Вадим Иванович!В своей книге я писал одну правду,не щадил я при этом и себя.Давать каждой ГЛАВЕ название-не реально.Текст мне печатали студенты,сам я в этом слаб,как получилось,так и будет.О дневниках напишу Вам потом.Виктор П.

Виктор Пущенко   06.06.2019 17:03   Заявить о нарушении

Вас понял. Все свои замечания по изложению текта и др. снимаю.
Совершенству нет предела, этим я и руководствовался.

Вадим Прохоркин   06.06.2019 19:17   Заявить о нарушении

«В своей книге я писал одну правду…» – Ваши слова, уважаемый Виктор.
У меня есть сомнение, так ли это, удалось ли это Вам. Одно дело – стремиться к правде, и совсем другое – её отобразить.

Образный пример.
Если ребёнку, ещё не знающему что такое лес, рассказать исключительную правду о лесе, о том, что в нём сумрачно, всё затенено и заболочено, что там сучки и колючки, есть дикие звери, змеи, много комаров и пауков, что сухое дерево может повалиться и придавить, что там можно заблудиться и утонуть в болоте, и т.д., и т.п., то у ребёнка появится ужасное впечатление о лесе. И, несмотря на то, что я говорил «одну правду», это создаст ложное впечатление. А если, напротив, ребёнку рассказать, что лес это наше богатство, что там древесина – стройматериал и сырьё для мебели и бумаги, там богатый, чудесный животный мир, пушнина и мясо, обилие грибов и ягод, прекрасные пейзажи и удивительно чистый воздух, а как поют птицы(!), и пр., то у ребёнка появится исключительно положительное впечатление о лесе. И это будет тоже ложное впечатление.

Дар писателя заключается в особом чутье, в чувстве меры, в умелом сочетании как положительных, так и отрицательных факторов, в их верном сочетании, не говоря уже о художественных качествах произведения.

К сожалению, в Ваших воспоминаниях о бобруйском госпитале места для положительных свершений не нашлось. А, ведь такие дела были и у Вас, и у Ваших товарищей по профессии. К сожалению, и в воспоминаниях о семье у Вас тоже не осталось ничего светлого…

К большому сожалению, и касаясь Л.И.Брежнева, Вам запомнились только несколько внешних малозначимых штрихов и ни йоты из его титанической внешнеполитической деятельности по разрушению колониальной мировой системы, по разрядке напряжённости в международных отношениях. Вы показали своё полное незнание заслуженности высоких наград, которым он был удостоен по праву. У меня есть публикация по этому вопросу. Приглашаю ознакомиться, там можно и подискутировать по данному поводу.

Тем не менее, я с интересом почитал Ваши воспоминания, касающиеся известного мне госпиталя, в котором и мне довелось несколько раз поправлять своё здоровье в неврологическом отделении и вполне успешно, при внимательном и заботливом отношении всего медицинского персонала, имевшего ко мне отношение.

Помню и случай в 1970 г., когда во время отдыха в Крыму в результате осложнения после гриппа я перенёс острейшую форму пиелонифрита (так, по-моему, это называется) с почти полным отказом почек и по рекомендации специалистов караизского урологического заведения, поставивших меня на ноги, прибыв к месту службы, обратился в бобруйский госпиталь за помощью в продолжении обследования и лечения. Уролог (подполковник пожилого возраста) посоветовал мне не проходить никакого нового обследования до тех пор, пока меня почки не побеспокоят вновь. Его слова: «Может быть, они Вас больше никогда и не побеспокоят, зачем рисковать занесением инфекции?». Эти его слова оказались пророческими. Почки меня больше никогда не беспокоили. В этом опытном докторе чувствовался профессионализм и мудрость.

Вспомнил и забавный случай. 1978 г. Мы, молодые офицеры, проходили в поликлинике при бобруйском госпитале медицинскую комиссию для поступления в академию. Всех врачей прошли успешно, и только у одного кабинета возникла пробка. Пожилой подполковник худощавый, невысокого роста, сильно гнусавя (в нос), проверял обоняние очередному пациенту, спрашивая его: «Чем это пахнет?», поднося к его носу ватку. Тот весело и уверено ответил: «Нашатырный спирт, товарищ подполковник!». «Ве-е-ерно» - медленно подтверждает врач, неторопясь закручивая пузырёк с нашатырным спиртом, и медленно заполняя соответствующий документ. Офицеры стали просить его ускорить приём, что вызвало у него прямо противоположную реакцию. Следующему по очереди он предложил понюхать ватку смоченную содержимым из второго пузырька. «Уксус!» - бойко ответил проверяемый. Тоже: «Ве-е-ерно». Пузырька только два, внешне разные, легко запомнить, что мы, естественно, усвоили и смысла в данной, фактически формальной проверке уже не было совершенно никакого, о чём и поведали врачу с просьбой ускорить процесс, но тщетно. Подошла моя очередь. Мне достался пузырёк с уксусом. В это время кто-то у двери сказал, что кушать уже хочется, а нам ещё до частей далеко добираться. «Чем э-это пах-х-хнет?» - гнусавит врач, поднося к моему носу ватку с уксусом. «Пельменями!» - ответил я бойко. Все дружно захохотали. «У Вас х-хаймори-ит» - гнусавит врач. Я возражаю, уверяя, что гайморит это сильные головные боли, а я не знаю что это такое. Тем не менее, мне пришлось отдельно приехать в Бобруйск для прокола. Медперсонал, сделавший прокол удивлялся, зачем это было мне назначено, когда никаких признаков гайморита в действительности не было и это было ясно без пузырька с уксусом.

Вот такие «пельмени» мне вспомнились!

Всего Вам доброго и творческих успехов.

Михаил Андреевич Русин   02.02.2020 19:23   Заявить о нарушении