Сегодня теистические мировоззрения представлены двумя основными парадигмами – теизмом и атеизмом.
Атеизм отрицает объективность бога и все мистические явления так или иначе связанные с нематериальным духовным миром.
Теизм, наоборот, признает объективность бога и все мистические формы проявления его деятельности и влияния на материальный мир.
Противостояние этих двух мировоззрений продолжается уже более двух тысяч лет, но, не смотря на декларируемое желание их представителей найти компромисс в этом противостоянии, до настоящего времени они представляют собой две непримиримые философские школы.
Между тем, в истории философии уже не раз высказывалась мысль о том, что в обеих философских концепциях присутствует рациональное зерно, которое отражает объективную реальность. Это направление получило название «деизм».
Деизм, следуя в русле теизма, признаёт объективность бога как первичного разума предшествующего началу преобразования материи. В то же время, следуя концепции атеизма, он признает, что первичный разум после акта творения трансформировался во фрагментарный разум, одним из элементов которого является душа человека, при этом того единого первичного разума, который был инициатором творения больше не существует. Таким образом, деизм становится тем связующим звеном, которое в идеале должно примерить теизм и атеизм.
Деизм родился в горниле кризиса католицизма в XVI веке. И хотя зачатки деизма мы можем обнаружить уже в античности (Плиний Старший, Лукреций и др.), все же современное религиоведение считает, что его кристаллизация как самостоятельного религиозно-философского мировоззрения началась именно в эпоху Реформации.
Формальным началом Реформации считается 31 октября 1517 года, когда викарий деканата ордена августинцев Мартин Лютер (1483 – 1546) обнародовал свои 95 тезисов против торговли папскими индульгенциями.
В результате Реформации христиане Европы разделились на католиков и протестантов; Европа погрузилась в череду религиозных войн (Тридцатилетняя война, религиозные войны во Франции). Главным итогом Реформации стало понимание свободы вероисповедания.
Реформация проходила на фоне разрушения религиозных догм мироустройства. В 1543 году Николай Коперник (1473 – 1543) опубликовал свой труд «О вращениях небесных сфер» [1], в которой он поместил Землю из центра вращения небесных сфер на одну из орбит, тем самым нанеся удар по многовековой фундаментальной догме о том, что Земля является центром мироздания. Успехи науки на фоне религиозного кризиса явились благодатной почвой для распространения скептицизма в постулируемой истинности христианского вероучения.
В 1534 г. начинается публикация многотомного романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле (1494 - 1553) в котором высмеивается вера в бессмертие души и христианский призыв к отказу от земных радостей.
Великий сатирик с позиций здравого смысла издевается над откровением, как нелепой заумью. Рабле беспощаден к порабощающей умы слепой вере. Сообщая, что его герой был рождён через ухо, он прибавляет:
«Я подозреваю, что вы не верите такому странному рождению. Если не верите, мне до этого дела нет; но порядочный и здравомыслящий человек верит во все, что ему говорят и что написано. См. Притчи Соломона, гл. XIV: «Невинный верит каждому глаголу», см. святого апостола Павла Первое послание к коринфянам. Гл. XVIII: «Милостивец верит всякому». Почему же вы не верите?
Никакой видимости правды, скажете вы. Я же вам скажу, что именно по этой причине вы и должны верить совершенной верой, ибо сорбоннисты [2] говорят, что вера есть «вещей облачение невидимых». Разве противоречит этот случай нашей религии, закону, разуму и «священному писанию»? Что до меня, то я не нахожу в святой Библии ничего, что бы противоречило этому. Но если бог так хотел, то ведь не скажете же вы, что он не мог этого сделать?, ибо, говорю вам, для бога нет ничего невозможного, и если бы он захотел, то все женщины рожали бы детей через уши».
В ещё более острой форме выступает антирелигиозный скептицизм в сожжённой в 1538 г. по приговору парижского парламента книге Б. Деперье (1501 – 1544) «Кимвал мира», написанной в манере «Разговоров богов» Лукиана (120 – 180), которая состоит из четырёх диалогов.
В первых двух диалогах изображаются приключения Меркурия. По приказу Юпитера он спустился на землю, чтобы отдать в переплёт истрепавшуюся «Книгу судеб»; но два плута, встретившиеся с ним в харчевне, выкрадывают у него эту книгу и подменивают её другой, в которой рассказывается о любовных похождениях Юпитера.
Далее, Меркурий, желая посмеяться над людьми, выпрашивавшими у него «философский камень», растолок этот камень и разбросал крупицы его; с тех пор люди, копошась в пыли, разыскивают частицы «философского камня», оспаривают их друг у друга, ссорятся, и каждый утверждает, что чудесный камень раздобыл именно он.
В третьем и четвёртом диалогах выступают говорящие животные - сначала лошадь, чудесным образом получившая дар речи и обличающая своего конюха, который жестоко с ней обращается и крадёт деньги, отпускаемые на её корм, затем две владеющие человеческим языком собаки. Они решают скрыть свою способность от людей, чтобы те как-нибудь её не использовали; ведь «молчать всегда лучше, чем говорить». Другой их вывод - что все же лучше жить по-собачьи, чем влачить существование несчастного рода человеческого.
Книга Деперье полна намёков, которые полностью до сих пор не удалось расшифровать. Но некоторые из них очень прозрачны. Имена людей, разыскивающих крупицы «философского камня» — Retulus, Cubercus, Drarig, - являются анаграммами имён Лютера, его соратника Буцера и католического богослова Герарда. Пользуясь мотивом, сходным с тем, который лёг в основу новеллы Боккаччо о трёх кольцах и затем был использован Лессингом в «Натане Мудром», Деперье хочет сказать, что все религии стоят одна другой и что сущее безумие - пытаться в вопросах веры установить истину. Под видом Меркурия Деперье, без сомнения, изображает Иисуса Христа, посланного согласно христианской легенде на землю для того, чтобы «обновить» старую книгу Библию, дав людям «Евангелие». Предисловие к сборнику имеет форму иронического послания некоего Фомы дю Клевье к Петру Триокану — имена, которые расшифровываются как Фома Неверующий и Петр Верующий.
«Кимвал мира» свидетельствует о крайнем вольномыслии автора и даже, быть может, о полном его атеизме. К этому надо присоединить резкие социально-сатирические выпады, содержащиеся главным образом в речах говорящих собак и лошади. Аллегорическая форма изложения, внешне маскируя замысел автора, придавала ему ещё более заострённое выражение, которое усиливалось общим тоном сарказма.
Значительную роль в распространении скептицизма сыграл видный французский политический деятель и мыслитель Жан Боден (1530 - 1596), выдвинувший материалистическое учение о том, что верования, нравы и социальный строй каждого народа обусловлены природой и климатом его страны. В сочинении «Беседа семерых» (получившем распространение в рукописных списках уже после смерти автора) участвуют три защитника христианства, сторонник иудаизма, сторонник ислама, деист и скептик, близкий к атеизму.
Сопоставление евангельских текстов, говорится в диалоге, доказывает, что они не заслуживают доверия, ибо сами себе противоречат, не говоря уже о том, что сообщаемое там противоречит разуму. И божественность Христа, и догматы об искуплении и евхаристии противоречат здравому смыслу, а бессмертие души и воздаяние выдуманы для укрепления социальных установлений.
У сторонников религии «в роли всех аргументов, принципов и доказательства выступает одно только слово - верьте!»
А на каком основании?
На основании слов Христа, так как он бог?
Но надо ещё доказать, что он бог.
На основании «писания»?
Но оно само себе противоречит.
Веру, утверждает Боден, вытесняет знание.
Показывая несостоятельность всех существующих религий, Боден отдаёт предпочтение «естественной», «присущей человеку от природы» религии.
Самым глубоким выразителем скептицизма 16 века явился Мишель Монтень (1533-1592). В своих «Опытах» (1580 - 1588) он призывает сбросить гнёт общепринятых взглядов и последовать примеру людей, «которые все взвешивают и оценивают разумом, ничего не принимая на веру и не полагаясь на авторитет».
Монтень детально обосновывает положение о том, что сознание человека всецело зависит от его тела, что приводит его к выводу о неизбежной гибели духа со смертью тела. Сон, обморок, любая потеря сознания являют нам «подлинный и неприкрашенный лик смерти». Люди, как и их «братья-животные», - дети «нашей матери-природы». Материальный мир, в котором мы живём, - это все, что существует. Нет никакого иного, потустороннего, мира.
С этих позиций, обильно цитируя Лукреция и присоединяясь к его взглядам, Монтень критикует идеализм Платона, волюнтаризм стоиков, мистицизм и антропоцентризм. Вместе с бессмертием души опровергается и воздаяние. Доказывается, что оно невозможно, а если бы и было возможно, то было бы крайне несправедливо.
Если видеть в боге первопричину вещей, т.е. нечто коренным образом отличное от людей, говорит Монтень, то нельзя ему приписывать ни разум, ни справедливость, ни милосердие. В противном случае он окажется человеком. В этой связи с одобрением приводится мнение Эпикура (341 – 269) и Стратона (340 – 268 до н.э.), согласно которому природа, вовсе лишённая сознания, развивается в силу внутренней необходимости и ни о каком вмешательстве богов в ход событий не может быть и речи.
Противостояние веры и скептицизма достигло своего предела в 1574 году, когда Жоффруа Балле (1550 – 1574) вместе со своим произведением «Блаженство христиан, или Бич веры» (1573) был сожжён в Париже.
Центральная идея книги - призыв отказаться от веры и заменить её знанием:
«Знание вытесняет веру, с которой оно несовместимо, чем больше у человека знаний, тем меньше у него веры. Если кто-нибудь, «кому выплатили большой долг, потребует от вас его вторично, - каким из следующих выражений захотим мы, говоря по совести, воспользоваться, чтобы ответить на это: «Я верю, что уже расплатился» или «Я знаю, что уже расплатился»? Я убеждён, что нет такого верующего, который в данном случае сказал бы «Я верю», отвергнув «Я знаю».»
Балле отвергает христианство вообще, так как его сторонники принимают религию «на веру и из страха». Это же обвинение Балле бросает всем религиям. Все религии не только ложны, но и вредны. Человек должен «осознать яд и разврат, мерзости и злодеяния, причиняемые всеми религиями», и отвергнуть их.
Отрицая падуанский принцип «двух истин» [3], Балле заявляет:
«Существует одно воззрение, порождённое в нас знанием, и другое, которое в нас вселили, пользуясь нашим невежеством, посредством веры, боязни или внушённого нам страха перед богом... вера есть недостаточность знания, ибо, где имеется знание, там вера умерла и не может существовать».
Балле полагал, что, вооружившись знаниями, человек придёт к какому-то пониманию бога, основанному на разуме.
Взглядам Белле вторит анонимный трактат «О трёх обманщиках», в котором открыто отрицаются все религии. Самое раннее его издание, дошедшее до нас, датировано 1598 г., но, по свидетельству современников, первые его издания получили значительное распространение уже в первой половине века.
Основная мысль трактата в том, что если рассказы Моисея и Магомета об их сношениях с богом - ложь, то такой же ложью являются соответствующие утверждения Христа. Христиане уверяют, что Библия содержит откровение самого бога. То же самое говорят китайцы о своих древних книгах, индийцы - о Ведах, мусульмане - о Коране. Какой же религии верить?
«Ведь каждая обвиняет другую в обмане... Что же мы должны теперь делать? Или должны верить всем, что было бы смешно, или ни одной, что, конечно, верней...»
Моисей разоблачил ложь язычества, Христос - ложь иудаизма, а Магомет - ложь и того и другого. «Отсюда следует, - утверждает автор трактата. - что каждый новый создатель религии наперёд должен быть заподозрен в мошенничестве».
Шаг за шагом в трактате опровергаются доводы в пользу существования бога.
Один из таких доводов состоит в том, что все люди на земле согласно свидетельствуют, что бог существует. Но так говорят лишь те, - отвечает автор, - кто отождествляет мнение своих родичей и трёх-четырёх прочитанных книжонок с мнением всех людей. «Пойдите в Италию, столицу христианства, и попытайтесь там сосчитать свободомыслящих и, скажу больше того, атеистов. И после этого вы посмеете ещё говорить о согласном свидетельстве всего человечества, что бог есть и что следует ему поклоняться?».
На другой довод защитников религии: «Но разве вселенная не зависит от руководства своего творца?» - автор трактата отвечает: «Возможно, но необязательно». Более вероятно, что все совершается без вмешательства внеприродной силы. Такое объяснение естественнее. Но если даже допустить, что бог есть, почему ему надо поклоняться?
Выдающийся испанский учёный Мигель Сервет (1510 - 1553) в книге «Восстановление христианств» (1553) отвергает все религии и выдвигает учение о том, что бог не дух, не разум, а природа. Спасаясь от добивавшейся его смерти инквизиции, Сервет бежал в Женеву, где угодил в лапы протестантов: Кальвин (1509 – 1564) отправил на костёр и учёного и его книгу.
Итальянское Возрождение выводит на арену религиозного противостояния Бернардино Телезио (1509 - 1588), который уже более прямо и философски ставит вопрос о материи.
Он не сомневался в том, что она реально существует вне нас. Материя однородна и простирается всюду. Нет пустого пространства. Возможно, бог и сотворил материю, но естествоиспытателю нет дела до этого акта, он должен непосредственно исходить из природы и её законов. Об этом говорит само название главного труда Телезио - «О природе вещей сообразно их собственным принципам». Итальянский мыслитель по существу отстраняет бога от естествознания.
В тоже время не отрицая существования духа, Телезио считал его особым родом тонкого и подвижного вещества. Его местопребывание - мозг, откуда через нервы он разливается по всему телу. Наряду с этим материальным духом Телезио признает существование и нетелесной души божественного происхождения. Телезио ратовал за новый метод познания, основанный на опыте и показаниях чувств. Ф. Бэкон (1561 – 1626) отмечал, что он видит в Телезио «искателя истины, полезного для науки, реформатора... и первого мыслителя, проникнутого духом современности...»
Но наиболее активную позицию в борьбе с христиански антропоцентризмом занял Джордано Бруно (1548 - 1600). Он довёл до конца борьбу против церковного представления о том, что богом избранная Земля является центром мироздания. В этом вопросе Бруно пошёл дальше Коперника. Если тот на место геоцентризма поставил гелиоцентризм, то Бруно доказывал, что ошибочно ограничивать Вселенную околосолнечным пространством. Мир не имеет границ, он бесконечен. То, что мы видим, лишь ничтожная часть бесконечной Вселенной. Земля - пылинка в беспредельных просторах мира.
Бруно свою борьбу против религии строил на базе философского материализма. Материя, считал он, является фундаментом, основой действительности. В качестве субстанции материя выступает как активная, «творящая природа», в качестве конкретных, эмпирических вещей — как «природа произведенная». Развивая свои пантеистические идеи он утверждал: «Природа... есть не что иное, как бог в вещах». Иными словами идея (разум) присущи всем формам материи, как бы малы или велики они не были. [4]
В отношении теории «двойственности истины» Бруно считал, что истины религии вообще не существует, существует только одна истина - истина науки. Он хорошо понимал, что религия является большим препятствием для развития науки и не может быть никакого компромисса между ними. Наука должна опираться на опыт, наблюдения, показания чувств, на разум и быть совершенно свободной и независимой от религии.
17 век, не смотря на выдающиеся успехи науки, приносит идеи примирения науки и религии. Так Рено Декарт (1596 – 1650) утверждал «…Способность мыслить о чем-нибудь более совершенном, чем я сам должна прийти от чего-либо по природе действительно более совершенного… Эта идея (совершенства) была вложена в меня тем, чья природа совершеннее моей и кто соединяет в себе все совершенства… - Богом». Поэтому, считал Декарт бога нельзя мыслить несуществующим, подобно тому, как нельзя видеть свет и отрицать бытие света. Бытие бога вытекает из мышления бога так же, как бытие света вытекает из ощущения света. «Бог есть, потому что я вижу его» — вот в чем смысл рассуждений Декарта и к чему сводится его онтологическое доказательство бытия бога.
Декарт считал логику «царицей» истины, поэтому он больше доверял рассуждению, нежели опыту. Так, он утверждал, что для него столь же самоочевидным, как собственное существование и наличие сознания, является существование мыслящего бытия (души) и протяжённого бытия (материи). Декарт вводит учение о вещи мыслящей (rescogitans, душе, вещи интеллигибельной) и вещи протяжённой (resextensa, материи, вещи не интеллигибельной) как единственно существующих (помимо Бога) двух фундаментально различных феноменах.
Душа является только мыслящей, но не протяжённой. Материя является только протяжённой (это её главное субстанциональное свойство), но не мыслящей.
Материя понимается им с помощью одной лишь механики (механико-материалистическая картина мира), в то время как душа свободна и рациональна. Определяя эти две сферы resextensa и rescogitans как логические противоположности, Декарт одновременно утверждал, что они взаимно влияют друг на друга. В результате Декарт столкнулся с логической дилеммой, поскольку он постулировал определённое тождество двух факторов, которые ранее определил как логически разные. Эта дилемма (дуализм Декарта) относится к числу логико-философских, концептуальных проблем, а не проблем, которые могут быть разрешены эмпирическим путём, на уровне научных достижений того периода.
Идеи Декарта развил нидерландский философ Бенедикт Спиноза (1632 – 1677), который, признавая объективность Бога, вместе с тем не соглашался с дуализмом Декарта, и утверждал, что материя и душа неразделимы. Если бы существовало подобное разделение, то Бога бы не было:
«Что сотворено, никоим образом не может происходить из ничего, но необходимо должно быть сотворено тем, кто действительно существует. Но то, что от действительно существующего произошло нечто, чего он, тем не менее, не содержал бы, — несмотря на то, что оно произошло от него, - этого мы не можем понять нашим умом.»
Иными словами Спиноза утверждал, что Бог мог сотворить материальный мир, только в том случае, ели этот исходный материал (материя) уже существовал в нём самом.
Несмотря на то, что Спиноза признавал объективность Бога, он очень отрицательно относился собственно к религии его исповедующей. В своём «Богословско-политическом трактате» Спиноза выступает как основоположник научной критики Библии. Исходя из того, что каждому принадлежит «верховное право и высший авторитет свободно судить о религии», Спиноза считает, что при интерпретации Библии ничто не должно быть нормой, «кроме естественного света, общего всем», т.е. разума. Тщательно исследуя текст Библии, он убедительно вскрывает множество противоречий и нелепостей. Развенчивает Спиноза и чудеса, которыми переполнено писание: «Чудо, будет ли оно противо- или сверхъестественно, есть чистый абсурд».
Все религии, писал Спиноза, - это предрассудки, «которые превращают людей из разумных существ в скотов, так как совершенно препятствуют пользоваться каждому своим свободным суждением и распознавать истину от лжи, и которые, будто нарочно, по-видимому, придуманы для окончательного погашения света разума». У религии не божественный, а земной, общественный источник. Заявляя, что в сознании угнетённых религия это «фантазии и бред робкой и подавленной души», Спиноза приближается к пониманию одного из важных социальных истоков религиозности масс. [5]
Существенная роль в развитии идей деизма принадлежит английскому философу Томасу Гоббсу (1588 - 1679). Гоббс никогда не ставил под сомнение объективность бога, поэтому перед ним стаяла задача:
во-первых, дать чисто логическое, рациональное доказательство бытия бога;
во-вторых, дать такое истолкование природы бога, которое не противоречило бы его исходным материалистическим принципам;
в-третьих, согласовать своё учение о религии с собственной социологической системой и показать место и роль религии в гражданском обществе, в государстве.
Что касается первого пункта этой программы, то Гоббс использовал так называемое космологическое доказательство бытия бога:
«...кто при наблюдении чего-либо совершающегося перед ним будет исследовать ближайшую и непосредственную причину этого и отсюда перейдёт к исследованию причины этой причины и, таким образом, углубится в исследование всего последовательного ряда причин, должен будет в конце концов прийти к заключению, что существует... первичный двигатель, т.е. первичная и предвечная причина всех вещей. А это именно то, что люди разумеют под именем бог».
Использовалось Гоббсом и телеологическое доказательство существования бога, которое исходит из целесообразности природы. Вот как звучит это доказательство в устах Гоббса:
«...люди, сила которых столь незначительна, заметив такие могучие творения, как небо, земля, видимый мир, столь тонко задуманные движения животных, их разум, а также чудесную целесообразность в устройстве их органов, не могли не почувствовать пренебрежение к своему собственному разуму, который не в состоянии даже подражать всем этим вещам. Равным образом они не могли не удивляться непонятному создателю всех этих величественных творений и не ожидать от него всяких благ, когда он благожелателен, и всяких зол, когда он на них разгневан».
Если бы Гоббс ограничился подобными рассуждениями, то вряд ли бы его сочинения подверглись ожесточённым нападкам со стороны церковников. Но материализм Гоббса внёс столь существенные коррективы в решение им вопроса о природе бога, что от его пиетета к «божественному величию» не осталось и следа.
Расхождение философа со сторонниками теизма и даже с теми деистами, которые видели в боге не более как разумную первопричину, началось с того, что бог был объявлен не просто вечным двигателем, а тем, что само находится в вечном движении. Из неподвижности перводвигателя (бога) схоластика вслед за Аристотелем делала вывод о нематериальности божественной субстанции. Согласно же Гоббсу, бестелесной, нематериальной субстанции вообще быть не может, и поэтому бог (перводвигатель), находящийся в вечном движении, есть лишь особое тело.
Уже в сочинении Гоббса «Человеческая природа», которое является первым наброском его философского учения, мы читаем:
«Под словом дух мы понимаем естественное тело, до того тонкое, что оно не действует на наши чувства, но заполняющее пространство, так же как его заполнило бы изображение какого-нибудь видимого тела... Следовательно, представлять себе дух — значит представлять себе нечто обладающее измерениями. Но тот, кто говорит о сверхъестественном духе, имеет в виду субстанцию без измерений, что представляет собой внутреннее противоречие. Вот почему, применяя имя духа к богу, мы применяем его не как имя вещи, о которой у нас имеется представление. В этом случае мы так же мало представляем себе то, о чем говорим, как и тогда, когда приписываем богу чувство и разум. Приписывая богу эти атрибуты, мы выражаем лишь наше благоговение к нему; они означают лишь наше стремление отвлечься от всякой телесной грубости, мысленно представляя его».
Аналогичное толкование даётся Гоббсом и понятию «человеческая душа», а также понятию «духи» (добрые и злые духи). Любопытно, что для подкрепления своей точки зрения философ обращается к Священному писанию:
«...Хотя в Писании и признается существование духов, в нем, однако, нигде не говорится, что они бестелесны, т.е. лишены протяжённости и качества», — замечает Гоббс. Но все, что имеет протяжённость, есть тело, каким бы тонким мы ни представляли его себе, заявляет он далее и вновь подчёркивает, что выражение «бестелесный дух» - бессмысленное словосочетание. Это лишь ложное мнение, имеющее своим источником силу воображения».
Современное религиоведение считает, что после Гоббса антирелигиозная мысль в Англии вступает в русло деизма. Его основателем обычно указывают лорда Герберта Чербери (1583 - 1648), который в своём фундаментальном труде «Трактат об истине» (1624 г.) формулирует пять основных максим, обоснования своей философской позиции:
1. Существует высшее нематериальное существо, признаваемое всеми и это Бог.
2. Бога следует почитать. Поклонение Богу, не имеет значения мысленное или обрядовое, и есть религия. Людей отрицающих религию не существует. Их появление такое же отклонение от нормы, как и безумие. «Существование безумия не мешает считать разумность отличительным атрибутом человека (…) Если бывали когда-нибудь атеисты, то потому только, что среда, в которой они жили, выработала себе слишком уродливые понятия о Божестве».
3. Лучшим проявлением Богопочитания являются праведная жизнь и добрые дела.
4. Человеку от рождения присуще отвращение к злу. Однако, если он совершает неблаговидный поступок, то он убеждён, что его можно исправить покаянием. Бог простит искренне раскаявшегося в содеянном. Отрицать возможность прощения, значит, богохульствовать, ибо Бог лишается в этом случае благости своей.
5. Наше существование не завершается земной жизнью, нас ожидает неизбежное воздаяние по делам нашим. В этом согласны не только все религии, но и убеждает голос индивидуальной совести и обыденный здравый смысл.
Не совсем понятно как из этих утверждений родилось убеждение в деизме Герберта Чербери.
В своём религиозном скептицизме, предваряя последующие идеи Спинозы, Герберт Чербери отстаивал право свободного светского обсуждения любых религиозных вопросов, включая и тексты Священного Писания, многое в которых содержит «от человеческих прибавлений». Единственным путеводителем в разрешении этих вопросов Герберт объявляет человеческий разум. Также как и Декарт он строит свои рассуждения на логике:
«Если все наши способности помрачены грехопадением, то на каком основании мы изъемлем веру из этого помрачения; на каком основании голос её правдивее, чем голос рассудка или чувств! А если способности наши, по природе ли своей или благодаря искуплению, надёжны, то почему же отказывать в вере разуму, почему отрицать авторитет его».
Таким образом, анализ мировоззрения Герберта Чербери не позволяет сегодня причислять его к основоположникам деизма.
В религиоведческой литературе последователем Герберта Чербери называют английского философа графа Шефстбери Антони Эшли Купера (1671 - 1713). Сам он упорно открещивался от деизма в его установившихся формах, в то же время, активно выступал против всякого догматизма в религии, и искал пути к очищению христианства. «Христианство, — говорил он, — особый род магии, ничего общего не имеющий с рассудком».
Христианское представление о боге его возмущало, потому что оно лишало разум человеческий возможности свободно проявить свою силу, потому что оно этот разум держало в слепом рабстве. Человек, конечно, должен любить и почитать бога, но… свободно. Что за любовь по приказанию, что за культ по принуждению? Почитать бога в надежде на награды! Так рабы любят господина, потому что боятся кнута, и почитают его, потому что льстят ему, чтобы заслужить его милость. Христиане похожи на нищих, бегущих за каретой. Новички в ремесле бегут и кричат: «господин»!, «госпожа»! Но старые и опытные употребляют только слова «лорд» и «леди». И они говорят себе: если в карете настоящий лорд, то мы ничем не рискуем; если же там только лавочник, то он будет польщён, когда услышит, что его называют «лордом», и будет гораздо щедрее.
Неужели бог хочет, чтобы его почитатели, были назойливыми попрошайками и видели в нем только лавочника?!
Итак, Шефстбери, по своему мировоззрению, последователь христианского критицизма и собственно к деизму не имеет никакого отношения.
Следующим претендентом на место основателя деизма религиоведение называет английского философа, ученика Джона Локка (1632 – 1704) Джона Толанда (1670 - 1722), но который в своих «Письмах к Серене» (1704) [6], выступал против основополагающей идеи деизма - божественного первотолчка, против деистических представлений о боге как источнике движения материи, источнике жизни и сознания:
«Нелегко определить, каковы были истинные мнения древнейших мудрецов Греции, но в большинстве своём философы, начиная с Анаксагора, всегда утверждали, что материя сама по себе бездейственна, что она мёртвая и тяжёлая глыба и что движение ей сообщило божество (как нечто отличное от материи), впрочем, способом, превышающим человеческое понимание.
…Спиноза (также) не признает существа, отдельного или отличного от субстанции Вселенной, такого существа, которое сообщило бы ей движение, если она от себя не обладает им, и непрерывно сохраняло бы его. Он исходит из общепринятых понятий о пространственном движении и не приводит в объяснение его ни одной причины, не желая допустить наличия толчка со стороны всесильного божества и не умея [...] подыскать иное, лучшее или хотя бы столь же удовлетворительное объяснение. Он также придерживается того (того же) взгляда, что материя по природе своей бездейственна.
<…> Итак, я утверждаю, что движение есть существенное свойство материи, иначе говоря, столь же неотделимо от её природы, сколь неотделимы от неё непроницаемость и протяжение, и что оно должно входить составною частью в её определение.»
Таким образом, Джон Толанд, недвусмысленно отрицает объективность Бога, как источника первопричины всего сущего, и обосновывает свою позицию самовозникающей и саморазвивающейся материи, становясь при этом на позиции атеизма, что к деизму не имеет никакого отношения.
Мэтью Тиндал (1655 – 1733) английский мыслитель, вошёл в историю религии как наиболее яркий представитель деизма, написавший книгу «Христианство так же старо, как мир» (1730), ставшей своеобразной «Библией деистов». Несмотря на то, что Тиндал сам называл себя христианским деистом, в его трудах нет упоминания о его отношении к первичности бога, поэтому его следует рассматривать лишь как одного из представителей христианского критицизма.
В своей книге он утверждал, что Христос не принёс ничего нового, а просто учил древним истинам, которые во все времена были очевидны для проницательных людей:
«Бог был счастлив сам по себе, и не было другой причины создания человека, как сделать его счастливым в этой жизни, а также в будущей; и если бы человечество следовало правилам, предписанным Богом, в том, что касается взаимоотношений, то как бы благословенно они процветали! И какое несчастье и смятение в этой жизни порождает тот, кто отступает от этих правил, не говоря уже о наказании в жизни будущей за свои действия против Бога».
В последствие его христианские оппоненты сформулировали его «деистическую идею», согласно которой Бог вложил в сердце всякого человека, независимо от его национальной и религиозной принадлежности, необходимые ему истины, которых достаточно для правильного отношения людей и к самим себе, и к ближним и которые составляют «естественный закон».
Позицию Тиндала нельзя назвать собственно деистической, так как он в основном концентрируется на нравственно-религиозных вопросах и не касается космологической проблемы происхождения всего сущего, что собственно и является «краеугольным камнем» деизма.
Таким образом, анализ мировоззренческих позиций мыслителей, которым современное религиоведение приписывает деистические взгляды, позволяет утверждать, что фактически деистом ни кто из них не был. Всех их, безусловно, объединял христианский критицизм, но это не делает их деистами.
Политическим апогеем деистического мировоззрения стала религиозная реформа Великой французской революции. С осени 1793 г Конвент развернул кампанию «Дехристианизации»: духовенство ссылают и казнят, церкви закрыты, памятники разрушены, религиозные служения и образование запрещены, священников заставляют жениться, отречься от сана и пр.. К 1794г 20000 священников оставили сан. На кладбищах висит надпись: «Смерть – вечный сон». После программы «Дехристианизации» процент практикующих католиков снижается на 50%.
13 марта 1793 года Конвент декретирует смертную казнь для священников, замешанных в волнениях по случаю военного набора. В этот же день Конвент постановляет, что священники, изгнанные из пределов Франции, подлежат в случае обнаружения их на французской территории военному суду и расстрелу в 24 часа. 23-го апреля Конвент выносит постановление, согласно которому церковники, не присягнувшие свободе и равенству, подлежат немедленной ссылке на Гвиану.
Таким образом, закон этот поставил под легальным подозрением все католическое духовенство.
Дехристианизаторское движение быстро распространилось в Париже и провинциях. Были закрыты приходские церкви и затем открыли их в качестве храмов Разума. Это был новый культ, насаждаемый под руководством Жака-Рене Эбера (1757 – 1794) и Пьера Гаспара Шометта (1763 – 1794). Главные ценности нового культа - истина и свобода. По всей Франции церкви превратили в храмы Разуму, а 10 ноября 1793 объявлено Праздником Разуму. В Соборе Парижской Богоматери была поставлена Богиня Разума в лице женщины.
К весне 1794 г. культ Разума утратил популярность и в марте 1794 года был официально запрещён, а Эбер и Шометт казнены (гильотинированы). В это же время революционер-деист Робеспьер 7 мая 1794 г. инициировал введение нового культа Высшему Существу в виде гражданской религии. Но сразу же после казни Робеспьера в июле 1794 году культ Высшему существу под которым камуфлировалось традиционное понятие бога быстро сошёл на нет.
В 1801 году религиозный эксперимент Французской революции был завершён заключением договора-конкордата с Наполеоном, который подтвердил католическую веру как «веру большинства французов». Подобный конкордат был заключён и с христианами-протестантами.
Главным недостатком всех, кто пытался обосновать объективность бога, являлось их апелляция к логике и неспособность представить фактологический материал для обоснования своей позиции. Тот же недостаток и в позиции атеистов, которые отрицают объективность бога, но при этом, так же как и теисты, не могут представить убедительных доказательств своей позиции, кроме результатов критики религиозной практики.
Таким образом, на сегодня противостояние двух мировоззрений (теизм и атеизм) находится в патовой ситуации, ни одно из них не может убедительно обосновать свою позицию. Деизма как сформированного мировоззрения фактически никогда не существовало и он не получил на сегодня необходимого философского обоснования.
Английский философ и теолог, ученик Ньютона Самуил Кларк (1675 - 1729) выделил четыре типа деистов:
1) признающие Бога, но отрицающие провидение;
2) признающие Бога и провидение, но отрицающие существование всяких иных законов и обязанностей, кроме установленных самими людьми;
3) признающие Бога, провидение и обязанности, но отрицающие возмездие;
4) признающие и возмездие, но отрицающие принцип авторитета и Откровение.
Таким образом, мы видим, что под деизмом в 18 веке понимались различные формы христианского критицизма.
Кант (в Критике чистого разума) совершенно произвольно определил деиста, как мыслителя, который под первым принципом всего мыслит бесконечную силу, имманентную материи и слепую причину всех явлений.
В настоящее время под деизмом преимущественно понимают:
1) признание естественной религии с отрицанием необходимости или действительного существования религии сверхъестественной (откровенной);
2) признание Бога, сотворившего мир, но не промышляющего о нем.
Анализ религиоведческих материалов посвящённых деизму позволяет утверждать, что современное религиоведение понимает под деизмом христианский критицизм, а не собственно деистическое мировоззрение. [7] Характерным примером этого являются взгляды Томаса Пейна (1737 – 1809), отнесённого к убеждённым деистам, который утверждал:
«Я верю в одного Бога, и не больше; и я надеюсь на счастье за пределами этой жизни. Я верю в равенство человека; и я верю, что религиозные обязанности состоят в том, чтобы добиваться справедливости, быть милосердными и пытаться сделать наших соотечественников счастливыми».
Иными словами, всё деистическое мировоззрение в понимании современного религиоведения сводится к признанию бога и критики христианской морали и практики.
В 19 веке на смену деизму приходит креационизм (теория разумного замысла) получивший своё теоретическое обоснование с критики дарвинизма англиканским теологом Вильямом Пэли (1743 – 1805), который в своей книге «Естественная теология» (1802) сформулировал знаменитую концепцию разумного «часовщика».[8]
Вкратце, эта концепция, также именуемая «доказательством от замысла», основана на следующем рассуждении.
Представим, что мы нашли в поле часы. Никому не придёт в голову предположение, что эти часы возникли сами по себе, в результате цепи случайных взаимодействий молекул. Очевидно, что часы возникли в результате разумного замысла, автором которого был часовщик. Вселенная намного сложнее, чем часы. Биологические системы намного сложнее, чем часы. Очевидно, утверждал Пэли, что вселенная и, в частности, жизнь не могли бы существовать, если бы их не создал «часовщик» с неизмеримо более мощным разумом, чем создатель простых часов. В завершении своего обоснования Пэли писал:
«Тема существования и характера Божества является самой интересной среди всех вопросов, волнующих человека. Она помогает принять веру в фундаментальные догматы Откровения. Это шаг к тому, чтобы доказать, что в этом мире должно существовать что-то намного больше, чем мы видим. Это ещё один шаг к тому, чтобы знать, что среди всех невидимых вещей природы должен быть какой-то разум, участвующий в их образовании, порядке и поддержке».
Анализ мировоззрений современных креационистов к сожаление приводит к выводу, что они отошли от взглядов собственно деизма в сторону итсизма. Таким образом, сегодня теория разумного замысла, это скорее некая форма модернизированного теизма, чем собственно результат развития деизма.
Наиболее полно и точно концепция деизма представлена в мировоззрении польского мыслителя Гуго Коллонтай (1750 – 1812), который в своём труде «Физико-моральный порядок» (Краков, 1810) так объяснял необходимость первопричины всего сущего:
1) «нет ни одного следствия без причины, т.е. без силы, которая их вызывает»;
2) «ничто не возникает из ничего».
Таким образом, он сформулировал закон сохранения материи, установленный Джордано Бруно более чем за 200 лет до этого, в соответствии с которым материя не возникает из ниоткуда, так же как и не исчезает в никуда, и предвосхитил закон сохранения энергии Майера, высказанный 30 лет спустя после Гуго Коллонтай, в соответствии с которым энергия лишь переходит из одной формы в другую, оставаясь при этом вечной.
На основании законов сохранения материи и энергии (силы) Коллонтай формулирует теоретическое обоснование первопричины:
«Наличие этой причины, или силы, обнаруживается в наблюдении общих следствий, которые мы называем физическими законами, либо в том великом следствии, которое мы называем миром.
Во-вторых, этот мир и его части не могли начаться из ничего: следовательно, он должен был начаться из этой единой и присущей себе причины.
В-третьих, любые следствия не только не могли быть причинами самих себя, но, сверх того, они не могли придать себе законов, согласно которым все есть так, как есть.
В этих трёх утверждениях содержится вся наука о первопричине»
К сожалению, Коллонтай не развил свои деистические взгляды до философского понимания первопричины, так и не сделав окончательный выбор между богом и природой. Возможно, ему просто не хватило времени понять всю глубину открытого им явления.
Приступая к разработке современной космологической концепции происхождения Вселенной, я не знал о деизме ровным счётом ничего, и считал его лишь одной из разновидностей теизма. Но, сравнив собственные космологические взгляды с трактовкой деизма, был удивлён их полным совпадением. [9]
Учитывая, что практика является «царицей» доказательства, привожу лишь несколько фактов подтверждающих объективность Бога (Творца, Создателя, Первичного Разума…).
1. Феномен проскопии, заключается в том, что человек во сне или ином изменённом состоянии видит будущие события именно такими, в мельчайших подробностях, какими они происходят спустя некоторое время, т.е. видит реальное будущее.
Примеры проскопии см. http://www.proza.ru/2015/05/03/427
2. Призраки (приведения) - явление, при котором духовная сущность проявляется в физическом мире в виде образа, действия, звукового или зрительного видения.
Примеры см. http://www.proza.ru/2015/09/17/949
3. Аномальные закономерности Солнечной системы. Например соотношение диаметра Юпитера с массой Солнца и орбитальным радиусом Земли. Подробнее см. http://www.proza.ru/2015/05/02/1932
4. Трансцендентные откровения.
При строительстве пирамиды Хеопса для определения размера основания пирамиды строители использовали царский локоть равный 1/6 длины окружности диаметром один метр, а для определения дины основания расстояние, которое проходит свет за одну миллионную долю секунды - 299,7925 м. Подробнее см. http://www.proza.ru/2018/10/10/873
5. Антиэволюционный феномен происхождения человека. Подробнее см. http://www.proza.ru/2015/04/27/1211; http://www.proza.ru/2019/05/07/1658
Любая конструктивная критика деизма и оправдание научности атеизма должны начинаться с объективного опровержения данных и подобных им фактов.
[1] Сочинение вышло в свет в Нюрнберге в 1543 году после смерти Коперника под наблюдением лучшего ученика Коперника, Ретика. В предисловии к книге Коперник пишет:
«Принимая в соображение, какой нелепостью должно показаться это учение, я долго не решался напечатать мою книгу и думал, не лучше ли будет последовать примеру пифагорейцев и других, передававших своё учение лишь друзьям, распространяя его только путём предания.»
[2] Сорбоннисты - лица, окончившие и получившие факультетскую степень в Сорбонне.
[3] Теория «двойственной истины» - возникшее в Средние века учение о философском и религиозном знании как двух аспектах истины или же двух самостоятельных истинах. Наибольшее развитие получила в трудах Марсилия Падуанского (1275-1342), автора сочинения «Защитник мира» (1320 - 1324), с 1312 г. ректор Парижского университета.
Согласно Уильяму Оккама (1285 – 1347), между истинами теологии и истинами философии - пропасть: истины религии не самоочевидны, как аксиомы в доказательствах, они «принципиально избегают царства рационального»; у Оккама философия перестаёт быть «служанкой теологии», а сама теология не претендует на то, чтобы быть наукой. Он сводит теологические и философские истины в «комплекс положений, связанных между собой не рациональной последовательностью, а цементирующей силой веры».
[4] В последствие пантеистические взгляды Бруно были переосмыслены Циолковским К.Э., который развивал концепцию разумного атома.
[5] В последствие на идеях Спинозы сформировалось мировоззрение Давида Юма (1711-1776). Отвергая все исторические религии, отметая богословскую догматику и церковную ортодоксию, Юм не исключал, однако, «идею о некоторой разумной причине или о разумном творце». Согласованная с принципами человеческого разума вера в существование «высшего разума» смыкалась у Юма с философским познанием и учением о мире. Но, верный своему скептицизму, он тут же заявляет о непостижимости природы и намерений божественного существа.
[6] Книга родилась в результате бесед с прусской королевой Софией-Шарлоттой, с которой Толавда познакомил Лейбниц. Псевдоним «Серена» был раскрыт самим Толандом в 1708, уже после смерти Софии-Шарлотты. В эту книгу были включены также письма из переписки Толанда с голландским спинозистом (последователь Спинозы). Содержание их характеризует представление Толанда о материи и её связи с основными атрибутами - движением и мышлением. Толанд приводит убедительные аргументы в пользу идеи о том, что движение составляет существенное и неотъемлемое свойство материи: «Материя по необходимости столь же активна, сколь и протяжённа».
[7] Современной формой деизма можно считать итсизм.
Итсизм - это неопределённая вера в то, что либо в земном мире, либо где-то в другом измерении есть некая Высшая Воля, от которой люди могут как-то зависеть. Можно сказать, что итсизм - это вера во что-то глобальное и высокое, но даже самому верующему неясно, во что. Итсист (или по-другому итсер) признаёт существование некой Божественной субстанции, или некого Абсолюта, но не готов признать, что этот Абсолют определяет жизнь человека наперёд. Иными словами истизм отрицает фатализм, предопределённость судьбы, тем самым ограничивает творческий потенциал божественной сущности, следуя в русле христианского антропоцентризма.
[8] Идея «разумного часовщика» родилась не на пустом месте. С момента широкого распространения часов все природные явления стали сравниваться с часами. Вселенную стали представлять как некий «громадный часовой механизм, созданный и пущенный в ход Творцом». Многие учёные — и среди них такие, как английский физик, химик и богослов Роберт Бойль (1627 – 1691), немецкий астроном Иоганн Кеплер (1571 – 1630) и французский философ Рене Декарт (1596 – 1650) –соглашались с подобной позицией, утверждая, что Вселенная есть не что иное, как «великолепный образец часового механизма».
[9] Полностью моя космологическая концепция изложена в ряде статей в разделе «Космология» (http://www.proza.ru/avtor/rebarkon)