Роман о превращении человека в монстра под влиянием обстоятельств и окружающих, которые иногда ни чуть не лучше главного героя романа, который после армии устроился работать санитаром в морг
Часть 1
глава 1 http://www.proza.ru/2013/01/22/1065
глава 2 http://www.proza.ru/2013/01/22/1098
Глава 3 Наследница Джозефа Смита (начало приключений Марины)*http://www.proza.ru/2013/01/23/552
Глава 4 Телоохранительница (продолдение приключений Марины) http://www.proza.ru/2013/01/25/715
Глава 5 Вкус крови и смерти http://www.proza.ru/2013/01/25/732
Часть 2
Глава 1 Последний долг и должностная инструкция санитара из морга http://www.proza.ru/2013/01/26/832
Гл.2 Рассказ старшего санитара и первое вскрытие http://www.proza.ru/2013/01/27/731 Рассказ из хроник лихих девяностых Вошел отдельной главой в роман "Санитар из морга" Основан на рельных событиях
Гл. 3 Смерть Ивана Яковлевича http://www.proza.ru/2009/09/21/1101
Гл. 4 Байкерша первый клиент санитара http://www.proza.ru/2013/01/28/1906
Часть 3
Гл. 1 Призраки в хирургической реанимации http://www.proza.ru/2013/01/29/663
Все трупы больных, умерших в стационаре от ненасильственных причин, подвергаются вскрытию, кроме случаев, предусмотренных статьей 48 "Проведение патологоанатомических вскрытий" Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, а именно по религиозным или иным мотивам в случае наличия письменного заявления членов семьи, близких родственников или законного представителя умершего либо волеизъявления самого умершего, высказанного при его жизни.
ПРИКАЗ от 29 апреля 1994 г. N 82 МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Виктор из своих двадцати шести лет три года плотно сидел на игле. На хорошие наркотики денег не было, и он пользовался экстрактом маковой соломки. Верняк (подкожные вены) уже ушел, ни одной приличной вены не осталось. Давно уже прошло то время, когда он кололся ради "полета" (состояния эйфории, приятных ощущений) и его организм постоянно требовал своей дозы просто для того чтобы хоть как-то функционировать. Когда на руках вен не стало, пришлось "открыть крышку гроба". Так наркоманы на своем языке называют уколы в глубокие вены в паховой области. Да, он прекрасно знал, что те, кто колется в пах более трех-четырех месяцев не живут, потому что "открыватели" умирают от гнойных осложнений, но жить без наркоты он не мог. Вот и оказался в больнице в крайне тяжелом состоянии.
Сам он не помнил, как сюда попал. Помнил только боль, страшную боль во всех мышцах и суставах, выворачивающийся на изнанку желудок и одно только одно желание: подлечиться (т.е. уколоться). А потом пульсирующая боль в ноге, боль, разрывающая его изнутри... Когда Виктор пришел в себя, то обнаружил, что находится в небольшой комнате с белыми стенами и потолком, на жесткой кровати.
– Смотрите-ка, живой! – сказала ему девушка в белом халате. Проснулся!
Он лежал совершенно голый, под простыней, весь облепленный проводами, а где только можно стояли трубки. Все это ему очень мешало. Он тут же попытался освободиться, но тут же понял, что привязан мягкими бинтами к кровати, а за подмышки еще и подтянут простыней к кроватной спинке.
– Где я? – спросил Виктор.
– Где, где – в реанимации! До рая еще не добрался, находился пять суток между жизнью и смертью. В итоге врачи спасли твою трижды никчемную жизнь!
Виктор снова стал испытывать бинты на прочность, но тут же медсестра и укрепила узлы, строго сказав, что в этих трубках его жизнь и велела лежать смирно. Делать нечего. Пришлось подчиниться. Ему хотелось ширнуться, но состояние терпимо. Суставы не болели, ныла нога под повязкой. Было тяжело дышать. Оглядываясь, на сколько это было возможно по сторонам, на соседней койке он увидел ее. Девушка лежала не привязанная, могла поворачиваться и садиться. Не обращая на него внимания, она доедала больничный завтрак. Больше коек в палате не было. После завтрака в палату вошло много людей в белых халатах, и дежурный доктор стал докладывать о его соседке. Ей не повезло: хотя вены на руках еще были, но грязный шприц сделал свое дело, и инфекция попала в кровь. Многих медицинских терминов он не понял, но понял, что мишенью инфекция выбрала сердце. Потом подошли к нему. Дежурный врач докладывал, что с Виктором случилось. Его общупали, обстукали, выслушали, пообщИлонкь между собой. Так он узнал, что вдобавок к ране на бедре, у него заражение крови и воспаление легких. Старый седой доктор разрешил вынуть из Виктора часть трубок, за что он проникся к нему благодарностью, а кардиомонитор после обхода сняли: он понадобился другому больному. Вот таким образом на обходе их косвенно представили друг другу. Ширмы между ними не было. Первой начала она:
– Что, дорогой, доширялся?
