Шаньга. ЛодкаИ хочется лететь вместе с ними и кричать от осознания, что всё это твоё и будет твоим всегда, пока ты есть на белом свете. Но сейчас надо стремглав нестись с кручи вниз, к реке, раскинув руки аки крылья, чувствуя, как трепещут и развеваются за спиной полы рубахи. Туда, где неуёмная ватага с криками и брызгами уже плещется в прозрачной быстрой воде, бултыхается бомбочкой с узких тёсаных лавин, ныряет в заводи, пытаясь достать дно. Их загорелые мокрые тела сияют и переливаются на солнце, а выцветшие одежды разбросаны как попало на берегу промеж таких же выгоревших и потёртых временем бортов деревянных лодок. "А-а-а-а!!"! – взбудораженный воздух шумит в ушах, голос срывается и дребезжит, рубаха летит с обгорелых плеч. Несколько прыжков по тёсаным доскам и ты летишь в объятия реки. Она принимает тебя в свои мягкие мокрые ладони, хватает под мышки, обнимает за плечи, ласково шлёпая по животу и тощей заднице. Среди радостных воплей и бурлящей воды слышны лишь обрывки призывного крика: «На ту сторону… на рёлки… на верхние пески!» Не сговариваясь, словно по команде, голотелая орава выскакивает из воды на берег и, дружно взявшись за борта, ловко спихивает дедову лодку по покатам в воду. Все знают точно своё дело: из прибрежных зарослей тресты летят на песок деревянные вёсла, якорная цепь с грохотом лезет в кокпит, наволочка с горохом прячется под банкой. Только никчёмная одёжа остаётся лежать на опустевшем берегу. Несколько секунд и две пары тяжёлых вёсел уже выгребают на стремнину. Ноги упираются пятками в поёлы, цепкие детские руки изо всех сил тянут на себя тяжёлые вёсла, гнёзда уключин смочены водой, чтоб не скрипели, кормчий жестянкой вычерпывает воду, задавая ритм гребной команде. Килевая лодка режет воду как нож, с каждым гребком набирая скорость. Вёсла ходят туда-сюда, мягко постукивая по бортам коваными уключинами. Туда – утопая в вязкой плоти воды, оставляя на поверхности крутящиеся спирали воронок. Обратно – паря в воздухе над водою, роняя прозрачные капли с кончиков лопастей. Воронки выстраиваются в два ровных ряда, исчезая за кормой, вода постепенно начинает бурлить у бортов, свиваясь в кильватере в пузырящийся длинный след. Иногда вёсла не успевают вымахивать из воды и цепляют самым кончиком пера поверхность воды, окатывая седоков сияющим веером мелких брызг. Лодка пахнет прелым деревом и свежей рыбой. К её бортам прилипли прозрачные рыбьи чешуйки, солнце перебирает их яркими лучами, и отблески лучей скачут по лицам и телам. Крикливые чайки маются в вышине, подавая тревожные сигналы своим птенцам. Весь этот самопальный этноджаз, соблюдая должный размер, ритмично движется над тягучей тёмной водой. До противоположного песчаного берега осталось совсем немного, и сквозь воду местами уже просвечивает рябое песчаное дно. Кто-то, не выдержав, первым с криком сигает прямо с борта и, вынырнув на глубине, выгребает сажёнками к берегу. И вот уже вся компания, один за одним, бросается с ходу в реку, оглашая дикими криками пространство вокруг. Вода стекает по лицам не давая раскрыть глаза, ноги взбивают за спинами плотный бурун, руки отчаянно мелькают в пенной воде, устремляя пловцов к берегу наперегонки. Пустая лодка приходит последней, мягко врезаясь носом в мокрый песок… © Copyright: Анна Дудка, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
