***
ВОСПОМИНАНИЯ ЧУДЕСНО СПАСШЕГОСЯ УЧАСТНИКА СРАЖЕНИЯ НА КУРСКОЙ ДУГЕ, ТАНКИСТА ФОН ШПИЛЕРА
Очнувшись,я увидел образ Богородицы. Солнце бликовало на её потемневшем лике.Трещина доски делила нимб и руку удерживающую младенца. Икону обрамлял изузоренный по свисающим краям рушник с фантастическими птицами славянских сказаний. Дымила только что погашенная ломпадка. Чуть в стороне на той же полочке рядом с книжицей Псалтиря и пучком восковых свечек из сероватого прямоугольника фотографии, пристально щурясь, смотрел в даль Сталин в застёгнутом на все пуговицы кителе, с погонами генералиссимуса на плечах, с гладким зачёсом седоватых волос и пушистыми усами, под которыми, казалось, прячется лукавая улыбка восточного человека.
- Проснулси! - услышал я напевный голос. Врывающийся сквозь отворённое окно луч солнца золотил выбившийся из под белой косынки завитой локон склонившейся надо мной голубоглазой женщины с выгоревшими на солнцепёке бровями и белесыми ресницами.Добродушно улыбаясь из- за чего слегка морщился её тонкий нос в конапушках с изящно "вырезанными" ноздрями и складывались в малиновое сердечко некрашенные губы, она одной рукой прижимала к моему лбу компресс, другой качала подвешанную на кольцо в потолочной балке плетёную из ивовых прутьев корзину.
-Баю баюшки баю, не ложися на краю, придёт серенький волчок и укусит за бочок, - напевала она.
И колыбелька с блаженно прикрывшим глаза, запеленатым младенцем, раскачиваясь маятником, заставляла скрипеть продетую сквозь кольцо верёвку. Отполированное трением о "стропы" уносящего мальца в страну сновидений вверхтормашечного парашюта кольцо поблескивало, напрочно ввинченное в дерево поперечного бревна.
Только потом я узнал, что это , поддерживающее доски потолка пузатое бревно зовётся у русских "матицей" или "маткой", а тогда мне приходилось днями созерцать на нём сучки и продольные слои, представлять, как в бытность деревом стояло оно в лесу, скрипя под ветром ветвями, шелестя листьями и пряча в кроне гнёзда птиц, в дупле -пчёл, а под корой - личинок короедов. Я живо представлял -как нарастали годичные кольца в стволе этого дерева-ровесника Наполеоновского нашествия, проросшего из желудей деревьев-свидетелей беспощадных татаро-монголов. Сто, двести, триста лет - эти созданные самой Природой мини-машины времени переносили меня и в эпоху сталкивающихся с русскими витязями тевтонов, и в темные , как вода в замшелом колодце, времена грабивших городища с идолами Перунов и Велесов - викингов.Порой мне казалось, что эта самая "матка" - и есть сточившийся о речной песок и камни, спущенный вниз по течению чернорясными миссионерами идол. И мне казалось, что сквозь бревно проступают насупленные брови, резанные боевым кинжалом усы, "очервлёные" кровью жертвоприношения губы.
-Ты бредил всю ночь!Но теперь похоже, жар спадает! -улыбалась моя сиделка.- У тебя много ожогов. Но ты, слава Богу, не сгорел в своей железяке...
И она перекрестилась на образ в улу.
Тёплый ветерок колыхал чисто стиранную занавеску.
-Веня!Принеси -ка воды в ковшике!
Из- за перегородки возле похожей на зевающего приземистого тролля печи вышел желтоволосый отрок. И тоже голубые глаза.И опять- канопушки.Он сделал шаг от этого кирпичного гнома-великана, подавившегося "чугунком"-подобием немецкой каски вместилищем для варки картошки, каш и "щей". Пересекая световую черту луча света, он прошлёпал босыми ногами по дощатым половицам к ведру на лавке, с негромким звоном и скрежетом зачерпнул ковшом с изогнутой ручкой - и передал матери вместилище добытой посредством вращения деревянного ворота с ручкой похожей на пусковое рукоять -"заводилку"- танка воды.Эта недоступная для палящего зноя дневного светила влага, не только утоляла жажду. Её животворящий холод-успокаивал, умиротворял, заставлял реже биться сердцу, останавливал скачущий поток мыслей...
Губы ощутили край металла, того же , как видно, из которого русские ковали и броню своих танков,железа, выкопанного и выплавленного на Урале, распределённого по формам для выплавки, выковки, выточки деталей тех самых Т-З4, из пушки которого подбили кажется вчера или позавчера мой "Тигр". Вода потекла по пищеводу,как бы изнутри остужая пылающее от ожогов тело. Было такое ощущение, что я заливаю смазочное масло в охладительную систему машины, чтобы остудить, смягчить облегчить вращение деталей моего раскалённого, пышущего жаром двигателя и нагретого трением снарядов внутри ствола танка.
-Danke!-вернул я ковш своей сиделке.Она передала его сыну. И тот повесил ковшик за крючок ручки, зацепив его за край ведра.
-Вот! Вот! Всю ночь ты поминал эти проклятые танки!-вот и теперь: танки, танки!
Танк твой стоит за поскотиной -каюк ему...Тебя вот кое-как выволокли с Веней с опушки-на телегу -и сюда...А командира твово, што пёр тебя на себе до лесу, пуля настигла-там он и лежит. Остальных я не видела. Но от танка горелым мясом несёт. Подходить боязно...
Я не все понимал в её скороговорке, но всё же общий смысл до меня доходил. В нашем доме в Весфалии нанялась служанкой женщина из эмигрантов -фольксдойче. Она была из тех немцев, которые ещё во времена Петра I приехали на Русь искать лучшей доли, но вынуждены были после революции бежать от террора большевиков. И я худ-бедно, брал у неё уроки русского языка.
-Как вас зовут!?-выдавил я из себя русские слова с усилием.
- Валька!-кокетливо откликнулась женщина, продолжая качать зыбку.
-Значит Валькирия?
-Ну хошь и так называй,-пожала она плечами и, встав с табуретки, выпустила из рук край колыбели, взяла в руки прислонённый к печи ухват-рогач, и сунула его в пасть "троллю", произнеся.
- Сейчас обедать будем! Я тут затирухи* наварила из мучки! И курочки снеслись. Да и Звёздочку подоим. Чем богаты -тем и рады...
Вот о том, как эта самая Валька -Валькирия с разновеликими крылами двух ребятишек вынесла меня из пекла Курского сражения не в Вальхаллу, где за столом пируют мертвецы -берсёрки, а в мир живых, я и хочу поведать...
2.
Дело шло на поправку. Выходя из избы, шлёпая босыми ступнями по тёплым доскам крылечка, чтобы, покрутив "заводилку" колодезного ворота, набрать воды -я всё ещё не мог отделаться от путаницы в голове:то ли я поднимаю из глубины замшелого бревенчатого сруба ведро с выплёскивающейся водой, то ли , вставив в отверстие напоминающее зигзаг руны устройство ,силюсь запустить заглохший двигатель моего PanzerkampfwagenА. Вагина моего wagenА скрипела и скрежетала, и вдруг машину начинало трясти - и она принималась хлебать карбюратором свою солдатскую похлёбку - высокооктановое горючее из румынской нефти. До бакинской, которую нам сулил фюрер надо было ещё добраться. Я лил ледяную воду на мою контуженую голову, я фыркал, как морж в Берлинском зоопарке, я не мог отделаться от навязчивых мыслей о ребятах из нашего экипажа-неужто обугленные, они заживо похоронены внутри "гроба на катках и гусеницах", как говорил радист Ганс? И кто дотащил меня до опушки леса? Командир экипажа-Фриц, стрелок-Фридрих,заряжающий - Людвиг?
Луна освещала дорогу, ведущую на опушку леса, она едва просматривалась в дебрях,полукольцом охватывающих остров посреди болотистой впадины. О том, что моя робинзонада разворачивается на таком острове, я догадался в первые же дни.По словам Валентины, по её рассказу -как она везла меня на телеге через гать. "Тутока -кругом болотА! Вот мы и отсиживаемся целёхонькие. Травы здеся на лужайках для коровёшки и кобылы- скока хошь.Картохи, лук, чеснок сажаю.Хлеб пеку из старых запасов муки. И стараюсь поменьше ездить за гать, штобы колесами колеи не нарезать. По тем колеям хоть чужие, хоть свои заявятся-и всем жрать подавай!"
Вначале Валентина отговаривала меня от затеи наведаться к танку, но потом согласилась и даже посоветовала взять с собою сына.
"Так там трупы обгорелые, похоронить надо!"-хотел я отказаться от помощи подростка, хотя в Германии к 1943 оду такие подростки уже могли стрелять по такам из фаустпатронов.
"Ничо он привычный-за трофеями ходить.А то откуда бы у нас - те консервы и сыр в тюбиках!"
Переодевание. Поход к танку.Бортовой жуонал. Похороны Книга.Веня-Вениту...
Валя-Валькирия.
Веня -Венету.
Олд Шаттерхенд (англ. Old Shatterhand — старина «Разящая рука») — персонаж ряда произведений Карла Мая, праведный белый человекGraphomano Killer, друг индейцев. Советскому зрителю известен, главным образом, благодаря запоминающейся игре американского актёра Лекса Баркера в фильмах совместного производства ФРГ и СФРЮ (Югославии) 1960-х годов.
Прозвище Шаттерхенд («Разящая рука») пристало к Карлу после рукопашной схватки с индейцами кайова, в которой, презрев всякое оружие, Карл кладёт противников налево и направо своими богатырскими ударами.
Старина Шаттерхенд хорошо образован для скитальца-охотника. Помимо английского, французского, испанского, итальянского он владеет языками апачей и навахо, сиу и дакота (всех племен сиу), команчей, ютов и кайова, а также шестью диалектами арабского и китайским. В своё время он много путешествовал по всему мируСветлана Пешкова.
Вместо Аризоны-на зону.
Наиболее мощный удар нанесла на юге 4-я танковая армия Гота. Дивизия СС «Мертвая голова» двигалась на правом фланге армии. Она должна была оберегать фланг от возможного советского контрудара с востока. Немцы пробивали оборону 6-й гвардейской армии.
Сначала саперы сняли мины с минного поля, потом «Мертвая голова» стала пробивать себе путь через силы 52-й гвардейской дивизии. К вечеру дивизия со своими «Тиграми» достигла второго оборонительного пояса и захватила деревню Яхонтово.
«Лейбштандарт» и «Рейх» вклинились на 19 км вглубь советской обороны.
На следующий день 2-й танковый корпус СС достиг столь же хороших результатов, хотя «Лейбштандарт» и «Рейх» увязли в советской обороне. «Мертвая голова» сумела вырваться вперед и прошла на север еще 32 км. К вечеру 6 июля дивизия вышла наперерез железнодорожной ветке Белгород – Курск.
Казалось, что успех близок, «Мертвая голова» продвинулась на 48 км вглубь советской обороны. Танковый корпус СС продвинулся значительно быстрее, чем его сосед слева. Советские войска нанесли контрудар по фланг «Лейбштандарту», дивизия вынуждена была остановиться, чтобы прикрыть тыл и фланг наступающих дивизий СС. «Мертвая голова» простояла 8 июля на месте, прикрывая фланг, хотя Гот и Манштейн хотели дать ей возможность двигаться вперед. Дивизия ожидала подхода 167-й пехотной дивизии, чтобы передать ей задачу охраны правого фланга.
Потом танковый корпус СС навалился на последнюю советскую линию обороны, к 10 июл он вышел на реку Псел. 3-й батальон 1-го панцергренадерского полка под командованием штандартенфюрера Карла Ульриха очистил свой сектор от советских солдат и переправился через реку – последнее естественное препятствие на пути к Курску. Люди Ульриха захватили на правом берегу предмостное укрепление, но вынуждены были ждать подхода тяжелого мостового оборудования.
Другие статьи в литературном дневнике:
