Рецензия на «Перечитывая повесть Собачье сердце» (Нина Мелодина)

Уважаемая Нина! Полностью с вами согласен в том что «Собачье Сердце» недопустимо изучать в школе в сокращенном виде. И вовсе не потому что школьники увидят как Приображенские относятся к Шариковым. Главная причина недопустимости такого подхода в том, что мы трудную, зашифрованные криптограмму даем детям с отсутствующими некоторыми элементами. В таком виде повесть может вызвать негативные, перевернутые, искаженные выводы. Это равносильно, если задачу по физике или математике сократить на треть и дать решать ее школьникам. А к пролетариату профессор относился хорошо, это видно по его поступкам. Вы, например, жилтоварищей уничижительно измеряете в штуках. Это тоже говорит о вашем отношение к «пролетариату». Как пел поэт «Добро остается добром в прошлом будущем и настоящем» и пусть Шариковы со Швондерами будут тем кем они были на самом деле. Это никакой статистикой не исправишь. Беспокоит другое. Наше «высокоразвитое, образованное, культурное поколение» совершенно разучились понимать тексты написанные в то время. Мы не видим ничего необычного в швейцаре стоящим перед заколоченным подъездом коммунального дома. На Вас Швондеровское товарищество с ограниченной ответственностью производит «смешное впечатление своей робостью, нелепостью, скромной одеждой, растерянностью (женщина даже краснеет)». Но разве не этих «скромников» Булгаков охарактеризовал как: «резко заявил блондин», «в сдержанной ярости заговорил черный», «Спросил он горделиво», «с ненавистью заговорил Швондер». Что касается скромной одежды, то, как раз, шуба Филиппа Филипповича была в то время «скромной» одеждой. Такую «роскошь» можно было в 18-м, 19-м году выменять на полбулки хлеба или три полена дров. «Буржуи» распродавали свои гардеробы, да и «блестяще образованные и талантливые» большевики активно сбывали на толкучках реквизированное. А вот кожанки были символом высшего положения в большевистской иерархии. Их тогда ни за какие деньги ни продавали. Так что, это Швондер с Вяземской были роскошно одеты, по меркам того времени. Разве скромные люди будут молча проходить переднюю, прихожую, кабинет не удосужившись смести грязь с обуви, а при этом «снег таял у них на сапогах». Они не только не уважают престарелого профессора с его порядками в его собственном доме, но и труд персидских мастеров, Зины, Дарьи Петровны. Что Вам разве понравиться когда к вам входят неизвестно кто, в двумя револьверами в карманах? Я думаю, что любой постарался бы выяснить кто они такие. А разве не угрозой террора являются фразы: «вас следовало бы арестовать» или «разъясним». Последняя фраза, в некоторых губернских ЧК, была синонимом слова «расстрелять». Покраснела Вяземская не от того что была скромницей, а как раз наоборот, она покраснела на обращение «женщина». А «почему-то густейшим образом» покраснел «блондин в папахе» потому что был причиной почему Вяземская стала женщиной. Петру Алексеевичу профессор позвонил в ответ на угрозу: «мы подадим на вас жалобу в высшие инстанции». Он даже ускорил процесс и убрал в нем бюрократическую волокиту.
Вы, вырвав из контекста фразу «...этого своего знаменитого», пытаетесь доказать что Преображенский считает Ломоносова человеком ниже себя. Но, фраза произнесена в застольной беседе, с человеком другой национальности, после того как крестьянка и поморка была названа «мадам Ломоносова». Речь в беседе шла не о Ломоносове, а о его матери. Там прозвучала уверенность что и крестьянки могут и должны рожать «своих великих» сыновей. Неужели и в этом вы не согласны с Преображенским?

Сергей Вологдин 2   03.11.2013 11:29   •   Заявить о нарушении