Война Степана Шкипарёва - XIII (Игорь Абросимов) / Проза.ру

Игорь АБРОСИМОВ

            ВОЙНА СТЕПАНА ШКИПАРЁВА – XIII

XIII. Фронтовыми дорогами Смоленщины
_____________________________________

Мартовское наступление смежных флангов Западного и Калининского фронтов, когда был ликвидирован наконец Ржевский выступ, проходило одновременно с болезненным для Красной Армии контрударом противника на юге. Наступление войск Воронежского, Брянского и Юго-Западного фронтов, успешно развивавшееся в январе и феврале 1943 г., привело в освобождению Воронежа, Курска, Белгорода и Харькова. Ввиду наметившейся уже 19 февраля наступательной активности противника, советские войска вынуждены были переходить к обороне. 4 марта 4-я танковая армия группы армий «Юг» нанесла удар и окружила в районе Харькова соединения Красной Армии, которым с большими потерями удалось вырваться из кольца. В результате 16 марта противник вновь захватил Харьков, 18 марта – Белгород.

Крупный успех Вермахта в феврале – марте привел к стратегическому решению советского командования о повсеместном переходе к преднамеренной обороне с целью измотать силы противника в направлении главного удара, который ожидался в полосе Центрального и Воронежского фронтов. Только в дальнейшем, ослабив противника, а также накопив силы и средства, планировалось перейти в решительное наступление. Войска Западного фронта под командованием генерал-полковника В.Д.Соколовского и Калининского фронта под командованием генерал-полковника А.И.Еременко, сменившего в апреле 1943 г. М.А.Пуркаева, ориентировались на то, что в ходе летней кампании, одновременно с возобновлением наступательных действий на орловско-брянском и белгородско-харьковском направлениях, необходимо будет нанести удар по боевым порядкам 4-й полевой и 3-й танковой армий группы армий «Центр» и овладеть городами Демидов, Смоленск и Рославль. Смоленская стратегическая наступательная операция, которая позднее и была спланирована, получила условное наименование «Суворов». [XIII-1]

Координацию действий фронтов в период подготовки и проведения операции осуществлял представитель Ставки маршал артиллерии Н.Н.Воронов. Позднее в своих воспоминаниях Воронов напишет: «Было ясно, что уже в самом замысле операции есть существенные просчеты. Ставка приняла решение об одновременном взломе фронта противника на пяти направлениях. Между тем вскоре выяснилось, что это решение не может быть в должной мере обеспечено... Видимо, Ставка имела целью вынудить противника рассредоточить внимание, силы и средства, держать свои оперативные резервы и войска прикованными к Западному и Калининскому фронтам, чтобы гитлеровское командование не могло перебрасывать их на южные направления. Тем не менее, сложный замысел операции на Западном фронте не имел под собой прочной почвы». Вряд ли маршал рискнул бы в то время выражать свои сомнения вслух, тем более, в подобной форме. Но, вероятнее всего, мнение такое сложилось у него позднее, когда жизнь расставила все по своим местам.

Войска Западного и Калининского фронтов с апреля, надежно удерживая занятые рубежи, приводили себя в порядок после кровопролитных многомесячных наступательных боев и наращивали боевой потенциал. Стрелковые дивизии значительно пополнились личным составом и повышали уровень боевой подготовки. Особое внимание уделялось повышению тактической подготовки соединений, частей и подразделений, которая является, как известно, определяющей в их боевой выучке, отработке приемов и способов ведения наступательных и оборонительных действий. Средняя численность личного состава в стрелковых дивизиях к началу августа увеличилась почти до 7 тыс. чел., составив 55 – 60% штатной численности. Указанная численность дивизий была установлена и неоднократно подтверждалась в середине 1943 г. в директивах Ставки и Генштаба по вопросам укомплектования стрелковых войск. Гвардейские дивизии, входившие в состав 10-й армии, которые комплектовались по усиленным штатам, были доведены до 8 - 8,2 тыс.

Генштаб в директиве от 17 июня 1943 г. указал начальникам штабов фронтов на крупные недостатки в организации стрелковых войск. В первую очередь это касалось основного первичного организма пехоты – стрелковой роты. Констатировалось малочисленность стрелковых рот, причем не только из-за недостаточного пополнения, но ввиду того, что «десятки и сотни людей за счет стрелковых рот содержаться при штабах, тыловых частях и учреждениях в незаконном командировании». Указывалось, что если подбор артиллеристов, связистов, саперов в стрелковых дивизиях проводится из лучших, наиболее грамотных и физически развитых бойцов, то в «стрелковые роты, как правило, поступают остатки». Все это усугубляет хроническую недоукомплектованность пехоты активными штыками, приводит к низкому уровню боевой подготовки, личный состав имеет неряшливый вид, оружие, техника и снаряжение находятся в запущенном состоянии. Предписывалось всех прикомандированных немедленно вернуть в стрелковые роты и довести их численность в дивизиях с личным составом 7 тыс. чел. и выше до 120 – 130 чел. Пересмотрев укомплектованность специальных подразделений, предписывалось направить в стрелковые роты «всех лучших, кого можно заменить», подобрать лучший командный состав, имеющий практический опыт, и направить на должности командиров рот. Для повышения боевой подготовки следовало проводить при дивизиях краткосрочные сборы командиров рот, а при полках – командиров взводов и младшего комсостава, обучая их приемам умелой организации и ведения боя.

Проблемой оставалась боевая выучка пополнения, поступавшего в войска. Известно, например, что в 274-ю стрелковую дивизию полковника В.П.Шульги влился контингент новобранцев-казахов, которые не имели необходимой подготовки и не владели русским языком. Обучение этих военнослужащих можно было начать после усвоения ими элементарных языковых навыков, на что требовалось время.

Во время затишья перед Смоленской наступательной операцией в 951-й стрелковый полк 274-й стрелковой дивизии, где служил Степан Шкипарёв, прибыл новый политработник – лейтенант М.Г.Шмелев, направленный комсоргом полка. Не являясь столь уж важным в истории части, событие это в дальнейшем помогло в какой-то степени представить боевой путь полка, т.к. Шмелев, пройдя в его рядах в той же должности от Ярцева до Берлина, написал воспоминания, которые почти сорок лет назад были выпущены Воениздатом. В книге основное внимание уделено партийно-политической работе в войсках, присутствуют общие места, заполненные фразами в духе официальной пропаганды тех лет, из боевых будней и фронтового быта выбраны сюжеты, вписанные в утвержденные и одобренные сверху представления о войне. Оно и понятно, автора, помимо всего прочего, направляли и наставляли товарищи из Главного политуправления Советской Армии и Военно-морского флота, функционировавшего как отдел ЦК КПСС. Да и сам автор, кадровый политработник, в годы написания книги капитан 1-го ранга, знал, как и что надо вспоминать. Но, если не считать короткого выступления бывшего начальника штаба 951-го Бранденбургского стрелкового полка Комиссарова и еще более коротких и отрывочных свидетельств нескольких других ветеранов, ставших известными благодаря Интернету, это единственное, пожалуй, мемуарное свидетельство не только о части, где служил Степан Шкипарёв, но и о 274-й Ярцевской стрелковой дивизии. Поэтому заинтересованный читатель, каким и является автор этих строк, воспринял воспоминания с вполне понятным интересом.

