Здравствуйте Светлана! Я вам искренне благодарен за вашу развёрнутую рецензию, за благосклонность к моей работе и позитивную оценку творческой составляющей. Я хочу ещё раз подчеркнуть, что мне очень нравится ваша манера излагать свои мысли, умение выстраивать логические цепочки, использовать авторские приёмы в своей интерпретации, применять очень точные определения и фразеологизмы, выказывая прекрасное владение русским языком, который хочеться читать, и который сразу заставляет работать и голову, и душу.
Конечно, вы сразу подметили и мою доброжелательность и мою ироничность, не переходящую в язвительность, которая больше похожа на иронию любящего, чем на сарказм ненавидящего.
Каждый из нас имеет право на свой собственный взгляд на вещи.
Да, мы - не китайцы, хотя ещё существуем в соответствии с собственными традициями и нравами. Мы больше не любим наших вождей, мы почти перестали ощущать себя народом, но у нас есть привычка защищать своё неумение жить с поразительной стойкостью.
Да, мы - не греки, хотя у нас общая религия, и по-своему уникальная православная церковь, которая в часы испытаний подвергалась жесточайшим гонениям, чем-то сравнимыми с гонениями первых христиан.
Мы не можем быть японцами, и это странно, поскольку только мы и японцы таранили вражеские эшелоны и самолёты, не считаясь с собственной жизнью. Конечно, наши достоинства вполне сродни нашим недостаткам. Но разве было что-либо достойней мученического стояния жителей блокадного Ленинграда, когда не единицы мужественных, не десятки и сотни одержимых, а сотни тысяч простых граждан явили миру такую силу духа и такое высокое человеческое достоинство, каких ещё не знала наша недавняя история.
Да, нам очень далеко до англичан. Когда у нас отменяли крепостное право в Лондоне начинали строить первую линию метро. Да, над их империей никогда не заходило солнце, а у нас, частенько, и не рассветало, но зато от Бреста и до Порт-Артура все называли Россию - матушкой, а царя батюшкой, и так было достаточно долго, до времени потрясения устоев.
Что касается определений, то давать их - дело автора. Но я вполне разделяю воззрения древних, говорящие нам о том, что без счастья не определить горя, а без добра не понять, что такое зло. Посему, определяя Россию в качестве Империи Зла, я сразу начинаю понимать, какую империю мне необходимо определять в качестве Империи Добра.
Знаете, Светлана, мне очень обидно за нашу страну, которая может так насолить человеку, что даже носитель такого великолепного русского языка, каким являетесь вы, на этом же самом языке, будет говорить о стране, страдающей, и думающей на этом же самом языке - такие нелицепрятные вещи.
Безусловно, вы имеете полное право ощущать и чувствовать то, что вы чувствуете, когда речь идёт о России. Я готов согласиться с вами, что разговорами об особой судьбе и богоизбранности, часто стараются прикрыть неумение нормально жить и работать. Да, мы любим пустую болтовню, вспыхиваем в спорах и гаснем, как плохие спички, когда доходит до дела. Вместо настойчивости у нас - упрямство, вместо уступчивости - неоправданная гордыня. Да, мы крайне себялюбивы, невоздержанны,страдаем чинопочитанием и частыми запорами от некачественной пищи, которую сами и производим. Да, мы убиваем сами себя тяжелыми джипами на улицах и даже на остановках, убиваем за квадратные метры, за неправильную парковку, за нечаянно вырвавшееся обидное слово. Да, мы - такие! Но мы и впускаем незнакомца в дом, когда ему плохо, отдаём свою кровь человеку, который в ней нуждается, останавливаем машину и переводим стариков через улицу, делимся последним, умеем постоять за своих и свою страну, и не очень хорошо умеем жить вдали от того места, которое мы зовём своей родиной.
Конечно, в мире нет ничего вечного. Я вполне допускаю, что и Россия может разлететься на части, если в ближайшие несколько лет мы не сможем построить очередной Днепрогэс, который с одной стороны направляет течение куда надо, а с другой, умеет управлять стихией и ускорять её, когда надо, чтобы получать необходимую энергию для мира и процветания. Вы знаете, Светлана, у нас с вами нет предмета спора. Вопрос не в логике, а в вере, и в любви, в этих непонятных энергиях, которые питают наше сердце, и которые мы не в состоянии обуздать изысками разума. Любимый мною поэт Станислав Куняев, так писал об этом состоянии:

"Я люблю эту кровную участь,
от которой сжимается грудь.
..........................
..........................
Синий холод осеннего неба
столько раз растворялся в крови,
не оставил в ней места для гнева –
лишь для горечи и для любви."

Прочитал написанное, и удивился, каким квасным патриотом я наверное выгляжу. Хорош бы я был, если бы вспомнил о наших писателях,а потом - о Гагарине и Чайковском, вкупе с Мининым и Пожарским. Но я воздержался, и вы должны обязательно поставить мне это в плюс.

С искренним уважением,

Георгий

Георгий Цвикевич   29.07.2013 20:50   Заявить о нарушении