Наталья Нальянова - полученные рецензии

Спасибо, Олег! Так мило, что Вы прочли этот старенький рассказ. Я забросила литературные занятия. Мало стало свободного времени из-за смены работы. Хочется иногда побаловать себя графоманскими развлечениями. Думаю, что еще вернусь к этому, но уже другой. Удачи Вам, добрый человек.

Наталья Нальянова   27.04.2014 22:19   Заявить о нарушении

Уважаемый Лео, спасибо за добрые слова. Хочется научиться публицистике. Кажется, что-то такое есть внутри для этого. Вот, в таких размышлениях и появляются малые формы. Приятно, что есть такие читатели-собеседники как Вы, умные и понимающие. Это то самое, ради чего мы на портале. Успехов Вам во всем.

Наталья Нальянова   27.04.2014 22:22   Заявить о нарушении

Извините, что отвечаю с опозданием. Редко бываю на портале. Насчет мужчины вы ошибаетесь. Спасибо за прочтение. С ув.)

Наталья Нальянова   23.09.2013 22:48   Заявить о нарушении

Уважаемый Виктор, я же согласна с Вами, в том, что зависть есть омерзительный грех. Но это та зависть, которая застит человеку глаза, становится привычным состоянием души. Я тоже лишена этой страшной зависти, очень рада этому, но вижу, что у других людей она есть. Просто я задумалась о том, есть ли какие-то черты этого порока у меня? Постаралась быть честной. Осознавая, что мы не приходим в эту жизнь святыми, да этого и не требуется. Мы просто стремимся стать лучше, узнавая жизнь. И должны преодолеть свои пороки и слабости. А для этого их нужно осознать. Если Вы уверены в себе, и уже наделены счастливым даром никому не завидовать, этому надо радоваться. Сожалею, что вызвала у вас такие сильные негативные эмоции. Не хотела этого. Я в жизни стараюсь избегать радикальных суждений. Но всяк живет своим умом. Несмотря на резкость замечаний, я рада, что Вы прочли и откликнулись. Ваши чувства вызывают уважение. Добра Вам.

Наталья Нальянова   24.05.2013 11:56   Заявить о нарушении

Точно. Когда есть что делать, и ты позволяешь себе немножко воли, т.е. не жить как машина, делая без конца необходимое, а берешь тайм-аут, лениться так сладко, жизнь кажется прекрасной. А когда попадаешь в такую довольно редкую ситуацию, когда делать действительно нечего, лениться становится невыносимо. Такое вот кокетство с жизнью, с работой необходимо для душевного равновесия. Спасибо за внимание). Я читала Ваши рассказы. Читать приятно. Поразительная открытость и свобода от стереотипов. Мало кто может этим похвалиться в зрелом возрасте. Как будто ни нравы, ни идеология советского времени вас не затронули. Вы молодец, настроены позитивно. Это вызывает восхищение. Много светлых дней и добра Вам.

Наталья Нальянова   19.05.2013 17:58   Заявить о нарушении

Спасибо за посещение и рецензии. Заходите ещё...)))))))))

Алекс Венцель   19.05.2013 18:20   Заявить о нарушении

А зачем же тогда Ваши размышления о заповедях? Нарушение заповедей и есть грех. Только все это понимают по-своему. А должны быть какие-то общие представления. Может быть, тогда и согласия у нас будет больше. Незачем и некогда будет революции устраивать.
Упоминая об американцах, я имею в виду людей, человеческое сообщество, среди которых, между прочим, сейчас очень много русских, а не государство с его политическими играми. А грех уныния, да, у меня есть. Жизнь такая. И надо как-то с этим грехом справиться.

Наталья Нальянова   15.05.2013 14:06   Заявить о нарушении

Уважаемая Наталья, я ведь шутливо сказал.
Но в каждой шутке есть доля правды.
У Владимира Сергеевича Соловьева (прошу не путать с современным шоуменом) в "Трех разговорах" есть интересные размышления на эту тему:

Г[-н] Z. Непременно развитая совестливость перешла у него в манию, которая и погубила его,

Дама. Но это ужасно, что человек погиб из-за такой глупости. Неужели вы не могли его образумить?

Г[-н] Z. Старался всячески и имел очень сильного союзника в одном афонском страннике, полуюродивом, но очень замечательном. Мой друг его очень уважал и часто советовался с ним по духовным делам, Тот сразу заметил, в чем тут корень зла. Я хорошо знаю этого странника, и мне иногда случалось присутствовать при их беседах. Когда мой друг начинал сообщать ему свои нравственные сомнения – прав ли он был в этом, не погрешил ли в том, Варсонофий сейчас прерывал его: "Э-e, насчет грехов своих сокрушаешься – брось, пустое! Вот как я тебе скажу: в день 539 раз греши, да, главное, не кайся, потому согрешить и покаяться – это всякий может, а ты греши постоянно и не кайся никогда; потому ежели грех – зло, то ведь зло помнить – значит быть злопамятным, и этого никто не похвалит. И самое, что ни на есть, худшее злопамятство – свои грехи помнить. Уж лучше ты помни то зло, что тебе друтие сделают, – в этом есть польза: вперед таких людей остерегаться будешь, а свое зло – забудь о нем и думать, чтоб вовсе его не было. Грех один только и есть смертный – уныние, потому что из него рождается отчаяние, а отчаяние – это уже, собственно, и не грех, а сама смерть духовная. Ну а какие еще там грехи? Пьянство, что ли? Так ведь умный человек пьет, поколику вмещает, он безместно пить не будет, а дурак – тот и ключевою водой обопьется, значит, тут сила не в вине, а в безумии. Иные по безумию и сгорают от водки, не то что одним нутром, а так, что и снаружи весь почернеет, и огоньки по нем пойдут, – сам своими глазами видел, – так тут уж о каком грехе говорить, когда из тебя сама геенна огненная воочию проступает. – Насчет этих разных нарушений седьмой заповеди по совести скажу: судить мудрено, а похвалить никак невозможно. Нет, не рекомендую! Конечно, оно удовольствие пронзительное – это что и толковать, – ну а наконец того – унылое и жизнь сокращает. Ежели мне не веришь, посмотри вот, что ученый немецкий доктор пишет", – И Варсонофий брал с полки книгу старинного вида и начинал ее перелистывать, "Одно, брат, заглавие чего стоит! Ма-кро-би-отика Гу-фе-ланда! Вот смотри-ка тут на странице 176..."[35] – И он с расстановками прочитывал страницу, где немецкий автор усердно предостерегает от нерасчетливой траты жизненных сил. "Вот видишь! Так из-за чего же умному человеку в убыток-то входить? В молодую-то, несмысленую пору оно, конечно, и невесть что мерещится; ну а потом – нет! себе дороже. А чтобы, значит, прежнее все вспоминать да сокрушаться: зачем, мол, я окаянный невинности своей лишился, чистоту душевную и телесную потерял? – так это, я тебе скажу, одна чистая глупость, это значит себя прямо-таки дьяволу в шуты отдавать. Ему-то, конечно, лестно, чтобы твоя душа вперед и вверх не шла, а все бы на одном грязном месте топталась. А вот тебе мой совет: как начнет он тебя этим самым раскаянием смущать, ты плюнь да разотри – вот, мол, и все мои грехи тяжкие – так они для меня необнакновенно важны! Небось, отстанет! – по опыту говорю... Ну а еще там какие за тобой беззакония? Воровать, чай, не станешь? А ежели и украл – невелика беда: ныне все воруют. Так, значит, ты об таких пустяках и не думай, а берегись только одного – уныния. Придут мысли о грехах, что, мол, не обидел ли кого чем, так ты в театр, что ли, сходи, или в компанию какую-нибудь веселую, или листы какие-нибудь скоморошеские почитай. А хочешь от меня непременно правила, так вот тебе и правило: в вере будь тверд не по страху грехов, а потому, что уж очень приятно умному человеку с Богом жить, а без Бога-то довольно пакостно; в слово Божие вникай, ведь его если с толком читать, что ни стих – как рублем подарит; молись ежедневно хоть раз или два с чувством. Умываться-то, небось, не забываешь, а молитва искренняя для души лучше всякого мыла. Постись для здоровья желудка и прочих внутренностей – теперь все доктора советуют после сорока лет; о чужих делах не думай и благотворительностью не занимайся, если свое дело есть; а встречным бедным давай, не считая; на церкви и монастыри тоже жертвуй без счета – там уж в небесном контроле все сами подсчитают, – ну, и будешь ты здрав и душою, и телом, а с ханжами какими-нибудь, что в чужую душу залезают, потому что в своей пусто, с такими ты и не разговаривай". Подобные речи производили хорошее действие на моего друга, но не могли до конца одолеть наплыва гнетущих впечатлений, да в последнее время он редко и видался с Варсонофием.

Политик. А ведь этот ваш странник по-своему говорит в сущности почти то же, что и я.

Дама. Тем лучше. Но какой удивительный в самом деле моралист! Греши и, главное, не кайся, – мне это очень нравится.

Генерал. Ведь, я думаю, не всем же он это говорит. Какого-нибудь душегубца или пакостника, наверно, в другом тоне поучает.

Г[-н] Z. Ну, конечно. Но как только заметит нравственную мнительность, сейчас философом становится и даже фаталистом. Одну очень умную и образованную старушку он привел в восхищение. Она была хоть и русской веры, но заграничного воспитания и, много наслышавшись о нашем Варсонофии, отнеслась было к нему как бы к directeur de conscience[36], но он ей не дал много говорить о своих душевных затруднениях. "Да из-за чего ты этакою дрянью себя беспокоишь! Кому это нужно? Вот и мне, простому мужику, скучно тебя слушать, а неужто ты думаешь, что Богу-то интересно! И о чем тут толковать: ты стара, ты слаба и никогда лучше не будешь". Она мне это со смехом и со слезами на глазах рассказывала; впрочем, она пробовала ему возражать, но он ее окончательно убедил одним рассказом из жизни древних отшельников – Варсонофий и нам с N часто его рассказывал.Хороший рассказ, только, пожалуй, долго будет теперь его передавать.

Дама. А вы расскажите коротко.

Андрей Иванович Ляпчев   15.05.2013 15:35   Заявить о нарушении

Г[-н] Z. Постараюсь. В Нитрийской пустыне спасались два отшельника. Пещеры их были в недалеком расстоянии, но они никогда не разговаривали между собою, разве только псалмами иногда перекликаются. Так провели они много лет, и слава их стала распространяться по Египту и по окрестным странам, И вот однажды удалось диаволу вложить им в душу, обоим зараз, одно намерение, и они, не говоря друг другу ни слова, забрали свою работу – корзинки и постилки из пальмовых листьев и ветвей – и отправились вместе в Александрию. Там они продали свою работу и затем три дня и три ночи кутили с пьяницами и блудницами, после чего пошли назад в свою пустыню. Один из них горько рыдал и сокрушался:
– Погиб я теперь совсем, окаянный! Такого неистовства, такой скверны ничем не замолишь, Пропали теперь даром все мои посты, и бдения, и молитвы – зараз все безвозвратно погубил!
А другой с ним рядом идет и радостным голосом псалмы распевает.
– Да что ты, обезумел, что ли?
– А что?
– Да что ж ты не сокрушаешься?
– А о чем мне сокрушаться?
– Как! А Александрия?
– Что ж Александрия? Слава Всевышнему, хранящему сей знаменитый и благочестивый град!
– Да мы-то что делали в Александрии?
– Известно, что делали: корзины продавали, святому Марку поклонились, прочие храмы посещали, в палаты к благочестивому градоправителю заходили, с монахолюбивою домною Леониллою беседовали...
– Да ночевали-то мы разве не в блудилище?
– Храни Бог! Вечер и ночь проводили мы на патриаршем дворе.
– Святые мученики! Он лишился рассудка... Да вином-то мы где упивались?
– Вина и яств вкушали мы от патриаршей трапезы по случаю праздника Введения во храм Пресвятыя Богородицы.
– Несчастный! А целовался-то с нами кто, чтобы о горшем умолчать?
– А лобзанием святым почтил нас на расставании отец отцов, блаженнейший архиепископ великого града Александрии и всего Египта, Ливии же и Пентаполя и судия вселенной, Кир-Тимофей, со всеми отцами и братиями его богоизбранного клира.
– Да что ты, насмехаешься, что ли, надо мной? Или за вчерашние мерзости в тебя сам диавол вселился? С блудницами скверными целовался ты, окаянный!
– Ну, не знаю, в кого вселился диавол: в меня ли, когда я радуюсь дарам Божиим и благоволению к нам мужей священноначальных и хвалю Создателя вместе со всею тварью, или в тебя, когда ты здесь беснуешься и дом блаженнейшего отца нашего и пастыря называешь блудилищем, а его самого и боголюбезный клир его – позоришь, яко бы сущих блудниц.
– Ах ты, еретик! Ариево отродье! Аполлинария мерзкого всеклятые уста!
И сокрушавшийся о своем грехопадении отшельник бросился на своего товарища и стал изо всех сил его бить. После этого они молча пошли к своим пещерам. Один всю ночь убивался, оглашая пустыню стонами и воплями, рвал на себе волосы, бросался на землю и колотился об нее головой, другой же спокойно и радостно распевал псалмы. Наутро кающемуся пришла в голову мысль: так как я долголетним подвигом уже стяжал особую благодать Святого Духа, которая уже начала проявляться в чудесах и знамениях, то после этого, отдавшись плотской мерзости, я совершил грех против Духа Святгого, что, по слову Божию, не прощается ни в сем веке, ни в будущем. Я бросил жемчужину небесной чистоты мысленным свиниям[37], т.е. бесам, они потоптали ее и теперь, наверное обратившись, растерзают меня. Но если я во всяком случае окончательно погиб, то что же я буду делать тут, в пустыне? И он пошел в Александрию и предался распутной жизни. Когда же ему понадобились деньги, то он, в сообщничестве с другими такими же гуляками, убил и ограбил богатого купца. Дело открылось, он был подвергнут градскому суду и, приговоренный к смертной казни, умер без покаяния. А между тем его прежний товарищ, продолжая свое подвижничество, достиг высшей степени святости и прославился великими чудесами, так что по одному его слову многолетне бесплодные женщины зачинали и рожали детей мужеского пола. Когда пришел день его кончины, изможденное и засохшее его тело вдруг как бы расцвело красотою и молодостью, просияло и наполнило воздух благоуханием. По смерти над его чудотворными мощами создался монастырь, и имя его перешло из Александрийской церкви в Византию, а оттуда попало в киевские и московские святцы. "Вот, значит, и правду я говорю, – прибавлял Варсонофий, – все грехи не беда, кроме одного только – уныния: прочие-то все беззакония они совершали оба вместе, а погиб-то один, который унывал".

Андрей Иванович Ляпчев   15.05.2013 15:36   Заявить о нарушении

Стасибо, Татьяна, Вы так добры. Мне приятно, что уделили время. Серверяне пишут мне, что никто не прочтет мои вещи, они слишком большие и сложные. Сама вижу, что при копировании сбились настройки, нет разделений строк, переносы зрительно похабят текст. Надо заново редактировать, да где взять время? Удачи Вам и всяческого Добра.

Наталья Нальянова   07.05.2013 18:50   Заявить о нарушении