Читая книгу, можно представить себе начальников и сослуживцев Степана Шкипарёва, тех самых людей, например, с кем вместе он встречал Новый, 1943 год, с кем вместе поднял в ту ночь нет, не бокалы, а алюминиевые кружки, выпив за Победу и скорейшее возвращение к родным и близким. Об этом писал в свое время домой Стёпа, передавая приветы и пожелания от своих фронтовых товарищей. Но, главное, с ними он разделял самый тяжелый труд, который выпадает на долю человека, - ратный труд. На страницах воспоминаний мы повстречаемся с командиром полка подполковником Додогорским, заместителем командира по политчасти майором Булановым, парторгом капитаном Елиным, начальником штаба майором Комиссаровым, помощниками начальника штаба капитаном Аверкиным и старшим лейтенантом Чуркиным, помощником начальника штаба по разведке старшим лейтенантом Селезневым, помощником начальника штаба по шифровальной связи старшим лейтенантом Погореловым, начальником артиллерии капитаном Отводчиковым, командиром роты связи лейтенантом Коньковым. С ними Степан Шкипарёв в самых сложных боевых условиях ежедневно и ежечасно решал самые разные служебные вопросы, их приказания выполнял.

Имени Степана Шкипарёва в воспоминаниях мы не встретим. Оно и понятно – комсорг полка писал, как правило, о людях комсомольского возраста, а также о начальниках по командной и политической линии. За исключением Комиссарова, Степан Шкипарёв был самым старшим среди офицеров штаба по возрасту, что выводило его за пределы интересов мемуариста. Но среди упомянутых в книге Стёпа пользовался уважением и авторитетом. Вообще люди сильные, физически и духовно, которые уважительно и с пониманием относятся к окружающим и честно выполняют свой долг, а эти качества в зрелом человеке мало изменяются даже под влиянием тяжелых испытаний, всегда могут рассчитывать на понимание окружающих.

Так уверенно можно говорить об этом, ибо Стёпу не забывали его сослуживцы и начальники. После войны, через три или четыре года после гибели Степана Шкипарёва, после того, как воины 951-го Бранденбургского полка провоевали еще долгих полтора года, ежедневно теряя товарищей по оружию, бывший командир полка Герой Советского Союза полковник П.В.Додогорский, проходивший службу в Группе советских войск в Германии, попав проездом в наши края, нашел и посетил вдову Стёпы. Он сказал тогда много теплых слов, вспоминая своего подчиненного, о том духе фронтового товарищества и взаимовыручки, которые ему, человеку в недавнем прошлом глубоко гражданскому, неизменно были присущи, рассказал о многих подробностях его службы и обстоятельствах гибели. Жаль, что я не запомнил подробностей этих рассказов, а ведь мама в детстве об этом мне говорила...

Можно представить себе по воспоминаниям Шмелева шестикилометровый участок обороны, занимаемый полком в мае 1943 г., там, где заканчивался лесной массив, на краю которого расположились позиции дивизионной артиллерии и тылы 274-й стрелковой дивизии, и начиналось холмистое поле, пересеченное траншеями и ходами сообщения. Одних этих траншей и ходов сообщения бойцами полка было отрыто более 50 км, установлено более 21 тыс. противопехотных и противотанковых мин, 4 км проволочных заграждений. Дальше на запад, по возвышенностям проходил передний край противника, в 17 км от которого находился город Ярцево.

На обратном, восточном скате холма в 1,5 км от переднего края в нескольких блиндажах, чуть заметных над поверхностью земли, размещался штаб полка. Здесь жил и работал, отсюда уходил и сюда возвращался Стёпа, когда выполнял задания командования. В письмах домой встречались упоминания о том, что часто бывает в отлучках и не всегда может поэтому регулярно писать. О том, какого рода были эти отлучки, мы узнали потом, причем совсем недавно, точно и документально, из текста посмертного наградного листа. Делопроизводителю штаба полка, где оставалось периодами 3 – 4 офицера, приходилось выполнять, кроме основных обязанностей, самые разные боевые поручения.

Вернемся, однако, к описанию состояния войск перед предстоящим сражением. В ходе подготовки к наступлению значительное пополнение получили танковые войска Западного фронта. Большое количество танков удавалось восстановить и вернуть в строй, чему способствовали характер предшествовавших боевых действий, когда поврежденная бронетехника не оставалась на территориях, захваченных врагом, и усиление войсковых ремонтно-эвакуационных служб. Известно, что в 1943 г. не столько пополнением новым вооружением, поданным промышленностью, сколько за счет возвращения подбитых танков из ремонта удавалось поддерживать в частях на приемлемом уровне количественный состав бронетехники. Поэтому танковые и механизированные корпуса к началу операции, как правило, доводились по танкам до штатного уровня. Хотя и не все, но большинство отдельных танковых бригад и полков армейского подчинения к началу операций также укомплектовывались бронетехникой достаточно хорошо.

Качественный состав танкового вооружения, однако, по-прежнему отставал от требований времени. Среди боевых машин было много легких танков Т-60 и Т-70, ленд-лизовских легких танков M3л «Стюарт», устаревших средних М3с, а также пехотных Mk.II «Матильда» и Mk.III «Валентайн». Последние имели сравнительно сильное бронирование, но не обладали необходимой огневой мощью и отличались низкими скоростными характеристиками. Данные обстоятельства снижали боевой потенциал танковых войск. Особенно много легких танков состояло в танковых полках механизированных бригад и танковых полках кавалерийских дивизий. 5-й механизированный корпус, насчитывавший 193 танка, был почти полностью укомплектован Mk.II и Mk.III, численность которых составляла 182 ед.

Отдельные танковые бригады и полки, средство непосредственной поддержки пехоты, укомплектованные по различным штатам, в лучшем случае вооружались средними танками Т-34, которые ни по бронированию, ни по вооружению не являлись эффективными при прорыве укрепленных рубежей. Тяжелых танков КВ, специально предназначенных для решения подобных боевых задач, было немного. Так например, в 10-й гв. армии 29-я гв. танковая бригада имела в своем составе 51 танк, в т.ч. 8 тяжелых КВ, 22 средних Т-34 и 21 легких Т-70 и Т-60; 119-й отдельный танковый полк - 35 танков Т-34; 284-й отдельный танковый полк – 32 танка, в т.ч. 4 КВ, 22 Т-34, 6 Т-70. Уже в ходе операции в состав 10-й гв. армии из резерва Ставки прибыл 64-й гв. отдельный танковый полк, вооруженный 21 тяжелым танком КВ.

Аналогичная картина наблюдалась в танковых частях других армий Западного фронта. В 10-й армии 94-я танковая бригада насчитывала 51 танк, в т.ч. 32 Т-34, 19 Т-70 и Т-60. Прибывшая в ходе операции в состав 10-й армии 196-я танковая бригада насчитывала 52 танка, в т.ч. 8 MK.II «Матильда», 14 MK.III «Валентайн», 10 М3с и 20 М3л. Переданные 33-й армии 43-я гв. танковая бригада насчитывала только 27 танков, в т.ч. 2 КВ, 10 Т-34, 15 Т-70 и Т-60; 56-й гв. отдельный танковый полк – 37 танков, в т.ч. 31 Т-34, 6 Т-70 и 3 бронеавтомобиля БА-64. В 42-й гв. танковой бригаде 31-й армии насчитывался 51 танк, в т.ч. 7 КВ, 22 Т-34, 18 Т-60 и 4 Т-70. Оказать действенную поддержку пехоте при таком качественном составе танкового парка и высоком уровне противотанковой обороны противника было весьма проблематично, а вот понести в атаках большие потери - вполне возможно.

