Лежит Ислам Каримов в могиле. Тесно ему. Сыровато и жестко, да и черви едят его. Надоело ему вот так без толку находится в самаркандской усыпальнице Шахи-зинда, решил вернутся на прежнюю работу, продолжить управлять страной. Ведь не доделал свои реформы, не дописал еще десяток книг, обязательных для чтения гражданами.
Приковылялся в "Ок-Сарай", а там изумленные и дрожащие от страха охранники не пропускают усопшего:
- Нельзя вам сюда, Ислам-ака...
- Как это нельзя? Я - законно избранный президент и это место моей работы! - сердито произнес Абдуганиевич и ткнул сгнившем пальцем в сторону президентской резиденции. - Там я должен быть!
- Все правильно, хазрат, но сейчас это музей вашего имени, и там работать никому нельзя! - ответили охранники. - И впускать никого не велено, так как работы по вашему увековечиванию не завершены...
Почесал череп Ислам Каримов, вздохнул и поразмышлял:
- Ладно, займусь чем-нибудь другим... О-о, скоро Новый Год! Нужно зачитать народу мое поздравление!
И заковылял опять, только в сторону Национальной радиотелекомпании, и там его встретили с определенным изумлением:
- Ислам Абдуганиевич, что вы здесь делаете? Вы же умерли! - говорил посиневший от переизбытка чувств глава компании. Его коллеги и сотрудники заметно дрожали, некоторые попадали в обморок.
- Ну, умер - и что? - пробормотал тот в ответ. - Работу-то никто за меня не сделает, ведь я обещал Великое будущее, вот и нужно вести вас туда!
- Но вы-то сами пришли на кладбище! Неужели это и есть место этого... э-э-э... будущего?
- Слушай, ты меня не отвлекай, а! - рассердился усопший. - Давай сюда эфир, я обращусь к народу Узбекистана по случаю Нового года и именования 2017 Годом памяти первого президента!
Его вежливо, но настойчиво прервали:
- Извините, Ислам Абдуганиевич, но 2017 год - это Год виртуальных приемных! И новый президент Шавкат Мирзияев уже записал свое праздничное обращение! Вот его в эфир мы и поставим!.. А про вас не было никаких указаний...
Рассердился Ислам Абдуганиевич, затопал пятками по асфальту, но его никто не слушал. И заковылял он было в сторону Кабинета Министров, чтобы поймать там Миромоновича, за уши подергать и морду набить, как и бывало прежде, как на пути встретился Абдулазиз Камилов, министр иностранных дел. И раньше у того "белая горячка" была, аж до белок и зайцев перед глазами, то сейчас он решил, что перепил на этот раз уж слишком, раз усопший шеф заявился.
- Ага, и ты тут! - разъяренно сказал Каримов. - Ты что хочешь сказать?
- Ис-слам Аб-бду-га-ани-евич... - заикаясь, пролептал Хафизыч. - Я вас... ж-живым б-боялся, а теперь и... м-мертвым еще больше б-боюсь! Чего от м-меня х-хотите?..
- Ты что ради меня сделал, хайвон! - заорал усопший.
И тут министр отчеканил:
- Договорился с Путиным о увековечивании вас в Москве, теперь вам памятник там поставят. Вначале хотел возле своей квартиры поставить... ну, на Тверской-Ямской, где я прописан, но мэрия решила, что у посольства Узбекистана вам будет лучше... Так что я свой долг перед вами исполнил...
И в это время вспыхнуло синее пламя, потянуло серой, откуда-то возник черный дым. Перед ошалевшими Хафизовичем и Каримовым возник.... Сатана. Тот крутил хвост у пятачкообразного носа и щелкал пальцем по рогам, после чего произнес:
- Блин, а про тебя я-то и забыл!
Камилов упал обморок, решив, что глава Ада явился за ним. Но на самом деле тому нужен был Ислам Абдуганиевич.
- Столько негодяев померло - не успеваю всех подобрать, - вздохнул Сатана. - И ты, мерзавец, из головы вылетел... Хорошо что пролетал рядом и тебя учуял. Ладно, мне нужен такой человек в Аду, будет свои пять принципов пропихивать в чане с кипящей смолой Сталину и Гитлеру!
Вспыхнул свет - и все исчезло - и дым, и Сатана, и усопший президент. Очнувшийся Камилов повертел головой, перекрестился, решив, что ему с пьянки все привиделось и дал себе зарок не пить больше одной бутылки водки.
