Подвиг Бориса Капустина и Юрия Янова

В Германии помнят о подвиге Бориса Капустина и Юрия Янова

6 апреля 2007 г. На железнодорожном перроне Бернау с российским флагом в руках меня встречают Ханс Шпауберг (Hans Spauberg) и Хайнц Цинке (Heinz Zinke) - активисты бранденбургского Общества охраны памятников. Мы направляемся в Эберсвальде, где в городском парке у монумента воинам Красной армии, погибшим на немецкой земле, состоится митинг, посвященный памяти советских летчиков, которые 41 год назад ценой собственных жизней спасли от смерти сотни жителей немецкой столицы.

У основания памятника установлена мраморная плита: над контуром падающего самолета высечены имена капитана Бориса Капустина и старшего лейтенанта Юрия Янова. Вот уже несколько десятилетий 6 апреля к этой плите приходят жители города, чтобы возложить цветы и отдать дань уважения этим еще совсем молодым людям, принявшим мужественное решение увести падающий самолет от жилых кварталов берлинского района Шпандау.

Эту историю знает каждый из нас, даже если с ходу и не вспомнит об этом:

Мелькают кварталы,
И прыгать нельзя...
«Дотянем до леса! -
Решили друзья. -
Подальше от города
Смерть унесем.
Пускай мы погибнем,
Но город спасем!»

Это строки из стихотворения Роберта Рождественского «Огромное небо», на слова которого композитор Оскар Фельцман написал музыку. Эту рвущую душу песню в 1970-е гг. в переполненных залах исполняла Эдита Пьеха.

Что же произошло в апрельские дни 1966 г.?

3 апреля в нескольких километрах от Эберсвальде, в Финове, на аэродроме Группы советских войск в Германии (ГСВГ), совершили посадку пять новейших истребителей-перехватчиков ЯК-28П. Двухместные сверхзвуковые истребители ЯК-28П, имевшие на борту мощное вооружение (в том числе ракеты с тепловыми и радиолокационными головками наведения, а также стартовые пороховые ускорители взлета) и превосходившие по многим показателям аналогичные самолеты НАТО, перегонялись с заводского аэродрома на один из аэродромов ГСВГ юго-западнее Берлина. Это была вынужденная экстренная посадка, хотя до конечного пункта оставалось всего 15 минут полета. У одного из истребителей в полете забарахлил двигатель. Капитан Борис Капустин и штурман Юрий Янов едва дотянули до посадочной полосы в Финове, где они проходили службу, а в гарнизонном городке жила семья капитана: жена и сын-первоклассник. Бориса Капустина в полку любили и уважали, называли «Седым» и «Профессором» за раннюю седину и доскональное знание самолетов. 34-летний капитан возглавлял в полку суд офицерской чести.

Три дня над двигателями самолета Капустина трудились техники, и 6 апреля истребители вновь поднялись в воздух. Уходя в свой последний полет, Борис Капустин необычно ласково и долго прощался с женой Галиной. О гибели мужа она догадалась, увидев, как сын, придя из школы, лег лицом к стене и горько заплакал...

На 12-й минуте полета, на высоте 4000 м, у истребителя капитана Капустина отказали сразу оба двигателя. В тот день была очень низкая облачность, и, когда истребитель вынырнул из-за облаков, летчики увидели под собой жилые кварталы немецкой столицы.

- Юра, прыгай! - приказал капитан.

- Я остаюсь, командир.

Эти последние фразы летчиков услышали члены государственной комиссии при расшифровке бортового «черного ящика». Комиссия установила, что авиакатастрофа произошла из-за отказа обоих двигателей, который был вызван обрывом роторной лопатки компрессора.

По свидетельству очевидцев, жителей Берлина, за самолетом тянулся шлейф черного дыма. Истребитель падал, быстро теряя высоту и едва не задевая крыши многоэтажных домов. Он перелетел оживленную автостраду и над Штессензее камнем рухнул в воду. Тогда этот район был английским сектором Западного Берлина. В течение суток англичане отказывались указать место падения истребителя, а когда стали его поднимать из воды, то советские военные могли наблюдать за действиями англичан лишь в сильные бинокли.