Всего бронетанковые войска Западного фронта насчитывали 960 боеготовных танка, однако, немалый количественный состав выглядит не столь внушительно, если принять во внимание, что большинство машин составляли легкие и устаревшие ленд-лизовские танки.

Сдвиг в качественном усилении бронетанковых войск наметился только в части самоходной артиллерии, на вооружение которой поступала новая техника. Впервые летом 1943 г. в бой широко вводились самоходно-артиллерийские полки, вооруженные самоходными 122-мм гаубицами - СУ-122 и тяжелые самоходно-артиллерийские полки, вооруженные самоходными 152-мм пушками-гаубицами - СУ-152. СУ-122 были разработаны на основе шасси среднего танка Т-34, СУ-152 – тяжелого танка КВ. Пехота и танки получили мобильное качественное усиление, столь необходимое при непосредственной поддержке для разрушения полевых фортификационных сооружений и отражения контратак с быстрым выдвижением тяжелых и гаубичных орудий на угрожаемые участки наступления и обороны.

Войска Западного фронта поддерживал 1537-й тяжелый самоходно-артиллерийский полк, вооруженный 12 САУ СУ-152 и одним танком КВ, в августе из резерва Ставки прибыл 1494-й самоходно-артиллерийский полк насчитывавший 16 САУ СУ-122 и один танк Т-34 (танки являлись командирскими машинами). В последующем фронт получил полки однородного состава, вооруженные СУ-122 и смешанного состава, вооруженные СУ-122 и СУ-76, - 1495-й, 1435-й, 1445-й. САУ СУ-76 была разработана на основе шасси легкого танка Т-70 и использовала качающуюся часть 76-мм дивизионной пушки ЗИС-3. Во фронтовое подчинение позднее поступили также тяжелые самоходно-артиллерийские полки – 1829-й и 1830-й. Кроме того самоходно-артиллерийским полком смешанного состава был укомплектован 5-й механизированный корпус, а переданный в распоряжение фронта в ходе операции 2-й Тацинский танковый корпус включал два таких полка. В 6-й гв. кавалерийский корпус включили 1813-й самоходно-артиллерийский полк, вооруженный СУ-76. [XIII-2]

По-прежнему остро стояла в бронетанковых войсках проблема боевой подготовки и опыта личного состава, особенно командиров среднего звена. На низком уровне оказались боевая и, особенно, тактическая подготовка личного состава и командования самоходно-артиллерийских полков, недавно получивших новую технику и не имевших опыта ее боевого применения. Способы применения САУ еще предстояло освоить и внедрить в боевую практику. Как правило, танковые части были недоукомплектованы мотострелками. Так в 94-й танковой бригаде 10-й армии не было мотострелкового батальона вообще, в 158-й танковой бригаде 5-й армии в мотострелковом батальоне числилось только 120 чел.

В 10-ю гв. была переформирована 30-я армия. В апреле управление армии, передав подчиненные соединения в состав 31-й армии, было отведено во второй фронтовой эшелон. Гвардейская армия объединила шесть гвардейских дивизий, причем в ее составе сформировали три гвардейских стрелковых корпуса, что значительно улучшило управление войсками. Как уже упоминалось, практика показала трудности руководства в боевых условиях более чем тремя – четырьмя соединениями без наличия корпусного звена. Гвардейские дивизии, укомплектованные по особому штату, и доведенные по численности до 8 – 8,2 тыс. чел., оставаясь во втором эшелоне, проходили интенсивную боевую подготовку. В июле в состав 10-й гв. армии ввели недавно сформированную 1-ю штурмовую инженерно-саперную бригаду, специально предназначенную для прорыва сильно укрепленных оборонительных полос и штурма опорных пунктов. В ходе операции 1-я штурмовая инженерно-саперная бригада была отведена в резерв фронта и заменена на 3-ю штурмовую инженерно-саперную бригаду, которая ранее состояла в 68-й армии. Наряду с продолжавшейся подготовкой штурмовых отрядов и групп в составе стрелковых полков, бригады были призваны усилить наступательные возможности стрелковых войск. [XIII-3] 10-ю гв. армию, отличавшуюся повышенной боеспособностью входивших в ее состав соединений и частей, предполагалось использовать для наступления в направлении главного удара Западного фронта. Командующим армией в мае 1943 г. стал генерал-лейтенант К.П.Трубников, сменивший В.Я.Колпакчи.

274-я стрелковая дивизия В.П.Шульги, где служил Степан Шкипарёв, переданная, наряду с другими соединениями, в состав 31-й армии, которой продолжал командовать генерал-майор В.А.Глуздовский, вошла во вновь сформированный 36-й стрелковый корпус. В мае командиром корпуса был назначен генерал-майор Н.Н.Олешев, ветеран сражений Ржевской битвы, командовавший 371-й стрелковой дивизией. Восемь стрелковых дивизий 31-й армии к началу августа, одними из первых на Западном фронте, были соединены управлениями трех стрелковых корпусов. Артиллерийские и другие части усиления стрелковые корпуса получили только позднее.

Общевойсковые армии З а п а д н о г о ф р о н т а были развернуты перед началом операции на фронте шириной около 300 км в следующем порядке (с правого, северного фланга к левому, южному):
   - 31-я армия под командованием генерал-майора В.А.Глуздовского - 36 стрелковый корпус (215-я, 274-я, 359-я стрелковые дивизии), 45-й стрелковый корпус (88-я, 220-я, 331-я стрелковые дивизии), 71 стрелковый корпус (133-я, 251-я стрелковые дивизии), 82-я стрелковая дивизия, 42 гв. танковая бригада, 2 гв. мотоциклетный полк;
   - 5-я армия под командованием генерал-лейтенанта В.С.Поленова – 173-я, 207-я, 208-я, 312-я, 352-я стрелковые дивизии, 153-я танковая бригада, 161-й отдельный танковый полк;
   - 33-я армия под командованием генерал-лейтенанта В.Н.Гордова - 42-я, 144-я, 160-я, 164-я, 222-я, 277-я стрелковые дивизии, 2-я гв., 256-я танковые бригады, 520-й отдельный танковый батальон;
   - 49 армия под командованием генерал-майора И.Т.Гришина- 58-я, 146-я, 338-я, 344-я стрелковые дивизии, 1537-й самоходно-артиллерийский полк, 6-й и 52 отдельные дивизионы бронепоездов и 10-я армия под командованием генерал-лейтенанта В.С.Попова – 139-я, 247-я, 290-я, 330-я, 385-я стрелковые дивизии, 9-я отдельная истребительная бригада, 94-я танковая бригада, 1-й отдельный дивизион бронепоездов.

Левофланговая 50 армия - 38-й стрелковый корпус (17-я, 326-я, 413-я стрелковые дивизии), 49-я, 64-я, 212-я, 324-я стрелковые дивизии, 196-я танковая бригада, 56-й гв., 233-й отдельные танковые полки, 21-й и 43-й отдельные дивизионы бронепоездов, активных действий которой в Смоленской наступательной операции на ее начальном этапе не предусматривалось, была передана 16 августа в подчинение Брянского фронта. При этом большинство соединений армии, а также значительная часть артиллерии РВГК осталось в составе Западного фронта - управление 38-го стрелкового корпуса, 326-я, 49-я, 64-я, 212-я стрелковые дивизии, 196-я танковая бригада накануне и в ходе операции передавались в состав 10-й армии, 56-й гв. отдельный танковый полк – 33-й армии.

