О деле Егора БычковаСкажу откровенно, на мой вкус, в этом мире мало существ столь же презренных и жалких, как закоренелые героиновые торчки. Понятное дело, само их присутствие где-то поблизости внушает омерзение и опаску. С другой стороны, омерзение – штука эстетическая, а страх перед нариками – во-многом иррациональное чувство, обусловленное незнакомством с предметом. И хотя геровый торчок действительно может вести себя неадекватно и социально опасно, смею заверить, ужравшийся водярой гопник (необязательно даже хронь синюшная) – асоциален и неадекватен ничуть не меньше (а судя по относительной статистике насильственной преступности – гораздо больше). Самое же буйное, совершенно невменяемое поведение – я наблюдал у одного пятнадцатилетнего подростка, обнюхавшегося клеем «Момент»: тот крендель реально, боевито полез с ножом на троих «пепсов» в форме и с автоматами. Хотя, конечно, многое зависит от личности. Бывает, и в совершенно трезвом состоянии иные персоны творят настолько идиотский и жестокий беспредел, что лучше б удолбанные были, меньше б наворотили. И что бы ни утверждали всякие скользкие личности, нехило наживающиеся на страшилках, героиновые наркоманы довольно редко совершают серьёзные преступления, будучи под кайфом или на ломах (то есть, в состояниях, непосредственно обусловленных их милейшим пристрастием). В обоих этих состояниях – нарик, по хорошему счёту, хер на кого способен наехать (ну, ладно, сумочку у барышни рвануть ещё может). Большинство же преступлений торчки совершают в наиболее «трезвом» своём виде (ну, в той степени трезвом, в какой им в принципе ещё мозг не выело этой дрянью). Совершают – в разумной убеждённости, что скоро им очень понадобится доза, и надо как-то намутить ловешки. Поэтому, естественно, наркомания толкает людей на преступления, но, обычно, не самые страшные. В этом несложно убедиться, если хоть минимально проанализировать статистику. Употребление героина в России за последние десять лет, говорят, выросло (хотя про рост «в разы» и «героиновую эпидемию» - бред, конечно), а уровень серьёзной насильственной уличной преступности – со всей очевидностью упал. По кражам и грабежам – может, и подрос. Особенно – когда дело касается мобильников. Да, в девяностые их тырили меньше, а в восьмидесятые не тырили вовсе. Наверное, всё дело в том, что в восьмидесятые в Союзе (в России, по крайней мере) почти не было героиновой наркомании. Но чего не было точно – шанса без приключений дойти до дома дворами, засветив на вещевом рынке стобаксовку в бумажнике. За это – реально могли сунуть перо в бок. Люди, нисколько не страдающие наркотическим пристрастием, и даже трезвые, что, видимо, должно очень радовать. При этом я вовсе не собираюсь спорить с тем, что героиновая зависимость – суровая проблема. Конечно, проблема. Прежде всего, для самого торчка, ну и для окружающих -постольку-поскольку. Но есть и такая точка зрения, что остроту этой проблемы можно было бы здорово снизить, если б сделать сию «амриту» доступнее для её адептов. Много доступнее. Так, чтоб они могли, занимаясь самыми необременительными работами, легко обеспечивать себя и хавкой, и дозой. Поскольку же себестоимость производства героина на самом деле вовсе невысока – это реальная возможность. Более того, есть мнение, что чуть ли не все негативные эффекты, связанные с наркоманией, следствие не собственно наркомании, а – борьбы с ней. Мутный, грязный рынок, сплошная и лютая криминализация отрасли, раздолье для коррупции, никакого контроля качества (откуда, собственно, и происходят потравы и передозы), маргинальная, гнилостная среда (и как следствие – скорейшая десоциализация личности). И небезосновательна та мысль, что со всем этим дерьмом (или большей его частью) можно было бы справиться, если б восстановить статус-кво девятнадцатого века, в отношении к наркотикам. Конечно, чего не устранишь, – того факта, что регулярное употребление опиатов по-любому не слишком полезно, мягко говоря, для здоровья, интеллекта и личности. Употребление алкоголя, впрочем, тоже. Но как показывает опыт людей, имеющих достаточные средства, – на них и продолжительное употребление гера сказывается не столь уж фатально. Они редко страдают от ломок, они имеют качественное зелье без чёрт знает каких примесей, и пусть их пристрастие сокращает им жизнь лет на двадцать-тридцать, но, может, им так нравится, live fast, die young? И может, не надо отказывать в праве на такой путь менее состоятельным лишенцам? Ну, слишком сложна оказывается для иного человека социализация в нынешнем непростом мире (не деревня, чай!), слишком тяжело карабкаться вверх по жизни, слишком слаб он для этого. Хочется ему найти какое-то обоснование своей слабости, избавляющее от всякой ответственности посредством превращения себя в нечто такое овощеватое. Улицу мести четыре часа в день – сможет? Сможет. На дозу хватит, на жратву хватит, и у него не будет жизненной необходимости тырить барсетки или приставать к девушкам в подворотне с китайской выкидухой. При условии, конечно, что цена на гер не будет задрана издержками «тотальной войны с наркотиками», как сейчас. Я много думал над этими доводами – и не могу отрицать, что в них есть нечто резонное. В конце концов, геровый торчок, имеющий стабильную дозу, обойдётся обществу куда дешевле среднестатистического велфарополучателя в развитых странах, который хочет (и получает) куда больше, а толку от него – ещё и поменьше. Главное – обеспечить не только социальное, но и топографическое расслоение, дабы «морлоки» не тревожили «элоев». Что, впрочем, и происходит естественным образом там, где этому не препятствуют блаженные идеалисты во власти. Когда такое разделение имеется – зачем вести войну с наркотиками, когда они – делают благообеспечение социальных низов менее затратным для общества? Тем более дико слышать, что война с наркотиками ведётся ради того, чтобы не вымерло человечество. Это просто бред. Когда я учился в школе, людей в мире было четыре миллиарда. Сейчас - шесть с половиной. Скажу по секрету, я не разрыдаюсь, если вдруг станет два. Тем более похуй – чем они там себя травят. Я их, людей, не жру, чтоб такими нюансами заморачиваться. Меня коровье бешенство больше напрягает. Но, разумеется, совсем другой взгляд на вещи бывает, когда дело касается близких и небезразличных людей. И тут нет никаких двойных стандартов. Стандарт один: чужие люди – похуй; свои, близкие, знакомые – не похуй (но иногда, конечно, бывает достаточно и мимолётного знакомства, чтобы человек из разряда «безликой статистики» перешёл в разряд «индивидуальностей, которые небезразличны»). Поэтому, признаюсь совершенно честно: при всей моей апологетике права далёких и безразличных нариков гробить себя какой угодно хернёй, я откажу в этом праве тем, кто хоть как-то мне дорог. Я пекусь об их благе? Нет, конечно. О своём. А им – просто не повезло. Они дороги мне, они нравятся мне, а значит – у них нет права торчать на героине. Потому что мне не нравятся торчки. То есть, если б моя жена вдруг (свят-свят!) решила подсесть на хмурого – я б отнёсся к этому примерно так же, как если б она решила превратиться в лягушку. Нет, я ничего не имею против лягушек как таковых, которые на болоте квакают (хотя желания их расцеловать, понятно, тоже не испытываю). Как пофиг мне и торчки, которые тусят себе где-то в своих гетто, в мои латифундии не лезут. Но если б Женька решила стать лягушкой или наркоманкой – это было бы свинство. Это было бы нарушением моего права собственности на то, что мне нравится в ней. По счастью, Женька барышня уже зрелая, опытная, мозгами не обделённая. Вряд ли у неё возникнет фантазия покрыться зелёными пупырышками или потыкать себе в вену шприцом, эксперимента ради. Надеюсь, и у моего сына, когда подрастёт, тоже таких поползновений не возникнет. Во всяком случае, я не собираюсь доводить его до такой степени депрессухи и мазохизма, расстреливая всякий естественный подростковый бунт картечью занудства. Вроде, скажем, этого мудацкого трёпа «все наркотики – это наркотики, и марихуана – первый шаг к героину». Однако ж, мне случалось решать проблему героиновой зависимости у близких людей за пределами семьи. В целом решал – примерно так же, как эти ребята из банды Егора Бычкова. Ну, пусть, не так по-варварски. Всё же, сухая ломка в наручниках – это чревато травмами, а то и летальным исходом (кстати, этим перцам повезло, что у них никто кони не двинул; вероятность такая существует, особенно, без предварительной диагностики и врачебного надзора). А в чём-то – я бывал, наверное, и больший варвар. Согласие или несогласие «питомцев» - интересовало меня в последнюю очередь. Да и что за чушь, согласие наркомана? Пока его не крючит – конечно, он признает, что жизнь его дерьмо, и надо слезать, и будет слёзно умолять помочь. Но как проймёт часиков через шесть – будет, конечно, орать, вырываться и обзываться «фашистом». Поэтому единственно принципиальный вопрос, который я для себя решал, это вовсе не о том, насколько искренне желает лечения подопытный. А – насколько он нужен МНЕ, чтобы с ним возиться. Что хреново в деле Бычкова – эти ребята, очевидно, совершенно дремучи в биохимии опиатов и в вопросах их физиологического действия. Это неудивительно, ибо что меньше всего освещается в материалах антинаркотической пропаганды – так это истинное положение дел (я чужд конспирологии, но, возможно, тут и есть какой-то заговор). И потому люди, ясно понимающие вред героиновой зависимости и желающие с нею бороться, порой не знают, откуда брать сведения, и несут полнейший бред вроде «за двадцать дней наркотик полностью выводится из организма и перестаёт оказывать воздействие». Блин! Да он выводится за несколько часов. Вернее, перерабатывается метаболически в другие вещества, по остаточным признакам которых и можно через несколько дней (недель) определить, что человек закидывался. Эти вещества дают кое-какие побочки, но мало связаны с ломкой. А что с ней связано, чем она обусловлена – так это дефицит морфина по прошествии нескольких часов от последней дозы. Почему дефицит морфина не приводит к ломке у людей, никогда морфин не употреблявших? Потому что он им нахуй не нужен. Потому что это нормальные люди, которые довольствуются нормальными, естественными регуляторами боли и страха, эндорфинами. И чем более здоров организм – тем, обычно, выше их фон. Тем лучше самочувствие. Тем выше сопротивляемость боли и страху. Но, бывает, человеку становится больно настолько, что природного уровня эндорфинов – не хватает. И тогда, чтоб облегчить страдания, ему колют морфин (опий, героин, кодеин, промедол – это всё разные формы одного и того же, по сути, фактора). Нет, это ***вая идея. Поскольку морфин очень близок к естественным эндорфинам, и организм быстро соображает: «Ага, у меня тут излишек этого дела накопился? Хорошо-то как! Значит, можно не напрягаться, эндорфиновую фабрику попригасить». И так – до полного локаута. Вот и получается пикантная ситуация. Или человек обречён ширяться морфином (в любой форме), постепенно доводя дозу до предельной и вынося себе мозг (вместе с печенью, почками, сердцем и всей прочей требухой), или – ему становится очень больно и страшно, как только действие последней дозы иссякает. Потому что – крыть нечем. Собственных ресурсов, эндорфинов – нет. А чтобы нарастить их производство, довести до нормального, «докризисного» уровня – требуется время. Минимум – дней шесть (ну, это так, начинает попускать, хотя всё ещё колбасит). Чем, при этом, страшна героиновая ломка на своём пике? Да тем, что – СТРАШНА. По хорошему счёту, это классический случай «у страха глаза велики». Страх, не контролируемый пресловутыми эндорфинами, действует как резонатор боли и дискомфорта. Вот человека и крючит спазмами, он бесится, нервничает, сходит с ума, начисто теряя контроль над телесными реакциями. Превращается в подобие лягушачьей лапки в опытах Гальвани (если уж развивать батрахиологическую аллегорию). Но, возможно, весьма существенной причиной его смятения является то, что он плохо себе представляет, что с ним происходит и почему. Ему этого не объяснили, когда он был более или менее адекватен. Возможно, я не в курсе всех методик, практикующихся в центрах реабилитации, но чего-то я не слыхал, чтобы где-то о героиновой ломке и её преодолении говорили правду. А она довольно проста. «Парень, это иллюзия! На самом деле – никто не поджаривает тебя живьём и не пропускает через тебя тысячу вольт. Тебе на самом деле вообще не должно быть больно. Вот если я стегану тебя этим проводом – тогда будет больно. Но терпимо. А что у тебя внутри - это всё голимая паника и расшатанная психика. Это чисто нервная фигня. Ты ей поддаёшься, ты себя накручиваешь, теряешь контроль – вот и корчит тебя спазмами да судорогами. А ты старайся не терять контроля. У тебя, по сути, нет никаких причин, чтобы твоё тело тебе не подчинялось. И оно будет подчиняться – если перестанешь его бояться». Правда, дело осложняется тем, что у среднестатистического героинового торчка и «при жизни» с телесным контролем было как-то не очень. А с психотипом – ещё того хуже. Обычно, такой человек с детства был перегружен всякими уродскими комплексами и привык себя чересчур жалеть. И дожалелся до того, что сначала свои скудные эндорфины подменил импортным эрзацем, а теперь – уж так жалеет себя, болезного, что лучше в петлю, чем с иглы. Тем не менее, три раза мне удавалось сдёрнуть близких людей. И тем, кто на игле не сидит, я бы никогда не стал говорить, что героиновая ломка – полная ***ня (дабы не вводить во искушение испытать силу воли). Но наркоманам, которых желал подправить под свой вкус, говорил именно это. Что ломка – умозрительная, напускная штука. Морок и самовнушение. А на деле, практически – как вотербординг. То есть, ничего опасного, ничего по-настоящему болезненного, скорее прикольно, но вот бывают дикие бедуины, которые так стремаются водных процедур, что всех корешей сдают на раз. Так не будем уподобляться диким бедуинам. Кстати, я применял и вотербординг в своих экзерсисах над небезразличными мне торчками. Под девизом: «Раз сам собой мучается – пусть хоть причина будет». Эффект – в целом обнадёживающий. Ну и физкультурки, конечно, побольше. «Может, ты и не подохнешь, если отожмёшься. Но ты точно подохнешь – если этого не сделаешь. Я тебе это гарантирую». И – ободрительного пендаля поддых. Морду бить, опять же, полезно. В перчаточках боксёрских. Вообще, я убедился, что это как-то возвращает в реальность – обеспечение контраста между болевыми ощущениями извне и той фигнёй, на которую человек сам себя накручивает, в припадках паники. А где ощущение реальности – там и самоконтроль. Да, разумеется, излишне говорить, что методы, которые применял я (и многие мои друзья в схожих ситуациях) – заведомо противозаконные. Но, ей-богу, если б мы плакали всякий раз, как нарушаем Уголовный Кодекс, - мировой океан поглотил бы Нидерланды, а там трава и тюльпаны классные. Что до Бычкова, то я ничего не знаю про него как про человека, и потому хочется думать хорошее. И – ни слова о Ройзмане. Если этот Бычков по-дружески шёл навстречу горемычным родственникам или вёл своё предприятие как коммерческое – я бы не осудил его. Если действительно хотел спасти мир от наркотиков и грёб всех торчков с улицы, под белы руки с синими дорогами, – такие блаженные отморозки могут быть опасны. Впрочем, они все там очень молодые. Ну да, так или иначе, когда дали три с полтиной – значит, через годик с небольшим откинется. Что, правда, глупейшая мысль, озвученная многими «экспертами» и СМИ, - будто бы дело Бычкова заказала наркомафия. Чыста, занесла денег в прокуратуру и сказала: «Закройте его!» Да если б подобные реабилитационные шаражки реально какой-то вред причиняли людям, способным повлиять на прокуратуру и суд, - с ними решали бы вопрос совсем другими средствами. Бычкова (или кого-то из его ребят) для начала скомпрометировали бы по самое не балуйся. И не по теме «он нариков насильно удерживал, а порой и ****ил», но – пришили бы ему самому вовлечённость в наркоторговлю. Что совсем несложно. Ещё же проще в данном случае – тупо вальнуть. И те люди, которые могли бы заказать заведомо резонансное дело прокуратуре, - тем более могли бы устроить несчастный случай парню, который им мешал. Это было бы для них совсем несложно. Ведь всё-таки фигура – не Кеннеди и не Дед Хасан. Но фишка в том, что деятельность подобных шаражек – практически никак не затрагивает интересы серьёзных драглордов. Да им похер, что по наводке какой-то общественной организации придушили энное количество точек или что излечили сотню-другую нариков. Это на их бизнес не влияет: новые народятся мгновенно. Это затрагивает только низовой уровень. Ну а представить себе делегацию цыганских и таджикских барыг, заносящих бабло в прокуратуру с требованием возбудить дело, которое заведомо будет резонансным и подсудимый будет народным героем, жертвой упырей и оборотней в погонах, - нет, на это моей фантазии не хватает. Поэтому, никто, конечно, не проплачивал дело против Бычкова и его команды. Но, видимо, они там действительно разгулялись чрезмерно, и когда есть заявления от людей, что их похищали, держали в неволе, били-истязали – прокуратура не может игнорировать такие заявления, даже если они от торчков исходят. Ну а центр жёсткой реабилитации героиновых нариков – он действительно может страшно выглядеть. Похлеще Аушвица. И я бы никогда не пустил какую-либо общественность, правоохранительные органы и даже родственников в тот подвал, где содержался кто-то из моих подопечных. Это не для слабых нервов зрелище, и не для государевых очей. А уж если б на пике ломки такого подопечного опросили – он бы совершенно искренне показал, как я, фашист треклятый, его тираню и неволю. И это было бы правдой. А поскольку он считается, де юре, полноправным гражданином и у меня нет никаких юридических полномочий для лишения его свободы – это уголовное преступление с моей стороны. Тут разграничение в том, что я могу злоупотреблять той властью, которая у меня есть, а те ребята – не имели такой роскоши. Но с другой стороны (тут я нисколько не про Бычкова), - а вот нормальная была бы такая тема? Брать чела, сажать его на гер, а потом, под предлогом реабилитации, держать в заточении на ломах и, пользуясь этим плачевным его состоянием, добиваться от него каких угодно подписей? И совершать всё это под маркой реабилитационного центра. Ну, так или иначе, прокуратура вынуждена реагировать на все случаи, когда людей удерживают частные лица в обход закона. А суд – вынужден как-то наказывать подобное самоуправство. Пусть и совершённое из лучших побуждений. © Copyright: Артем Ферье, 2010.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
