***
ГАСКОНЕЦ
МОЙ ШЕСТНАДЦАТЫЙ РАУНД
ТАЛИСМАН
(избаек Гоши Шустрого)
Да какой же дебил без талисмана рыбалить ходит!Верное палево! А то и каюк на дне речном!Тока што на шею повесить или зашить в подкладку? Бабушкин серебряный крестик. Образок из красного угла в родительской избе? Выуженное бреднем кольцо кольчуги времён Ермакового похода? Оберег с шаманского балахона? В бредень-то много какого сора попадало - дажеть и кокарды от фуражек чешских легионеров со львами , и пуговицы вернувшихся с войны наших солдатиков , и застегушки с кителей военнопленных немцев...
Други выбрасывали этот хлам. А я сбирал.Кому всё это надо! Да и кто нонче в талисманы верит? Я да Батя-наш браконьерский атаман.
РЫБА ИЗ КРАСНОЙ КНИГИ
(из рассказов Гоши Шустрого)
Сидят капитан милиции Гнилин-Гнилой и инспектор рыбоохраны Дубов на поляне острова Кораблик, празднуют день рыбака.Это навроде перемирия в войне каманчей с федералами. В этот день - "рыбник" -не тронет браконьера.Рыбаль-не хочу. День солнечный, праздничный, макушка лета. На остров народ прибывает. Ему, этому народу не добыча надобна, ему развлечениев подавай! Понятно дело- выпивка, рыбалка, музыка, женшшыны. А чем Гнилой с Дубом хужей? Не всё ить за аснистированными да выпущенными по УДО, что удят и день и ночь-по реке гоняться!И передохнуть надоть.
И жгут они костерок возля бревна-плавня по прозванию Крокодил. Булькат ушица в котелочке. Из закоптелой посудины хвосты краснокнижных стерлядок торчат. Бутылочка. Стаканчики. Огурчики. Помидорчики.
Выпили. Закусили. И видят на мыску со спиннингом та-акая краля!Бризжит Бордо для метновсково барделя.Швыртёт блесну-вытащит. И снова. Тока посверкиват колебалачка на солнышке. Только свистит хлыстиком удилище. Ну и крутит катушечку, будто прокручиват на мясорубке мясо дл пелмешек.
-А хороши нонче были на Новый год пельмешки из осетринки, што твоя Тоня накрутила!- поглядывая на бабёнку, мечтательно произносит Гнилой. Помнишь-мы изъяли у тех мужичков, што в штаны наложили увидав моего "Макарыча"?
-Как не помнить - смеркалось уж.Ты пальнул из ракетницы -и стало светло, как днём. А ракетница-зелёненькая- и все мужичьки с мешками - ну прям зелёные человечки-инопланетяне!Я и зафоткал.Для протоколу...
_Но потом засвечивать пришлось. На кой на протоколы. Ежели мы рквизит не сдаём по описи. А себе да леваком в рестораны...Ну и самому емёну Полуэктовичу Хорошилову пяток хвостов овтавить набо, бо ему перед обкомовским начальством отчтёт держать. А оне точёрной икокой да осетринкой в кремлёвских буфетах прикормлены!
А я то лежу внутри пустотелого бревна -Крокодила -и всё слышу. Будь при мне магнитофон- во те и компромат на плёночке. Я тока глазапродрал, голоса меня разбудили:бу-бу-бу! Хотел уж наружу вылазить , ан слышу -такой базар и притормозилси-ушки топориком! Припал к выбитому сучку- глазу Крокодила и вжу Гнилой с Дубом у костра, дамочка на мысу со спинигом. "От!-думаю.-Влип!" А я тутока всю ночку на мысу до самой поздней ночи на закидушечки стерлядочек таскал. Клева-а-ало! И посбросав улов в мешок , сунул его под яму, под иву, што над Крокодилом и костровищем ветви свесила. Вот весело! Выходит мне надо в этой деревянной трубе сидеть и головы не высовывать. Хоть и день Рыбака, а с Гнилым и Дуюом мне сталкиваться было не с руки. И притих я прильнув к телогреечке в своём тельнике и трекушечке,- и ни гу-гу.Еще ивовых веток набросал в сечера в голова, да байково одеяло тут у меня было препасено на аостоянке. Замер я , штоб не шуршать -не кашлять...
- А давай!-грит Гнилой раскрутим эту бабёнку нащёт перепихнуться! Вспомни, как мы ту рвбачку -автобусеую кондуктршу на осрова возили, на тдыхалово!
-Хорошо жена не в курсях!А тобы!
-Алименты менту не платить!-хихикнул дурашливо Дуб!А как ты её раскрутишь?Вон какая -прям журнал мод моей Тони. Демонстрация купальников бикини!
- Ну, пригласим ушицы спробовать...
Но приглашать не нужно было. Бикини вместе с прогониствми ногами Мысом Полной Безнодежности между ними, пупком и все остальным, вкючая ритуальную индейскую маску , размалёванную губной помадой,накрашенную французской тушью и украшенную скальпом роскошных рыжих волос - высилось на фоне безоблачного неба.
-Что-то у вас тут не клюёт!- произнёс тотем, сверля Гнилова с Дубом зрачками в радужках -синюхах.
- Извините! Жара. Рыба залегла в ямы!А может отведаете ушицы? Милости прошу к нашему шалашу!
- А и отведаю!- уже дула на содержимое зачёрпнутого ложкой из котла. - Бриджит.
-Может налить?-булькал Гнилой в стакан из второй бутылки "беленькой" с московской высоткой на этикетке.
-А почему бы нет! Гулять так гулять!-доскребала королева пиршества содержимое алюминиевой тарелки, не подозревая о том, што здесь токо што вели базар за инопланетян и летающие тарелки.
-Хороша ушица! Настоящая, сибирская, с душком. А этот ваш казан-поди экспонат времён Ермака Тимофеича из исторического музея. Нет не подумайте, я не археолог, но тут на каой камень в песке ни наькнёшься -мерещатся татарские стрелы. На каое бревно на берегу не гляшеш- сущие идолы с масийских капищь! -Как вот это! И рамалёвано...как индейский тотем...В москве вон все переходы метро этими граффити размалевали, а здесь...
-Туристы забавляются.Приедут на ночь . Уху варят. Бренчат на гатарах. Песенки поют...
-Так запоёшь от такой благодати-то! -и она постучала когтяшками пальцев по Крокодилу.
-Ого! Звучит как там-там или шаманский бубен! Споём!
Гнилой с Дубм переглянулись, пожимая плечами:эта покруче кондукторши , рыбачки Сони будет!
-Из за острова на стрежень, на простор речной ва-а-лны, -отдалось эхом в нутре Крокодила хорошо поставленны оперным вакалом.
-А вы случаем не солистка оперного!Ария Ярославны из оперы "Руслан и Людмила"!- бухнул Дуб. - Там ещёесть вот это: "О дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить!"
-Из оперного,только не театра!-внезапно протрезвела ритуальная маска.- Мы тут с Семёном Полуэктычем!
И по мановению её руки из набежавней речной волны Батькой Черномором вынырнул аквалангист в гидроклостюме. Чешую тридцати трёх богатыре двигалась за ним ватажка слепящих солнечных бликов.
-Есть -возопил диверсант.- Пристрелил!
Выходя на берег, снимая маску, и шлёпая ластами, он держал в руках чебачка , пронзённого гарпуном. Это выглядело трепещущим сердечком, пробитым стрелой Амура.
-И что мы тут имеем? - снимая ласты, бесшумно топтал следы к костерку диверсант. Мгновенно протрезвевшие Дуб и Гнилой, вскочили , вытянувшись по стойке смирно.
Сам Семён Полуэктович нагрянул с проверкой. Как всегда неожиданно-негаданно непредсказуесоый.
-А мы имеем!-кривила губы уже обмазанная рыбьм жиром и спиртным жертвенная маска. - Уху из занесённых в Красную Книгу, исчезающих особей ихтеофауны Великой Сибирской,выпивку и закуску.
-Тогда, наливай, а то я намерзся я, прислонил он акваланги к пустому бревну , слава Нептуну, не проломив гнилую бочину Кроколила.
-Ну, брацы! зп встречу!-загудел баритоном то ли партии Кончака, то ли командными интонациями адмирала Колчака голос большого рыбинспекторского начальника.-Тут у на в гостях из главка Маргарита...Впрочем это не важно. Вобщем в Министерство рвбоохраны поступают анонимные письма насчёт неправомерного применения вми табельного оружия. А так же имеются сигналы о несоответвии протоколов изъятия рыб ценных пород со складскими накладными в Службе глубокой заморозки на Хладо комбината...А так же, хотя это, быть может не относится к делу и уж точно не входит в вашу компетенцию, уфологи канактёры фиксируют активизацию полётов НЛО над руслом реки. Говорят, что зимой она испльзуется в качестве взлётно-посадочной полосы пришльцами. Но этим занимаются Роскосмос и КГБ. Так что жди проверки...Причём внезапной! С испоьзование мновейших спецсредств наружки и прослушки!
Я обмер. Мне казалось, что я мсижу не в нутре гнилого бревна. А в тесной бочке орбитальной станции.Один -на один - с Глубоким Космосом.
- С анонимками и нестыковками цифр протоколов изъятия и складских накладных мы дело уладим.
Он распрямился, отбрасывая в песок флажок стерляжьег го хврста . Хрящи головы и хребта хордового вместе с жёлтым мясом на боках сгинули в ненасытной пасти реликта земной фауны из отряда приматов.
Разогнувшись до прямоходяшего состояния в гидрокотюме он походил на Бэтмана- снятым с плеч плащём свисали с руки ласты. Его междуножный бугор оказался на уровне снова присевших на корточки Гнилого и Дуба.
- Ну! Проверуа закончена и приобняв за талию минимтерску диву-взвизся высь...Только шлёпнклись ласты на песок и зарокотал мотор пришвартованного неподалёку белого-белого катера.
-Ну што ж! -понятный базар.- резюмировал на общем схде Батя. -Надо готовить снасти. Покупать ещё одну лодку и мотор. Будем расширяться. И работать по натырке. Теперь нам никто не страшен, даже комиссии из главка. Шестьдеся процентов отстёгиваем- и уже не озираемся. А осетрины и стерлядей на всех хватит...Ну а инопланетянами пусть занимаются те-кому следует...
Я пролежал в бревне до тех пор пока не зачакал мотор рыьнадзорской лодки.Царапая берег когтями, оставляя на песке следы лап и хвота, я сполз в теплую воду и устремился против течения. Я ещё переваривал собтия этого дня. Дня рыбака. В ушах еще стоял визг отошедшей кустики московской проверяющей. "Так вот в какие ямы залегли от жары ваши рыбы!"- выкарабкивалаь она из сзрона, уда провалилась прямо на мой мешок со стерледью. "Изымаем!" - осклабился Семён Полуэктыч. Теплая струя встречного течения приятно щекотала мои рептилиаские ноздри. Теперь мне никто не был страшен -даже пираньи.
-Так вот в какие ямы залегла вашп рыба!
РУСАЛКА
(из рассказов Васи Чахлого)
Гоша Шустрый утонул нелепо и неожиданно. Говорили русалка утянула на дно. Эту русалку ему вытутаировал на плече зоновский гравёр по человеческой коже. Долговолосая, чешуехвостая с ширко распахнутыми глазами, вся она- от от ключиц с двумя , словно по циркулю выведенными кругами под ними с чётко обозначенными "полюсами" до Мыса Безодеждности между сросшихся ног, от ухмыляющихся губ до меча в одной руке и щита-в другой была предзаменованием чего-т, что ни Гоше , ни друзьям его было не ведомо.
На малолетку Гоша попал по-дурости. Сколько было на его счету - и удачных пролазов в форточки, куда он вплывал как бы заныривая до дно с покоящимся на нём "Титаникаом" , чтобы обшарить каюту покинувших её , пытающихся спастись пассажиров - и выныривал на поверхность с полными горстями "беделушек". Сколько - гоп стопов на непыльных тропинках осыпающейся золотом листвы Бугринки, когда он воображал себя добытчиком Золота Колчака! - и он вываливал на стол маящимся похмельем ребят золотые серёжки и цепочки. А его трюки со спущенной с крыши верёвки, с посощью котрой он проникал в квартиры, где зоото не надо было искать по ящичкам секретеров-оно валялась повсюду- тут колечко, там струйчатая цепь-верёвка.
А попух на туфте. Мент , а следом за ним и следак пркуратуры, повексили на него труп. Алку Рус - знали и огурцовские , и гэсовскик, и бугринские.
И надо же было ему подвернутся с нэльминой этому капитану Гнилому и "рыбнику" Дубу, Дубову этому што разыгрывал из себя шерифа с кобурой ракетнице на жопе!Чуть што-пускает малиновую или зелёную звезду ввысь -и ты виден, как на ладони, а его напарник фоткать приспособился! Весь- с сомоловом своим на б"балалаечке"* иль с осетром -чушканом в руках!
