Заценилновое Постановление Пленума ВС о необходимой обороне. Правда, несмотря на общий "копи-пейст", некоторые моменты освещены полнее и детальнее, чем было в советском Постановлении. Вообще же, практика показывает, что можно напринимать сколь угодно благостные законы и постановления по необходимой обороне, типа, кто чего должен сказать и какую позу занять, чтобы его посягательство могло быть правомерно признано смертельно опасным, и невозбранно отбито всеми силами и средствами, но по жизни, что видят менты и судья - так это два перца, оба, скажем, с ножами, только один из них мёртвый и уже ничего не скажет, а другой - живой, и может говорить, что угодно. В частности, что покойничег - злодей, который угрожал со всем своим злодейством, требовал отдать ему деньги, честь и достоинство, махал своим ножиком, намереваясь причинить тяжкий ущерб здоровью или даже жизни, а потому - выхода другого не было, как полоснуть его в целях неизбежной самозащиты. И может, оно так. А может - всё наоборот. Может, вам просто ****о его не понравилось. Подошли, засадили ему шабер под рёбра, да в обмякшую его ладошку вложили другой ножичек, специально для этой цели припасённый. Поди знай! Поэтому, святое всё же правило: если тебе пришлось кого-то грохнуть в состоянии необходимой самообороны - не спеши уведомить об этом органы. Медали - по-любому не будет. А будет такая нервотрёпка, что не дай бог никому. И лучший вариант, если никто вашей коллизии не видел, - просто съебаться и не отсвечивать. И уповать на то, что если на тебя выйдет какой-то особо ушлый сыскарь - так он, небось, ещё и умный. А значит, можно будет договориться, если один на один побеседовать. Но если всё сразу под протокол, и ваша причастность изначально засвечена перед большим кругом официальных лиц, - там такой возможности не будет, разойтись по душам и по разуму. Тут вспоминается одна история, которую я намерен изложить в своей Автобиографи, а потому здесь она будет своего рода спойлером (для тех, кого моя Автобиографь в принципе интересует, конечно). Короче, известие о почти смертельном ранении Юры - я получил от Ленки. И вылетел в Москву тотчас же, благо, оружейные дела уже были в шляпе. Конечно, все наши встали на уши ещё задолго до моего прибытия. Нам было очень важно найти того, кто это сделал с Юркой. Мы бы впряглись по полной, даже если б он был сам по себе, поскольку мы не бросаем своих друзей в органах или где бы то ни было, но он - был сыном полковника из ГСУ при ГУВД Москвы, и мы как бы обещали его папаше, что наши с ним игры ему вреда не принесут. Соответственно, нужно было кровь из носу найти тех, кто порезал Юрку, и оценить, связано ли это как-то с нашими играми. Потом стали приходить результаты экспертиз. У Юрки было около тридцати ножевых ударов, преимущественно неопасных для жизни, что указывало на дилетанта, но первый - шёл под лопатку в сердце. И если б не ремень оперативной кобуры (которую я, в общем-то, заставил его носить в своё время, прибегая чуть ли не к порке), если б клинок не соскользнул чуток - то никакого Склифа бы не было. А значит, бил - очень хладнокровный профессионал, косящий под дилетанта. И мы его почти уж вычислили. Мы даже закинули кое-какие удочки. Но тут - мне позвонила Лена. Мы встретились в одной кафешке, и она поведала: Я молчал. Я чувствовал, что барышне нужно выговориться. "Я договорилась о встрече, приехала к нему. Немножко поговорила, чтобы точно выяснить, потом достала из сумочки пачку сигарет, стала искать там зажигалку - и прямо через сумочку засадила в него все шесть пуль из ПСС. Ну, который ты мне подарил на свадьбу. Юрке - Вальтер, который носить его мы заставляли, мне - ПСС. Да, хороший подарок". "Потом стала смотреть его, Серёгины, телефоны. И увидела на его мобильнике твой номер, совсем недавний вызов. Ну и поняла, что вы уже слишком близко. Вот и решила тебе позвонить... Да, этот ПСС, твой подарок, я, не обижайся, в Терлецком пруду утопила". "Нового не дам, - хмуровато сказал я и обнадёжил: - Да ладно, Лен, всё нормуль. Ты сделала то, что, вероятно, должна была сделать. Иначе - по-любому мы бы пришибли этого парня, Серёгу. Часом раньше, часом позже... Кстати, а сколько времени прошло от вашей встречи?" "Часа три... Погоди, ты хочешь наведаться и стереть информацию в телефонах? Так это я уже сделала!" Я заверил: Действуя по наитию, я незаметно сфоткал трупец на кухне, покуда там рядом не наложили всякого рода сравнительных линеек. И тихо удалился. Следак смекнул, что это больше похоже на преступление из личной страсти, нежели на заказуху. И это должен быть кто-то близкий, чтобы убитый, капитан спецназа, так спокойно подпустил его к себе. Ну а уж когда узнал про бывшую любовь, да про эту историю с Юрой Моховым - чувствовалось, плотно взялся за Ленку. Нет, конечно, он ей ничего не предъявлял, не допрашивал, упаси бог. Наезжать на старшего лейтенанта ФСБ без железной доказухи - это слишком стрёмный номер. К тому же, следак, даром что молодой и пухлый, и с виду несолидный, был профессионалом. Он навестил Ленку, выразил сочувствие, потому как не чужой всё-таки человек погиб (а тот, который совсем родной - в реанимации, на волоске). Да-да, ужасно-ужасно. И мне очень жаль, что приходится докучать вам в такой-то ситуации. Но вы же офицер и всё понимаете. И вы же, наверное, сами заинтересованы в том, чтобы мы нашли убийцу вашего бывшего бойфренда. А то вдруг пресса вздумает провести какую-то связь с нападением на вашего мужа? Но мы-то понимаем, что, вероятно, просто совпадение. Или, может, кто-то мстит именно вам, Елена? Вдруг, это какой-то маньяк, решивший убивать близких вам мужчин, на чёрт его знает какой почве? Согласитесь, нам нужно выяснить как можно больше и о врагах Сергея, и о ваших врагах, и о тех, кого, возможно, вы не считали врагами, но кто мог бы иметь причины вас ненавидеть. Ленка говорила, что это было невыносимо. Что она едва сдерживалась. И это как раз то, о чём я толковал. Да, она была офицер ФСБ - но она никогда не убивала людей. И поначалу-то кажется, что это раз плюнуть, замочить да убедительно соврать следствию, но даже с её стойким характером и некоторой подготовкой - это было совсем непросто, контролировать себя, никак не выдать большей осведомлённости, чем положено, не проговориться, не повестись на сочинение какой-то удобной для себя версии, где пришлось бы выдумывать детали. К тому же, она была по-прежнему в шоке не столько из-за убийства бывшего, сколько - из-за Юрки. Жалко было девчонку. И поскольку у нас уже всё было готово, я решил навестить того следака. Я встретил его у парадной, представился, предложил сесть в машину. Следак хмыкнул: Улыбаюсь: Следак нервно подёрнул плечами: Каюсь: Следак вздохнул: Но мы оба прекрасно понимали, что по закону - покойный вышел бы несчастной жертвой чеченского синдрома, даже если б его изобличили в нападении на Юрку. Того гляди, приписали бы аффект, и годика три условно. А если и нет - с его связями он с зоны выйдет через пару месяцев. Типа, перетрудился на лесоповале, бревном придавило. И будут все необходимые справки, будут все необходимые показания. И будут у него новые документы. Поэтому - только и остаётся, что мочить. И в каком-то роде это была как раз необходимая оборона. Но - в изрядно расширенном виде. С каковой её расширительной трактовкой - никакой Пленум ВС никогда, конечно, не согласится. "А понеже какой отморозок конкретно тебе жить мешает - грохни его на упреждение, и будешь прав". Тут слишком много слишком тонких нюансов, которые проблематично прописать сухим юридическим языком. Но разумные люди понимают такие вещи, и идут навстречу. Поэтому и следак тот, хотя внутренне осуждал "беспредел", не стал вредничать, сделал, как надо. И не из страха перед "конторой". Его-то, чувствовалось, хрен чем запугаешь. А просто - по-человечески пообщались, прояснили ситуацию. Ну и показали, что мы всё-таки - хорошие отморозки. А значит - можем мочить плохих. Ибо - ведь кто-то же должен это делать? © Copyright: Артем Ферье, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
