На досуге послушивал записи пранк-коллов на evilstar.org А коли так, то, наверное, следует сказать пранкерам спасибо за доставленное, вне зависимости от того, какие они там моральные уроды. Думаю, слезинка взрослого человека - стоит моря детской радости. К тому же, конкретно знаменитостям - следует мириться с такой формой внимания как с неизбежными шипами в розовом букете славы (как и с папарацци под каждым кустом). Вообще-то, по большей части пранки не отличаются ни изяществом, ни остроумием. Уровень – довольно-таки «бандерложий», «школатский». Но проблески случаются. А «техно», подсовывание фраз, нарезанных из записи, когда чел тупит и бодается с мафоном, – это почти всегда забавно. Но главное не в этом. Главное - реакция вроде бы солидных и неглупых людей зачастую такова, что смотрятся они ещё большей школотой, чем пранкеры. Причём – школотой неумелой, давно забывшей, как принято огрызаться в школе. Но за каким-то хером они пытаются делать именно это. Послушав довольно много материала, пришёл к выводу, что среди российских знаменитостей, кажется, есть только два совсем скромных и беззащитных таких сельских паренька, у которых не имеется никаких решительно связей, никаких влиятельных друзей, никакой возможности покарать обидчика. Это Борис Березовский и Михаил Фридман. Потому что они не угрожают, что пошлют своих знакомых мусоров и бандосов по пранкерскую душу, а все остальные (почти все) – расписывают жёсткие анальные кары во всех анатомических подробностях. Думается, данное обстоятельство проливает свет на тот факт, что Березовский с Фридманом – миллиардеры, а знаменитые артисты – просто знаменитые артисты. Потому что это очень полезное в деловом и политическом мире свойство – уметь воздерживаться от лишних слов в телефонном общении *** знает с кем. И напротив, склонность козырять своими криминальными связями и швыряться угрозами физического насилия, в телефонном разговоре хуй знает с кем, - первый признак если не олигофрении, то – повышенной нервозности. Должен отметить, я никогда не работал с людьми из шоу-бизнеса. Возможно, у них так принято: чуть что – гнуть пальцы и грозить «большим братом». Но подкрышным коммерсам, с которыми мы работаем, оказывая некоторые услуги в сфере безопасности, с самого начала куратор предписывает буквально следующее. «Мужик, схема такая. Если к тебе обращаются какие-то непонятные люди, сулят проблемы и чего-то требуют – ты говоришь, что тебе нужно подумать, посоветоваться с деловыми партнёрами, и пытаешься узнать, как с ними связаться или когда они сами с тобой свяжутся снова. Больше – ты не говоришь им ничего. Под словом «ничего» - подразумевается ничего. Даже если они ведут себя очень вызывающе и нагло – не вздумай горячиться и отвечать им так, как ты мог бы ответить своей секретарше. Далее. Если мы назначаем встречу – она проходит в таком формате. Я – говорю с ними, ты – говоришь со мной. Но только тогда, когда я тебя спрашиваю, что-то уточняю. И оборони тебя господь раскрыть рот без моей команды!» И коммерсы – не обижались, принимали как должное. За что я и люблю буржуазию: за выше среднего понятливость. В разное время иные мои подруги и приятели (просто по жизни) – становились таки жертвами телефонного хулиганства. И обращались ко мне, имея примерное представление о месте моей работы. Но обычно я отмазывался. Я говорил: «Ты этому уроду – рассказывал, что у тебя крутые друзья, которые его из-под земли достанут и в землю уроют? Рассказывал? Ну молодец! Понтанулся. Такая, значит, и была твоя моральная компенсация. Сам выбрал. Но я, извини, в это лезть не буду. Я на него наеду – и это будет беседа, не более того. А потом этому зарвавшемуся нахалу кто-то другой башку оторвёт, что случается порой с зарвавшимися нахалами. И, прикинь, у него дома находят запись разговора с тобой. Немного докручивают – выходят на меня. И вот поразмысли: мне оно очень надо – доказывать потом, что я не отморозок, который валит людей за телефонные проказы? Извини, но ты сам сделал так, что я не могу теперь впрячься». На самом деле, конечно, мне просто влом было заниматься всякой ***нёй. Был бы, скажем, киднеппинг – там задействуются все ресурсы, чтоб оперативно отследить звонок (что, впрочем, не всегда бывает так просто). Но телефонное хулиганство? Если реально так заёбывает – бросай трубку сразу, как опознаешь, не вступая в дискуссии. Не корми тролля. Немного подолбится – да и обломится. На ночь – выключай телефон. Внеси в чёрный список, если номер определяется, или заблокируй звонки с закрытых номеров, если собеседник шифруется. Но если тебе хочется с ним по****еть, полаяться, доказать свою крутизну – флаг в руки. Только – я-то тут причём? Извини, дорогой друг (подруга), но я – не волкодав из твоей своры, чтобы на всякое не понравившееся тебе мурло меня науськивать. Вот заведёшь себе собственную свору, свою службу безопасности, – им и командуй «фас». Полагаю, примерно так же, в глубине души, думает и всякий бандос/мент/чекист, заверявший знакомого «звездуна» в баньке после пятой стопки: «А если будут какие проблемы – обращайся, брателло, не стесняйся, мы всех найдём, всех построим!» И тем, кто это делает (угрозы друзьями-бандитами, оторванными яйцами, всё подобное) – советую, для начала, прикинуть: а что, если этого парня, каким бы он там мудаком ни был, завтра собьёт машина? Не получится ли, как в случае с Кашиным, когда многие из тех, кто лаялся с ним в блогах и грозил расправой, после недавнего инцидента – не один раз, верно, пожалели о своих грозных словах. Ну так зачем их говорить-то? Вы реально готовы покалечить какого-то юного долбоёба, который названивает вам по телефону? Если да – то вас электричеством лечить надо. В изоляции от общества. Если нет, если это всего лишь эмоции – так не давайте такой бурный выход своим эмоциям (особенно, когда они ложатся прямиком на флэшку). И хорошо ещё, если запись с потоком вашей брани – не уйдёт никуда дальше пранкерского сайта, где народ уссывается над вашими распальцовками. Но представьте, что какой-то доброхот доведёт их до сведения, скажем, американского посольства, где вы как раз оформляете себе визу, чтобы выехать на гастроли. И вот тупой американский клерк, проверяющий вашу личность на предмет допустимости вашего присутствия в США, слушает, как вас вежливо спрашивают, не являетесь ли вы геем, а вы в ответ – рассказываете про свои крутые связи в криминальных кругах и про то, как этому ублюдку порвут пасть, оторвут яйца, и затолкают его оторванные яйца в его порванную пасть. Тупой американский клерк – может не знать, что в России просто так принято отвечать на подобные вопросы (если ты, типа, реальный пацан!) Он может решить, что вы ёбнутый. Опасный психопат. Да ешё и связанный с мафией. И не скрывающий своих связей. И открыто угрожающий людям физической расправой. Это, конечно, гипотетическая ситуация, но – ваша виза может накрыться медным тазом. Но даже если исключить возможность того, что ваша несдержанность создаст вам какие-то проблемы, вы сами-то – серьёзно уверены, что это нормально, разражаться потоком ругани в ответ на вполне вежливые вопросы? Или вы считаете, что вопрос о сексуальной ориентации – сам по себе слишком невежлив? А почему? Вернее, даже так: «А почему вы считаете, что нужно тотчас лезть на бычку, когда вам задают такие «свинячьи» вопросы? Ваша юность на малолетней зоне, что ли, прошла, где не приведи господи дать намёк на свою терпимость к гомикам – и ****ь будут всей хатой, выражая таким образом свой гневный простест против однополых сношений?» Вообще-то, для педиков – нет, наверное, большего кайфа, чем подначивать стрейтов намёками на их «истинную» гомосексуальность. Поскольку педики (большинство из них) на самом деле уверены, что все