-Почём русалочка!?- подначивает мент,сбив фурашку свою с малиновым, блин, околышем а затылню.И не будь я Вася Чахлый, не доходи я в ШИЗО на зоне до ошизения! - сразу суёт ему под ребро свой грёбанный "кольт", то бишь -"Макарыча" само собой.Это я тут "Лимонадного Джо" насмотревши, всё про ковбоев. Ага!
А дело было так. Подогнал Гоша Шустрый свою "шаланду полную кефалей" к берегу в том месте, где за мысок камешки и кусты дебрями в непроглядь, тока мотор заглушил. А мент с "рыбником" и выскакивают из кустов. А у Шустрого полна лодка стерлядей, а сверху нэльмочка - в лунном сиянии. Удачно порыбалил. Сомолов снял -хоть и не свой а Криворылова и на дорожку нэльму пихватил.
-Да ни по чём, ментяра ты позрный!
-А х, ментяра!- и получает Шустрый по зубам. -Думашья не знаю што это ты Алку Рус в овраге мочканул?
А Алку -то так звали потому ,что лна и в сам дель была Алка, а батя еёё из военопленных -немец Рус был. Поди нашарапал себе в ксиве фальшаком такую фамилию эсэсосвец недобитй , штоб с ходу не шлёпнули. Рус- значит вроде как и подпольщик-тельмановец.
И шлёпается Шустрый в холодну октябрьску воду. А мент с "рыбником" -оба в "болоником" за ним-и ну его топить на мелководье! Кунают и приговаривают:
-Колись! А то порешим на месте. Думашь мы не знаем- скока ты квартир через форточки почитсил, скоим женшшынам в Буграх , на тропинкам промеж берёзок серёг из ушей повырывал, сумочек повыдирал из рук, цепочек посрывал с шеи! Или всё н себа берёшь - и ешшо неданешнее ограбление ювелирного в центре-или кранты тебе, паря!
- Не убите! Всё попишу!- взмолился Шустрый - и тут же , на носу гошиной лодки -дюральки подмахнул заранее заготовленную явку с повинной. Щёлк "браслетики" на ручонки шаловливые - и в поджидавший в кустах "бобик".
Тянетк Шустрый год срок на "шестерочке", другой, десяточку с половиночкой откуковал,- выходит и, отпразнднвав с ребятами идёт на берег - к тем камушкам лунной ночью. Садится он на камушек, штобы восстановить в мамяти всё ,как было. Понятно, што лодку, мотор "Вихриь" новеньки весь улов рыбник с ментом к рукам прибрали, наврав ему што -конфискация , мол. Его другое мучало все эти годы. Какая Алка Рус? Неужто немца Коли, что сотался на полной бесковойке после тго, как всех Гансов в 48 домой спрвадили? Так с этим Колей, чуть ли не тёзки Колля дочь -то давным давно в ФРГ слиняла, а позжа робяты говорили, што видели её в составе немецкой делегации, посещявшей мемориал на "Сибмашконцерне", где сдлали из тарного цеха музей военопленных! Так кто ж в овраге -то был?
-Я! -услышал он замогильный голос.
Глядь-а рядом сидит на камне баба голая -ыволосы по плечам, титьки торчком, и хвост нельмяжий буквой М на конце метр-не меньше.
- Мать моя, налимиха! Ты откель?
- Да оттель! Вишь шрам на бочине- в кулачину. Это твово сомолова. Кой как зАжил. А то маялась!
Так то не мой был- Кривомордова. Ну а кто мне блесёнку из серебряной ложки ешшо твоим дедом унесённо с улицы Гудимоской вов время купецкого дому посунул, чтобы я у тя в лодке валяась? Ты помнишь спросил мент:"Почём русалочка!" Так ты в темноте и не разглядел,што в сам дель русалочка! Хоть я тя и молила человеьим голосом:"Отпусти - я те ешшо пригожусь!"
- Да ты шо? Не могёт быть!
- Могёт!
-Так ты и есть та Алка Рус из оврага.
- То блазь была! Понапутал мент фотки. Всё у него в куче было и браконьерский реквизит и изасилованные. Вот и образовался "висяк" нащёт этой Алки! А никакой Алки -то и не было в том овраге. Да ешшо у них куча висяков была. Ну они порешили тебя охомутать. Больно ты шкстрил и через-тоимя надоех хуже горькой редьки. А теперя ты , паря , лежишь в могилке возля Холка-базарчика, закопаный , как в окопе под Сталинградом вместях с Колей немцем - и гнют твои косточки, как мои сгнили в смусорном баке опосля того, как мент с "рыбником" отпраздновали свой упех запечонннм в духовке моим белым телом...
_
Мыс Безнадежности.
ЖИТИЕ ГУСЯ МАРТИНА
Мартин, Мартин!Мой верный перелётный гусь! Твой задорный гогот будит меня поутру, твои крылья шекочут и шлёпают меня по щекам, когда ты лезешь "целоваться"! И я чмокаю тебя прямо в клюв!Ты грозно шипишь на кота и дворнягу, отгоняя их от меня не из за еды, а из-конкуренции на ласки. И я подхватываю тебя -тяжелючего, на руки, я глажу тебя по шелковистой голове и атласной спинке. Какие сильные твои красные перепончатые лапы!Они позволяют заныривать тебе на трёхметровую глубину, хватать там чебаков, окуней и собирать со дна моллюсков!Какие мощные у тебя крылья! Они способны поднять в заблачеую высь меня-твоего неразлучного друга. Для этого нужен лишь волшебник-гном. И его нужно разозлить, чтобы он почёл своё жуткое заклинание"Крабле-крибле" -ну дальше по тексту.
Мартин, Мартин- ты порождение обских утренних зорь и вечерних закатов! Ты влетел в мою жизнь из мультфильма "Непостлушный мальчик" в чёрно-белом соседском телевизоре. Ты обрёл боевую раскраску-траурный клюв с оранжевым ободеом и красные лапы - в кадрах диафильма, который крутила снова и снова мне сестра, проецируя захватывающий сюжет с титрами на натянутую в дверях простыню.
...Однажды отец принес с поездки на моторке по курьям правого берега гусиное яйцо и подложил его как раз выпаривавшей гусят нашей гусыне.
ЗИМОРОДОК
Павлинья раскраска зимородка-сверкающего изумрудом крыльев,пылающего закатным огнём грудки, кокетливо украшенного пестринками на макушке,кто видел её хоть раз,тот поймёт почему древние легенды охотничьих приобских народов обожествляли эту птицу. Длинный острый клюв способный одним ударом пронзить добычу,ястребиной зоркости глаза. Вводившая в заблуждение его внешность попытка приручить зимородка подобно какому-нибудь попугаю какаду -увенчивалась полным крахом.
Но одному бугринцу это всё же удалось - и мы бегали смотреть как птица таскала ему средних размеров рыбин и бросая ему под ноги золотые слитки щурят, серебряные "рубли" чебаков и пиастры карасей из образовавшегося от выемки бутового камня карьера. Как птица садилась на плечо дядь Коли - и сгребая всё это богатство в мешок он хромал в свой похожий на пиратский галеон, прилепившийся на краю океанического вала бугринского холма домишко задравший вверх бушприт жердины мо скворечником. Я , Гриша Ляпунов, жадный поглатитель романов стивенсона и Жоклио смотрел ему вслед и видел сутулую спину Джона Сильвера с култышкой на ноге, костылём, сундучком драгоценностей под мышкой,чёрной лентой в косице, треуголе капитана артиллерии на голове и трубкой в зубах. Правда труюка была настоящей, а не воображаемой и , обернувшись, он вынимал её из зубов и махал нам ею:
-Айда уху варить!
И мы устремлялись в его тихую бухту. Свой домик с огородом дядь Коля и правда называл Тихой Гаванью. Он работал мотористом на тихоходном катере "Туляк", возившим рабочих вдоль берега из Бугров до Затона и обратно. Небольшой, пришвартованный к намытому земснарядом и укреплённого трудами военнопленных мысудебаркадер служил причалом его "ржавой посудине" -и периодически "речной волк" катал бугринскую шпану по Оби, перевозил на остров Кораблик, в которой одной ногой опирался многоногий Косомоьский мост с ползущи по нему товарняком, навевающем мысли р теплушках, зеках в них, военнопленных, спецпереселенцах.
Дядь Коля даже позволял нам заглянуть в моторный отсек и подержаться за штурвал. И когда я обеими руками ухватывался за ручки этого чудо-колеса-мне казалось, что я юнга той самой "испаньолы" - и мы устремляемся на всех парусах к острову сокровищ. За таковой и вправду мог сойти Кораблик. Дядь коля оставлял меня, и еще нескольких бугринских пацанов на острове со снастями, чтобы вечером забрать. И мы весь день цедили бреднем заводь между тальниками и красноталами, варили в большой консервной банке уху на костре, делами луки и натянув тетиву из лески - гоняли чаек. В обрывистом берегу острова и сверлили дыры для своих гнёзд стрижи и зимородки.
Притихнув, мы с Петькой Нырком(он на удивление публике совершал на карьере головокружительные нырки с края скалы) следили за рыбалкой зимородка. Если чайки парили над водой и выхватив мелочь тут же заглатывали её. То высматривающий с нависшей над заводью ветки зимородок схватив добычу, тащил её птенцам в свою нору. Вот вывалившегося из такой норы птенца и подобрал однажды дядь Коля на острове. И терпеливо выкармливал его , разжовывая сырых чебаков, ершей,чтобы взяв губы клювик влить птахе очередную порцию "детского питания"
Нырок и Гусь разматывали на отмели бредень и заходили в воду там, где стреж не сбивала с ног и куда рыба заходила, чтобы передохнуть от борьбы с течением и покормиться придонным планктоном-кичилем,ручейником и падающими с веток гускеицами, неосторожными бабочками, не расчётливо прыгающими кузнечиками. Я и Боня - табанили.Так мы весь день заводили свой трал. И вычерпав содержимое "банки", над которой постоянно кружили чайки, куда то и дело,сверкая оперением, срывался с ветки зимородок - мы в ожидании пока подойдёт очередной рыбий косяк бесились на острови по чем зря, устравая нечто вроде флэшмоба "Папуа Новая Гвинея".
Пассажиры причаливавшего к берегу прогулочного теплохода, сходя по трапу наблюдали за нами подобно тому, как Кук наблюдал за абоиченами...Борнео? Как Кортес - и его последователи за первообитателями Жспаньолы и Гваделупы. Мы с перьями отровных птиц в волосах-кто с луком через плечо, кто с ножом в кожаных ножнах на шее бежали им навстречу,предлагая еще трепещущих, норовящих выскользнуть из рук , чтобы плюхнуться воду щучек и подъязков.
-Ой! Да она ещё живая! -всплекивала пухлыми ладошами с наманикюренными коготками тётя в широкополой шляпе и напоминающем лужок в цвету , задирающем её подол платье. И тыкнув в рыбину пальцем отдёргивала его, как от горячего.
-Мама! Купис эту лыку! -тянл маму за подол мальчуган в матросске, шортиках и сандаликах. Мы посадим её в аквариум!
- Она не влезет в аквариум. И потом разве ты не видишь? Это же хищница! -она сожрёт всех наших гупёшек и золотых рыбок!
- Почем ребята? -спрашивал очкастый интеллигент в клеточку с гитарой на верёвке закопчёным котелком наизготовку(он со своей женой и был завсегдатаем кораблика и нашим постоянным покупателем).- Вот эти два язя!И вот этих парочку окуньков...
У нас мигом расхватывали весь наш улов. Разнопёстрая толпа шумным табром располагалась на меленьком песочке. Одеды-долой. Демострировались купальники бикини и семейные труселя. Они мигом распугивали и рыбу -и зимородков. И под звяк гитары и наносимый ветерком запах костровой ухи, мы , рссовав ппо карманам наших сгребаемых подмышки одёжек , мы сворачивали бредень и удалялись в дальний угол острова...
У дядь Коли на его галеоне было и того круче. В просторном сарак висели по стенам спасательные круги с надписью СМЕЛЫЙ. Сети свисали нептуновыми одеждами.
На натянутых проволоках золотились сушоные язи, шучки, сороги.И , как и почти во всех бугринских сарях имелся 2сундук мертвеца"- металличекий противокрысиный ящих, куда зимой складывались замораживаемые стерляди и осетры. Этот 2золотой запас" предназначался для продажи в городские рестораны, где номенклатурные работники могли поедать деликатесы кремлевских буфетов, не дезжая до москвы.
