Закон о противодействии легализации средств, добытых преступными методами, и финансирования терроризма, придал спецслужбам Узбекистана новые возможности, точнее, просто подвел официальную основу для поиска средств, поступающих на частные счета физических лиц – резидентов республики. Хотя следует отметить, что и ранее СНБ и МВД особенно не утруждали себя обоснованием законности своих действий – банки и расчетные центры без всяких проблем раскрывали всю информацию со счетов граждан и организаций, игнорируя нормативные акты, связанные с банковской, коммерческой и иной тайной.
В действительности спецслужбы не искали счета, через которые осуществлялись банковские трансферты для финансирования экстремистских движений, - зная состояние банковской системы ни один бандит не станет пользоваться официальными каналами (для этого используют схему «хавала» - нелегальные международные формы взаиморасчетов и перевода денег). И сотрудники СНБ и МВД в этом прекрасно осведомлены. Их задача была пресечь финансовые потоки, которые связаны с оппозиционным движением.
Вначале источником всех бед правительство Узбекистана увидело в иностранных грантах, и все средства были взяты под учет спецслужбами и заморожены на отдельном корсчету банками по распоряжению правительства. Кабинет Министров взял на себя миссию решать, нуждается ли та или иная национальная НПО в гранте, и если, по мнению руководства, грант не представлял «интереса» для страны, то все деньги отправляли обратно. Таким образом, были отсечены возможности получения денег юридическими лицами.
Потом взялись за физические лица. Понятное дело, что часть денег журналисты, исследователи, правозащитники получали от спонсоров – физических и юридических лиц через международные системы переводов, в частности, «Вестерн Юнион». Поскольку все они работают через узбекские банки, то, естественно, отечественные банкиры без проблем выдавали всю информацию СНБ. Был составлен список граждан, которым банки без пояснения отказывали в получении денег, и этот список в одно время висел в каждом таком учреждении. Сам «Вестерн Юнион» никак не комментировал эти незаконные действия.
Потом банки передали в СНБ, а та - налоговые службы перечень лиц, которых следовало допросить на причастность получателей к «незаконным» вознаграждениям. Таким образом, хотели привлечь журналистов за нелицензионную деятельность (хотя журналистика не лицензируется, между тем, все независимые журналисты, работающие на иностранные СМИ, не имеют аккредитации в МИДе), а также сокрытии трудовых доходов.
В мае 2006 года меня пригласили в Ташкентский городской банк внешнеэкономической деятельности, где я имел свой валютный счет. Поступили деньги в размере 2000 долларов на мою поездку в Камбоджи, для участия на международной конференции. Сотрудник банка требовал признать их как нелегальные, то есть для организации цветной революции в Узбекистане.
- Какую революцию можно устроить за две тысячи долларов? – удивился я. – И что это за власть, если ее можно свалить всего лишь за такую сумму?
Банкир ответил:
- Со спонсора – по доллару, террористу – на автомат!
То есть что по совокупности полученных денег нам хватит устроить второй Андижан – уж более подобного бреда мне слышать не приходилось.
В начале июня меня вызвали в Мирзо-Улугбекское районное управление налоговой инспекции, где сотрудник показал письмо от вышестоящей организации. В тексте требовалось «разобраться» с валютными поступлениями четырех журналистов – Таксанова Алишера, Абдуллаева Бобомурада, Ниязовой Умиды и Сафаргалиевой Инеры. Причем, требовалось рассмотреть не сотни и тысячи других получателей валютных перечислений, а именно журналистов!
Мне пришлось доказывать, что эти деньги – не оплата моего труда, а всего лишь оплата поездок на международные конференции. Я приложил письма от организаторов и документы, подтверждающие мои слова. Несмотря на это Генеральная прокуратура посчитала эти деньги моими доходами и возбудила уголовное делом. В итоге было решено даже конфисковать квартиру моей матери, чтобы «погасить» мой «долг» перед государством.
Ни СНБ, ни МВД, ни Генпрокуратура никогда не информировали, что ими обнаружены финансы террористических организаций на территории Узбекистана, ибо их просто нет – ни денег, ни подобных структур. Зато умело фабрикуют дела против независимых журналистов, диссидентов, оппозиционеров. И денежные трансферты используются ими для политического преследования.
