О гомиках и гомосексуализме снова

Намедни наблюдалось некоторое нашествие разгневанных педиков на мою статью о гомосексуализме. В силу повышенной мнительности, весьма часто свойственной этой братии, они почему-то решили, что я гомофоб, и очень напряглись. Хотя я вовсе не враждебен к ним, и безусловно против какого-либо законодательного вмешательства в интимные дела взрослых дееспособных людей.
Более того, я считаю и запреты их парадов – глупостью со стороны властей. Педики, как и любые другие граждане, имеют право собираться мирно и без оружия, с целью каких-то политических деклараций.
Другое дело, что и гей-парады я считаю глупостью, которая вовсе не завоёвывает симпатии гетеросексуального большинства, а раздражает его. Ну потому что это действительно немножко нездорово, делать свои половые пристрастия достоянием широкой общественности, только для того, чтобы подчеркнуть: у меня имеется такое право.

Имеется. А ещё – у тебя имеется право ходить по улице с плакатом «Я люблю селёдку пряного посола». Но если ты реализуешь это право – многие посмотрят с недоумением. Любишь селёдку – и люби себе на здоровье. Зачем окружающим-то эта информация? И в чём смысл таких действий? А бессмысленные действия – они озадачивают и даже настораживают.

Тем более настораживает и даже раздражает, когда человек, имеющий какие-то особенные, нестандартные, но безобидные для других людей сексуальные пристрастия, начинает требовать не снятия запрета на его любимые развлечения (что вполне нормально), а создания для себя каких-то привилегий по закону. Например – запрета увольнять его с работы или не принимать на работу.

Для меня это вообще всё – дичь несусветная, все эти нормы о «недискриминации». Они ещё могут иметь смысл в государственном секторе (хотя и там главным критерием оценки работы любого аппарата должна быть его эффективность, а не «дивёсити» и «политкорректность»), но совершенно недопустимы – в частном.

Как только хозяину начинают указывать, кого брать на работу и кого нельзя уволить, - происходит самая гибельная дискриминация из возможных: ущемление собственника в праве распоряжаться своей собственностью (что и представляет собой ЕГО бизнес). И если хозяину, под угрозой государственных санкций, навязывают работников, чьи услуги он сам, добровольно вовсе не хотел бы принимать и оплачивать, - происходит то, что на юридическом языке называется «разбой». Вооружённое нападение с целью хищения чужого имущества. И понятно, что разбой – любимое занятие социалистов, но это не повод выполнять их преступные требования.

Естественно, если б корпорация, к которой я имею честь принадлежать, следовала дурацким правилам, прописанным в ТК, - мы бы и трёх дней не прожили. И если б соискатель, придя на интервью, начал качать передо мной права, мол, я ему чем-то ОБЯЗАН и не имею права не принять его на работу – он бы, скорее всего, вылетел в окно. Не расшибся бы (второй этаж всего лишь), но – кое-что понял бы в этой жизни, наверное.
Впрочем, такие идиоты, способные ссылаться на ТК в моём присутствии, - до моего кабинета не доходят. Их отсеивают гораздо раньше.

Доходят ли до моего кабинета педики? Ну, поскольку у нас довольно-таки военизированное учреждение, и основной контингент – бывшие вояки или менты, откровенная, нескрываемая голубизна – большая редкость. Я знаю двух таких парней в Аналитике, но у меня, в «четвёрке», такой случай был только один, и весьма забавный.

Пришёл паренёк, совсем молодой, с незаконченным высшим (два курса военного училища, связь; откос от армии, по сути), и опыт работы сисадмином в одной нашей сателлитке. Компьютерщик – очень толковый. И по железу, и по софту. Золотые руки, отличная память, неплохой ум. Нам как раз нужен был такой для техсаппорта.

Правда, сказал он, понизив голос, есть одна проблема.
«Какая?»
«Дело в том, Артём Викторович, что я гей».

Я сощурился и посмотрел на него пристально.
«Саша! Тебе сколько – двадцать один? Не рановато ли для подобной категоричности? То, что у тебя встаёт на гей-порно и чего-то было с парнями – ещё не значит, что ты гей. Это вообще не моё дело, конечно, но, может, уместнее употребить термин bi-curious?»

«Нет, Артём Викторыч, я именно гей. Стопроцентный. То есть, меня женщины совсем не привлекают. Вообще. Я даже кодироваться пытался, родители настояли. Но – всё напрасно».

К тому моменту – я уже знал, что с ним. Но решил поддержать. Ибо мне понравилось, как он старательно опускает глаза вниз, говоря о своём пороке. Значит, понимает: если дать зрачкам волю – номер точно не пройдёт. Возможно, парень по-любому не рассчитывал, что номер пройдёт со мной. Но мне стало любопытно, как он поладит с другими. Где половина – из армейского спецназа, половина – бывшие опера. Да, я садист, не скрываю.

Вздохнув, сказал:
«Если это проблема – то твоя личная. И ты молодец, что сразу сказал. Было бы хуже, если б выяснилось потом. У нас, конечно, здесь не зона и в целом ребятам пофиг, кто, как и с кем трахается во внеслужебное время, но есть вещи, которые следует знать о новом коллеге. Во всяком случае, начальство. Сотрудник, скрывающий что-то от начальства – делает себя уязвимым для компрометации и шантажа. Если он этого не понимает - это тревожно. Но собственно половые твои пристрастия – мне без разницы. Поэтому скажу так: мне от тебя нужно будет – поддержание работоспособности компьютеров и прочего оборудования. Справишься – останешься. Но будешь приставать к парням – вылетишь со свистом. Мне оно нахер не нужно, чтобы люди ходили по родному офису, прикрывая жопу медным тазом».

«Нет, ну что вы, Артём Викторыч! Как можно? У меня есть постоянный… друг. Такой же».

«Рад за тебя. И с этого момента – на «ты». И без отчества. У нас так принято».

После этого я провёл брифинг с другими сотрудниками.
«Господа! Мой долг – сказать вам кое-что касательно нашего нового компьютерщика. Он очень скромный и славный малый, хороший специалист, но у него есть одна особенность. Он – педик. Убеждённый и стопроцентный. Он обещал, что не будет ни к кому приставать, поэтому постарайтесь и вы проявлять к человеку ту меру деликатности, что вам свойственна».

«Теперь – пива и чипсов!» - подумал я, мысленно потирая руки.
Первым с новичком сцепился Славик, единственный выходец из ВДВ в моём департаменте. Для десантуры он вполне интеллигентный парень, и не злобный – но он органически не мог упустить возможность подколоть педика, когда представился случай.

Случай представился, когда Славик получил назад свой ноут после плановой профилактики. Изменил на компе время, нарыл пяток гейских сайтов, отметился на них, вернул время, и устроил скандал, предъявив журнал браузера. «Блин, это чего такое? Я набиваю в строке www.g... Жму ентер, как привык, а меня вместо Гугла выносит на какое-то мерзостное gay что-то там! Парень, тебе что, своих компов мало? Нахер ты с моего разврат свой жопошный смотришь? Мне теперь клавиатуры этой касаться противно! Откуда я знаю, чего ты ещё делал своими шаловливыми ручонками, лапая мой ноут?»

Все понимали, что это подстава, и ожидали, как Саша будет выкручиваться, доказывая, что он не верблюд. Но он поступил умнее.
«Да ладно, чего ты паришься? Ну, припёрло меня, что мОчи нет, а дай подрочить на какое-нибудь «мерзостное гей что-то там». Тут как раз твой ноут кстати пришёлся. Но ты не волнуйся, я клаву «рабочей» рукой не трогал. Только мышку. А она – моя и ко всему привычная».

Слава усмехнулся, помотал головой:
«Слышь, ты совсем, что ли, оборзел? Я вот теперь не уверен, что ты на самом деле этого не делал с моим компом! Может, и делал, да потом журнал потёр?»

Саша легко признал:
«Может. И поскольку я – не ты, то после меня ты никак не поймёшь, по каким ссылкам я ходил. Расслабься. Твой удел – полнейшая неизвестность».

Тут Славе в голову вступило десантное прошлое.
«Это, типа, ты хочешь сказать, что я дурак?»

Саша засмеялся:
«Нет, я не говорю, что ты дурак. Ты просто прогулялся по пяти голубым сайтам. Поскольку одного, наверное, было мало. Но я бы не сказал, что это глупость. Это, наверное, как говорят американцы, bi-curiosity. Но очень, знаешь ли, большая. Для простого любопытства».

Слава взъярился:
«Блин! Я заходил на эту срань, чтобы подставить тебя! И не было у меня никакой… bi-curiosity!... Так! Чего вы на меня так смотрите? Ну да, это была шутка!»

Я немножко подлил масла в огонь:
«Слав, шутка и подстава – это когда на один гейский сайт заходишь. Ну, на два. Но пять?»

«Артём! Ты на что такое намекаешь?»

Я пожал плечами:
«Ни на что. Я просто не знаю, что думать. Один мой коллега – говорит, что гей, но при этом чинит компьютеры. Другой – говорит, что стрейт, но при этом шарит по гейским сайтам в рабочее время. Якобы для того, чтобы подшутить над первым. Вот я и не знаю, что думать… А то, может, Славик, и тебе пора… come out of the closet?»

«ЧЕГО? Знаешь, если б кто другой такое сказал, то…»

Неожиданно встрял Саша. Проворковал приторно и жеманно, вовсе не в обычной своей манере:
«А если бы я это сказал? Что парень, заходящий на пять гей-сайтов, возможно, латентный…. сам понимаешь, кто?»

Слава проворчал:
«По ушам бы ты получил!»

«А если нет? А если ты? Ты готов рискнуть и приобрести репутацию парня, огрёбшего ****юлей от педика?»

Они дрались честно и поначалу примерно на равных. Я поставил пятиштуку на Сашу, и наверное, выиграл бы, но мы их предпочли растащить, когда Славик сопротивлялся из одного только десантного упрямства, имея всё лицо в крови и начисто сбитую дыхалку. Саша был техничнее и хладнокровнее. Я видел, что ещё пара ударов – и Славик ляжет. Но мы предпочли объявить ничью и разобрать ставки по карманам.

После этой драки – Сашу стали одолевать наши девчонки. Они ставили под сомнение, что он такой уж неисправимый, непробиваемый женоненавистник. Пытались наставить на путь истинный.

Я не люблю сплетен – но люблю быть в курсе происходящего на вверенной мне территории. И я видел на записях камер, с какой акульей напористостью атаковали его наши девочки. И видел, как по ночам их мобилы находились в одной соте, а скорее – на одной прикроватной тумбочке. Это, конечно, деликатный вопрос, отслеживание мобил сотрудников, но у меня есть такая возможность. На случай, если кто-то пропадёт, и нужно будет срочно вскрыть все последние перемещения. Не спорю, здесь я немножко злоупотребил своими возможностями, изучая личную жизнь, но – я же в неё не вторгался. Я же умею хранить секреты.
Хотя – какая, к чёрту, сохранность секретов, когда все видели, как девочка о чём-то договаривается с Сашенькой в курилке, а на следующее утро – у неё лыба до ушей? И подружкам своим – она уж точно рассказывает, что «вообще-то, он гомик, но мне – удалось…»

Потом Саша снова подрался с ещё одним парнем, именно из-за барышни, на которую тот имел виды. «Если ты педик – так какого хрена спишь с моей тёлкой?» - «Да так, для разнообразия. С парнями-то оно мне, конечно, больше нравится, но Ирка – тоже ничего. Одобряю твой вкус. Только с чего ты взял, что она твоя? С того, что ты к ней клеишься? Знаешь, друг, это видится мне честным состязанием. Пока – один-ноль в мою пользу. Но ты не унывай. Может, и на твоей улице праздник полыхнёт огнями, взыграет фанфарами. А пока – в мануальном режиме тренируйся».
«Вот же ты сука! Честное состязание, говоришь? Ну, это можно!»

В той драке я поставил пять косарей на Игорька, своего второго зама, и не прогадал. Я знал, что он реально хорош. И он уделал Сашу, хотя и тот наварил пару раз очень качественно. В конце концов, Саша всего лишь компьютерщик, а Игорь – реальный боец. Его и мне в спаррингах приходится остерегаться.

Потом, конечно, пришло время для откровенного разговора с Сашей. Я вызвал его к себе в кабинет и выложил начистоту:
«Парень, уже совершенно понятно, что ты – такой же гей, как я – Хулио Иглесиас. Ты используешь свою легенду, чтобы кадрить девчонок. Старо, как мир, но так же и надёжно. Но знаешь, для чего тебе нужно было это враньё про свою гомосексуальность? Для того, чтобы я счёл это единственным враньём. Вполне извинительным. И не обратил внимание на другое. Вроде того, что ты не студент-недоучка. что тебе на самом деле двадцать шесть лет, ты просто молодо выглядишь, и что ты – капитан ФСБ, проводящий плановое внедрение. И я должен признать, что это хорошая была задумка – прикрытие одного вранья другим, поскольку вашим ясно, что убедить в полной искренности – не получится».

Он усмехнулся и закурил (хотя редко курит).
Уточнил:
«Как давно вы поняли, что это внедрение?»

Я засмеялся и тоже закурил:
«Иными словами, с какого момента тебе, имеющему доступ к нашим компам, стали гнать дезу? Веришь ли: ни с какого. Подозрения у меня возникли сразу. Я же вижу, когда человек не просто врёт, а имеет профессиональную подготовку во вранье. Легенда твоя, спору нет, хорошо слеплена была. Но ты же понимаешь, что любая легенда работает лишь до тех пор, пока её не начинают серьёзно проверять. А когда начинают – видно, например, что преподы училища, где якобы ты был, говорят так, как их инструктировали. Дальше уже установление твоей подлинной личности – очень простое дело, согласись. Но дезу тебе не гнали. Поскольку ничего из того, к чему ты имел доступ, нам не имеет смысла скрывать от ваших».

Я видел, что он не верит, будто ему не впаривали дезу. Да, этот мир весь пропитан и сочится взаимным недоверием.

«Ты не провалил задание, - утешил я его. – Ты его блестяще выполнил. Ты можешь так доложить своим – и мы сделаем все нужные шаги, чтобы подтвердить. Но тут вопрос немножко по-другому стоит. Вот ты поработал у нас, так или иначе. Имеешь возможность сравнить со своей конторой. И – мне договаривать?»

Он снова усмехнулся:
«Артём, ты меня что, перевербовать хочешь?»

Я снова рассмеялся:
«Nope! Но я думаю, что мы можем дружить, даже пребывая в как бы враждебных лагерях. Вернее, не во «враждебных». В – «состязающихся». И это – честное состязание».

Он, конечно, уволился и мы расстались, до поры. Но что меня радует – стало в мире больше на одного чекиста (и талантливого притом), который не имеет к нам антипатии. И который, случись что реально серьёзное, – ко мне скорее обратиться, а не к своему начальству.

Ну и это всё дела, которые мне реально интересны. И на их фоне вопросы половых пристрастий выглядят настолько мелкими и несущественными, что я действительно не понимаю людей, имеющих какие-то сексуальные идефиксы.

Но я говорю то, что думаю об этом. И думаю я следующее.
Я думаю, что мир сошёл с ума. Не очень оригинальная мысль – но она не становится менее правдивой от отсутствия оригинальности.

Нам говорят: «Есть люди, чьё либидо настроено так, что неумолимо сподвигает их на однополый секс. И это превыше их сил, и они такие, какие они есть».

Что за чушь?
Такое ощущение, что это пишут семидесятилетние старпёры, которые уже просто не помнят, как действуют половые инстинкты.
Безусловно, парню, который созрел для секса, - очень хочется реализовать свой аппарат. Но 90% этого стремления – социально обусловленное влияние. «Давай, давай, ты уже мужик, докажи им всем!» А чисто по физиологии – да он и рукой себе «затвор передёрнуть» может. Чем и занимается до подходящего случая, пока не даст какая-нибудь девчонка.
И вовсе нет никакого неодолимого полового стремления, побуждающего трахать кого-то любой ценой. Это фигня, которую адвокаты насильников на судах рассказывают лопоухим присяжным. А если вдруг есть такое неодолимое стремление – то это психическое расстройство. В норме – человек контролирует себя, даже если *** на двенадцать стоит. Иначе – не человек. Животное. Псих.

Поэтому, запомним главное: сам по себе партнёрский секс – это приятная штучка, но вовсе не являющаяся жизненной потребностью индивида. Бывает, совершенно здоровые физически парни месяцами, а то и годами живут без партнёрского секса. И это, конечно, ограничение, и это неприятно (если не брать в расчёт монахов, которым ограничение приятно), но – это не вопрос жизни и смерти.

Да у меня у самого бывали периоды, когда я по паре месяцев не знал женщины. При моём очень высоком либидо, обусловленном очень хорошей общей физической формой. Но это не значило, что я бы стал валить на землю и насиловать любое существо в юбке. И не оправдал бы подобные действия любых из моих коллег, с точки зрения лишь полового инстинкта. Сейчас.

Но, будь я командиром части Советской Армии, вступающей в Германию в 45-м, я бы постарался объяснить своим бойцам, что не надо убивать после изнасилования, а обиженным фрау, приходящим жаловаться, я бы объяснял, что чудо гуманизма состоит уже в том, что они остались живы после изнасилования. И какая это, в действительности, мелочь, что в них малешко потыкались мои ребята, по сравнению с тем, что ещё оказалось разрушено в жизни этих фрау. Ну, времена были другие. И бойцы оккупационной армии насилуют не потому, что имеют несдержание полового инстинкта, а потому, что считают западло его сдерживать в покорённой и распластанной перед ними стране. И считают, что ей нужно знать: она именно покорённая и распластанная. И это, возможно, правильно. Грешно – но правильно.

Выбираешь себе своего заебатого фюрера, который аццки эффективно поднимает тебе экономику, увеличивая госзаказ, и обещает весь мир положить к твоим ногам, как ты есть охуительно правильная арийская блондинка, а потом вот почему-то вдруг так происходит, что над твоим домом пролетает американский самолёт - и превращает его, дом, в груду щебня. А потом приходят русские солдаты и трахают тебя и твою дочь во все щели. И хорошо – если не убивают после группового изнасилования. И не важно, что американские лётчики или русские пехотинцы действовали аморально. Разумеется, аморально. Они – псы Армагеддона, постигшего твою страну. Но очень хорошо бы – установить некую логическую связь между выбором всенародного фюрера – и нашествием псов Армагеддона на твою страну. Ибо она есть. И речь не идёт о морали. Речь идёт о неизбежности.

Впрочем, я отвлёкся. О чём, бишь, я говорил? О гомиках, которые такие, какие они есть, и трахаются с парнями, поскольку не могут сдержать своих инстинктов?

Это – чушь. Любой человек, если он человек, вполне может не трахаться вовсе. И не умрёт от этого.
Другое дело, что я вовсе не считаю нужным воздерживаться от партнёрского секса, когда он в кайф обеим сторонам. И не считаю нужным (возможным) запрещать гомикам трахаться так, как любят они.