Обложенным петрушкой, лучком м картошкой фри кастрючком возлежал остров Кораблик на мельхиоровом, отливающем небесной синью блюде обской воды. Жти продолговатые , отправляемы в жующие рты стоицесибирскго начальства картофелины до времени претворялись лодками местных браконьнров, распугиваемых переодически появлением рыбнадзора. Взвивалась над вечереющей речной гладью зелёная звезда ракетницы. Выскакивали на берег , увязая в песке мушкетёрские ботфорты "рыбников". Начинались суета и суматоха.Шлепки вёсел надувных "шлюпов". Вой моторов "Вихрь" ретирующихся "дюралечников".Скрип сходней теплохода , спешно эвакуирующихся на "корапь" отдыхающих.
-А вы знаете, что сейчас нерест и лов запрещён?- увещевал гитариста опрокинувший в костёр котелок блюститель речного порядка.
-Но не было никакой информации ни в газете ни на радио!И потом - я ж не ловил, я только купил.- закидывал на плечо "изгиб гитары желтой", нарушитель неукоснительного закона.
-Все вы так говорите. А браконьерские снасти в кустах прячете!И потом вы развели костёр в зоне отчуждения железнодорожного моста! Пока не составляем протокола , но делаем предупреждение. И интеллигент протягивал "рыбнику" "пачьпорт" с вложеннми в него десятирублёвками...
-С документами у вас всё в порядке, -аккуратно вытаскивал блюситель=- бумажки, клал их в бездонный карман куртки-плащевки - и возращал документину запевале хора про то, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. - Имейте в виду в следующий раз!
-Ага! Я имею-тащил за руку в сторону тапа увязающую в песке подругу очкарик.
Мы наблюдали за происходящим из своего укрытия -в тальниках, в комышах, сховавшись за боевном плавня, прозванным Крокодил. В дкпле- пасти крокодила был удобный тайник, куда мы прятали бредень, как тоько появлялись "рыбники". А они появлялись с периодичностью заезженой на радиоле пластинки.
Но как только всё утихомириврлось мы выползали из своего схрона.Выжидали , когда "банка " заполнится очередной порцией хвостато-чешуистрой валюты - и продолжали цедить бредешком обскую водицу с настырностю ловцов жемчуга и сундуков с пиастрами на усеянном обломками галеонов акеоническом дне.
И снова срывался с ветки сверкающий в солнечных лучах тропическими красками, многократно увеличенным колибри с почтовой марки с надписью K RASI IA d rkzqctht зимородок/ И снова он овладевал лепесками брызг , пестиками и тычинками расчцетшего на мгновение водяного цветка - и вонзал свой клюв в нектарник.
Казалось - индеец накалывал на копьё только что серебрившуюся в струях ручья рыбку...
ПРО ВАНЬКУ НЕМЦА
ПРО ДЕДОВА КОНЯ
МАЛЕНЬКАЯ НЭЛА
(жестокое танго)
Мой папа был супер-спиннингистом. Не смотря на то, что спина болела:надорвал на стройках героических пятилеток. У него был спиннинг по кличке Дубина-длинная сколотая с прямослойной сосновой доски , оструганная жердина с кольцом из стальной проволоки на макушке. Лук Одиссея, на который не по силам натянуть тетиву Телемаху. Пружина. Дротик.
-Коль, возьми Дубину! -просили сотоварищи по браконьерскому промыслу.-Похмелиться надо..
И папа -брал. Блесна -вертушка была на месте. Грузило отлитое в виде снаряда или ракеты -тоже. 120 метров лески.Смазанная катушка.-жужжалка. Папа устремлялся на берег Оби.Для этого надо было лишь открыть заднюю калику в заборе за рядами картофельной ботвы и прямоугольниками грядок-и спуститься к урезу воды по ведущей круто вниз тропинке. Дружки-собутыльники- Карась, Горшок, Толстолобик - с ним, чуть поотстав. Я увязывался за честной компанией, путаясь у алкашей под ногами. Папа спускался на усыпанный бугринскими, оловокомбинатовскими и городскими рыбаками берег. Кто ершишку вытащит, кто окунишку, кто чебачка.
Папа просил расступиться. Располагал блесну с грузом для старта. Подпрыгивал, словно спортсмен для взятия высоты с шестом, -и совершал бросок. Рыбачки-удочники и спиннингисты следили, как свинчатка этаким искусственным спутником Земли взмывала ввысь. Блесна посвечивала звёздочкой рядом.
Совершив головокружительный полёт, снасть падала в бурливую стреж "великой сибирской реки" , чуть ниже срединного острова-далеко-далеко, там где вились микроскопически уменьшенные расстоянием чайки. Папа накручивал катушку и вдруг-бац! Удилище начинало гнуться и трепетать, тетива лесы звенела от напряжения. Несколько минут борьбы- и у кромки воды,у берега, взбивая хвостом пену и подымая муть, выныривала из пучины речной сребробокая нельмища-наяда.Вся в кольчуге чешуи, доспехах-поножах жабр. Ловким движением папа выдёргивал рыбину на берег под изумлённые возгласы "городских"...
Вот оно -рыбацкое счастье. Адреналиновый кайф. Потом была весьма прозаичная суета Горшка , Карася и Толстолобика с "переплавкой" в дензнаки этого живого серебряного слитка, сабли этой казацкой, утопленной в Оби-матушки во времена покорения Сибири Ермаком, "Антиквары"-скупщики варили уху. Дружки папины додавливали капли "беленькой" в мгновенно опустошённые гранёные стаканы-рыцарские кубки. И барак- барк браконьерский , струг ушкуйников, триеру античную, оглашал папин голос:
-В шайке я был атаманом имел шестерых молодцов, я помню как из лесу выйду и граблю проезжих купцов...
И на кульминации звучало про то, как атаман "взмахнул по привычке дубиной-и зараз двоих уложил..." Вот почему спиннинг имел кличку Дубина.И как только папа брал свой одиссев лук в руки мама-Пенелопа начинала горевать: не дождаться ей своего ахейца из буйных штормов очередного запоя.
Зато сколько историй я понаслушался о ту пору! Про борьбу с громадной щукой, багря которую подвернувшейся блесной, друг вонзил якорёк другу-браконьеру прямо в лапищу , на которой был вытутаирован морской корабельный якорь. Про осетров-оковалков, кастрюков размером с поросят! А нельму папа ласково звал Нэлочкой. Это тоже песенный образ. Из сюжета жестокого танго о приморском парке, знойном Юге, дымке-думке из папироски. Голубоватом. Призрачном , как канувшее в текучей струе времени детство.
После хорошего улова папа бывал в отличном настроении,поднимал крышку радиолы "Рекорд" , ставил пластинку и клюнув чёрный вращающийся димк иглой, приглашал маму на танец. Она сбрасывала фартук - и они пантеристой походкой двигались между дермантиновым диваном с фарфоровой балериной на полочке, комодом и шифоньером с зеркалом. Сидя на диване, я видел в зеркало, как бромив усить уроки в комнате дылда Сестра и сдёрнув меня с моего лежбища со словами "Дамы приглашают кавалеров!" -увлекала меня в объятия курортной южной ночи. Я доставал Сестре до лишь до подбородка, но это не мешало исполнять мне роль её кавалера. Входил без стука не так давно освободившийся с малолетки и принятый лопатить отвалы мышьяка Карась. И объявив"Кавалеры меняют дам!" - выхватывал пружинистую рыбину из моих рук.
Этот же браконьерский трюк у меня появилась возможность продемонстрировать своим "товарищам по оружию" на последнем году службы в батальоне связи. Соорудить блесну-"вертушечку" или "колебалочку" из крышки консервной банки и якорька, купленного в магазине для туристов,чтобы изготовить во время дежурств снасть-не представляло труда. Леска, катушки, телескопические удилища - всё это было -к вашим услугам за первым же поворотом поднимающейся в гору улочки-только плати. Отправляясь в самоволку через секретный лаз в заборе, я спускался к озеру на том мысу, где потом отшельничал Курт. Здесь, в относительно безлюдном месте, куда курортники не очень -то ходили, предпочитая набережную. Фирменным папиным броском, на удивление рыбачка-курортника, с подскоком я забрасывал блесну чуть ли не на середину озера.Груз с блесной плюхался, сминая зеркало играющей предвечерними красками воды. Над силуэтом дальних гор на другом берегу уже круглилась луна.
Поклёвка не заставляла себя ждать. Я вываживал упругого, пятнистого, как леопардовая шкура гольца, мой оруженосец -Хохол подводил сак- и рыбина-уже трепетала в наших руках.Дежурившие на кухне "деды" -уже поджидали. И пока прапора и офицеры танцевали со своими женами в постелях "Маленькую Нэлу" - по казарме растекался кошмарно сладостный аромат жареной форели...
Другие статьи в литературном дневнике:
