Всю жизнь мечтал написать что-нибудь в стиле "где хрустальная спит роса", но видимо, не дано. Все равно выходит реализм. Все, что от меня зависит – это добавить к реализму в качестве приправы немного фантастики или мистики или абсурда. Но в основе все равно у меня реализм.

Я давно заметил, что не человек выбирает дорогу, а дорога выбирает человека. Так и стиль и жанры сами выбирают писателя, а не наоборот.

Владимир Колышкин   20.11.2010 20:07   Заявить о нарушении

Наверное...

Серебряный век меня выбрал в подростковом возрасте, когда мне было исключительно хреново; в результате хрустальная роса на долгое время сделалась для меня, может быть, самой существенной отдушиной в общем моём существовании; правда, несколько походило на наркоманию: это крайне сильное вдохновение приступами, перевозбуждённое состояние с обширными побочными эффектами.

К Музе
Есть в напевах твоих сокровенных
Роковая о гибели весть.
Есть проклятье заветов священных,
Поругание счастия есть.

И такая влекущая сила,
Что готов я твердить за молвой,
Будто ангелов ты низводила,
Соблазняя своей красотой...

И когда ты смеешься над верой,
Над тобой загорается вдруг
Тот неяркий, пурпурово-серый
И когда-то мной виденный круг.

Зла, добра ли?—Ты вся—не отсюда.
Мудрено про тебя говорят:
Для иных ты — и Муза, и чудо.
Для меня ты — мученье и ад.

Я не знаю, зачем на рассвете,
В час, когда уже не было сил,
Не погиб я, но лик твой заметил
И твоих утешений просил?

Я хотел, чтоб мы были врагами,
Так за что ж подарила мне ты
Луг с цветами и твердь со звездами
Всё проклятье своей красоты?

И коварнее северной ночи,
И хмельней золотого аи,
И любови цыганской короче
Были страшные ласки твои...

И была роковая отрада
В попираньи заветных святынь,
И безумная сердцу услада -
Эта горькая страсть, как полынь!

/А. Блок/

Выбрала меня сначала Цветаева, потом Блок. Потом остальной Серебряный век /Парнок, Ходасевич/ ... Цветаева...: ну вот, например, чёткое моё ощущение: дикое количество сил, вот этого вдохновения ненормального, порыва какого-то уходит со страшной скоростью в неизвестность и оттуда мне не отписывается:

Вы, идущие мимо меня
К не моим и сомнительным чарам, —
Если б знали вы, сколько огня,
Сколько жизни, растраченной даром,

И какой героический пыл
На случайную тень и на шорох...
И как сердце мне испепелил
Этот даром истраченный порох.

О, летящие в ночь поезда,
Уносящие сон на вокзале...
Впрочем, знаю я, что и тогда
Не узнали бы вы — если б знали —

Почему мои речи резки
В вечном дыме моей папиросы,—
Сколько темной и грозной тоски
В голове моей светловолосой. /МЦ/;

Ну да, см. выше МЦ, концентрация на себе любимой - как противодействия какому-то ежеминутному долженствованию, от "должна застелить кровать" до "должна получить аттестат". ; А вот... ну натурально жизнь от меня уходит, вот как и от Цветаевой, по рельсам, по математическому лучу в бесконечность:

В сиром воздухе загробном
Перелетный рейс...
Сирой проволоки вздроги,
Повороты рельс...

Точно жизнь мою угнали
По стальной версте -
В сиром мороке - две дали..
(Поклонись Москве!)

Точно жизнь мою убили.
Из последних жил
В сиром мороке в две жилы
Истекает жизнь. /МЦ/ -

М.б., к Цветаевой в загробное это всё уходило от меня? Там встречалось с Цветаевским волевым лучом и по той же траектории шло дальше в бесконечность. :

Любовь, любовь, вселенская ересь двух!
Гудят провода, на них воробьи - как воры...

*
Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет - мелкой,
Миска - плоской.

Через край - и мимо
В землю черную, питать тростник.
Невозвратно, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих. /МЦ/;

Потом у Блока, тоже знакомая истерика, читай "К Музе". МЦ /Ахматовой/:

Охватила голову и стою,
- Чтó людские козни! -
Охватила голову и пою
На заре на поздней.
Ах, неистовая меня волна
Подняла на гребень!
Я тебя пою, что у нас - одна,
Как луна на небе!
Что, на сердце вороном налетев,
В облака вонзилась.
— Горбоносую - чей смертелен гнев
И смертельна - милость.
Что и над червонным моим Кремлем
Свою ночь простерла,
Что певучей негою,- как ремнем,
Мне стянула горло.
Ах, я счастлива! Никогда заря
Не сгорала - чище.
Ах, я счастлива, что, тебя даря,
Удаляюсь - нищей,
Что тебя, чей голос - о глубь, о мгла! -
Мне дыханье сузил,
Я впервые именем назвала
Царскосельской Музы. /МЦ/

*
Ну, и Ходасевич... Всё это, собственно, варианты духовной свободы. Ходасевич противопоставляет несвободе свои филологические занятия, работу с текстом, умение хватко, чётко назвать любое явление точным словом...

Пахнет по саду розой чайной,
Говорю - никому, так, в закат:
"У меня есть на свете тайный,
Родства не сознавший брат.

Берегов, у которых не был,
Для него все призывней краса,
Любит он под плавучим небом
Крылатые паруса,

И в волну и по зыбям мертвым
Вдаль идущие издалека..."
Владислав Ходасевич! Вот вам
На счастье моя рука. /С.Я.Парнок/


Саша Революция   21.11.2010 11:55   Заявить о нарушении