Во втором фронтовом эшелоне располагалась 10-я гв. армия под командованием генерал-лейтенанта К.П.Трубникова – 7-й гв. стрелковый корпус (29-я гв. стрелковая дивизия), 15 гв. стрелковый корпус (30-я гв. и 85-я гв. стрелковые дивизии), 19-й гв. стрелковый корпус (22-я гв., 56-я гв. и 65-я гв. стрелковые дивизии), 29-я гв. танковая бригада, 119-й и 248-й отдельные танковые полки, 1-я штурмовая инженерно-саперная бригада.

Также во втором эшелоне находились 21-я армия под командованием генерал-лейтенанта Н.И.Крылова - 61-й стрелковый корпус (51-я, 62-я, 119-я стрелковые дивизии), 63-я, 70-я, 76-я, 95-я, 174-я стрелковые дивизии и 68-я армия под командованием генерал-лейтенанта Е.П.Журавлева – 62-й стрелковый корпус (153-я, 154-я, 159-я стрелковые дивизии), управление 72-го стрелкового корпуса, 156-я, 157-я, 192-я, 199-я стрелковые дивизии, 120-я танковая бригада, 187-й отдельный танковый полк, 3-я штурмовая инженерно-саперная бригада. 21-я и 68-я армии были переданы Западному фронту из резерва Ставки в июле и предназначались для развития успеха операции.

Перед началом наступления 10-я гв. армия выдвигалась в первый эшелон. Совершив 160-км марш из района Гжатска, она заняла боевые порядки в центре, между 5-й и 33-й армиями. Из состава 68-й армии второго фронтового эшелона 62-й стрелковый корпус в двухдивизионном составе (153-я и 154-я стрелковые дивизии) был передан для усиления 5-й армии, а под управлением 72-го стрелкового корпуса сведены входившие в 68-ю армию 156-я, 192-я и 199-я стрелковые дивизии.

Для участия в наступлении в составе Западного фронта назначались подвижные соединения – 5-й механизированный корпус генерал-майора танковых войск М.В.Волкова, (2-я, 9-я, 45-я механизированные бригады, 233-я танковая бригада, 1827-й самоходно-артиллерийский полк, 64-й мотоциклетный батальон, 1228-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 745-й истребительно-противотанковый дивизион, 458-й минометный полк, 1700-й зенитно-артиллерийский полк), 6-й гв. кавалерийский корпус генерал-майора С.В.Соколова (8-я и 13-я гв., 8-я кавалерийские дивизии, 1813-й самоходно-артиллерийский полк, 142-й гв. истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 6 гв. истребительно-противотанковый дивизион, 11 гв. минометный полк и 47 гв. минометный дивизион «катюш», 1732-й зенитно-артиллерийский полк), 43-я гв. и 213-я танковые бригады, 63-й гв. отдельный танковый полк.

В ходе операции в состав Западного фронта был передан 2-й гв. Тацинский танковый корпус (4-я гв., 25-я гв. и 26-я гв. танковые бригады, 4 гв. мотострелковая бригада, 1819-й и 1833-й самоходно-артиллерийские полки, 79-й мотоциклетный батальон, 1500-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 755-й истребительно-противотанковый дивизион, 273-й минометный полк, 1695-й зенитно-артиллерийский полк). Корпус, сформированный в апреле 1942 г., участвовал в Сталинградской битве, в тяжелых боях под Харьковом, в Курской битве, личный состав и командование получили за это время опыт ведения операций в самых напряженных условиях. Командовал соединением генерал-майор танковых войск А.С.Бурдейный. Перед вводом в бои на Западном фронте корпус во время короткой паузы в значительной мере восстановил свою боеспособность, которая была повышена не только наращиванием количества боеготовных машин, но значительным сокращением численности легких танков.

Операция Западного фронта обеспечивалась участием в общей сложности 54 стрелковых дивизий, истребительной бригады, 10 танковых бригад, 7 отдельными танковыми полками, самоходно-артиллерийским полком, мотоциклетным полком, 2 штурмовыми инженерно-саперными бригадами, механизированным, танковым и кавалерийским корпусами.

Наступавшие армий Западного фронта усиливались артиллерийскими группировками соединений и частей РВГК, которые включали в свой состав 2 артиллерийские дивизии прорыва, тяжелую пушечную артиллерийскую дивизию, пушечную артиллерийскую бригаду, гаубичную артиллерийскую бригаду большой мощности, 19 пушечных артиллерийских полков, 5 гаубичных артиллерийских полков, 3 истребительно-противотанковые артиллерийские бригады, 12 истребительно-противотанковых артиллерийских полков, 10 минометных полков, 2 гвардейские минометные бригады, 6 гвардейских минометных полков и 6 гвардейских минометных дивизионов («катюши»), 2 зенитно-артиллерийские дивизии, 15 зенитно-артиллерийских полков.

В артиллерийских войсках Красной Армии в 1942-1943 гг. проводилось формирование артиллерийских дивизий, что способствовало улучшению управления и обеспечения большого количества частей, сосредоточенных для поддержки общевойсковых армий, дивизии переводились с полковой на бригадную организационную структуру. [XIII-4] В 1943 г. были сформированы истребительно-противотанковые артиллерийские бригады, в состав которых сводились истребительно-противотанковые артиллерийские полки. В истребительно-противотанковые переформировывались также истребительные бригады, стрелково-артиллерийские части, боевая эффективность которых была признана недостаточно высокой. [XIII-5]

Армии Западного фронта поддерживало в общей сложности примерно 2,4 тыс. орудий калибром 76 мм и выше войсковой артиллерии, 1,6 тыс. орудий артиллерии РВГК и 4,7 тыс. минометов калибром 82-мм и 120-мм, а также около 1 тыс. установок гвардейских минометов («катюш»). Гаубиц и тяжелых орудий калибром 122 мм и выше было среди артсистем не более 1,5 тыс. (из общего числа 4 тыс. орудий калибром 76 мм и выше, без учета зенитной артиллерии), большая часть артиллерийских орудий составляли дивизионные и полковые 76-мм пушки. Велика была и доля минометного вооружения, эффективность боевого применения которого, как известно, не могла сравниться с нарезными ствольными артсистемами. Однако, имевшаяся гаубичная и тяжелая составляющая артиллерийского вооружения при грамотном оперативном использовании могла создать на направлениях главных ударов достаточную плотность мощного огневого воздействия на сильно укрепленные оборонительные порядки противника. Следует иметь в виду при этом, что боевые возможности артиллерии значительно снижались из-за хронического недостатка боеприпасов. Наряду с оперативными промахами в использовании артиллерии, ограничением ее подвижности из-за проблем с тягой, наличие многочисленных артиллерийских группировок значительно обесценивались дефицитом снарядов. [XIII-6]

Западный фронт по-прежнему обеспечивался авиацией 1-й воздушной армии, которой с мая командовал генерал-лейтенант авиации М.М.Громов. В составе армии числились 3 бомбардировочные, ночная бомбардировочная, 5 штурмовых, 6 истребительных авиационных дивизий, 3 истребительных, штурмовой и разведывательный авиационные полки. Однако, авиационная поддержка была спланирована весьма слабая. Так в полосе наступления 31-й армии в первый день операции планировалось выполнить всего 36 самолето-вылетов бомбардировщиков и штурмовиков. В последующие дни поддержка наземных войск ослабла еще более. Не обеспечивалось также необходимого истребительного прикрытия. На сравнительно многочисленный самолетный парк 1-й воздушной армии возлагались задачи по поддержке не только войск Западного, но и Калининского фронтов.

