***
7. Лапа вурдалачки
Сделав несколько прыжков, сука уткнулась в колени хозяина замка и тут же улеглась у его ног. Следом в проёме дверей появилась обворожительная амазонка с хлыстом в правой руке. Левая была забинтована и, словно запеленатый младенчик в люльке, покачивалась на перевязи. Ниспадавшие на плечи густые петельного цвета волосы, мелькнувшие в оскале улыбки клыки, металлически холодный, как бы прокалывающий тебя насквозь взгляд , зрачки черными дырочками, серые радужки, заострённое , выглядывающее из пышной причёски ухо -всё это, мелькнув на мгновение, заронило подозрение-а не она ли покусала моего Стригунка? И не по этой ли ручке с коготками аккуратно подпиленных коготков долбанул я своей затупившейся в сражениях саблей?
Сунув хлыст под мышку, дева протянула мне ручку для поцелуя. Вскочив с кресла и прикладываясь к пахнущей чем -то до боли напоминающим охоту на волков тыльной стороне ладони, я блуждал взглядом по нижней части ея обтянутой драгунскими лосинами фигуры. Всё что было ниже пояса напоминало скульптуру Венеры в заросшем аглицком саду моего имения среди других скульптур вдоль дорожки, по которой случалось прогуливался я с... чтобы , укрывшись а ротонде читать даме моего сердца что-нибудь из Байрона. И плотно обтянутый живот , и слегка раздвоенный мысок ниже будили воображение. Когда же, отняв руку от моих прилипчивых губ, она резко повернулась на каблучках изящных сапожек и , звякая шпорами, пошла к камину, я увидел круп необъезженной кобылицы. Положив на камин хлыст рядом с бюстиком Буанопарта, девушка взялась ворошить уголья кочергой.
- Моя дочь Барбара!- произнёс Ежи Садовский умильно.
-Порутчик...-отрапортовал я.
Девушка молча ворошила кочергой догорающие поленья, словно раскаляя металл для того, чтобы по-инквизиторски с шипением ткнуть этой загогулиной в меня. Падающие на её лицо малиновые отсветы придавали идеально правильным чертам её лица несколько зловещий вид. Хотя рядом с насупленным, смотрящим из под лобья Наполеоном красавица выглядела сущей Жозефиной.
- Только что во время моей конной прогулки по лесу какой-то дурень из отставших от войск чуть не отрубил мне кисть руки. Благо я успела отмахнуться хлыстом-вот посмотрите-он почти перерубил его пополам!
И она бросила изуродованный хлыст на паркет к моим ногам.Было понятно-на кого она намекает.
-Но, пани! За мной гналась стая волков и одна зверюга кинулась , чтобы прокусить шею моего коня. Я отмахнулся...Только и всего.
- Вы, любезный, по скольку бутылок шампанского на день потребляете?
Она угадала. Мы с нашими лейб-шампанцами дули эту шипучку, как кони речную воду на водопое.
-Да потом поди ещё и водочка -на десерт! Да кольянчик с травками...Папа! У пана -видения...Пан девушку, которая догнала его, чтобы показать дорогу до нашего замка за волчицу принял...
- Ну Беата! Будь снисходительнее. Пан устал. Бои, нервное напряжение...А рука-до свадьбы заживёт. Вот , кстати, чем тебе и не жених?
- Рука заживёт-хлыст спас. Разрубив хлыст, сабля по браслету с брильянтами скользнула. На запястье небольшая лишь царапина...
-Ну вот! И стоит ли обострять...Не лучше ли тебе Как дочери моего двоюродного прадеда сандомирского воеводы Мнишека тебе обратить взоры на этого рыцаря...Это ведь не какой -нибудь беглый монах из Чудова монастыря Гришка Отрепьев.Граф поди?
- Ну граф! Ну есть именьице, землица, тыщонка душ крепостных...Папенька не всё в картишки продул, прежде чем сыграть в ящик...То бишь отойти к праотцам...
-Ну вот! Что я говорил! За это надо выпить!
