) положение. По-моему, отечественная журналистика не грешит подобными тенденциями. Вполне возможно, что чиновники не хотят, чтобы «сующие не в свое дело» сотрудники редакций снимали моменты получения-передачи взяток, фактов произвола (милиционер избивает старика), то есть всего того, что принято называть коррупция, безнравственность, бесправие. Конечно, любой журналист должен быть объективным и предоставлять достоверную информацию, это базируется, прежде всего, на его этических принципах. Но когда подобное положение вводится в ранг закона, то может быть множество кривотолков. Что понимать под словом «объективность»? Человек – субъективен, как бы он не пытался отрешиться от какого-либо факта, все равно вносит свое «я» в описание явления, такова уж его психология. Вот одни говорят, что 7 ноября – это Великая Октябрьская революция, а другие – уголовный переворот, и каждый приводит свои аргументы, исходя из личных политических позиций, ментальности, так как же быть с объективностью? Может, быть объективным – это предоставлять возможность людям рассматривать явление с разных точек зрения, высказаться противоположной стороне, давать альтернативные мнения, то есть сохранить баланс всех противоположных друг другу подходов и оставить право читателю/зрителю/слушателю самому определиться. Но тогда официальная пресса грешит необъективностью. Она всегда предоставляет то, что говорят власти, и никогда – что заявляет оппозиция. Правдивость – это тоже категория больше нравственная, чем информационная. Конечно, нельзя опираться на слухи и домыслы, писать заведомую ложь, но речь сейчас в несколько иной плоскости. Ведь восприятия и ощущения у людей разные, если даже отталкиваться от них, как от источников информации. Пример, если положить карандаш в стакан с водой, то из-за преломления света карандаш покажется сломанным. Поэтому трудно порой отличать зерна от плевел, каждый человек будет вносить свою точку зрения в оценке события, поскольку воспринимал их через свои органы чувств. С другой стороны, правдивость также по-разному оценивается людьми. Вот официальная сторона утверждает, что в Андижане бесновались экстремисты, оппозиция – это был народный протест. Власти продемонстрировали свою правдивость через суд, а оппозиция – через высказывания свидетелей, участников событий, находящихся под защитой международных структур (в частности, Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев). Так кто же прав? Другой пример, я направлял запросы о применении противопехотных мин в различные министерства и ведомства (обороны, внутренних дел, народного образования, здравоохранения, земельным ресурсам, парламент), однако ответов не получил. Значит, эти государственные органы скрывают правду. И мне пришлось брать интервью у частных лиц, имеющих какое-либо отношение к проблеме. Они представили свою правду, которая, несомненно, будет отличаться от той, чем располагают власти. И у меня нет возможности сравнить их, так как же придерживаться аспекта правдивости? Закон не предусматривает того, что есть гипотетичность явления. Есть ли жизнь на Марсе, существует ли Бермудский треугольник, попадем мы ли в иной мир после смерти – этого никто не докажет и не опровергнет с цифрами с точностью до сорокового знака после запятой. Однако журналист будет нести ответственность, если фактически не докажет того, что есть «летающая тарелка». И правда еще заключается в том, что до сих пор журналистам не дали ознакомиться с законопроектами, касающихся их профессиональной деятельности. Как мне сказал сотрудник Агентства по печати, мол, парламентарии сами разберутся, ибо они – специалисты в области права. «Ведь врач не советуется с больным, когда назначает то или иное лекарство», - сказал он мне. Странное сравнение. Врач – человек, имеющий профессиональное медицинское образование, тогда как пациент может его не иметь (а если бы имел, то зачем ему обращаться к врачу?). Мы же – профессионалы своего дела и нас тревожит, что нашу судьбу решают люди, большинство которых не работало в СМИ. © Copyright: Алишер Таксанов, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
