***
Зензинов , Аргунов, Авксентьев-арестовоны
В ночь на 17 ноября произошёл инцидент, показавшийся очевидцам малозначимым: на городском банкете в честь французского генерала Жанена три высокопоставленных казачьих офицера — начальник Омского гарнизона полковник Сибирского казачьего войска В. И. Волков (именно в его доме Колчак снимал комнату со дня приезда в ОмскСэр Писатель), войсковые старшины А. В. Катанаев и И. Н. Красильников — потребовали исполнить русский национальный гимн «Боже, Царя храни». У лидеров партии эсеров, присутствовавших на банкете в качестве представителей Директории, это вызвало такое раздражение, что они сразу же обратились к военному министру Колчаку, потребовав ареста казачьих офицеров за «неподобающее поведение»Ветренная. Сам Колчак вернулся в Омск из поездки на фронт вечером 17 ноябряРоберт Итиль.
В ночь на 18 ноября прошли совещания заговорщиков во главе с В.Н.Пепеляевым, которого активно поддержали почти все офицеры омского гарнизона, включая Ставку и штаб. Как уверяют, поводом к перевороту послужил инцидент на банкете в честь французского генерала Жанена, когда казачий полковник В.И.Волков и войсковые старшины А.В.Катанаев и И.Н.Красильников потребовали от оркестра исполнить "Боже, царя храни".
Якобы после этого эсеры потребовали от Колчака ареста поклонников монархии. Однако виновники происшествия, не дожидаясь своего ареста, сами задержали членов Директории Н.Д.Авксентьева, В.М.Зензинова, А.А.Аргунова и товарища министра внутренних дел Е.Ф.Роговского. Последний был схвачен, как руководитель эсеровского батальона, охранявшего Директорию.
Сторонников свергнутых политиков еще до переворота под разными предлогами удалили из города. Поднятый по тревоге батальон охраны был остановлен пулеметным огнем, а затем разоружен.
Утром 18 ноября собралось экстренное заседание Совета министров, на котором Вологодский сообщил об аресте двух членов Директории. Под влиянием Михайлова правительство не только одобрило переворот, но даже отказалось арестовать непосредственного исполнителя И.Н.Красильникова.
Жанен прибыл в Омск. Обвешанный крестами орденоносец Белого Орла... Флоберовские усы.
5. В магическом кристалле зеркал
В ночь с 17-18 ноября 1918 года. Омск.
Придерживая левой рукой шашку и снимая фуражку перед зеркалом в деревянной оправе, я поднимался в бельэтаж Военного собрания, где оркестр гремел "Марсельезу" - и вот теперь не могу отделаться от ощущения, что это зеркало между лестничными маршами с покатыми красного дерева перилами и витиеватым орнаментом решётки ограждения было не просто зеркало. Я разумеется, видел в нём себя -....звёздных погонах штабс-капитана, со свисающими на китель плетёными косами аксельбантов,и ненавязчивым Георгием там -где и положено было быть боевой награде,на виду, а не в темноте шкатулки, рядом с дамской бижутерией.Всё - по высшему разряду адъютанта Верховного - и тщательно отутюженные галифе, и боковой пробор набриолиненных русых волос , и ясный взгляд "русского офицера" с незабудково-небесной синевы подёрнутых арктическими туманами радужек глаз , и стягиваемые с рук белые перчатки заядлого дуэлянта(для дружеских рукопожватий на этот раз, а не для того, чтобы бросить кому-то в лицо), и кобура с выглядывающей ручкой револьвера, и зеркального блеска сапоги, в которых в свою очередь отражалось лестничное зеркало.Усики денди из немого синема с заламыванием рук Веры Холодной.Блуждающая улыбочка эстета, прошедшего ритуал посвящения на Башне Вячеслава Иванова и уже успевшего поучаствовать в антропософских оргиях с перенесением в другие эпохи и измерения в Коктебельском элизиуме МаксаВолошина , где от акварелей с инопланетными пейзажами Киммерии он увлекал вас на капитанский мостик открытой кровли- и Вселенная накатывала на вас - волнами Понта, звездными зодиаками, шорохом волн на пляже, где наядами плескались нагие поэтессы, - и вы брели с ним в драной хламиде пустынными холмами. И до вас доносилось : "А вот это омытое волнами виноградное корневище я зову Габриак...А вот эта египетская скульптура царицы Тамиах -вылитая моя жена Сабашникова..."Скажете -надо меньше пить шампанское! Да дуэлиться с чехами и мадьярами из-за милых дам! Всё это от алкоголя, кокаина и перевозбуждения нервов! Но то, что со мной происходило, когда я заглядывал в зеркала, не было просто игрой воображения, текучими воспоминаниями, полугаллюцинациями или, как стало модно теперь говорить ассоциациями, свойственными для игры возбуждённой психики поэтических натур. Всё дело в том, что , меня не покидало ощущение: всякий раз преодолевая эту точку пространства, я раздваиваюсь, троюсь, четверюсь, как отражения гостиничного трельяжа.И в итоге- в самом деле со мной происходят вполне реальные путешествия в пространстве и времени. Эти зеркальные кристаллы отеля"Европа", где я по долгу службы встречал представителей, английской, американской и французской миссий, как бы довершали дело расщепления моего сознания и не надо было читать Шопенгауэра или Ницше, чтобы окончательно начать грезить наяву. А я как раз только что проводил из отеля французских гостей и перепоручив их караулу, поотстал, чтобы купить у цветочницы на углу букет белых(соттветствующих символике белого движения роз) -их я намеревался вручить гостям после произнесения приветственных речей. И вот я вижу себя в зеркале с букетом, как -то не совсем вяжущимся с портупеями, кобурой и саблей на боку. Что - то вроде фокуса иллюзиониста стреляющего из револьвера цветочками.Но как то же надо было продемонстрировать союзникам французам наши миролюбивые намерения...
Вы спросите -откуда в Омске, в середине ноября розы? Стараниями ботаников оранжереи? Может и так. А может и потому, что я поотстал от делегации, чтобы заехать на съемную квартиру и"догнаться" "снежком..." Ведь вся -то она моя жизнь после японского плена превратилась в сплошные ломки и приходы. В магическом кристалле зеркал тех лет все перемешалось, спуталось, перетасовалось как колода карт в длинных пальцах фокусника-шулера. Было ли -не было теперь кто уж разберёт.*
Я бегу лабиринтом зеркал,
громоздящихся тускло и льдисто,
и сияет их лунный накал,
и сверкает огнём аметистов.
В кристаллической их глубине
возникают былого химеры
и живу-то я словно во сне,
чтоб служить наказанья примером.
Я и есть - мирозданью укор,
вниз поверженный грозною дланью ,
и качусь я лавиною с гор,
сам себе приговор с наказаньем.
Вполне возможно -эта idee fixe с белыми розами как раз и есть -следствие моих путешествий сквозь магические кристаллы зеркал. Ведь год с небольшим до этого, воспользовавшись приглашением Макса, я побывал и в Феодосии, в Коктебеле. Матросики наши на миноносце "Императрица Екатерина Великая" держались до последнего, но распропагандированные комиссарами всё же начали бузить вслед за балтийцами и грозились арестовать вице-адмирала. Он запирался от них в каюте -и отбрёхивался, как мог...Наконец, видя, как я томлюсь, он отправил меня в десятидневное увольнение:
- Ступайте, мичман, на берег, позагорайте, покупайтесь...Не всё же нам - на арктических островах мёрзнуть! Пора и блага субтропиков познать!Вон какая жара стоит! Чем Крым -не чудесная Земля Санникова! Вы , кажется, хотели побывать в древней Кафе, к Волошину в Коктебель заглянуть! Валяйте!
И вот караим на шарабане мчит меня по каменистой дороге мимо Генуэзской крепости Судака,драконьего хребта Кара-Дага - прямо в чудесную Киммерию -к Волошину, где "обормоты" кормятся из котла её мамы Оттабальтовны, одной из завсегдатаев Башни Иванова, которую жандармы арестовывали за то , что она обряжалась в экзотические шаровары.
Ну а там -до Феодосии и пешочком. Тем более, что тощий , как раздавленная морскими глубинами селёдка, пьяница, Александр Грин уже натоптал тропу между холмами.
Букет роз я ухватил у похожей на Медею гречанки, отправляясь на поэтический вечер,чтобы вручить их зеленоглазой Марине.Сёстры Цветаевы читали стихи "на два голоса" в особняке с кариатидами атлантов у входа. И когда я впервые входил в вестибюль Военного собрания в Омске, я как бы оказался опять в Феодосии. Точно такая же двухмаршевая лестница, причудливое ограждение в стиле модерн и зеркало между лестничными маршами. Точно такое же зеркало! И в этом зеркале я тогда увидел себя , спешащего на банкет с французами, а теперь себя же -торопящегося на вечер встречи с сёстрами Мариной и Анастасией Цветаевыми.
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
Но на этот раз вместо золота волос обожаемой мной поэтессы, предо мной предстал по -флоберовски вислоусый, моржеподобный французский генерал с золотым шитьём на фуражке-котелке , которую он не снимал в помещении,обвешанный крестами орденоносец Белого Орла . Его наглые глаза , напористая речь(он великолепно говорил по русски), его барские манеры...Вспомнив, что я намеревался ему вручить благоуханный букет, -я обнаружил, что никаких роз у меня в руках нет- и понял, что меня опять морочат зеркала! Хотя я сделал предположение: а не оставил ли я букет на гардеробе, когда сдавал швейцару, припорошенную первым снежком шинель? Но тут же отбросил это предположение...Всё таки они-зеркала!
Продавившись сквозь амальгамную плёнку,я обнаружил себя в соседнем помещении с камином для разговоров с глазу на глаз, называемом переговорной комнатой.
-Нет! -возразил Александр Васильевич, морщась,на заявление Мориса Жанена о том, что решением Антанты он назначен руководить союзными армиями- и чехами , и французами, и поляками , и русскими...Кроме американцев и англичан, которые будут двигаться на соединение с Сибирской армией через Архангельск, - Русской армией будут командовать русские! А вы можете командовать с союзниками! Я не возражаю...И давайте примем это как данность!
Этого разговора у камина не могла слышать публика, собравшаяся в зеле на втором этаже. Да и видеть то, как в глазах Жанена под густыми бровями пляшут кроваво-охристыми отблесками каминного пламени алчные огоньки, как бронзовеет смуглое лицо Колчака, твердеют скулы на его готическом лице: амирал понимал, что прагматичные союзники не бескорыстны, что они не только хотят заработать на военных поставках, но и по возможности поживиться сокровищами золотого запаса.
Всё это говорилось при закрытых дверях, с часовыми у входа.В обстановке строгой секретности.Но каким-то звериным инстинктом ощутив намерения хищного экзотического зверя, ожидающая начала банкета рассевшаяся за длинным столом публика, встретила входящего в зал Жанена отчуждённым молчанием.
Правда, какой-то гражданский(как оказалось потом, эсер) в пенсне, громыхнув было, скребанувшим по паркету гнутыми ножками отодвигаемым стулом, вскочил , обнажая малиновую обивку и, демонстрируя мятый зад штанов под фалдами дирижёрского фрака, хлопнул бутылочной пробкой; роняя с края переполненного шампанским хрустального фужера пену, он порывался произнести подобострастный тост. Вошедший с Жаненом в распахнутые двустворчатые двери Колчак остановил его повелевающим жестом и взял инициативу в свои руки.
Пенсне спряталось за частоколом бутылок, кургузый фрак слился с пиджаками и сюртуками прибывших намедни из Уфы в Омск представителей Директории. Среди бород, усов и усищ одиноко выделялся иконостасом крестов и орденских звёзд на парадном кителе генерал Василий Георгиевич Болдырев. Помимо его запятыми закрученных кверху усов можно было видеть бороду, усы и по-народовольчески длинные волосы всегда готового парировать любые доводы оппонентов и произносить не менее длинные и плохо причёсанные речи, тайно посвященного позже в парижскую ложу "Великий восток Франции" председателя Временного всероссийского правительства Николая Дмитриевича Авксеньтьева;рядом с ним - по - декадентски остробородого премьер-министра Петра Васильевича Вологодского, чуть поодаль от него поджимал под себя ноги больше похожий на Балакирева, чем на творца "Иоланты" эсер-ветеран Николай Васильевич Чайковский, чья борода достигала средних пуговиц жилетки, от перламутра одной из которых тянулась к кармашку платиновая цепочка-и привычка вытягивать за неё часы с крышкой и , открыв их смотреть на завораживающее движение стрелок была , быть может, единственным делом которым он был занят на заседаниях. Тускло блистал холодным взглядом и напомаженными волосами с пробором ещё один усач- в этом паноптикуме борцов за справедливость и права народа-Николай Иванович Астров. Словом, не лишённая аллегорического содержания при распределении мест застолья левая часть бесконечного банкетного стола представляла сливки не чуждой выпадов с террористическими эксцессами "демократической контрреволюции". Справа же блистали золотом погон, мерцали крестами и медалями и эфесами Георгиевского наградного оружия -военные, совсем недавно турнувшие из Омска большевичков. Орлом смотрел,словно ласковую девицу уложивший на колени шашку войсковой старшина Фёдор Гусельников-из молодых да ранних. Задумался о чём-то седобрадый редактор казачьей газеты "Иртыш" Георгий Ефомивоч Катанаев, он-боевым штыком карандаш на изготовку- держал между пустых пока тарелок блокнот, чтобы как-только начнётся, вносить пометки. Молодцевато закрученные усы прослывшего "двойником императора Николая" оценивающе взирал на происходящее начальник Омского гарнизона, полковник Вячеслав Иванович Волков, у которого остановился на постой адмирал...
Растекалось пятном по скатерти выплеснувшееся мз фужера шампанское. В сверкнувшем пенсне в позолоченой оправе незадачливого фалдоносца я снова увидел себя -и всё калейдоскопом стало утягиваться вихрями из сливного бочка в клозете все события этого вечера, накатывающей ночи и последующих суток.
На какое-то мгновение воцарилась тишина.Оркестр на балконе -примолк.Не звякнула ни одна струна, не шевельнулся ни один смычок. Слышно было только, как позвякивал хрусталь медузоподобной люстры, отзывающийся стуку колес отбывающего на фронт эшелона- в темноту, окопный холод, слякоть шрамами тянущихся по израненной земле траншей. Чуть слышно гудели колокола омских соборов, подхватывая пульсации вагонных колёс. И в одном из храмов оживало, как бы колеблемое ветром, Знамя Ермака. Витал снежок над сковываемым льдом Иртышом и где-то в придонной глубине тускло восвечивали нержавеющие доспехи Ермака Тимофеевича. А рядом нетленной сияла его казачья сабля. Казалось , Колчак выдерживал паузу, испытывая нашу выдержку.
- Ну что ж! поблагодарим союзников за из братскую помощь!- произнёс он.
И только после того, как стоя под картиною , изображающей Петра Великого на вздыбленном коне на фоне батальной панорамы Полтавского сражения, Александр Васильевич изложил суть происходящего, обрисовывая картину объемов помощи в штуках самолетов,бронетранспортёров, пулемётов, автомобилей и винтовок раздались -жидкие хлопки аплодисментов.
_6 . Переворот______________
* Историки высказывают много претензий адъютанту Колчака автору мемуаров Князеву по поводу того, что он писал в своих воспоминаниях о не существовавших(документально не подверждаемых ) событиях, искажал факты и высказывал абсолютно абсурдные версии происходившего в действительности. Он оказался одним из распространителей версии о том, что покушение с взрывом заряда в печи караульного помещения на территории резиденции Верховного подготовил поэт Юрий Сопов, автор "суицидальных строк", якобы подтверждающих его виновность.
К делу приложено никогда и нигде не публиковавшееся полностью стихотворение Сергея Маркова.
Другие статьи в литературном дневнике:
