Рецензия на «Год тысяча девятьсот шестьдесят пятый» (Елена Гохнадель)

А я думала, что Вы значительно моложе...
Мне тогда было 17, я училась в 10-11 классе, нашими кумирами была четвёрка "шестидесятников": Вознесенский, Рождественский, Ахмадулина, Евтушенко. Потом Роберт оттолкнул своей явной политичностью, Евгений - некоторыми подробностями поведения, известными благодаря Белле, она сама отталкивала явной элитарностью (не меня лично - я до сих пор люблю и помню её раннее творчество), Андрей - своими формальными экспериментами. Но я всегда преклонялась перед ним, перед удивительным чувством слова, метафоричностью поэтического видения мира.
Насколько помню, в Болонье стали производить непромокаемую ткань, вот и пошла эта метонимия в язык - изделие по материалу. У меня были и коричневая, и синяя, но цвета были мрачные, забитые, красивой в таком плаще я себя не чувствовала.
А Ваша толстая девочка - ну прямо мой портрет! "Противоречащая моде внешность" - точно обо мне, как и умение (не знаю, откуда оно взялось) свободно импровизировать на любую тему. Но комплексов у меня было куда больше, чем у Вашей героини, я глубоко страдала от своей внешности, с которой ничего не могла поделать.
Я нигде у Вознесенского не встречала насчёт "воза", а знала эти строки как пародию на него. Там ещё:

Миси-писи,
рифма - Дионисий,
на фига тогда струя по биссектрисе?
А что, если писи - это комбинация аминокислот?..

Да, и насчёт "позорища". Если помните, славянофил Шишков, с которым Пушкин иронически полемизирует в "Евгении Онегине", требовал замены иноязычных слов исконно русскими: галоши - мокроступы, театр - позорище...
Вы во мне разбудили давно спящую шестидесятницу!
Помянем добрым словом великого русского поэта Андрея Андреевича Вазнесенского. Мир его праху!

Мария Антоновна Смирнова   04.06.2010 17:11   •   Заявить о нарушении