Самое счастливое время.Заехал в гости Димка. Мой одноклассник и некогда ближайший друг. Потом, после школы, судьба разбросала нас. Он - остался в Питере. Я - урыл в Москву. Мы созванивались порой, но встречались - редко. Последний раз виделись почти год назад на встрече одноклассников. Он был горд тем, что стал начальником отдела в Питерской мэрии - и с этого дела чудовищно растолстел. А ведь был когда-то очень спортивным и крутым парнем. Мы много лет в одной группе карате занимались, и у него был когда-то зелёный пояс шотокана (грубо говоря: это значит, что парень может исполнить "вертушку" не балета ради, кое-как ловя равновесие, а - с акцентированным ударом). На той встрече мы с Димкой, конечно, пообнимались, как братья, но я был шокирован его нынешним видом, и он, судя по всему, пристыдился. А вместе с физической формой - как будто и манеры его прежние вернулись. "Слышь, Тёмкин, я тут подумал: хули я на гостиницу буду тратиться, когда ты есть? У меня, типа, деловая поездка, и я себе командировочные выписал, - но давай их пропьём, а?" Такое нахальство - умеренное, типично Димкино. Он знает, что уж чем-чем, а жильём в Столице - я не стеснён. Мы там осели - и забухали на всю ночь. И всю ночь - играла "Гражданская оборона". И вот мы слушали "Гражданку", вспоминали минувшие дни - и я поймал себя на мысли: а ведь как ни крути, это было самое счастливое наше время, эта безумная анархия на стыке восьмидесятых и девяностых, на стыке Союза и России. И не потому даже это время было счастливым, что стоял - как никогда после (Димка, вот, похудев, говорит, что у него снова - как тогда, а я вообще не замечал разницы, поскольку не толстел :-) ). А потому - что всё было очень просто. Тебе хотелось иметь врагов, тебе хотелось ****ить врагов, - и они были всегда под рукой. Враги - абсолютные. ГОПНИКИ! За что мы ненавидели гопников? Разумеется, не за то, что они коротко стриглись. И не за то, что они одевались не так, как мы. И не за то, что они слушали всякую ***ню, которую не слушали мы. И даже не за то, что они промышляли уличным разбоем (это, конечно, преступление, но мы, мажоры, ставя себя на место этих пролетарских ребятишек, понимали, что мы, наверное, тоже пошли бы грабить и обувать, будь наши материальные обстоятельства столь же беспросветны). А ненавидели мы их за то - что нам бы в голову не пришло кому-то предъявлять, что он слушает какую-то не такую музыку, носит какую-то не такую одежду и волосы "неуставной" длины. Да нам это похуй было - и мы не понимали, почему это вообще должно кого-то ****ь, чтО человек делает сам с собой, когда это других - не затрагивает. Тогдашние же гопники - они были не просто уличными грабителями, что можно понять в убогих пролетарских ребятишках, но - всерьёз претендовали на роль носителей неких "правильных" ценностей: как одеваться, как стричься, что слушать. То есть, они были, по сути, - боевым авангардом Совка. Воплощённой, концентрированной его гнусностью. За это - мы и не ненавидели гопников. За то, что они считали правильным и якобы моральным применять насилие к тем, кто тебя - никак не трогает. Но накарай меня господь, если б я когда-то доёбывался до коротко стриженных ребятишек в олимпийках, слушающих какую-то свою "унца-унцу" у своей парадной! Да у меня мысли такой не возникло бы, наезжать на них, когда они тихо-мирно тусуют и никого не трогают! С *** бы? И это мы считали (и считаем) - нормой цивилизованного человеческого поведения. Гопники же - считали иначе. Они потому и были гопниками, что доёбывались до людей, которые никому ничего плохого не делали, и ****или таких людей - и считали себя правыми. И тогда - я искренне считал, что чем бы ни был обусловлен такой вывих сознания, сколь бы ни был закономерен генезис гопняцкого менталитета, - с ним бороться следует очень жёстко. Так - что вовсе похуй, сдохнет ли какой-то гопняр после моего уширо в репу - или отлежиться в больничке и, возможно, поумнеет. Замечу, когда сейчас говорят, будто нынешняя милиция довольно беспомощна в расследовании молодёжных драк с фатальными исходами, - ну так это по сравнению со швейцарской полицией, наверное. Смею заверить, в конце восьмидесятых и начале девяностых - хвалёной советской милиции вообще как будто не было. Особенно - по части расследования молодёжных драк. И при стычке с гопнярами где бы то ни было - все стороны чётко знали, что даже если образуется несколько трупов после такой потасовки, - да *** кто будет это расследовать. Я не понтуюсь, я не рисуюсь, но и задолго до моей работы в Ауэрзе, когда я был просто очень резким пареньком-стритфайтером - я прекрасно понимал, что если уебашу какого-нибудь гопника насмерть - нихуя мне за это не будет. Как и ему - если он мне нож в печень воткнуть сподобится. Ну потому что милиция в те времена - да она практически отсутствовала. И я бы тогда очень спокойно принял известие, что какой-то из гопняров, стервятничавших вокруг некоего рок-концерта, решил наехать со своей стаей на какую-то малую обособленную группу неформалов, нарвался на меня или на Димку, и схлопотал так, что уже никогда больше не встал. Тогда - я бы сказал: "Тхе! Одной мразью меньше! Жаль, что только одной!" Не сказать, чтобы в юности я вовсе не общался с гопниками. Общался. И в своей каратистской школе - в том числе. "Распропагандировал". Внушал: "Вот есть какой-то чел, который тебе нихуя плохого не делает. Хули до него доёбываться? Ты уверен, что этот чел - совсем безобидный, и нихуя не сможет ответить, когда ты до него доебёшься? Хочешь, я тебе расскажу, как было у Диониса с тирренскими пиратами? Или - как было у Цезаря с киликийскими пиратами? А если истории античного мира тебя не впечатляют - хочешь, я тебе покажу, как я могу лоха изображать? Правдоподобно, да? Ну вот, зная меня - ты прикинь, чем кончится наезд! Оно - кому надо?" Общаясь с этими ребятишками - я обогатился и знанием того, что у них в головах творится. Потом, в девяностые, как-то казалось, что все занялись серьёзными делами, все бросились бабки зашибать, и как будто рационализация поведения некоторая произошла. Одно время мне, в конце девяностых, мне казалось, что вовсе покончено с таким омерзительным явлением, как совковая гопня (нет, никто не мыслит покончить с молодёжной преступностью и подростковым разбоем; но мне представлялось, что преступники будут знать своё место, не имея возможностей претендовать на "идеологическую праведность"). Что сейчас? Ну, конечно, острота молодёжных разборок - и близко не дотягивает до того, что было в конце восьмидесятых. Поспокойнее гораздо. Но вот что меня угнетает - сейчас я не смогу уебашить гопотствующего шестнадцатилетнего щенка и сказать: "Да и *** бы с ним!" Когда мне самому было шестнадцать - всё было гораздо проще. Никто никого не воспитывал и не брал на себя бремя воспитателя в уличной драке. Там если приходилось думать - то лишь о том, как врезать, чтобы вырубить. Но и то - автоматически происходило, без особых раздумий. Счастливое время, кроме шуток.
© Copyright: Артем Ферье, 2010.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