мальчики хотят трахаться с мальчиками (педикам трудно предполагать иное), только некоторым – не хватает смелости это признать. Они так действительно считают. Они очень преувеличено воспринимают ту истину, что «гомофобия зачастую является выражением латентной гомосексуальности». Слово «зачастую» - они заменяют на «всегда». И порой гомики бывают действительно очень доставучими и вредными. Но всё же – это повод для ярости, их подначки? Мне представляется, что в этом мире есть много куда более весомых поводов для сильных эмоциях, а имея дело с чьими-то скабрёзными шутками – можно отшутиться. Хороший приём на такие случаи – «уход по гиперболе», как это называет мой друг Лёша Зимин, который сам – мастерски владеет этим приёмом. Суть: ни от чего не открещиваться и не только что подтверждать всякие грязные инсинуации – а возводить их до абсурда. Так, чтобы предъявы теряли всякий смысл и твои ответы смотрелись заведомо несуразным прогоном. «Лёх, колись: в учебке-то, наверно, у вас было всё же, это самое? Одни пацаны, жадные до плотских утех… посередь степи… из женского пола – только «шишига». Ну ведь было всё же?» Лёха: Замечу, Лёха – не просто убеждённый и успешный стрейт. Он девчонок - взглядом в койку укладывает, как гравиганом – во втором Хафлайфе. И он не просто «реальный пацанчик» - он очень крутой парень, несмотря на свою рас****яйскую наружность. Учебка, о которой речь, - то был тренировочный комплекс одного из лучших отрядов СпН ГРУ. И после учебки он бывал в стольких переделках, что в Голливуде плёнки не хватит. Но когда один из малолетних оболтусов, корешей его младшего братца, решил Лёху подъебнуть, на даче, на шашлыках, тот не встал в какую-то быкообразную позу, не осадил, типа, «Ты, щенок, охуел, что ли, такие вопросы задавать? Тебе жить надоело?» Он поддержал игру, прикольнулся, прогнал. Потому что – ему не надо ничего доказывать малолетним оболтусам. Ему без нужды их осаживать. Ему приятнее расслабиться, когда есть возможность, и предаться школьному трёпу со школотой. И по большому счёту, ему просто похуй, будут ли какие-то парни считать его гомиком. Его дела – с девчонками. Это им он готов доказывать свою ориентацию, весьма деятельным образом. Но у парней, которые так болезненно реагируют на гомосексуальные намёки – наверное, какая-то проблема всё-таки есть. Она, разумеется, не в том, что «их гомофобия – камуфляж истинной гомосексуальности», как верят многие педики. Но это общая психологическая проблема, когда человек придаёт слишком большое значение тому, кто что говорит о его сексуальных преференциях. И когда, подсознательно, считает, что непременно надо огрызаться самым жёстким образом («А то пацаны во дворе не поймут!») За себя, вот, могу сказать, что я на самом деле гомофоб. У меня есть знакомые гомики, мы вполне в хороших, по-человечески, отношениях находимся, но я не представляю, чтобы у меня был близкий друг гомосексуалист. В смысле, убеждённый, стопроцентный гомик. Он может быть очень образованной, интеллектуальной личностью, с ним может быть интересно общаться (на темы – за пределами его жопошных увлечений), но я бы, наверное, не смог преодолеть ощущение, что мы слишком разные. С близким другом – как-то и о бабах всё-таки разговариваешь, по пьяни :-) Тем не менее, я не считаю, что а) гомосексуальность является компрометирующим обстоятельством для кого бы то ни было, кроме председателя общества по борьбе с гомосексуализмом; б) истинному и уверенному в себе стрейту следует реагировать на гомиковские подначки как-то сурово, а не шутливо. Сам я, не будучи знаменитостью, не претерпевал неудобств от телефонного пранкерства. Только лишь – тащился от избранных разводок и бесед, слушая их со стороны. К тому же, я не пользуюсь городским телефоном уже лет пятнадцать (и не понимаю, нахуй он вообще нужен), а мобильник имею служебный. Где одна из замечательных фичей нашей системы – возможность вешать на свой телефон бесконечно много номеров, для каждого контакта, примерно как – заводить ящики и-мейла. То есть, когда я даю кому-то свой номер, – это не номер моего телефона вообще, а тот, который я создал специально для этого человека. И даже если нельзя определить номер звонящего, я вижу, на какой МОЙ номер поступает звонок. Это очень полезно бывает. Не знаю, почему коммерческие операторы до сих пор не предлагают такой услуги, разные номера на одну симку (у нас, впрочем, и симки нет). Но один раз я всё-таки, в каком-то роде, стал жертвой пранкинга. Тот разговор я помню довольно хорошо. Таинственный о****ол (ТО): Я: ТО: Я: ТО: Я: ТО: Я: ТО: Я: ТО (сдавленные смешки фоном): Я: Пауза. ТО: Я: ТО (возмущённо): Молчу. Стучу по клавиатуре. ТО: Я: ТО (вдыхает, готовя тираду): Я (перебиваю): ТО молчит, предвкушая поток морализаторства. Я: ТО (немного озадаченный): Я (запальчиво): ТО (ещё более озадаченный): Я (всё более распаляясь): «Коля». В этот момент – я набираю Лёхе эсэмэску: «Есть ли среди друзей твоего братца *** по имени Коля?» Попутно – вещаю в трубку: «Секс с людьми – это извращение! Как будто бы мало на свете более достойных объектов, чистых, непорочных?» Коля (хмыкает): Я: Приходит эсэмэска от Лёхи: «Есть Коля Р. – ближайший Санькин кореш. Я его знаю. Он не гнилой пацан, но с при****ью. Сын писателя Р. Его мобила – «номер». Ты только не жести там, ладно?» Коля (пофыркивает): Я: Разрываю связь. Но в тот раз, впрочем, он сам участвовал в забаве. И объяснился: Спрашиваю: Сашка (ухмыляясь): Я (немного кокетничая): Сашка: Но я, вообще-то, подумал: если Коля считал, что Сашка в сговоре со мной, – то чего так удивляться, что номер мне известен? Да просто малолетние долбоёбы, которые настолько укурились, что готовы были на измену подсесть по всякому поводу. Конечно, не все пранкеры (тем паче, - профессиональные) бывают малолетними долбоёбами. Что они заполучили ваш телефонный номер (мобильный или городской) – говорит о том, что чего-то они всё-таки могут добиться в этой жизни. Что они тратят свою жизнь на дозвоны к вам и запись беседы с вами – это может быть не таким пустым занятием, как вам представляется. Это может иметь смысл. Даже чисто коммерческий смысл это имеет, когда сайт посещаем и готов размещать рекламу. Я мог бы сказать, что пранкерство имеет ещё ту социально оздоровительную роль, что любой о****ол может поглумиться над человеком в тысячу раз богаче и влиятельнее себя, и это как бы «демократично». Но мне – вполне достаточно того сознания, что сам я (как и мои близкие) малоуязвимы для пранкеров, а если кто-то готов выставлять себя на посмешище и топырить пальцы перед телефонным хулиганом - их за язык никто не тянул. Не хочешь общаться - повесь трубку. Но полчаса расписывать, как тебе противен этот разговор - клиника. И, вообще-то, думаю, жертвы пранкеров сами нуждаются в своих "обидчиках". Внутренняя такая психологическая потребность, излить душу и спустить пар хоть на кого-то. По этой причине - и становятся "постоянными клиентами". Ну а со временем - у них, думаю, складывается своего рода Стокгольмский синдром. В общем, все счастливы, и большого зла нет. Да и ладно там какие-то чокнутые пенсионеры (хотя они становятся звёздами благодаря пранкерам), но реальные знаменитости - должны смиренно и кротко терпеть издержки своего статуса. У них есть деньги, у них есть слава - так они ещё неприкосновенность личной жизни хотят? Нет, когда подписываешь сделку с Тофиком - чем-то приходится пожертвовать. И если ты Билл Гейтс - смирись, что какой-то псих метнёт тебе торт в морду. А если ты Филипп Киркоров - радуйся, что не Джон Леннон. Что внимание к твоей персоне выражается в виде жёлтых статеек и дурацких звонков, а не в виде пули в брюхо. © Copyright: Артем Ферье, 2010.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
