Рецензия на «Дискуссия по творчеству В. Пелевина» (Алхел Манфелд)

По поводу повести «Затворник и Шестипалый» г-н Сенькин пишет:

Признаюсь сразу: «Затворника» читал, курятину продолжаю есть. Отчасти потому, что герои в разделочный цех не попадают, отчасти из-за того, что «все мы когда-нибудь послужим кому-то пищей». Готов еще раз пожать Вашу руку, ибо «Затворник» и для меня является одним из любимых произведений Пелевина, тогда как у Баха «Чайке» я однозначно предпочитаю «Иллюзии».
Безусловно, параллели между «Затворником» и «Чайкой» настолько очевидны, что ее можно считать «нашим ответом Баху». Так в чем же он состоит, и какова разница?
У Вас «После прочтения оставалось явное ощущение, что автор показал в лучшем случае десятую часть мира продуманного и отстроенного в собственном воображении», но все написанное после «Generation «П» в следующем же предложении объявляется «вариациями на уже до этого сказанное». Ужели 9/10-х продуманного Пелевиным мира уместились в «Чапаеве», «Насекомых» и стоящем особняком «Омоне»? Вы правы, когда отмечаете изначальность «Затворника» как краеугольного камня намеченной Пелевиным к построению собственной вселенной смысла (подобно Стругацким, описывавшим единый мир прогрессорства), и выбор «Чайки» в качестве отправной точки видится мне далеко не случайным.
«Чайка Джонатан Ливингстон» - своего рода манифест «шестидесятников» Запада, хорошо известный нынешнему поколению «думающих» российских читателей. Джонатан, как известно, был осужден обществом именно за попытки самосовершенствования, а впоследствии предпочел личный (духовный?) рост, отвергнув предоставлявшийся ему шанс на возврат к тихому уютному существованию «как все». Выбор, с авторской точки зрения – правильный, и одинокий герой, достигший невиданных успехов, находит свое призвание, небеса обетованные и гармонию в душе. Буддийские мотивы просветления, популярные в хипповской среде Баховских современников, настолько очевидны, что не нуждаются в комментариях.
Шестипалый же, изначально изгнанный социумом, встал на «путь познания» отчасти по воле случая (встреча с Затворником), отчасти - в силу необходимости. Но принципиальные расхождения в их судьбе начинаются с момента признания Синей Ленточки пророком. Затворник и Шестипалый – не одинокие изгои в своем мире, но лидеры, которые вполне могли бы опочить на лаврах. Хипповская идеология, если мы о ней, а в широком смысле – все учения личностного духовного роста к моменту написания Пелевиным «Затворника» уже встроены в жизнь социума, стали темой для «великосветских» бесед, а не вызовом против устоев, как во времена Баха, и уже ничего не сотрясают, кроме воздуха. Поэтому и Пелевин и его герои ВЫНУЖДЕНЫ идти дальше.
Пойдем и мы, если не возражаете. Но уже в следующем комменте.

Алхел Манфелд   09.10.2006   •   Заявить о нарушении