Когда англичане всё же передали тела погибших летчиков и самолет представителям ГСВГ, оказалось, что все секретные технические новинки были демонтированы. К этому времени в СССР уже было изготовлено более 400 единиц ЯК-28П, но рассекреченный истребитель не был принят на вооружение.

Восточная Германия с почестями прощалась с героями. В почетном карауле стояли делегаты от каждого города и пионеры. Эрих Хонеккер предложил похоронить летчиков в Трептов-парке, а их семьям предоставить квартиры в Берлине, но их похоронили на Родине. Бориса Капустина - в Ростове-на-Дону, в один день с отцом, сердце которого остановилось, когда он узнал о гибели сына. Юрий Янов покоится в Вязьме. Похороны состоялись лишь спустя шесть дней: в это время шел XXIII съезд КПСС и генсек Леонид Брежнев лично распорядился не омрачать похоронами «эпохальное» событие в жизни партии и советского народа. Летчиков посмертно наградили орденами Красного Знамени, но звание Героев Советского Союза не присвоили, так как секретный истребитель угодил в руки потенциального противника. Именем Бориса Капустина названа школа в Ростове-на-Дону, в которой он учился, и одна из улиц города.

Сейчас в России наступили другие времена. Недавно газета «Комсомольская правда» опубликовала скандальную статью, обвинив погибших летчиков в воздушном хулиганстве в небе Берлина, из-за которого якобы едва не началась третья мировая война. Галина Капустина подала в суд на газету и выиграла процесс, хотя слушания по этому делу под всякими предлогами переносились несколько раз. Газете пришлось опубликовать извинения. Но, по сообщениям местной прессы, после окончания процесса в Ростове расформировали школьный музей Бориса Капустина, куда его жена передала награды и личные вещи летчика. Исчез из вестибюля школы и бюст Капустина. А спустя 39 лет после аварии бывший участник подъема советского истребителя из Штессензее, некий Рой Вилерр, с сомнительной «откровенностью» поведал многомиллионной аудитории немецкого телеканала RBB «новые» подробности авиакатастрофы: «Погибшие летчики не могли оставить падающий самолет, в катапультах отсутствовали пороховые заряды. У пилота в затылке было пулевое ранение. Его, видимо, застрелил из пистолета сидящий сзади штурман». Оставим сказанное на совести Роя Вилерра: чего только не наговоришь ради сенсации. Отметим лишь, что совершить подобное было просто невозможно - летчиков разделяла металлическая перегородка.

Из Эберсвальде мы едем в Финов, в Музей авиации под открытым небом, где собраны два десятка военных и гражданских самолетов и вертолетов, ракетных установок. Здесь же - реактивные «Ту», когда-то принадлежавшие правительству ГДР. Рядом - немецкие «Фокке-Вульф-190» времен Второй мировой войны и советский сверхзвуковой истребитель-перехватчик ЯК-28П, восстановленный после катастрофы 1966 г. Перед устремленным в небо фюзеляжем истребителя установлен памятный камень с черной мраморной плитой, на которой высечено по-немецки: «Всем жертвам „холодной войны"». Вы отдали свою жизнь ради жизней других людей. Старший лейтенант Янов, капитан Капустин. 6 апреля 1966 г.».

В Бернау живут две бывшие ростовчанки - Нонна Иващенко и Элеонора Полунина, которые встречались с женой капитана Капустина, собрали в Германии много документов и фотографий, связанных с гибелью двух советских летчиков, и передали их в Ростовское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Эти женщины принимали активное участие в проводившихся в Германии мероприятиях, приуроченных к 40-й годовщине подвига советских летчиков.

Вот и в этом году в памятный день они пришли сюда вместе с убеленными сединами жителями разных немецких городов, их детьми и внуками и возложили цветы к памятнику, отдавая дань уважения советским летчикам, воспоминание о мужестве которых навсегда осталось в прекрасных стихах поэта:

В могиле лежат
Посреди тишины
Отличные парни
Отличной страны...
Светло и торжественно
Смотрит на них
Огромное небо, огромное небо,
Огромное небо -
одно на двоих!