Рецензия на «Единственный раз, когда Бастеру стало страшно» (Юлия Моисеенко)
Текст неоднороден, разнопланов, хочется присмотреться, вчитаться. Займёмся. С зоосадом всё понятно до тех пор, пока герой повествования движется к месту действия. И вот перед нами (перед ним) клетка со львами. «Хищники … невероятно огромны. … огрызались, обнажая клыки длиной чуть ли не с ладонь … Пышные гривы торжественно колыхались … Жёлтые глаза … смотрели властно, в упор, почти не мигая. …что-то неслыханное. Никогда ещё босс [Бастер] не был так разговорчив. Слова лились монотонно, почти нараспев… Протянул слегка дрожащую руку к задвижке. Актёр часто-часто дышал. Глаза у него пылали огнём. На губах играла шальная улыбка, при взгляде на которую окружающие неожиданно для себя испытали зависть и жгучий стыд». Экстатическое состояние. Острота, риск, кайф. Что ставится на кон? – Сущая ерунда – жизнь. Что при этом нараспев, монотонно вещает актёр? «… синематограф в сущности – одна большая иллюзия и ничего более. И хотя этот сказочный мир ценен сам по себе, потому что даёт человеку чувство свободы, разрешает уноситься фантазией в неведомые сказочные дали с реальностью его путать нельзя, потому что он не имеет к ней ни малейшего отношения. Люди должны понять, что в жизни нельзя искать идеальные образы, здесь их нет… Но зато они существуют в идеальном мире синематографа…» Итак, в жизни идеальных образов не находим, они размещаются в пространстве кинематографа. Оттуда черпаем иллюзию свободы. (Вспомнил "451 по Фаренгейту" Бредбери. Там жена героя погружена не в кинематограф, так в телевидение, но иллюзии все там, и для жизни ей этого достаточно. Кинофикация обывателя, с замиранием сердца, с восторгом следящего за отчаянно рискующими…) Не искать в жизни идеальных образов… Вроде бы разумно. Отдать на откуп искусству кинематографии способность формировать иллюзии… или всё же доверять собственной фантазии и вкусу? Идеалов в жизни, конечно, днём с огнём не сыщешь, но можно отыскать в реальности то, что оказывается окном в идеальное… нет, искать надо – иначе не обнаружить в себе подобие Творца, а ведь человек создан по образу и подобию… окно, не решётку зверинца… «Я выверну наизнанку все штампы этого вымышленного мира». Заодно и себя. В крайнем случае, помогут львы. Бастеру сошло с рук, а вот одному бакинскому семейству, прогуливающему львов как собачек, не повезло. История известная тому, кто был в полном разуме в третей четверти прошлого века (в СССР). Как там фамилия семейства?… не помню. Нет, Бастер не о зверствах, а о штампах. Другое дело. Но при чём тогда эпизод в клетке? «Это мифы, место которым – в волшебном мерцающем чёрно-белом мире, где человек уверенно открывает рот, а с губ не слетает ни звука, который зритель мог бы услышать. И в этом есть особая прелесть, даже поэзия, если хочешь, нечто от языка небожителей. Искать их по нашу сторону экрана, тем более подражать им – дело не только неблагодарное, но и опасное. Так можно вовсе утратить связь с реальностью, заблудиться между мирами, а это грозит…» По нашу сторону экрана ищут и находят. Не помню, как это называется: спуск на лыжах с вершин горы без трассы; полёт-планирование на крыльях, напоминающих о летучей мыши – вдоль склона, лавируя в опасной близости от поверхности, чтобы под конец раскрыть парашют и уцелеть (не всегда получается); … список можно продолжить. У нас работает женщина, сын которой разбился подобным образом (вариант лыж). Остались две маленькие девочки и жена-инвалид. Мать работает тяжело, выбивается из сил. У женщины никаких иллюзий, все иллюзии унёс с собой сын. Недавно смотрел видеоматериалы о варианте полёта на перепонках под руками. Зрелище фантастическое. У одного из летающих парашют в финале не раскрылся, разбился. Интересное кино. «… я предлагаю зрителю вырваться из мира иллюзий и самообмана. Иначе синематограф породит поколение праздных наивных мечтателей. Только такие безумцы способны влюбиться без памяти после нескольких минут невинного разговора. А всё почему? Потому что их головы напичканы вымышленными образами, на которых хорошо заработали сценаристы, «звёзды» и режиссёры. Им ничего не стоит примерить детально проработанный в ярких мечтах образ на живого человека… Наверное, где-то он существует, этот лёгкий сказочный мир, да только зрителю туда нет дороги. Есть лишь окно экрана, через которое можно подглядывать…» Зрителю, как мы выяснили, туда дорога есть. Это относится как к любви (воспроизводство киношаблона), так и к риску, великолепно оформленному и, бывает, хорошо оплачиваемому. «Иллюзии – слишком сладкий яд для мечтателей. Даря человеку призрачную возможность быть всесильным и безгранично любимым, проявлять великодушие, ничем при этом не жертвуя, испытывать страсти, не мучаясь, рыдать и смеяться в голос в темноте кинозала, когда никто не смотрит и не осудит, отчаянно рисковать, не подвергая себя опасности, даже умирать не умирая, он исподволь отравляет реальность…» Не такой уж яд. Просто мечтатели бывают разные. Одни покидают кинотеатры, возвращаясь в реальность, сохраняя чудесные воспоминания. Другие обезьянничают, сами себе режиссёры. Мне приходилось видеть драки, скорее избиения, в которых горе-герои играющие мускулами, выглядели просто нелепо и смешно. Последствия отвратительные, к смеху не располагающие. Действующие лица играли в "крутых", но были просто идиотами, не обладающими ни фантазией, ни способностью чувствовать других. В нынешнюю эпоху появились видео, в которых засняты реальные сцены убийств, производимых в кинематографической стилистике. Прогресс налицо. Оставим в покое криминал. Вернёмся в зоосад. Так безумен Бастер или дерзновенен? Думаю, – ни то, ни другое. Он экстремал. От экстремалов бьющихся на мотоциклах, расшибающихся в лепёшку при спуске на подобиях крыльев, поднимающихся без страховки по стенам многоэтажных зданий до самой крыши, Бастер отличается тем, что создавал образы, строил чёрно-белые сюжеты. Добавим сюда мастерство художественных приёмов и получим явление, не просто удивляющее зрителей, но и дающее им переживания, пусть и порождённые иллюзией экрана, но неожиданно глубокие и запоминающиеся. Пожалуй, этого достаточно. Художник сам себе клетка, сам себе лев и летучая мышь. Так что же текст, спровоцировавший меня на все эти малосодержательные рассуждения? – Прочитал, словно кино посмотрел. Значит, написано хорошо, остальное можно было бы опустить, но раз написал зачем-то – оставляю как есть, желая показать автору, что впечатление имеет место быть и на безрассудство толкает… причём без всякого для меня риска… надеюсь. Владимир Каев 18.10.2017 22:34 • Заявить о нарушении
Благодарю вас за развёрнутый отзыв, Владимир. Как всегда, наводите на интересные мысли.
Эйфория актёра, оставшегося в живых после знакомства с гигантскими хищниками, на мой взгляд, весьма понятна и человечна. Странно было бы не испытать её при таких обстоятельствах. Но говорить о Бастере: «экстремал » — то же самое, что сказать про маститого нейрохирурга с пятидесятилетним стажем, спасшего сотни жизней: «Ему просто нравится резать людей» или назвать Рафаэля маляром: ну, тоже махал же кистью… Опасность была его ПРОФЕССИЕЙ, его искусством — но не игра со смертью, а наоборот, выживание. Недаром среди его коллег в ходу поговорка: «Хороший каскадёр — живой каскадёр» и: «А смелые все давно на кладбище!» Именно трезвого расчёта здесь куда больше, чем романтики. Китон чуть ли не с рождения изумительно владел своим телом, за что в полугодовалом возрасте получил своё прозвище «Бастер» (в переводе: «профессиональное падение с кувырком; нечто неслыханное») от восхищённого Гарри Гудини. Кроме того, известно, что его восприятие времени отличалось от нашего: он чувствовал не то десятые, не то двадцатые доли секунды, точно сейчас не вспомню. И, наконец, третий решающий фактор: в их семье телА мистически легко восстанавливались после любых физических повреждений, точно заговорённые. (Хотела здесь привести пример, но не буду, поберегу нервишки читателей). Обладая от природы столь редкими талантами, странно было бы в его ситуации пойти работать в банк, например, или перебирать бумажки в конторе. Это то же самое, что связать здоровому человеку ноги или надеть на глаза непроницаемую повязку. Можно, но смысл? Между тем, не помню случаев, чтобы Бастер нарочно искал адреналина, как эти парни из ваших примеров. Во-первых, адреналин его сам находил (только в раннем детстве — несчётное число пожаров, железнодорожных катастроф и, наконец, полёт на урагане). А во-вторых, человек просто хорошо выполнял свою работу, подстраиваясь под её специфические требования — ни больше, ни меньше. Долгие годы он жил с полным запретом исполнять трюки: писал сценарии, шутки, а в свободное время преподавал игру в бридж и конструировал хитроумные аппараты для развлечения друзей и родных. Адреналиновый наркоман так не смог бы. ЛЮБЫЕ химические зависимости — это не про него, по свидетельству семейного врача Китонов. К слову, Бастер освоил за свою жизнь ещё уйму профессий и увлечений, не имевших ни малейшего отношения к риску. Да, и безответственность (если вы об этом) — тоже не про него. Этот человек уже с появлением младшего братика и сестры привык отвечать за них, а заодно и за маму, и за выпивающего отца. Парень лет десяти вёл финансовые дела семьи, организовывал гастрольные переезды, играл в занудных спектаклях, оплачивая нянек, а потом и учёбу для младших (сам нигде не учился). С возрастом количество людей, за которых он «отвечал», и со всей серьёзностью, только увеличивалось. В этой главе я как раз описываю тот редкий случай, когда Бастер недооценил уровень опасности и сам это понял, но всё же пошёл на риск, потому что этого требовал замысел фильма и весь монтаж предыдущих сцен. При этом ему хватило благоразумия «не выпендриваться» и честно отказаться от съёмок второго дубля. Фраза: «Европа не увидит этой сцены!» — стала в Голливуде крылатой и даже была использована в чьей-то комедии. Ну, а причём здесь его рассуждения? Это, наверное, слишком сложная тема. Мало кто слышал, чтобы Бастер пространно делился своей философией, он всё держал глубоко в себе, выдавая наружу только «истории». И только в день смерти, по словам Элеоноры, «сделался необычайно разговорчив», словно пытался выразить нечто такое…, а заодно, может быть, отсрочить роковой укол обезболивающего. Мне показалось, что тут сложилась несколько похожая ситуация. Бастер не знает, вернётся ли живым из клетки — и сердце требует поделиться напоследок мыслями, опасениями, сомнениями, которые переполняли его во время съёмок этого самого загадочного, недооценённого, опередившего свою эпоху фильма. Его «серьёзные» коллеги лишь через много лет задумаются о влиянии синематографа на подсознание и сознание зрителя, о причудливом взаимопроникновении зазеркальной жизни и жизни по нашу сторону экрана. Обо всём, что ещё в 1924 году изложил в форме лёгкой, изящной шутки мало рассуждающий комик с непроницаемым лицом. Юлия Моисеенко 19.10.2017 12:57 Заявить о нарушении
Вчера написал реплику и сразу же пожалел об этом. Получилось не о том: не о Бастере и не о тексте, а какие-то сторонние ассоциации не лучшего плана.
Сегодня прочитал Ваш ответ и порадовался, что не поддался голосу благоразумия, не отказался от реплики. Вы замечательно изложили свою точку зрения. С удовольствием прочитал и пометил себе, что будущий роман о Бастере должен быть хорош. Надеюсь его прочесть. Бастер, что называется, не мой герой, но Ваше отношение к нему... Надо присмотреться. Владимир Каев 19.10.2017 15:22 Заявить о нарушении
Перейти на страницу произведения |
