Рецензия на «У бабочки век короткий» (Лора Кольт)
Месяц-другой назад одна моя очень хорошая знакомая рассказала о некой удивительно талантливой тюменской писательнице, победительнице многочисленных литературных конкурсов, поэте, прозаике, драматурге и краеведе в одном флаконе. Словом, чтеце, жнеце и на дуде игреце. Узнав настоящее имя Лоры (на Проза.ру она спряталась под «лошадиной» фамилией Кольт («colt» – «жеребец»)), я проявила немалый интерес к её персоне и посвятила несколько недель изучению её весьма «разношёрстного» творчества. Сказать, что в конечном итоге я была разочарована – значит не сказать ничего. Бо́льшая часть произведений, вышедших из-под пера «Жеребца», оказались утомительной, полной фактических и логических ошибок «бытовухой», пестрящей прописными истинами марксизма-ленинизма, давным-давно ставшего утильсырьём. Ознакомившись с произведениями Кольт, я выделила несколько основных мотивов её творчества. Все их, без особого труда, можно пересчитать по пальцам: 1) «Я хорошая». Данный псевдопостулат Кольт рассусоливает буквально в каждом своём рассказе, то и дело сравнивая себя с замшелыми классиками Золотого века; 2) «Все мужики козлы, или Я не люблю…». Объект лютой ненависти автора варьируется от рассказа к рассказу: в одном она не любит военных, в другом – чиновников, в третьем – мужчин в целом, в четвёртом – город, в котором живёт; 3) «Собаки». Читая о бесчисленных пуделях Кольт, я несколько раз вспомнила рассказ А.П. Чехова «Дама с собачкой», в котором сугубо декоративный «друг человека» являлся скорее суррогатным кавалером главной героини, нежели её полноценным домашним любимцем; 4) «Философия». В произведениях Кольт слово «философия» является эдакой «гарантийной пломбой», напоминающей читателю о том, что книги вроде «Бабочки с коротким веком» написаны видным представителем социальной элиты, и их априори следует воспринимать как божественные откровения. Понимать «философию» как способ познания мира через размышление в книгах Кольт, очевидно, не сто́ит; 5) «Культ мёртвых». Культ Второй мировой войны играет совершенно особую роль в творчестве «Жеребца». Автор не пытается провести какое-либо оригинальное исследование вышеупомянутого конфликта, не горит желанием поведать читателю о чём-то принципиально новом или хотя бы ознакомиться с мнением современных историков по данному вопросу. Акцент в книгах Кольт делается исключительно на пафосное пережёвывание советских мифов, бесконечные упоминания «моего военного детства» (не верю, что «Жеребец» дожил до семидесяти!) и описание ритуалов поклонения «святым мощам» погибших солдат, сравнимых с древнегреческими лемуралиями. Всё остальное, не вошедшее в данные пять категорий, представляет собой выражение автором недовольства по поводу всего, что попадается под руку, дотошные описания повседневных бытовых ситуаций, коитус главных героев на какой-то дерюге в прихожей («зубы в зубы», как говорит нам автор), побеги из психиатрических учреждений здравоохранения, «шлявшихся по бабам» Пушкиных и прочее, прочее. И это уже не говоря о том, что автор порой вовсе демонстрирует нам откровенное «незнание предмета», заставляя одного из своих персонажей удивляться наличию рыжих волос у собственной дочери, а после – мучительно выискивать в своём генеалогическом древе людей аналогичной «масти» (рыжий цвет волос, как мы знаем, не передаётся по наследству, и штудировать родословную было бы, в положении главного героя, нелепо – как, к примеру, было бы нелепо гадать, в кого наше чадо уродилось альбиносом или, наоборот, меланистом. Суммируя всё вышесказанное, мне бы хотелось напомнить «Жеребцу», что любая художественная литература является, прежде всего, развлекательной (то есть призванной доставлять удовольствие) продукцией, и срок её годности, как бы то ни было грустно, весьма ограничен. Какого рода удовольствие должны доставлять читателю перлы вроде «Бабочки с коротким веком» – для меня остаётся загадкой, особенно если учесть, что, всякий раз берясь за перо, Кольт, с пристрастием параноика, пытается перепеть Пушкина, Фета и прочих безнадёжно устаревших персонажей, ставших проклятием для современного школьника. Лично мне, человеку, которому не насаждались культы Второй мировой войны, пресного реализма и советских квазибожеств, стало совершенно очевидно, что упомянутый одной моей очень хорошей знакомой «и чтец, и жнец, и на дуде игрец» – один из бесчисленных «голых королей», чьи изумительные одеяния дано «увидеть» лишь тому, кто до смерти боится показаться глупым кому-либо из своего окружения. А Вы как считаете? Жанна Хрусталёва 16.09.2016 03:52 • Заявить о нарушении
Гм... Даже комментировать не буду... ))) Каждый видит лишь то, что хочет увидеть. ))) Что касается "жеребца" - употребление этого слова лишний раз говорит о культуре, точнее, о полном бескультурье автора рецензии, который не стесняется оскорблять незнакомого человека только потому, что ему не нравятся произведения этого автора. Так писатель - не стодолларовая культура, чтобы всем нравиться. Найдите того, кто будет вам по душе. Счастливо!
Лора Кольт 19.09.2016 08:38 Заявить о нарушении
И, кстати, с какого языка вы, человек, скрывающийся под красивым именем, переводили слово "kolt"? Умничать тоже надо уметь, а у вас не получилось... )))
Лора Кольт 19.09.2016 09:30 Заявить о нарушении
Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь. Фаина Раневская
Лора Кольт 07.12.2016 08:41 Заявить о нарушении
Совершенно случайно, удаляя рекламный мусор из почтового ящика, я обнаружила в нём три оповещения о том, что мою рецензию на повесть Л. Кольт «У бабочки век короткий» прокомментировали – да не один, а аж целых три раза, с интервалом в несколько месяцев!
Поскольку автор повести задал мне несколько вопросов, я попробую ответить на них максимально полно и объективно. Что касается «жеребца»… Честно говоря, я искренне полагала, что Ваш литературный псевдоним образован от английского слова «colt», что означает «некастрированный самец лошади». Если же Вы назвались Кольтом в честь американского револьвера XIX века – я приношу извинения, поскольку мне, в этом случае, действительно не удалось расшифровать Вашу аллюзию должным образом. Впрочем, не в этом дело… Во всех Ваших трёх ответах Вы всячески пытались подчеркнуть субъективность моих суждений – мол, «твоё личное мнение!». В этом я, к сожалению, вынуждена с Вами не согласиться, поскольку, помимо «вкусовщины», существуют некоторые незыблемые нормы речи и реалии жизни, незнание которых неизбежно приведёт к ошибкам – даже в работах «раскрученных брендов» вроде А.С. Пушкина. Рассмотрим пару примеров (Ваш уникальный «талант» демонстрировать собственную некомпетентность в первом же предложении существенно облегчил мне задачу): I. «У бабочки век короткий» (2009): «Лесогорск, 1919 год» – первый населённый пункт под названием Лесогорск появился в 1958-ом году, в Нижегородской области; II. «Белый бог с голубыми глазами» (2012): «Сложив на спине слюдяные крылышки, сквозь которые просвечивало чёрное, отливающее зеленью лаковое тельце, сытая осенняя муха тяжело, лениво ползла по пыльной, нагретой солнцем поверхности стекла – вверх, к приоткрытой форточке, откуда едва ощутимо тянуло свежим ветерком». – Предложение практически нечитабельно из-за огромного количества прилагательных. Кроме того, сравнение навозной мухи с минералами, зеленью и некой лакированной поверхностью выглядит столь же нелепо, как, например, сравнение нарывов ветряной оспы со звёздами; III. «Зло» (2014): «...Оно мечтает править светом, Уже́ который век подряд Ведёт охоту на поэтов. Но рукопи́си не горят…» – неологизм «рукопи́ся» не зафиксирован ни в одном толковом словаре русского языка; IV. «Вольный каменщик или как не надо писать исторические книги» (2016) – если название произведения состоит из двух названий, соединённых союзом «или», то первое слово второго названия пишется с прописной буквы («Майская ночь, или Утопленница»); V. «Июль – 2017» (2017): «Я стану чинною старушкой – Интеллигентка, как никак...» – наречия, образованные повторением одного и того же слова, дополненного приставкой, пишутся через дефис: «как-никак»; VI. «О будущем» (2017): «...Ну и... Не рассчитали малость... Хоть Шо́йгу – парень с головой, Но рикошетом нам досталось. Да мы потерпим, не впервой...» – Ударение в фамилии С.К. Шойгу́ падает на второй слог... Примеры можно приводить бесконечно... Как видите, всякий раз попадая под «предметное стекло», вся Ваша «философская лирика», «историческая проза» и «литературная критика», в ста случаях из ста, оказывается самой обыкновенной дилетантской беллетристикой, способной разве что разнообразить поездку в ж/д транспорте или облегчить акт дефекации в санитарном узле. Отсюда резонный вопрос: сто́ит ли вообще заниматься маранием бумаги, имея столь скудное представление о нормах родного языка, истории собственной страны и устройстве окружающего мира? Это, честно говоря, ещё полбеды... Если человек, играющий определённую (пусть и смехотворно малую) роль в СМИ, презентует подобное непотребство в качестве «образца для подражания», открытым текстом воспевает имперщину, черносотенство и еврейский фольклор (в одной статье – заявляет о собственном непоколебимом атеизме; в другой – рассуждает о великости половника Капустина) – сидеть, сложа руки, становится необычайно трудно и хочется, хотя бы разок за время пребывания такого человека на «Прозе», использовать окошко для рецензий по назначению... В завершении, мне бы хотелось привести здесь замечательную басню С.В. Михалко́ва «Арбуз» (1981), которая, как мне кажется, наилучшим образом иллюстрирует как Вас саму, так и Ваше творчество: Арбуз, что из земли тянул нещадно соки, Что более других лежал на солнцепёке И вырос до такой величины, Что все другие кавуны С ним оказались не равны, Перед собратьями своими возгордился: «Я тяжелее всех, каков же я на вкус?! Всяк скажет про меня: «Арбуз так уж арбуз!..» Так до тех пор он хвастал и кичи́лся, Пока в хозяйских вдруг руках не очутился. А как попал под нож, То оказался уж не так хорош. Что толку, что вели́к? Вели́к, до толстокож! На цвет? Да как сказать, не бел, но и не красен. На вкус – трава травой... Смысл этой басни ясен. Иной, глядишь, и говорит пестро́, Осанка хоть куда, так важно носит пузо, А ковырни его да загляни в нутро́ – Оно как у того Арбуза! Жанна Хрусталёва 13.03.2018 15:28 Заявить о нарушении
Перейти на страницу произведения |
