***

Юрий Николаевич Горбачев 2: литературный дневник

Сизиф и Скарабей
Идоложертвенное сердце
Мятеж Клитмнестры
гробница Капии
Полёт имперского орла
Волосы Горгоны
Флейтист и стадо

Письмо 4. Флейтист из сновиденья Цезаря


Сны-что вы такое? Блуждание в иных мирах души, на время покидающей тело? И что такое дух? Тень, коей после того, как перестаёт в теле пульсировать жизнь, предназначено спуститься в Аид-Плутоний, где её должен перевести через мёртвый поток Ахерона на своём челне седобородый лодочник Харон? Душа-это платоновский эйдос? Или всего лишь навсего атом Лукреция из его "Природы вещей"?И все мы- лишь частицы некого целого? Мельчайшая толика толпы плебса,частное мнение в собрании нобелей сената,боевая единица когорты, голос хора в драме Эсхила, где Клитемнестра кромсает секирой вернувшегося с троянской войны Агамемнона, а не встречает его со слезами радости на глазах, наконец-то дождавшись, как верная Пенелопа Одиссея? И возмужавший Телемах не крушит незадачливых женихов,пока их разят стрелы из отцова лука, но зато Орест мстит матери за убийство отца,навлекая на себя гнев Эриний. Кто руководит духом во сне? Древнегреческий Гипнос? А может быть во время сна мы уже пребываем во власти Прозерпины? Или сны -это и в самом деле -послания богов? И эти сообщения небожители передают нам не только через весталок, авгуров и понтифика, но и через простых смертных. А может это зов будущего? Или послание из прошлого? Все эти неотступные вопросы, Лициний, не дают мне покоя.


Сегодня , сидя на берегу, я созерцал текучий поток и думал:прав был Гераклит- нельзя дважды войти в одну реку. А тем паче, если река эта -Рубикон. Я смотрел на поверхность воды , видел в её текучем зеркале себя- седобрадого старца и слушал звук пастушеской дудочки. Флейтист пас коз совсем недалеко от меня.Стадо разбрелось по ту сторону развесистой ивы, на ветке которой подпевала незамысловатой пастушеской мелодии жизнерадостная иволга. Я смотрел на пастушка - и поражался сходству этого мальчугана со мной самим, полувековой давности. И всё это было ещё одним снм. И так , блуждая из сна в сон, не мог я пробудиться.

...В ночь мучительных раздумий над тем - преодолевать или нет Рубикон, уснувшему у походного костра Цезарю приснился юноша - флейтист. Дымнокудрый, призрачный и зыбкий он стоял на берегу и извлекал из дудочки жалобные звуки. Его пальцы зажимали и открывали отверстия на полом деревянном инструменте, глаза его были блаженно закрыты.Он играл простую пастушескую мелодию, на звук которой собирается для водопоя разбредшееся стадо. Он играл не для публики,как бывало я, стоя за занавесом скены, а просто так.Играл траве, реке, луне и звёздам на небе. И так вот , наигрывая, юный пастух перебрёл поток и переправился на другой берег, словно звал следовать за собой.


Разбудил ли Гая Юлия звук флейты или он продолжал спать у костра, с седлом под головой и укрывшись плащом - и ему всё это приснилось? Но , когда , привлечённый мелодией Цезарь подошел к берегу, он увидел этого флейтиста.* И Цезарь счёл сие за знак. А во сне это было или наяву - не всё ли равно!

И лев штандарта ХIII легиона прыгнул, рыкнув и вонзил в жертву клыки и когти. И когда тяжелой поступью манипул легион вошёл в вечный город, там уже не было- ни сенаторов , прокативших на выборах кандидатов от популяров Гая Клавдия Марцелла и Корнелия Лентула Круса, ни бывшего соратника Цезаря по триумвирату Гнея Помпея. Одни укрылись на своих виллах, похожих больше на военные крепости, чем на идиллические строения на лоне природы для мирного отдохновения.(Так распуганные взболомутившими воды Рубикона копытами коней кавалерии пучеглазые жабы сената, расползались-кто куда). Другие , облачась в доспехи и шлемы быстрым аллюром следовали за бывшим зятем Гая Юлия в сторону Греции.И им , намеревающимся поднять против новоявленного узурпатора дальние провинции, следовало поспешать.И даже самому Юпитеру не по силам было свести бывших тестя и зятя у надгробия могилы скончавшейся во время родов юной дочери Цезаря Юлии.Агонизировала республика. Рождался новый Рим.
Вначале Рим взбурлил. Одни ликовали, другие, помня о временах Суллы и проскрипциях, трепетали, страшась и за свою жизнь , и за имущество. Помня о том, как два года тому назад колесница триумфатора Цезаря гремела позолоченными колёсами по улицам Рима и как за ней следом за авгурами, понтификом и сенаторами шествовал закованный в цепи царь галлов Верценгиторигс, римляне ждали чего-то подобного. Но первые дни смятения и ужаса минули, как порыв ветра, сбивающий цветы с благоухающей абрикосы. И Рим притих. Ещё вчера - мы кое -как могли пробиться в хаотической кутерьме устремляющихся куда-то гружёных повозок, торопящихся за город плебеев, патрициев и рабов. То дорогу перекроет паланкин с восседающей в нём матроной, то всадник в полном вооружении, словно сорвавшаяся с пьедестала конная статуя, нахлёстывая скакуна,начнёт давить копытами кидающихся в рассыпную. И вдруг Рим притих. Только посвист крыльев стригущих небесную синеву хвостами ласточек да хриплый клик ещё не прирезанного для принесения в жертву петуха у храма Юпитера будил эту тишину.