И он услужливо протянул мне один из двух стоявших на столе кубков , в который уже было налито. Испытывая жажду и головокружение, я осушил содержимое этой бадьи одним духом. В голову ударило. За стрельчатым окном сверкнула молния.
-Вот это по -гусарски!- похвалил Ежи. -Ну а обвенчаетесь в костёле нашем. Ксёндз хоть сейчас всё сладит...
- Я бы не против,-крутанул я ус.- Токмо поясните пан, вы часом не родня лекаря нашего обозного Садовского...
- Да! Это мой двоюродный брат. Он был здесь намедни при прохождении войск -и немного подлечил нас с Барбарой.
- Атмосферным электричеством?
-Да. Метод , изобретённый Месмером. Шпиль нашего костёла приспособлен для улавливания грозовых флюидов...Ну и в алтаре - там всё приспособлено.Для омоложения, снятия болей, лечения бесплодия...
-И оживления покойников?
-Разумеется! Как без этого? Все желают жизни вечной...
- Тогда ещё вопрос-куда подевался пан Бжебжинский и его обручённая с моим другом Першиным Полина?
Стоило мне произнести "Полина" и "Першин", как сука вскочила, завиляла хвостом и положив мне на колени лапы , лизнула меня прямо в губы.
-Понимаете!-произнёс Ежи.- тут после того, как вы ушли брать Париж такая свистопляска началась! Нашествие покойников-мародеров. Цыгане...Я был у Бжебжинского в управляющих, можордомом...Этот-замок. Здесь были слугами мои предки. Лекарили немного, приколдовывали. Вот и я...Так что пожалте -венчаться!
8 . Венчание
В следующее мгновение я уже был под сводами костёла. Каким образом я здесь оказался, догадаться было не трудно. Колдун чего-то подмешал в вино и воспользовался моею лейб-шампанской привычкой выпивать налитое одним духом. Я ещё испытывал лёгкую мигрень, поташнивало , перед глазами плавали звёздочки, но я вполне мог держаться на ногах и с грохотом волоча по каменным плитам пола шпоры и позвякивая саблею в ножнах продвигался между скамьями к алтарю -не алтарю, но к чему-то его напоминающему. Да и сам храм мало походил на христианскую церковь. Барельефы и скульптуры со скалящимися рогатыми харями, клыкастые пасти, черепа. Это напоминало музей горгулий, стащенных сюда после разрушения католических соборов артподготовкою противуборствующих войск. Черепа же в нишах были отнюдь не мраморные, а настоящими.По поводу торжества в их глазницах теплились зажжённые жировые светильники. Заиграла музыка. В полумраке я мог разглядеть, что за органом в левой части зала сидит сука Полина. На этот раз собачьей у неёё была только голова, всё остальное тело полностью очеловечилось. Что позволило мне сделать предположение: эти твари способны периодически менять облик с человечьего на собачий или волчий. И доброй пани превратится в добермана - всё равно, что нюхнуть табачку из табакерки.Но о свойствах табачка для собачек и волчишек я поведаю далее.
Мы с Барбарой стояли у амвона или как там его?
-Обменяйтесь кольцами! -произнёс ксёндз из под надвинутого на глаза капюшона, испещрённого пентаклями и кабалистическими символами.
Он протянул нам два кольца.
Мы обменялись. Но вот в чём штука. Одевая обычное золотое обручальное кольцо на безымянный палец своей невесты, я не мог не заметить искусно подсоединённого к нему проводка. В свою очередь и на кольце одеваемом на палец мне я тоже обнаружил проволочку, уходящую к алтарю.
- Согласны ли вы, граф Николай Растопчин взять себе в жёны...-пробубнил ксёндз.
И как было не согласиться, когда я едва стоял на ногах, натурально ничего не соображал и плохо различал окружающие предметы?
Однако кое-что в мигучем свете жировых плошек всё же брезжило. На высоких мраморных надгробиях
возлежали опутанные проводами два трупа. В одном я узнал каналью Першина, глядя на другого , нетрудно было догадаться по его пышным шляхетским усам и лысине,что это Янош Бжебжинский.
