Рецензия на «Революционная кофта моей бабушки» (Clittary Hilton)
Татлер: фантазия на тему прочитанной были Пироги, тем более такие пантагрюэлевские, тем более направляемые бомбистам, в охранке полагалось взрезать и потрошить. На предмет бомбы, яда или еще какой зловредной мелочи. Так и поступили. Извлеченную оттуда кофту, не найдя в ней особой опасности ни для Самодержавия, ни Православия, но только для одной, прости Господи, Народности, неприлично сказать, какой, передали по адресу вместе с крошками. Но когда бабушка, подкрепившись остатками траченого вертухаями пирога, уже раскачивалась маятником на конце рукава на промозглом Василеостровском ветерке, и целкий глаз уже нацеливал приземление - чтобы точно в пролетку да не задеть при этом ангажированного лихача, что категорически не рекомендовано внутренним уставом партии Народная Воля при спусках на кофтах со стены данного равелина при боковом ветре более 3 баллов (дополнение 7) - вдруг она подумала, что кофта-то при этом варианте смелого побега навсегда остается на стене! Эта, тогда еще отнюдь не старую шерстяная кофта, в которой можно было бы потом частенько лежать перед камином, думая о причудливом прошлом. Как ее потом вызволять? Не делать же через ЦК партии Нар. Воля в изгнании официальный запрос в 9 Управление! Так что пришлось карабкаться обратно в свою сырую светелку под крышей каземата, отвязывать верхний конец, и совершать смелый побег десятиметровым прыжком – а именно такая там высота стен – используя тонкоруную кофту в качестве парашюта и внося тем самым попутно свой личный вклад в историю русского парашютизма. (Из мемуаров ангажированного лихача, опубликованных...) Но князь-то, князь, Петр-то Алексеевич-то, он-то куда глядел! Как же это не доперла его светлость, чтобы к лихачу в придачу еще и в каюте-то местечко ангажировать - девушка же как ни как еще не старая, а могла и без потомства остаться. На этой-то холодрыге Атлантической, после которой и сырой каземат уютным гнездышком покажется. И тогда... страшно подумать: кому бы оставила она тогда эту старую – а тогда еще не такую уж и старую - шерстяную кофту, чтобы частенько в ней лежать перед камином, думая о том причудливом будущем. Что фабрику придется приватизировать в рабочий кооператив, виноградники ликвидировать как рассаду алкоголизма, лошадей племенных послать пахать, ценные бумаги по-анархистски обесценить, а караты передать на вечное хранение в Оружейную Палатку М. Кремля. Саму же кофточку отписать партийному музею. Уж такие бывают бабушки забавные в этом возрасте! Особливо, пока с дедушкой не повстречаются… Юра Кацъ 10.10.2014 12:11 Заявить о нарушении
Прохлопала бабушку, охранка, ох прохлопала. Это еще что, там один приехал в запломбированном вагоне (то есть до отказа набитом пломбиром вафельным крем-брюле), так его тоже прохлопали... в военное время. А он ведь вёз не только пломбир, но и всякие подрывные фокусы от Тристана Тцара, с которым их жизнь свела в Цюрихской библиотеке). Прохлопали, бездельники.
Что же касается Кропоткина, Петра Алесеевича, князь был сам в очень стесненных обстоятельствах. Бабушка ему предлагала денежную поддержку, но старик отказался с напутствием: «Вы редкий на Руси человек, берегите себя!» Впоследствии, он принял поддержку от Нестора Махно, но в Гуляй-Поле переехать отказался с тем же напутствием. Крепкие были люди, не нынешним чета! Кли Clittary Hilton 10.10.2014 22:09 Заявить о нарушении
Ох уж эти пато-логики! Найдут за что зацепиться у автора - за кофточку и раскрутить вселенную в обратном направлении, вплоть до выселения.
А всё же у камина мечтануть красиво - стоит большущих каратов! Грамошная Галка 13.06.2016 14:08 Заявить о нарушении
остатками, траченHoго вертухаями пирога, уже раскачивалась
Зус Вайман 29.01.2019 04:07 Заявить о нарушении
Перейти на страницу произведения |