Наступлению Западного фронта противодействовали основные силы 4-й полевой армии (перечислено с правого, северного фланга к левому) - 39-й танковый корпус (95-я, 113-я, 337-я пехотные дивизии), 9-й армейский корпус (35-я, 252-я, 342-я пехотные дивизии), 12-й армейский корпус (260-я, 267-я, 268-я пехотные дивизии), 56-й танковый корпус (14-я, 131-я, 321-я пехотные дивизии). В резерве 4-й армии состояли 183-я и 253-я пехотные дивизии. Во второй половине июля группировка войск противника претерпела некоторые изменения.

В дальнейшем, в период с 1 по 6 августа, обнаружив подготовку Западного фронта к наступлению, противник поспешил усилить свои войска на этом направлении 36-й и 56-й пехотными и 2-й танковой дивизиями. В ходе боев в августе состав 4-й армии был пополнен дополнительно, в т.ч. танковыми соединениями и частями. Как всегда в подобных случаях, для ликвидации кризисов Вермахт широко использовал подвижные войска, способные к быстрому маневру. Сюда были переброшены 5-я, 9-я, 20-я танковые дивизии, 18-я танко-гренадерская дивизия, боевые группы из частей 8-й и 18-й танковых дивизий, а также 96-я, 26-я, 211-я, 262-я пехотные дивизии и боевые группы 246-й, 194-й и 197-й пехотных дивизий. Указанные соединения перемещались, в основном, из полосы Брянского фронта, что способствовало успеху советских войск на этом направлении.

Командование 4-й полевой армии, располагая к началу операции в направлении наступления Западного фронта 17 дивизиями, в т.ч. одной танковой, нарастило свои войска силами в общей сложности примерно 10 дивизий, в т.ч. 5 танковых и 1 танко-гренадерской. В сентябре противник дополнительно выдвинул 330-ю пехотную дивизию и 1-ю моторизованную бригаду СС. Для отражения наступления советских войск задействовались значительные силы боевых групп соединений, снятых с соседних участков фронта.

Две левофланговые армии К а л и н и н с к о г о ф р о н т а, участвовавшие в наступлении, были развернуты севернее боевых порядков Западного фронта:
   - 39-я армия под командованием генерал-лейтенанта А.И.Зыгина – 2-й гв. стрелковый корпус (9-я, 17-я и 91-я гв. стрелковые дивизии), 83-й стрелковый корпус (178, 185 стрелковые дивизии, 124 стрелковая бригада), 84-й стрелковый корпус (134-я, 158-я, 234-я стрелковые дивизии), 155-й укрепрайон, 28-я гв. танковая бригада, 11-й гв. и 203-й отдельные танковые полки;
   - 43-я армия под командованием генерал-лейтенанта К.Д.Голубева – 145-я, 179-я, 262-я, 306-я стрелковые дивизии, 114-я стрелковая бригада, 5-й укрепрайон, 105-й отдельный танковый полк. Участие 43-й армии в начале операции ограничилось левофланговыми соединениями - 179-й и 306-й стрелковыми дивизиями, которые вспомогательным ударом должны были обеспечить северный фланг наступающей 39-й армии. В дальнейшем армия активно действовала в полном составе.

В наступлении Калининского фронта планировалось также участие подвижных соединений фронтового подчинения, которые предназначались для развития успеха в глубине обороны, - 46-й и 47-й механизированных бригад и 143-й танковой бригады. Они образовали подвижную группу, действовавшую в тесном взаимодействии с 39-й армией. Командовал подвижной группой командир 47-й механизированной бригады полковник И.Ф.Дремов. В составе бронетанковых частей, назначенных для проведение операции насчитывалось 270 танков,

В резерве командующего Калининским фронтом находились 3-й гв. кавалерийский корпус генерал-майора Н.С.Осликовского (5-я и 6-я гв., 32-я кавалерийские дивизии, 1814-й самоходно-артиллерийский полк, 144-й гв. истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 3 гв. истребительно-противотанковый дивизион, 3-й гв минометный полк и 64 гв. минометный дивизион «катюш», 1731-й зенитно-артиллерийский полк), который планировалось использовать для развития успеха в полосе 39-й армии. Для развития успеха предназначался также 5-й гв. стрелковый корпус (управление корпуса, 19-я гв. стрелковая дивизия), выведенный в резерв из состава 3-й ударной армии. В ходе операции корпус был передан для усиления 39-й армии. Этой же армии была переподчинена 32-я стрелковая дивизия, также входившая ранее в 5-й гв. стрелковый корпус.

Дополнительно в ходе операции фронт усиливался 270-й стрелковой дивизией, выдвинутой из резерва Ставки и включенной в состав 43-й армии, 1820-м и 1818-м самоходно-артиллерийскими полками, 60-й танковой бригадой, 4-й и 5-й штурмовыми инженерно-саперными бригадами и некоторыми другими частями.

Всего на Калининском фронте в операции участвовали 15 стрелковых дивизий, 2 стрелковые бригады, 2 укрепрайона, 2 штурмовые инженерно-саперные бригады 5 танковых и 2 механизированные бригады, 3 отдельных танковых полка, 2 самоходно-артиллерийских полка, кавалерийский корпус.

Наступавшие войска Калининского фронта усиливались артиллерией РВГК - артиллерийской дивизией прорыва, 4 пушечными артиллерийскими полками, 4 гаубичными артиллерийскими полками, истребительно-противотанковой артиллерийской бригадой, 3 истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками, минометным полком, гвардейской минометной бригадой и 3 гвардейскими минометными полками («катюши»), 3 зенитно-артиллерийскими полками. Наступающую группировку поддерживало 1,4 тыс. орудий калибром 76 мм и выше войсковой артиллерии и артиллерии РВГК (без учета зенитной артиллерии) и 1,5 тыс. минометов калибром 82-мм и 120-мм, а также 0,3 тыс. установок гвардейских минометов («катюш»). Гаубиц и тяжелых орудий калибром 122 мм и выше насчитывалось около 450, как обычно большая часть артиллерийских орудий составляли дивизионные и полковые 76-мм пушки.

Калининский фронт обеспечивался авиацией 3-й воздушной армии, которой с мая командовал генерал-майор авиации Н.Ф.Папивин. Состав армии ограничивался штурмовой авиационной дивизией, 2 легкобомбардировочными, 2 истребительными, штурмовым и разведывательным авиационными полками, а также 2 корректировочными авиационными эскадрильями. В связи с ограниченностью авиационных сил, для поддержки войск фронта могли привлекаться соединения 1-й воздушной армии Западного фронта, которая количественно превосходила авиацию Калининского фронта более чем в 3,5 раза. Всего в обеих воздушных армиях насчитывалось 930 боевых самолетов. В первый день наступления планировалось осуществить 2,5 тыс. самолето-вылетов, в среднем по 2,5 вылета на машину, однако показатели эти достигнуты не были. Воздействие, которая оказала авиация на ход наступления Западного и Калининского фронтов не могло быть особенно эффективным из-за сравнительно малого количества боеспособных ударных самолетов, бомбардировщиков и штурмовиков, причем из-за потерь и технического состояния машин оно непрерывно уменьшалось.

Наступлению войск Калининского фронта противодействовал 27-й армейский корпус (52-я, 197-я, 246-я и 256 пехотные дивизии) 4-й полевой армии. В ходе операции, когда в наступление основными силами перешла 43-я армия, в активные действия включился 6-й армейский корпус, развернутый на южном фланге 3-й танковой армии (206-я, 330-я и 87-я пехотные дивизии). Итого противник задействовал 7 пехотных дивизий, подкрепленных в ходе операции боевыми группами из состава соединений, развернутых на других участках фронта. Накануне и в ходе операции сюда были переброшены 18-я и 25-я танко-гренадерская дивизии. В боях участвовала также 1-я моторизованная бригада СС, которая использовалась в качестве «пожарной команды» на различных участках наступления Западного и Калининского фронтов.