– От ширялки слышу! – ответил он, – вот погоди, сейчас придет медсестра, она попку то тебе попортит за твой длинный язык. Обязательно скажу, чтобы она иголку ни шприц одела потолще.
– Подумаешь, иголка! Помнится, нужны были деньги на дозу, так я и в клуб садистов заглядывала. Там как всыпали по голой заднице – мало не показалось, но за то денег дали, не поскупились! А вот тебе слабо голому выйти на сцену да на скамейку лечь? Да слабо!
Да я тебя без всякого клуба извращенцев отшлепаю! Вот только выберусь из этих завязок!
На это она отвечала, что в отличие от него уже поправляется, а он еще не известно выживет или нет. Так они беззлобно поругивались, пока не пришли молоденькие практикантки их мыть и менять белье.
– Я тебе нравлюсь? – спросила она, увидев, что он с интересом посмотрел в сторону, – по-моему, я хороша. При этом она сознательно выставила напоказ свое тело. Одежды на ней было столько же, сколько и на Викторе.
– Хороша, хороша, да тоща больно! – ответил он.
Сам Виктор отвык от обнаженного женского тела. Жена ушла от него через полгода после того как он сел на иглу. Да и сам он, признаться, предпочитал дозу женской ласке. А Анна была красива. Конечно, болезнь наложила на нее отпечаток: глаза у нее стали ввалившими, с темными кругами внизу, руки худые, на теле ребра можно пересчитать, но груди, если бы вы видели шарики, такие круглые, упругие, увенчанные розовыми вишенками! Но тут дошла очередь до него, и Виктор услышал от нее весьма не лестные замечания о своей фигуре и мужских достоинствах. При этом она вогнала в краску молоденьких сестричек. Конечно, неприятно когда о тебе так отзываются, но ему даже не прикрыться – привязан. После перестилки пришла буфетчица и стала их кормить кашей. Голода он не чувствовал, но буфетчица не любила, когда ей перечат.
Она что-то сделала с его койкой, в результате Виктор принял почти сидячее положение, и кормила его как маленького с ложечки. Он просил отвязать хотя бы одну руку, но буфетчица была непреклонна.
– Отвяжем, когда врач скажет! – строго сказала она.
Анна ела сама.
– Что, аппетита нет? – спросила она, глядя в его сторону, – ничего, сейчас он у тебя появится!
С этими словами она сознательно выпустила из-под одеяла свои прелести.
– Не отвлекайся! – велела буфетчица.
После еды их общение продолжилось. Анна рассказала, что ей двадцать два года, и она была замужем. муж, как и Виктор, сидел на игле, и склонил к этому же занятию. У них родилась дочь. Ей сейчас 3 года, а первая ломка началась у нее еще в родильном доме. Долго не могли понять, почему ребенок плачет, пока одна старая акушерка не разглядела следов от уколов на руках у мамаши, и не сделала правильного вывода. Девочка требовала наркотик! Сейчас дочка у бабушки. Муж Анны год назад вместе с очередной дозой ввел себе вирус гепатита и умер в больнице. Как ей рассказывали, он умирал долго, до последних минут вспоминал и дочку. Но и пример собственного мужа не наставил на путь истинный, в результате она оказалась здесь, в кампании с Виктором.
Ближе к ночи приехали незнакомые врачи и сестры, привезли с собой кучу ящиков.
– Зачем это все? – спросил Виктор.
– Это бригада детоксикации! – ответила Анна, – если бы не они – мы с тобой давно уже горели в геенне огненной!
– Правильно! – заметил старший чернобородый доктор. Сейчас мы будем тебе очищать кровь, чтобы ты быстрее поправился!
Медсестра сделала Виктору укол, и он почувствовал во рту знакомый вишневый вкус.
– Релашка? – спросил он.
– Угадал! – ответил доктор, – А теперь лежи спокойно! Медсестры собрали немыслимую конструкцию из трубок флаконов и еще чего-то. Из Виктора насосом стали выкачивать кровь, пропускать через уголь, светить на нее лазером, а потом закачивать в него обратно. Ему было не больно, но немного страшно смотреть, как собственная кровь течет по прозрачным трубкам.
– А меня сегодня будут чистить? – спросила Анна.
В глазах доктора мелькнуло печальное выражение, но Анна его не заметила. (Врачи уже знали о тромбах на клапанах сердца и ближайшей перспективе)
– Тебя – нет! Ты и так поправляешься! – доктор снова повернулся к Виктору.
– Считай, что тебе повезло! – сказал ему доктор, – В следующий раз тебе уже никто не поможет!
Процедура окончилась, они снова остались вдвоем. Анна стала вспоминать, как долго она не была с мужчиной и с интересом посмотрела на него. Улучив момент, когда рядом никого не было, она стащила с себя одеяло и стала поглаживать себя по бедрам и животу, выгибаясь при этом, как кошечка. Сказать по правде, не смотря на не очень хорошее самочувствие и боли в ноге, Виктор как мужчина не мог оставаться равнодушным к этому зрелищу, и это стало заметно. Глядя на красивое обнаженное тело, он даже забыл, где находится и что с ним будет дальше.
А Анна тем временем повернулась к нему спиной и выставила на показ свою попку. Следы от уколов ничуть не портили. А потом ягодицы принялись исполнять что-то вроде танца живота, только наоборот. В этот момент в палату вошла медсестра делать вечерние уколы, и Анна юркнула под одеяло. После уколов сестра выключила верхний свет, оставив дежурные ночники, а им велела спать. Действительно, что еще делать ночью в реанимации?
Проснулся он оттого, что Анна трясла его за плечо.
– Хорош спать! – сказала она, – сейчас мы с тобой займемся любовью!
– Ты что, сбрендила? – спросил он, глядя на Анну, завернувшуюся в простыню. – Нашла время и место: ходят ведь врачи и медсестры постоянно, какая тут любовь?
– Успокойся, – сказала она, – врача позвали в операционную давать наркоз, а медсестра сегодня работает за двоих, умаялась за день и дремлет на посту, а пост от нас далеко – на чистой половине! И вообще, я тебе что, не понравилась?
Она принялась ласкать его тело. Что это была за женщина! Мертвого и того возбудит!
– Не волнуйся, нам никто не помешает! – с этими словами она сняла с него одеяло, – впервые имею дело с мужчиной, который так крепко привязан! Жаль, нет ножа для колки льда, прирезала бы, не задумываясь!
– Тоже мне, Шерон Стоун нашлась, – сказал он тихо, замирая от блаженства, – забирайся сверху, но, пожалуйста, осторожней, у меня нога болит!
– Вижу, понимаю, не дура! – сказала она в ответ.
И вот их тела слились в одно. Узел на простыне развязался, а она не стала его поправлять. Он хотел достать до нее ртом, благо голова не привязана, но это у него не получилось.
– Это – потом! – сказала Анна. Женщина постепенно набирала темп, но вдруг остановилась, откинула назад голову и сладостно застонала. Блаженство и боль слились в одно целое. Но тут его стал душить кашель, Виктор начал синеть и задыхаться. Анна быстро и бесцеремонно соскочила с любовника, в этот момент его рот заполнился гноем. Анна сообразила, в чем дело, и, повернув его голову на бок, подставила полотенце, и позвала медсестру на помощь, не забыв кое-как прикрыться простыней.
– Спасибо за бдительность! – сказала медсестра, наскоро протирая глаза. Она сунула ему в рот толстый шланг, включила вакуумный аспиратор, принялась отсасывать гной. После этого стало легче дышать. А Анна, как ни в чем не бывало легла на свою кровать. Медсестра строго посмотрела на них.
– Я не скажу доктору, чем вы тут занимИлонкь, а вы не скажете ему, что я спала, договорились? – обратилась к нам медсестра.
– Нет проблем! – сказала Анна.
– Спасибо! – ответил Виктор.
Утром он почувствовал себя необычайно хорошо, температура упала, и впервые захотелось есть.
Врачи на утреннем обходе были довольны, и сказали, что после ночного кризиса у него появились шансы на спасение. Правда, они посчитали это результатом очищения крови, но он-то хорошо знал, кто его вылечил. Его развязали, решив, что он уже в состоянии отвечать за свои поступки. Днем Анна с Виктором разговаривали и строили планы на будущее.
– Боже, как хорошо жить и любить! – говорил он, – Это понимаешь только в реанимационной палате!
– Жизнь действительно прекрасна! – отвечала ему Анна, сладко потягиваясь, – а ты меня замуж возьмешь?
– Я без тебя жить не могу!
Днем Анна получила от мамы передачу. Она поделилась с ним своим бульоном и курицей. Ему показалось, что такой вкусной курицы он никогда в жизни не ел.
– Копи силы, – строго сказала она, – ночью они тебе пригодятся!
Но второй ночи у них не было. После дневного обхода Анна внезапно захрипела, посинела и перестала дышать.
На помощь! – заорал Виктор.
Остановка в септическом блоке! – Закричала дежурная медсестра, скинула с нее одеяло, принялась ритмично давить ей на грудь. Прибежавший врач запихнул ей трубку рот, подключил дыхательный аппарат. В воздухе носились страшные слова:
– Атропин! Адреналин! Сода! И еще много непонятных слов. Сестры постоянно что-то в нее кололи, а потом притащили красный ящик.
– Разряд! – скомандовал доктор, прижимая к ней тарелки с ручками. Все отошли на шаг от кровати. Раздался хлопок. Тело дернулось. Потом все началось сначала. Про Виктора в это момент просто забыли, а он не мог осознать, что происходит.
– Все! – после третьего удара сказал врач, – вызывайте санитаров!
Потом он смотрел, как ей связали спереди руки, накрыли с головой простыней и увезли из палаты...
На глазах у Виктора выступили слезы. На следующий день его перевели из реанимации на хирургическое отделение, оставив ему катетер в подключичной вене для введения лекарств. Там к нему пришли друзья. Увы, вместо бульона и курицы они принесли ему шприц с вожделенной грязью. Но доза была слишком велика, и Виктор скончался от передозировки. Перетрусившие "друзья" вместо того, чтобы позвать дежурного врача или сестру просто убежали. А, может быть, он это сделал нарочно, кто знает?
– Вот смотри, - показавал Диме патологоанатом тромб. – Это причина смерти! Сорвавшись с клапана сердца, перекрыл легочную артерию. Смерть наступила мгновенно.
– Такая молодая, и умерла так быстро! – Дмитрий приводил труп в порядок, зашивая разрез кривой иглой.
Дмитрий, санитар из морга приехал со свой каталкой. К этому времени медсестра связала трупу руки, привязала к ноге бирку с фамилией и номером истории болезни.
- А в Европе бирку приклеивают липучкой к бедру! – Дмитрий погрузил тело на каталку. Цивилизация! А у нас по старинке!
– У тебя с каждым разом все лучше и лучше получается! – похвалил его дежурный патологоанатом.
Во время вскрытия Патологоанатом объяснял Дмитрию особоенности работы: при выявлении во время патологоанатомического вскрытия признаков насильственной смерти или подозрений на немы обязаны прекратить вскрытие и незамедлительно поставить об этом в известность главного врача или его заместителя.
- А я тут при чем? Иногда при извлечении органокомплекса ты будешь находить инородные тела в гортани и трахее. Значит – смерть насильственная. Нам меньше работы – отдадим судебным экспертам!
«Это тебе меньше работы! А мне все равно и труп и морг убирать!» - подумал дмитрий.
Мы обязаны, - продолжал доктор, - принять меры к сохранению трупа, его органов и тканей для дальнейшего судебно-медицинского исследования!
- так чтое го, сразу в золодильник?
- В реале проще – звонишь судебникам. Телевон есть на стенке и они продолжат рабьоту!
Кром того. Ты обязан оформить на проведенную часть прерванного патологоанатомического вскрытия протокол по общепринятой форме с обоснованием передачи трупа для производства судебно-медицинского исследования. Под мою диктовку!
Ну а в смерти этой наркоманки никакого криминала нет.