Рецензия на «Великая Германия» (Александр Бурьяк)

Однобокий, к сожалению, взгляд. Вернее, поверхностный. Копайте глубже и вы поймете, что не так все плохо.

Геннадий Дик   17.12.2015 20:37     Заявить о нарушении
Дайте ссылку на неповерхностное и неоднобокое своё.

Александр Бурьяк   18.12.2015 10:04   Заявить о нарушении
Не обижайтесь, Александр. Просто, на мой взгляд, заголовок не соответствует содержанию. Вашему произведению больше подходит название "Мысли о Германии". С уважением

Геннадий Дик   18.12.2015 16:30   Заявить о нарушении
Мизантропы не обидчивы.

Александр Бурьяк   19.12.2015 10:47   Заявить о нарушении
Александр, описания ваших впечатлений о Германии напомнили мне "Фрегат Паллада" Гончарова.
Как русский смотрит на чужую страну (Англия)
1 - это взгляд русского матроса
2 - это взгляд русского интеллигента (Гончаров)
Велика ли разница?

1
В прогулках своих я пробовал было брать с собою Фаддеева, чтоб отнести покупки домой, но раскаялся. Он никому спуску не давал, не уступал дороги. Если толкнут его, он не преминет ответить кулаком, или задирал ребятишек. Он внес на чужие берега свой костромской элемент и не разбавил его ни каплей чужого. На всякий обычай, непохожий на свой, на учреждение он смотрел как на ошибку, с большим недоброжелательством и даже с презрением. «Сволочь эти асеи!» (так называют матросы англичан от употребляемого беспрестанно в английской речи — «I say» («Я говорю, послушай»)). Как он глумился, увидев на часах шотландских солдат, одетых в яркий, блестящий костюм, то есть в юбку из клетчатой шотландской материи, но без панталон и потому с голыми коленками! «Королева рассердилась: штанов не дала», — говорил он с хохотом, указывая на голые ноги солдата. Только в пользу одной шерстяной материи, называемой «английской кожей» и употребляемой простым народом на платье, он сделал исключение, и то потому, что панталоны из нее стоили всего два шиллинга. Он просил меня купить этой кожи себе и товарищам по поручению и сам отправился со мной. Но Боже мой! каким презрением обдал он английского купца, нужды нет, что тот смотрел совершенным джентльменом! Какое счастье, что они не понимали друг друга! Но по одному лицу, по голосу Фаддеева можно было догадываться, что он третирует купца en canaille, как какого-нибудь продавца баранок в Чухломе. «Врешь, не то показываешь, — говорил он, швыряя штуку материи. — Скажи ему, ваше высокоблагородие, чтобы дал той самой, которой отрезал Терентьеву да Кузьмину». Купец подавал другой кусок. «Не то, сволочь, говорят тебе!» И всё в этом роде.

2

Новейший англичанин не должен просыпаться сам; еще хуже, если его будит слуга: это варварство, отсталость, и притом слуги дороги в Лондоне. Он просыпается по будильнику. Умывшись посредством машинки и надев вымытое паром белье, он садится к столу, кладет ноги в назначенный для того ящик, обитый мехом, и готовит себе, с помощью пара же, в три секунды бифштекс или котлету и запивает чаем, потом принимается за газету. Это тоже удобство — одолеть лист «Times» или «Herald»: иначе он будет глух и нем целый день. Кончив завтрак, он по одной таблице припоминает, какое число и какой день сегодня, справляется, что делать, берет машинку, которая сама делает выкладки: припоминать и считать в голове неудобно. Потом идет со двора. Я не упоминаю о том, что двери перед ним отворяются и затворяются взад и вперед почти сами. Ему надо побывать в банке, потом в трех городах, поспеть на биржу, не опоздать в заседание парламента. Он всё сделал благодаря удобствам. Вот он, поэтический образ, в черном фраке, в белом галстухе, обритый, остриженный, с удобством, то есть с зонтиком под мышкой, выглядывает из вагона, из кеба, мелькает на пароходах, сидит в таверне, плывет по Темзе, бродит по музеуму, скачет в парке! В промежутках он успел посмотреть травлю крыс, какие-нибудь мостки, купил колодки от сапог дюка. Мимоходом съел высиженного паром цыпленка, внес фунт стерлингов в пользу бедных. После того, покойный сознанием, что он прожил день по всем удобствам, что видел много замечательного, что у него есть дюк и паровые цыплята, что он выгодно продал на бирже партию бумажных одеял, а в парламенте свой голос, он садится обедать и, встав из-за стола не совсем твердо, вешает к шкафу и бюро неотпираемые замки, снимает с себя машинкой сапоги, заводит будильник и ложится спать. Вся машина засыпает.

Дан Берг   23.07.2016 17:34   Заявить о нарушении
Дан, но я ж и хвалил немцев. Кстати, один немец, читающий по-русски, мне даже отзыв прислал по поводу моих осуждений: типа "увы, всё так и есть".

За цитатки спасибо. Уже знаю, куда их воткнуть.

Александр Бурьяк   26.07.2016 09:50   Заявить о нарушении
Спасибо за ответ, Александр.

Еще раз приведу слова, которые Гончаров приписал матросу Фаддееву, но вполне мог отнести их и к себе:

"На всякий обычай, непохожий на свой, на учреждение он смотрел как на ошибку, с большим недоброжелательством и даже с презрением."

Я много лет наблюдаю выходцев из России. В десятку попал русский классик!

С уважением,

Дан Берг   26.07.2016 10:20   Заявить о нарушении

Перейти на страницу произведения
Перейти к списку рецензий на это произведение
Перейти к списку рецензий, полученных автором Александр Бурьяк
Перейти к списку рецензий, написанных автором Геннадий Дик
Перейти к списку рецензий по разделу за 17.12.2015