Вот тогда, мы с тобою , Лициний, а с нами и Октавия,устремились к Капитолийскому холму на тот истошный крик голодной птицы, но увидели по пути к священную гору лишь опустевшие базары, наглухо закрытые ставни окон и опустевшие улицы. Не видно было на них , ни золочёной колесницы триумфатора, ни пленённого царя варваров с обвислыми усами и соломой от тюремного тюфяка в косматых волосах.Не видно было ни сверкающего медью оркестра с рядами марширующих букцинаторов, опоясанных медными змеями труб, ни акволиферов с поднятыми ввысь серебряными орлами, ни знаменсцев-сигниферов с поднятыми вверх значками- ладонями на древках, львами, жаворонками, единорогами и слонами на штандартах. Всех их Цезарь предусмотрительно оставил в палаточном стане в пригороде, чтобы не разжигать панику и смятение, семена которых посеяли сенаторы, повелевавшие Гаю Юлию распустить войска. Ослушавшись, он и в самом деле "перешёл рубикон": с тех пор цицероново красноречие сильно упадёт в цене, а авторитет полководцев превратится в ходовой товар для достижения власти.

Тринадцатый легион, грозным львом дремал у стен Рима,отсыпаясь в своих палатках после марш-броска через Цизальпийскую Галлию, но отдельные когти его центурий уже драли добычу и пробовали на клык храмовую утварь. Цезарь счёл ниже своего достоинства лично участвовать в грабеже, благозвучно названном "изъятием средств". Осквернение эрария*** при храме Сатурна на форуме под руководством центурионов производили легионеры. Цезарь в это время находился поодаль, в Регии, располагаясь in urbe. Таким способом Цезарь демонстрировал почтение к фундаментальным республиканским нормам. Согласно им при вступлении в Рим с войсками проконсул утрачивал власть и уже не мог созывать сенат.Формального не нарушая этих правил, Цезарь тем не менее делал всё по-своему: лев уже рвал когтями капитолийскую волчицу.


Ну а мы, мало чего тогда понимая в происходящем, всё-таки отыскали курятник с жертвенными птицами на задворках храма Юпитера.И когда Октавия соскочила с того самого мула, который накануне сожрал из корзинки купленную на базаре капусту, и вынув из кормана накидки горсть бобов сыпанула их петуху и курам, они жадно набросились на зёрна и начали клевать,колотя клювами о доски настила в наплывах застывшего помёта.
- Негодник страж! - тяжело дыша от подъёма на холм, произнёс седовласый старец благородного вида.Это был член коллегии авгуров.- Этот страж он оказался ярым приверженцем поднявших мятеж оптиматов и бросил свой пост.А я вынужден был навестить больную матушку. Все разбежались, а куры остались некормлены... Оставить без присмотра храм Юпитера! -бросил он взгляд на колоннаду портика , откуда двое легионеров, кряхтя, тащили что-то сверкающее на солнце желтоватыми отблесками...- Бедные жертвенные куры! Вся то радость их в этой жизни-набить зобы! Но про птиц никто не вспомнил в суматохе.Вон, ка жадно пьют! Не могут напиться. Добрая девушка! Юпитер наградит тебя. А этих болванов -вояк поразят те самые молнии, что украшают их щиты- скутумы ...Я как раз торопился, чтобы накормить птиц...
И развязав снятую с палки суму, которую он нёс на плече, он сыпанул курам пшена.
- Скоро в Риме будут драться из-за такого пшена и бобов,-произнёс он отнюдь не торжественным голосом прорицателя. - И то что куры , проголодавшись за трое суток, так жадно клюют корм вовсе не добрая примета как принято считать, проводя ауспиции****...
-Ну да!-ввернул ты,Лициний, желая блеснуть познаниями истории, -Ведь известно про то как опростоволосился полторы сотни лет тому назад Пульхр накануне решающего морского сражения с карфагенянами. Вот такие же священные куры-пеструшки не стали клевать зерно, чем предрекли поражение. А командовавший флотом консул Публий Клавдий Пульхр взял да и дал команду утопить квочек, выбросив их за борт. При этом ещё и съязвил: «Не хотят есть — пускай напьются!».
-И проиграл сражение, дав команду начинать бой, не смотря на недоброе предзнаменование!- заключил авгур. Но знамения нередко сбываются наоборот это говорю вам я -почётный член коллегии авгуров Марк Публий Квинт.


И в это время весело кукарекнул наевшийся петух.Этот клик поддержал трубной горловой репликой мул. Эта музыка отозвалась под сводами храма, спугивая залетевших туда ласточек, которые, непуганые в эти смутные дни, уже облюбовывали уютные места на голове громовержца.
- А не сыграешь ли ты нам что ни-будь на своей флейте , Марий!- улыбнулась Октавия.
Я вынул из наплечной сумы свой пастушеский инструмент и приложил его к губам. Так под звуки моей флейты, поднимаясь по ступеням вслед за авгуром, мы и вошли под гулкие своды священного дома Юпитера. Задрав голову и глядя на взирающего поверх наших голов вседержителя в лавровом венце, я видел переред собою не восседающую на троне со скипетром в руке высеченную из мрамора скульптурную громаду, а Цезаря!
И орал под обрывом в самом начале многоступенчатой мраморной лестницы сытый петух. И периодически вторил ему мул, проголодавшийся с тех пор , как он сожрал капусту из корзинки Октавии . И щебетали низко летающие перед грозой ловцы мошек ласточки. И моя флейта солировала в этом оркестре.





Тогда консул Марцелл немедленно созвал заседание сената и потребовал, чтобы Цезарь был признан врагом отечества, а те два легиона, которые в свое время он прислал из Галлии и которые стояли в Капуе в полной боевой готовности, теперь, под командованием Помпея, были бы брошены против самого Цезаря.


И только когда нагруженный золотом



И мне только год оставалось дурачиться под комедианской маской, изображая в "Облаках" Аристофана летающего о воздуху Сократа.




_______


*Эрарий. Эра;рий. (лат. aerarium), римское государственное казнохранилище, куда поступали постоянные государственные доходы (см. Налоги) и из которого выдавались деньги на текущие расходы. После того как в 357 г. до н. э. был введен налог, состоявший в уплате 20-й части стоимости каждого отпускаемого на волю раба (vicesima manumissionum), образовался второй отдел государственной казны (aerarium sanctius или interius), средства которого предназначались на случай крайней необходимости.



Письмо 5. Сизиф -скарабей


Сегодня ночью мне опять приснился громадный мерзкий скарабей. Он толкал по покатому песчаному склону гигантский навозный шарик. Но это был не просто искусно слепленный из слонового кала катышок, а голова Гнея Помпея, защитника интересов сената, поборника интересов мздоимцев и хапуг в роскошных тогах. Надо было представить из ануса какой величины слона могло явиться такое количество навоза! Разве что одного из тех, что стоят на спине непомерных размеров черепахи, удерживая твердь земную! Жвала жука шевелились. Из под бронированных надкрыльев выглядывали прозрачные крылышки- свидетельство того, что насекомое способно летать. Его циклопические лапки были подобны пилам, с помощью которых распускают брёвна на доски при строительстве трирем, гексирем, квадрирем и другого рода оснащённых мощными таранами римских боевых кораблей, на каких отец мой штурмовал венетов, треверов и аквитанов Бретани. Да и мне доводилось натирать мозоли о вёсла, обдирать ладони о ванты парусов на тех многовёсельных сороконожках, что подобно скалапендрам впивались в борта вражеских посудин. В моих снах эти могучие парусники являлись мне непостижимых размеров насекомыми. Паруса-крылья, вёсла- лапы, носовые и кормовые украшения - рога и и жала. На палубе одного из таких чудовищ -и получил я увечье в своём последнем бою.


Я потому так подробно это тебе описываю, Лициний, что ты ведь, отдавшись актёрскому ремеслу, так и не испытал на себе радостей и тягостей военной службы. И мало осведомлён в этих делах. Не довелось тебе прочувствовать ни воодушевления атак и побед, ни горечи поражений и траурных хлопот, когда на погребальных кострах сгорали бренные тела героев, и в момент, когда отлетали в мир иной души боевых товарищей, наворачивались на глазах слёзы.Ну а мне, хоть моя прямая обязанность аквалифера и состояла в том, чтобы как можно выше парил над легионом орёл, всё же случалось спознаться и с тем что такое абордажный "ворон", и что из себя представлял палубный стреломёт -скорпион.
В 31 году дело было, когда уже семь лет как проводили мы к праотцам Гая Юлия и отпылал погребальный костёр в который римляне бросали не только благовония и лавровые венки и охапки мартовских первоцветов-цикломенов, ...но и , рыдая , почтенные матроны срывали с шей недешевые украшения, вынимали из ушей серебряные и золотые серьги, срывали с пальцев перстни. Что говорить про плебс! Про нас с тобой, Лициний, мы ведь с тобой пролили в тот день отнюдь не крокодиловы слёзы!
В 66 лет ушёл от нас наш отец и благодетель, оставивший каждому римляняну по 300 систерций и участки садов вдоль Тибра, по которым гуляла Клеопатра, родившая Цезариона. Когда Марк Антоний развернул свиток над бездыханным, покрытым ранами телом Цезаря и огласил завещание, в коем было означено и имя приемника,- охлос взбурлил негодованием к убийцам. И они были бы тут же растерзаны, как та, влетевшая под своды форума птичка, ежели бы не поспешили они удалиться с глаз долой. Вот тогда и родились эти строчки.


Спи наш отец, благодетель наш богоподобный,
будем достойны тебя, ну а кара настигнет злодеев...



И кара гналась по пятам заговорщиков. Все они кончили плохо. Но в морском сражении возле греческого Актиума, где и получил я ранение, после которого и резвоногого,как сам Меркурий, знаменосца превратился в хрономного-козленогого Сатира, кара настигла отнюдь не заговорщика. Но так уж Парка сучит свою пряжу, чтобы в конце концов оборвать нить судьбы! Антоний - следующий после Цезаря трофей любовных битв Клеопатры. на западном побережье Греции произошло одно из самых значительных морских сражений в истории. Все еще сражаясь за контроль над Римской империей, Октавиан столкнулся с Марком Антонием и его союзницей, египетской царицей Клеопатрой.


