Рецензия на «Что такое Интеллектуальная проза?» (Дискуссионный Клуб Прозы)

Привет, Андрей! Интересный предмет для обсуждения эта интеллектуальная литература.

Сразу возник вопрос по статье: если ИЛ - "не проза интеллектуалов, для интеллектуалов или для развития интеллекта", то зачем плодить семантическую путаницу? Хватит уже туманного определения "женская литература", с которым тоже многие не согласны. Но чуть ниже ты говоришь, что все-таки ярлык ИЛ указывает на необходимость вдумчивого чтения, требующего напряжения интеллекта. Так ты оправдываешь термин ИЛ, словно стесняясь его прямого толкования, очевидно, неудобного ни с какого бока. А я не хочу делать вид, что тут корень "интеллект" слабо играет.

Лично я воспринимаю этот неудачный, с моей точки зрения, и некрасивый с морально-этической стороны термин именно в том значении, в каком его снобы и примкнувшие к ним псевдоинтеллектуалы навязывают остальной читающей публике, предпочитающей готовые формулировки, особенно если они приятны. Ровно так же, как потребитель не морщится от фразы: "это новый гель для настоящих мужчин", он проглатывает и новомодное определение ИЛ.

Я придерживаюсь мнения, что хорошим писателем может быть тот человек, который искренне и открыто говорит с читателем языком художественного произведения о том, что он знает, по-особому видит, что ему дорого, что его тревожит и волнует.

Толстому было достаточно его личного опыта, любви к жизни, внимательности ко всему и ясности мысли, и он сполна себя реализовал в литературе, потому что творчество являлось прямым продолжением его личности.

Фолкнер для общения с нами создавал целые миры, переполненные жизнью, запахами и красками. Но он ничего не выдумывал сверх того, что было в нем самом - потому мы ему верим и его понимаем (кстати, ты его не относишь к ИЛ?).

Кортасар обожал эксперименты со словами, литературные головоломки и ребусы, он это продолжает и в книгах - верим, нам это кажется неподдельным. И мне даже не важно, почему он сам считал Армстронга великим Хронопом, а не, скажем, Надейкой - он явно думал над созданными образами, они его явно увлекали - потому и вышло так интересно.

А любому притворству и плутовству, заигрываниям и переигрываниям, отношению к литературе как к игре со зрителями в цирке мы не верим.

Почему я должен разгадывать какие-то сомнительные загадки текстов, выдумывать глубину, если я не вижу этой самой глубины? Когда подходишь к океану, его объем ощущается сразу, без того, чтобы спускаться во все впадины. Так и с текстом, если он хорош. А если автору сказать нечего, а зато он такой хитроумный, то тут и появляется сомнительная интертекстуальность. У Кортасара она естественная, он был просто умным человеком, это ощущается, как с океаном, независимо от литературных выдумок и игры со словами.

А когда писатель предпочитает быть фокусником и клоуном, маскируя фокусы под интеллектуальные головоломки, то ему просто нечего сказать. Если я не чувствую, что интертекстуальность естественна для личности писателя, а вижу, что он пудрит мозги, предъявляя необоснованные требования к моему "культурному бэкграунду", я отбрасываю такую книгу, как вредную.

Так что если ИЛ - это ярлык, то я не хочу таких ярлыков на хороших книгах. Они оскорбительны и несправедливы.

И еще хочу добавить, что как бы Томасу Манну ни виделось, а за сто лет границы между наукой и искусством не стерлись. Да и зачем их стирать? Пусть существуют параллельно.

Александр Кайданский   09.05.2013 01:45   •   Заявить о нарушении