«Во благо мне была сильная горесть» (Ис. 38:17).
Блажен, кто может вполне искренно, без налёта горечи повторить эти слова. Блажен тот, у кого скорбь не ожесточает сердце, но обращается в благо для души. Такое влияние скорби есть её настоящее назначение и цель, ведь и горечь скорби, и сладость радости исправляют и совершенствуют нашу душу. В минуты тяжелого горя душа возвышается к Господу, потому как устремляется к Его силе и благости, не ощущаемой рассудком. И в минуты счастья в порыве благодарности за все прошлые милости мы чувствуем влечение к Источнику всех благ. Душа чувствует, что, даже причиняя нам боль, Господь внезапно вливает в наши сердца чудный Свой мир, озаряет Светом мрак наболевшей души. Испытаниями Господь разбивает камни нашего сердца, размягчает его сочувствием к чужой нужде, открывает в нём доступ к чужому горю. Лишения, скорби – это «Божий плуг, переворачивающий душу и готовящий её к Божией ниве». В борозду страдания Им бросается семя будущей радости, настоящей и непреходящей. Выдержавших испытание Господь орошает живым сознанием того, что «временные страдания наши ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас» (Рим. 8:18). Не есть ли уже одно сознание этого величайшая милость Божия? Через это осознание мы открываем доступ Духу Святому, Который есть главный Освятитель и Работник на ниве нашей души.
