Второй тур избирательной кампании в представительные органы власти Узбекистана стал возможным благодаря участию 79,7% голосовавших от числа занесенных в списки. 10 января 2010 года к урнам пришло 3,96 млн. человек, как заявила Центральная избирательная комиссия.
Только никакой демократии не было. В парламент попали те, кто был заранее утвержден в аппарате главы государства. Правоохранительные органы сделали все, чтобы независимые оппозиционные силы не смогли повлиять на ход кампании. Средства массовой информации играли роль пропагандистов и агитаторов нынешней политики власти, не делая никакого упора на недостатки и ошибки реформ, на отсутствие реальных изменений в жизни граждан.
В маскараде, именуемым как парламентские выборы, принимали участие четыре партии, ничем практически не отличающихся друг от друга. Вся их политическая платформа – это идеи и мысли, ранее изложенные Исламом Каримовым, сами же депутаты ничем не отличились в савоих обещаниях, более того, они повторяли то, что давно знают люди из книг президента и его речей. Иной стратегии, иного видения не было предъявлена избирателю, и поэтому реальной политической борьбы так и не произошло. Карманные партии предложили карманные проекты и стали играть по сценарию, написанному в правительстве.
Кандидаты в депутаты одной партии критиковали других в том, что их партия меньше занималась вопросами национальной культуры, те в ответ твердили, что они больше уделяли внимания, чем другие, вопросам неправительственных организаций; третьи кричали о своей приверженности содействия бизнесу, когда иные игнорировали этот важный аспект; а четвертые ратовали за создание рабочих мест и укрепление социальной защищенности. Получалось так, что партии соревновались друг с другом, но при этом не задавались вопросом, а как исполнительная власть реализует законы, связанные с теми же вопросами, о которых они твердили в ходе избирательной кампании.
Правительство осталось вне критики и вообще внимания. Казалось, что партии просто боятся затрагивать этот момент, более того, не хотят поднимать более глубинные и серьезные проблемы. Ни разу партии, имеющих представителей в Олий Мажлисе и Сенате, не ставили вопросы об эффективности финансовых потоков, инвестиционного климата, контроля бюджетного исполнения, кадровой политике. Никто не обсуждал вопросы коррупции в высших органах власти, почему снят тот или иной хоким, переведен министр на другую должность – ведь ответственность за данные решения лежат на президенте, а эта личность вне обсуждения. Были только заявления, что нужно бороться с нелегальными явлениями, не затрагивая корня всех проблем. Смещались акценты на проблемы, и это вызывало определенное неудовлетворение у избирателей.
В итоге выборы 2009 и продолжение 2010 года ничем не отличались от предыдущих. Понятное дело, что наблюдатели от стран, где с правами человека далеко не просто, заявили о легитимности всего процесса, а от демократических государств не было озвучено мнения по существу. Хотя итак была ясна их позиция – они не увидели прогресса с демократизацией. Избирателям не дали реального выбора. Оппозицию не допустили к участию. Пресса оказалась под тотальным контролем. В этом случае все выборы носили чисто антуражный, декоративный характер. Можно даже с большой вероятностью предположить, что все выборы были фальсифицированы, а повторные выборы – это дань видимости того, что все идет демократично. На самом деле все шло по сценарию.
