О Войне - философскоеОдин человек написал мне в связи с моей околопраздничной дневниковой заметкой: «Артём, если Вы признаёте, что и СССР, и Третий Рейх были «хищными социалистическими тварями», по Вашему же выражению, и друг друга стоили, то как Вы можете заявлять, что «всецело на стороне Союза» в войне? По принципу Черчилля, готового «заключить альянс с дьяволом, если Гитлер вторгнется в ад»?» Ну не совсем. Черчилль мыслил как англичанин и с позиции своей страны. Которая уже два года вела весьма напряжённую войну с немцами и, естественно, готова была говорить и делать что угодно, чтобы привлечь и поддержать какого угодно союзника. Тут уж не до щепетильности. Но я – НЕ англичанин, хотя в какой-то мере «англофил». Я – русский. Причём, один из очень немногих настоящих русских в этой стране, куда мы пришли десять веков назад и очаровали здешних славян вовсе не для того, чтобы всякий залётный тевтонский турист мог себя здесь чувствовать таким же хозяином, как и мы. Да, эта земля была ничьей, когда её населяли лишь полупервобытные славянские и угорские племена. Но большая ошибка со стороны герра Гитлера было думать, что она, после крушения дома Романовых и установления здесь этой позорной скотобазы под названием Советский Союз, – снова ничья и доступна для правомерного завоевания. No way. Коммунизм в России – это был всего лишь эксперимент, а вовсе не приглашение захватчикам. Хотя понимаю, что Советский Союз внушал не только нацистам, но и многим гораздо более адекватным людям такое омерзение и такую брезгливую опаску, что хотелось уничтожить его поскорее и любой ценой. Но – «тарапицца ны нада!» Мы сами. Только время нужно было, для разочарования в коммунистической идее и отрезвления. И на самом-то деле Война не только что не ускорила падение Совдепа, но подарила ему лишних лет сорок жизни (о чём, впрочем, многие уже говорили). С другой же стороны, я отношусь к ситуации, сложившейся между Германией и СССР, примерно следующим образом. И вы ему говорите: «Ладно, давай ко мне». Он принимается объяснять: На что вы отвечаете: И она будет. И она была. Если под хозяином дома подразумевать русскую нацию (ну и примазавшихся всяких славян, угров, татар, башкир и весь прочий бестиарий братских народов), под непутёвым другом, дебоширом-интриганом, - советское правительство, а под разъярённым рогоносцем – Германию. Были ли у Германии причины для нападения на СССР? Что ж, Гитлер в таких делах искал не столько причины, сколько предлоги, но, честно сказать, после Пакта М-Р политика Кремля в отношении немецкого союзника была настолько свинской, что на месте немцев и я б, пожалуй, всерьёз узаботился составлением плана Барбаросса. Наезд на Румынию с оттяпыванием Буковины, откровенно враждебная Райху позиция в югославском кризисе (все беды Европы – от этих дурацких братушек-сербов :-) ). Если совсем честно – то совершенно заслуженно мы получили ****юлей в 1941. Это был очень закономерный итог всей прежней «хитроумной» и «оппортунистической» политики Кремля (и только не надо говорить, что «народ здесь ни при чём»; когда народ «ни при чём» и якобы не отвечает за действия своего государства, а только всецело одобряет и поддерживает, – он отвечает первым и по полной). Вообще, наверное, самый гениальный синопсис Второй Мировой выдал мой друг Лёша Зимин. Третий же аспект Второй Мировой заключается в том, что лично я (и не только) воспринимаю её как неизбежное продолжение Первой. Второй акт пьесы. Just unfinished business. В Первую Мировую – Россия предала своих союзников по Антанте. И абсолютно не важно, выгоден ли был России этот союз (на мой взгляд – выгоден, хотя есть мнение, что дружить нужно было, напротив, со среднеевропейскими державами). Важно – что он был заключён и что Россия не выполнила своих обязательств в полной мере. Сфакапилась. Допустила у себя эту сраную большевистскую революцию. Вышла из войны. И это совершенно не важно, чьими там ставленниками были большевики: то ли германских спецслужб, то ли всемирного жЫдовского банкирства (вернее, они ничьими ставленниками не были, они на себя работали, но клевали, конечно, из всех возможных кормушек). Что я под этим имею в виду? Очень простую вещь. Экзистенциальная задача государства – служить надличностным механизмом защиты прав частной собственности, включая право собственности на себя, своё тело, свой ум, свой труд, и приобретённые ненасильственным путём средства производства. Вообще, частная собственность на средства производства – это ключевой отличительный признак нашего биологического вида. Ни у кого из других животных этого нет (в отличие от зачаточного интеллекта, абстрактного мышления, речи, и проч.). И человек, собственно, становится человеком, в полном смысле, лишь когда социальное развитие популяции приходит к выводу о необходимости защиты частных прав на средства производства. До этого момента – можно говорить лишь о предпосылках развития «гомосапистости» у тех или иных прямоходящих приматов. Коммунизм в этом отношении – совершенно ретроградное учение, сознательно стремящееся низвести развитое человеческое общество до уровня первобытной общины, сознательно уничтожающее право частной собственности на средства производства. Поэтому, когда я называю Советский Союз «позорной скотобазой» - я не злобствую и не ругаюсь. Но я просто называю вещи своими именами. И задолго до прочтения Animals’ Farm я говорил, что в этой стране могли быть счастливы только дети, влюблённые, фанатики, маразматики и экзистенциальные скоты (последняя категория – обильно и нынче представлена среди сетевых совкодрочеров; это «люди», которые в принципе не понимают, что такое честь, личное достоинство, гордость; рабы не в силу обстоятельств, а по душевному призванию; с некоторых пор я даже не пытаюсь с ними спорить; со скотами не спорят; спорить имеет смысл только с их хозяином, да и то – если имеет). Что коммунизм всё же воцарился именно в России – это наша беда и наша карма. Россия – самая большая страна мира, теоретически способная существовать изолированно от мира, опираясь лишь на внутренние ресурсы (на практике это не подтвердилось, впрочем). А значит, если проводить коммунистический эксперимент (весьма заманчивый для многих «интеллектуальных» недопырков в начале двадцатого века), то именно здесь. И хотя не было никакого «глобального плана» по проведению коммунистического эксперимента в России, но просто вот так сложилось, что здесь – идеальные условия. Тут тебе и богатства страны, тут тебе и дикость большинства населения. Тем не менее, все эти исторические причины победы коммунизма в России – не отменяют простого факта: Россия кинула своих союзников по Антанте. Да, они дожали Германию и без России, но – не так дожали, чтобы раз и навсегда отбить охоту предпринимать агрессивные действия против братьев-европейцев. Поэтому, никто этого особо не планировал, но это, наверное, продиктовано законом кармического воздаяния, что предатели – отрабатывают своё предательство втройне. Типа, как воинство мёртвых под командованием Арагорна. И если у Толкиена мёртвым терять особо нечего было – то в Советской России были живые люди. В том числе – родившиеся после этой чёртовой Революции, но вынужденные замаливать грехи отцов во Второй Мировой войне с Германией. Да, они ни в чём не виноваты. И если они сражались доблестно – то они герои. И что полегло их больше, чем во всех других странах, сражавшихся с Германией, - это прискорбно. Но в этом – есть смысл. Вот такое «государство» было создано на территории Российской Империи, вот такое у него было правительство, что всё юлило-юлило, всё подличало да заискивало, уходя от ответственности за прошлое предательство, да в конце концов – всё равно пришлось ему вынести и основную тяжесть Войны, и внести наибольший вклад, ну и жизней больше всего отдать за победу. В этой связи – я честно не люблю, когда напирают на оборонительный и потому священный характер ВОВ. Да какая разница? Если б мой друг-донжуан позвонил и сказал, что разъярённый рогоносец с пистолетом загнал его на мачту сотовой связи – я бы тоже приехал и сказал рогоносцу: «Чел, я не позволяю никому убивать моих друзей, даже насквозь прогнивших и морально разложившихся, в моём присутствии!» Хотя с защитой непутёвого друга в собственном моём доме – пример, конечно, рельефнее, отчётливей. Но вот когда говорят, что наши парни, сражавшиеся с гитлеровцами, герои потому, что отражали немецкую агрессию, - это что значит? Что наши парни, дравшиеся с финнами в Зимнюю, - конченые мрази, поскольку они сами были тогда агрессорами? Они были солдаты, во всех случаях. И наши, и немцы, и финны. И у всех были вполне достойные причины, чтобы драться с врагом (во всяком случае, им так объяснили). Конечно, когда враг приходит на твою землю и пытается какие-то свои порядки тебе навязать – причины «поставить ему запятую» многократно возрастают. Но всё же, если солдат пошёл на службу и принял присягу, – он обязуется выполнять приказы своего правительства, не вдаваясь в их политическое и нравственное содержание. Собственно, это главная причина того, почему я никогда не шёл на госслужбу и почему я ещё в школе решил, что ни при каких обстоятельствах не буду служить ни в Российской, ни в какой-либо иной армии. Понятно, что у призывников массовых армий сороковых – таких возможностей не было. Как не было и частных силовых организаций в большинстве европейских стран. Поэтому, конечно, мои условия выбора в середине девяностых (когда Россия стала уже вполне человеческой, а возможно, и наиболее, вследствие коррупции, свободной страной в мире) и условия выбора европейского (советского) призывника в сороковые – очень различны. Тем не менее, порой рисовал себе такую ситуацию. Атака со стороны Китая на Россию. И я – не тот, кто я есть сейчас, с моими возможностями воздействия на эту войну, а простой физически развитый парень, каким был в восемнадцать лет. Либерал до самых глубин костного мозга. Блин! Я бы записался в Российскую Армию. Ибо понимал бы, что как бы ни была маразматична и склеротична эта структура, но всё же она - способна оказать более результативное сопротивление, чем голимая партизанщина. И я бы согласился быть одним из винтиков этой в целом бездарной, но всё же мощной машины. Скрепя сердце – согласился бы. Ибо! Ну я действительно не хочу (и не хотел в 18 лет), чтобы здесь, в моей стране, меня учили жизни что германские ляйтеры, что китайские «мандарины». Да ещё и с чувством превосходства завоевателя над побеждёнными. Ну, мне это действительно противно было бы. Будучи русским – я несу, в конце концов, ответственность за эту страну. За то, что наше правительство, пусть не идеально, но всё же не настолько пустое или зловредное место, чтобы его могли с лучшим успехом заменить оккупационные силы. Как-то вот так. © Copyright: Артем Ферье, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