Долго размышлять над увиденным ксёндз мне не дал и нахлобучив нам на головы по короне, объявил нас мужем и женой. Итого-я был венчан в третий раз-первый-тайно с Аглаей в церковке, в моём родовом имении под Смоленском, второй раз с Олесей, в Барановичах, и от теперь -с Барбарой в окрестностях Кракова. Словно кто-то , кто руководит полками грозовых туч и молнийной артиллерий, разгневался на такое кощунство- сверкнуло, громыхнуло.И произошло что-то невообразимое. Замечу- короны тоже были подключены к проволокам. И в тот момент, когда молния ударила в шпиль "кирхи", по проводам побежали голубые искристые ручейки атмосферных флюидов. Першин с Бжебжинским распахнули глаза и задвигались. Нас с Барбарой кинуло в объятия друг другу...
-Обменяйтесь поцелуями, молодые! -прогремело.
Сообразив, что вурдалачка немедля вопьётся в мою ерёмную вену, я шарахнулся в сторону и вынув из распаха рубахи нательный крестик , ткнул им Барбаре в её обворожительное личико.
Скалясь и ворча, она отступила, произнеся:
-Коханый мой!
Першин сидел на надгробье, свесив с него ноги в кальсонах и треся косматой головой. Припав к его груди, рыдала Полина. Грозовой разряд полностью снял с неё порчу. И теперь она опять была распрекрасной рыжевласой полячкой, а никакое не сукой.
Я понял, что сбывается предсказание Яноша Бжебжинского. Сам он , стоя у "алтаря", как ни в чём ни бывало о чём -то тихо совещался с ксёндзом.
-Я же обещал тебе, что верну и тебя и твоих дочерей к жизни! - бормотал ксёндз.
-А я уж было загрустил. Ведь этот драгун ткнул меня штыком прямо в живот...
- Если бы он тебя ткнул осиновым колом в сердце или выстрелил в тебя освещённой серебряной пулей, тогда -да.А штык -ерунда. ременное повреждение бренной оболочки. Знай мы-бессмертные...
9. Свадьба
Ломящийся от яств свадебный стол наехал на меня с такой же внезапностью, как и до этого мрачный зал храма не знаю какого бога. За окнами продолжало греметь. Сверкала молния. Гости были на своих местах. Вспышки молнии выхватывали из полумрака их лица, отбрасывая на стены великаньи тени.Казалось, на стенах зашевелились скрещенные копья и мерцающие доспехи. Громыхал гром. Это походило на шум Грюнвальдской битвы, о коей я был осведомлён благодаря поэме Адами Мицкевича "Конрад Валленштейн" , которую мы читывали в наших гусарских собраниях, как позже перед выходом на Сенатскую думы Рылеева и крамольные стихи Кюхли. Но пока и до Сенатской со стрельбой Каховского в Милорадовича ,орущим что-то Николаем Павловичем на вздыбленном коне, словно он при жизни желал превратиться в Медного Всадника, грохота пушек, визга картечи было далече. Пока император Александр I не был ещё подменен в Таганроге двойником-солдатом, велики князь Константин не отрёкся от престола и мне ещё Всевышним было отпущено предостаточно времени дл того момента, когда я буду месить закованными в кандалы ногами грязь сибирского тракта на подходе к Минусинской котловине. Пока не наследник отрекался от престола, а я, сидя за свадебным столом женился на полячке.
Понятно, что радости моей не было предела , когда в двери залы вроились промокшие до нитки лейб-шампанцы. Оказывается папочка Барбары послал в наш лагерь мальчонку нарочного и чуть ли не весь полк вместе с цыганским табором в обозе снялся с места и в каком -то смысле взял замок штурмом. Только вместо ружей шампанцы были вооружены бутылками с вином. Вороха снеди-колбасы, окорока, дичь, зелень с весенних огородов -всё это пошло на закуску.
Грюнвальдская битва чревоугодия и возлияния спиртным дала отпор скуке и унынию.
Воскресший поручик Веньямин Першин сидел по один край стола. Венчанная его подруга Полина - по другую сторону.
Далее за столом следовали Янош Бжебжинский, Генрих Вольфдорф, Аглая, Лунской, Рюмин, Краевский, цыганка Груша и денщие Семён...
Склонившись к своему дружке, я всё же полюбопытствовал:
- Веньямин!Так как же ты умудрился ожить, когда я тебя сам видел с вывалившимися внутренностями!
-Да то не кишки мои были были, а колбасы и сардельки, что совали мне парижане для довольствия с удовольствием. Я их прятал за пазуху. А как мы с тобой нарезались вина с теми гризетками-так они и выпали наружу...
-Ну да! -согласился я. Хотя такой ответ меня и не удовлетворил. Знал я, что Першин соврёт-не дорого возьмёт.
Итак-все были в сборе. И , поднимая тосты за жениха, невесту и их родителей, поглощали спиртное и закусывали. Не было только Збигнева Садовского. Но я уже догадывался, что он и хозяин замка Ежи никакие не двоюродные братья, а один и тот же человек. Ибо способность его менять личины была поразительна. С помощью снадобий и чтения заклинаний он мог перевоплотиться не только в ксёндза а даже и в самого Коперника , Костюшко или Огинского.В том я мог убедиться ещё давеча, когда до церемонии венчания алхимик-чернокнижник повёл меня знакомить со своей обсерваторией -лабораторией.
После помолвки у камина, свидетелями которой были бюстик Наполеона, рыжая сука и доспех "крылатого гусара"-шляхтича в углу, невесте необходимо было сменить наряд. Что она и сделала , спустя полчаса явившись в подвенечном платье и фате своей покойной матушки и уже без перевязи для пораненной руки, что тут же породило в моей голове мысль: а не сама ли это поднявшаяся из могилы матушка?
Дело в том, что пока невеста отправилась переодеваться мой будущий зять предложил своему будущему тестю осмотреть некоторые достопримечательности замка. А ведь даже простаку понятно: за то время, пока мы с Садовским поднимались по винтовой лестницы замковой башни, и бродили по приюту учёных бдений хозяина замка, старуху вполне можно было вынуть из семейного склепа того самого кладбища, минуя которое я проехал к замку, прежде чем постучаться в ворота подле двух раскидистых дубов, сквозь ажурную листву коих сияло полная Луна.
Покойницу с помощью двух трёх ветеранов восстания Тадеуша Костюшко вполне можно было вытащить из склепа, доставить её в "костёл" ,и поа сверкАет молния проделать с нею манипуляции по оживлению и омоложению -и , обвенчав со мною, усадить за стол.
Это было тем более вероятно, что в одну из боковых бойниц башни, в которые можно было выглядывать с лестницы видно было, как кто то роется в могиле промеж кладбищенских крестов.Глянув мельком в одну бойницу я увидел двоих с лопатами. В другу- как эти двое укладывают что-то на телегу. В третью- как они направляют лошадь к " костёлу".
Все эти возникающие в моём воображении картины прервало мощное:
-Горько!
И Барбара тут же жадно присосалась к моим губам. Мне было не до того,чтобы распознавать - чем пахнуло из её обворожительного ротика -могильным смрадом или благоуханием первой юности.Мне надо было хотя бы не подпустить её к своей шее, потому как я почувствовал губами языком два острых клыка.
10. Застолье.
Тем временем происходящее двоилось.Сидя за свадебным столом, я принимал поздравления. Собравшиеся нахваливали красавицу невесту, строили догадки насчёт приданого, отпускали сальности относительно предстоящих событий брачной ночи.
- И я бы с удовольствием объездил столь норовистую кобылку!-нарываясь на дуэль, ёрничал подпоручик Виктор Лунской, коему не фартило в любви, но везло в карты. - Вон как целует! Виктории тебе в предстоящей баталии!
- Смотри, не оплошай! - напутствуя, мотал ус на палец семёновец Семён Краев и как полагается капитану драгун, "вздрагивал" , отправляя в бездонное хайло содержимое хрустальной балерины и снова возвращал её в "первую позицию", наливая,чтобы она, вертясь в его пальцах, опять могла совершить головокружительное па до ненасытной пасти.
Загадочно посверкивая на меня брильянтами очей, перебирала струны гитары Груня.
Словно атакуя кавалерией с фланга боевые порядки неприятеля, рассекал ножом жирного, как галльский император, запечённого поросёночка полковник Вольфдорф. Отрезав вкуснятину, он накалывал деликатес на вилку, подобно тому, как крестьяне в зипунах накалывали на вилы отступавших по Смоленской дороге французишек.
Но на полковнике был не зипунишка мужичка-партизана , а шитый золотом, мерцающий в свете канделябров и вспышек молнии малиновый мундир со стоячим воротником. Плечи отягощали червонные слитки эполет в бахраме. На пальце руки полковника, орудующего столовым серебряным ножом на манер выхваченной из ножен шашки вспыхивал и гас брильянт. Сей перстень был жалован ему вместе со звездой ...Анны на голубой ленте самим императором Александром. Да и в байронических зачёсах на виски бакенбардов, в том как он прикрывал боковыми волосами лысеющее темечко, как складывал в умильно-снисходительную улыбку пухлые губы, как ласково глядел голубыми с золотинкой в цвет гусарских ментиков глазами на подчинённых, он подражал, конечно же, не кривому Кутузову, прямому как палка Аракчееву или непреклонному Беннигсену, а государю императору отцу нашему.Да и молча отпивающая шампанское маленькими глоточками за здравие новобрачных, следующая за командиром в заграничном походе жена его Мария Фёдоровна блистала за столом подобно самой императрице, в девичестве Луизе-Марии-Августе Баденской*** . В вырезе глубоко декольтированного платья сверкали трофеи Лувра. Их она перед тем как отойти ко сну складывала на ночь в ларчик. О том по секрету рассказывал караульный, ночами слушающий сладострастные перешёптывания и стоны уединявшихся в шатре полковника и полковничихи, где она возлегала с ним подобно Юдифи с полководцем вавилонского войска Навуходунасора Олоферном.
И что ни утро- Юдифь являлась нашим взорам на привалах. Правда без окровавленного меча и головы на блюде. Так они путешествовали без ущерба для комфорта в Амурных утехах, в то время как мы довольствовались сеновалами и телегами, таскающими за полком добытые фураж с провиантом.
А что же моя первовенчанная Аглая? И она не тужила за этим столом, припав к плечу прапорщика Романа Рюмина. Роман с ним у неё был на кульминационной точке. И он, поглаживая ея бёдра и перси, поочёредно припадал то к губам Аглаи, то к рюмке. Ланиты её пылали. Они были алы, как наше полковое знамя с вышитым на нём двуглавым орлом с державою и скипетром в когтях и тремя коронами над раздовенными головами геральдической птицы.
И только отец Кирилл был грустен. На этот раз венчание обошлось без него. В прошлый-то раз так и не выманив у ключника ключей, он использовал в качестве храма лесную полянку, наколов на сучок образок с изображениями Адама и Евы, вместо колечек обмотав вокруг наших пальцев стебельки ромашек, на каких гадают "любит"-не любит", алтарём в этом венчании служил развесистый дуб. Под ним мы провели и нашу не первую брачную ночь. Умаявшись от трудов по организации грехопадения экс-пономарь лежал щекою в блюде с недоеденным гусём. Клюв птицы совместился с его курносым носом, крылышко прижалось к виску на манер крыльев на шлемах древних галлов. Губы его бормотали псалом. Руки его свисали, словно то были голова и хвост Змия Искусителя. Башка сего удава ещё хватала пастью толстых пальцев ножку гуся, а хвост , виляя лез под юбку игрунье Груне. Под рокот струн она напевала:
Ой, гусары-конны лешие,
удалые усачи,
вы не бойтесь моих флешей,
обнажите ка мечи,
што меж ножек-вам потеха
так вонзите сабельку,
сука воет-не до смеха-
на потеху кобельку!
Весь эфес по саму гарду,
чтоб кипела в жилах кровь,
если вновь раскину карты-
нагадаю вам любовь.
11. Приданное
Тем временем мне казалось, что кроме неподвижного сидения за столом я все ещё, поторапливаясь, поднимаюсь с хозяином замка внутри башни по винтовой лестнице. Подъемля над головой бронзовый подсвечник со свечой -трепетуньей, Садовский вёл меня выше и выше. Наши скользящие по шершавым стенам тени принимали формы самые причудливые. То в этом теневом театре двигавшийся передо мною поводырь становился подгоняемым солдатским штыком шутовски наряженным пленным французом в бабьем салопе с намотанным кое-как, перевязанным пенькой тряпьём на ногах. То в парижанку-куртизанку, увлекающую завоевателя в нумер борделя.То в хозяина замка -роялиста, чудом уцелевшего и от якобинского отребья, и от наполеоновских мародёров, ведущего меня в спальню к своей дочери. А то -ни больше ни меньше - тень Садовского становилась Вергилием в колыхающейся тоге и с лавровым венком на голове, который торчал по краям висков отчётливыми рожками.В своей же тени я мог без труда опознать слагателя терцин Данта, тем паче что за свадебным столом, склонив на моё плечо головку , напоминающую древнегреческие камеи, дышала мне в ухо лауроподобная панна.
Ступени привели к кованой дубовой двери и, навалившись на неё плечом, Садовский со скрежетом отворил вход в чердачное помещение "донжона",если изъясняться во французских фортификационных понятиях. Таких крепостных башен во множестве разрушали при артподготовках наши гаубицы, мортиры и единороги. А затем уж мы с криками "ура" устремлялись в эти проломы, подобно войску штурмующего Иерихон Иисуса Навина или берущей с бою Орлеан Жанне Д*арк. Стены ли захваченной революционным людом Бастилии или башня Коломенского кремля, из бойницы коей сбросили узницу-самозванку- всё они были устроены на один манер. Приходилось мне видеть их, что называется, в разрезе, словно препарированного нашим походным лекарем трупака. Когда из такой толстостенной каменной трубы выбивало снарядом часть кладки, башня не рушилась, а продолжала стоять, обнажив нутро.
И если в этой части крепости не располагался пороховой склад, что вело к неминуемому взрыву и полнейшему разрушению, штурмуя, мы могли видеть и винтовые лестницы с валящимися с них человеческими фигурами, и обнажившиеся балки и стропила, и содержимое башенных помещений, иные из которых предназначались для оружейных арсеналов, библиотек, лабораторий, обсерваторий или скрывали в своих недрах шестерни и пружины механизма башенных часов.
- Осторожнее здесь! Не свали на себя что-нибудь! -предостерёг меня мой Вергилий.
И не мудрено. Чердак с уходящими ввысь, поддерживающими воронкообразную кровлю стропилами был до отказа набит раритетами. Напуганные голосом Садовского, совавшиеся с балок летучие мыши замельтешили, пища, одна из тварей даже царапнута меня по лицу перепончатым крылом. Повинуясь стадному чувству,мыши свились в жгут и, аплодируя крыльями, вылетели наружу через бойницу.
- Это что - всё - трофеи наших героических кампаний?
-Не всё. Но -многое. Что-то из проигранного мне леб-гвардейцами в карты. Кое, что из дарёного или изъятого ...
Блуждая взглядом по весьма внушительной коллекции награбленного я узнавал здесь и живописные полотна в золотых багетовых рамах из особняков вельможных панов, и фарфор из гостиных саксонских курфюрстов, и монастырские фолианты, и навалы именного оружия с позолотой , бриллиантами на эфесах и надписями по французски на причудливо изогнутых гардах.****
-Ничего себе сокровища Али Бабы!-присвистнул я, снимая кивер и вытирая лоб, потому как меня прошиб пот.
- А вот и ожерелье моей вдовушки Олеси!-вытянул я из набитого до отказа драгоценностями незакрывающегося ларца нитку жемчуга.
- Ну да! Эту безделицу ты проиграл в вист Лунскому, а я отыграл у него, сорвав следом недурственный банк!
- Ты шулер, Садовский!
- Ловкость рук и никакого мошенства!Гусарики легковерны. Столь же легковерны и суеверны, как и полковники и генералы, столь дорожащие своими мундирами и наградным оружием. Что французы, что поляки, что русские. Всё один чёрт...
- Ну не знаю! Ты хоть покойничка Михайло Илларионыча -то не поминай лихом!
-Ну да. Этот одним глазом видел дальше чем Александр, Константин и Наполеон с Мюратом восемью. И всё же...Поверили ведь гусарики, что не осколком ядра мне ногу повредило под Аустерлицем на этих грёбаных Праценских высотах, а попал я в капкан волчий, потому что сам волк. И чуть позже как-то, фельдмаршал, прищуря единственный глаз при обходе войска, шепнул мне на ухо:"А правду болтают, что ты, брат, оборотень? Так может тебя в разведку?!Чтоб кур по курятникам не давил...Мирные пейзане жалуются!Или ты волк, а не лис?" И захохотал..
-Лис- то он сам был!- перекрестился я на валяющийся поверх холста с Вакханкой в объятьях Сатира оклад православного образа.
-Этот оклад!Ах! Этот оклад! - в ответ на мой жест раздумчиво произнёс Садовский. - Помнишь, под Гжатском мы отбили у французов обоз с награбленным? Тогда, уже после Можайска, они бросали возы и кареты, жгли добро, чтобы согреться. В иных санях можно было на слитки наплавленного из иконостасов и церковной утвари золота и серебра наткнуться. В какой-нибудь, вмёрзшей в грязь, заметаемой снегом карете - образа с окладами из Чудова Монастыря и Успенского собора, где Наполеон и Даву устроили конюшни. "Доски" икон-то несчастные мерзляки бросали в костры, а оклады ...
- Помню, как не помнить. Потом мы из тех окладов камушки выковыривали,чтобы ставить их на кон при игре в картишки...Ну а эта "кающаяся Магдалина" - , разжав троеперстие, ткнул я пальцем в прильнувшую к получеловеку-полукозлу Вакханку.- Поди откуда -нибудь из окрестностей Булонского леса?
-Нет! Один местный шляхтич пожаловал...
Избавившись от пота на лбу с помощью подвернувшегося под руку "пожалованного" парчового платья, в каких варшавские панночки встречали овободителей, я снова нахлобучил на голову кивер, поскольку из бойницы потянуло ветерком, опять шарахнуло громом и сверкнуло, словно мы должны были вот -вот взлететь на воздух в результате артподготовки.
-Это всё безделицы!-подвёл меня к дальнему полукужию чердака башни Садовский.- Вот главное приданое, которое даю я за доченькой моей , Барбарой.
И он поднёс оплывающую свечу к полке с рядами мерцающих склянок.
спектакли на театре военных действий...
филоматы ...филореты... МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ВОРОТНИК НА МАНЕР ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКИ НА ЗАМКЕ...
За "Речь Посполитую" ...За Литву! гашишь-шишь...Машкерад в Варшаве...елка..елки в сибирской тайге. ЛЕСОПОВАЛ. кЕДРОВЫЕ ОРЕХИ. фРАНЦУЗ ПЛЕННЫЙ В СИБИРИ...Волконские...
- Выпьем за молодых!- поднял бокал "ксёндз", в котором , когда он скинул с головы капюшон, я узнал хозяина замка Ежи Садовского.
Янош Бжебжинский, Генрих Вольфдорф. о.Кирилл, Аглая, Збигнев Садовский, Барбара, Ланской, Рюмин, Краевский, Семён , Олеся Сташенко, Груша
Выпороли Аглаю из крепостных,...Олеся, муж-драгунский капитан (портрет с саблей , пресаледовал Растопшина) коей пал в боях под Смоленском подала челобитную(прошение) императору про ларчик из спальни...
9. Брачная ночь в абсерватории-лаборатории
Другие статьи в литературном дневнике:
