Рецензия на «Д. Бестужевский Дневник воспитателя детского сада» (Антон Данилец)
Недавно был в Кенигсберге. Ездил к своему учителю И.Канту.Очень доволен. Ох, как хочется снова! Вадим Егоров 23.08.2022 15:31 Заявить о нарушении
Несомненно К Иманнуилу Канту следует приезжать время от времени.
Сквозь вату Тумана Не видно Часов Чет-нечет Решает – Время, Герр Кант, Проснулся, Герр Кант – Готов. Идёт, как всегда – На Север. Ну а теперь – я был, просто – седой, без каких-то модных прядей. Так, что вполне мог позволить и «беса в ребро». Так вот, этот самый «бес», опытным, конечно, путем, доказал, что после 50 секунд возбуждения во время поёбки подруги, я в состоянии взять себя «под контроль». Нет, могу, конечно, и не «брать», но кончу тогда минуты через 3 – 4, а вот, если «возьму», то поёбка, может продлиться значительно дольше. В общем – я встал (прилег), на путь «дао». Ну что же, это тоже было приключеньем и требовало внимательного интереса, который я проявлял с немалым рвением и настойчивостью. В промежутках, между командировками… Отмерил – вперед 2-0-0-0 шагов, Теперь – Поворот. Вдоль берега, Почти бесшумно, Прегель течет, Качает кувшинки, Размеренно. Если честно, то я долго считал «достигнутое состояние» пределом воплощения и мечтания. Я свободен, я – вижу мир, а мир, время от времени, обращает свое внимание на меня. У меня – ворох необыкновенно увлекательных творческих планов. Женщины, считают меня привлекательным, и мне это нравится. Один раз, в электричке (!!!). Вот это – «да». Ведь действительно – дело было в электричке. Хотя ездил на этом транспорте я, прямо скажем, не много. Ко мне привязался даже какой-то голубенький гей. Подсел ко мне, хотя места мест в вагоне, было более чем достаточно. Вежливо так, спросил: — Можно, я к вам подсяду? — Валяйте, — удивленно ответил я. – По-моему, в общественном транспорте, такие вопросы излишни. — Но мне хочется присесть именно с Вами… — его голос обрёл плаксиво-жалостливые нотки, а сам он был, такой субтильно-жалкий, «слезливы». — Добро, садитесь, юноша, – сказал я примирительно. – Места тут много. Чем я привлек его внимание? Сказать – трудно. Но он так проникновенно стал рассказывать мне о том, как его бросил ебарь – друг. Как долго, они любили друг друга… Я, в общем-то, не слушал, не стоил «заинтересованного лица», не вбрасывал в беседу каких-то реплик. Просто, ехал домой. От Финляндского вокзала до Пискарёвки. Там и езды-то «с гулькин…» Стоп… — Да он же – пидор, — мысль в моих мозгах включилась не сразу, но резко… — Он так любил кончать «на мне»… — мечтательный гей, входил в во вкус своей односторонне-живой беседы… — Станция – Кушелевка, Следующая станция – Пискаревка. – механический голос «объявителя остановок», так к месту, освобождал меня от этой сомнительной беседы и, от того, что кто-то может подумать… Представляете – подумать! Что я тоже «этого племени» и веду задушевную беседу со своим «миньоном». Тут я не то что бы увидел, но буквально почувствовал на себе несколько очень неодобрительных взглядов. И… Всеми силами, стал показывать, что не имею к своему «собеседнику», никакого отношения. Выглядело все это, наверное, смешно. Я, быстро вскочил, буквально, «как ошпаренный». Резко бросил: — Выхожу, на следующей… Юный гей, сразу умолк. Ошарашено… — Как? Я думал – Вы до Сосново…? — При чем здесь – Сосново? – сказал я резко и отрывисто… — Бляяяиииннн! – я смутился от только что произнесённой реплики и теперь, пытался покрыть смущение этим, достаточно вычурным, полуцензурным междометием. — СОСново, в беседе с геем, выглядит как-то двусмысленно, — быстро думал я. – И эта, самая «бля», которую мне не совсем ловко пришлось переформатировать в то ли «блять», то ли «блин»… Надо кончать, — бляяяяиииинннн, — я был озадачен, в мыслях. Действительно, как же беседовать с этими «пидорами», что не скажешь и, даже, подумаешь – все, даже, не двусмысленность, но вполне себе четко обозначенное предложение… -Я – на Пискаревке! – мой ответ был сродни разрубанию «гордиева узла»… Но, так сразу, разрубить этот узел «случайного отношения» было невозможно, поскольку юный пидорас, с с готовностью юного же пионера залепетал: — А можно мне с Вами… Ну, пожалуйста… — речь гея, вдруг стала наполняться плаксивыми и откровенно бабскими интонациями… Маскировка гея упала и я тут же «избавился от наваждения». — Нет! Нельзя со мной… Ненавижу пидоров, — мои слова, были резкими и грубыми… — Но как же разговаривать с ними по-другому? – успокаивал себя я, быстро удаляясь от безутешного и оскорбленного мною до «глубины души», содомита. – Они превратили в откровенные намеки и предложения, чуть ли не весь язык… Вот –вот, и язык… у них одно из главных орудий минета… И название станции, звучит пошло и гнусно, когда, разговариваешь с геем. (Вот с девушкой я бы с удовольствием исследовал бы этимологию слова и названия «Сосново). — И даже, «небо», как то неудобно называть теперь «голубым»… — эту фразу, я то ли сказал, то ли подумал, ужей выйдя из электрички на перрон. Герр Кант, Считает. — Zvei tauzent… Gehen. И вновь – Поворот… От Севера. Случайная встреча, в случайной электричке, со «случайным» геем, конечно же не имела судьбоносного значения. Жизнь продолжала течь своим чередом, в привычном «ключе» и ритме. Только… Как будто исчезла на много лет… Стала одинаково-повторяющеся, как «День сурка»… В нее, вкраплялись всякие события, дела, мысли. Вот только задуматься, почему-то, не было никакого настроения. Представьте себе… Много лет… Теперь – На Юг 2000 шагов. Привычно, ему, Отмерить. От клумбы клевера, На Восход… Так вот значит, какие-то превратности судьбы и занесли меня, на тот самый, высокий берег Невы, в городе Кировск… Город Кировск, Кировского района, Ленинградской области… Название, не города, что вы, муниципального образования. Я уже не спрашивал, почему городу, «накручивают» такую тяжеловесную нагрузку. Я был уже опытным «муниципалом» и работал редактором муниципальной газеты уже второй раз. Первый раз – это было в Никольском, ах да, пардон в Никольском городском поселении, Тосненского района, Ленинградской области… Вот тогда, я ещё задавал такие дурацкие вопросы… Милая девушка, Марина, которая руководила в администрации этого самого «городского поселения» каким-то там отделом, название которого я забыл, сразу же после того, как она мне его назвала и, впоследствии, не вспоминал никогда, пояснила мне, когда мы кончили… Да на этот раз, именно, кончили. Поебку на столе и обсуждение очередного мероприятия. — Ну как же, Данила, в составил нашего «городского поселения» входит еще деревня Гладкое. Вместе, мы и есть – городское поселение, — она говорила уверенно, назидательно и… с чувством глубокого удовлетворения… ведь я спокойно преодолел 50 секундный барьер и, кончил сам, только когда увидел, что Марина уже кончила два раза. — А что, без Гладкого, значит, Никольское, тоже – деревня… — я задал вопрос, чтобы немного подразнить Марину. В Никольском, в общем, сильно не любили, когда их город называли деревней, даже в шутку. — Нет, не деревня, что ты, — её голос дрожа и звенел, — Должен понимать, есть законодательство и правила… — То есть, законодательство гласит, что Никольское, может быть городом, только вместе с Гладким… — Ну что-то в этом духе, — Марина успокаивалась, обычно, еще быстрее, чем возбуждалась. Герр Кант, Который уж век – Идет! Туманами, Жизнь – Меряя. Когда-то, в тумане, Ты встретишь его. Скажешь: Herr Kant…!!? Guten moооrgen! А он, Рассеяно, Бросит — Was wollen, So! Антон Данилец 31.08.2022 15:04 Заявить о нарушении
Перейти на страницу произведения |