Апостолы и Чупа ЧупсЫ 1 http://www.proza.ru/2019/09/25/932
Апостолы и Чупа ЧупсЫ 2 http://www.proza.ru/2019/09/25/1668
Апостолы и Чупа ЧупсЫ 3 http://www.proza.ru/2019/09/30/1074
Апостолы и Чупа ЧупсЫ 4 http://www.proza.ru/2019/10/06/1207
Апостолы и Чупа ЧупсЫ 5 http://www.proza.ru/2019/10/10/1055
Ночью пошёл дождь. Неожиданный, мощный... без предупреждений и уведомлений… в виде быстро набежавшего ветра и затягивающегося тучами неба. Он обрушился нескончаемым ледяным потоком на грешную землю. На пылающую стену, что упорно не хотела падать. Золотого Аполлона, надменно ухмыляющегося с крыши царского дворца грекам, копошащимся у стены. На неприступный город… Город- имя которому… Троя.
Ловьядос стоял облачённый поверх брони в серую тогу с накинутым на голову капюшоном. Среди уставших, замёрзших и угрюмых сынов Эллады. Сынов было около тысячи и все они, вытянувшись длинным змеем, хвост которого доходил почти до берега моря, прятались за пригорком.
ОН посмотрел на чёрное, непроглядное небо. По лицу потекли струи дождя. Скатываясь по щекам, они затекали под нагрудный панцирь, делая подкладку мокрой и холодной.
Я знаю, это твоих рук дело… Михаил!
Прошептал Ловьядос в пустоту.
Что ты ещё придумал, чтобы обскакать Гавриила? Угробить всех нас?
Ему не ответили, а дождь неожиданно усилился. Он опустил голову, вытер мокрое лицо шершавой ладонью и продолжил монолог с самим собой.
Стена не падает! А если упадёт, троянцы все нас перебьют из луков. Спасибо тебе брат! Если собирался убить меня, почему не сделал этого раньше?
Неожиданно, как это обычно и бывает, когда, что-то происходит неожиданно, пришло осознание, что ОН ничего не слышит. Не слышит шума дождя и капли перестали отбивать дробь на его капюшоне. ОН удивленно... вновь посмотрел на небо. Дождя не было. Нет, он был! Лил, как из стигийской лохани. Но только не на него. На всех остальных лил, а на него нет.
Что происходит?
Спросил ОН у себя. И голосом Михаила ему шепнули.
Прекрати ныть! Я всё продумал! Синяя крыша! Следи за левой ногой Аполлона! Не забудь про Ахиллеса! Ночь тебе в помощь!
А?
Удивлённый возглас, единственное, что успел произнести Ловьядос. Так как ледяной дождь с удвоенной силой ударил ему в лицо, вода попала в рот. ОН подавился и начал кашлять, сплёвывая на землю.
У тебя всегда всё просто! Особенно если не замечать, сколько при этом гибнет греков. И вообще, предупреждать надо, когда включаешь воду! А воду ты мог бы сделать и потеплей!
Недовольным тоном подумал Ловьядос.
Твёрдая рука похлопала его по спине.
Потерпи брат! Немного осталось!
Ловьядос выпрямился и посмотрел на говорящего. Из-под его мокрой тоги поблёскивали позолоченные доспехи. На жёлтом шлеме красовался большой, красный гребень. Это был Ахиллес.
Скоро мы вскроем брюхо этой троянской шлюхе!
Видимо он про стену…
Подумал Ловьядос. Но промолчал, ограничившись кивком. Ахиллес бодро забрался на пригорок и повернувшись к солдату толкнул речь.
Солдаты!
Говорил он.
Сегодня! До первых утренних лучей! Троя падёт!
Не думал, что и его рассудок помутился.
Мелькнула в голове Ловьядоса мысль.
Царь Агамемнон, под чьи знамёна мы встали, придумал хитроумный план!
Точно! Помутился!
Получил подтверждение своим опасениям Ловьядос.
Долго же он его придумывал, этот план. Никак финикийское шлюхи подсказали… из его гарема.
Тихо пошутил один из солдат. Стоящие рядом засмеялись. Очень негромко, чтобы не услышал Ахиллес. Который, в своей речи быстро заплыл за буйки и, как пивная кружка исходил пеной. Теряя по пути гласные буквы, а за ними и согласные. Глаза его налились кровью, пальцы исходили мелкой дрожью. Выйди сейчас полная Луна, он бы завыл.
Никто не удивился. Все уже привыкли и знали… Ахиллес настраивает себя на бой. Потом, ему нужно указать правильное направление и он пробьёт любую фалангу противника. А такие мелочи, как копья, щиты, кони и даже слоны с тиграми… бывало и такое. Не смогут остановить героя древней Греции. Хотя… возможно… что пробивные способности Ахиллеса были слегка преувеличены. Завидев впереди красный гребень, враги, наученные горьким опытом, расступались в стороны. Пробежав, таким образом, несколько раз по кругу, Ахиллес выдыхался и наступление захлёбывалось.
А действительно…
Подумал Ловьядос.
Когда это Агамемнон стал великим стратегом?
Спросил он у неба. Небо не ответило.
А дело было так…
За день до этого. В такую же ночь, но без дождя…
Явился царю всех царей Агамемнону… во сне… Зевс!
Чем сильно его напугал….
Не Зевса, а царя Агамемнона. Я надеюсь, вы поняли?
Был он грозен, могуч, а в руке своей крепкой сжимал молнию. Кудрявая борода и густая шевелюра отдавали неприкрытым, красным оттенком. Но… Агамемнону было не до оттенков.
Могучий Зевс стоял у изголовья царской кровати замотанный в белоснежную простыню. Очень похожую на ту, что служила скатертью в соседних покоях. Финикийские шлюхи завизжали и разбежались. Оставив Агамемнона в одиночестве разбираться с хозяином Олимпа, в руке которого зловеще заискрилась молния.
Завтра ночью ты возьмёшь Трою!
Пророкотал тот.
Что?
Не понял Агамемнон и скукожился. Могучая рука громовержца схватила царя за горло и подняла голого над пастелью. Пылающий взгляд скользнул по нижней части царственного торса.
Отец вседержитель!
Вырвались из уст Зевса, странные слова для политеиста Агамемнона.
А девок набрал, как на батальон? С одной бы справился?
Что?
Ещё раз спросил задыхающийся царь.
Трою ты возьмёшь завтра, друг мой! А так как Агамемнушка, я тебя знаю вот с таких…
С каких, Зевс показать не стал, по причине занятости рук, поэтому продолжил говорить дальше.
Старый ты прелюбодей и чревоугодник… Я для тебя план на папирусе накарябал, чтобы ты ничего не забыл… и не напутал. Потому что если ты забудешь или напутаешь…
Зевс метнул молнию в ночной горшок. Горшок зашипел и расплавился, распространив в помещении зловонный запах аммиака.
Я вернусь и… и…
Громовержец запнулся и не зная, что сказать, посмотрел на большой, прикроватный стол. На столе стояла статуэтка быка.
Вернусь в образе быка и… и… чего-нибудь у тебя украду! Твою жену, например…
Буду вам очень благодарен…
Прохрипел Агамемнон. Тут на глаза Зевсу попалась картина на стене. На картине были изображены обнажённые девицы и такие же неодетые мужчины, и все они радостно чем-то занимались…
Или надругаюсь над тобой в гнусной форме, несколько… много, очень много раз!
В образе быка?
Переспросил испуганный царь.
В нём!
Подтвердил Зевс и сильнее сжал пальцы на горле.
Я всё понял, давай папирус. И опусти меня, пожалуйста, на землю….
\\\\\\а план был таков….
Несколько сотен тяжеловооруженных греков, подкатили таран к воротам и принялись по ним стучать. Оттягивая на себя основные силы троянцев.
А в это время такие же, основные силы, но греков собрались у разлома полыхающей стены. Пламя, не желало тухнуть под настырным ливнем, и греки установили на пригорке катапульту. Зарядили в неё камень и натянули канаты. Гранд мастер катапультных дел Иерофей поправил линзу на своей голове и не обращая никакого внимания на дождь, начал делать зарубки железным стилусом на своём деревянном планшете.
Чего ты тянешь?
Зарычал на него Ахиллес. С губ его капала пена, глаза безумно вращались.
Внешний, устрашающий вид древнегреческого героя не произвёл должного эффекта на Гранд-мастера.
Мне нужно сделать расчёты для второго выстрела…
Спокойным, надменным тоном пояснил тот. Ахиллес яростно застонал, выхватил меч и, отпихнув Гранд-мастера, разрубил канат. Катапульта зашуршала, пришла в движение и выплюнула огромный камень в ночное, дождливое небо. В нём он и исчез.
Через некоторое, весьма не продолжительное время, в районе стены послышался глухой удар. И всё.
Ну вот!
Укоризненно посмотрел на Ахиллеса Гранд-мастер.
Теперь мне придётся ей ремонтировать, а это до утра…
Ахиллес не слушал его. Он смотрел прожигающим материю мироздания упрямым взглядом на стену. И стена, не выдержав такого пристального внимания к себе, затрещала и рухнула.
Вперёд греки!
Закричал Ахиллес. И греки бросились вперёд.
Троя\\\\\\\\\\\\
В пролом хлынули не только греки. В начале, вопя на своём лошадином языке, обмотанные соломой, облитые маслом и смолой, пылающий, как факел, в город ворвался табун лошадей. Отбивая копытами о каменные плиты, траурное либретто по Троянскому государству.
Дождь неожиданно кончился, город запылал и начались уличные бои. Гнусные по своей сути.
Вы могли случайно убить своего и вас не//случайно могли убить свои же. Решив например, что вы претендуете на часть награбленного ими.
Ловьядос бежал по центральной улице, неотступно следуя за мелькающим впереди красным гребнем Ахиллеса.
Пышущий непереносимым жаром город пылал, а пламя, освещая улицы ярче солнца, всё ближе подкрадывалось к центру.
Ловьядос, очутившись на площади перед дворцом, потерял героя. Слишком много греков стекалось сюда…. к баррикадам устроенным троянцами, к последней линии обороны. ОН огляделся и тут увидел двухэтажное здание с синей крышей. Повинуясь внутреннему импульсу ОН бросился к двери и выбив её ногой, побежал по каменной лестнице на второй этаж. Здесь он наткнулся на молодую, испуганную женщину. Её покрасневшее от слёз лицо было удивительно красивым. Она обхватила его ноги и зарыдала…
Не убивай! Прошу, не убивай! Делай, что хочешь, но не убивай!
Он схватил её за распущенные, кудрявые волосы и отшвырнул в сторону.
Отстань! И будешь жить!
Грозно прикрикнул на девушку Ловьядос. Она уставилась на него большими, испуганными глазами и затихла у стены. ОН поднялся на крышу, подбежал к краю и присел. Выискивая взглядом красный гребень. Золотая статуя Аполлона величественно возвышающаяся над площадью переливалась оранжево-жёлтыми всполохами. У правой пятки статуи ОН увидел человека с луком…
Парис!
Догадался Ловьядос . А человек с луком заложил первую стрелу. На вершине баррикады показался Ахиллес… несущий смерть врагам. Первая стрела ушла, коснувшись лишь красного гребня героя.
Идиот!
Выругался Ловьядос.
Вторая убила другого грека.
Идиот!
Следящая прошла мимо. Четвертая и пятая повторили её судьбу.
Идиот! Идиот! Идиот!
Шестая разбилась о щит.
Идиот…
Ловьядос уже не ругался. ОН просто произносил одно и то же слово, подводя итог каждого неудачного выстрела.
Седьмая почти попала в голень, оцарапав икру.
Идиот…
Восьмой Парис случайно убил троянца.
Идиот…
Уничтожив всех защитников баррикады, греки хлынули к дворцовым воротам. Впереди всех бежал Ахиллес. Всё дальше отдаляясь от Ловьядоса. Не дожидаясь последнего выстрела «меткого» Париса, ОН заложил единственную, чёрную стрелу из своего колчана в лук. Тетива заскрипела. ОН перестал дышать. Ахиллес превратился в едва различимую точку, в мелькающих, огненных узорах. Неожиданно Ловьядос задрал лук кверху и выстрелил. Стрела исчезла в огненно-дымной ночи.
Греки не ломились в кованые ворота. Шум голосов стих и опустив мечи с копьями, они в благоговейном ужасе взирали на лежащего в луже собственной крови воина. Сжимающего в могучей, но уже мёртвой руке меч. Огонь играл бликами на его позолоченной броне, шлем с красным гребнем откатился в сторону. Из горла торчала чёрная стрела. Ахиллес- герой, который казался им бессмертным… умер. Пал от стрелы, выпущенной ему в спину.
Ловьядос закинул лук за спину и повернулся, собираясь спуститься вниз…
Она сидела за глиняной бочкой и наблюдала за ним своими красивыми, уже без страха, большими глазами.
Опять ты?
Ловьядос подошёл к ней и присел на корточки рядом.
Как зовут тебя красавица?
Астерия!
Гордо ответила девушка.
Хочешь жить Астерия?
Спросил ОН. Она посмотрела на него с надеждой и тихо произнесла…
Хочу…
Он поднялся и протянул ей руку.
Пойдем, я выведу тебя из города.
Но… здесь мой дом?
У тебя больше нет дома. Здесь потерянные жизни и пепел….
\\\\\\
Ловьядос возвращался тем же путём, по центральной улице. Не сворачивая в переулки, где можно было нарваться на пьяных мародёров. Опьяненных не только вином, но и безнаказанностью. Город грабили и насиловали. Лязг железа сменился на детские и женские вопли. На девушку ОН надел свою тогу и испачкал её красивое лицо сажей. Они медленно шли, стараясь держаться в тени домом. Город догорал, и на землю вновь обрушился ливень.
Кованая дверь дворца давно уже рухнула, а все, кто был во внутри… убиты, включая детей и женщин. Греки мстили за Ахиллеса. У своего трона, на каменной плите лежал обезглавленный Приам, а где-то вдали из тихой, незаметной гавани, отходил корабль Одиссея. Пряча в своём трюме царственных наследников Трои вместе с их матерями.
Из проулка появился высокий, широкоплечий воин с красной затёртой буквой Л на нагрудном доспехе.
Он бросил мешок с награбленным, что тащил по земле и посмотрел сначала на Ловьядоса. Телосложение, которого не внушало ему опасений, а затем на девушку и широко улыбнулся.
Вы посмотрите, что у нас здесь?
Ловьядос шагнул вперёд, закрывая собой Астерию.
У нас здесь моё плохое настроение, острый меч и отвали! Что выбираешь спартанский голодранец?
Ловьядос положил руку на рукоятку меча.
Ребята слышали, как нас назвал этот мирмидонский ублюдок?
Из проулка появилось ещё три фигуры с мешками, коврами и всяким хламом. Хлам был положен на землю.
А девка у него ничего, красивая!
Заметил один из них.
И сажей натёр специально, чтобы никто не догадался.
Ловьядос лихорадочно прикидывал шансы. Они конечно были. Но на себя в данной ситуации он бы не поставил.
А тебе говорили, что надо делиться?
Мне говорили, а вам пока рановато об этом думать. Да и читать вы вряд ли умеете. Ну и книжка ещё в проекте.
Дошла до спартанцев мысль, которую он хотел им донести или нет, ОН выяснять не стал. Мародёры потихоньку обходили его с двух сторон. Медлить было нельзя. Ловьядос нанес удар первым.
Разрубив горло здоровяка с такой скоростью, что тот даже не понял, что мёртв. Пытаясь остановить кровь, он схватил себя пальцами за горло и захрипел. Дальше всё закрутилось в вихре скоропостижного боя. Ловьядос успел ранить в бедро ещё одного противника. А потом три меча вонзились в его тело. В живот, в плечо сверху пробив лёгкое и в спину. И все три одновременно выдернули из него. Ловьядос упал на колени выплюнув на подбородок пузырящуюся кровь. Руки бессильно повисли, но он ещё сжимал меч в теряющей силу руке.
Тот, которого Ловьядос ранил в бедро, пошатнулся и завалился на землю…
Парни, помогите, у меня что-то с ногой…
Парни даже не повернулись в его сторону. Они смотрели на умирающего противника и вид приближающейся смерти доставлял им нескрываемое удовольствие.
Скоты! В вас нет ничего святого! Вы убиваете даже своих!
Это была Астерия.
Они посмотрели на неё и этого было достаточно. Ловьядос вонзил меч под нагрудник спартанца и выдернув его, поднимаясь на ноги замахнулся на второго. Тот с лёгкостью выбил меч из ослабленной руки Ловьядоса и ударом ноги отбросил его к стене. Ловьядос перевернулся на живот и пополз к своему оружию, оставляя по пути кровавый след.
Не так быстро мирмидонец!
Услащал ОН за спиной насмешливый голос спартанца.
Я ещё с тобой не закончил! А потом займусь твоей дев…
Речь оборвалась на полуслове. Ловьядос повернулся. Воин Спарты зашатался и рухнул на землю лицом вниз. Это была Астерия, руки сжимали окровавленный меч. Отшвырнув оружие в сторону, она бросилась к нему. Обнимая его и целуя щёки, она плакала…
Ты умираешь?
Нет! Я не умираю! Мне надо немного полежать и всё пройдёт! А тебе пора, уходи!
Ты врёшь мне! И я буду с тобой до последней твоей секунды! Я видела, что они с тобой сделали! От этого не выживают.
Я волшебник!
Что?
Глаза её стали ещё больше.
Вот, посмотри.
Он показал Астерии рану на плече.
Видишь, она уже затянулась.
Золотоликий Аполлон! Ты правда волшебник?
Тихо, только никому не говори… ладно? А теперь уходи!
Нет!
Упрямо заявила она.
Я теперь твоя навсегда!
Она обняла его ещё крепче. Страстно целуя окровавленные губы.
Уходи! Я не смогу тебя защитить! Мне нужно отлежаться какое-то время.
Нет!
Дура!
Пусть дура, но я не уйду! И я твоя дура!
Ловьядос, это ты?
Астерия схватила лежащий на земле меч и выставила его вперед, в сторону приближающихся к ним людей.
Убери… это Актеон… свои…
Что здесь произошло?
Рослый копейщик посмотрел на трупы спартанцев.
Это ты их?
Троих я, одного она.
Вы слышали парни? Девка убила спартанца, вот это да! За такую историю я готов отдать половину своего добра.
Подоспевшие мирмидонцы одобрительно закивали.
Давайте так…
Ловьядос перешёл делу.
Девка моя! Она спасла мне жизнь. Всё остальное ваше. И отнесите меня в лагерь…
Мирмидонцы, обчистив убитых и присвоив себе всё, что те наворовали. Отнесли тела спартанцев в один из домов, из которого вырвали дверь. На которую и погрузили Ловьядоса. Актеон подошёл с факелом к зияющему дверному проёму….
Передавайте привет вашему Менелаю… Ублюдки!
И швырнул факел в темноту.
….. несколько дней спустя
Ловьядос стоял на краю каменного склона и смотрел на останки некогда великого города.
И где благодарность?
Вопрошал ОН у неба.
Где яркий столб света и песни ангелов? Тянущиеся сверху ко мне руки! Вернись домой! Ты наш герой! Где всё это?
Небо молчало.
Я знаю, чтобы ты сказал Михаил.
Ловьядос усмехнулся.
Что Астерия… самая прекрасная женщина в мире… это твоих рук дело. Это и есть твоя благодарность мне. И ты всё так подстроил… мы узнали друг друга. Я не верю! Не верю тебе! Это Я! Я! И ещё раз я! Я спас её! И теперь она моя…
Ловьядос замолчал и не дождавшись ответа продолжил…
Хорошо поговорили Михаил. Как старые, добрые друзья. До встречи!
Вы знаете, что происходит, когда с вашей головой сталкивается более твёрдый и тупой предмет чем она?
Мир перед вашими глазами темнеет и исчезает.
Мир перед глазами Ловьдоса потемнел и исчез.
Отнесите на мой корабль… эту падаль!
Приказал Одиссей.
////// некоторое время спустя … когда мир просветлел и появился..
Черная стрела упала ему под ноги. ОН был связан верёвками, а к ногам приделан тяжёлый камень. Двое солдат крепко держали его за плечи.
Царь Итаки Одиссей стоял перед ним и с ненавистью смотрел ему в лицо.
Ты убил моего единственного друга!
Я… я.. никого не убивал.
Удар в челюсть разбил Ловьядосу нижнюю губу.
Тебя видели на крыше, как ты целился чёрной стрелой! И твоя троянская шлюха подтвердила!
Астерия! Где она!
Ловьядос рванулся вперёд и получив ещё один удар в челюсть осел.
Скоро ты к ней присоединишься!
Одиссей достал из-за пояса короткий нож.
Смерть предателям!
И царь вонзил нож в живот Ловьядоса.
А это…
Прошептал он ему на ухо…
Чтобы акулы знали, где у них сегодня ужин.
Астерия!!!
Закричал Ловьядос, но морские воды поглотили его крик.
Когда камень ударился о песчаное дно, ОН увидел её. Обмотанную верёвками и привязанную к такому же камню, как и ОН. Большие глаза были широко открыты, а кудрявые, длинные волосы шевелились, вторя движению воды. Астерия была мертва.
Астерия!!!
От его беззвучного крика, в легкие попала вода. ОН захлебнулся. Захлебнулся на сколько может захлебнуться почти бессмертный человек или бывший архангел…
….
Акуле было лет триста, если не больше. Всё её тело было одним сплошным шрамом. Надорванный плавник и покрытый толстой плёнкой невидящий, левый глаз. Она учуяла кровь за несколько миль и с огромной скоростью для рыбы рвалась вперёд. Опережая возможных конкурентов. В последние сто лет её любимым лакомством стала человечина. Развитие мореплавания, постоянные войны, что вели люди, а за борт частенько падали и раненные и убитые. Ну и неумение человека быстро перемещаться и защищаться в её родном мире. Всё это делало его лёгкой и вкусной добычей.
Вот они! Яркие, изумрудные всполохи, сгустки, расплывающиеся в воде. Так она видела кровь. Непереносимый зуд в челюстях подстегнул акулу ускориться. Она увидела его, а ОН, открыв глаза увидел её.
Чья-то несокрушимая воля, гораздо более древняя и могущественная, чем жажда крови этих ровесников морской пучины, этих идеальных убийц, скрутила узлом её спиной мозг. С такой лёгкость, как ураган прижимает к земле стебель пшеницы.
Разорви верёвки!
Услышала она слова, смысл которые отчётливо поняла….
…..
На берегу моря сидел мужчина, прижимая тело мёртвой женщины к своей груди. Он поднимал голову к багряному, затянутому тучами небу и пытался перекричать раскаты грома.
Помогите! Воскресите её! Вы же можете! Я больше никогда, ни о чем вас не попрошу! Я подчинюсь вашей воли… я… я..
Он уткнулся в её кудрявые волосы и зарыдал.
Небо ответило ярко полыхнувшей молнией. Больше оно ничем помочь не могло или не хотело….
Очнись от морока и сна
Трепещущих знамен
Нас манит слава
Мы жизни отдаём
Во славу короля
И отбираем для его забавы
Закончен бой, омыто поле кровью
Рука чужая веки затворит
Землёй накрыв остывшие тела
И не узнать нам больше никогда
Откуда ветер дул, над братскою могилой
Что стяги рвал и трепетать заставил…
Награда… Жан Бирен (французский поэт 1621-16…г.) (произведение восстановлено не полностью)
Пр… следует…