Но при этом я говорю то, что говорю. Что бисексуальность, особенно в подростковом возрасте, - наверное, это естественная штука. У меня у самого очень ограниченный гомосексуальный опыт (было дело, когда я соприкасался с другим парнем губами – но я как-нибудь расскажу эту историю, она довольно смешная). Но так получилось, что я очень рано познал женщину (в четырнадцать с половиной лет), и это была профессионалка, и после этого я мог ходить перед друзьями и одноклассниками с понтом «ну, у меня-то было, я уже крут, но не хорохорюсь своей крутизной, как вы видите… вообще нисколечко… нет, ну правда не хорохорюсь» :-)

А многие мои друзья – ну чего-то имели такое гомосексуальное в анамнезе в эти годы. Я никогда не вдавался в детали – но чего-то такое проскальзывало в их пьяных признаниях.

И я считаю, что это совершенно нормально. И ни о чём не говорит.
Но вот, блин, «наука», её величество, вступает на сцену. И утверждает, что если в пубертатном периоде тебя заводят темы однополого секса и ты что-то сам такое осуществляешь, - то ты, вероятно, гомик. Прирождённый. Генетический.

Не бывает генетической предопределённости гомосексуализма. Это полная чушь. Что бывает – генетическая предрасположенность к шизофрении и психопатии, к формированию состояния, препятствующему успешной социализации. В том числе – страх перед тётками. Застрявшая инфантильность. И вот от этого – надо, возможно, лечиться. Поскольку ты человек, существо разумное, и можешь побороть свои психические недуги.

Можно ли побороть неодолимую тягу к сексу с парнями? Если неодолимая, то – нет. Значит, ты псих, если мания получить секс для тебя неодолима. Твой удел – быть многомиллионным актёром или режиссёром, вроде Романа Полански, когда просто похуй, кого он насилует, когда его творчество заведомо стоит много дороже половой неприкосновенности тех малолеток, что он уестествил (женского пола, следует отметить, хотя это не так уж важно).

Ну а если всё по согласию и нет никакой неодолимой мании, - то всё окей, на мой взгляд.
Но единственная претензия к гомикам – чтоб они не тиражировали эту пургу, мол, если тебе понравилось заниматься сексом с парнями, то ты – прирождённый и неискоренимый гомик.
Ну, у меня у самого сын растёт, сейчас ему восемь, и он с девчонками целуется, но впереди вполне возможны моменты, когда будет и гомосексуальный какой-то опыт. И честно скажу, когда моему сыну будет тринадцать и рядом нарисуется взрослый дядечка, пропагандирующий достоинства голубого секса по сравнению с обычным, и я это замечу, – этот дядечка просто потеряется, наверное.
И не потому это случится, что дядечка – гомик. А потому – что пересёк черту.
Но со множеством «учёных», настаивающих на генетической предопределённости гомосячества, я не могу этого сделать. Чтоб они вышли из дома – и не вернулись обратно. Их слишком много. И я вообще не могу давить насилием хоть какую-то научную(?) деятельность. Это противно нашим принципам.

Поэтому, всё, что я могу - обратиться к юношеству. Ребят, если у вас были какие-то гомосексуальные эпизоды – это вовсе не значит, что вы геи. Это нормально, в принципе, что у вас там было. Разнообразие способов онанизма. И это не закрывает для вас прелести девчонок (да, они сильно другие – но они прикольные).

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.05.2012. Японское безумие
• 29.05.2012. Почему немцы не защищали евреев
• 27.05.2012. Насмотревшись Black Sheep Squadron,
• 25.05.2012. О Мединском, новом министре культуры
• 24.05.2012. О гомиках и гомосексуализме снова
• 20.05.2012. Пушкин - Умный сукин сын!
• 19.05.2012. Внезапно нарыл хороший военный сериал.
• 17.05.2012. О Войне - забавное.
• 16.05.2012. О Войне - философское
• 14.05.2012. О самолётиках
• 11.05.2012. Пиндосам - о Лягушатниках
• 09.05.2012. Посмотрел давеча
• 06.05.2012. О деле Даниила Константинова
• 05.05.2012. О езде по встречной
• 04.05.2012. Ещё о дорожной безопасности
• 01.05.2012. О дорожной безопасности и полицейских погонях