Обе стороны собрали флот и приготовились атаковать друг друга. Марк Антоний вел флот из 500 военных кораблей и 300 торговых судов против аналогичных сил Октавиана, хотя у Антония были более крупные и менее маневренные суда эллинистического типа. Агриппа, все еще командовавший флотом, начал свою атаку в начале сезона плавания и таким образом застал Антония врасплох.


Древнее морское сражение
Древнее морское сражение
Целью были северные аванпосты войск Антония, что позволило отвлечь внимание, пока Октавиан высаживал свою армию. В любом случае, Антоний отказался выходить из своей укрепленной гавани в Амбрикийском заливе. Блокада была единственным выходом для Агриппы. Возможно, Антоний выжидал время, пока его легионы соберутся со всей Греции.


Однако Октавиан не хотел ввязываться в сухопутное сражение и укрыл свой флот за оборонительным молом в 8 км к северу. Поскольку болезни опустошали его войска, а линии снабжения все больше угрожали Агриппе, Антонию не оставалось ничего другого, как попытаться вырваться 2 сентября. Антонию не помогло то, что перебежчик выдал Октавиану свои планы, а несколько генералов переметнулись на его сторону. Антоний смог собрать только 230 кораблей против 400 у Агриппы.


Также рекомендуем


Риччи Себастьяно. Картина «Тарквиний Древний вопрошает авгура Аттия Навия» (около 1690 года). Музей Гетти
Ауспи;циипрофиль удален (лат. auspicia, от avis — «птица» и speculare — «наблюдать»), Птицегада;ние — в узком смысле — гадание авгуров по поведению птиц, откуда и происходит этимология, в широком — гадание авгуров вообще. В этом смысле использовался также термин augurium либо auspicium ex diris (signis).



Содержание
1 В Древнем Риме
2 Христианство и птицегадание
3 Примечания
4 Литература
5 Ссылки
В Древнем Риме
Ауспиции как предзнаменования делились на 5 видов:


небесные (ex caelo) — включали наблюдения также за природными явлениями типа молнии или грозы и считались наиболее важными (maximum auspicium);
собственно по наблюдению за некоторыми птицами (ex avibus), которые делились на дававших приметы по пению или голосу (oscines) и по полёту (alites). К первым принадлежали ворон, ворона, сова и курица. Первые предвещали хорошее событие (auspicium ratum) если летели справа и дурные — если слева. Ко вторым относились орёл, считавшийся птицей Юпитера, и гриф. Некоторые птицы (picus Martius, feronius и parrha) относились к обеим группам;
ex tripudiis, то есть наблюдение за поведением первоначально любой птицы, позже цыплят при кормлении, которое делалось обычно при военных экспедициях. Цыплята содержались в клетке под наблюдением соответствующего человека (pullarius). При начале гадания пулларий открывал клетку и кидал туда бобы или мягкое пирожное. Если цыплята отказывались клевать, шумели, хлопали крылышками или применявшиеся ранее взрослые птицы улетали, это считалось дурным предзнаменованием. Когда же еда жадно клевалась так, что было слышно постукивание, это было соответственно хорошей приметой (tripudium solistimum).
наблюдение за четвероногими животными (ex quadrupedibus) — было не очень распространено. Соответствующей приметой (iuge auspicium) было, если, например, собака, конь, волк или лисица перебежит человеку дорогу.
ex acuminibus — гадание по наконечникам копий во время походов.
Проводимые патрициями ауспиции были auspicia patrum, хотя могли быть совершены и частным образом без авгуров (auspicia privata). Ауспиции, организованные по инициативе высших магистратов (раньше — царей, а потом диктаторов, междуцарей и консульских трибунов) были auspicia maiora, а низших (курульных эдилов и квесторов) — minora. При нарушении тишины или вообще при обнаружении ошибки (vitium) ауспиции отменялись.


Впрочем, отношение к ауспициям было достаточно двойственно: несмотря на то, что они были освящены традициями, с результатами ауспиций считались далеко не всегда — и сами ауспиции становились всё более формальной процедурой. Так, у Валерия Максима в книге «О замечательных деяниях и изречениях» описывается следующий эпизод: накануне решающего морского сражения с карфагенянами в 249 до н. э. священные куры не стали клевать зерно, предрекая поражение; командовавший флотом консул Публий Клавдий Пульхр приказал выбросить их за борт, сказав: «Не хотят есть — пускай напьются», и дал сигнал к началу боя. И потерпел тяжёлое поражение.


Цицерон, избранный авгуром, в своей книге «О природе богов» писал: «Удивительно, как могут два предсказателя воздержаться от смеха, глядя друг другу в глаза».


В славянских, а затем и в русских текстах, переведённых с древнегреческого, термину «ауспиция» соответствует слово вороже;ние (ст.;слав. вражени;, ст.;слав. ворож;ни;, др.-греч. ;;;;;;;;;)Светлана Пешкова, от которого происходит слово ворожея (предсказатель, гадатель). На Руси ворожеи для своих предсказаний использовали куроклик (петушиный крик), воронограй (пение ворона), мышеписк.



Награды римских легионеров часть 2
Награды римских легионеров часть 2
Светлана Зацепина
Римские награды различались: одни - предназначались для рабов и добровольцев из «не граждан Рима», которые служили обычно во флоте или во вспомогательных войсках. Другие – для легионеров из числа «римских граждан», которые служили в легионах. Третьи награды существовали для центурионов - командиров воинских подразделений. Совсем другие были у офицеров, генералов и полководца римской армии из сословия римских «всадников» и «сенаторов». Конечно же, главнокомандующего всей римской армией, занимавшего высокое положение, чествовали особо и награждали тоже особо.


Даже у знаменосцев или сигниферов (лат. signum – значки, лат. ferro - нести) были свои вполне заслуженные знаки отличия. Ведь от них в немалой степени зависел исход сражения: знаменами они подавали основные визуальные сигналы воскам - наступать, отступать, контратаковать, повернуть кругом, маршировать, привал и другие. Они носили священные символы бога войны Марса – древко копья в руке, т.е. знамя с различными значками легиона (лат. ensign - insignii), и волчью шкуру, накинутую на голову и завязанную на груди узлом или скрепленную фибулой. Они имели довольно высокий статус в армии, освобождались от обязанностей обычных солдат, получали жалованье в полтора – два раза больше центурионов, своих командиров. Главенствующее положение среди знаменосцев занимали «аквилиферы», чьей почетной обязанностью было носить орла (лат. Aquila) высоко на древке копья. В 105 году до н.э. Гай Марий в знак победы над персами, сделал его символом всего римского войска. Во времена Республики римляне изготавливали его из посеребренной бронзы, а во времена Империи – уже из чистого серебра и даже золота. Так называемые «вексилярии» носили священный штандарт римской армии - квадратный кусок ткани пурпурного цвета (лат. Vexilium). Единственное, сохранившееся до нашего времени знамя римского легиона (III век до н.э.), было найдено в Египте. Оно красного цвета, имеет размеры 47 м х 5 м и находится в Музее Изобразительных Искусств имени Пушкина, в Москве. При императоре Траяне появились флаги в виде раскрашенных драконов, которые эффектно раздувались на ветру, их носили «драконарии» (лат.dracus). Во времена императора Константина на пурпурной ткани римских штандартов появились вышитые золотом изображения Христа (лат.Labarum). Изображение того или иного императора в знак хорошего к нему расположения носили «имагиниферы» (лат. Imago -означает «лицо»). Нередко на вершине древка располагали раскрытую ладонь. Это означало, что солдаты данного подразделения приняли клятву верности.


Награды легиона
На древках римских знамен располагались разные значки (лат. signum). Известно, что самыми первыми значками или символами были пучки сена, которые сменили эмблемы легионов, металлические изображения различных животных: волка, минотавра, коня, вепря, слона, льва, быка и др. Впоследствии, с ними стала соседствовать табличка с надписью «S.P.Q.R.», которая означала «Сенат и римский народ». Кроме этого, на знаменах крепили знаки зодиака, фигурки богов и богинь, например, богини победы Ники, а также шар или яблоко – эмблему доминирующего положения Рима над всем миром. У каждого легиона имелось свое цифровое обозначение, а также название, которое давалось по месту призыва воинов. Кроме того, легион мог получить вместе с наградой и почетное название и титул за хорошую и верную службу, проявленную воинами этого подразделения. При этом солдаты отличившегося подразделения прибавляли к своему имени почетный эпитет.
Так случилось с солдатами, сражавшимися под командованием Октавиана при Акциуме, после победы все они добавили к своему имени эпитет «акциакус». А название другого прославленного римского легиона говорит само за себя - Legio VI Victrix Hispanesia Pia Fidelis Constans Britannica. Легион был сформирован Октавианом в 41 году до н.э., и просуществовал до конца IV века. Символом легиона был «бык». При императоре Нероне он получил почетное название Victrix, что означает «Победоносный». За службу в Испании он получил титул Hispanesia. За подавления восстания воинов, выступивших против императора, легион удостоился еще одного титула Pia Fidelis Domitiana, что означает «Преданный и честный легион Домициана». После убийства императора, его имя больше не упоминается в названии легиона. Однако сохранился титул Fidelis Constans, что означает «Вечно честный». Кроме того, за хорошую службу в Британии легион получил почетное название Britannica. И таких прославленных легионов в римской армии было много.


В ту пору знамена легионов были обильно украшены и коллективными наградами. Среди них выделялись различные венки часто с белыми лентами, которые удваивали значимость награды, кожаные ремешки с бляшками и подвеской, браслеты, ожерелья, фалеры в виде больших «тарелок» и полумесяца, были там и деньги. Довольно интересна история появления денег на знаменах легионов. Известно, что императоры Рима раздавали своим воинам по разным торжественным случаям денежные подарки. Тем самым они завоевывали авторитет и покупали преданность воинов. Чтобы солдаты не потратили эти деньги все сразу, какую-то часть откладывали в кассу легиона. Там они хранились у знаменосца словно «в сберегательном банке», как говорили тогда - «у знамени».


