Полный текст интервью
В публикации "Дойче Велле" была использована небольшая часть моего интервью о узбекско-таджикских отношениях, и поэтому привожу весь текст.
1. Нынешнее обострение отношений между Таджикистаном и Узбекистаном эксперты в Душанбе расценивают как очередной эпизод в многолетнем конфликте двух стран. При этом аналитики указывают, что инициатива обострить отношения по сложившейся традиции принадлежит Ташкенту. На ваш взгляд, чего же все-таки добивается руководство Узбекистана?
С самого начала Ташкент рассматривал себя как лидера в Центрально-азиатском регионе. Это было предопределено как географической особенностью Узбекистана (единственная страна, имеющая границы с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Афганистаном), так и экономическими (наиболее развитые к началу 1990-х годов промышленность, транспортная инфраструктура, аграрный сектор, социальная сфера). Поэтому под эгидой Ташкента создавались различные интеграционные начинания. Однако по истечению времени позиции Ислама Каримова слабели в СНГ и регионе, а амбиции остались. Сейчас республики ориентируются на Казахстан, что сильно раздражает официальные узбекские власти. Все попытки поставить на колени соседей не увенчались успехом. В любом случае, нормальные прагматичные политики и менеджеры смогли бы наладить взаимовыгодное сотрудничество в области энергетики и водопотребления – наиболее спорных вопросах, - и сняли бы напряженность, понимая, что эскалация отношений ни к чему хорошему не приведет. Однако Каримов – это политик сталинского типа, желающего убеждать не с точки зрения логики и всеобщей безопасности, а силы: военной, полицейской, дипломатической, таможенной и т.д. До сих пор мины на границе, визовый режим, отсутствие авиасообщения между Ташкентом и Душанбе – и это часть проблем, что нагнетается узбекским лидером.
Мне очень жаль, но такова уж психология старого диктатора, и пока он у власти, то не стоит ждать позитивных сдвигов, и вероятность конфликта между республиками велика. С другой стороны, властям Таджикистана тоже не следовало бы бросаться призывами перекроить границы и вернуть исторически принадлежащие таджикам города, ибо тогда «горячий спор» перерастет в «горячую войну». Войны начинать всегда легко, а закончить трудно, если между сторонами уже есть кровь... Нужно признать границы такими, какие они есть, это первый шаг к разрешению проблемы. Второе, Ташкенту, в свою очередь, пора давно понять, что нас окружают не собачки, которым можно бросать кости, а независимые государства с собственными интересами и политикой! В нынешних сложных экономических и политических условиях Душанбе вынужден выживать, и поэтому хватается за все, что дает возможность стране сохраниться и народу не вымереть. Рогун – это проект, который, несмотря на противостояние соседа, все равно будет завершен – если не сегодня, то завтра, и Каримову следовало пойти на уступки и принять участие, чтобы потом иметь выгоду и для себя. Например, выкупить часть акции, что позволит как собственнику принимать участие в регулировании водного бассейна и энергобаланса. С другой стороны, это станет фактом налаживания взаимопонимания. Также решить вопрос модернизации Таджикского алюминиевого завода, что позволит снять экологическую угрозу для узбекских территории. Узбекистан лишается многого, закрывая транзит грузов, снижая оборот приграничной торговли. Более того, он ухудшает положение этнических узбеков, проживающих в Таджикистане, озлобляет против них таджиков, что усиливает межэтническую напряженность.
Начнем с того, что напряжение между странами – это результат тяжелого экономического положения самого Узбекистана, власти которого за 20 лет так и не сумели поднять республику на докризисный уровень. Коррупция, теневая экономика, миграция трудовых ресурсов, истощение ресурсов – вот последствия каримовских реформ. И теперь президент пытается смести акценты на внешнюю политику, отвлечь внимание сограждан с внутренних противоречий на соседей, мол, там все формируется негативное для нас. Хотя всему населению уже давно понятно, что камень преткновения лежит не в Душанбе, а в «Ок Сарае». Попытки Ислама Каримова оказать давление на «слабого» соседа обернутся против него самого же. Смотрите сами: за 20 лет своего правления он превратил всех соседей во врагов, а друзей так и не приобрел, те же США и Европа смотрят на режим как на «объект временного политического интереса».
2. В отличие от азербайджанско-армянских или российско-грузинских отношений таджикско-узбекские отношения в рамках СНГ и ОДКБ официально не признаны как недружелюбные. В Душанбе, к примеру, полагают, что именно этот фактор сегодня сдерживает наблюдателей от попыток примирить соседей, выступить в качестве посредника. На ваш взгляд, нужны ли посредники в диалоге между Ташкентом и Душанбе?
У государств, входящих в СНГ и ОДКБ, свои политические интересы. Они прекрасно понимают, что в конфликте между Узбекистаном и Таджикистаном нужно будет принять чью-то сторону. В последние годы Душанбе стремился активно налаживать связи с различных интеграционных сообществах, и достижений у нее больше, чем у Ташкента, ведущего политику самоизоляции. Однако никто и не собирается снимать с счетов военный потенциал Узбекистана. Сложилась патовая ситуация. Визиты министров и сенаторов, спецпредставителей и генералов как со стороны США, та и России, сводятся не с замораживанию конфликта соседей, а к решению, прежде всего, афганской проблемы.Таким образом, и НАТО, и ОДКБ пока не рассматривают взаимоотношения между таджикской и узбекской республиками как нечто первостепенное. Интереса к этому явного не существует ни у одной внешней стороны. Более того, внешние посредники должны выступить гарантами, например, в инвестициях, расширении торговли, что должно привести к росту экономического благополучия Узбекистана и Таджикистана. А таких ресурсов ни у кого нет, все испытывают сами негативные итоги мирового финансового кризиса. Чисто политические контакты, не подкрепленные элементарными деньгами, в нынешнем положении не дадут весомого результата. Поэтому нет внятной позиции никого из стран СНГ и других блоков – ЕвроАзЭС, ШОС, ОДКБ и т.д.
3. Можно ли говорить о том, что оба государства с 2001 года ведут борьбу между собой за право стать фаворитом Запада в Центральной Азии в свете продолжающейся операции НАТО в Афганистане и возможностей получить дивиденды от поставок натовских грузов в эту страну?
Наверное, три страны могли бы вести такую борьбу – Туркменистан, Узбекистан и Таджикистан, как имеющие общую границу с Афганистаном. Но Ашгабат не вмешивается в конфликт у соседа, обладая статусом «нейтральной страны» и стараясь не особенно напрягать себя в сотрудничестве с западными державами. Действительно, поставки товаров и продуктов, транзитные услуги, снабжение электроэнергией – это значительные по объему финансовые обороты, на сотни миллионов долларов, и за них стоит побороться. Более того, по завершению операции НАТО в этом регионе следует ожидать «жирного куска» для Ташкента и Душанбе в виде военной техники, амуниции, боеприпасов и т.д. Вопрос в том, насколько плотно увязаны государства в операции вывода войск НАТО из Афганистана и существуют ли технические и иные возможности для поддержания выводимой военной инфраструктуры у сопредельных республик.
Уверен, что Таджикистан не рассматривает себя как лидера Центральной Азии, трезво оценивая возможности свои и соседей. Другое дело, что интерес к республике проявляют Китай, Индия, США и Россия, а это то, что может стать довеском в усилении своих позиции в соперничестве с Узбекистаном.
Алишер Таксанов, независимый эксперт,
бывший сотрудник МИД Узбекистана
Другие статьи в литературном дневнике:
