Рецензия на «Муза» (Марина Еремеева)

Ну вот. А так мило всё начиналось – парк, странная хрупкая девушка, хоть и в миноре, но всё равно (минор этот мы запомним, он, минор, – неспроста: минор этот нам ещё ох как аукнется).
Когда она тихим сапом проникла в дом, повеяло трумэн-капотевской "Мириэм" от всего этого, атмосфера такая сгустилась – на краткий миг, дальше всё разрулилось в другую сторону, дальше стало происходить уже виданное, узнаваемое, уже многажды где описанное и оплаканное, препарированное и сшитое заново. Поэтому мы не будем про традиционное (отстранённость от близких, стыд за своё призвание – одновременно неуверенность в нём, в призвании этом, метания и копания, онанизм и поиски виноватых, словом, весь этот будничный и привычный джентльменский набор художника), мы будем – про конкретный и уникальный случай главгера.

Ах, забыла. Вот это чудесное, на веранде: "Позвони-ка в полицию: тут какая-то девка увязалась", это – очень! Понятно, что это отмаз такой, чтоб жена не спалила. Понятно, что он ещё сам не понял, с кем (чем) он дело имеет. Но – полиция (!) как гарантия безопасности: нелепость, абсурд, земная привычная точка опоры здесь не работает (пусть он не знает пока, но он уже произнёс это; замечательно). И – "девка" эта: нарочно пренебрежительное (для жены?), девка эта суть одновременно "Death Car" (почему бы и нет? – она должна увес(з)ти его в новую жизнь, прежнее всё должно умереть для него и он сам – умереть, чтобы переродиться в нечто иное, со всеми сопутствующими этапами, муками и т.д., что, собственно, мы и видим в дальнейшем).
О как.

Тут – пауза. Слушаем песенку Игги Попа и вспоминаем, естественно, "Аризону-дрим".

Дальше.
Собственно о главгере и его Музе.
Задумаемся о сочетаемости. Неспроста его Муза имеет столь тощий минорный вид. Некими высшими силами (в данном случае – Автором) предполагается своего рода соцзаказ – каждый деятель, видимо, получает такую музу, какую заслуживает. Ту, что подходит ему по индивидуальным параметрам и личностным характеристикам. Каков поп, таков и приход, то есть. Здесь – именно так: муза главгера отчётливо явно настроена на страдания, у неё – запрос на мордобой, и именно это она по итогу и получает: он бьёт её, дерёт волосы, и вообще ведёт себя омерзительно (всё нормально, оба довольны – исполняют в своё удовольствие садо-мазу, таков процесс у конкретно этого дяденьки, они просто созданы друг для друга).
А если бы ему в парке попалась пышная, бодрая, с булками и батонами, вся с мороза румяная и неколебимо мажорная Муза? Вот как тогда?
Задумалась о влиянии и взаимопроникновении Муз с подведомственными писаками.
Нет, такую бы наш ГГ, пожалуй, не потянул. У него встаёт на страдания. Помните, как он набросился на страдающую (подчеркнём это) Музу? Ну нормально, а? Она в уголочке сидит, страдает, а он, вместо того, чтобы выяснить, что к чему, напрыгивает на неё со своим взъерошенным и набухшим. И – становится счастлив (он, разумеется, – здесь у нас без вариантов). Тем самым доходчиво демонстрируя, что его эта дохлая Муза – не более чем фетиш: нечто вялое, безответное, несамостоятельное, не имеющее права голоса и желаний – он даже не интересуется её мнением, сам за неё решил, что она страдает от недоёба – иных вариантов в этой пустой неотягощённой башке просто нет, он туп как валенок, примитивен как солитёр, и при этом – какие-то у него ещё там предъявы к сообщнице: обманули, подсунули выбраковку негодную, дебильную пошлую пакостную уродину…
Ну не прелесть?

Муза тоже, конечно, та ещё. (Каков поп..) Про неё всё особенно ясно там, где он увидел "выражение сосредоточенного страдания.."
Сосредоточенного – ключевое слово.
Понятно, да? Есть те, что страдают, и те, что страдают "сосредоточенно". Разница тут не в количестве – в качестве. Страдающие сосредоточенно – отдельный диагноз, совсем другая история. Всё с ними понятно, не будем тратить слова.

Вернёмся к главгеру. Попробуем выяснить, отчего. Отчего всё именно так, и никак иначе.
О нём нам известно вот что: он был музыкантом, и, видимо, неплохим – до солиста малость не дотянул. И что? Раз не дотянул, то – всё? Сразу так и в мещанство впадать? Или всё – или ничего, да?
Экий он перфекционист.
А как же музыка? Что, нельзя посвятить себя музыке просто так, без медалек и бонусов?
В нём – корысть изначальная. И к писательству – те же предъявы: а вдруг будет так, как с музыкой, вдруг ничего не достигну, вдруг обманули-подсунули (поиски виноватых – там где-то, вне себя), суета и нервы (не благостная суета, не во имя искусства – во имя себя, болезного). Что с того, что несчастная его Муза подсовывает не те (как ему кажется) истории – бабьи сплетни? У него не хватает чего-то (мозгов?. души?.) чтоб понять: нет негодных историй, из всего можно сделать шедевр, дело не в сюжете, сюжет вообще дело последнее. "Война и мир" – чем не бабьи сплетни? Из любого сора можно вырастить сад – если думать о саде, а не о бонусах. Он слишком собой озабочен, он суетится вокруг себя самого, а не живёт внутри тех историй, что Муза ему, - да хоть Музой бы озаботился, поинтересовался бы, как там что у неё. Вроде сказано (в тексте), что его волнуют "хитросплетения чел-х судеб", но показано-то иное. Можно, конечно, думать, что он ещё не дорос, он – в процессе, всё это – болезнь его роста, оно пройдёт. Но как-то… Питается он не тем и не там, вот наверное, вот что. И все эти его амбиции и претензии..

Перспектив – никаких.
Пока что нет данных и нет возможностей у него.
Если есть, то они не прописаны, не затронуты. Голый кромешный танец вокруг себя самого – на фоне тающей Музы.
История великолепная. Герой мерзок, муза слаба и ничтожна, а он её добивает ещё до кучи (хоть бы маугли почитал – про не пинать тех, кто меньше слабее тебя) – никаких, короче, понятий у человека. Ну, добьёт он её в конце концов насовсем, и чего? И скажет, что твой раскольников: это я себя убил, не старуху, – и что? Так надо? Давайте поаплодируем?
В общем, я оснований для роста и перспектив при имеющихся (описанных) обстоятельствах в нём не вижу.
Прекрасный рассказ, дорогая Марина.
Нужный.

Юля Нубис   05.04.2016 15:52   •   Заявить о нарушении