Не знаю, как ответит автор. Но захотелось заметить, что в двух сравниваемых эпизодах разные эмоции описываются. В одном получение письма со службы в мирное время, поэтому описано более мягко, а в другом с войны, поэтому описано более жёстко.

Зинаида Федорова   16.04.2023 19:54   Заявить о нарушении

Уважаемый, Григорий!
Признателен за внимание к моей статье. Прошу прощения за столь краткий ответ (не сочтите это за отписку), на сейчас просто нет возможности обстоятельно отвечать на все Ваши сентенции. Моё мнение изложено во многих статьях, но не здесь, а на сайте "Несториана". Поверьте, я перечитал работы как сторонников Шолохова, так и его критиков (чтобы охватить все — и 10 лет будет мало), и сформировал собственное мнение на основе уже СВОИХ ИЗЫСКАНИЙ. Кстати, Венков, в отличие от Неклюдова, Чернова, супругов Макаровых и т.д., не пришёл к "крюковской версии"..., но это его проблема. Зеев Бар-Селла ещё лет 20 назад говорил о Викторе Севском, но с тех пор не предоставил подтверждения этому предположению, а сейчас уже "отходит" от него (я переписываюсь с Бар-Селлой).
Только что разместил здесь на "Прозе" небольшую заметку, почитайте — http://proza.ru/2023/04/16/1557
С уважением, Ваш И.Ш.

Игорь Шап   16.04.2023 22:15   Заявить о нарушении

Уважаемый Игорь,
Не имел в мыслях сильно Вам докучать.
Тем более спасибо, много интересного услышал.

Сентенция-то моя всего одна и о другом:
Если это исследование – значит, сначала все существующие pro и contra, а потом авторский голос.

Ваши сильно грешат против такого порядка:
Вы ровно это и показали – г-н Назаров «20 лет назад говорил о Викторе Севском, но с тех пор не представил подтверждения». Зато поговорил… Он, конечно, экзотичный литератор, но наука-то где.

С уважением, доброго здоровья.

Григорий Лыков   17.04.2023 12:12   Заявить о нарушении

Зинаиде Федоровой.
Автор ответил… – Вы видите.
С тем большим интересом отвечу по существу Вам.

Вы правы: язык этих отрывков можно противопоставить как мягкий и жёсткий. И – да – это как бы соответствует разным эмоциям в контексте.

Но на мой взгляд, «мягкий – жёсткий» не полная характеристика разницы двух этих языков.
Ещё это (если даже просто посмотреть шире на всю «Офицершу» и на всю 17-ю главу):

1/ «Офицерша»
Язык многословный, не экономящий себя в описательно-изобразительной части (очень значительна по объему), много внимания к разным подробностям быта.
Местами тривиально-сентиментальный (сердце сладким трепетом отозвалось … сладкая тоска, желания смутные … песня в груди итд).

2/ «Тихий Дон»
Минимум описаний, за счёт обилия прямой речи ощущение общей рублености синтаксиса.
Вся короткая глава написана для того, чтобы ещё раз рельефно пролепить натуру Пантелея Прокофьевича, оживить драму Григория-Натальи-Аксиньи – и растворить (благодаря пейзажу с облаком и паутинкой, куда помещены два немолодых курящих казака) человеческую жизнь в непонятном, страшном, прекрасном космосе бытия.

Не помню в текстах самих рассказов и повестей Ф.Д. Крюкова таких переходов от 1/ к 2/.
По большому счёту они и невозможны. Идиолект, авторский голос – это как дыхание.

Сюжет, образы, смыслы у Крюкова не выводят к глубоко трагичному, соответственно, не приходится ждать космических обобщений. Трагедия не его жанр.
Достаточно сравнить, как прописан сюжет избавления от ребёнка у Крюкова (Варвара) и в «Тихом Доне» с Натальей (часть 7, глава 16-я).

И ещё явная область, где разница голосов видна отчётливо: сравнения и метафоры.
Крюков отнюдь их не избегает, но они небольшой глубины смыслов, традиционны, достаточно тривиальны.
«Тихий Дон» в этом отношении изобилует просто революционными экспериментами.
Их много. Автор разбрасывает их щедро – и, нет-нет, да покажет одну особенность: метафору, мало что свежую, – но ещё и с размытой картинкой, отдающую определённость в руки читателя («подымал торчмя копытистую ладонь» – это надо додумать, дочувствовать, почему именно «копытистую», и ещё в таком колоритном сопровождении, «торчмя»).

Это – импрессионизм.
В том точном смысле слова, в каком Э. Мане в своих «Скачках в Лоншане» позволял себе не дописывать часть ног у группы скачущих лошадей – но так волшебно, что смотришь, и «видишь» все ноги на месте.

Больше того, в «Тихом Доне» метафоры порой вмещают такую крупно-символическую нагрузку, что поднимает смыслы до невиданных обобщений.

Перед гибелью Иван Котляров увидел «над текучим стременем гребнистого Дона, в неохватной величавой синеве небес, в недоступнейшей вышине – облачко. Окрылённое ветром, с искрящимся, белым, как парус, надвершием, оно стремительно плыло на север, и в далёкой излучине Дона отражалась его опаловая тень» (Часть 6, гл. 54-я).

«Ни слова не сказано об иллюзорности человеческих надежд или о чувствах обреченного на смерть, – восхищался этим когда-то Г. Ермолаев. – Всё, что читателю предназначено узнать о них, передаётся уникальным языком природной образности».

Есть смысл после этого сравнивать розовые рубахи или как папахи чудом держались?..
(Ну, конечно, кому что нравится. Я смысла не вижу).

С уважением!

Григорий Лыков   17.04.2023 12:15   Заявить о нарушении

Спасибо за ответ. В отношении кто как понимает язык писателя трудно спорить. Но среди литературоведов тоже одного мнения нет. Например, по свидетельству З. Б. Томашевской, дочери известных филологии Б. В. Томашевского и И. Н. Медведевой-Томашевской, её родители неоднократно говорили применительно к роману «Тихий Дон» и проблеме его авторства «о возможности отслоения подлинного текста, к этому времени уже буквально утопающего в несметных и противоречивых переделках. Через много лет вдова Б. В. Томашевского И. Н. Медведева-Томашевская начала работу над книгой «Стремя „Тихого Дона“ (загадки романа)», посвящённой авторству романа, которая осталась незавершённой. Думаете, они ошиблись или завидовали?

Зинаида Федорова   17.04.2023 13:35   Заявить о нарушении

Зинаида, Вы знаете, я в суждениях отучился опираться на какие-либо "свидетельства". Это так зыбко в эпоху всеобщей дезинформации.

Я знаком с этим высказыванием дочери Томашевской.
Со "Стременем" тоже.
Идею двуслойности романа Шолохова, высказанную там, убедительно критиковал Герман Ермолаев, принстонский славист, в прошлом казак-коллаборант, не питавший любви к СССР и тем не менее признававший авторство Шолохова.
После него аргументы Томашевской практически, похоже, не используют.

Григорий Лыков   17.04.2023 13:59   Заявить о нарушении

Как же не используют! А автор данной страницы и многие другие используют.

Зинаида Федорова   17.04.2023 14:07   Заявить о нарушении

Если только фигуру Крюкова.
А как делила Томашевская по главам - что "автора", что Шолохова - это уже не используют, не видел давно.

Григорий Лыков   17.04.2023 15:16   Заявить о нарушении

Ув. Григорий, а почему Вы отказываете в творческом росте Фёдору Крюкову (после той же "Офицерши"), но превозносите до уровня гения малограмотного мелкого казнокрада? Вы читали его низкопробную газетную статейку "Тракторист Грачёв" (7 ноября 1931)? А ведь в это время он должен был работать над "Поднятой Целиной". Откуда такая огромная разница в языке?
Судя по всему, Вы во всём разбираетесь прекрасно, у Вас светлая голова, и поэтому мне абсолютно не понятна Ваша занимаемая позиция. Обычно так поступают те, кто с этого кормится(примеры у меня глазами — среди моих знакомых есть такие доктора наук, которые всё понимают, но вслух правду признать не могут, ибо лишаться всего нажитого "непосильным трудом").

Игорь Шап   17.04.2023 22:15   Заявить о нарушении

Я думал, Вы разговор закончили.
Хорошо. Очень кратко отвечу.

Я не люблю полупрофессиональных / непрофессиональных суждений о предмете, а ими устойчиво грешат Ваши коллеги.
Вот и Вы – на те же грабли.

Давайте посмотрим – просто внимательно посмотрим – на тексты, о которых говорим.

Возьмите «ранне-среднюю» прозу М.А. Шолохова (условно по 1931) – и снимите с текста все средства выразительности, всё, чем он его украшает. Очень приблизительно (нет желания писать литературоведческий очерк) это повествовательный ритм, это стилистические фигуры (инверсия, т.е. ломка порядка слов), вся его диалектная прямая речь («ишо», «ажник», «хучь», и тп), разливанное море тропов (тысячи сравнений, метафор), проникающих везде, в т.ч. через прямую речь создающих образы персонажей, а ещё его умение, выстраивая образы, прийти к глубоким символам, –

– И посмотрите: что останется? Да ровно тот «Тракторист», те статьи в «Правде» 1931 года и те же письма Сталину. Когда он перечислял количество овец и коров в колхозах, ему не нужна была ни тропика, ни сказовый ритм.

Есть версия Ермолаева, что ранний Шолохов употреблял диалектизмы ненамеренно, порой не зная, что допускает грамматические ошибки. Это была стихия речи, в которой он не просто жил - сверкал. В публицистике, где говорили «казённым» газетным языков, без диалектной речи он терялся, зажимался, становился никаким.
___

В отличие от него Ф.Д. Крюков был начитанным, хорошо образованным человеком. Я думаю, словарный багаж его прозы превосходит шолоховский на порядок.

Но он видел в слове вполне определённые выразительные возможности. Ему нравилось «высокое» слово. В обыденной жизни это хорошо. И в публицистике. Для прозы – почти смертельно.
«Высокое» разбросано по всем его текстам. Навскидку несколько:

Речь в Думе (1906): «полуголодные, тёмные, беспросветные толпы, руководимые толпой фарисеев».
«Ратник» (1915): «в смутном замирании любопытства», «полном содержания и невыразимой прелести».
«После красных гостей» (1919): «скорбно выразительное», «трогательно-величавое», «бездыханно», «предметный урок нового социального строя», «сухой протокол», «тлетворное дыхание свободы».
И в «Булавинском бунте» то же: «усердный исполнитель предначертаний», «самодержавие, вскормленное в его недрах», «торжественно и ярко были начертаны бессмертные слова» итд.
И в стихах «Край родной» опять «трепещет» и «волшебный», и «красота природы и искусство», и «мир очарованья», и что-то «безбрежное» и «мудрое молчанье» и «рыцари зипунные былые». – В одной полемике 2008 года А.Неклюдов восклицал: вы и здесь не видите родства с «Тихим Доном»?! Оппонент, писатель Фима Жиганец, отвечал: «Не вижу». Вот и я – не вижу.

В этом у Крюкова есть, несомненно, милая, но провинциальность.
Сейчас любой первокурсник филфака скажет, что это книжное. Что крепкая сильная проза пишется словами простейшими, где основа, означающее показывает конкретную материальность (стол, стул, побежал, красный, синий), а вот в означаемом, по закону создания тропа, образа, «волшебно», несказанно светится вся духовность.

Потому, уважаемый Игорь, на Ваш вопрос о творческом росте Крюкова до текста «Тихого Дона» ответ проще простого – как?
У «Тихого Дона» две стороны: гениальность и дикость. Сначала Крюкову было надо – деградировать? Забыть свой книжный русский язык? Правила грамматики? – Это возможно?

Но малограмотному Шолохову мощное художественное чутьё слова было дано изначально. Крюкову – нет.
Так бывает.
Кто-то поёт хорошо – но его предел областной хор.
А у другого голос на четыре октавы.

(Один из «отцов-основателей» темы плагиата в 1929-м, Феоктист Березовский, рассказывают, отвечал редактору Е. Левицкой на её упрёки в распространении лжи: Несправедливо ведь! Шолохов неграмотный и молодой – написать смог? А он, Березовский, писатель и грамотный, и старый, – не смог? Как так? Такого быть не должно, и точка).
Миф, возможно. Но я к тому, что мир сложней наших о нём….

И как следствие сказанного.
Нарушения орфографии, неправильное употребление предлогов, итд: ранние тексты шолоховской руки («Донские», «Тихий Дон», «Поднятая целина-1» – настолько «мечены» и этим, а не только схожими художественными приёмами, что не распознать это единство – не знаю, какую глухоту к слову (или какое нежелание видеть) надо иметь.

***

Ну и – о том, кормятся ли «с шолоховедения» шолоховеды.
Это успокаивающий миф «внутреннего пользования», отлично расслабляющий ваши (Ваших единомышленников) ряды. – Ваше право!

Давно уже вам противостоят профессиональные филологи, литераторы и просто чуткие к слову люди – те, кому нет причин выступать против очевидностей, подобных показанным выше.

Одна из лучших работ о Шолохове принадлежит, например, Г. Ермолаеву. Написана в США. Автора никак в ангажированности не обвинить. Я его власовские убеждения откровенно не приемлю – что не мешает ценить его действительно научный, профессионально выполненный труд.

Мой интерес к теме начался примерно лет 15 назад после полемики писателя, переводчика, филолога А. Сидорова (здесь, на «Прозе» легендарная фигура, Фима Жиганец) с одним из ваших авторов, А. Неклюдовым. Она здесь и выложена: http://proza.ru/2008/05/17/47
Конечно, как и положено русским интеллигентным людям, они друг друга одарили самыми красочными эпитетами, но Сидоров отнюдь не ради «нажитого» вёл разговор.

С уважением, Игорь, доброго здоровья.

Григорий Лыков   19.04.2023 11:54   Заявить о нарушении

Фима Жиганец в своей статье в РОСТОВСКОЙ(иного там не напечатают) газете считает отрывок описание тумана из "Тихого Дона" новым словом в литературе, которое мог написать только Шолохов:"Над Доном на дыбах ходил туман, и пластаясь по откосу меловой горы, сползал в яры седой безголовой гадюкой. Пески, ендовы(седловины) в росе полыхали исступленным холодным заревом". Сравним его с отрывком из повести Ф. Крюкова "Шквал" : домики"ползли в гору, вырастали на волнистой линии седловины, разбегались по отлогому скату над буераком и скрывались в серо-зелёном просторе степи, закутанной в серебристую дымку тумана, тонули там в далёком трепещущем мареве на границе земли и неба... ". Что общего в этих описаниях?
1.Это описание движения. Туман сползал по откосу горы в яры. В другом отрывке, домики ползли в гору, разбегались по отлогому скату седловины.
2.Местность.Гора,седловина,степь или яр.
3.Цвет.Туман-серая гадюка. И другой отрывок: туман серебристый, степь серо-зелёная.
4.Конец отрывка.Пески,ендовы,лес полыхали исступленным холодным заревом. В другом отрывке: домики тонули в далёком трепещущем мареве на грани земли и неба.
Можно сказать, что описания тумана похожи и часто используются одни слова. А вопрос:"Какой отрывок лучше?", просто не имеет смысла.
Ещё одна фраза там же в описании тумана :"В пепельном рассветном небе зыбились звезды". Видно, новое для него :"Зыбились звезды". Но у Ф. Крюкова часто описываются события или явления природы производными словами от слова "зыбь". Например, в повести "Зыбь" :"За баркасом зыбко вздрагивал месяц в воде", в очерке "На Тихом Дону" :"Луна зыбким, вздрагивающим кругом колебалась в воде" или "Таинственная глубина, где зыбким золотым столбом качается ясный месяц" из повести "Шквал". В этих отрывках луна, месяц предстают зыбким отражением в воде.
В повести "Без огня" так изображается вечернее небо:"Долго горела сизо-багровая заря. Неровный месяц поднялся в побелевшем небе, - бледное золото его на серой синеве зыби задрожало маленькими розовыми червонцами". После этих описаний ночного неба до фразы "Зыбились звезды" только один маленький шаг.
Можно заметить, что первый раз наречие "дыбом" не к волосам применил Мамин - Сибиряк. "Бойцы" 1883 год:"Около них дыбом вставала "Дубинушка" и тяжело бурлили неволи". "Горное гнездо" 1884 год:"... В воздухе дыбом поднимался тысячеголосный крик". У С. Т. Аксакова "Рассказы и воспоминания охотника" 1855 год:"синие ледяные глыбы встают на дыбы", у М. Булгакова "Ханский огонь" 1924 год: "... мысли встали на дыбы".
Начало романа" Поднятая целина" Ф. Жиганец тоже считает новым языком в литературе.
Начинается роман с описания январского вечера в оттепель, когда "хорошо пахнут вишнёвые сады". Аромат их держится до голубых потемок. "Пока не просунется сквозь голызины ветвей крытый прозеленью рог месяца". Эта картина напоминает строки
А. С. Пушкина:"Сквозь волнистые туманы пробирается луна". Действительно, глагол "пробирается" заменяет глагол "просунется", "луна" на "рог месяца", а "волнистые туманы" на "крытый прозеленью" . А потом в романе:"... по волнистым буграм зяби неслышно, серой волчицей придет с востока ночь", . У С. А. Есенина:"Сумрак голодной волчицей выбежал кровь зари лакать", "Зыбилась рожь" поэма "Пугачев" 1921 год. У Есенина глагол "выбежал" в ПЦ наоборот "неслышно придет". И конец описания январского вечера в романе ПЦ: ночь придет "оставляя за собой по степи выволочки сумеречных теней". Словосочетание "сумеречные тени" писатель А. Арсеньев использует в своих произведениях. Например, в "По Уссурийскому краю" 1921 год :"Солнце только что успело скрыться за горизонтом, и в то время, когда лучи его золотили верхушки гор, в долинах появились сумеречные тени".
Видно, что начало романа ПЦ описание природы-это компиляция отрывков из произведений как минимум трех авторов.

Зинаида Федорова   19.04.2023 12:36   Заявить о нарушении

По-другому думаю. Не авторами руководил ОГПУ, гениальный Ф. Крюков сумел напечатать свой роман. Написала на своей странице "Тайнопись романа" Тихий дон"

Зинаида Федорова   19.04.2023 13:45   Заявить о нарушении

Ну, Вы слышали мои аргументы.
Не могу согласиться - сами тексты свидетельствуют о другом.

Григорий Лыков   19.04.2023 13:55   Заявить о нарушении

Ув. Григорий, мне остаётся только сожалеть, что Вы считаете Шолохова способным что-то сочинять. Кто угодно, но только не он. Вот портить — да, он мастер. И правильно сказал Солженицын:

"Всякий плагиатор — убийца, но такого убийцы поискать: чтобы над трупом еще изгалялся, вырезал ремни, перешивал в другие места, выкалывал, вырезал внутренности и выкидывал, вставлял другие, сучьи"

Игорь Шап   19.04.2023 23:16   Заявить о нарушении

Это хорошо - и что "аргументы" такие, и что эмоций много.
Вдумчивый читатель, думаю, рассудит сам: что где и кто где.

Григорий Лыков   20.04.2023 09:42   Заявить о нарушении