Содержание:
http://www.proza.ru/2015/11/27/1340 - Пусть ты останешься в сердце моем
http://www.proza.ru/2015/12/06/1178 - Солдатские истины
http://www.proza.ru/2015/12/06/1181 - Мировая
http://www.proza.ru/2015/12/06/1184 - Гусь, я и самогон
http://www.proza.ru/2015/12/06/1189 - Оркестр
http://www.proza.ru/2015/12/06/1192 - Баржа и гуси
http://www.proza.ru/2015/12/06/1195 - Самоволка и Чехословакия
http://www.proza.ru/2015/12/06/1200 - Пожар
http://www.proza.ru/2015/12/06/1205 - Проститутка
http://www.proza.ru/2015/12/06/1214 - Увольнительная и Запырыч
http://www.proza.ru/2015/12/06/1221 - Несчастливый дом
http://www.proza.ru/2015/12/06/1226 - Баптист
http://www.proza.ru/2015/12/06/1230 - Антисемит старшина Курячий
Из-за перехода с трех лет службы на два года, один призыв пропустили. И поэтому между моим призывом и следующим было не полгода, а целый год. То есть были деды,старики, молодые отсутствовали, а сразу за стариками шли салаги.
Федор как раз и был из этого салажного призыва. Парень как парень, но иногда застывал в каком-то трансе и только губы шевелились. Само собой, кто- то тут же его подковырнул:
- Эй, ты молишься, что ли?
И он, к нашему изумлению, ответил:
- Да, молюсь. Отмаливаю свои и ваши грехи.
- Ну ты даешь! Ты что, баптист что ли?
- Да, баптист.
И кличка Баптист, намертво приклеилась к Федору.
- Слышь, Баптист. Ну какие-же у нас грехи. Разве что матюкаемся много.
- И матюкаетесь тоже. А, главное, вы мыслите грязно.
- Ну ты говори да не заговаривайся, а то и по морде схлопотать недолго. Откуда ты знаешь наши мысли?
- Так вы сами об этом говорите. Только и рассказываете, как вы девок хотите, да как у вас с ними это было.
- А ты что ли о девках не думаешь?
- Нет, не думаю. Грязные помыслы грязнее грязных слов!
- А вот ежели бы тебя девка соблазняла? Нешто удержался бы? А ежели бы, голая?
- Изыди, нечистая сила! Охальник!
И он начинал молиться.
Парень он был необычайно услужливый. Его просили и брюки отгладить, и подворотничок пришить, даже белье постирать. И Баптист с удовольствием выполнял такие просьбы.
После одного случая мы его здорово зауважали. Женьке Гусейнову прислали грелку с самогоном. Зная, что после получения почты обязательно последует шмон, и что подозрение никогда не падет на Баптиста, Женька попросил его спрятать кое-что у него в кровати. Тот неодобрительно покачал головой, но даже не стал спрашивать, что именно спрячут у него в кровати. Коротко сказал: "Хорошо".
Но произошла производственная авария. Видимо пробка у грелки была закручена неплотно, вот самогон напитался в его подушку. Баптист во сне надышался парами самогона. Видимо этого было достаточно при его тщедушном телосложении, чтобы полностью отключиться.
На утреннем подъеме никто не обратил внимания на то, что Баптист остался лежать в кровати. Мы построились на утреннюю поверку, и старшина начал перекличку. Когда он дошел до фамилии Баптиста никто не отозвался "я!". Секунду помолчав, старшина вновь назвал фамилию. И вновь ответом было молчание. Наши головы как по команде повернулись в сторону ряда застеленных постелей, и тут все увидели, что среди выровненных уголков подушек, подвернутых серых одеял, строгих прямоугольников заправленных постелей, одна не застлана, а на подушке чернеет голова Баптиста.
- Ну-ка разбудите эту сектантскую свинью - скомандовал Курячий.
Двое молодых, из того же призыва что и Баптист, выдернули его под руки из постели. Вид у него был довольно жалкий. Голова болталась и свешивалась на грудь, из уголка рта тянулась струйка слюны, ноги-спички, торчащие из трусов, подгибались. Он фактически висел на руках поддерживающих его солдат.
Старшина подошел у Баптисту и понюхал его. Его, и так маленькое личико, сморщилось от отвращения, подобно печеному яблоку:
- Да эта свинья пьяна в стельку!
И он неожиданно отвесил Баптисту такую зуботычину, что голова его мотнулась за спину, он выскользнул из рук держащих его и тряпкой упал на пол.
- Отволоките его в умывалку, бросьте там и поливайте из шланга холодной водой до тех пор, пока не очухается! А потом ко мне на разбор!
Вольно! Разойдись!
И он скрылся в своей каптерке.
Немедленно Женька и Сашка Панас, забрали Баптиста у молодых. Но вместо умывалки поволокли его в медчасть. Я и Сашка Харченко сопровождали их. В медчасти Сергей - молодой врач, младший лейтенант, накапал несколько капель нашатыря в стакан с водой и мы напоили Баптиста. Затем поднесли ему под нос ватку все с тем же нашатырем.
Баптист очнулся. Его стало тошнить и мы вытащили его на улицу, за казармы. Почти через час Баптиста привели в чувство и он начал хоть что-то соображать. Мы посвятили его в подробности и он отправился к старшине. Что происходило за закрытой дверью каптерки мы не знали, но оттуда слышался визг старшины и ужасные маты.
Наконец, Баптиста отпустили. По тому, как выходя их каптерки, старшина бабахнул дверью, и по его отрывочным выкрикам: "Я тебе покажу Божью мать, ты у меня будешь называть ее такой-то матерью, ты разжуешь и проглотишь хреновы иконы. Я тебя, бл.., научу разговаривать, партизан е....!" - стало понятно, что Баптист никого не выдал. Вечером, увидев синяки у него на теле, мы поняли, что старшина его избил. Но жаловаться на него Баптист не пошел.
Дедовщина в нашей роте как-то не прижилась. Поэтому над Баптистом прикалывались только на словах.
Разговаривать с ним было очень необычно и интересно. Иногда мы всерьез беседовали на религиозные темы.
Поражала его убежденность и его пацифизм. Он говорил, что никогда в жизни не возьмет в руки оружие, и никогда в жизни не принесет присяги.
- Как, почему?
- Потому что воевать и убивать великий грех.
- Но если на нашу страну нападет враг, неужели ты не будешь защищать Родину?
- Бог защитит - смиренно отвечал Баптист.
- У тебя мать есть?
- Ну конечно есть. Как у всех людей. И сестра Варвара есть. Младшая. Ей 14 лет.
- А если враг будет насиловать твою сестру и мать, неужели ты не вступишься и не покараешь насильников?
- Их Бог накажет.
Его ответы на любые вопросы были очень простые и сводились к тому, что все в руках Божьих. Прямо граф Толстой какой-то с его "непротивлением злу насилием". Для нас его убеждения были абсолютно неприемлемы. Но победить его в споре было нам не под силу. Воспитанные советской школой, пионерской организацией и комсомолом мы были абсолютные безбожники, и понятия не имели о Библии. Он же не задумываясь находил в ней ответ на любые наши "каверзные" вопросы.
Однажды, в присутствии старшины и дедов, он сказал что-то о том, что его единоверцы не признают антисемитизма, что евреи это избранный народ и их надо уважать.
Это вызывало мой восторг, но переполнило чашу терпения старшины Курячего. Он попытался дать поручение дедам проучить Баптиста. Однако деды не стали выполнять это поручение.
И все же Курячий получил свою долю удовлетворения злобности и ненависти к инакомыслящим.
Когда окончился курс молодого бойца, Баптист все-таки отказался приносить присягу. Где-то с месяц после этого, все было тихо, а затем явились чины из военной прокуратуры и стали таскать Баптиста на допросы. На допросах они пытались убедить Баптиста без всякой торжественности, без построения и произнесения текста присяги вслух, просто подписать ее в тиши кабинета.
Однако этот орешек оказался и им не по зубам. И тогда состоялся показательный суд. Суд проходил прямо на плацу, куда вынесли стол для судей, и все стулья и лавки, которые были в части. Пригласили, а вернее, приказали присутствовать не только нам, стройбатовцам, но и роте летчиков из соседней части.
Выступали "свидетели", которых назначили заранее. Главным свидетелем был, естественно, старшина Курячий. Баптиста обвиняли в предательстве Родины, в отказе от службы в Армии, хотя именно от службы он не отказывался. Записные "обвинители" давали ему самые нелестные характеристики. Из нашей роты, роты в которой числился Баптист, не нашлось ни одного обвинителя, несмотря на угрозы Курячего, и просьбы лейтенанта Тутова.
Баптист получил год дисбата. Его усадили в машину, машина, при гробовом молчании всех присутствующих, выехала за ворота и больше мы никогда ничего не слышали о судьбе непокорного Баптиста.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2015/12/06/1230