Подготовка к масштабной наступательной операции не могла пройти не замеченной, тем более, вся обстановка, сложившаяся на Восточном фронте к августу 1943 г. указывала на скорое начало наступательных действий советских войск. Используя благоприятные для обороны условия местности, противник усиленно совершенствовал свои рубежи, в особенности на возможных и наиболее выгодных в оперативном отношении направлениях для продвижения наступающих.

Тактическая зона обороны состояла из первой (главной) и второй (тыловой) полосы. Главная полоса глубиной в 4 – 5 км состояла, как правило, из трех позиций, в виде траншей со стрелковыми ячейками, пулеметными гнездами, частью снабженными бетонными и броневыми колпаками, системы ДЗОТов, опорных пунктов и узлов сопротивления, которые располагались на господствующих высотах. На танкоопасных направлениях третья позиция представляла собой сплошной противотанковый ров с бруствером, приспособленным к обороне. На всем протяжении передний край, а также вторая и третья позиции прикрывались сплошными минными полями, проволочными заграждениями. Артиллерийские позиции оборудовались между второй и третей позициями, а частично за третьей позицией. Главную полосу обороны занимали дивизии, которые строили свои порядки в один эшелон и прикрывали полосу шириной в 10 – 15 км.

Тыловая полоса обороны отстояла на 10 –12 км от переднего края главной полосы. Система опорных пунктов соединялась траншеями, перед передним краем также устраивались минные поля и проволочные заграждения. Между главной и тыловой полосами создавались ротные опорные пункты. Дороги во всей прифронтовой зоне минировались, особенно в тех местах, где продвижение вне слабо развитой дорожной сети было затруднено заболоченными лесными массивами и водными преградами. Населенные пункты, которые, как обычно, во избежание затопления паводковыми водами располагались на возвышенностях, особенно находящиеся на узлах дорог, были превращены в мощные опорные узлы, приспособленные для круговой обороны, в т.ч. противотанковой. Не только в тактической зоне, но и в оперативной глубине противник также подготовил оборонительные полосы, на некоторых направлениях до четырех, которые войсками заняты не были и оборудовал сильные узлы сопротивления.

Главный удар Красная Армия нанесла на центральном участке З а п а д н о г о ф р о н т а, северо-восточнее Спас-Деменска. В полосе действий 33-й, 10-й гв. и 5-й армий, а также 68-й армии второго фронтового эшелона, в составе которых находилось 24 стрелковые дивизии, были собраны ударные группировки из 19 стрелковых дивизий, сосредоточилось до 70% тяжелой и гаубичной артиллерии фронта, около 1000 стволов. Войска в данной полосе обеспечивались поддержкой 430 танков. Общая ширина полосы наступления перечисленных армий, которые занимали фронт протяженностью более 90 км, составляла не более 27 км. Средняя плотность орудий и минометов на 1 км фронта наступления равнялась 135, что было достигнуто привлечением примерно 3,7 тыс. орудий и минометов из 8,7 тыс., участвовавших в операции Западного фронта (без учета зенитной артиллерии). Таким образом, за счет ослабления войск на второстепенных направлениях была создана высокая концентрация сил на участках прорыва.

7 августа, после почти двухчасовой артподготовки, в которой участвовало до 80% имевшихся на этом участке артсистем, 10-я гв. и 33-я армии прорвали фронт и продвинулись на 4 км в глубину расположения войск противника. На результатах наступления 10-й гв. армии, в полосе наступления которой оборонялись части 268-й пехотной дивизии 12-го армейского корпуса, сказался успех в овладении опорным пунктом на высоте 233.3 в районе Гнездилово, который подвергся обстрелу артиллерии, а затем мощному бомбовому удару 54 бомбардировщиков Пе-2, сбросивших 133 т бомб. Однако, атакующая пехота овладеть поначалу опорным пунктом не смогла. В бой была введена 1-я штурмовоя инженерно-саперная бригада (полковник П.А.Петров). Для достижения внезапности штурмовой отряд под командованием майора Ф.Н.Белоконя, в который вошли 1-й батальон и учебная рота 5-го батальона бригады, без артиллерийской подготовки скрытно в темноте приблизившись на минимальное расстояние, решительным броском ворвался в траншеи и блиндажи. Большинство защитников опорного пункта было уничтожено в рукопашной схватке, после чего бойцы отряда удержали этот ключевой пункт до подхода основных сил.

После ввода в сражения вторых эшелонов 10-й гв. и 33-й армий, а также дивизий 68-й армии из второго фронтового эшелона прорыв к 11 августа был расширен с 16 до до 30 км по фронту и 15 - 25 км в глубину. Ожесточенное сопротивление и тяжелые условия лесисто-болотистой местности затрудняли дальнейшее продвижение. Но несмотря на выдвижение крупных резервов и контратаки, восстановить положение противнику не удалось.

Неудачей окончился ввод в сражение 6-го гв. кавалерийского корпуса, который после прорыва тактической полосы обороны противника должен был развить успех 33-й армии. Однако, ввиду задержки с выдвижением на рубеж ввода, которое завершилось только в ночь на 14 августа, противник организовал оборону на промежуточных рубежах. Кавалеристы вынуждены были атаковать противника в пешем строю и не смогли выполнить поставленной задачи. Наряду с недопустимым промедлением с вводом в прорыв, на результатах боя сказалась переоценка командованием роли и возможностей кавалерии в современном бою.

На левом крыле фронта три дня спустя, 10 августа начала наступление 10-я армия, которая занимала полосу шириной более 70 км. Ударная группировка, включавшая 4 стрелковых дивизии, наступала на участке шириной 7 км и уже в начале операции усилилась 5-м механизированным корпусом. В полосе наступления в первый день операции было задействовано примерно 530 артиллерийских орудий и минометов калибром 76 мм и выше, причем большая часть приходилась на минометы, а гаубичной и тяжелой артиллерии насчитывалось не более 60 стволов. Артиллерийская плотность не превышала 75 орудий и минометов на 1 км фронта, что оказалось почти вдвое меньше, чем на центральном участке фронта.

Данные обстоятельство, наряду с тем, что развернутая на направлении удара советских войск 131-я пехотная дивизия 56-го танкового корпуса, опираясь на хорошо подготовленные рубежи обороны, оказала советским войскам стойкое сопротивление, предопределило весьма скромные успехи в первые дни операции. Однако, ввиду того, что резервы противника были исчерпаны, а его силы скованы боями на центральном участке, создались условия для прорыва главной полосы обороны. Но дальнейшее продвижение противник остановил. Не смогло должным образом усилить ударные возможности участие в наступлении двух танковых бригад, насчитывавших 91 боеготовную боевую машину и введенных в бой командующим армией генерал-лейтенантом В.С.Поповым.

13 августа в полосу ответственности 10-й армии из второго фронтового эшелона выдвинулась 21-я армия, что позволило значительно повысить возможности наступающих на этом участке фронта. В тот же день двинулись вперед войска 49-й армии, занимавшей оборону на 42-х км полосе между 10-й и 33-й армиями. Активных действий 49-й армии в первые дни операции не предусматривалось, она должна была стойкой обороной прикрыть фланги наступавших соседей. Вечером 13 августа 42-я стрелковая дивизия 33-й армии (генерал-майор Н.Н.Мультан) и 146-я стрелковая дивизия 49-й армии (полковник Н.П.Балоян) овладели городом и железнодорожной станцией Спас-Деменск.

Попытка развить успех южнее, на левом фланге 10-й армии, вводом в сражение 5-го механизированного корпуса успехом не увенчалась. С утра 13 августа, наступая в полосе действий 247-й и 139-й стрелковых дивизий в направлении Воронцово, корпус встретил сильное сопротивление противника, которому удалось организовать эффективную оборону, в т.ч. противотанковую. Не обеспеченные прикрытием с воздуха, войска несли потери и в результате налетов вражеской авиации. Корпус за четыре дня, имея незначительное продвижение, исчерпал свой боевой потенциал и был выведен в резерв фронта.

Следует заметить, что упорные бои 10-й армии южнее Спас-Деменска во многом способствовали отступлению противника, который опасаясь окружения, вынужден был оставить Спас-Деменск и весь важный в стратегическом отношении Спас-Деменский выступ. Велико было также в этом отношении значение продвижения войск 33-й, 10-й и 68-й армий на центральном участке фронта. Противник в районе Спас-Деменска рисковал попасть в клещи и предпочел отступить.

На северном фланге Западного фронта 8 августа, на день позже войск центрального участка, перешла в наступление 31-я армия, которая наносила удар в направлении Ярцево. Частью сил, совместно с действующей южнее 5-й армией, она должна была также разгромить вражескую группировку в районе Дорогобужа и содействовать соединениям 5-й армии в наступлении по направлению к Смоленску.

Ширина полосы наступления 31-й армии, которая занимала фронт протяженностью более 56 км, составляла 8 км. Ударная группировка состояла из 6 стрелковых дивизий 36-го стрелкового корпуса генерал-майора Н.Н.Олешева и 45-го стрелкового корпуса генерал-майора С.Г.Поплавского. На правом фланге наступали 215-я (генерал-майор С.И.Иовлев) и 274-й (полковник В.П.Шульга) стрелковые дивизии первого эшелона и 359-я стрелковая дивизия (полковник П.П.Косолапов) второго эшелона 36-го стрелкового корпуса. В цетре боевых порядков наступающих развертывался 45-й стрелковый корпус с 331-й стрелковой дивизией (полковник П.Ф.Берестов) в первом, 88-й (полковник А.Ф.Болотов) и 220-й (полковник В.А.Полевик) стрелковыми дивизиями во втором эшелоне. На правом крыле армии почти 48-км неактивную полосу обороны с задачей обеспечить последующее продвижение во взаимодействии с ударной группировкой и соединениями соседней 5-й армии занимали части 133-й (полковник М.З.Казишвили) и 251-й (полковник В.Н.Затылкин, с 12.08.1943 генерал-майор А.А.Вольхин) стрелковых дивизий 71-го стрелкового корпуса полковника А.Я.Веденина. В резерве командующего армией оставалась 82-я стрелковая дивизия (генерал-майор И.В.Писарев).

36-й и 45-й стрелковые корпуса ударной группировки, сосредоточенные на правом фланге армии, создавали в первый же день наступления введением дивизий второго эшелона боевые порядки, уплотненные до 1,4 км на дивизию. При постановке боевой задачи по прорыву хорошо подготовленной обороны противника в ходе летне-осенней компании 1943 г. ширина полосы наступления устанавливалась в пределах 2 – 3 км на дивизию, усиленную артиллерией и танками непосредственной поддержки пехоты. В данном случае уплотнение боевых порядков объяснялось тем, что в полосе наступления 31-й армии могла быть задействована только одна танковая бригада, которая находилась к тому же в резерве командующего армией. Ударные возможности по прорыву обороны противника ограничивались артиллерией и собственными средствами пехоты. При этом два пушечных артиллерийских полка, объединенные в группу артиллерии дальнего действия, предназначались для борьбы с глубокими целями противника. Таким образом, для усиления полковой и дивизионной артиллерии и противотанкового резерва на всем 8-км участке наступления оставалось два пушечных и два истребительно-противотанковых артиллерийских полка, а также минометный полк армейской артиллерийской группировки, всего примерно 70 орудий и минометов калибром 76 мм и выше, из них не многим более 30 тяжелых артсистем. Кроме того до 60 122-мм гаубиц насчитывали дивизионные артполки первого эшелона. Не столь уж сильная, особенно в качественном отношении, при наличии ограниченного количества тяжелых и гаубичных артсистем, артиллерийская группировка и небольшая численность танков не смогли оказать необходимой поддержки наступающей пехоте.

Всего 31-ю армию поддерживало примерно 0,4 тыс. орудий калибром 76 мм и выше (без учета зенитной артиллерии) и более 0,6 тыс минометов калибром 82 мм и 120 мм. Гаубичных и тяжелых артсистем калибром 122 мм и выше насчитывалось не более 140 ед. В полосе наступления было собрано до 840 орудий и минометов, что позволяло довести артиллерийскую плотность более чем до 100 на 1 км фронта наступления. До 85% стволов и более приходилось на минометы и артиллерийские орудия калибром 76 мм, что не позволяло надеяться на надежное сокрушение сильно укрепленных рубежей обороны. Положение усугублялось недостатком боеприпасов, поэтому на артподготовку выделялось всего 1,1 боекомплекта, в первый день наступления планировалось использование только 0,75, а в последующие дни – 0,3 боекомплекта.

Наступавшим войскам, против которых оборонялась 113-я и часть 337-й пехотных дивизий 39-го танкового корпуса и была в ходе сражения задействована боевая группа 18-й танко-гренадерской дивизии, удалось продвинуться вперед на 2 – 4 км. Не содействовало решительному успеху выдвижение в первый день наступления полков второго эшелона дивизий и дивизий второго эшелона корусов. Враг оказывал упорное сопротивление, войска несли тяжелые потери. Наибольшего успеха, отражая непрерывные контратаки противника, добились части 274-й полковника В.П.Шульги и 220-й полковника В.А.Полевика стрелковых дивизий, которые вклинились в оборону противника на глубину до 6 км, овладев рядом опорных пунктов. 9 августа погиб командир 88-й стрелковой дивизии полковник А.Ф.Болотов. Дивизия была усилена практически всей приданной армии артиллерией, нацеленной на поддержку пехоты, – двумя пушечными артиллерийскими, которые были ориентированы, в т.ч. и на ведение огня прямой наводкой, и минометным полками, однако, поставленную задачу смогла выполнить лишь частично.

Командующий армией В.А.Глуздовский принял решение утром 10 августа использовать для допрорыва главной полосы обороны армейскую подвижную группу - 42-ю гв. танковую бригаду (подполковник В.Ф.Котов), 2-й гв. мотоциклетный полк (подполковник М.Н.Полуботко) и 529-й истребительно-противотанковым артиллерийский полк (подполковник Выборнов), которые должны были действовать совместно с 215-й стрелковой дивизией генерал-майора С.И.Иовлева. Учитывая, что при выполнении задач, поставленных перед армией, на всей глубине проводимой операции не предполагалось вводить дополнительные войска из второго фронтового эшелона, подвижная группа находилась в резерве и предназначалась для развития успеха. Теперь она должна была переломить ситуацию, усилив атакующие части, причем истребительно-противотанковый полк вводился в бой для усиления противотанковой обороны на случай контратак противника с участием бронетехники. В бои вводилась также резервная 82-я стрелковая дивизия генерал-майора И.В.Писарева. Однако, продолжение активных действий не привело к успеху. Пехота и танки понесли большие потери. В частности, 42-я гв. танковая бригада, не выполнив задачи, потеряла за три дня боев 176 человек и 34 танка.

Войска левого крыла К а л и н и н с к о г о ф р о н т а 13 августа, на шесть дней позже основной группировки Западного фронта, начали наступление в направлении Духовщины. В полосе общей шириной в 20 км выделялись ударные группировки из 8 стрелковых дивизий и одной стрелковой бригады левофланговой 39-й армии и 2 стрелковых дивизий 43-й армии. Наступающие войска поддерживало примерно 1,7 тыс. орудий и минометов, что составляет 85 стволов на 1 км. фронта. Численный состав и плотности построения войск были существенно ниже, чем на участках наступления на Западном фронте. Как видно уже из наряда сил, задачи, поставленные перед войсками левого крыла Калининского фронта, наступавшего в оперативной связи с правым крылом Западного фронта были ориентированы на успех соседа слева. В этом случае уменьшались потенциальные возможности обороняющегося противника, который подвергался угрозе флангового удара. Кроме того при планировании операции вполне обосновано надеялись, что немцы успеют израсходовать свои резервы на отражение наступления Западного фронта и ослабят боевые порядки противостоящего 27-го армейского корпуса переброской на соседний участок боевых групп из состава его дивизий.

После артподготовки рано утром поднялась в атаку пехота, сопровождаемая танками танковой бригады и трех отдельных танковых полков (125 танков). В течение первых двух часов советским войскам удалось продвинуться на расстояние до 4 км, преодолев первые две позиции главной полосы обороны на всем фронте наступления. Однако Упорное сопротивление противника, который опирался на узлы обороны и непрерывно контратаковал, застопорили дальнейшее наступление. На некоторых участках удалось в последующие дни продвинуться вперед на расстояние до 10 км, полностью прорвав главную полосу обороны. Наступательный потенциал войск был на исходе, однако, Ставка потребовала продолжить активные действия, чтобы не допустить переброски сил противника в полосу Западного фронта. После пятидневной паузы 23 августа Калининский фронт продолжил наступление.

Активные действия Западного фронта после 20 - 22 августа были временно приостановлены для проведения перегруппировки, пополнения запасов материальных средств, в первую очередь боеприпасов [XIII-7] и горючего, восстановления и ремонта бронетехники. 22 августа Ставка утвердила представленные командованием Западного фронта предложение о планах развития Смоленской операции с возобновлением наступления 27 – 28 августа. В связи с тем, что ощутимый успех был достигнут только под Спас-Деменском, первый этап Смоленской стратегической наступательной операции назван в истории войны Спас-Деменской фронтовой наступательной операцией, хотя активные действия далеко выходили за пределы указанного района. Помимо продвижения в районе Спас-Деменска, в актив первого этапа операции Западного фронта записывается переброска противником в ходе сражения для усиления группировки своих войск, противодействовавших Западному фронту, до 10 дивизий, что способствовало общему успеху Красной Армии в ходе летнего наступления на брянском и орловском направлениях.

Докладывая Ставке об итогах первого этапа Смоленской наступательной операции и причинах неудач, ее представитель маршал артиллерии Н.Н.Воронов, в частности, писал: «Оборонительные позиции противника оказались хорошо подготовленными для обороны: обилие препятствий, траншей, ходов сообщения, минирование и броневые точки... Ряд наших стрелковых дивизий оказались далеко не подготовленными к наступательным действиям на глубоко эшелонированную оборону противника. Это касается в первую очередь дивизий, находившихся в резерве Ставки. Видимо, не было конкретного, твердого руководства и контроля сверху за боевой подготовкой этих дивизий... Сказывается недостаток танков прорыва, так что ломать оборону противника приходится артиллерии, минометам и пехоте...».

Воронов указал также на еще одно немаловажное обстоятельство: «Плохо еще управляются войска в дивизии, полку и ниже. Простая постановка задачи в ходе боя занимает много времени, наблюдаются медлительность в решениях и действиях». Однако, в этом же докладе он сетует на то, что «плохо получается в 10-й гвардейской армии. Командованию фронта приходится оказывать все время помощь ее командованию». Так что управление войсками страдало явными просчетами и на более высоком уровне. 10-й гв. армии, самому сильному по составу и боеспособному объединению Западного фронта, была поставлена наиболее важная оперативная задача, от успешного решения которой во многом зависил конечный успех. Именно на этом участке, что вполне понятно, особенно болезненно проявились недостатки, свойственные системе управления войсками на корпусном и армейском уровне.

Показательно, что командующий 10-й гв. армией генерал-лейтенант К.П.Трубников, действия которого вынужден был постоянно направлять и контролировать опытный военачальник заместитель командующего Западным фронтом генерал-полковник М.С.Хозин, и в дальнейшем оказался не на высоте. Вскоре после отрицательной характеристики его работы, данной Вороновым, Трубников 11 сентября был снят с должности и заменен генерал-лейтенантом А.В.Сухомлиным. [XIII-8]

Несмотря на результаты двухнедельных боев, которые не привели к ожидаемым успехам, Ставка, а вернее Сталин, положительно оценили усилия войск на Смоленском направлении. 27 августа командующие обоими фронтами В.Д.Соколовский и А.И.Еременко удостоились звания генерала армии. Этим жестом руководство мотивировало командующих проявить особое стремление к достижению успеха в дальнейшем, несмотря на недостаток боеприпасов, слабость танковой поддержки, трудности с пополнением и боевым обеспечением войск. При этом надежды на успех операции связывались со значительными потерями, которые понес противник на начальном ее этапе и снижением в связи с этим боевых возможностей его группировки.

Карту см. в Приложении II - http://www.proza.ru/2014/05/17/723

            (Продолжение следует)

         «Война Степана Шкипарёва. Предисловие» - http://www.proza.ru/2013/06/26/945
         «Война Степана Шкипарёва - I» - http://www.proza.ru/2013/07/15/989
         «Война Степана Шкипарёва - II» - http://www.proza.ru/2013/07/16/1398
         «Война Степана Шкипарёва - III» - http://www.proza.ru/2013/07/17/691
         «Война Степана Шкипарёва - IV» - http://www.proza.ru/2013/07/20/1047
         «Война Степана Шкипарёва - V» - http://www.proza.ru/2013/07/20/1641
         «Война Степана Шкипарёва - VI» - http://www.proza.ru/2013/07/21/1904
         «Война Степана Шкипарёва - VII» - http://www.proza.ru/2013/07/24/1030
         «Война Степана Шкипарёва - VIII» - http://www.proza.ru/2013/07/25/1042
         «Война Степана Шкипарёва - IХ» - http://www.proza.ru/2013/07/29/1426
         «Война Степана Шкипарёва - Х» - http://www.proza.ru/2013/08/01/996
         «Война Степана Шкипарёва - ХI» - http://www.proza.ru/2013/08/03/1608
         «Война Степана Шкипарёва - ХII» http://www.proza.ru/2013/08/16/756
         «Война Степана Шкипарёва - ХIV» - http://www.proza.ru/2013/09/29/1677
         «Война Степана Шкипарёва - ХV» - http://www.proza.ru/2013/10/15/1158
         «Война Степана Шкипарёва - ХVI» - http://www.proza.ru/2013/10/19/1291
         «Война Степана Шкипарёва. Примечания» - http://www.proza.ru/2013/07/20/1069

Перечень литературы - http://www.proza.ru/2013/09/29/826