Своеобразной коллективной наградой для легиона считался ежегодный праздник - «День рождения орла» (лат. Natalis aquila), устраиваемый в честь основания легиона. В этот день устраивали всеобщий пир, показательные армейские учения и военный парад под музыку военных оркестров.



Награды для музыкантов
Огромным уважением в римской армии пользовались военные музыканты: они занимали не последнее место в армейской иерархии и имели свои знаки отличия схожие с теми, что носили знаменосцы. Основные музыкальные инструменты - туба (лат.tuba), литуус (лат.lituus), корна (лат.corna) и буцина (лат.Bucina), были позаимствованы римлянами у этрусков. Но впоследствии римляне самостоятельно разработали особую систему военных сигналов, главным образом, для наилучшего управления войсками. Трубачи подавали сигналы к нападению и отступлению. Горнисты подавали сигналы в поход, а также издавали звуковые команды для знаменосцев, ведь на поле боя они действовали сообща. При несении лагерной службы сигналы подавал литуус, а буцина трубила по ночам смену караула. Кроме того, без военных музыкантов не обходился ни один праздник. Они исполняли марши по различным торжественным случаям таким, как: всеобщие гражданские праздники и спортивные соревнования, триумфальные шествия и сопровождали похоронные процессии. Военные музыканты и знаменосцы получали такие же награды, что и солдаты римской армии: ожерелья, браслеты, кожаные ремешки с бляшками и подвеской, чаши, копья.


Неотъемлемой частью римской армии составляли медики, ветеринары, плотники, кузнецы и др. Всегда сопровождали войско жрецы - авгуры (лат.pullarius) с целым фургоном кур для гаданий. Их отличал скрученный сверху жезл, ритуальное блюдо, кубок и треножник, которые являлись их знаками отличия и власти. Наверное, и они получали свои награды и взыскания!


Своеобразной коллективной наградой считалось получение права разграбить вражеский город. В этом случае всю военную добычу, строго по очереди, тот или иной легион собирал в центре захваченного города, а потом делил поровну между всеми. Полученную при дележе добычу, трофеи, пленных, украшения и вещи, снятые с убитого врага, солдаты частично оставляли у себя, частично продавали, чтобы получить дополнительные деньги (лат. Monubiae). Конечно, полководцу, генералам, офицерам и особо отличившимся солдатам доставалась всегда большая и самая ценная часть военных трофей (лат.Spolia Opima), которую потом демонстрировали во время триумфального шествия.


Наиболее почетным у солдат считалось получить «гражданский венок» (лат. сoronae civica) первоначально из зеленой травы или дубовых листьев. Им награждали за спасение товарища в бою. Одновременно с получением такого венка, отличившийся воин прибавлял к своему имени эпитет «сивика», что было также очень почетно.
Необычное награждение существовало за спасение римского гражданина: тот, кого спасли, становился «отцом» своему спасителю, и всю жизнь выражал ему «сыновье» уважение и заботу.


Интересен случай, упомянутый Титом Ливием, когда Римский Сенат наградил освобождением от военной службы на 5 лет солдат, избежавших плена.
Всем воинам выражалась благодарность от имени Сената и римского народа. Самый достойный из достойных солдат мог получить дополнительный паек (лат.duplicali) и повышение звания (лат.beneficium). В этом случае он становился старшим солдатом (лат. sesquipilarius), что предполагало также получение: участка земли и повышение жалованья в полтора раза больше, чем у рядового. Старшие солдаты подразделялись на несколько категорий: солдат для особых поручений (лат.immunis), архивариус (лат.librarius), oхранник (лат. beneficiarius), снабженец (лат.frumentarius) и др. Солдаты, прослужившие свой срок, могли записаться в армию вновь. В этом случае их называли «вновь записавшиеся» (лат.evocati). По чину они были выше простых солдат, они были освобождены от ряда воинских обязанностей: укрепления лагеря, постройки дорог и тд. За особые заслуги солдата могли назначить знаменосцем (лат.signifero). Он мог продвинуться еще дальше по карьерной лестнице, и стать кандидатом в центурионы (лат. Optio ad spem ordinis), а потом - центурионом (лат.centurio). Это означало влиться в младший офицерский состав.


Надо отметить, что участие в войнах было важнейшей обязанностью и исключительным правом граждан Рима, которых в древности называли Pilumnus Populus, что в переводе с латинского означает «вооруженный копьем народ». В те времена не граждане Рима не имели права носить или даже хранить оружие. Им не дозволялось участвовать в решении общинных дел, пользоваться той землей, что приобреталась «по праву копья», т.е. завоевывалась силой оружия. Тогда бытовало мнение, что «только тот гражданин, который защищает город, имеет право решать его судьбу!». Потому самой первой, исконно римской наградой был щит (лат. Сlypeus virtutis) и копье с железным наконечником (лат. Hasta pura). Оно дало название «гастатам» – древнеримским пехотинцам, служившим в первом боевом ряду легиона. А торжественная церемония предоставления копья и щита была не чем иным как торжественным ритуалом посвящения «в граждане Рима».


В Риме было немало достойных солдат, чьи подвиги отмечены большим количеством наград. Примером тому служит рассказ римского писателя Геллия Авла (ок.130). В собрании трудов, состоящим из 20 книг, под общим названием «Аттические ночи», во 2-ой книге, стр.155, он описывает храброго воина Луция Сикция Дентата, который получил прозвище «римский Ахиллес» за свою военную храбрость. Он участвовал во многих войнах и заслужил 45 отличий: 8 золотых венков, 1 - осадный, 3 - муралис, 14 – сивика: 83 торквеса, 160 браслетов, 18 копий, 25 наград, несколько военных трофеи, многие из них - за победы в единоборстве, участвовал в 9 триумфах, получил 10 пленных, 20 быков …». Вообще, стремление к получению наград римскими военнослужащими закономерно. Испокон веку они руководствовались во всех своих делах девизом «virtus», что означает «доблесть». В него они вкладывали понятие, соединявшее в себе военное мужество с ревностным исполнением гражданского долга. Военная слава и почести – гонор (англ.honour) считались наградой за мужество и доблесть. Полибий отметил: «…солдаты, удостоенные подобных наград, помимо того, что слава о них идет в лагере и теперь же достигает родины, участвуют в торжественных процессиях со знаками отличия; носить подобные украшения может лишь тот, кого консул наградил ими за доблесть; в домах своих они кладут снятые с неприятеля доспехи на самых видных местах, как памятники и свидетельства своей доблести».


Более того, после окончания войны от полководца-победителя каждому воину выделялось вознаграждение в качестве денежной премии (лат.Donativа). Согласно Титу Ливию во времена 2-ой Пунической войны он составлял 56 ассов (большие бронзовые монеты), при Юлии Цезаре – 24.000 сестерциев (серебряные монеты – 2,5 асса). Что являлось хорошей прибавкой к тому жалованью , которое выплачивалось в римской армии с IV века до н.э. Например: в конце I века до н.э. рядовые солдаты в год получали 225 денариев (серебряные монеты – 10 ассов). Чуть больше солдат получали находившиеся в войсках такие специалисты, как врачи, ветеринары, инженеры, ремесленники и, конечно. Больше всех других получали Преторианские гвардейцы – личная охрана императора. Они выделялись из всех родов войск своим великолепным обмундированием: посеребренным шлемом с пышным султаном, анатомическим панцирем, обтягивающими брюками и длинными «юбками» из кожаных пластин (лат.pteruges), великолепным оружием и бравым видом.


Центурионы римской армии получали 450 денариев, а вот офицеры первоначально за службу жалованья не получали. Их набирали из высшего сословия римского общества – «всадников» с высоким имущественным цензом, который, например, в IV веке до н.э. равнялся 400.000 сестерциям (21.400 руб. золотом). Они должны были обеспечивать себя всем необходимым сами. После военной реформы 107 года до н.э., когда в армию набирали рабов и добровольцев из числа не граждан Рима, офицерам предоставляли коня и фураж на его содержание, а солдатам выдавали все необходимое, но за это вычитали определенную сумму денег из их жалованья. Любопытно, что деньги выдавали в мешочках (лат. mapsupion - мошна, греч. ;; ;;;;;;;;;), римляне переняли эту традицию у кельтов, которые изображали своего бога торговли Меркурия с сакральными символами в руках – палицей и мешочком денег.


Наградой за верную службу было Почетное увольнение (лат.Honesta mission). При Почетном увольнении ветераны сохраняли свои чины и знаки отличия, полученные ими за время службы. Им выделяли надел земли в 5 югеров (25 кв.м.) в какой-либо ветеранской колонии, где они создавали свои военные коллегии. Но ветераны могли отказаться от надела земли, и получить вместо этого выплату при демобилизации «лат.premia militare» – 3.000 денариев, сумма по тем временам солидная. Помимо этого, при выходе в отставку они получали все свои деньги из «сберегательного банка» - кассы своего легиона, где также накапливалась приличная сумма. Их освобождали от повинностей. На них распространялось льготное налогообложение. Они пользовались почетом и уважением по месту своего нового местожительства. Несомненно, что это служило хорошим стимулом для молодых рекрутов, которым предстояло служить в легионах 20 или 25 лет, начиная с 17 летнего возраста. При увольнении ветеранам из вспомогательных войск, где служили рабы и добровольцы из числа не граждан Рима, выдавался Военный диплом (лат.Diрloma, греч. о ;;;;;;), что означает «сложенный вдвойне». Он состоял из 2-х бронзовых табличек размером 10 х 15 см, скрепленных между собой. И представлял собой заверенную копию первой римской Конституции, известную как «Законы XII таблиц», принятую в V веке до н.э. Военный диплом предоставлял ветеранам определенные права и привилегии, но самое главное - римское гражданство (лат.civis Romana). При этом римское гражданство предоставлялось и детям ветерана, исключая жену. Известен уникальный диплом, по которому римское гражданство получили даже родители, братья и сестры ветерана.


Награды рабов
Служившие в римской армии рабы могли получить в награду то же самое, что и римские воины. Но для них, конечно же, высшей наградой было получение свободы: тогда они становились вольноотпущенниками (лат. Libertini). Визуальным свидетельством тому был белый войлочный колпак - пилос (лат.pilleus), или белая шерстяная лента, которую они повязывали вокруг головы во время торжественной церемонии освобождения. Тит Ливий так описывает дарование свободы рабам, служившим под командованием Грахта: «командующий созвал общую сходку и, сначала наградил по заслугам старых солдат, а потом, обращаясь к добровольцам из рабов, сказал: В добрый час для государства и для каждого в отдельности, отныне вы свободны! Все добровольцы надели войлочные шапки или повязали голову белой шерстью».


Во времена Римской империи сыновья и внуки некоторых вольноотпущенников по стечению счастливых обстоятельств могли стать императорами. Случаи в истории неординарные! Например, Диоклетиан Гай Аврелий Валерий прошел путь от командующего императорской гвардией до «солдатского императора». Другой пример – Пертинакс Гельви, начавший службу в чине офицера римской армии, затем стал консулом, потом - префектом и, после убийства императора Комода, занял освободившийся трон.



Сама эорема состояла, как кажется, из прикрепленного к верхним балкам сценической постройки подъемного крана. В повозке, влекомой орлами или драконами, в раковине или же просто в лямке появлялся приподнятый на эореме актер. Шутливое описание этого приема дает древний комический поэт. «Трагикам», говорит он, «легко. Когда они не знают, как закончить драму, они, как большой палец, выставляют из-за сцены мэханэ, – и зрители одурачены». В дальнейшем эорему начали употреблять и для более широких целей. Пользуясь ей, герои Еврипида летают по сцене на крылатом коне Пегасе, а Тригей у Аристофана делает то же на огромном навозном жуке.


Пение и пляска сопровождались музыкой, обычно игрою на флейте. Этот древний спутник дионисических культов навсегда остался основным инструментом театральной музыки, потому, как говорит Аристотель, что музыка флейты более всего приближается к звуку человеческого голоса. В редких случаях флейту заменяла кифара или медные кимвалы.


Цвет костюма был характерной приметой роли: цари носили красное., несчастные – синее с черным. Были и индивидуальные одежды: сетчатый плащ для прорицателя, алая накидка для охотников. Ряд античных изображений дают представление о создаваемых таким путем странных, почти чудовищных фигурах. И не удивительным кажется старинный рассказ о том, как жители далекой Испании, впервые увидев трагического актера, пали перед ним на землю, как перед новым божеством.



Необходимой частью костюма греческого актера была маска, изготовляемая из дерева или загипсованного полотна и закрывавшая всю голову наподобие шлема. Обязанная происхождением своим ритуальным истокам театра, маска оставалась существеннейшей особенностью античной сцены во всю классическую ее пору. Это и понятно. Только маска, грандиозно подчеркивающая выражение застывшего в эмоциональной или типической гримасе лица, обеспечивала античному театру монументальность, а актерам его не камерную только, а площадную, всенародную выразительность. Трагическая маска с зияющим, страдальчески раскрытым ртом, орлиным носом и огромными провалами глаз была необходимым завершением величавой и страшной фигуры трагического актера; маска комическая, с растянутым до ушей ртом, приплюснутым носом и голым, огромным и выпуклым лбом прекрасно дополняла общий чудовищный облик шута.



статье аргументируется тезис о том, что в первые месяцы 49 г. до н. э. проконсул Цезарь не вошел в город Рим, а оставался в его предместьях (ad urbem). Он выступил в сенате и в contio, которые были созваны для него законным порядком за городской чертой. Сведения источников не позволяют утверждать, что Цезарь вошел в Рим, чтобы лично руководить изъятием средств из эрария при храме Сатурна на форуме, либо какое-то время находился в Регии, располагавшейся in urbe. Таким образом, Цезарь демонстрировал уважение к фундаментальным республиканским нормам (согласно которым промагистрат утрачивал власть при вступлении в Рим, а также, например, не мог сам созывать сенат). Избегая формального нарушения этих правил, проконсул тем не менее стремился контролировать и направлять политические процессы в городе Риме.



Сам Цезарь описывал возвышение Верцингеторига так:
«Этот очень влиятельный молодой человек, отец которого стоял некогда во главе всей Галлии и за свое стремление к царской власти был убит своими согражданами, собрал всех своих клиентов и без труда поджег их к восстанию. Узнав о его замыслах, арверны схватились за оружие. Его дядя Гобаннитион и остальные князья, не находившие возможным теперь же пытать счастья, воспротивились ему, и он был изгнан из города Герговии. Однако он не отказался от своего намерения и стал набирать по деревням бедноту и всякий сброд. С этой шайкой он обходит общину и повсюду привлекает к себе сторонников, призывая к оружию для борьбы за общую свободу. Собрав таким образом большие силы, он изгоняет из страны своих противников, которые недавно изгнали его самого. Его приверженцы провозглашают его царем. Он повсюду рассылает посольства, заклинает галлов соблюдать верность своей присяге. Скоро в союз с ним вступают сеноны, парисии, пиктоны, кадурки, туроны, аулерки, лемовики, анды и все прочие племена на берегу Океана. По единогласному постановлению они вручили ему главное командование. Облеченный этой властью, он требует от всех этих общин заложников; приказывает в кратчайший срок поставить определённое число солдат; определяет, сколько оружия и к какому сроку должна изготовить у себя каждая община».


— Цезарь. Записки о Галльской войне, книга VII, 4.



Другие статьи в литературном дневнике: