Рецензия на «Сохрани мою речь навсегда» (Елена Поник)

Елена, с большим интересом прочитал Ваш разбор текста О. Мандельштама. Он относится к числу нескольких любимых мною поэтов, один из самых любимых. Стих, который Вы анализируете, из очень известных и в то же время многозначных и "темных" ( в смысле высказывания Поля Валери: "невозможно быть точным, не будучи темным"). Я во-многом согласен с Вами, но далеко не со всем. Мне кажется, что дешифровка текста поэта с погружением на очень локальный уровень приводит иногда к утрате общей перспективы. Но пройдемся по Вашему тексту.
"Это похоже на стихотворение-молитву". Согласен, а также с тем, что обращение здесь не к Богу, а к "стихии языка" или «Стихии слова» по Цветаевой. "А еще это похоже на договор или на деловое предложение".Последние два слова стоило бы убрать. А вот "договор" - эта тема звучит. И стоило бы упомянуть о некоей скрытой аллюзии на Фауст Гёте. Первые две строчки Вы разбираете прекрасно. Правда здесь всё относительно просто. А вот интерпретация: Потому что новгородские колодцы из первой строфы – это не колодцы Новгорода, это колодцы каждой новой городошной фигуры при игре в городки, то есть колодцы нового «города» - на мой взгляд весьма сомнительна. Также, как интерпретация "татарвы". И еще: "Повторяющийся процесс петровской казни на плахе – это процесс растворения в стихии языка". Ваши построения весьма субъективны. И таким образом вы разрушаете исторический контекст стихотворения. "Поскольку колодец не обычный, а дремучий (труднопроходимый), бадья сама не может достичь воды, как в обычном колодце. Бадьей надо управлять, надо помогать бадье обходить препятствия или повороты, надо искать дорогу к воде". Слово "дремучий" никак не подходит к колодцу, а вся фраза выглядит весьма экзотично. У Мандельштама "дремучие срубы" все-таки по смыслу находящиеся в дремучем лесу.
В кратком разборе Гаспарова он пишет: "Обращено стихотворение, вероятнее всего, к русскому языку. Сквозной образ стихотворения - колодезные срубы: в первой строфе на дне их светится звезда совести (образ из Бодлера), во второй расовые враги топят в них классовых врагов, в третьей они похожи на сложенные городки, по которым бьют. Это значит: если в предыдущем стихотворении ("С миром державным я был лишь ребячески связан...") поэт жертвовал собой за класс, которому он чужой, то в этом он принимает на себя смертные грехи народа, которому он чужой. Кончается оно двусмысленно: поэт обещает найти топорище (не обух!) то ли на казнь врагу, то ли самому себе". Лично я думаю, что самому себе. А вот второе четверостишие в некотором смысле приобретает сомнительный нравственный смысл. Не исключаю, что здесь скрытое обращение к власти ("татарве") с предложением послужить ей своим словом (главное ведь писать безсмертные стихи). К сожалению, Мандельштам - гениальный поэт- как человек не вызывает особых симпатий...
Еще замечание насчет "Согласно библейской легенде в ночь перед Рождеством воды в источниках и реках приходят в движение и при этом претворяются в вино".Сомнительная ссылка...

Владимир Спиртус   22.06.2022 19:59   •   Заявить о нарушении